Текст книги "Гражданин Винс"

Автор книги: Джесс Уолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Но дело в том, что Даг не был женат. Черт! Винсу вспомнилось, как однажды он оказался на заднем дворе наедине с доберманом. Двигайся медленно. Не паникуй. Он делает правильное лицо и сочувственно качает головой.

– Вот беда-то. А детишки у них есть?

– Четверо. – Дюпри тоже опечаленно мотает головой.

– Нет. – Винс прикрывает рот и качает головой. – Четверо! Боже, какой ужас.

Дюпри отстраняется от машины, на которую опирался. Винс сглатывает. Облажался конкретно. Сказал, что не знаком с Дагом. И теперь вот стоит тут с десятью тысячами в кармане рядом с магазином, в котором ему подделывали кредитки, в тот день, когда владелец этого заведения был убит.

Дюпри хочет спросить еще что-то, но дверь магазина открывается и выглядывает высокий бледный полицейский постарше, с моржовыми усами и в резиновых перчатках.

– Дюпри! Ты что там, мать твою, делаешь?

Дюпри оборачивается.

Высокий полицейский выходит на улицу. На нем узкий вельветовый пиджак с заплатками на локтях. Он похож на профессора философии – переростка.

– Где мой кофе?

– Я тут… беру показания у свидетеля, – откликается Дюпри. При слове «свидетель» морж что-то бормочет себе под нос и идет к ним.

– Холодина какая.

Полицейский направляется прямо к Винсу и останавливается в нескольких сантиметрах от него. Он огромный, под два метра ростом. Рукава пиджака плотно охватывают руки. В усах остатки еды – яичница, что ли?

– Детектив Фелпс, – представляется он Винсу. – Ну что, поведайте мне, что видели, мистер…

– Ничего, – слишком быстро отвечает Винс. Он переводит взгляд с одного полицейского на другого. – Я ничего не видел. Я уже сказал офицеру Дюпри, что шел завтракать, смотрю – машины полицейские. Я ничего об этом не знаю.

– Ага.

Фелпс еще несколько секунд смотрит на Винса, потом его лицо багровеет, он поворачивается к Дюпри.

– Дюпри, мы называем свидетелями тех, кто что-то видел. Парень улыбается, как человек, привыкший выходить из трудностей с помощью своего обаяния.

– Да, мы до этого еще не дошли.

Фелпс поворачивает толстую шею и улыбается Винсу.

– Офицер Дюпри – натура увлекающаяся. Извините, что он отнял у вас время.

– Ничего страшного. – Винс пятится.

Дюпри открывает рот, чтобы возразить, но Фелпс бросает на него выразительный взгляд.

– Где мой гребаный кофе, салага?

Дюпри снова косится на Винса, потом садится в машину, берет еще один стаканчик кофе и протягивает его Фелпсу. Винс поворачивается и уходит прочь.

Через десять шагов он слышит, как Дюпри кричит ему вслед:

– Вкусных вам картофельных оладий, мистер…

– Спасибо, – бросает Винс через плечо.

* * *

Офис авиакомпании «Пан-Ам» открывается ровно в девять. Первый клиент, вошедший в дверь, – высокий статный мужчина в черных слаксах и красной рубашке. Его каштановые волосы острижены под ежик в парикмахерской напротив. Он проводит рукой по щетине на затылке и пытается вспомнить, когда еще стригся так коротко.

Кассирша никак не может подобрать Винсу подходящий рейс. Он хочет улететь сегодня, но предстоит еще кое-что доделать, поэтому билет нужен на вечер.

– Вам лучше подождать до утра, – советует кассирша, пожимая плечами под фирменной синтетической блузкой «Пан-Ам» цвета дроздовых яиц.

– Нет, – настаивает Винс. – Мне нужно уехать сегодня.

Пока кассирша говорит по телефону, Винс смахивает каштановые волоски с рубашки. После некоторых усилий она получает ответ: рейс до Сиэтла в 16:30, потом до О’Хары [8]8
  Международный аэропорт города Чикаго, второй по занятости аэропорт в мире.


[Закрыть]в 18:20. Там он проведет ночь, а на следующее утро улетит первым рейсом. Винс расплачивается наличными, вызывает такси и ждет в здании, когда оно приедет.

– Спасибо, что выбрали «Пан-Американ», – говорит кассирша, когда он выглядывает за дверь. – Приятного пребывания в Нью-Йорке.

Винс сидит в закусочной «У Чета». Перед ним две кучки монеток по двадцать пять центов, ручка и блокнот. Он допивает кофе, осторожно оглядывается, сгребает в руку одну кучку и идет к телефону-автомату. Бросает монетки по одной и начинает набирать номер по памяти.

– Бэнкс, Марроу, Деврис.

Секретарша.

Винс улыбается. Пишет на листке: «Партнер». Бенни стал партнером. Без балды.

– Будьте добры Бенни Девриса.

– Я посмотрю, на месте ли он.

Она переводит звонок.

– Бенни Деврис.

Винс чувствует, как от этого скорострельного голоса ему становится тепло. Как-то Бенни сказал ему, что специально говорит быстро, чтобы выдать клиентам больше информации. Больше скажешь, больше заработаешь.

– Я ищу адвоката, который представляет интересы исправившихся гангстеров.

Бенни Деврис немногословен, что для него нетипично.

– Кто это?

– А ты не узнал?

Молчание.

– Ты представляешь интересы стольких лучших своих друзей, что всех уже и запомнить не можешь?

– Марти? Это…

Прежнее имя, к удивлению Винса, звучит непривычно.

– Он самый.

– Марти! Е-мое! Какого хрена… ты где?

Винс обводит взглядом тихую кофейню.

– Ты даже не представляешь, где я.

– Без балды? Федералы с тобой хорошо обращаются?

– Как с королем.

– Ты ни во что не вляпался?

– Как всегда. Есть проблемка.

– Опять кредитки?

– Ага.

– Ах ты, старый аферист.

– Смотрю, ты все-таки заполучил на дверь табличку с собственной фамилией.

Бенни смеется.

– Да. Пару месяцев назад. Представляешь? Единственное преимущество в ведении крупных уголовных дел – твое имя появляется в газетах.

– Слушай, Бенни. У меня есть к тебе вопрос. Это очень важно. Ты что-нибудь слышал? Обо мне. Может быть, кто-то узнал, где я. Хочет вернуть деньги, которые я задолжал.

– Кто, например?

– Не знаю. Потому и звоню. Я подумал, может, ты свяжешься с нужными людьми, разведаешь, не спрашивает ли кто обо мне.

– Господи, я даже не представляю, с чего начать. Ребята, против которых ты давал показания… из них никого не осталось. Про Бейли и Крейпо ты слышал, придурки несчастные. А Колетти – так он теперь сам даже пописать не может. Живет на Бей-Ридж, в старой квартире своего сына.

Винс записывает в блокноте: «Бей-Ридж».

– Остальные либо богу душу отдали, либо срок мотают, Марти. Тут, наверное, замешаны эти новые ловкачи, нахватавшиеся приемчиков из фильмов. Хочешь честно? Нынче хоть носись по Мулберри, спустив штаны, никто ничего не скажет.

Винс кусает ноготь большого пальца. Чушь какая-то. Кто-то же послал того парня в Спокан.

– А как там Тина? – спрашивает он.

– В смысле?

– Ну, как у Тины дела? Обо мне спрашивала?

Бенни отвечает не сразу.

– Ты ведь знаешь, что она вышла замуж, да, Марти?

Винс смотрит в окно. Записывает на листке: «Замужем».

– Ау?

– Да, я слушаю.

– Три года прошло, Марти. Жизнь продолжается.

– Кто он? – спрашивает Винс.

– Ее муж? Хороший парень. К криминалу отношения не имеет. Играл за нашу команду по софтболу. Там они и познакомились. Мы ездили на районные соревнования. Чуть первое место не заняли.

– И что он делает?

– Он защитник.

– Да нет же, идиот. Чем он на жизнь зарабатывает?

– А. Он диспетчер в аэропорту Кеннеди.

Винс отводит трубку от уха на несколько секунд, потом прикладывает обратно.

– Слушай, Бенни. Тут есть один парень из Филли… Рей, фамилию не знаю. Коренастый. Волосы черные. Типичный киллер, из этих, на быков похожих. Его задействовали, чтобы прикончить Джимми Пламса за то, что тот скрывал доходы от автоматов в Квинсе. Помнишь такого?

– Марти. Я теперь веду в месяц по пять-шесть уголовных дел. Всех ведь не упомнишь. Я даже не помню, кто из них мне задолжал.

– Нет, такого не забудешь. Колоритный парень. У него толстые черные брови, как две бешеные гусеницы. Всех зовет «шефами».

– А почему он тебя так заботит, этот парень?

– Потому что… – Винс оглянулся. – Он тут.

– В каком смысле?

– Объявился в городе. Вчера ночью хотел прокатить меня на машине.

– Киллер там у тебя? Ты уверен?

– Да, на все сто.

– И чего он от тебя хочет?

– А ты как думаешь? Подружиться со мной?

– Господи. Ты уверен?

– Бенни! Этот парень пытался прокатить меня на машине!

– Ладно. Я поспрашиваю, разузнаю, кто его нанял.

– Как его зовут? – спрашивает Винс.

– Кого?

– Парня, за которого Тина вышла замуж. Твоего зятя.

– А, Джерри. Его зовут Джерри.

Винс записывает в блокнот: «Джерри».

– А фамилия?

– Да ладно тебе. Прекрати, Марти.

– Просто назови мне ее новую фамилию.

Вздыхает.

– Макграф. Джерри и Тина Макграф.

Винс записывает: «Тина Макграф».

– Они по-прежнему живут в пригороде?

– Нет. Переехали на Лонг-Айленд.

Винс прибавляет к написанному «Лонг-Айленд».

– Спасибо, Бенни.

– Слушай, Марти…

– Я тебе скоро перезвоню, дружище. – Винс кладет трубку. Смотрит на страничку блокнота. «Партнер. Бей-Ридж. Замужем. Джерри. Тина Макграф. Лонг-Айленд». Не совсем те сведения, которые были ему нужны… а может, и те. Винс комкает листок, возвращается к столику и опускает бумажный шарик в пустую кофейную чашку. Он смотрит на вторую кучку монеток и понимает, что они не пригодятся.

Винс идет, пригнувшись, по заднему двору соседей, перелезает через ограду и заглядывает в окошко подвала собственного дома. Убедившись, что там никого нет, разбивает локтем стекло и соскальзывает в подвал. Он встает на стиральную машинку, спрыгивает на пол, поднимается по ступенькам и выходит в кухню – точнее, в то, что когда-то ею было.

Они тут постарались на славу: ящики выдвинуты, повсюду разбросана еда. Коробка с травкой, хранившаяся под раковиной, пропала. Он так и думал. Все засыпано вулканическим пеплом. Небольшой запас наличных, который он держал в кухне, тоже исчез. Винс входит в гостиную. Везде валяются журналы и газеты. Они даже оторвали заднюю крышку телевизора. Вот почему он хранит деньги в магазине пончиков, а фамилию, адрес и номер телефона почтальона – в голове. В спальне все завалено одеждой Винса, кровать разорена, из тумбочки все выгребли. Винс переворачивает тумбочку. К ее дну скотчем приклеено истертое письмо. Цензор ФБР вырезал из конверта все, кроме фамилии отправителя: Тина Деврис. Винс давно собирался ответить, но не знал, что сказать. Он кладет письмо на тумбочку и садится на кровать, осматривая кучи одежды.

Наконец встает и начинает складывать дорожную сумку. Звонок в дверь раздается, когда он уже застегивает молнию на сумке. Господи. Что за день. Он оглядывается. Берет желтый конверт с десятью тысячами и засовывает в сумку. Потом подхватывает кусок узкой трубы, сантиметров двадцати длиной, которым до смерти напугал мальчишку из «Импалы». Он смотрит в окно и видит на пороге высокую женщину, держащую кипу буклетов. На груди у нее значок «Андерсона в президенты».

Винс приоткрывает дверь. У женщины вид профессионального агитатора. Высокая блондинка в крупных круглых очках, зубы как у лошади.

– Здравствуйте, сэр. Ширли Стаффорд. Я агитатор компании «Джона Андерсона в президенты». Не желаете поговорить?

– Я вообще-то спешу, – отвечает Винс.

– Понимаю. Вы являетесь членом одной из двух политических партий, мистер…

– Камден. Нет, я не вхожу ни в одну из них.

– А вы являетесь зарегистрированным избирателем, мистер Камден?

– Да.

– Можете ли вы назвать себя не определившимся по данному вопросу?

Винс распахивает дверь.

– В общем, да, я еще не определился.

– Мистер Камден, вы согласны с тем, что республиканцы и демократы взяли политические процессы в этой стране за горло мертвой хваткой?

– Ну…

Она не умолкает.

– Исключив Джона Андерсона из дебатов на этой неделе, несмотря на то что число его сторонников перевалило за десять процентов, Картер и Рейган невольно показали, до какой степени мы нуждаемся в таком человеке, как Джон Андерсон. Мистер Камден, наша политическая система близка к расколу. И Джон Андерсон полагает…

– Но ему не победить.

– Простите?

– Ну у него же, сколько там, десять процентов – за четыре дня до выборов? Я вообще не понимаю, почему вы все еще ходите, агитируете.

– Что ж… у Джона Андерсона есть шанс набрать самый высокий процент голосов для третьей партии со времен…

– Но ему же не победить.

Она недовольно поводит плечами и размыкает губы, обнажив огромные зубы.

– Да, но Джон Андерсон полагает…

– Подождите, не о нем речь. А о вас. Зачем ходить от двери к двери, пытаясь привлечь голоса для человека, у которого нет шансов?

Она смотрит на буклеты в своей руке. Выдыхает.

– Я… я нанялась на эту неделю и…

Через два здания от них «Кадиллак» Лена сворачивает на улицу Винса.

Он тянет женщину в дом.

– Прошу вас, входите.

Винс захлопывает за ней дверь и оглядывается в поисках чего-то… сам не знает чего.

Ширли тоже озирается и видит кучи одежды и продуктов, выдвинутые ящики, разобранный телевизор, все разломанное, рассыпанное на полу, покрытое вулканическим пеплом. Наконец ее взгляд натыкается на кусок трубы в его руке.

– Мне не следовало заходить.

Винс обводит бардак куском трубы, которым собирался кого-нибудь треснуть.

– Оставил дома пса, а он погнался за мышью.

– Ах, у вас есть собака? – улыбается Ширли. – Обожаю собак. А где он?

Винс отодвигает штору и выглядывает в окно.

– Его машина сбила.

«Кадиллак» притормаживает у тротуара через дорогу. Черт, черт, черт. Винс отходит от окна. Его глаза бегают вокруг и останавливаются на куске трубы.

Ширли заметно нервничает.

– Мне правда пора.

Как глупо. Винс понимает, что глупо, и все равно эта мысль должна задействовать все его серые клеточки, отвечающие за порождение решений. Потому что ни о чем другом он думать не может. Винс протягивает кусок трубы Ширли и указывает на щель для почты в двери на уровне колена.

– Послушайте, Ширли. Окажите мне одну услугу. Если согласитесь, проголосую за Андерсона.

Обращаясь к ней, он слышит собственные слова: «Зачем помогать человеку, у которого нет ни единого шанса?»

Через несколько секунд Винс уверенным шагом выходит из дома. Лен и Рей вылезают из машины. Они оборачиваются и замечают Винса. Лен снимает очки.

– Легок в помине.

– Легок НА помине, дубина. – Винс идет через лужайку и сходится с Леном и Реем посреди улицы. Они останавливаются в трех метрах друг от друга, образуя узкий треугольник.

– Как делишки, шеф?

Винс переводит взгляд на Рея.

– Устал немного.

– Приятель твой такую глупость отмочил вчера, – замечает Лен. – Не будем терять время впустую. Гони бабки, и поехали навестим почтальона.

– Нет, – отвечает Винс Рею.

Лен театрально закатывает глаза.

– Черт побери, Винс! Ты что, меня за идиота держишь?

Но Рей и Винс смотрят друг другу в глаза, не замечая Лена.

Рей делает шаг вперед.

– И не подумаю. – Винс оборачивается и кивает на дверь.

Рей и Лен прослеживают его взгляд и видят нечто, похожее на ствол ружья, высунувшееся из щели для почты и направленное точно в грудь Рея. Рей переступает, чтобы разглядеть получше. Ствол двигается вместе с ним.

«Молодец, Ширли». Она посмотрела на Винса так, будто он был умалишенным. Но оказалось, она любит розыгрыши не меньше, чем собак. Он объяснил, что ей и надо-то будет всего лишь опуститься на пол и следить за тем парнем через трубу. Теперь Винс позволил себе расслабиться и похвалил себя. Вот так, дело не в том, какие у тебя карты на руках, а в том, как ты ими играешь.

– Это что, труба? – спрашивает Рей, щурясь.

Лен тоже щурится.

– А ты думал, мы примем ее за ружье, Винс?

Рей хмыкает.

– Шеф, ты окружил нас водопроводчиками?

Как по команде дуло скрывается в щели для почты. Дверь распахивается, и выходит широко улыбающаяся Ширли Стаффорд с куском трубы в руке.

– Ну как, разыграли мы ваших друзей, мистер Камден?

Что ж, иногда дело и в картах. Однако к собственному удивлению Винс абсолютно спокоен. Пятнадцать минут или пятнадцать миллиардов лет – какая разница? Или час? Как распорядиться последним часом своей жизни? Пытаешься вспомнить лучший час в жизни. Отличный секс, партия в покер, поездка с отцом в Музей естественной истории. Но невозможно вот так запросто выделить один час. Как невозможно рассматривать один мазок из картины. Вспоминается все разом. Твои воспоминания – это впечатления, нанесенные на слои ткани. И что в этом мире один-единственный час или одна-единственная минута? Пятнадцать минут или жизнь? Какая разница?

Винс неожиданно для себя начинает смеяться. Сначала ему кажется, что именно из-за его смеха Лен и Рей пятятся назад. Но тут Винс замечает, что они смотрят мимо него. Он оборачивается, чтобы проверить. Полицейская машина без знаков неторопливо едет по улице по направлению к ним. Винс отступает на тротуар, и машина останавливается между ними: Винс с одной стороны, Рей и Лен с другой.

Худощавый молодой полицейский, что стоял у магазина «Фото на паспорт и сувениры Дага», – Алан Дюпри – выходит из машины и улыбается Винсу.

Лен и Рей переминаются с ноги на ногу и смотрят на полицейского. Винс чувствует, что Рей мысленно прикидывает рост и вес Дюпри – примерно метр семьдесят, килограммов шестьдесят, и понимает, что Рей легко справится с этим препятствием, если понадобится.

– Привет, Оладья, – начинает Дюпри. – Вот так совпадение.

Винс молча кивает.

– Волос-то совсем не оставил, – замечает полицейский.

– Летняя стрижка. – Винс проводит рукой по коротким волосам.

– Конец октября на дворе, – напоминает Дюпри.

– Бабье лето.

– Плюс четыре градуса.

– Следующий год не за горами.

Встревоженные Рей и Лен только и успевают водить глазами.

Винс покачивается взад-вперед.

– Так чем могу помочь, детектив?

Ленни делает шажок назад. Дюпри склоняет голову к плечу при слове «детектив».

– Расследую дело с фотоателье, – пояснил он. – Ежедневник жертвы был открыт на имени… – Он смотрит в свой блокнот и переворачивает страницу, делая вид, что ищет фамилию. – Винс Камден. Ребята, вы такого не знаете? Если верить ежедневнику жертвы, живет он здесь. – Дюпри показывает Винсу блокнот, словно его слова требуют подтверждения.

Винс вскидывает руки как фокусник, закончивший выступление.

– Это я. Меня зовут Винс.

– Правда? – улыбается Дюпри. – Вы Винс Камден? Вот это точно совпадение.

Рей и Лен молча стоят на тротуаре.

– А ваши друзья кто будут? – спрашивает Дюпри.

– Уголовники, – отвечает Винс.

На мгновение повисает напряжение, которое Винс нарушает смехом. Смех распространяется, как падающие костяшки домино: Винс, потом Дюпри, потом Рей и наконец Ленни, который неистово хихикает, словно машина, которая никак не заведется.

– Ха! Ха-ха! Ха! Отличная шутка, Винс, – говорит Лен. – До скорого.

Они с Реем удаляются к «Кадиллаку».

Винс замечает, что молодой полицейский записывает в блокнот номер машины. «Кадиллак» едет по улице, останавливается у поворота. Руки Лена сжимают верхнюю часть руля.

– Мистер Камден?

Винс и Дюпри оборачиваются на Ширли Стаффорд, которая до сих пор терпеливо выжидала момент.

– Я могу ответить.

Дюпри переводит взгляд с Винса на Ширли.

Винс трет виски.

– Вы застали меня врасплох, когда спросили, зачем я хожу от двери к двери, пытаясь привлечь голоса, если у Джона Андерсона нет шансов победить.

– Послушайте, Ширли…

– Нет, мистер Камден, – не унимается Ширли. – Я рада, что вы спросили. Я должна объяснить, почему это для меня так важно. Знаю, вы правы, на этот раз ему не выиграть. Но если мы наберем десять процентов, то, возможно, в следующий раз аутсайдер наберет двадцать. И тогда в один прекрасный день, через двадцать лет, у нас будет больше, чем два этих варианта. И кто-то, не входящий в эту коррумпированную систему, станет президентом. Ради меня – ради моих детей это стоит делать. Ради того, чтобы когда-нибудь стало лучше. – Она протягивает Винсу пачку буклетов и значок с надписью «Андерсона в президенты». Офицер Дюпри наблюдает за ними в изумлении. Винс прикалывает значок к рубашке. От улыбки на лице Ширли Винсу начинает казаться, что все это, как ни странно, не напрасно.

– Прошу прощения. – Дюпри пожимает плечами, ведя машину к центру города. – Я все пытаюсь понять. Правда. Но вы должны признать… это в некотором роде бессмысленно. – Он косится на Винса. – Просто в толк не возьму, почему за четыре дня до выборов вы по-прежнему собираетесь голосовать за Андерсона.

Винс сидит на переднем сиденье рядом с ним.

– Хотите сказать, я даром потрачу свой голос?

– Его единственный козырь в том, что он не является ни одним из двух других кандидатов. Он похож на студента, который метит в президенты студенческой организации, чтобы отменить студенческую политику.

Дюпри поворачивает машину к реке.

– Но еще больше меня удивляет то, что вы до сих пор не решили, за кого голосовать. Я слышал о таких, как вы, не определившихся, и не могу этого понять. Чего вы ждете? Что кто-то из них начнет ходить по воде?

Винс смотрит в окно на проплывающие мимо здания. Они въезжают на огромный мост Монро-стрит. Арки по его бокам украшены побелевшими черепами бизонов.

– А вы с самого начала знали, за кого голосовать?

– Уж год назад точно.

– Вы уверены, что один из них способен управлять государством?

– Управлять государством? – Дюпри смеется. – А кто вам сказал, что они им управляют? Дело тут совсем в другом. Это скорее почетный пост. Или как на бегах. Жокей важен, но ставите-то вы на лошадь, а не на жокея. Он всего лишь парнишка, который на ней поедет.

Винс пытается вникнуть в метафору.

– Тогда… кто же лошадь? Конгресс?

– Нет, нет. Лошадь – это мы.

Дюпри поворачивает за готическими башенками здания Споканского суда – одного из любимейших зданий Винса в этом городе, – потом выруливает на стоянку Дома общественной безопасности. Эти здания возведены на речной террасе, их окружают дощатые дома и пустыри; деловой центр города – по ту сторону реки. За полицейским участком стоит окружная тюрьма – прямоугольная, с бусинками маленьких окошек, весьма унылая в отличие от своего соседа. Старая привычка. Винс всегда разыскивает в городе тюрьму.

– Есть у меня теория, – продолжает Дюпри. – Президентские выборы – это большое кольцо настроения. Четыре года назад мы были довольны собой. Благостны. Вот и выбрали самого милого парня, какого только смогли найти, настоящего аутсайдера, потому что устали от ловких победителей, вроде Никсона и Форда. Он стал единственным президентом-реформатором двадцатого века. Но потом эти идиоты в Иране взяли наших людей в заложники, и вся экономика пошла коту под хвост. И знаете что? Теперь наше настроение хреновее некуда. И винить следует только самих себя. За что боролись, на то и напоролись. Больше нам милые парни не нужны. Нам нужен Грязный Гарри [9]9
  Главный герой одноименного детективного фильма с участием Клинта Иствуда.


[Закрыть]. Джон Уэйн [10]10
  Джон Уэйн (наст. имя – Марион Роберт Моррисон, 1907–1979) – американский актер, король вестерна.


[Закрыть]. Нам нужен Рональд Рейган, человек, который и тридцати процентов не набирал в былые годы. А теперь, черт побери, он в шаге от поста президента. Понимаете? – Дюпри ставит машину на стоянку, поворачивается и смотрит в глаза Винсу. – Дело вовсе не в них. А в нас. Правительство не меняется. То же здание, те же мысли, те же листки бумаги. Происходит другое: каждые восемь лет или около того меняемся мы.

Винс всматривается в молодого полицейского, и у него в голове мелькает, что при иных обстоятельствах они могли бы подружиться.

– Так… за кого голосовать будете? – тихо спрашивает он.

Улыбка. Дюпри кивает на темное здание Дома общественной безопасности.

– Прошу прощения, Винс. Но теперь моя очередь задавать вопросы.

Через четыре сигареты, две банки «Фрески» [11]11
  Безалкогольный газированный напиток.


[Закрыть], пончик и несколько шоколадных батончиков «Корн-натс» Винс пожимает плечами.

– Видите ли, это все, что я могу сообщить.

Детектив, похожий на моржа, Пол Фелпс, сидит напротив него за маленьким столом, потирая подбородок, не в силах увести Винса от его немудреных показаний. Да, он был знаком с Дагом. Виделись в магазине пончиков. Винс надеялся продавать вулканический пепел с горы Святой Елены через магазин Дага, но они так и не договорились.

Привалившись спиной к стене, Дюпри слушает с легкой ухмылкой на губах, восхищаясь спокойствием Винса во время допроса.

Так почему же Винс врал, говоря, что не знаком с Дагом? Потому что смерть Дага его потрясла, а молодой полицейский появился так неожиданно. Он боялся, что его станут подозревать. Занервничал. Он ведь толком и не знал этого Дага. Не хотелось отвечать на множество вопросов, потому что пора было завтракать. Есть очень хотелось. В качестве доказательства он показывает чек из «У Чета».

В кабинет входит другой детектив, седой и в очках, наклоняется, шепчет что-то на ухо Фелпсу и протягивает ему листок. Здоровенный полицейский читает, кивает, и седой удаляется. Фелпс поворачивается к Дюпри и пожимает плечами.

– Извини, Алан. Алиби мистера Камдена подтвердилось. – Он смотрит в листок. – Эта… Бет Шерман утверждает, что он действительно ходил на встречу с сыном Рейгана, как и говорит, и оставался с ней до трех часов ночи.

Фелпс улыбается, как человек, решивший трудную задачу. Помахивает листком и переводит взгляд на Винса.

– Раз уж ваш рассказ оказался правдивым и уголовного прошлого у вас нет, полагаю, вы нам больше не нужны. Спасибо, что заехали и все прояснили. В следующий раз не обманывайте полицейского.

– Хорошо, – соглашается Винс.

Дюпри по-прежнему ему улыбается, словно в восторге от того, как мастерски он вел себя на допросе и даже умудрился, получить от этого удовольствие.

Фелпс поднимается и передает Дюпри листок, похлопывает молодого коллегу по плечу на прощание.

– Ты молодец, салага. Не расстраивайся.

Дюпри не сводит глаз с Винса, даже когда начальник выходит из кабинета.

Винс смотрит на часы над головой Дюпри. Четверть четвертого. Вылет в 4:30. Может, еще и успеет.

Наконец Дюпри опускает взгляд на листок, отданный Фелпсом. Долго изучает его, потом наклоняет голову к плечу и улыбается.

Винс встает, чтобы уйти.

– Что?

Дюпри показывает ему почти чистый лист.

– Сказав, что у вас нет уголовного прошлого, Пол не шутил. Черт побери, у вас вообще никакого прошлого нет. Ни штрафов за превышение скорости. Ни штрафов за неправильную парковку. Даже водительских прав нет. Ничего, кроме номера соцобеспечения. Как же так, Винс? Как можно прожить жизнь, ни разу не разведясь? Или не попав в суд по гражданскому иску? Ни наследства. Ни завещания. Как будто вы на свет появились только вчера. Как будто вы тень. – Но это сравнение молодому полицейскому не нравится. Его взгляд неподвижен и уже не так весел. – Или призрак.

Отделенный от него столом, Винс допивает последнюю банку «Фрески». Может, те шестьдесят два человека тоже думают, что живы?

– Знаете что? Временами я именно им себя и чувствую.

Винс хочет вызвать такси, но Дюпри настойчиво предлагает подвезти его. Винс понимает, что в этом случае лучше не возражать. Его рейс вылетает меньше, чем через час. Винс идет в туалет и останавливается у телефона-автомата. Называет диспетчеру адрес на один дом дальше к югу от его собственного и просит, чтобы водитель включил счетчик и ждал там, не стучал в дверь.

Домой они едут молча. Может быть, ты действительно призрак. Может быть, эти шестьдесят два человека бегают рядом, теснятся и суетятся. Никто их не замечает. Всем плевать. Двое суток без сна.

– А кроме меня подозреваемые есть? – наконец спрашивает Винс у Дюпри, чтобы разорвать тишину.

Светофор моргает желтым, Дюпри проезжает перекресток.

– Не-а. Вы единственный.

– Но я его не убивал.

Дюпри смотрит на Винса.

– Это, безусловно, подрывает мою стройную теорию.

Они едут по району Винса – мимо домов у подножия Южного холма, Дюпри притормаживает, завидев троих, притаившихся на углу. Двое смотрят в землю, стоя спиной к своей машине, а третий следит за полицейским, не поворачивая головы. Проехав мимо, Дюпри разглядывает их в зеркало заднего вида. Винс оборачивается: теперь все трое подняли глаза.

– Наркотики? – Троица постепенно пропадает из вида.

– Наверняка, – отвечает Дюпри. – Восемь месяцев назад я взял того коротышку за продажу спида [12]12
  Спид – одно из названий амфетамина.


[Закрыть]. У него изо рта ужасно воняет. Луком и кошачьим дерьмом. Лишний раз подумаешь, арестовывать ли его.

Винс садится прямо.

– Думаете, такой может измениться?

– Такой? Нет.

– Почему?

Дюпри на мгновенье задумывается.

– Я два года учился в колледже. Уголовное право. Был у нас предмет – психология. Но там группа оказалась переполнена, поэтому мне психологию заменили на философию. Это оказалось одной из величайших ошибок. Так вот, мне на ум приходит одна притча… – Дюпри сворачивает на улицу Винса. – О стае ворон. Ну, знаете, такие задиристые птицы, весь день летают, воруют зерно, высматривают блестящие вещицы… в общем, живут своей вороньей жизнью. Однажды летят они себе, совершенно собой довольные, и вдруг пролетают над озером и видят свои отражения в спокойной воде. Целый день они ныряют и поднимаются в небо, глядят на свое отражение, восхищаются собственной силой и грацией. Но вскоре это им приедается, и они начинают насмехаться над озером, потому что само оно ничего не может, только отражает окружающий мир. Озеро отвечает, что способно совершить гораздо больше, чем вороны: замерзнуть и превратиться в лед, подняться высокими волнами и размыть берега, испариться и упасть дождем на склоны холмов. «Так сделай это», – подзуживают вороны. Но день был теплый и ясный, и озеро осталось спокойным. Вороны посидели-посидели да улетели.

Винс смотрит на молодого полицейского.

– И в чем суть?

– А суть вот в чем. – Дюпри достает визитную карточку и пишет на ней что-то. – Когда будете готовы рассказать, что произошло с Дагом, я объясню вам притчу.

Винс берет карточку.

– Там мой рабочий телефон. На обороте – домашний.

Винс открывает дверцу.

– В телесериалах в этом эпизоде полицейский просит плохого парня не уезжать из города без разрешения.

– Ага, – отзывается Винс. – Это мой любимый эпизод.

Он выходит из машины, погруженный в свои мысли. Идет к дому, роется в кармане в поиске ключа, чувствуя спиной взгляд полицейского.

Открывает дверь, входит, закрывает дверь и опускает засов. Идет через разоренный дом, включает свет, открывает собранную сумку, нащупывает десять тысяч в желтом конверте, запечатывает его и застегивает сумку. Идет в кухню и выскальзывает из дома через заднюю дверь.

С заднего двора Винс слышит шум работающего мотора. Од представляет, как Дюпри смотрит на окна. Никогда он не встречал таких полицейских. Призраки, тени и вороны. От этого Винсу становится не по себе. Он пересекает двор, перепрыгивает через цепное ограждение, пробегает мимо соседского дома и выходит на улицу. Садится на заднее сиденье ожидающего такси. Устроившись, замечает движущийся по поперечной улице «Кадиллак» Лена.

Водитель заводит мотор.

– В аэропорт?

– Да, пожалуйста.

– Куда направляетесь?

Что же случилось с воронами, после того как они улетели с озера? Куда они направились?

– Куда летите, приятель? – не унимается водитель.

Винс откидывается на спинку сиденья.

– Домой.