Текст книги "Птица-хохотунтья."

Автор книги: Джеральд Даррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Да, – улыбнулась Одри. – И, я решила, что больше всего он нуждается в ворчливой жене.

– Ему следует радоваться, что на него будет ворчать такая красавица. Открою секрет: наш благодарный остров преподнесет вам в качестве свадебного подарка плантацию деревьев амела.

– О, Кинги. Вы так щедры!

– Скорее предусмотрителен. Я надеюсь, что благодаря этому Зенкали станет вашим родным домом навсегда.

– Если я вас поцелую, это будет считаться «оскорблением величества»? – спросила Одри.

– Будет считаться «оскорблением величества»,  если ты этого не сделаешь, – твердо заявил Кинги.

– Ну, Питер, пошли, сообщим о нашем решении папочке.

– Да, и скажи своему отцу, что, если он напишет еще что-нибудь непристойное обо мне, я выгоню его с острова. Действительно, «Король имеет Бога в саду». Такие двусмысленности могут испортить репутацию короля, да будет вам известно.

…Под гигантской бугенвиллеей плавно покачивался королевский гамак, в котором восседали Ганнибал и Джу. Рядом с ними, на корточках, сидел Симон Дэмиэн.

– Ну, уважаемый и обожаемый предок, у меня для тебя новость. Наш замечательный король собирается подарить нам с Питером плантацию амела!

– Плантацию амела? Я не потерплю, чтобы моя дочь позорила отцовские седины, живя во грехе на плантации Амелы у него под самым носом.

– Кто сказал что-нибудь о жизни во грехе? – Возмутилась Одри.

– Ты хочешь сказать, что у моей дочери хватило глупости позволить этому неопытному юнцу уговорить ее вступить в брак? Пресвятая Матерь Божья, это едва ли не хуже, чем жить во грехе.

– Я за то, чтобы согрешить, – Джу была настроена практично. – В конце концов, если бы в мире не грешили, я бы осталась без работы. Но, я надеюсь, у вас все серьезно? Могу я вас обвенчать?

– А где же еще им связать себя узами брака, как не у тебя? – Вступил в разговор Ганнибал. – О Господи! Ведь это означает не только то, что я теряю единственную девушку, которую искренне любил, но и то, что ты Питер будешь моим помощником следующие девяносто лет.

– На все воля Божья, – ответил Питер.

– Что ж, – продолжил Ганнибал, – теперь вся эта суета, которую ты и затеял, улеглась,  у тебя, Питер, появится свободное время – если, конечно, эта девчонка оставит тебя хоть на время в покое. И у меня к тебе будет вот какое задание. Я задумал выпуск нового, исправленного издания моей книги.

– Это какой же?

– «Зенкали. Фрагментарный путеводитель для случайного приезжего».

– Так это… ваша?! – изумился Питер.

– «Ваша»! Ты еще спрашиваешь «ваша»! Ну а кто еще на острове, по-твоему, обладает такой эрудицией и таким блестящим знанием английского, чтобы проделать столь титаническую литературную работу? – спросил Ганнибал.

– Так вы действительно собираетесь готовить новое, исправленное издание?

– Безусловно, с твоей помощью.

– Но вы не будете возражать, если мы сначала проведем медовый месяц?

– Как – медовый месяц? Вы же еще не повенчаны! – удивился Ганнибал.

– Мы решили поступить наоборот, – извиняющимся тоном пояснила Одри. – Сначала медовый месяц, потом венчаться.

– О, Святой Павел и двенадцать апостолов! Так, стало быть, моя дочь будет стоять перед алтарем и заявлять о своих грехах всему миру?! – воскликнул Симон, бия себя в лоб. – Только благодаря чистоте души моей я могу вынести невыносимое!

– Если не секрет, где вы намерены провести этот странный предсвадебный медовый месяц? – поинтересовался Ганнибал.

– Я знаю, – перебила Джу, выскакивая из гамака. – Черт побери, есть только одно подходящее место. – Долина Хохотуний.

Эпилог.

– Ты можешь притиснуться ко мне поближе?

– Питер, это не возможно. Мы и так умудрились втиснуться вдвоем в спальный мешок, рассчитанный на одного. Куда уж ближе?

– Ну, вот так гораздо ближе…

Лунный свет освещал толстые, причудливо изогнутые деревья омбу, а кусты между деревьями мерцали от множества светлячков.

– Когда ты в первый раз поняла, что любишь меня? – спросил Питер, не боясь показаться банальным.

– Сразу же, как только увидела, – удивилась Одри. – Разве ты это не понял?

Питер осторожно приподнялся на локте и, заглянув ей в лицо, не веря, переспросил:

– Сразу? И когда ты меня впервые увидела?

– Когда ты пришел к Ганнибалу тем утром. Ты выглядел таким милым… как… как брошенный щенок.

– Ну спасибо, – холодно сказал Питер. – Со щенком меня еще никогда не сравнивали.

– Я имела в виду щенка, которого хочется погладить – оправдывалась Одри. – Ну, такого, что невозможно удержаться от покупки, если увидишь его зоомагазине.

– Понятно. Такой пушистый, приятный?

– Ну да. И такой беспомощный. И ведь знаешь, что будет  мочиться на пол, и грызть туфли, а все равно покупаешь.

– Разве я в твоем присутствии когда-нибудь проявлял желание пописать на пол? Или погрызть какую-нибудь твою обувь?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – сказала Одри. – Не будь занудой.

Выдержав паузу, Питер поинтересовался:

– А ты знаешь, что происходит с этими очаровательными щенками после того, как их приносишь из зоомагазина?

– А что?

– Из них вырастают волкодавы.

– Я всегда мечтала о собственном волкодаве, – мечтательно сказала Одри.

– Ну а я вот не влюбился в тебя с первого взгляда, – самодовольно сказал Питер. – Хотя, признаюсь, ты показалась мне привлекательной.

– Я хорошо запомнила твой тот взгляд, им ты не только меня раздел, но и затащил в постель. Признаюсь, это было очень приятное ощущение. –  Откровенный взгляд молодого итальянца, только-только достигшего половой зрелости.

– Ну уж нет! – возмутился Питер. – Я никогда в жизни так не смотрел на женщину.

– Я это поняла сразу. Поэтому мне и понравилось.

– Глупо ссорится в спальном мешке, – сказал Питер. – Здесь для настоящей ссоры и места-то маловато!

– Согласна. В этом мешке места  маловато  – и не только для ссоры, – жалобно сказала Одри.

– Нет, есть. Сейчас покажу.

Последовало долгое молчание, нарушаемое только тихими стонами.

Луна медленно двигалась, давая жизнь деревьям Омбу, заставляя их двигаться и, кажется, менять положение, сгорбившись в заговорщические древние группы. Светлячки, похожие на крошечных фонарщиков, освещали свой маленький мир зелеными импульсами света. В огромной необъятности неба звезды сверкали, как тронутые солнцем сосульки, а луна медленно превращалась из бархатистой в грибовидно-белую. В глубине деревьев Омбу раздался голос, сонный, как первый петушиный крик.

– Мой собственный, очень личный волкодав, – наконец сказала Одри.

– Да еще такой, который – я думаю, ты согласишься – проявляет определенную ловкость в стесненных обстоятельствах.

– Поразительную ловкость! – согласилась Одри.

Луна совершала свой неслышный путь по небу, и под ее лучами словно оживали деревья омбу – казалось, будто они переходят с места на место, собираясь в группы, словно заговорщики. Светлячки, будто крохотные карманные фонарики, освещали кусты зеленым пульсирующим светом. На огромном небосводе сверкали звезды. Луна из золотисто оранжевой становилась бледного цвета.

 В глубине деревьев Омбу раздался голос, сонный, как первый петушиный крик: «Ха-ха-ха. Ха-ха!»

Другой голос, как бы успокаивая, ответил: «Ха-ха-ха-ха».

А затем со всех сторон понесся хохот: «Ха-ха… Ха-ха… Ха-ха».

– Одри! Я знаю, почему они так хорошо смеются!

– Почему?

– Знаешь, хорошо смеется тот, кто смеется последним. –  Они смеются последними.

Заключение

Тем читателям, которым это будет интересно, скажу, что хотя только что прочитанная вами книга и написана в шутливой манере, но, события, подобные тем, что в ней описаны, происходили или происходят в различных частях света.

Тому кто решит, что связь между деревом амела и бабочкой амела, деревом омбу и птицей-хохотуньей преувеличена и не совсем естественна, скажу, что в природе существуют и куда более сложные удивительные  связи.

В качестве примера можно привести недавно установленный факт с птицей оропендола[63]63
  Оропендола. Размер тела самцов до 51 см.


[Закрыть]. Колонии этих птиц – их длинные корзинообразные гнезда, свисают с деревьев  в Южной Америке. В некоторых регионах у этой птицы есть опасный враг – муха, залетающая в гнезда и откладывающая свои яйца на птенцов оропендол. Затем из этих яиц появляются личинки, и начинают пожирать птенцов. По соседству с мухой и ортопендолами живет оса, для которой муха, а также ее яйца и личинки – лакомое блюдо. Взрослые оропендолы, понимая пользу осы, позволяют ей проникать в свои гнезда, чтобы та чистила птенцов. В тех же регионах, где эта муха не водится, оропендола не терпит ос и убивает их, если они оказываются возле гнезд.

Сюжет книги – обнаружение Птицы-Хохотуньи – подсказан случаем, произошедшим несколько лет назад в Новой Зеландии. Там, в отдаленной долине, в которой мне посчастливилось побывать, была обнаружена птица такаэ, иначе ноторнис, считавшаяся давно вымершей. Значит, у нас еще сохраняется надежда, что даже сегодня, когда мы одной рукой уничтожаем природу, другой рукой мы можем обнаружить популяцию крошечных динозавров где-нибудь в глухом болоте.

Персонажи этой книги, разумеется, вымышлены, но похожих людей я встречал во время своих путешествий. Если в отрицательном герое книги кое-кто узнает себя – надеюсь, это даст ему повод для размышлений.

                     Джеральд Даррелл

 Осень 1981 г.