Текст книги "Путь страсти"
Автор книги: Дженнифер Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Шон ухмыльнулся, но продолжал копаться в мотоцикле.
– Будет тебе, Кэйтлин! Разве я смог бы тебя забыть?
Андреа вдруг почувствовала, как у нее что-то перевернулось внутри. В лицо пахнуло жаром. Боже… неужели она ревнует? Да еще к кому – к этой драной кошке! А ведь она всегда страшно гордилась тем, что кровь фэйри подавила свойственные всем оборотням собственнические инстинкты. Во всяком случае, она никогда не замечала в себе ничего подобного – пока не познакомилась с Шоном. Вернее, не замечала до сегодняшнего дня.
Не сводя с Кэйтлин глаз, Андреа подобралась, как перед прыжком. В горле у нее заклокотало.
О боги, она и впрямь ревнует! Изнемогает от желания и бешено ревнует – как волчица, у которой началась течка.
– Эй, Шон! – крикнула она, даже не успев подумать, что делает. – Спасибо, что проводил до дома!
Шон равнодушно покосился на нее:
– Не за что. Это моя работа.
– Шонни просто тащится от такой работенки, – хмыкнула Кэйтлин. – Он лапочка, правда? Такой заботливый!
Шон, ничего не ответив, молча занялся мотоциклом.
– Так-так, – промурлыкал еще один женский голос. – Лопни мои глаза, это ведь Шон Морисси!
На дорожке, ведущей к дому Шона, появилась какая-то женщина и, скрестив на груди руки, принялась с интересом разглядывать всех участников этой сцены. Вербэр, медведь-оборотень, с первого взгляда догадалась Андреа. Такая же рослая, как Глория, но более мускулистая, хотя это нисколько ее не портило. Она выглядела сильной, но при этом удивительно женственной.
– Ребекка, – невозмутимо приветствовал ее Шон. – Как поживаешь? Чудесное утро, не так ли?
– Лучше не бывает.
Андреа глухо зарычала. Вообще-то обе эти самки имели полное право заигрывать с Шоном – по закону оборотней, до того дня, когда вожак благословит их союз, Шон считался свободным и мог делать все, что ему вздумается. Все по-честному.
И все же несправедливо. По тем же законам оборотней сама Андреа, получив предложение Шона, перестала быть товаром на брачном рынке – она вышла из игры. Самок в стае было мало, и за ними строго и ревниво приглядывали.
Ни один из самцов не осмелился бы даже глянуть в ее сторону – только полный идиот мог решиться бросить вызов самому Шону Морисси. Андреа была уверена, что ни один самец – если он только в здравом уме – не решится на это. Ощущение исходившей от него животной силы заставило бы любого мгновенно обратиться в бегство.
– И зачем я тебе понадобился? – Шон обернулся к Ребекке. – Решила посмотреть, как парень потрошит старый мотоцикл? Могла бы найти себе занятие поинтереснее.
Ребекка, не переставая улыбаться, покачала головой:
– Это вряд ли.
– Согласна! – крикнула со своего крыльца Кэйтлин. – Лично я с радостью любовалась тобой весь день напролет, Шонни. Может, затащишь свой мотоцикл ко мне во двор? А я принесу лимонад.
– Или ко мне? – вмешалась Ребекка. – У меня есть твой любимый «Гиннесс».
Ребекка была чуть старше и, возможно, опытнее Кэйтлин, которая, по мнению Андреа, только-только вышла из щенячьего возраста. Ни одна из них не искала себе партнера, во всяком случае, всерьез – Андреа готова была поспорить, на что угодно, что все это лишь игра.
– На самом деле все мы просто сгораем от желания полюбоваться тобой, Шон! – крикнула Андреа. Ей стоило немалого труда подавить рвущееся из горла рычание, помешать своим пальцам превратиться в когти. – Мы только заманиваем тебя: одна лимонадом, другая «Гиннессом». На самом деле каждая из нас мечтает только об одном – вытряхнуть тебя из джинсов.
Шон вскинул на нее глаза. Лицо у него напряглось.
– Неужели?
– Точно! Правда, дамы?
Ребекка разразилась хохотом:
– Это уж точно! Что у тебя там? Боксеры? Или, может быть, стринги?
Брови Шона взлетели вверх.
– Дамы, я не ослышался? Неужели вы побились об заклад, какое нижнее белье я ношу?
– Да ладно, Шонни, не смущайся! Покажи нам, что у тебя там! – подбодрила его Кэйтлин.
– Да, давай, Шон, – присоединилась к ней Андреа, чувствуя, что у нее вот-вот холка встанет дыбом. – У нас пари. Лично я ставлю на то, что ты предпочитаешь плавки.
– Стало быть, ты плохо знаешь Шонни, – взвыла Кэйтлин. – Он просто обожает боксеры. Из черного атласа.
Ребекка задумчиво закусила губу.
– Ну, а я за стринги!
Шон медленно выпрямился. Держа в руках отвертку, он не сводил с Андреа изумленных глаз.
– Ты серьезно?!
Андреа улыбнулась:
– Еще как серьезно! Ну, колись, Шонни! Кто из нас выиграл пари?
Какое-то время Шон молча смотрел на нее. Что таилось в глубине его глаз? Андреа не знала. Она чувствовала только, как его взгляд засасывает ее… ей хотелось сбежать с крыльца, упасть к его ногам, молить его быть нежным с ней – но не слишком нежным. Еще секунда, и она ползала бы у его ног, целовала его башмаки… Проклятие… до чего трогательно!
Прикрикнув на себя, Андреа ответила ему решительным взглядом. Словно бросала ему вызов.
Губы Шона раздвинулись в усмешке, соблазнительной, как сам грех.
– А если я разрешу ваш спор, что я получу взамен, дамы? Может, вы тогда оставите меня в покое и дадите возможность спокойно поработать?
– Поглядим, – хмыкнула Андреа. – Ну, давай, Шон. Доставь нам удовольствие.
Улыбка Шона стала шире. Пожав плечами, он бросил на землю отвертку, молча расстегнул пояс и одним движением стащил с себя джинсы.
Трусов под ними не оказалось.
Ребекка с Кэйтлин восторженно завопили. Андреа онемела – просто молча стояла и таращилась на Шона, оглушенная стуком собственного сердца.
Солнце коснулось его загорелых ягодиц. Они были только чуть светлее всего остального. Почему-то это поразило Андреа сильнее всего. Может, он специально загорает голым, вдруг пришло ей в голову, скажем, пока бреется? А что, интересная мысль! Андреа вдруг поймала себя на том, что с удовольствием нагнулась бы и впилась в эти ягодицы зубами, чтобы попробовать, какие они на вкус.
Шоу продолжалось всего несколько секунд. Насладившись произведенным эффектом, Шон быстрым движением натянул джинсы.
– Вы все проиграли, – безапелляционным тоном объявил он, застегивая ремень. – Ну что, удовлетворены?
Ребекка нервно облизнула губы.
– О да, еще как… до выходных хватит! – Хохотнув, она повернулась и зашагала к калитке.
Андреа еще долго слышала ее низкий, раскатистый смех.
Кэйтлин не спешила уходить – топталась на крыльце, потом, свесившись через перила, пыталась заигрывать с Шоном, но тот уже забыл о ней. Все, игра окончена, хмыкнула Андреа. Похоже, Кэйтлин к такому не привыкла – надув губки, она натянуто распрощалась и вернулась в дом.
Убедившись, что она захлопнула за собой дверь, Андреа спустилась с крыльца и направилась к Шону. Ноги у нее до сих пор слегка дрожали, тело горело, но она, напустив на себя равнодушный вид, независимо сунула руки в карманы джинсов, молча наблюдая, как Шон копается в моторе.
– Это у вас мода такая? Я имею в виду – у кошек? – ехидно спросила она. – Косите под «коммандос»?
– He-а, просто экономлю на прачечной, – не поднимая, головы, буркнул Шон.
Андреа попыталась улыбнуться дрожащими губами, но улыбка вышла натянутой. Сердце до сих пор колотилось так, что она с трудом разбирала, что он говорит.
– В чем дело? – поинтересовалась она. – Неужели Ким наотрез отказывается стирать трусы свирепого, грозного альфа-самца?
– Она современная женщина, я имею в виду Ким. А это значит, что она стирает вещи только своего мужа, а отнюдь не его никчемного братца. Кстати, Коннора она тоже заставляет стирать свои шмотки. Говорит, это закаляет характер.
– Она заставляет вас, мужчин, прыгать возле стиральной машины?! – Андреа не верила своим ушам. – Вот это да! Держу пари, на это стоит посмотреть.
– Да знаю я, как управляться со стиральной машиной, – досадливо буркнул Шон, на мгновение оторвавшись от своего мотоцикла. – Просто… э-э-э… немного подзабыл.
Андреа, упершись руками в колени, нагнулась к нему – и пропала. Она глаз не могла отвести от его рук. При виде того, как напрягаются его мышцы, когда он старается завернуть тугую гайку, у нее пересохло во рту. От Шона пахло солнцем и пылью дальних дорог… неудивительно, что Ребекка с Кэйтлин пожирали его глазами. Андреа прекрасно их понимала.
– Раз уж ты все равно тут стоишь и глазеешь на меня, может, поможешь? – рявкнул Шон. Видимо, дело не спорилось – Андреа услышала, как он засопел. – Иди сюда и подержи эту штуку.
«Ух ты! – От этих двусмысленных слов Андреа бросило в жар. – Для тебя – все, что угодно, Шон Морисси! Хочешь, чтобы я что-то подержала? Без проблем!»
Она нагнулась к нему:
– Какую?
Огонек, блеснувший в его глазах, подтвердил, что выбор слов был не случайным.
– Вот эту. – Взяв ее руку, Шон положил ее на гаечный ключ, которым пытался подкрутить упрямый болт. – Просто ухватись вот тут, сожми покрепче и держи, поняла?
Андреа машинально облизнула губы.
– И всего-то? Держу пари, ты даже представить не можешь, как крепко я могу держать.
Из груди Шона вырвалось хриплое рычание.
– Не играй с огнем, Энди, девочка, – предупредил он. – Ты хоть понимаешь, что ходишь по краю?
Еще бы она этого не понимала! Но в присутствии Шона Андреа так и подмывало переступить эту грань. Она судорожно вздохнула, почувствовав, как ладонь Шона накрыла ее руку. Прижав ее пальцы к ключу, Шон заставил ее сжать его покрепче. Что-то щелкнуло, и упрямый болт наконец подался. Шон с Андреа одновременно потянули его на себя.
Здорово, мысленно хмыкнула она. Лицо Шона вдруг оказалось совсем близко от ее собственного – на щеке его красовалось пятно. От него пахло потом и машинным маслом, и немножко ветром. Все, о чем могла сейчас думать Андреа, – это о том, как солнце касается поцелуем его ягодиц, тех самых, которыми она совсем недавно имела возможность полюбоваться.
Шон отложил в сторону болт и потянулся, чтобы вывернуть еще какую-то деталь, но тут Андреа тронула его за плечо. Шон обернулся – его дыхание коснулось ее лица, и она вдруг заметила, как потемнели его глаза.
Впоследствии Андреа так и не смогла сказать, кто из них нагнулся первым… но в следующую минуту она уже крепко прижималась к нему. А потом почувствовала, как твердые губы Шона нашли ее рот. Уже не пытаясь скрыть свое желание, он нетерпеливо поцеловал ее, и Андреа, зажмурившись, растворилась в этом поцелуе. Пальцы Шона ласкали ее шею, заставляя ее выгибаться дугой, чтобы продлить наслаждение.
– Пойдем ко мне, – прошептал он, не отрываясь от ее губ. Андреа казалось, она пьет его дыхание. – Сможешь убедиться собственными глазами, что я стираю нижнее белье. Ну, так как?
Ей очень хотелось сказать ему «да»… еще как хотелось! Тем более что дома не было ни души и ничто не мешало им закончить начатое. Они могли целоваться и ласкать друг друга до изнеможения… Андреа могла бы расстегнуть его джинсы, запустить туда руки и потрогать его твердые, поцелованные солнцем ягодицы.
Она слегка отодвинулась. Шон пристально смотрел на нее – по лицу было заметно, какого труда ему стоит сдерживаться. И все же он держал себя в узде – боялся испугать, догадалась Андреа. От напряжения на верхней губе у него выступили капельки пота. В этом был весь Шон. У Андреа все перевернулось внутри. Она вдруг поймала себя на том, что едва сдерживается, чтобы не слизнуть их языком.
– Твои джинсы вибрируют, – прошептала она.
– Что? – вздрогнул Шон. – Ах да… проклятие! – Отодвинувшись, он выпрямился и сунул руку в карман джинсов, где надрывался мобильник.
Молча глядя на него, она услышала в трубке раскатистый голос Дилана.
– Сын, – гулко пророкотал он. – Бери свой меч. Ты нам нужен.
Глава 4
Глаза Шона словно заледенели.
– Уже иду, – коротко бросил он и сунул телефон в карман. Лицо его потемнело.
– В чем дело? – всполошилась Андреа. – Что-то случилось?
– Мой двоюродный брат Эли… он живет в Сан-Антонио. Вчера там тоже была перестрелка. Отец говорит, он еще жив, но… – Шон не договорил, но мрачное выражение его лица говорило само за себя. – Короче, им нужен страж.
Тьма, таившаяся в душе Шона, вдруг вырвалась наружу. Улыбка, игравшая на его губах, исчезла. Теперь в его взгляде, как и в голосе, проступил лед. Только что он разговаривал, как человек, заранее предвкушающий удовольствие понежиться на солнышке… Сейчас перед ней стоял страж, слишком часто видевший смерть, чтобы чего-то бояться.
– Шон, мне очень жаль. – Андреа сочувственно тронула его за руку. – И все равно я не понимаю… Разве у них там в городе нет своего стража? Мне казалось, люди приняли закон, по которому в каждом городе оборотней должен быть свой собственный страж.
– Есть, конечно, но он из волколаков, а Эли – мой родственник. Отец сказал, Эли хочет, чтобы это сделал я, и мне плевать и на людей, и на их законы! В любом случае они считают, что это обычный ритуал. – Шон посмотрел на нее, по его губам скользнула горькая улыбка. – Поедешь со мной?
Он еще не успел договорить, а Андреа уже лихорадочно замотала головой:
– Не могу. И не должна. Я ведь не оборотень… так, помесь. Его семья будет против.
– Не важно. Возможно, ты сможешь помочь.
– Если ты о моем даре, то я ведь тебе уже говорила – я мало что могу. Скорее всего от меня не будет никакого проку.
– Проклятие, Андреа, мы обязаны попытаться!
При виде отчаяния в его глазах у Андреа сжалось сердце. Она еще не успела окончательно прийти в себя от его предложения… и к тому же хотела его до такой степени, что ей самой было страшно.
Увы, звонок Дилана вернул их с небес на землю. Суровая реальность вновь напомнила о себе. Снова – в который уже раз – Шона попросили помочь кому-то расстаться с жизнью.
Андреа глубоко вздохнула.
– Хорошо. – Может быть, ей действительно удастся помочь… хотя бы сделать так, чтобы Эли не мучился.
Шон бросил взгляд на разобранный мотоцикл и резко отвернулся. Солнце заиграло в его иссиня-черных волосах.
– Отец оставил за домом свой грузовичок. Ключи – в замке зажигания. Выведи его. И жди меня перед домом.
Андреа молча кивнула. Шон вытер руки о джинсы, собрал разбросанные инструменты и молча скрылся за дверью.
Пошел за мечом, сообразила Андреа. Сердце ее глухо заколотилось. У него было такое лицо, когда он уходил, что она с трудом подавила желание обнять его. У Андреа не хватило духу отказать ему, хотя она по-прежнему сомневалась, что от нее будет какая-то польза. Да, благодаря своему дару, она смогла исцелить Ронана, но если остальные видели в этом настоящее волшебство, сама она понимала, что с таким же успехом могла бы просто перебинтовать его рану. Ронан как-никак был вербэр, медведь-перевертыш – кроме невероятной физической силы и здоровья, он мог похвастать завидным метаболизмом. Две пули в плечо для него все равно, что для другого пчелиный укус. Но если отец попросил Шона захватить меч, значит, его двоюродный брат на волосок от смерти.
Белый грузовичок отыскался за домом, ключи, как и сказал Шон, торчали в замке зажигания. Ни одному оборотню и в голову бы не пришло угнать машину, если она принадлежала кому-то из его сородичей. Что же до людей, то очень немногие рискнули бы явиться в дом оборотня без приглашения, поэтому краж тут никто не боялся. Если не считать того, что грузовичку было уже немало лет, он был в очень приличном состоянии. Оборотням не разрешалось покупать машины известных марок, поэтому они обычно обходились подержанными, за которыми ухаживали, как за породистыми лошадьми.
Выехав на дорогу, Андреа свернула за угол и припарковалась перед домом Шона. Эллисон Роув, еще один оборотень-волколак, сосед и приятель семьи Морисси, живший напротив, тут же высунулся из окна.
Стая, к которой принадлежал Эллисон, обосновалась в здешних местах всего двадцать лет назад, когда вышел закон, обязывающий всех оборотней носить ошейники. Эллисон тут же превратился в типичного техасца – он даже из дома никогда не выходил без ковбойских сапог и широкополой шляпы. И даже говор за версту выдавал в нем техасца.
– Что-то стряслось? – прогундосил он, по пояс высунувшись из окна.
– Снова перестрелка, на этот раз в Сан-Антонио. Кузена Шона ранили.
Лицо Эллисона разом застыло.
– Вот дерьмо! Что происходит?!
– Может, для кого-то из людей это стадо вроде хобби?
– Проклятие! – прорычат Эллисон. – Что-то вроде игры «Подстрели оборотня», да? Чертовы ублюдки!
В этот момент из дома торопливо вышел Шон. Он не переоделся – просто натянул рубашку поверх той же майки. За спиной у него висел тяжелый меч. Увидев его, Эллисон вздрогнул.
– Мне очень жаль, сынок, – глухо пробормотал он.
Шон молча кивнул. Не говоря ни слова, он распахнул дверцу со стороны водителя, Андреа молча подвинулась, освобождая ему место. Сняв с плеча меч, он попытался пристроить его за спиной, но меч был слишком длинный. Наконец Шон положил его так, что рукоятка легла на колени Андреа.
– Да благословит тебя Бог, сынок, – пробормотал Эллисон. – Эй, Андреа, ты уж пригляди, чтобы эти бастеты не втянули его в какие-то неприятности, хорошо?
– Не беспокойся, – криво улыбнувшись старику, пообещала Андреа. – Ах да… Эллисон, если увидишь Глорию, предупреди ее, что я уехала с Шоном, хорошо?
– А то как же! – Эллисон любовно хлопнул по крышке капота, словно грузовичок был лошадью.
Мотор взревел, и он поспешно отступил в сторону, давая дорогу. Съехав с тротуара, Шон прибавил газу – обернувшись, Андреа увидела, что Эллисон, прикрыв ладонью глаза, смотрит им вслед. Лицо у него было грустное.
Пока грузовичок петлял по узким улочкам города оборотней, Шон не проронил ни слова. Андреа незаметно поглядывала на него, удивляясь произошедшей в нем перемене. Молодой оборотень, который беззаботно заигрывал с самкой, исчез – теперь рядом с ней сидел угрюмый человек с изрезанным морщинами лицом, устало ссутулившийся, словно у него на плечах лежала неимоверная тяжесть. Крепко сжимая руль, он не отрывал глаз от дороги.
– Шон, – наконец не выдержала она, – прошу тебя… Ты не должен рассчитывать на меня. Не должен надеяться, что я спасу твоего кузена только потому, что с Ронаном все получилось. У него пуля попала в плечо. Если у Эли задеты какие-то жизненно важные органы, я ничем не смогу ему помочь.
Шон угрюмо кивнул:
– Знаю. Но, черт возьми, мы же обязаны хотя бы попытаться!
– О, я с радостью попробую что-нибудь сделать! Мне просто не хотелось, чтобы ты напрасно надеялся.
– А я все-таки буду, – упрямо повторил он. Лицо его вдруг смягчилось. – Надежда – прекрасное слово! Люблю надеяться.
Рукоятка мяча тяжело давила на колени Андреа. Она осторожно коснулась ее кончиками пальцев – и вновь почувствовала исходившую от меча магию фэйри. Словно горячая волна захлестнула ее, пальцы слегка закололо. Андреа зажмурилась – поток магии заполнил ее сознание. Она могла бы поклясться, что воздух вокруг них взорвался дождем золотых искр.
Она уже видела нечто подобное во время мучивших ее по ночам кошмаров… гудевшие от напряжения провода, от которых сыпались искры, – извиваясь, они тянулись к ней, словно пытаясь опутать ее. Прошлой ночью она тоже сражалась с ними – билась, стараясь стряхнуть их с себя, и в ужасе чувствовала, как они сжимаются все туже.
Андреа судорожно вздохнула.
Шон молча покосился на нее. Его лицо напоминало высеченную из камня маску, а сам он весь дрожал от напряжения, гнев и горе, бушевавшие в нем, требовали выхода. Оборотни не могли… не должны были держать подобные чувства в узде. Ощущение было такое, словно это пламя пожирает его изнутри.
Андреа, слегка приподняв меч, подвинулась на сиденье и осторожно прижалась бедром к бедру Шона. И сразу почувствовала, как он отчаянно нуждался в ее прикосновении – в нем словно застрял безмолвный крик, который рвался наружу, требуя выхода. Она должна была помочь ему! Она никогда не простила бы себе, если бы отказала Шону под тем предлогом, что она, мол, не уверена, хочется ли ей спариться с ним.
Оборотень в ней тут же почувствовал, что Шон раз в десять сильнее Джареда, как физически, так и духовно… не говоря уже о том, что Шон был доминантным самцом. Если бы Шону пришло в голову настоять на своих правах, Андреа не хватило бы сил отказать ему. Да что там, он мог бы получить ее прямо сегодня, а если бы захотел, то и в самый первый день. Но он не пытался давить на нее. Вместо этого он сделал все, чтобы избавить ее от страха, – обнял ее, прижал к себе, давая понять, что готов ждать сколько угодно. Уже одно это ставило Шона на голову выше этого ублюдка Джареда.
Андреа осторожно провела ладонью по его руке, слегка вздрогнула, почувствовав пальцами каменную твердость его мускулов. Шон поднял на нее глаза – и Андреа облегченно вздохнула, убедившись, что они снова стали безмятежно-голубыми.
– Спасибо тебе, Энди, любимая.
– Лучше смотри на дорогу, милый. В Остине полно отморозков.
Легкая улыбка скользнула по его губам.
– Неужели?
– Точно. Лично я предпочитаю безлюдные дороги и горные цепи на горизонте.
– Ну, тут у нас ничего такого нет. Но я мог бы показать тебе несколько красивых мест. Честное слово, тут тоже не плохо.
– И кто это говорит? – хмыкнула Андреа. – Ирландец, который понятия не имеет, что такое настоящие горы, потому что в Ирландии их попросту нет.
Шон, убрав руку с руля, накрыл ладонью пальцы Андреа.
– Зато у нас тут есть чудесные холмы, – нарочито беззаботным тоном бросил он. Теперь он говорил в точности как она… так разговаривают, когда стараются не думать о чем-то ужасном. – Тебе бы побывать в графстве Керри, увидеть черные скалы, спускающиеся к самому морю. Держу пари: такой красоты, как там, нет нигде.
– Ха! Видел бы ты Скалистые горы! – фыркнула она и вздрогнула, почувствовав, как Шон крепко сжал ее руку. – Смотришь на них и понимаешь, что там, в этих горах, не действуют никакие законы. Ни людские, ни те, которым подчиняются оборотни. Они стоят там, как стояли до этого миллионы лет, и ничего им не страшно.
– Вот так же и у нас в Керри, – подхватил Шон. – Видишь ли, это очень старое место, древнее. Ты просто чувствуешь это… нутром, понимаешь? И знаешь, что рядом с ними все остальное – фэйри, люди, оборотни – ничего не значит.
– Ты скучаешь по Ирландии.
– Угу… еще бы. Но здесь тоже здорово. Тут нет голода, не нужно сражаться. Можно смотреть, как растет Коннор, радоваться за Лайама, который нашел себе подругу и вот-вот станет отцом. Мы стали намного сильнее, теперь мы знаем, что выживем. – На скулах Шона заходили желваки. – Если бы еще не люди с их дурацкими ружьями!
– Они не смогут нас победить. – Андреа стиснула его руку.
«М-м-м… как же хорошо от него пахнет», – промелькнуло у нее в голове.
– Нет, милая. Конечно, не смогут. – Шон снова умолк, не отрывая глаз от дороги. Перед выездом на шоссе образовалась плотная пробка. Нетерпеливо сигналя, Шон кое-как протолкался вперед и, съехав с шоссе, выбрался на автостраду, ведущую на юг.
Больница, в которую отвезли Эли, располагалась за пределами города, к юго-востоку от Сан-Антонио. Немногие больницы соглашались принимать оборотней, а те, что соглашались, быстро теряли других пациентов – из числа людей, разумеется.
Оставив машину на небольшой парковке у входа в больницу, Шон поспешил открыть дверцу Андреа. Прежде чем выйти из машины, она протянула ему меч. Шон привычным движением повесил его за спину и заторопился ко входу. Через минуту обоих окутал едкий запах дезинфекции.
В приемной яблоку негде было упасть – везде толпились оборотни, родственники или просто члены клана, к которому принадлежал Эли. Увидев вошедшего Шона, за спиной которого висел меч, большинство испуганно шарахнулось в сторону – кто-то стал молиться, остальные, оцепенев, просто молча смотрели на него расширившимся глазами. Им не нужно было объяснять, что означает Появление стража.
Андреа, не поднимая глаз, молча шла за ним. Она не могла не заметить, как у них раздувались ноздри, не могла не чувствовать взглядов, шаривших по ее телу, – все они чувствовали исходивший от нее запах фэйри, но ни один не попытался преградить ей дорогу. Никому бы это и в голову не пришло – ведь она явилась сюда вместе со стражем.
Дилан ждал их в холле возле сестринского поста. Андреа издалека заметила небольшую плотную группу. Заметив их, из-за стола поднялась медсестра – единственный человек среди всех этих оборотней. Она поспешно кинулась вперед, преграждая Шону дорогу, – ее и без того недовольное лицо побагровело от злости.
– Вы не имеете права сюда входить! – рявкнула она. – Я вас не пущу! Во всяком случае, с этой… с этой штукой!
Сестра повелительным жестом протянула руку, видимо, нисколько не сомневаясь, что Шон тут же присмиреет и покорно отдаст ей свой меч – как ученик, которого застали врасплох, послушно отдаст рассерженной учительнице рогатку. Однако Шон, отодвинув ее плечом, молча прошел мимо. Следом за ним, так же молча, двинулся Дилан.
– Куда вы?! Вам туда нельзя! Немедленно вернитесь, или я вызову охрану!
Андреа, обернувшись, оказалась лицом к лицу с разъяренной медсестрой. В горле у нее заклокотало.
– Оставьте их! – прорычала она – негромко, но достаточно угрожающе, чтобы медсестра моментально закрыла рот.
Ошеломленная ее напором, она нерешительно топталась на месте. Андреа чувствовала ее растерянность и страх… и догадалась, что та что-то замышляет. Она могла бы поклясться, что стоит им только повернуться спиной, как медсестра примется звонить охране.
Тяжело вздохнув, Андреа схватила женщину за руку и потащила за собой. Та упиралась, что-то кричала, даже пыталась выдернуть руку, но тут же умолкла, едва только они вошли в палату. Тут тоже толпились оборотни. И еще здесь явственно пахло смертью.
