Текст книги "Птица-хохотунтья."

Автор книги: Джеральд Даррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Да, да, а я знаю лорда Гроттингли, который, если мне память не изменяет, тоже был его однокашником, – достопочтенный Альфред, не желал отставать от сэра Ланселота.

– А я, также в очень хороших отношениях с принцем Умберто Челлини, которого, я полагаю, король знает, и я уверен, что король будет рад услышать новости о своих друзьях. – Сэр Ланселот аккуратно поставил мат достопочтенному Альфреду.

– Конечно, господа, я непременно упомяну об этом, – заверил Питер. – А теперь, простите, я должен спешить.

В связи со сложившимися обстоятельствами король временно снял запрет на движение в центре города автотранспорта, правда, пользоваться им было разрешено только правительственным чиновникам. Питер одолжил у полиции лендровер. Но ничего хорошего из этого не получилось.

Население Дзамандзара, привыкшее к безобидным каретам Кинги, не желало менять свой образ жизни, и, из вредности, не обращало внимания на появление автомобилей на улицах.  Жители бродили по улицам в своей обычной ленивой манере, останавливаясь поболтать или даже поиграть в кости прямо на проезжей части. Питер негодовал, и все-таки ему пришлось снизить скорость своего авто до скорости рикши, чтобы не передавить пол столицы. В результате он опоздал во дворец на целых полчаса и вбежал внутрь в крайне взвинченном состоянии.

Его проводили в парадную столовую, которую Кинги иногда использовал как конференц-зал. Это была красивая комната в кремовых и зеленых тонах, с бронзового цвета ковром и лепниной на потолке.

Вся компания расселась по одну сторону гигантского обеденного стола. Во главе стола  восседал Кинги в бледно-желтом халате, как всегда, чрезвычайно самоуверенный. Справа от него ссутулился Ганнибал и, полузакрыв глаза, курил сигару. Слева, будто застыв, сидел сэр Осберт. Его монокль был настолько прочно ввинчен в глазницу, будто составлял неотъемлемую часть тела. Рядом с ним сидел лорд Хаммер – крупный, плотный мужчина с черными как сажа волосами и круглым розовым детским личиком. Только большие фиолетовые глаза, острые лисьи, разрушали впечатление невинности. Его большие пухлые руки были постоянно заняты постройкой разнообразных сооружений из блокнота, золотого карандаша, пепельницы, футляра для очков и портсигара.

Все подняли головы, когда Питер торопливо вошел в комнату.

– А, Питер, – улыбнулся Кинги. – С добрым утром! Наконец-то ты здесь… Ну, можем начинать.

– С добрым утром, Кинги, – сказал Питер, занимая место по соседству с Ганнибалом. – Простите за опоздание, но нужно было разместить последнюю партию вновь прибывших.

– Ах да, – хмуро сказал Кинги, – грозный сэр Ланселот? Я не сомневался, что без него здесь не обойдется.

При упоминании этого имени руки Лорда Хаммера замерли, а Сэр Осберт вздрогнул.

– Сэр Ланселот? – резко спросил он, еще крепче ввинчивая свой монокль в глазницу, и рассматривая Кинги, как неопрятного рядового на плацу. – Тот самый сэр Ланселот Хейверли-Эггер? Так он здесь?!

– Вы знаете сэра Ланселота? – Поинтересовался Кинги.

– Знаю ли я сэра Ланселота? Конечно, я его знаю, – с чувством произнес сэр Осберт. – Этот парень чертовски опасен! Он из этих сумасшедших любителей животных. Чуть что, сразу лезет и затевает склоку! Нельзя копнуть лопатой землю, чтобы он тут же не появился с кучей таких же, как он, чокнутых и не устроил скандала: мол, здесь нельзя строить, потому что это, видите ли, угрожает какому-нибудь редкому горностаю или ласке. Или, мол, нельзя осушать это болото, потому что здесь водится какая-то уникальная гадюка или жаба! Понимаете теперь, какая угроза от него исходит? Он же просто враг прогресса!

– Боюсь, что он прибыл на Зенкали именно с этой целью, – сказал Кинги. – Было бы наивно думать, что он с одобрением отнесется к строительству плотины и аэродрома, после того, как найдена птица-хохотунья.

– Мы и без того попали в непростую ситуацию, – негодовал сэр Осберт, – а тут еще в дело вмешивается этот дурак Хейверли-Эггер!

Лорд Хаммер глубоко вздохнул и спросил удивительно мягким, жалобным, писклявым, как у ребенка, голосом:

– Ну что, приступим к обсуждению вопроса о строительстве аэродрома, ваше величество?

– Вопроса этого мы, конечно, коснемся, – благодушно сказал Кинги, – но, извините меня, лорд Хаммер, не кажется ли вам, что ваше появление на Зенкали несколько преждевременно? Во-первых, неизвестно, будет ли строительство вообще иметь место. Но даже если и будет, тендера на право проведения этих работ еще не было.

В зале на мгновение воцарилась тишина. Сэр Осберт заерзал в кресле. Лорд Хаммер аккуратно расставил в ряд все предметы, которыми он забавлялся, и после этого, это дитя с лисьими глазами ласково улыбнулось:

– Хотя я полностью доверяю моим людям, но когда речь идет о столь крупных и масштабных работах, я предпочитаю осмотреть все сам, прежде чем участвовать в торгах.

– Понимаю, – сказал Кинги.

– Весьма похвально, – подвел черту Ганнибал.

– Что ж, – сказал сэр Осберт, – полагаю, время перейти к сути вопроса. Нельзя заставлять ждать правительство Ее Величества. Мой вам совет – строить плотину и затопить долины. Чем скорее это будет сделано, тем скорее все забудут об этой проклятой птице.

Король холодно посмотрел на него:

– Если я вас правильно понял, вы называете «проклятой птицей» старинное божество фангуасов?

Сэр Осберт мгновенно покраснел:

– Я имел в виду…

– Скажите мне, сэр Осберт, – перебил его Кинги, – какова была бы ваша реакция, если бы я предложил снести бульдозерами собор Святого Павла или Вестминстерское аббатство, чтобы освободить место для взлетно-посадочной полосы?

– Так это совсем не одно и то же… – начал было сэр Осберт.

– Вот именно! – сказал Кинги. – Дурацкая птица – языческий бог черномазых, а собор Святого Павла и Вестминстерское аббатство – святыни цивилизованного белого человека. В самом деле, что между ними может быть общего?

В зале воцарилось неловкое, чреватое взрывом молчание.

– Так вот, – заявил Кинги. – Позвольте проинформировать вас, сэр Осберт, равно как и вас, лорд Хаммер, что по вопросу такой важности должно быть решение Законодательного Совета. До этого я ничего не могу сделать.

– Но… Разве король не обладает абсолютной властью? – спросил сэр Осберт, и в голосе его прозвучала едва заметная усмешка.

– Увы, нет, – улыбнулся Кинги. – Мы стараемся быть демократичными! Надеюсь, вы не забыли, каких усилий стоило вашей стране привить Зенкали принципы демократии, сэр Осберт? Надеюсь, вы не предложите нам отказаться от них, потому что сейчас находите их неудобными?

– Когда же будет принято решение? – Глаза сэра Осберта искрились от гнева.

– Послезавтра, – Кинги был само спокойствие. – Даю вам слово.

Когда сэр Осберт и лорд Хаммер ушли, Кинги велел подать напитки и несколько мгновений все сидели молча.

– Так каким, по вашему мнению, будет решение Законодательного Совета? – спросил наконец Ганнибал, закуривая сигару.

Кинги вытянул вперед могучие смуглые руки, словно иллюзионист, собиравшийся показать фокус, и пожал плечами:

– Не имею ни малейшего представления, мой дорогой Ганнибал.

– Лужа на заседании Совета будет? – поинтересовался Питер.

– Согласно нашей конституции, если Совет собирается для обсуждения важного вопроса, касающегося безопасности и будущего страны, в его работе должно принимать участие равное количество гинкасов и фангуасов, – ответил Кинги. – Так что Лужа со своими соплеменниками, а следовательно и сторонниками, составят половину всех собравшихся.

– Ты можешь их нейтрализовать? – спросил Ганнибал.

– Я могу направлять, убеждать их, но просто подавить авторитетом не в состоянии, – сказал Кинги. – Сейчас трудно делать предположения. Мы должны подождать, посмотреть, и, в подходящий момент, – купить чем-нибудь, пообещать в будущем каких-нибудь благ.

…Питер ехал домой в подавленном настроении. Добравшись, он увидел поджидавшую его на пороге Одри, и на душе у него сразу сделалось светлее. Подойдя к Питеру, она коротко поцеловала его и вгляделась в его лицо:

– Боже, ты выглядишь таким усталым. Принести тебе выпить?

– Пожалуйста, – сказал он, плюхаясь в кресло, – и побольше. А где сэр Ланселот и достопочтенный Альфред?

– В ванной. Они очень польщены приглашением на ужин в Дом правительства, вот и прихорашиваются. Так что на этот вечер мы от них избавлены. Предлагаю: тебе нужно еще немного выпить, поплавать в море, потом поужинать – и пораньше лечь спать, а то на тебе лица нет.

– Замечательный план, – Питер, попивая из стакана, начал рассказывать Одри о событиях дня, когда появились  достопочтенный Альфред и сэр Ланселот, оба во фраках.

– А, мистер Фоксглав! – весело сказал сэр Ланселот. – Вернулись из Дворца! Ну, что там говорил Его Величество?

– О… э-э… Его Величество велел вам кланяться и сказал, что, как только все немного успокоится, он будет рад вас видеть.

– Превосходно, превосходно, – замурлыкал сэр Ланселот.

– Замечательно, – подтвердил достопочтенный Альфред.

– Ну, нам пора, – сказал сэр Ланселот, сияя. – Мы ужинаем в Доме правительства.

– О, хорошо, надеюсь, вам понравится, – сказал Питер.

Когда гости ушли, Одри села рядом с Питером и спросила:

– Как по-твоему, что будет дальше? Или тебе не хочется говорить об этом?

– Бог его знает, – нахмурился Питер. – Вряд ли кто может сказать. Ситуация крайне сложная.

– Как ты думаешь, они затопят долины?

– От этих идиотов всего можно ожидать, – сказал Питер, – но я думаю, они на это не пойдут. Вопрос в том, как найти компромисс, – вот в чем вся сложность. Ломаю над этим голову, и все безрезультатно.

– Выпей-ка еще, да хорошенько поужинай – вот что тебе сейчас больше всего нужно, – Одри встала, собираясь уходить.

В этот самый момент появился Эймос, и, всячески демонстрируя свое негативное отношение к этому факту, произнес:

– Пожалста, сахиб, – мистер Лужа пришел.

– Лужа? – изумился Питер. – Ты не ошибся?

– Нет, сахиб, это он.

Питер взглянул на Одри:

– Что скажешь?

– Не знаю. Единственное – будь осторожен.

– Эймос, приведи мистера Лужу, – распорядился Питер.

Лужа, одетый в элегантный парусиновый костюм при галстуке, быстрым шагом вошел в комнату. На лице его играла вкрадчивая улыбка, но глаза ничего не выражали. Увидев Одри, он поначалу слегка замедлил шаг, но затем решительно продолжил движение, приветственно поднял руку, и слегка поклонился:

– Дорогой Фоксглав, милая мисс Дэмиэн, простите за внезапное вторжение.

– Бог простит. Сядь, выпей с нами, – сказал Питер.

– Спасибо, вы очень любезны. Мне бы бренди с содовой, если можно.

– Эймос, бренди с содовой для мистера Лужи, пожалуйста, – сказал Питер.

Когда напиток был подан, Лужа нежно зажал стакан крохотными ладошками, аккуратно скрестил ноги, боясь помять стрелку на брюках, и уставился на Питера своими черными как смоль глазенками:

– Простите, Фоксглав, я с уважением отношусь к мисс Одри Дэмиэн, но я надеялся, что вы будете один… Я хотел поговорить с вами об очень деликатном деле конфиденциально.

– Если хотите, я уйду, мистер Лужа, – согласилась Одри.

– Не уходи. Все то, что Лужа хочет сказать мне, он может без всякой опаски говорить при тебе, – твердо сказал Питер.

– Да, да. Я тоже так подумал, вы оба здесь, а вопрос, который я хочу обсудить, касается вас обоих. Поэтому я буду благодарен, если вы останетесь, мисс Дэмиэн. Ваше мнение по этому вопросу для меня столь же ценно, как и мнение мистера Фоксглава. – Лужа отхлебнул из стакана, вытащил из-за манжеты рукава шелковый носовой платок, изящным жестом вытер рот и продолжил. – Не сомневаюсь, вы догадались, что речь пойдет об удивительном открытии, сделанном вами.

– Ну, и что ты хочешь об этом сказать? – напрямую спросил Питер.

– О, это действительно уникальное открытие в биологии, которое делает честь вам обоим. Но тем не менее позвольте заметить, что это палка о двух концах.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы ведь светский молодой человек, а мисс Дэмиэн – высокоинтеллектуальная молодая леди. И вы должны понимать, что, каким бы важным с биологической точки зрения ни было это открытие, оно не принесет острову такой пользы, какой принесет аэродром. И нельзя позволить этому открытию помешать развитию острова.

– Ты имеешь в виду финансовую сторону вопроса? – уточнил Питер.

– Естественно, –  черные глазки Лужи заблестели. – Аэродром принесет острову богатство.

– А тебе – в первую очередь, – заметил Питер.

Лужа откинулся в кресле, продолжая сжимать свой стакан крохотными ручонками:

– Я не собираюсь обманывать вас, это было бы глупо, мистер Фоксглав, я и в самом деле получу некоторую финансовую выгоду от этого проекта, но ведь это же произойдет и сотнями других зенкалийцев! Даже такие чудаки, как вы,  могут,  в конечном счете, извлечь выгоду.

Лужа наблюдал за Питером поверх края своего стакана. Прежде чем Питер успел отреагировать, он продолжил:

– Как вы знаете, решать вопрос будет  Законодательный Совет. Скажу вам честно: я не знаю, как там развернутся события. Все стали чересчур чувствительными, истеричными, и существует вероятность, что в столь напряженной атмосфере даже Совет может допустить ошибку и поставить на проекте аэродрома крест. Это будет огромным несчастьем, полнейшей катастрофой для острова! При сложившемся положении многие не могут глянуть дальше собственного носа, и более чем вероятно, что, исключительно ошибочно, может быть избран неверный путь. Итак, как же этого избежать?

Вопрос был явно риторический, потому что Лужа поспешил продолжить, стараясь казаться доброжелательным:

– Мне кажется, что самое простое – это устранить возникшее препятствие. Устраним – и постройка аэродрома пойдет по намеченному плану.

Последовала короткая пауза, после чего Питер поинтересовался:

– И как же ты предлагаешь это сделать?

Лужа обнажил в улыбке свои крохотные белые щенячьи зубы:

– Сделать ничего не возможно без сотрудничества с вами и мисс Дэмиэн, поскольку не известно местонахождение долины, о которой идет речь.  Если бы у меня просто появилась эта информация, то обо всем остальном я бы позаботился сам. Вам бы ничего не пришлось делать.

– Позволь уточнить, ты хочешь, чтобы я и мисс Дэмиэн сообщили тебе координаты Долины хохотуний,  а затем ты приступишь к, как ты выразился, устранению препятствия. Так?

– Точно так, – сказал Лужа.

– Каким образом? – спросил Питер.

Лужа изящно пожал плечами и стряхнул с коленки невидимую глазу пылинку.

– Есть разные способы, – осторожно сказал он.

– Конкретнее, – настаивал Питер.

– Огонь и ружья могут быть очень эффективными, также будут подброшены доказательства, доказывающие, что это банда гинкасов побывала в долине и… э-э… устранила препятствие.

– А я-то что с этого буду иметь? – спросил Питер. Глазки Лужи заблестели, словно у рыбака, почувствовавшего первую поклевку рыбы.

– Я знаю какова ваша зарплата, – вкрадчивым голосом сказал Лужа. – И поэтому сочувствую вашему желанию … скажем так, заработать на своем открытии. Уверяю вас, вы не сочтете меня скрягой, мистер Фоксглав.

– Да… но все равно было бы интересно узнать, в чем будет заключаться твоя щедрость.

– Ну, допустим… пять тысяч фунтов, – предложил Лужа.

Питер взглянул на него и презрительно рассмеялся:

– По сравнению с тем, что ты будешь иметь с аэродрома?   Это же курам на смех! Ну, а мисс Дэмиэн что с этого будет иметь?

– Тогда скажем, шесть тысяч фунтов, по шесть тысяч каждому. Идет? – Глаза Лужи заблестели с новой силой.

– Послушай, Лужа, ты ведь собираешься заработать на этой взлетно-посадочной полосе несколько сотен тысяч фунтов. Не так ли? – уточнил Питер.

Лужа пожал плечами:

– Допустим, я буду хорошо обеспечен, если дело выгорит, но… мистер Фоксглав, ведь мое предложение достаточно щедрое, если учесть, что я беру на себя все риски.

Питер просто сидел молча, ожидая продолжения, и смотрел на Лужу, у которого был вид человека, играющего в покер с четырьмя тузами в руке. Лужа осушил стакан, осторожно поставил на стол рядом со своим локтем, затем наклонился вперед и вкрадчиво произнес:

– Ну, ну, старина, я не из тех, кто мелочится, когда чего-то очень хочется. Никто никогда не называл меня скрягой. А если я предложу вам и, конечно, мисс Дэмиэн по двадцать пять тысяч фунтов за этот маленький секрет? Тогда вы не скажете, что это мало, а? И главное, кто знает, если все пойдет так, как мы планируем, вы можете рассчитывать и на дополнительные небольшие вознаграждения в будущем, а? Что скажете? – Он нетерпеливо наклонился вперед. Его седые волосы блестели, черные глазки сверкали, указательный палец отбивал дробь по коленке, палец ничуть не сомневался в ответе Питера.

Питер допил стакан, встал, и ласково произнес:

– Твоя беда, Лужа, что ты, – нарядный негритенок с калькулятором вместо головы, – о людях судишь по себе, думаешь, что всякий человек покупается и продается. Что ж, старина, знай, я не сказал бы тебе, где находится Долина Хохотуний, и за двадцать пять миллионов, не говоря уже о двадцати пяти тысячах!

Лужа откинулся на спинку  кресла. Его лицо стало каким-то мертвенно-бледным, но в глазах была ярость.

– Более того, признаюсь, что нельзя выразить словами, как ты мне не нравишься, – продолжил Питер, ставя все точки над «И». – Не понимаю, чем Зенкали прогневал Бога и он дал острову такого бессовестного, злобного карлика, которого следовало бы тихо задушить при рождении, но, уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы идея со строительством аэродрома не прошла. Мне доставит огромное удовольствие сделать тебе такой подарок. А теперь, пожалуйста, уходи. Я и мисс Дэмиэн сыты тобой по горло, мы считаем ниже своего достоинства находиться в одной компании с тобой.

Лужа встал и направился к выходу. Дойдя до порога, он обернулся. Его лицо было по-прежнему мертвенно-бледным, но глаза больше не сверкали. Они стали темными и невыразительными:

– Ты об этом пожалеешь, Фоксглав, ты еще раскаешься в том, что оскорблял меня! Никто никогда не смел говорить со мной таким тоном. И запомни, – я не потерплю, чтобы кто-нибудь стоял у меня на пути. Тем более такая ничтожность, как ты!

Он вышел, на прощанье хлопнув дверью. Питер снова  опустился  в кресло.

– Ну, – сказала Одри, – ты-то уж точно знаешь, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.

– Ну, ведь у меня сложилось отчетливое впечатление, что Лужа все равно не думает, что я считаю его своим другом, – ухмыльнулся Питер.

– Но, может, не стоило делать из него явного врага, – посетовала Одри. – Как ты думаешь, что он теперь предпримет?

– Пока ему не известно местоположение долины, он ничего предпринять не сможет, – сказал Питер.

В этом он жестоко ошибался.

Глава шестая
Зенкали голосует.

На следующее утро Питер вышел на веранду к завтраку.  Там он застал сэра Ланселота и достопочтенного Альфреда. Перед ними на столе стояло блюдо яичницы с беконом  и огромная ваза фруктов. Питер сел. Сэр Ланселот, помахивая перед носом ножом, которым он резал яичницу, тут же приступил к разговору:

– Да, Фоксглав, ситуация на Зенкали интересна, очень интересна, столько всяких факторов и хитросплетений!

– Именно так, сэр, – согласился Питер. Не мог же он сказать прямо, что ему не хочется начинать день с обсуждения ситуации на Зенкали.

– Экстраординарная, очень необычная, – подтвердил достопочтенный Альфред, борясь с плодом манго размером с небольшую дыню. – Я только что сказал сэру Ланселоту, что наблюдал нечто подобное, когда был в гостях у магараджи Кумквата. Там работы были остановлены из-за священных обезьян. Я бы даже так сказал – священные обезьяны остановили работы. Что, здорово у меня язык подвешен? Ха-ха!

– Да, выражение неплохое. – Сэр Ланселот мгновенно оценил ситуацию, решил, что смеяться не стоит, и продолжил. – Как я говорил своему другу, – министру внутренних дел Великобритании, вы знаете, – Артуру Мендалю, он недавно приезжал ко мне на уик-энд с маркизом Оркнейским и лордом Беллройалом, – когда природоохранное дело смешивается с политикой и религией, ситуация получается щекотливая, и даже очень.

– Нечто похожее я говорил кумкватскому магарадже, – не уступал достопочтенный Альфред, – но он далек от этих проблем…

Питер слушал этих знатоков фамилий высшей аристократии и не знал плакать ему или смеяться. Ему хотелось сказать достопочтенному Альфреду, что магараджи Кумквата в природе не существует, а Кумкват это название цитрусового дерева. Сэра Ланселота же Питеру хотелось спросить, – произнося «маркизом Оркнейским», сэр что, – думает Питер никогда не слышал о шотландских Оркнейских островах, где никаких маркизов сроду не водилось? Да и фамилия лорда вызывает подозрение. Беллройал – Королевский  колокол. Ну, надо же.

– Законодательный Совет собирается сегодня, не так ли? – поинтересовался сэр Ланселот.

– Да, в половине двенадцатого, – ответил Питер.

– В здании парламента?

– Нет, во Дворце.

– Можно надеяться, что к обеду нам сообщат о результатах?

– Возможно, – но трудно сказать наверняка. Ситуация настолько сложная, что может потребоваться гораздо больше времени.

– Вполне может, вполне, – согласился сэр Ланселот, – лучше не спешить с таким важным решением, лучше спешить медленно, как говорится.

– Совершенно верно, – достопочтенный Альфред был очарован такой мудростью. – Ей-богу, здорово сказано.

–  Что ж, извините, мне пора. Необходимо убедиться, что с вашими  коллегами все в порядке, а затем ехать во Дворец на совещание, – стал прощаться Питер.

– О, так вы тоже будете на заседании Законодательного совета? – сэру Ланселоту плохо удалось скрыть удивление.

– Король специально просил, чтобы я и Ганнибал присутствовали на заседании в качестве наблюдателей. Обычно же оно проходит при закрытых дверях.

– Это интересно, – задумчиво произнес сэр Ланселот. – С нетерпением буду ждать рассказа из первых рук.

Когда Питер, покинув веранду, спускался в сад, до него долетели слова достопочтенного  Альфреда: «Это мне очень напоминает ситуацию в Рио-Муни. Помню, как я говорил герцогу Пелли-гроза…» – Все ясно, будут выяснять, кто из них вхож в более высокие аристократические круги. Но что несут, хотя бы почитали  «Дебретт» или «Альманах де Гота».[50]50
  «Дебретт» – ежегодный справочник дворянства. Издается с 1802 г.; «Альманах де Гота» – справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 1763-1944 годах в городе Гота.


[Закрыть]

Питер, заехав к себе в контору, отправился в дом старого голландского плантатора, в котором поселил последних прибывших. Там, к своему удивлению, он застал капитана Паппаса. Тот сидел рядом с Седриком Джаггом на прохладной веранде. Они пили из больших стаканов «Нектар Зенкали», было выпито уже половина бутылки, и, судя по поведению Джагга, спиртное довольно сильно ударило ему в голову. – Увидев Питера, он издал странный крик:

– Ай, ай, ай, а вот и паршивец Фоксглав, не зря говорят, – помяни дьявола и он тут как тут. Да!

Жирное лицо Джагга покрылось крошечными капельками пота, редкие длинные волосы растрепались, – неуверенно встав на ноги, он нетвердой походкой пересек веранду и с жаром схватил Питера за руку. Капитан же остался неподвижно сидеть за столом, даже не моргнув ни разу.

– Пойдем выпьем, и я расскажу  что я придумал! – говорил Джагг с широкой улыбкой, несколько кося глазами. – Пойдем выпьем… Нектар Зенкали… потрясающая штука… отличная штука…  от него у тебя волосы на груди встают дыбом… везде дыбом.

 Глядя на беднягу, Питер вдруг задался вопросом, а почему Джагг вообще оказался на Зенкали, он ведь не журналист, не зоозащитник? Любопытно… и он позволил подтащить себя к столу и усадить на стул.

– Тебе чего? – спросил Джагг, усаживаясь и пристально глядя на Питера. – Выбирай. Все, что хочешь… Я угощаю … бренди, ром, джин… называй… Я угощаю.

– Спасибо, я с утра не пью, – сказал Питер. – Мне бы чашечку кофе, если можно.

Выговаривая каждое слово старательно громким голосом, чтобы быть уверенным, что его правильно поймут, Джагг передал эту просьбу слуге-зенкалийцу. Одержав сей триумф в области лингвистики, он откинулся на спинку стула и, улыбаясь Питеру, вытер лицо алым носовым платком:

– Забавно, что ты пришел именно тогда, когда я говорил о тебе с капитаном! Знаешь капитана? Это мой старинный приятель.

– О да, конечно, я превосходно знаю капитана, – ответил Питер, улыбаясь капитану, который подтвердил слова Питера лишь мигнув своими агатовыми глазами.

– Так вот, я тут как раз говорил капитану, что могу вытащить вас всех из той передряги, в которой оказались, понимаешь? У меня есть то, что можно назвать ключом к проблеме, – Джагг дрожащей рукой подливал себе в стакан из бутылки.

– Правда? – Питер с интересом взглянул на капитана, но тот, казалось, даже не дышал, а глаза его остались бесстрастными и немигающими.

– Да, – сказал Джагг экспансивно. – У меня есть ключ. Не знаю, что тебе обо мне известно, мистер Фоксглав, но я – Джагг из «Джунглей Джага». Лучший сафари-парк в мире, хотя и не мне себя хвалить.

– Да, я знаю, – вы владелец «Джунглей Джагга».

– Не только владелец, но и создатель! – торжественно изрек Джагг, – не забывай об этом!

– Ну да, конечно, – согласился Питер. – Я только не понял, как это нам поможет?

– В этом – решение твоей чертовой проблемы, – усмехнулся Джагг.

– Я что-то не улавливаю хода ваших мыслей, – Питер старался сохранить терпение.

– Послушай, – Джагг подался вперед и размахивал стаканом перед носом Питера. – У вас проблема, не так ли? Вы не можете затопить эти долины из-за этих птиц, или я не прав? А если вы не затопите долины, то не получите никакого аэродрома. Это тупик. И у меня есть ключ к нему. Понимаешь,  что я имею в виду?

Питер кивнул.

– Вот тут-то я и вступаю в игру… и ты тоже, – Джагг оглянулся и перешел на шепот: – То, что я тебе скажу, – строжайший секрет! Я не желаю, чтобы о нем узнали эти чертовы природоохрани… природоохрани… Ну, в общем, вся эта толпа сумасбродов. Ха! Ха! Так что держи язык за зубами. Хорошо?

Джагг,  чтобы подкрепиться, сделал большой глоток «Нектара Зенкали», вытер рот тыльной стороной ладони и продолжил:

– А теперь,  выкладываю, что у меня на уме. Если вы избавитесь от птиц, вы сможете начать строительство, верно?

– Ну, думаю более или менее верно, – согласился Питер.

– Конечно верно, – сказал Джагг, подавляя отрыжку. – Так вот, я – тот самый, кто избавит вас от этих пернатых! И не только избавит, но и положит приличную сумму в карман этому вашему королю людоедов.

Он оперся спиной о спинку стула, медленно подмигнул Питеру, многозначительно кивнул, отхлебнул еще «нектара» и заявил:

– Да, я все продумал. Иди, скажи этому твоему черному парню, чтобы он ни о чем не беспокоился. Джагг позаботится обо всем, Джагг все исправит. Единственное, что мне надо, – получить от него разрешение на отлов и координаты долины, и прежде чем ты успеешь сказать «Ап», все эти чертовы птицы окажутся в «Джунглях Джагга»! Да, скажи ему, – я предлагаю по пять сотен за штуку. Не правда ли, щедро? Конечно, учитывая, в какую переделку  попал твой парниша-король,  правильнее было бы, чтобы это он платил мне  за то, чтобы я их забрал.  Да, по правде говоря, он должен был бы умолять меня сделать это. Но Джагг – честный парень, он так не делает бизнес! Честность для меня – превыше всего! Но, конечно, я ни на минуту не стану отрицать, что эти птицы принесут мне неплохую рекламу и неплохую прибыль. Да, я уже придумал рекламу: «ДАЖЕ ВЫМЕРШИЕ ОЖИВАЮТ В ДЖУНГЛЯХ ДЖАГГА»!» А, каково? Я заполучу тысячи новых посетителей, слышишь, тысячи!

– Да, но вы ничего о птицах не знаете, – решительно запротестовал Питер. – Даже не знаете, что они едят.

– Что они едят… хм… они же птицы, не так ли?… Значит и есть должны то же, что и другие птицы,– Джагг махнул рукой, отметая этот аргумент. – Ну, допустим, то же, что и страусы.

– Ну а если они едят… нечто особенное… чего нельзя купить, в Англии?

– Так можно приучить их лопать что дают, – отрезал Джагг. – Поголодают и приучатся, поверь моему опыту!

– А климат? Не забудьте, здесь ведь очень жарко. А вдруг они не перенесут холода?

– Хм… – произнес Джагг, и в его залитых алкоголем глазах забрезжило сомнение. – Сколько, ты сказал, их там насчитывается?

– Мы насчитали пятнадцать пар, – ответил Питер. – В действительности может быть и больше.

– Тридцать птиц, да? Что ж, неплохое число. Предположим, по дороге в Англию половина из них передохнет. Так все равно останется пятнадцать! Предположим, эти пятнадцать протянут еще пару недель. Может, чуть больше. Это будет… – Джагг закрыл глаза, наморщил лоб и производил подсчеты в уме. – Хорошо…   две недели, надеюсь, конечно, что чуть дольше… При хорошей рекламе… Это будет…  за две недели прибыль пятьдесят тысяч! А то и больше!

Питер почувствовал легкую дрожь от такой перспективы:

– Так вы… допускаете, что все хохотуньи погибнут?

– Ну, ведь без них обходились пока ты их не нашел?   Без сомнения, обойдутся без них и в дальнейшем. Конечно, нехорошо, если они все околеют, очень даже нехорошо. Но что делать, бизнес на зверях рискован. Доход огромный, но огромен и риск.

– Что вы говорите? – Питеру хотелось узнать больше об этом человеке.

– Ну, вот пример. Прошлой зимой привезли партию леопардов. Целых десять штук, понимаешь? Представляешь, в какую копеечку мне это влетело? Благополучно доставили их в парк, и… Ты не поверишь, что было дальше! Дежурил сторож-идиот, который работает у нас без году неделя, – так он оставил их в загоне на всю ночь! Утром всех нашли на снегу мертвыми. Ты можешь в такое поверить? Всех абсолютно мертвыми. Впрочем, нет, что это я. Двое были еще живы, умерли только к вечеру. Ты не поверишь, как трудно иметь дело с леопардами.

– Ну а… с этим сторожем-идиотом что сделали? Уволили?

– Уволить? – Джагг и с сочувствием смотрел на Питера. – Господь с тобой, уволить его себе дороже – профсоюз обрушился бы на меня, как тонна кирпичей. Нет, пришлось отнестись к этому как к маленькой ошибке. Мол с кем не бывает? И каждый должен учиться на своих ошибках. Нет, молодой Берт продолжает набираться опыта, такова жизнь. Да, как я уже говорил, иметь дело с этими чертовыми животными трудно, очень рискованно.

– Понятно, – сухо сказал Питер, – хорошо еще, что у животных, нет профсоюзов.

Джагг рассмеялся так искренне, что на глазах у него выступили слезы.

– Профсоюзы? Животные, имеющие профсоюзы. – Мы все тогда оказались бы в довольно затруднительном положении, не так ли? – Джагг вытер глаза алым платком…  – Ну, в общем, я забираю у вас птиц, и капитан предлагает мне хорошую цену за доставку их в Джакарту. От тебя требуется всего-навсего передать мое предложение вашему Кинги. Скажи, что я плачу по пять сотен за птицу, – он получает деньги, а я проблемы. Смекаешь? И можешь сказать ему , что если дело выгорит и будет прибыль, я вышлю ему премию… ну, знаешь, мешочек с цветными бусами или что-то в этом роде.

Джагг откинулся на спинку стула и оглушительно расхохотался.