сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Мы не знали наверняка, как Бо провел первые шесть лет своей жизни, но у Дина была теория. Несколько дней назад я гадала о том, видел ли Дин себя, глядя на Бо. Я думала о том, что будь Н.О. молод, его профиль не слишком отличался бы от учеников Дэниела Рэддинга.
Ты не просто наткнулся на схему. Ты знал, что должен найти её. Всю свою жизнь ты искал её. А причина, по которой ты этим занимался, скрывалась в тех шести годах.
- Вы не знаете, о чём говорите, - голос Бо был не громче шепота, но он прорезал воздух, словно нож. - Вы понятия не имеете.
- Мы знаем, что они не хотели тебя, - Стерлинг решила добить его. Убийства Бо перевели схему секты на новый уровень. Он привлек их внимание, напал на них, показал, насколько он достоин. - Они бросили тебя умирать. Ты был недостаточно хорошо для них, - на несколько секунд Стерлинг замолчала. - И они были правы. Только посмотри на себя. Ты попался, - её взгляд скользнул по его оранжевому комбинезону и наручникам. - Они были правы.
- Вы понятия не имеете о том, что я, - голос Бо дрожал от эмоций. - Вы понятия не имеете о том, на что я способен. Как и они. Никто не знает, - с каждым словом он повышал голос. - Я был рожден для этого. Остальных вербуют взрослыми, но Девятка всегда рождается в их стенах. Дитя братства и Пифии - кровь от их крови. Девятка.
- Для него Девятка - это имя, - произнес Дин. - Титул. Скажите, что он ему не принадлежит. Скажите, что он его не заслуживает.
- Ты не Девятка, - произнесла Стерлинг. - И никогда не будешь Девяткой.
Бо поднял скованные руки к собственному воротнику. Он ухватился за свою рубашку и грубо стянул её с плеч. Под ней на его груди красовалось несколько неровных, полу заживших порезов, которые вскоре могли стать шрамами.
Семь крохотных кругов складывались в семиугольник вокруг креста.
Я перестала дышать. Этот символ - я знала этот символ.
- Семь владык, - на лице Бо не было эмоций, но в его голосе звучала ярость. Он провел пальцами по семиугольнику. Семь кругов. - Пифия, - он прижал палец к ране и провел им по вертикальной черте в кресте. Когда он проделал тоже с горизонтальной линией, его руки дрожали. - И Девятка.
Символ. Я знаю этот символ. Семь кругов и крест.
Я видела его вырезанным на крышке простого деревянного гроба, найденного на перекрестке грунтовой дороги.
- Твоим единственным желанием было стать Девяткой, - агент Стерлинг продолжала давить на него. Я почувствовала, как немеют мои конечности. Мои глаза застилала темнота.
- Дин, - тяжело выдохнула я.
Через миг он оказался рядом со мной.
- Вижу, - сказал он. - Дыши ради меня, Кэсси. Я вижу его.
Символ, вырезанный Бо на собственной плоти, был вырезан на гробу моей матери. Невозможно. Двадцать первое июня. Не дата Фибоначчи. Моя мать умерла в июне.
На экране руки Бо не переставали дрожать. Его пальцы напряглись. Он принялся царапать собственную шею. Его спина выгнулась. А затем он упал на пол и забился в конвульсиях.
Крики. Звук доносился словно издалека. Он кричал. А затем он стал издавать булькающие звуки, захлебываясь кровью, капавшей с его губ. Его ногти яростно царапали его собственное тело и пол.
Яд.
- Дыши, - повторил Дин.
- Нам нужна помощь! - крикнула Стерлинг. Бо кричал, Стерлинг кричала... и наконец, конвульсии прекратились. Наконец, Бо замер.
Семь крохотных кругов складывались в семиугольник вокруг креста.
Я заставила себя вдохнуть. Затем ещё несколько раз.
Потрескавшиеся губы Бо двигались. Он посмотрел на Бриггса в последний миг просветления.
- Стать Девяткой... - с трудом произнес он. - Стать Девяткой не было моим желанием, - он говорил, словно ребенок.
- Тебя отравили, - сказал ему Бриггс. - Ты должен сказать нам...
- Я не верю в желания, - пробормотал Бо. А затем его глаза закатились, и он умер.
ГЛАВА 60
Бо отравили, - я мысленно произнесла эти слова, но всё равно не поняла их. - Секта убила его. Найтшэйд убил Бо. Бо, вырезавшего на собственной груди символ - символ, который кто-то другой вырезал на коробке с останками моей матери.
- Моя мать умерла не в дату Фибоначчи, - произнесла я. - Это было в июне. В июне нет дат Фибоначчи, как и в июле...
В какой-то момент я осознала, что Майкл и Лия уставились на меня, Дин обнял меня, и я ослабла в его руках.
Моя мать исчезла пять лет назад - шестого июня. На неё напал человек с ножом. Тот год был годом яда. По схеме, орудием убийства был яд. Убийцей был Найтшэйд. Ножом орудовали за шесть лет до того, в Нью-Йорке. Убийств с помощью ножа не должно было происходить на протяжении двадцати одного следующего года.
Ничего в смерти моей матери не подходило под схему - так почему же на её гробу был вырезан этот символ?
Я выбралась из рук Дина и нашла свой компьютер. Я открыла фотографии - ярко-синий саван, кости, ожерелье моей матери. Я снова и снова ударяла по клавишам, пока не нашла символ.
За моей спиной стояли Лия и Майкл.
- Это?..
- Семь владык, - произнесла я, заставляя себя провести рукой по кругу. - Пифия, - вертикальная черта. - И Девятка.
- Семь владык, - в дверном проёме появилась Слоан, словно призванная одним упоминанием чисел. - Семь кругов. Семь способов убийства.
Я оторвала взгляд от экрана и взглянула на Слоан.
- Я всё не понимала, почему способов убийства всего семь, - глаза Слоан опухли, лицо было бледным. - А не девять.
Три.
Трижды три.
Трижды трижды три - но способов убийства всего семь.
Потому что в этой группе - чем бы она ни была, как бы долго не существовала - всегда было девять членов. Семь владык. Пифия. И Девятка.
- Бо Донован мёртв, - сказала Слоан Лия. - Яд. Скорее всего, дело рук Найтшэйда.
Руки Слоан опустились вдоль подаренной Аароном кофточки. Она едва заметно дрожала, но сказала она лишь:
- Может, тот цветок был для него.
Белый цветок с фотографии, которую Найтшэйд отправил Джадду. Белый цветок. Мысль застряла на краю моего сознания, словно еда между зубов. Найтшэйд всегда посылал своим жертвам белое соцветие белладонны. Белое. Белые цветы.
Я отправилась на кухню и бродила там, пока не нашла то, что искала. Я достала прозрачный пакет для улик, открыла его и вытащила из него снимок.
Не белладонна. На снимке, который Найтшэйд послал Джадду, был не белый цветок белладонны. На нём был бумажный цветок. Оригами.
Я отшатнулась от него и схватилась за край стола, чтобы не упасть, и думая о последних словах Бо.
Я не верю в желания.
Я видела маленькую девочку, глядящую на леденец в магазине сладостей. Я видела, как пришел её отец и усадил её к себе на плечи. Я видела её у фонтана с монеткой на ладони.
Я не верю в желания, - произнесла она.
За её ухом красовался белый цветок-оригами.
В мыслях, я видела, как за ней пришла её мать. Я видела, как её отец бросил в воду монетку. В мыслях, я видела его лицо. Я видела воду, и я ведал его лицо...
А затем я снова оказалась на берегу реки Потомак, с толстой папкой на коленях.
- Наслаждаешься легким чтением? - голос эхом отдался в моих воспоминаниях, но на этот раз я разглядела лицо говорившего. - Ты живешь у Джадда, да? Мы с ним давно знакомы.
- Найтшэйд, - выдавила я. - Я его видела.
Лия выглядела почти озабоченной.
- Мы знаем.
- Нет, - сказала я. - В Вегасе. Я видела его здесь. Дважды. Я думала... Думала, что наблюдаю за ним.
Но, возможно - возможно, он наблюдал за мной.
- С ним был ребенок, - сказала я. - И женщина. Девочка стояла рядом со мной у фонтана. Совсем маленькая - три, максимум, четыре года. У неё была монетка. Я спросила, собирается ли она загадать желание, а она сказала...
Мои губы отказались произносить слова.
Дин озвучил их за меня:
- Я не верю в желания, - он мельком взглянул на Майкла, затем - на Лию. - То же самое сказал Бо, когда Стерлинг сказала, что стать Девяткой было всего лишь его желанием.
Перед самой его смертью.
- Ты сказала, с Найтшэйдом была женщина, - произнес Дин. - Как она выглядела, Кэсси?
- Пшеничные волосы, - ответила я. - Среднего роста. Стройная.
Я подумала о теле моей матери, иссушенном до костей и похороненном на перекрестке. С почестями. С заботой.
Возможно, они не пытались убить тебя. Возможно, ты не должна была умереть. Возможно, ты должна была стать такой же, как эта женщина...
- Бо сказал, что девятый член группы рожден для этого. Что именно он сказал?
Дин уставился в точку над моим левым плечом и в точности повторил слова Бо.
- Дитя братства и Пифии. Кровь от их крови.
Семь владык. Ребенок. Мать ребенка.
У женщины у фонтана были пшеничные волосы. Иногда они поблескивали на солнце рыжим оттенком - как волосы моей матери.
Девять человек. Семь владык. Женщина. Ребенок.
- Пифией называли дельфийского оракула, - произнесла Слоан. - Жрицу в храме Аполлона. Предсказательницу.
Я представила семью - идеальную семью, которой у меня никогда не было.
Мать. Отец. Ребенок.
Я обернулась к Дину.
- Мы должны позвонить Бриггсу.
ГЛАВА 61
С рисунка на меня глядел мужчина, которого мы знали под именем Найтшэйда. Полицейский художник запечатлел черты его лица: резкий подбородок, густые брови, темные волосы, вьющиеся ровно настолько, чтобы его лицо казалось мальчишеским. Судя по морщинкам в уголках глаз, он был старше, чем выглядел; легкая щетина скрывала полноту его губ.
Ты приехал в Вегас, чтобы разобраться с проблемой. Наблюдать за мной, мучить Джадда - ты наслаждался этим.
Кто-то сел за кухонный стол рядом со мной. Получив фотопортрет, агенты ФБР принялись за работу. Они контролировали аэропорты, автостанции, дорожные камеры слежения - и, благодаря Слоан, камеры из казино.
Ты - такой же, как и тысячи других мужчин. Ты не кажешься опасным.
Мужчина на рисунке мог оказаться соседом, коллегой, тренером Малой Лиги. Отцом. В мыслях я всё ещё видела, как он усаживает рыжеволосую девочку себе на плечи.
- Ты сделала всё, что могла.
Я оторвала взгляд от портрета и взглянула на Джадда. Этот человек убил вашу дочь, - подумала я. - Этот человек может знать, что случилось с моей матерью.
- Позволь Ронни и Бриггсу сделать то, что могут они, - продолжил Джадд.
"Естественные" не участвовали в розысках. Как только ФБР узнает, кем был человек на рисунке, как только у нас будет имя, история, информация - тогда от нас может быть польза, но пока что мы могли только ждать.
К тому времени, - прошептал голос на обороте моего сознания, - может быть слишком поздно. Найтшэйд может исчезнуть. Стоит ему покинуть Вегас, ты больше никогда не увидишь его.
Джадд не получит возмездия за смерть Скарлетт. Я не получу ответов о смерти моей матери.
Сидящий рядом со мной Джадд позволил себе взглянуть на портрет - заставил себя посмотреть на него.
- Ты делаешь всё, что можешь, - произнес он, когда секунды тишины перетекли в минуты, - чтобы убедиться, что твои дети в безопасности. С секунды их рождения... - он уставился на черты лица Найтшэйда - самые обыкновенные. - Ты хочешь защитить их. От каждой разбитой коленки, от обиды и хулиганов, которые толкают детей поменьше, от худшего в самом себе и худшего в мире.
Этот человек убил вашу дочь. Она умерла в мучениях, срывая ногти, извиваясь от боли...
- Бриггс спас мне жизнь, - Джадд заставил себя отвести взгляд от мужчины на рисунке и обернулся ко мне. - Он спас меня в тот день, когда привёз ко мне Дина.
Правый кулак Джадда медленно разжался. Он закрыл глаза на несколько секунд, а затем потянулся к портрету убийцы своей дочери и перевернул его лицом вниз.
Ты делаешь всё, что можешь, чтобы убедиться, что твои дети в безопасности.
Джадд пытался защитить меня. Джадд говорил мне отпустить всё это. Я подумала о маленькой рыжеволосой девочке, о Бо Доноване, о семерках и девятках, о символе, вырезанном на гробу моей матери, об убийствах, растянувшихся на годы и поколения.
Я не хотела, чтобы меня защищали. Я хотела Найтшэйда. Я хотела ответов.
Джадд ответил так, словно я произнесла эти слова вслух:
- Ты должна хотеть чего-то другого.
- Дом - это не место, Кэсси. Дом - это люди, которые тебя любят, - стоя на пороге и глядя на задний двор, я позволила себе окунуться в воспоминания. Я потерялась в них. Я должна была помнить. Моя мама должна была остаться моей мамой - не телом, не грудой костей, не жертвой - моей мамой.
Мы танцуем, прямо на обочине. Её рыжие волосы выбиваются из-под шарфа. Пока она танцует, они ореолом окружают её лицо - дикая, свободная и абсолютно невозмутимая. Я кружусь, широко расставив руки. Мир состоит из цветных пятен, темноты и снега. Она запрокидывает голову, и я делаю то же самое, высовывая язык.
Мы можем отбросить прошлое. Можем утанцевать прочь от него. Мы можем смеяться, петь и кружиться целую вечность.
Не смотря ни на что.
Не смотря ни на что.
Не смотря ни на что.
Я не хотела забывать - улыбку на её лице, то, как она двигалась, как танцевала, словно никто не смотрел и не важно, где мы находились.
Я вдохнула и пожелала - яростно, рьяно - не понимать, почему незнакомец мог взглянуть на неё и подумать: "Она - та самая".
Они наблюдали за тобой, - подумала я. - Они выбрали тебя.
Я никогда не спрашивала у себя, почему убийца моей матери выбрал именно её. Я подумала о женщине, которую я видела с Найтшэйдом - о матери девочки. Ты знаешь о том, что он такое? - спросила я у женщины, представляя её лицо. - Ты - часть этой группы? Ты убийца?
Семь владык. Пифия. И Девятка. Я подумала о сотнях людей, побывавших на выступлениях моей матери. Семь владык. Один из них видел её выступление? Они видели её?
Вы ожидали, что моя мама пойдет с вами по собственной воле? - безмолвно спросила я. - Вы пытались сломать её? Она сопротивлялась?
Я опустила глаза на свои запястья, вспоминая, как в них впивались пластиковые хомуты. Я помнила, каково это, когда за тобой следят, охотятся, заманивают в ловушку. Я помнила нож Лок. Я помнила, как сопротивлялась - лгала, манипулировала, билась, убегала, пряталась и дралась.
Я была настоящей дочерью своей матери.
Они не знали, во что ввязались, - подумала я. Моя мать всё ещё танцевала в моих воспоминаниях - бесстрашная и свободная. Моя мама и Лок выросли с отцом, который избивал их. Стоило маме забеременеть мной, она сбежала. Она вырвалась из дому своего отца посреди ночи и никогда не оборачивалась.
- Танцуй.
Моя мать умела выживать.
Задняя дверь распахнулась. После короткой паузы за моей спиной оказался Дин. Я прильнула к нему, вытянув руки перед собой ладонями вверх, и уставилась на свои запястья. Уэббер связал их за моей спиной. Они связали твои руки, мам? Они дали тебе шанс побороться за свою свободу? Они пытались сказать тебе, что у тебя была высшая цель?
Они убили тебя за то, что ты сопротивлялась?
К тому времени, когда они убили тебя, ты хотела умереть?
- Я пытался представить, - произнес Дин, - каково тебе. Но вместо этого... - слова застряли у него в горле. - Я всё представляю, как увидел бы её, выбрал бы её, разговаривал бы с ней... - Дин резко замолчал.
Ты ненавидишь себя за то, что представляешь это. Ты ненавидишь то, как легко тебе оказаться на месте убийцы - или убийц - моей матери.
Ты ненавидишь то, что в этом находится смысл.
- Я представляю, как забираю её, - сказала ему я. - А ещё представляю, как забирают меня, - я сглотнула. - Чем бы ни была эта группа, они работают по правилам. Существует ритуал, бескомпромиссная традиция.
Семь владык. Пифия. И Девятка.
Не произнеся ни слова, Дин потянулся ко мне. Он взял мою правую руку в свою. Его большой палец коснулся моего запястья в том самом месте, где в мою кожу впивался хомут Уэббера.
Дочь вся в мать...
Все мои мысли исчезли, стоило Дину поднести моё запястье к губам и прижать их к когда-то израненной коже в мягком, безмолвном поцелуе. Он закрыл глаза. Я зажмурилась. Я чувствовала рядом с собой его дыхание. Мы дышали в унисон.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
- Сейчас ты не должна быть сильной, - сказал мне Дин.
Я обернулась, открыла глаза и накрыла его губы своими. Да. Ещё как должна.
Дочь вся в мать - я была бойцом.
Я выгнула шею. Затем я оторвалась от Дина, и наши лица застыли меньше чем в дюйме друг от друга.
- Вам бы табличку на дверь повесить, честное слово, - Лия не спеша шагнула на крыльцо, явно не чувствуя вины за то, что вмешалась. - Забудьте о сектах серийных убийц и охватившем весь город розыске, небольшое проявление чувств способно на многое.
Судя по всему, это значило, что у Лии не было новостей о деле. Бриггс и Стерлинг не звонили. Найтшэйд всё ещё на свободе. ФБР всё ещё ищет его.
- Лия, - судя по тону Дина, он просил её вернуться в дом.
Лия проигнорировала его и сосредоточилась на мне.
- Я сказала Майклу повзрослеть, - сообщила она. - Думаю, эта его смертельная опасность заставила его забыть о его ситуации, да и вообще... - взгляд Лии встретился с моим. - Я сказала ему, что теперь твоя очередь.
