Текст книги "Гражданин Винс"

Автор книги: Джесс Уолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Рей бьет ее в челюсть. Бет падает со скамейки на землю. Рей вскакивает, наступает ей на горло, вытаскивает пистолет из-за ремня и наводит его на Винса, который уже поднял лезвие ножа.

– Гони чертово лезвие.

Винс смотрит куда-то за плечо Рея.

Рей подносит пистолет к лицу Винса.

– Гони нож, быстро!

Рей пинает Бет, та закрывает голову руками.

– Охота ножичек проглотить? – бросает он ей. И снова тычет пистолетом в Винса. – Нож сюда, шеф.

Ветер стихает, словно застыв в ожидании, на мгновение все замирает – Винс по-прежнему смотрит за плечо Рея. Наконец отдает ему лезвие. Рей тянется за ним, и тут тень падает ему на руку, одна толстая рука опускается на его плечо, а вторая ловко вырывает у него пистолет.

Рей поворачивается и сталкивается нос к носу с Анджем, одетым в темное пальто. Андж сердечно улыбается. Еще один человек, в солнцезащитных очках, стоит поодаль. Винсу он не знаком.

Рей в смятении.

– Андж?

– Рей. Как делишки?

– Андж?

Они стоят близко, на расстоянии шага. Все напряжены. Ветер развевает полы пальто. Бет смотрит на них с земли. Не отводя взгляда от Рея, Андж передает пистолет своему спутнику, который опускает его в карман пальто.

– Что… – Рей сглатывает. – Что ты тут делаешь?

– Пончик объяснил, где тебя найти.

Рей оглядывается на Винса, еще не совсем осознав, что происходит.

Андж сует руки в карманы.

– Джон хочет, чтобы ты вернулся домой, Рей.

– Да? – Рей переминается с ноги на ногу, будто шатаясь. – Ну… это… это… Да. Я в смысле, эта сраная дыра… Слава богу! – Он нервно смеется и поворачивается к Винсу. – Видишь, я тебе говорил, они меня позовут назад.

– Конечно, – соглашается Андж. – Ты нам очень нужен.

– Ты лучший, – подтверждает второй, будто читая по сценарию. – Живая легенда.

Рей не сводит глаз с Винса, потом переводит их на точку позади него. Руки Рея странно свисают по бокам, будто он не понимает, куда их теперь деть.

– Прости, – тихо отзывается Винс.

Его слова приводят Рея в чувство. Он моргает несколько раз и вытирает рот.

– Пошел ты, – отвечает он и поворачивается к Анджу с широкой, почти бесстрашной ухмылкой. – У меня тут чуть крыша не поехала. Этот урод… – Он указывает большим пальцем на Винса. – Шлюхи тут могут по спине запросто заехать… и ни цента не заработаешь. Я уж молчу про пиццу. Не поверишь, какая тут говенная пицца, Андж.

– Ничего, теперь тебе не придется переживать из-за пиццы, – отвечает Андж.

Рею в голову приходит какая-то мысль. Он лезет в карман за пачками денег, на которые Винс и Бет собирались купить дом.

– У меня, кстати, бабки есть, Андж. Для Джона.

Андж ухмыляется.

– Это необязательно, Рей, но, я уверен, Джон оценит.

Он делает шаг вперед, забирает пачки купюр и обнимает Рея за плечи.

– Ты хороший человек. Всегда печешься о других.

Андж уводит Рея, как младшего братишку с матча по бейсболу. Рей с радостью идет с ним. Андж шагает через стоянку, через дорогу, к соседней стоянке. Его спутник следует за ними, отстав на несколько шагов. В дальнем углу стоит квадратная четырехдверная машина, взятая напрокат. Из машины выходит третий, Рея сажают на переднее сиденье.

Перед тем как сесть, Рей в последний раз оборачивается на Винса. Поднимает руку, чтобы помахать, но не машет, Андж слегка толкает его внутрь. Рей исчезает в машине. Винс всматривается в ветровое стекло, но оно только отражает серые тучи.

Винс помогает Бет подняться с земли. Она садится рядом с ним на скамейку.

– Может, пойдем? – шепчет Клэй.

– Пока рано, – отвечает Винс. – Лучше подождем.

Через секунду Андж вылезает из машины и идет назад через стоянку. Ветер раздувает его черные с проседью волосы, словно капюшон.

– Договаривались, что ты привезешь его сюда к девяти, – замечает Андж.

– Мне надо было проголосовать.

– Без балды? И за кого голосовал, Пончик?

– Я предпочел бы не отвечать.

– Само собой, – кивает Андж. – Понимаю.

Андж обводит взглядом стоянку.

– Андж, познакомься, это моя подруга Бет.

Она машет ему здоровой рукой.

– Что с глазом? – Он указывает головой в сторону своей машины. – Рей постарался?

Она кивает.

– А еще руку мне сломал.

– Мне жаль. Он просто зверь. Примите мои извинения.

– А это Клэй. Мой почтальон.

Андж пожимает ему руку.

– А дантиста своего ты заодно не прихватил, Пончик?

Винс улыбается.

– Одна просьба, Андж… эти деньги у Рея… они не его. Они мои. Я хотел купить на них дом и, если…

Андж поднимает руку.

– Да ладно, Пончик. Ты знаешь, тут я бессилен. Теперь это бабки Джона.

Андж снова оглядывает стоянку, всматриваясь в шоссе позади и улицы, ведущие в центр города: трущобы из бурого камня, несколько высоких офисных зданий, все в окружении пологих холмов. Как будто город начали строить, а потом бросили. Неспешно тянутся машины по улицам окраин. Перед рестораном фонарь легко покачивается на ветру.

– Так это он и есть? Тот городишко, куда тебе так не терпелось вернуться?

– Да, – отвечает Винс. – Я здесь живу.

– Я себе его не так представлял. Он меньше… не знаю даже. – Андж пожимает плечами. – Просто меньше.

Он оглядывается на свою машину, потом снова смотрит на Винса.

– Но уверен, здесь хорошо.

– Ну и… мы в расчете, Джон и я? – спрашивает Винс.

– Да. – Андж поддергивает поблескивающие слаксы и хочет сказать что-то очень глубокомысленное. Наконец указывает толстым пальцем на Винса. – Ну, бывай.

Он идет через стоянку к машине. Ветер дергает его за полу пальто. Он открывает заднюю дверцу и садится.

Они смотрят вслед отъезжающей машине. Минуту тишину нарушает только шум деревьев на ветру.

– Так чего, мне машины не видать, как своих ушей, да, Винс?

Винс даже не поворачивается к Клэю.

– Не видать.

Полдня они лежат на диване – Винс смотрит в потолок, Бет прижимается к его груди. Кеньон в подгузнике, толстовке и в тапочках с бубенчиками на носках неуверенно шлепает вокруг журнального столика. То и дело с криком убегает к себе в детскую и каждый раз приносит оттуда какую-нибудь игрушку, чтобы гордо показать Винсу. На этот раз он притащил мягкую лягушку.

– Лягушка, – говорит Винс.

Кеньон смотрит на нее, бросает на пол, бредет в свою комнату и возвращается с заводным паровозом.

– Паровоз, – говорит Винс.

Мальчик роняет его и деловито поворачивается, словно какое-то руководство для малышей подсказывает ему, что именно так следует вести себя в присутствии гостя.

– Футбольный мяч.

Они не обсуждают случившееся, не говорят о том, как Винс убедил Анджа приехать в Спокан и выполнить задание самостоятельно, о том, что скорее всего ожидает Рея. Они не говорят о потерянных деньгах и о доме. И о том, что происходит сейчас – хотя у Винса такое чувство, что она догадывается. Они по очереди спят и следят за Кеньоном, который носится туда-сюда с игрушками, будто проводит свою детскую инвентаризацию. Он останавливается лишь один раз, чтобы потрогать новый беленький гипс Бет. Она сказала врачу в приемном покое «Скорой помощи», что попала в аварию. Ей, кажется, поверили. Потом они с Винсом поехали в банк и отменили заем.

– Вот и ладно, – только и сказала Бет.

Они оставили Ленни в его машине около «Дикса» и анонимно позвонили в полицию из банка.

– Крышка, – говорит Винс.

Выражение лица Кеньона остается неизменным. Он бросает крышку и, шаркая, удаляется к себе.

Винс чувствует Бет – вес ее тела равномерно распределен от его груди до ступней. Ему приятно ощущать, что вся она касается его всего. Он наблюдает за тем, как при каждом вздохе поднимается и опускается ее спина. Он запускает пальцы в ее волосы и целует ее в макушку.

Она трется щекой о его грудь.

– Скажи еще раз.

– Так, – отзывается он. – Я займу денег, мы найдем помещение и откроем ресторан.

– И я буду официанткой.

Его голос затихает до шепота.

– Ты будешь официанткой. А я директором. Назовем его «Корзинка для пикника». И будем подавать еду в таких корзинках. На стенах нарисуем деревья. А вместо столов расстелем на полу одеяла. Будем подавать холодную жареную курицу, бутерброды и большие пироги. И дети будут сновать повсюду, поставим горки и качели… получится как бы парк, но под крышей.

Кеньон приходит с игрушечным мишкой.

– Медведь, – говорит ему Винс.

– И будем жить в доме? – шепчет Бет.

– В большом доме с крыльцом и решеткой для барбекю. Вы с Кеньоном будете дожидаться меня с работы и пить лимонад из высоких стаканов.

Алан Дюпри вздрагивает, хватая чемодан с ленты транспортера.

Фелпс смеется.

– Впервые встречаю полицейского, который поехал в Нью-Йорк и нарвался на ограбление.

Дюпри безропотно отдает чемодан Фелпсу.

– И что же, он напал на тебя, свалился как снег на голову, двинул тебе в глаз и сломал пару ребер?

– Вроде того, – отвечает Дюпри.

– Только не говори, что не погнался за ним.

– Я погнался.

– Он забрал твой бумажник?

– Нет.

– Ну, хорошо хоть так. А то ведь стыдоба какая.

Они выходят через двери белого суперсовременного аэропорта к машине Фелпса. Садясь на сиденье, Дюпри постанывает от боли. Фелпс выезжает со стоянки, поворачивает на автостраду и спускается по холму Сансет к Спокану. За ними солнце пробивается сквозь тучи – еще немного, и закатится за горизонт. Фелпс вводит Дюпри в курс последних происшествий: преподаватель по ремонту дизелей из муниципального колледжа обнаружен в багажнике собственной машины, а сегодня владелец магазина «Стерео» найден заколотым на сиденье собственной машины около «Дикс Драйв-ин». Вместе с Дагом, владельцем фотоателье, убитым на прошлой неделе, получается три трупа за восемь дней.

– И между ними нет никакой связи? – интересуется Дюпри.

– Не просматривается, – отвечает Фелпс. – Да ты дыши глубже, парень. Всякое бывает. Если бы знать, почему. Может, в воде какая гадость завелась?

Дюпри смотрит в окно.

Фелпс говорит, что Винс Камден не объявлялся с того дня, как зашел к маршалам.

– Наверное, опять из города уехал.

Фелпс съезжает с автострады в пригородный район за Южным холмом. Поворачивает на улицу, где живут Дюпри и Дебби, подъезжает к дому. Свет горит.

– Завтра возьмешь выходной?

– Нет, – отзывается Дюпри. – Я выйду на работу.

Фелпс выскакивает из машины и пытается достать чемодан Дюпри, но Алан отмахивается и берет его сам. Он уже поднимается на крыльцо, когда Фелпс окликает его.

– Кстати, ты молодец. Вычислил, что Камден входит в программу по защите свидетелей. Отличная работа, парень. А что не поймал его – так не всякого же поймаешь.

– Да, – соглашается Дюпри, не оборачиваясь.

Войдя, он утыкается лицом в шею Дебби и повторяет историю о нападении грабителя. Она гладит его по спине, потом идет приготовить ему поесть. Дюпри опускается на стул в столовой, достает листок с номером из бумажника, снимает трубку и набирает номер.

– Медицинский центр «Дубовая роща».

– Здравствуйте, я бы хотел справиться о пациенте, которого привез сегодня утром.

– Простите. Мы не даем информацию о пациентах.

– Прошу вас. Я же сам его доставил. Просто хочу знать, у вас ли он еще. Его зовут Донни Чарлз. Он полицейский.

– Извините, сэр. Не положено.

– Пожалуйста. Это очень важно.

– Вы родственник?

– Нет. Я… его напарник.

Женщина на другом конце провода на мгновение умолкает. Алан слышит шелест страниц.

– Он здесь, – наконец отвечает она.

Они ужинают молча. Дюпри как раз сел в ванну, когда зазвонил телефон. До него донесся голос Дебби:

– Извините. Он в ванной.

Потом он провалился в сон. Очнулся в холодной воде. Дебби стояла в дверях.

– Алан. Может, выйдешь?

Дюпри выходит в халате и видит спину Камдена. Винс сидит на диване Дюпри, пьет кофе из чашки и смотрит результаты выборов по телевизору. Дюпри переводит взгляд на Дебби.

– Прости. Он сказал, что у него для тебя что-то есть. Я не хотела тревожить тебя.

Он успокаивающе гладит ее по руке, она уходит назад в кухню.

В телевизоре появляется мужчина с квадратной челюстью. Он обнимает жену, машет толпе сторонников в зале гостиницы в центре города, пожимает руки, а числа на экране говорят сами за себя: 60 % бюллетеней обработано: Гребби 61,4 %, Томас 38,6 %.

Наконец Винс Камден оборачивается.

– Привет.

Он держит карточку, которую Дюпри дал ему несколько дней назад, на обороте – домашний телефон.

– Извини. Я позвонил и узнал адрес у твоей жены. Не хотел ждать до завтра.

– Ты…

Винс Камден кивает.

– Иду сдаваться.

– За…

– А что у вас есть? – спрашивает Винс, улыбаясь. – Кредитки крал. Марихуаной приторговывал. – Он ерзает на диване. – Могу сказать, кто убил Дага, из фотоателье. И Ленни, которого нашли в машине около «Дикса». А может, и еще чего.

Дюпри молчит.

– Это не я, – продолжает Винс. – Это Рей. Он был у меня, когда ты заехал. Его рук дело.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел, как он убил Ленни. Всадил ему в плечо нож для фруктов.

– Ты знаешь, где сейчас этот Рей?

– Нет, – отвечает Винс. – Не знаю. Он жил в мотеле в западном районе. Но сейчас его там нет. Во время нашей последней встречи он сказал мне, что собирается обратно в Нью-Йорк.

– Один?

– Не могу сказать.

Дюпри не улавливает интонацию: то ли Винс не может сказать, то ли не хочет.

Винс поворачивается к телевизору. Дюпри в халате стоит позади него, не зная, что следует делать дальше. Или что ему хочется делать. Он просто устал, как собака. Наконец он опускается в кресло рядом с диваном напротив стойки с телевизором.

Дебби возвращается из кухни, ставит тарелку нарезанного бананового пирога на журнальный столик и доливает кофе в чашку Винса.

Винс откусывает от пирога.

– Очень вкусно, миссис Дюпри.

– Спасибо. – Она смотрит на мужа в ожидании помощи.

– Ой, простите, – вспоминает Дюпри. – Это… – Он запинается. – Это Марти или…

Он улыбается.

– Винс. Пожалуйста, зовите меня Винс.

– Винс. А это моя жена Дебби.

Винс пожимает ей руку, берет еще кусочек пирога и откусывает над тарелочкой. Они сидят перед телевизором, как семья, наблюдающая за результатами местных выборов. Перевес на стороне республиканцев. Даже таким тяжеловесам, как Уоррен Магнусон и Том Фоули, грозит проигрыш. Борьба за президентское кресло закончилась несколько часов назад, Рейган опередил соперника на девять пунктов и четыреста голосов. Джимми Картер вызывает негодование, потому что сдался так рано, когда избирательные участки были еще открыты в западных штатах. Диктор новостей переключается на штаб Картера, украшенный красными и белыми лентами. Розалин и Эми пристыжено стоят рядом с ним, как сподвижники по заговору, опустив руки по швам, и троица эта напоминает семейство южан, выгнанных из дому. Жалкая картина. Красные глаза Картера припухли: «Я обещал вам четыре года назад, что никогда не обману вас, поэтому я не могу стоять здесь как ни в чем не бывало и говорить, что мне не обидно». Его лицо сильно изменилось по сравнению с тем, каким было четыре года назад, будто время и тяготы постепенно расслабляли мышцы, и черты расплывались. «Я призываю новую администрацию решать проблемы, по-прежнему стоящие перед нами, и объединять американцев».

Дюпри косится на Камдена. Рот Винса полуоткрыт. Он смотрит так внимательно, словно это все происходит с ним самим.

– Я оденусь, и поедем, – тихо говорит Дюпри.

Винс кивает, не отрываясь от экрана.

Дюпри возвращается в джинсах и свитере. Он держит наручники за спиной, надеясь, что Винс не заметит их, хотя сам не понимает, почему это так важно. Дебби видит наручники и удивленно поднимает брови. На экране уверенный в себе Рейган фонтанирует эмоциями. «Меня не пугает то, что ждет впереди. И я думаю, американский народ это тоже не пугает…» Черные волосы разделены на пробор справа, запонки поблескивают на выглядывающих из рукавов темного костюма манжетах отглаженной белой рубашки. В нем уже больше от президента, чем в побежденном им сопернике. Тощая Нэнси сияет у него за плечом. «Вместе мы совершим то, что нужно. С нами Америка воспрянет снова». Он поднимает большой палец, обращаясь к толпе сторонников, те размахивают транспарантами с фамилией Рейгана, дождь конфетти обрушивается на актовый зал гостиницы.

История – это воспоминания, которых у тебя еще нет. История – это круг взлетов и падений, взлетов и падений. И как только что-то происходит, ты уже не можешь вспомнить времени, когда не предчувствовал это, когда ожидал результата, отличного от того, который имеешь теперь. Рейган машет рукой. «Даже если бы кампания была нервной и захватывающей, как мы предполагали, это ничего не изменило бы. Это самый унизительный эпизод в моей жизни».

Наконец Винс откидывается на спинку дивана. Поднимает взгляд и улыбается.

Дюпри не может разобрать выражение его лица – то ли он решил сдаться, то ли уловил иронию.

– Что?

– До меня только что дошло: меня же обвинят в афере с кредитками.

Это вряд ли, думает Дюпри. Но он не хочет, чтобы Винс передумал говорить, поэтому отвечает:

– Послушай, если будешь нам содействовать, если ты не соврал насчет своего дружка Рея, кто знает… может, уже через годик-другой выйдешь на свободу. А может, и того раньше.

– Да знаю, знаю, – кивает Винс. – Но уголовное пятно на мне останется.

И снова ироническая ухмылка.

– Да, – выжидательно соглашается Дюпри. – И…

– Ничего… ничего. – Улыбаясь, Винс поворачивается к телевизору. На экране мешанина из конфетти, воздушных шаров и флагов, а в центре всего этого стоит почти семидесятилетний человек, который клянется освободить свой народ от страхов и опасностей, чтобы люди перестали чувствовать себя ничтожными и уязвимыми. Он смело обещает повести их в прошлое.

Винс отворачивается.

– Слушай, а кто же я все-таки: ворона или озеро?

– Не знаю, – отвечает Дюпри. – Наверное, и то, и другое.

– Так я, в общем-то, и думал, – соглашается Винс.

– Готов?

Он встает, подставляет запястья и начинает жить.