Текст книги "Том, Дик и Дебби Харри"

Автор книги: Джессика Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Гарри ухмыльнулся:

– Хочешь сказать, что согласился венчаться в церкви только из-за прохлады мраморных плит?! Сгинь, языческое отродье! Слышала бы тебя Бронте!

Идея венчаться в церкви принадлежала именно ей – в свои двадцать с лишним Бронте умудрилась сохранить искру католической веры. В тот раз свидетелем был ее брат.

– Анни что-то не видать, – мрачно сказал Ричард.

– А ты на нее рассчитывал?

Ричард пожал плечами:

– Полчаса ходу. Она здесь всех знает. Ее пригласили. Том мой свидетель. Хотя бы ради Тома.

– По-моему, как только Том перестал в ней нуждаться, она потеряла к нему всякий интерес.

– Да уж, у нее всегда был паршивый характер. Помнишь, как Бронте ее поначалу умасливала?

– Ну, положим, не без задней мысли, – возразил Гарри. – Бронте к ней подкатывала, потому что галереи Нью-Йорка заваливали Анни приглашениями на рождественские приемы. Так чего удивляться, что Анни осталась равнодушна к ее заигрываниям?

Несмотря на то что с Бронте они развелись пять лет назад, Ричард до сих пор чувствовал себя ответственным за нее. К тому же Микки она обожала, а к лошади Ричард относился с нежностью. Правда, ихлошадью Микки стал уже после развода, на самом деле он всегда принадлежал только Бронте. И чем бы она ни грешила, будь то тщеславие или столичная манера пускать пыль в глаза, не Гарри ее судить.

– Нельзя же вечно все валить на Бронте, – заступился за бывшую жену Ричард. – Анни сама хороша. Сколько раз она меня к своим собакам вызывала, думаешь, хоть раз чаем напоила?

– Это потому, что стоит тебе появиться, как Том тут же к тебе бросается, вот она и ревнует.

– С чего это ты взял?

– Да я ее насквозь вижу. Знаешь, чем Тому пришлось поплатиться за жизнь в тепле да садик с цветочками? Она его в камень превратила. В статую.

– Хватит ерничать, – поморщился Ричард и поискал глазами официанта, чтобы избавиться от пустого бокала.

– Да не ерничаю я, – возразил Гарри. – Том для нее все равно что мебель. Просто он ей больше не нужен, вот и все. Или она ему больше не нужна. Неважно. Я это давно чувствую. Ну ладно, хватит об этом. Прими мои поздравления.

– Спасибо.

– Правда, моя-то личная жизнь в руинах, – продолжал Гарри.

– Я думал, руины мы проходили полгода назад. Та смазливенькая с губками.

– Да нет, это другие руины. Вернее, пустыня. Дамская пустошь. Пора мне сваливать из Тасмании.

– Может, для начала из Комптона? – предложил Ричард. – Как насчет Мельбурна?

– Господи, и откуда этот миф про Мельбурн? Послушай опытного человека, в Мельбурне женщин нет и подавно.

К ним подошла Сара:

– Не собираюсь вам мешать – просто хотела сказать, что меня попросили сфотографироваться для местной газеты. И вроде как о себе рассказать.

– О всемогущий «Вестник Комптона»! – воскликнул Гарри. – Не забудь им напомнить, что они опять переврали наше название – между прочим, в третий раз!

– О вас что, писали? – спросил Ричард.

– Да будет тебе известно, «Барабанные палочки «Блонди» в наших надежных руках» не сходят со страниц сего достойного издания. Особенно с последней страницы – знаешь рубрику «Концерты и выступления»? Вот там-то нас и пропечатали.

Сара рассмеялась:

– Обязательно скажу. Считай это моим первым тебе одолжением в качестве невестки.

– Вот видишь, – подмигнул брату Гарри, когда Сара ушла на поиски фотографа, – Бронте такой никогда не была. В этот раз тебе положительно повезло.

– Ладно, – отмахнулся Ричард, – вернемся к твоей личной жизни.

– Не к чему возвращаться – нет ее, и все. Смотрю и ничего подходящего не вижу. А когда вижу, пробую – и ничего не выходит.

– Ну уж это, – Ричард махнул рукой в сторону пальмы в горшке, – наверняка беспроигрышный вариант.

– А, с кадкой? С кадкой точно получится.

– Да нет, не туда смотришь, за пальмой. Гарри подался вперед, чтобы разглядеть, о ком говорит Ричард.

– Видишь тетку, которая с отцом треплется?

– Нет… Боже, это не женщина, а слонопотам!

– Гарри, не валяй дурака. Вон та, в платье сороковых годов. Красная помада. Длинные темные волосы. Теперь видишь?

– Теперь вижу, – вздохнул Гарри. – Венди Вагнер, ведьма верхом на помеле.

– Почему – ведьма?

– Да она пентаграммы на бланках рисует, когда деньги на счет кладет. Крошечные такие, думает, никто не заметит. А когда деньги протягивает, всегда одно и то же бормочет – «с лихвой».

– С лихвой?

– Ага. Мы сначала думали, это она так «спасибо» говорит, просто у нее дефект речи, проблемы с дикцией. А потом кто-то из наших ее раскусил. Когда ведьма с деньгами расстается, она должна шепнуть «с лихвой», чтобы они к ней потом с лихвой вернулись. Вот, значит, кому ты решил меня сосватать. Ну спасибо тебе.

Гарри поставил бокал на землю и почесал под мышкой своего уцененного пиджака.

– Слушай, они на Саре целую передовицу состряпают, – сказал он, наблюдая, как фотограф из местной газеты увлеченно делает снимок за снимком.

– Не хотел ей говорить, – Ричард понизил голос, – но, кажется, это наша матушка постаралась.

– С другой стороны, – задумчиво продолжал Гарри, – о чем им еще писать? О бедной женщине из Нижнего Комптона, у которой в пылесос засосало попугайчика? Или о патлатом подростке, который у обувного чуть не высморкался? По-моему, сам бог велел поделиться с ними Сарой. Прекрасное лондонское создание, прямиком из «Харродз», в нашем захолустье.

– Она же тебе уже сказала, что там не одевается, – вздохнул Ричард. – Надо бы тебе как – нибудь в Англию съездить, – может, тогда поймешь, что там обычные женщины.

– Ничего подобного, – возразил Гарри. – В Англии есть две разновидности женщин – похожие на принцессу Маргарет и похожие на Спорти Спайс.

Терпение Ричарда лопнуло, он повернулся, чтобы уйти, но столкнулся с Пиппин.

– Привет! – Она чмокнула его в щеку.

На Пиппин была футболка с осьминогом, белая хлопчатобумажная юбочка в кружевах, подозрительно смахивающая на неглиже, коричневые колготки в полоску, тупоносые башмаки из грубой кожи и кепи.

– Свадьба – высший класс! – продолжала она.

– Ричард мне Венди сватает, – перебил ее Гарри. – Как тебе это нравится? Представляешь, как низко я пал в его глазах! Каких глубин отчаяния достиг сей бедный отрок, если собственный брат толкает его в объятия дьяволопоклонницы?!

– Заткнулся бы ты, Гарри. – Пиппин почесала голову под кепи. – И вообще, я на эту красотку первая глаз положила.

Ричард вытаращился на нее.

– Пиппин, – назидательно произнес Гарри, – животному миру не свойственны игры и нашим, и вашим, а следовательно, ты только что глубоко шокировала моего брата.

– Ничего подобного, – возразил Ричард, лихорадочно роясь в своих порядком запылившихся познаниях в биологии и пытаясь припомнить представителя фауны с неоднозначной сексуальной ориентацией. – Морские коньки, – забормотал он, чтобы скрыть свое смущение, – морские коньки… э-э… и нашим, и вашим.

– А Венди мне сказала, что ты ничего. – Пиппин хитро прищурилась, глядя на Гарри.

– Но это же меняет дело! – воскликнул он. И как ни странно, братец прав, подумал Ричард. Еще как меняет. Ибо при всем его шутовстве Гарри достаточно было одного доброго слова, чтобы прекратить балаган и в кои-то веки стать серьезным.

– Еще пива, гарсон! – крикнул Гарри в сторону павильона.

Но официанты давно затерялись в несметных толпах гостей, подтягивающихся из Хобарта или Мельбурна.

Гарри снял пиджак, явив свету темные пятна под мышками.

– Прикольная рубашка, – одобрила Пиппин. – Где?

– Ливерпуль-стрит.

По опыту Ричард знал, что этот красноречивый ответ означает благотворительную лавку на Ливерпуль-стрит, а вопрос Пиппин, которая неизменно приходила в восторг от чудовищных рубашек Гарри, подразумевает примерно следующее: «И в каком же из заведений Общества Сан-Винсент де Пол или Красного Креста ты отхватил такой кайфовый прикид?»

Да-а, у них с Пиппин никогда ничего не выйдет, подумал Ричард. Для любви нужна тайна, а о каких тайнах здесь может идти речь? Он поискал взглядом Сару. Интервью, похоже, подошло к концу, и теперь ее окружало плотное кольцо местных жителей.

– Пойду спасать жену, – сказал Ричард и осознал, что впервые назвал Сару женой. Это доставило ему несказанное удовольствие, особенно после столь неудачного брака с Бронте, который чуть было не привел его к полному разочарованию в семейной жизни.

Гарри и Пиппин смотрели ему вслед.

– Слушай, ты же пошутил насчет Венди? – спросила Пиппин.

– Я одинокий мужчина, а потому отношусь всерьез ко всему, что двигается и пользуется дезодорантом.

– Тогда нечего удивляться, что до сих пор остаешься холостяком, – беззлобно парировала Пиппин. – И когда до тебя дойдет, что женщина – это не предмет? – Она двинулась прочь.

– Когда отдашь «Женщину-евнуха» [13]13
  Книга австралийской феминистки Жермейн Грир.


[Закрыть], которую полгода назад одолжила на один день! – проорал Гарри ей вслед.

Он невольно покосился на Венди. Может, Пиппин не врет и он ей правда нравится. На сцене-то он смотрится вполне ничего, а она человек достаточно широких взглядов – колдовство, конечно, не в счет, – запросто может счесть его привлекательным.

Хотя бы с виду. Как ни крути, он тут единственный человек в шоколадно-коричневом кримпленовом костюме и оранжевой рубашке с рюшами. Вот если бы Венди познакомилась с ним поближе… Неизвестно, как еще все обернется.

Ладно, хватит дурью маяться, решил Гарри, и рука его сама потянулась за сигаретой, несмотря на то что отец все утро внушал гостям, что в павильоне курить запрещено.

– Тоже мне, нашли павильон – палатка паршивая, – демонстративно проговорил он и неожиданно осознал две вещи – он пьян, и его все достало.

И особенно его достала Пиппин. Интересно, со сколькими представителями мужского, женского и среднего пола в Тасмании она переспала? Гарри прищурился, не отрывая глаз от Венди. Он вообще сомневался, что Венди нравится Пиппин. Так, собственнический инстинкт, для галочки. Пиппин во всем надо его переплюнуть – не только по части женщин.

– Галочка-выручалочка, – опять произнес он вслух, чувствуя, как стремительно пьянеет.

Ох уж эти мне дерьмовые псевдофеминистки, подумал он и побрел в поисках еды.

Глава четвертая

Родители Ричарда жили в огромном трехэтажном особняке. В свое время дом был гораздо меньше, но как только практика доктора Гилби начала приносить доход, миссис Гилби принялась возводить нескончаемые пристройки. Родителям хотелось, чтобы Ричард стал доктором, но вместо врачебной карьеры он выбрал своего рода компромисс – стал ветеринаром.

Зайдя в дом, Сара на мгновение остановилась и припала к стене кухни, подставляя лицо вентилятору. Кто-то из гостей опять бросился ее целовать. Она с тревогой подумала о запахе изо рта, хотя уже три раза чистила зубы.

– А мы с подругой как раз говорили, какое чудное у тебя платьице! – щебетала дама.

– В «Харродз» купила, – соврала с усталой улыбкой Сара, готовая на все, лишь бы от нее отстали – еще заметят, что она напилась.

Как же ей отсюда выбраться? Женщины в цветастых нарядах заполонили весь дом – они были повсюду, со своими гигантскими тортами и блюдами.

Сара поднялась наверх в спальню, которая когда-то считалась комнатой Ричарда, и хотя она была намного меньше детской комнаты Гарри, Саре отвели именно ее – из сентиментальных соображений.

Миссис Гилби даже успела положить на кровать свадебный подарок, свежие полотенца и очередной кусок мыла.

– Дай ей бог здоровья, – пробормотала Сара. Для матери Ричарда день выдался не из легких.

Она развернула подарок, заранее зная, что ничего хорошего ожидать не приходится. Кстати, куда эта чертова тиара запропастилась?

Внутри обнаружились четыре усохшие головы в крошечных холщовых шляпках. У двух существ изо рта торчало по сигаре, что, вероятно, указывало на их половую принадлежность. У двух других уродцев были курчавые волосы, подозрительно напоминавшие овечью шерсть.

– Ну и гадость, – пробормотала Сара.

– Они из яблок сделаны, – раздался голос от дверей.

Это был Том.

– А, это ты, – улыбнулась Сара и тут же отвернулась.

– С яблок снимают кожуру, вырезают лица, затем вымачивают в лимонном соке и высушивают.

– Что-то вроде местного промысла? Сувенирчик? – Сара поняла, что несет чушь. – А я думала, с яблоками здесь покончено. Кто-то мне недавно рассказывал, что яблочной индустрии в Тасмании больше нет. Жалко, правда?

Том улыбнулся и молча отвел челку со лба.

– Спасибо, что пришел на свадьбу, – брякнула Сара.

И неожиданно разрыдалась.

Какое-то время Том растерянно стоял, затем прикрыл дверь и присел рядом с ней на край кровати.

– Ужас, – произнес он, перебирая в руках яблочных человечков. На Сару он не смотрел.

Сара вытерла глаза тыльной стороной ладони. Ну и видок у нее, наверное…

– Сама не знаю, зачем я это сказала, – она шмыгнула носом, – «спасибо, что пришел»! Ты ведь свидетель…

– Ничего страшного. – Том потрепал ее по руке.

Сколько раз ей снились его руки? Сколько раз она лежала в этой постели, мечтая о нем?

– Жаль, Анни не смогла прийти, – сказал Том.

– Да. – Сара встала и отыскала салфетки. – Много дел, наверное.

– Она вообще-то не очень любит в городе появляться.

Саре с трудом удалось скрыть любопытство: —Я о ней наслышана.

– Да, она не такая, как все.

– Я о другом, – солгала Сара. – Говорят, она прекрасный скульптор.

– Действительно прекрасный.

– Она тебя намного старше? – не сдержалась Сара.

Том улыбнулся. Сара окончательно размазала тушь, и теперь под глазами у нее залегли черные круги.

– В феврале ей пятьдесят четыре, а мне тридцать два.

– Она милая, да?

– Милая. Но с характером. – Том встал. – Мне пора.

Не уходи, думала Сара, только не уходи!

– Кстати, тебе в тот раз удалось что-нибудь поймать? – торопливо спросила она, припоминая разговор в кафе.

– Да так, мелочь какую-то, – он пожал плечами, – мальки одни. Пришлось выпустить.

– А тебе, конечно, форель подавай?

– Форель ловить сложнее, зато интереснее, – согласился Том. – Тебе тоже надо как – нибудь попробовать.

Это прозвучало почти как приглашение, и Сара воодушевилась.

– Ты извини, я немного перенервничала, – смущенно потупилась она.

И выпила лишнего, добавил про себя Том, раздумывая, стоит ли ей сказать про размазанную тушь.

– Говорят, ты все хорошие места для купания знаешь?

Том улыбнулся:

– А кто говорит?

– Гарри вроде бы, не помню, – ответила Сара, хотя прекрасно помнила, что сказал ей об этом Ричард. – Будто бы все реки, ручьи и лужи кругом облазил.

– В Тасмании ручьев нет, у нас все больше заводи да запруды. Могу тебе показать одно такое местечко в Лилейной заводи. Если ты, конечно, ничего не имеешь против русалочьих купаний.

– Русалочьи купания? – переспросила Сара, заранее предвидя ответ.

– Вода в Лилейной заводи такая нежная, что так и хочется одежду сбросить, – объяснил Том.

Фраза повисла в воздухе, а воображение Сары уже вовсю рисовало, как они с Томом купаются нагишом в Лилейной заводи. Сара залилась краской и, сообразив, что Том, скорее всего, это заметил, покраснела еще больше.

Том и в самом деле заметил и деликатно отвел глаза в сторону.

– Похоже, концерт начинается, – намекнул он, выглянув в окно.

– Гарри так старается, – пробормотала Сара. Том, решив, что не стоит бросать Сару в таком смущении, не спешил уходить.

– Значит, тебе спальню Ричарда отвели?

– Да, только от него здесь совсем ничего не осталось.

– Наверное, на чердак все убрали.

– Ричард мне рассказывал, как он раньше через это окно лазил.

– Особенно когда мы хулиганить бегали. Было дело. – Том улыбнулся.

– Давно вы знакомы?

– С шести лет. Мы с ним до самого выпускного в одном классе учились. А после школы родители отправили его в Хобарт, а я здесь остался.

– И что потом?

– Сбился с пути истинного.

Сара решила проявить сочувствие:

– Утешение, конечно, слабое, но я тоже через это прошла.

Утешение, возможно, и слабое, зато преувеличение сильное. После окончания колледжа она действительно год шлялась по Европе, вместо того чтобы искать работу, – только, куда бы ни подалась, везде ей встречались толпы таких же студентов, а самое дерзкое ее преступление заключалось в том, что она подбросила презервативы в общий котел с супом.

– И что же с тобой случилось? – поинтересовался Том.

– Ну, – она пожала плечами, – то же, что и со всеми.

Они так и сидели плечом к плечу на краю кровати: Том смотрел в окно, а Сара – поверх старого гардероба Ричарда. Интересно, он тоже в детстве его плакатами обклеивал? Вряд ли. Ее шкаф в родительском доме был сверху донизу обклеен плакатами «Дюран – Дюран» и лентой с надписью: «Шкаф Сары, руками не трогать!»

– Думаю изучить садоводство, – внезапно сказал Том и сам удивился.

– Да? Скоро?

– В следующем году.

– Ну да, ты же в ладу с природой…

Удивительный все-таки человек, подумал Том, рядом с ней сам себе кажешься лучше. И Ричард это говорит. Поэтому у нее и карьера, наверное, шла в гору.

– А ты правда страховала ту конференцию, где Ричард был?

– Что? А… да. – Сара сообразила, что он пытается перевести разговор на Ричарда, и снова растерялась.

Последовала очередная неловкая пауза, пока наконец Том не произнес:

– Сыт я этим садом по горло. Побатрачил на Анни, и будет. – Тон его был полушутливый, но фраза прозвучала как ультиматум.

– А сама она им совсем не занимается?

– Раньше занималась. – Том откинул прядь с лица. – Когда я к ней переехал, сад просто буйным цветом цвел. Тыквы, клубника, спаржа. Пахала как одержимая. А потом американцы заинтересовались ее бронзовыми лошадками, и как-то не до сада стало. Пришлось мне взяться за это дело.

– А разве можно вот так сразу получить диплом садовода?

– Ну, старшую ступень я все-таки закончил.

В голосе его прозвучала обида, и Сара стушевалась. Она понятия не имела, что под этим подразумевалось, кроме того, что он вовсе не такой неотесанный чурбан, как кажется.

– В Англии такого нет, – выдавила она.

– Счастливые! Два года на ветер.

– Рыбачил, наверное, на ветру?

– По крайней мере, веселился как мог.

– А девушки у тебя до Анни были? – спро сила она, рискуя показаться бестактной.

– Была одна – работала в казино. Тут и понеслось…

Сара была немного в курсе истории с казино – Ричард вкратце рассказал. Все началось с романа с девицей из Хобарта, которая проводила выходные за игрой и выпивкой. Вскоре и Том последовал ее примеру – брал у Ричарда машину или ловил попутку и просаживал заработанные в автосервисе деньги в «блэк-джек». Ну и пиво, конечно. Без пива ни девица, ни выигрыши не имели смысла.

– А ты никогда не думал вырваться из Комптона?

– Ты так говоришь, будто это все равно что из тюрьмы сбежать, – улыбнулся он.

– Извини, я имела в виду путешествия. Ну, сам понимаешь.

– Анни иногда в Америку ездит.

И что бы это значило? – подумала Сара. Он за ее счет катается или своих денег хватает? Интересно, а за сад она ему платит?

Ричард, конечно, никогда не скажет, но Сара подозревала, что Анни уже не первый год содержит Тома. Она исподтишка рассматривала его.

Было в нем что-то странное, словно он прибыл с другой планеты. Может, так оно и есть? Кожа нежно – золотистого оттенка, как у детей, не вылезающих с пляжа. Фантазия, разгоряченная вином, лихорадочно рисовала одну картину за другой. Если Том хочет изучать садоводство, можно поехать в какой-нибудь большой город – в Сидней или Мельбурн. Она одолжит ему денег на учебу, а потом, когда он станет садоводом или кем он там хочет стать, они могли бы…

– Слушай, а кем ты станешь после учебы? Том посмотрел в окно:

– Наверное, ландшафтным дизайнером.

– В дверь постучали, и Сара с Томом подпрыгнули от неожиданности.

– Сара?

Это был ее отец – мать отправила его на поиски дочери, решив, что для одного дня выкрутасов и так достаточно.

– Сейчас иду!

– Ричард просил передать, что скоро речи станут говорить. Мы тебя ждем.

– А я уж надеялся, про нас забыли. – Том встал и одернул пиджак.

Только не воображай, что это из-за тебя, подумала Сара, просто я ненавижу застольные речи. Но, вопреки голосу разума, сердце ее ликовало.

– Кстати, пока ты здесь… – как бы между прочим сказала она.

Том обернулся.

– Ричард разрешил мне завести щенка.

Том непонимающе смотрел на нее.

– Какого захочу. Любой породы. В качестве свадебного подарка.

– Неплохая мысль.

– Мне хочется голубого хилера местной породы. Ну знаешь, пастушья собака – у них щенки просто прелесть.

– Это точно.

– Говорят, у Анни есть чистокровные.

– Целых три. Две суки и один кобель.

– Суку я уже нашла. У одной из тетушек Ричарда.

Том тут же сообразил, о какой собаке идет речь. В том, что кобель Мерлин будет не прочь, он не особо сомневался, но вот согласится ли Анни?

– Я с ней поговорю, – улыбнулся он.

– Спасибо.

Они взглянули друг на друга.

– Ладно, встретимся внизу, – произнес Том и вышел, закрыв за собой дверь.

Сара встала, пошарила под кроватью в поисках тиары и удалилась в ванную, чтобы в третий раз за сегодняшний день накрасить ресницы.