Текст книги "Катастрофическая История о Тебе и обо Мне (ЛП)"

Автор книги: Джесс Ротенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7
Твоя любовь лучше мороженого

Джейкоб Фишер и я впервые повстречались когда мне было четыре, а ему пять, но разговора тогда у нас как такового не вышло, пока мне не исполнилось одиннадцать, а ему двенадцать. Когда мы были маленькими, я о нем знала лишь то, что он рос типичным мальчишкой (монстры и ковбои, пукание – боже упаси.) Он был шумным и чумазым, всегда копался в разном барахле на заднем дворе у мамы Сейди после школы. Один из тех мальчишек, с которыми не хочется сидеть рядом в ресторане или самолете.

Мы выросли. Никогда особо не разговаривали. Не то чтобы я никогда не думала о нем. Мальчишки меня редко интересовали, мне они казались пришельцами с другой планеты, и я не хотела иметь с ними ничего общего. В любом случае, мы были слишком заняты катанием на велосипедах и дайвингом (это я), гимнастикой (Тесса) и балетом (Эмма и Сейди).

Так и было, пока одним сентябрьским днем, пару лет спустя, старшая сестра Джейкоба, Майя, позвонила в нашу дверь. Открыла ей именно я.

Глупо. Глупо. Глупо.

– Привет, Бри!

Майя Фишер: высокая, курчавые волосы. Инвизилайн⁶. Серебряные серьги-обручи. Оранжевые кроссовки.

Оуу. Хочу такие же.

– Привет, Майя, – ответила я, жуя дынную жвачку Блоу Поп. Я пыталась научится не надувать пузырь слишком быстро.

– Твоя мама дома?

– Ага.

– Можно с ней поговорить?

– Конечно. Зачем?

– Я начинаю подрабатывать нянькой. Хотела узнать, твои родители не ищут няньку.

Я прислонилась к дверному косяку.

– Мне нравятся твои кроссовки.

– Спасибо.

– Бри? – раздался мамин голос наверху. – Милая, кто это?

– Это Майя Фишер! – крикнула я в ответ. – Она хочет знать, не нужна ли нам нянька! – Затем я рассмеялась и вбежала внутрь.

Вышло так, словно все решила судьба: маме и папе нужно было, чтобы кто-нибудь присмотрел за Джеком и мною в пятницу вечером. У отца был намечен ужин с коллегами по работе, так что мама наняла Майю посидеть с нами в ту ночь.

– И еще одно, – сказала Майя, – можно я приведу с собой младшего брата? Я пообещала маме, что и за ним присмотрю, если можно.

– Ну, конечно же! – воскликнула мама. – Мы закажем еду из Бо-Бо.

Очевидно, я больше ждала бургеров из Бо-Бо и просмотра «В поисках Немо» в восемьдесят седьмой раз, чем прихода в наш дом Майи Фишер и ее брата, Джейкоба.

Джейкоб Фишер: Ничего особенного. Просто парнишка из школы. Тот самый паренек, с которым мы вместе играли на детской площадке.

Если б я знала все заранее.

Мама с папой как всегда опаздывали, когда в пятничный вечер в семье Иган раздался дверной звонок. Я лежала у себя на кровати, болтая с Тессой по телефону, выслушивая очередные причины, почему стоит влюбляться в Эрика Райана.

– Видела его в бассейне на дне рождения у Бетани? Тебе не кажется, что он плавает на спине как бог?

(Что я говорила? Ариэль)

Я услышала, как мама внизу здоровается с ними. Услышала, как захлопнулась дверь, когда вошли Майя и Джекоб и начали свою экскурсию по дому. Я услышала, как открылась и закрылась гаражная дверь, когда мама с папой уехали на ужин.

Когда я спустилась, я увидела, что Майя разлеглась на диване и смотрит МТВ, а мой четырёхлетний братишка играет в ЛЕГО.

– Привет, Бри! – Широкая улыбка. – Голодна? – Она глянула на телефон. – Бо– Бо будут здесь с минуты на минуту.

– Привет, – ответила я. – Спасибо, да, звучит здорово. – Я прошла мимо Джека и присела на ковер рядом с ним. – Привет, Джексон Хоул, что делаешь?

Джейкоб сидел рядом с моим братом и тоже играл в ЛЕГО. Представьте меня: немного полноватая, слегка кудрявая, в спортивных шортах, очках в черепаховой оправе, примерно раза в три больше моего лица. А теперь представьте его: высокий (ладно, ну, для двенадцатилетнего), каштановые волнистые волосы, веснушки на кончике носа, кривые зубы. Всего лишь мальчишка. Всего лишь мальчишка в майке скейтбордиста. Всего лишь мальчишка в майке скейтбордиста, играющий в ЛЕГО. Он даже не смотрел на меня или как-то отдаленно признавал мое присутствие. Не смотря на то, что он был в моем доме. На моем ковре в гостиной. Играл с моим младшим братом. Уфф, типичный козел.

– Я строю космический корабль, – гордо объявил Джек. Он поднял свою постройку ЛЕГО, которая была похожа скорее на стегозавра, чем на космический корабль.

Я рассмеялась.

– Оу, хорошая идея, Джек. Может мне построить космическую станцию Венди, чтобы астронавты смогли заказывать Фрости по прибытию на луну.

Джейкоб фыркнул и скривился.

– Бен и Джерри было бы лучше.

Я повернулась к нему, широко распахнув глаза.

Прошу прощения? Ты осмелился фыркнуть на мой выбор десерта?

– Эмм, извини, – сказала я, – но Фростис лучшие.

– Ни за что, – возразил Джейкоб. Наши взгляды встретились. – Нет ничего лучше Черри Гарсиа.

И вот оно, БУМ, произошло. Зло нашло своих следующих жертв.

Если бы я только знала, кем будет этот парнишка: Скейтер с большими зубами и длинными волосами; что именно он вырастет и разобьет мне сердце, без права на ремонт, быть может тогда я бы лучше осталась наверху и болтала с Тессой по телефону. Быть может, я бы пораньше пошла спать. Быть может, стала умолять родителей взять меня с собой… даже не смотря на то, что все эти медицинские ужины самая скучная в мире вещь. Но я не знала. Не могла знать. Так что вместо этого, я пожала плечами, словно мне было плевать, и ответила нечто гениальное, вроде:

– Да пофиг. – И начала строить космическую станцию Венди. И стала на шаг ближе к безумной, сумасшедшей любви.

Глава 8
Лучшие умирают юными

Прошла неделя. Одна неделя, с тех пор, как я прекратила свое существование. Одна неделя, как я прошла сквозь вселенную и приземлилась в другом, странном измерении моего же родного городка, застряла в той же самой одежде и обречена есть пиццу до бесконечности. На самом деле, не самое худшее проклятие. В «Куске» можно есть пиццу хоть каждый день и не прибавить ни фунта. Сейди обзавидовалась бы.

– Ты будешь есть?

Вау, он умеет разговаривать.

Я удивленно воззрилась на Парня в Куртке, который подошел к моему столику и присел. Он зевнул и почесал затылок. Потом потянулся и схватил кусок моей овощной пиццы.

– Не выбрасывать же.

– Будь как дома, – произнесла я, включая Диснеевскую Принцессу Бель.

– Тьфу, овощ, что ли? – Он вытаращил глаза на большой кусок баклажана. – Ничего скучнее не могла придумать?

– Скажи это моим родителям, – я пожала плечами. – Они воспитывают меня вегетерианкой.

– Правда? – Он одаривает меня сочувствующим взглядом. – Вау. Мои глубочайшие соболезнования.

– Эм, спасибо, – сказала я.

– Итак, – произнес он между разжёвыванием корочки, – позволь мне первым засвидетельствовать свое почтение в старом добром Загробном Мире, юная леди.

Загробном Мире?

Он протянул руку.

– Я – Патрик. Заблудшая Душа. – Я принимаю рукопожатие. – А ты?

– Бри.

Он посмотрел на меня так, словно у меня к лицу прилип гигантский кусок пепперони.

– Тебя зовут Бри?.. Как…сыр?

Я закатила глаза.

– Оу, ага. Можно подумать, мне не доводилось слышать подобное раньше.

– Спасибо, – ответил он с намеком на улыбку. – Я претендую на оригинальность.

Пару минут мы сидели молча, и я обнаружила, что разглядываю других людей в комнате. Затем меня осенило. Парень-Квотербек. Леди-Гот. Слизняк. Мальчик с Нинтендо. Патрик. Даже я. Все здесь, за исключением Леди с Кроссвордом, были молодыми.

– Выглядишь смущенной, – сказал он.

Какая наблюдательность.

Я склонилась ближе и понизила голос.

– Кто все эти люди?

Он пожал плечами.

– Ну, знаешь. Все те, у кого остались кое-какие долги.

– Но где же все старики? Где все взрослые?

– Ну… – Он почесал затылок. – Быть может, зависают в ресторане подороже? – На лице снова появилась ухмылка.

Я бросила на него взгляд.

– Ты всегда само очарование?

– А ты всегда сама красота?

– Очень смешно. Серьезно, что все здесь делают? Что ты тут делаешь?

Он снова пожал плечами.

– Я в этом не эксперт. Некоторые из них, – он показал на Паренька с Нинтендо, – всерьез потеряли связь с реальностью. Другие же, – он кивнул на Слизняка, – зависают здесь годами. А я просто люблю пиццу. Каждый занимается своим делом, – сказал он. – Но поверь мне. – Его взгляд метнулся к большому окну с видом на океан. – Там, снаружи, существуют вещи поинтереснее. – Он подмигнул мне и улыбнулся. – Кстати, не хочешь немного повеселиться?

Вот ГАД.

Я вскинула бровь.

– И на какое веселье ты намекаешь?

Он, защищаясь, поднял руки.

– Эй, милашка, веди себя прилично, ладно? Ради всего святого, тут же дети. К тому же, мы только познакомились. Так что давай заниматься своими делами, назначать свидания другим людям и пусть все идет своим чередом, ладно? – Он мотнул головой и присвистнул. – Боже. Чтобы я не делал, нигде нет отбоя от девушек.

Я ощутила, как краснею десятью тысячами оттенков красного.

Поверить не могу. Он что, серьезно? Не может быть.

Или может.

Я неловко откашлялась, пытаясь придумать, что сказать.

– Так, мм, как долго ты сказал тут околачиваешься? – Голос вышел супер-пронзительным, этакая смесь осла и хорька.

Он рассмеялся.

– Я и не говорил. – Затем он схватил еще кусочек с моего подноса и разделался с ним в три счета.

– Впечатляет, – заметила я. – Тебе нужно заниматься этим профессионально.

– Должны же парни есть.

Я подтолкнула остатки пирога в его сторону.

– Угощайся. Я определенно наелась, раз и навсегда.

Он замолчал на мгновение, разглядывая меня.

– Навсегда – это довольно долгий срок. Дольше, чем ты можешь себе представить.

Я была не совсем уверена, что именно он имел в виду, так что предпочла промолчать.

– Говоря о жизни и смерти…, – его голос стал задумчивым. – Что случилось с тобой?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь. Отчего ты умерла?

Желудок скрутило.

– Я не хочу говорить об этом.

– Перестань, – сказал он. – Не стесняйся. Я же не кусаюсь. – Он продемонстрировал свою лучшую улыбку. – Ну, может капельку.

Фу. Мальчишки такие грубые.

– Послушай. – Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – Давай сменим тему, ладно? – Я бросила взгляд на Даму с Кроссвордом, она горбилась над одной и той же головоломкой уже несколько дней подряд.

– Восемь букв, – пробормотала она себе под нос. – Начинка для пиццы. Баклажаны? Грибы? – Она начала яростно тереть ластиком страницу.

– Фрикадельки! – Обернулся Патрик. – Попробуйте фрикадельки!

Дама с Кроссвордом перестала стирать, через секунду уже подсчитывая буквы, после послала ему воздушный поцелуй через всю комнату.

– Спасибо, милый!

– Милый? – скептически прошептала я. – Похоже, кто-то влюбился.

– Что я тебе говорил? – Он встал в позу. – Дамы обожааааааают куртки.

Я закатила глаза.

– Уверена, так и есть.

Мои мысли вернулись к Маме и Папе. Каждое воскресенье, наша семья вместе разгадывала кроссворды из Нью-Йорк Таймс, во время завтрака банановыми вафлями. Они всегда позволяли Джеку и мне помогать им с ответами. Ладно, с теми, что были попроще, но все же.

Внезапно, я посмотрела на Патрика.

– Не одолжишь мне телефон?

– Зачем? Хочешь позвонить бывшему парню?

– Ха-ха, – ответила я, сложив руки на груди. – Чтоб ты знал, я хочу вызвать такси.

Патрик наклонился ко мне через весь стол.

– Оу? И куда ты, по – твоему, поедешь?

– Домой, – небрежно ответила я. – Я еду домой.

– Минутку. – Он положил кусок пиццы. – Ты серьезно, да?

– Она…, – я показала на Даму с Кроссвордом, – …пообещала, что моя анкета дойдет куда там надо через пару дней. Но уже прошла почти неделя. – Я схватила стакан и выпила через соломинку остатки Спрайта. – Так в чем же дело? – спросила я. – Здесь все сошли с ума, что ли?

Он вернулся на свое место, на его лице появилось веселое выражение.

– К чему такая спешка?

– Мы теряем время.

Он рассмеялся.

– Ангел, извини, не хотел тебя огорчать, но у нас ничего не осталось, кроме времени. Так что попытайся расслабиться и развлечься. – Он положил руки за голову и сделал глубокий вдох.

– Видишь? Тебе нужно научиться остановиться и вдохнуть запах пиццы.

Ага, фигушки.

Новая вспышка, Бозо. Никогда не говори девушке расслабиться. От этого мы становимся лишь злее.

Я уставилась на его куртку, она стала раздражать меня все больше и больше.

– Ты когда-нибудь снимаешь эту штуковину?

– С какой стати? Я клево выгляжу!

– Ты выглядишь глупо.

– Воу, гляньте-ка. Народ, она сегодня злюка.

Я насупилась.

– Я не злюка.

– Или, секундочку. – Он усмехнулся. – Я понял. Ты пытаешься развести меня на стриптиз, да? Хочешь увидеть мой сексуальный мужской торс! – Он потянул за молнию на куртке.

– Фу! – Я бросила в него кусочек корочки. – Избавь меня от подробностей!

– Уверена? – Он остановился. – Ты правда не знаешь, от чего отказываешься.

Я покачала головой.

– Ладно… – Но прежде чем Патрик застегнул молнию, он достал из внутреннего кармана крошечную книжку. Затем швырнул ее в моем направлении, и она с глухим стуком приземлилась передо мной. – У тебя есть вопросы? – спросил он. – Здесь ты найдешь ответы.

Я подняла ее и пригляделась. Провела пальцами по черному корешку и витым золоченым буковкам.

Руководство ДУ

– ДГ (прим. пер. в оригинале название книги звучит как «The D&G Handbook «)? – спросила я. – Дольче и Габана что ли?

Он фыркнул.

– Руководство Давно Умерших. Единственная книга, которая пригодиться тебе в будущем.

Я открыла книгу и пролистала несколько страниц, пока не нашла содержание.

Глава 1: Ты – здесь. Что теперь?

Мне бы хотелось пойти домой, вот что.

– Знаю, выглядит не очень внушительно, – произнес Патрик. – Но, поверь мне, кое-что покажется тебе весьма занятным. Пара великих идей как не сидеть сложа руки. – Он сбросил со стола оливку и стал наблюдать, как та катится по полу. – Время – штука сложная, Чита. Тебе придется научиться, как отвлекаться.

Я колебалась.

Чита?

Только Папе и Джеку разрешалось называть меня сырными прозвищами. Быть может, еще лучшим подругам.

– Проблема со временем в том, – продолжил он, прежде чем я велела ему заткнуться, – что иногда его бывает слишком много. – Он показал на книгу. – ДУ помогла мне справиться.

– Справиться? – В области желудка появилось некое ощущение дискомфорта. – Справиться с чем?

– Просто окажи себе услугу и начни заниматься. – Улыбнулся он. – Потому что, поверь мне, будет тест. – Нечто такое в его взгляде подсказывало мне, что он шутит. То есть, это должна быть шутка.

Разве нет?

– Непременно, – ответила я, надеясь, что он слышит в моем голосе сарказм. – Не могу дождаться, чтобы погрузиться в чтение. – Я начала засовывать книжку в карман платья, но в последнюю секунду незаметно бросила ее под стол. Я кашлянула, чтобы скрыть звук падения книги на линолеум.

Упс. Что же я наделала?

Я не собиралась говорить Мистеру Фрикаделька, что у меня нет ни единого намерения читать эту глупую книжонку, прямо, как у меня не было ни единого намерения оставаться здесь хоть на минуту дольше, чем нужно было.

– Вау. – Патрик выглядел впечатленным. – Ты можешь оказаться еще хуже, чем я предполагал. Может и дольше.

– Еще хуже? – Я бросила в него салфеткой. Прямое попадание.

– На самом деле, это даже мило.

Я начала Очень Раздражаться.

– Я не милая.

– Теперь, когда я об этом думаю, – со смехом признался он, – ты отчасти напоминаешь мне кое-кого. Должно быть, взглядом.

Я вытаращила глаза.

– Да неужели? Кого?

– Клеопатру.

– С чего это я напомнила тебе ее?

– Ты…, – он замолчал. – Ну, знаешь, она была вся такая, Королева Отрицания.

Я скрестила руки.

– Я ничего не отрицаю.

– Говоришь, как Новичок Фазы номер Один. – На секунду он нырнул под стол. Когда он появился вновь, он положил передо мной книгу ДУ. – Хорошая попытка, кстати.

Чтоб тебя порвАло.

– Не то чтобы ты сама сможешь со всем справиться, – продолжил он. – Поверь мне, я повидал много людей похожих на тебя, которые прошли сквозь эти двери.

Я замолчала.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Бри.

– Что?

Патрик затих.

– Ты знаешь, почему ты здесь?

Его вопрос застал меня врасплох. В носу защипало. В уголках глаз я ощутила тоже самое.

Не плач. Не плач.

Я согласно кивнула.

– Оу? – произнес он. – И почему же?

Кем себя, черт подери, возомнил это парень? Он знает меня от силы минут пять, а ведет себя так, будто он специалист по всем вопросам.

Вопросам, касаемым меня.

– Знаешь что? – сказала я. – Это вообще не твое дело. – С этим, я встала из-за стола и, направившись в противоположный конец комнаты, села за другой столик, прямо рядом с окном.

– Как я и думал. – Он стал и, взяв мой стакан, налил еще Спрайта. Потом он последовал за мной к новому столику и выдвинул стул. – Ты прямо классический случай.

– Я бы хотела побыть одна, если не возражаешь.

– Не-а, ты любишь бывать в компании. – Он сел напротив меня. – Послушай, Ангел. То, что ты чувствуешь сейчас, совершенно нормально. Такое случается с лучшими из нас. Это случилось и со мной. – Он вынул салфетку из держателя и вытер рот и руки.

Я не ответила. Просто схватила со стола газировку и начала жевать трубочку. Старая привычка.

– Вот, – произнес Патрик. – Я тебе покажу. – Он взял скомканную салфетку, разгладил ее на столе и начал писать. Когда он закончил, он пододвинул салфетку ко мне. Я опустила взгляд. Там, между томатным соусом, жирными пятнами и грязью, мальчишеским почерком, Патрик написал пять слов:

Отрицание.

Гнев.

Сделка.

Скорбь.

Принятие.

Он потянулся и медленно обвел слово «отрицание» ручкой.

– Видишь это?

Я бросила на него взгляд, официально устав от этого разговора.

Не говори со мной.

– Это ты.

Я отвернулась, когда злые, жгучие слезы сорвались с глаз и заскользили по щекам. Я утерла их тыльной стороной руки.

– Ты поймешь, Ангел, – произнес он. – В один их этих дней. – Он схватил салфетку, смял ее и сунул себе в карман. – Я сохраню это на всякий случай.

Мы молчаливо сидели вместе пару минут. Я продолжала жевать соломинку, не отводя взгляд от океана. Патрик понял намек и сменил тему.

– Итак. Почти шестнадцать, да?

Я кивнула, все еще глядя на него.

– Почти.

– И ты проторчала тут неделю?

Я снова кивнула, не смотря на то, что была в этом не совсем уверена. Теперь время текло несколько странно. Я ощущала, как оно течет вокруг меня. Я наблюдала, как солнце встает и садится, как и всегда, но минуты, казалось, длились вечность. Скучно не было, нет, словно я сидела на уроке истории и ждала звонка. В этом месте словно была быстрая перемотка вперед и одновременно действия замедлялись.

– Ну что, колибри? – Он одарил меня обнадеживающей улыбкой. – Чего не веселимся?

– Веселимся? – выплюнула я. – Что в этом веселого?

– Почему бы нет? – Он бросил взгляд в сторону двери. – Как я уже говорил. Мы сможем выбраться отсюда, когда только пожелаем, верно?

– И куда потом?

Он рассмеялся.

– А ты как думаешь, Сырная Косичка? Надеешься рассиживаться тут и заказывать пиццу изо дня в день до скончания времен?

– Отсюда еще никому не удавалось уйти, – проворчала я, поглядывая на Даму с Кроссвордом. – Бесит, что она тут всем заправляет.

Он бросил на меня озорной взгляд.

– Кто тебе сказал, что она главная?

Я не поняла. Мы ведь просто горстка детишек. Кто-то же должен быть главным. Разве нет?

– Но если не она, – медленно произнесла я, – то кто?

Он наклонился ко мне и улыбнулся так, словно у него был секрет, которым ему не терпелось поделиться.

– Ты, Чита, – ответил Патрик. – Ты.

Глава 9
Я гуляла с призраком

Моя мама стопроцентно убила бы меня, если бы узнала, что я носилась по Хайвею Пасифик Кост на заднем сиденье мотоцикла, обхватив руками парня, которого только что встретила. Самое что ни на есть настоящее убийство. Но она не знала. А мне было как-то наплевать. Было хорошо забыть обо всем том, что случилось со мной, и освободиться от горестей. Во всяком случае, с этим я сейчас ничего не могла поделать. Зато кое-чему я научилась довольно быстро. Можно зацикливаться и париться из-за того, что все закончилось… что ты сделал не так или что мог сделать, но не в этом суть. Не то чтобы это все изменило. Так что к чему волноваться? Плюс, жизнь после смерти оказалась довольно веселой. Ощущение странное, но клевое: ты знаешь, что спишь, но все равно знаешь, что у тебя осталось минут десять, прежде чем зазвонит будильник.

(В моем же случае, будильник не зазвонит никогда. А сон будет длиться вечно.)

Поначалу, Патрик не соглашался брать меня на свой мотоцикл.

– Эм, я так не думаю.

– Давай же.

– Не-а.

– Почему нет?

– Потому что я не твой шофер, вот почему.

– Пожалуйста?

Он посмотрел мне прямо в глаза и замолчал. У меня возникло ощущение, что он не собирался валять дурака.

– Я просто не думаю, что это хорошая идея, ясно?

– Забавно, потому что я думаю, что это отличная идея.

Он не знал, что меня приводило в ужас одно только слово на букву М, и так было всегда. Они были шумными и опасными, и Папа рассказывал столько случаев про ужасные аварии на мотоциклах, которые он повидал, работая в скорой помощи.

Но мой страх… мой настоящий страх, исходил откуда-то еще. Все было гораздо сложнее. Я не рассказывала Патрику, но причина, по которой я так боялась мотоциклов, сколько я себя помнила – мне всегда снился один и тот же кошмар, где я неслась на заднем сиденье мотоцикла… руки и лицо я подставила навстречу ветру, небо такое невообразимо голубое, а потом… БАХ, и все пошло не так. Небо темнеет. Поднимается сильный ветер. Я чувствую, что водитель теряет управление. А потом я слышу звук визжащих шин и искореженного металла. Я чувствую, как меня сносит с заднего сиденья, я лечу сквозь жар и дым, пока в самую последнюю секунду глаза не открываются, и я просыпаюсь, хватая ртом воздух.

Что – то вроде этого.

Каждый раз один и тот же сон. Всегда то же ощущение потери контроля, нулевая гравитация, никаких шансов выжить. Помимо того, что я боялась даже притрагиваться к мотоциклам, мне всегда казалось, что кошмар происходит непременно 4 июля. А иногда, запах дыма и горящего топлива преследует меня весь день, не смотря на фейерверки.

Но теперь моя глупая боязнь теряла всякий смысл. Потому что как ни крути, нельзя умереть дважды. Иными словами, мне нечего было терять.

– Прошу? – взмолилась я. – Одна маленькая поездочка.

– Что именно в слове «нет» ты не поняла?

– Что именно ты не понял во фразе: «это твоя мама не поняла?»

– Постой. Ты только что пошутила про Маму?

– Может да, может нет.

Он улыбнулся, а я поняла, что выиграла.

– Уверена, что не боишься?

Я кивнула.

Ложь, ложь, ложь.

Он бросил на меня полный опасения взгляд.

– И ты будешь со мной разговаривать, даже если тебе не понравится?

– Нет.

– Не будешь разговаривать?

– Нет. Мне понравится.

В конце концов, все оказалось совсем наоборот. Мне не не понравилось. Я осталась в диком восторге. Это было самое невероятное ощущение, которое мне только довелось испытывать. Даже лучше одновременного прилива спокойствия и всепоглощающего возбуждения, которые я испытывала, прыгая с вышки. В это самое мгновение, осознаешь, что свободен.

Как и обещал Патрик, за дверями знакомой маленькой пиццерии меня ожидал целый мир, мир старых воспоминаний и желаний, какие-то принадлежали мне, какие-то нет. Запахи пахли острее. Цвета заиграли ярче. Шоколад стал еще шоколаднее. Дни стали длиннее, а по ночам сияли такие звезды, что я себе и представить не могла. Весь мир казался одним Большим Приключенческим Романом. Я спала, когда чувствовала усталость (забегаловки с пиццей на каждом шагу, оказались удобными) и ела, когда чувствовала голод и бегала, чтоб ощутить свободу.

Неподалеку оказался кинотеатр на открытом воздухе, в нем показывали мои любимые фильмы, вроде Когда Гарри встретил Салли, Неспящие в Сиэтле, Вам письмо и (ой да бросьте, не вам меня судить) Красавицу и Чудовище.

Поблизости даже был аквапарк с кучей разных горок и гигантским бассейном с искусственными волнами и удивительной тихой речкой, где я дремала на надувном матрасе весь день напролет, плавая на солнышке.

Но настоящее веселье началось, когда я научилась загадывать желания. Я имею в виду, настоящие желания. Закрываешь глаза и воображаешь безумно красивый пляж с гамаком, а когда открываешь глаза вот он, перед тобою. Я пожелала пузатенькую свинку. Я пожелала прокатиться верхом по зеленому травянистому лугу и заснуть под звездами. Я пожелала, чтобы Патрик научил меня серфингу…, забавно, он же типо весь такой мальчик-серфер, но оказалось, что он не снимает свою куртку даже под водой.

– Ты знаешь, что ты странный? – крикнула я ему со своей доски.

– Что с того? – закричал он в ответ. – Это помогает мне оставаться на плаву!

Мы сидели на досках до самого заката, дурачась, пока не взошло солнце: золотое, совершенное и миролюбивое. Самое лучшее было то, что любое пожелание исполнялось. Каждое желание, было лучше предыдущего. Тревоги утихли. Не существовало проблем, кошмаров или страхов. Такая жизнь была просто нереальной. Она была лучше.

Затем, одним прекрасным утром, посреди завтрака…, который представлял собой молочный коктейль, Патрик задал мне вопрос, который изменил все.

– Так ты бы хотела вернуться к нему?

Я остановилась, так и не дожевав. Подняла взгляд.

– Что ты имеешь в виду? Вернуться к кому?

Он простонал и распластался по столу.

– Серьезно, Клеопатра? Ты серьезно уже все забыла?

А? Что я должна вспомнить? И почему он называет меня Клеопатрой?

Он стукнул себя по голове, когда я не ответила.

– О Боже, ты продолжаешь меня удивлять.

– Почему?

Он протянул ладонь и выхватил мой коктейль.

– У тебя Первая Фаза, малыш. Дело плохо. Какое счастье, что ты такая милая, когда все отрицаешь. – Он сделал глоток через трубочку. – Ммм, как ВКУСНО.

– Эй! – замахнулась я на него. – Сделай себе другой! – Мой взгляд блуждал по его одежде, время от времени, и, неожиданно, я расплылась в улыбке.

Он перехватил мой взгляд.

– Что смешного?

– Ничего. – Я покачала головой. – Не бери в голову.

– Нет. – Внезапно, ему стало интересно. – Скажи.

Я закусила губу.

– Просто, эта, эм, куртка.

Он опустил взгляд.

– Что с ней не так?

– Ой, да ничего. – Я подавила смешок. – То есть, если ты пилот истребителя. И сейчас 1982.

Он открыл рот.

– Я возмущен. И вообще, я не собираюсь слушать советы девчонки, названной в честь куска сыра. – Он покачал головой. – Можешь натравить на меня Полицию Моды: Слово «расплата» тебе о чем-нибудь говорит?

Я замолчала.

– Что-то вроде мести?

– Остроумна, как никогда, да, Сырный Шарик?

– Ладно, хватит уже этих сырных шуточек, – сказала я. – Что насчет мести?

– Ну, – произнес он, усмехнувшись. – Я просто подумал, что ты могла бы немного развлечься, только и всего.

– И кому, позволь узнать, я должна отомстить?

– Оу, ну, знаешь, Короткие Штанишки, – произнес Патрик. – Смупти – Упти. Как его там зовут? – В его голосе появились насмешливые нотки. Дразнящие. Раздражающие.

– А? – спросила я, корча гримасу. – Кого?

– Секундочку, я понял, – произнес он. – Джейсон?

– Что?

– Черт, не то, – пробормотал он. – Джон, быть может?

Погодите-ка.

– Джереми?

Обожемой.

– Черт, я сейчас с ума…

– Джейкоб, – прошептала я. У меня стиснуло горло и старая боль…, уже позабытая боль, медленно появилась в груди.

– Именно! – Патрик щелкнул пальцами и откинулся на диванчик. – Хвала небесам, ты вспомнила, Бри. Это, определенно, поможет пережить мне еще одну ночь.

Я была слишком потрясена, чтобы заметить сарказм.

Джейкоб.

По ощущениям, я не думала о нем уже целую вечность. Я приложила ладонь к сердцу. Совершенно спокойное.

– Он вроде заслужил расплаты, не думаешь? – произнес Патрик.

Лицо Джейкоба вспыхнуло в моей памяти. Его глаза. Его руки. его губы. Его поцелуи. Его слова. Последние слова, которые я услышала в своей жизни.

Я.

НЕ.

ЛЮБЛЮ.

ТЕБЯ.

По спине пробежал холодок.

– Эй, – Патрик наклонился и тронул меня за руку. – Ты в порядке?

– Как долго…? – запинаясь произнесла я, возвращаясь к реальности. – Как долго я пробыла здесь?

Он вытянул руку и молча посчитал на пальцах.

– По моим крайне научным подсчетам…семнадцать дней.

Это ВСЕ?

Патрик прочел все на моем лице.

– По ощущениям дольше, да? – Он провел ладонью по темным волосам. – У меня такое постоянно. Особенно когда я впервые попал сюда.

Желудок неожиданно скрутило в узел.

Семнадцать дней.

– Я занимался математикой в последний раз…, – он бросил взгляд на старую ковбойскую шляпу на полке над нашими головами. – Счастливого Хэллоуина! Ии-хааа!

Хэллоуин?

– Но если это правда, – прошептала я, – тогда завтра мой…

– День рождения? – Патрик закончил предложение. – Знаю. Почти Счастливое Шестнадцатилетие.

Невероятно. Каким-то образом, я совершенно потерялась во времени. Я забыла про свою семью. Друзей. Свой мир. Как я смогла позабыть целый мир?

В руках начало тихо покалывать. Странное жужжание; малейший намек на искру появился в основании шеи, под волосами.

Джейкоб.

Он был причиной. ОН сделал это со мной. Это была его вина. Все это. Все. И даже больше.

Ко мне закралось давно позабытое чувство. То, чего я не ощущала уже давно. Мне не было грустно. Мне не было одиноко. Я была зла.

– Ну? – произнес Патрик.

Я закрыла глаза, и впервые за все время позволила злобной ухмылке появиться на лице.

– Да пошел он к черту.