Текст книги "Диаборн (ЛП)"

Автор книги: Дженни Моэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Когда я приходила домой между работой и учебой, я нашла ту субботнюю записку. Она висела на холодильнике.

Выйдешь за меня? Поужинаешь со мной?

□ Да

□ Нет

□ Возможно

Я даже не поняла, что Куинн ушел тогда с запиской Райана, но тот факт, что она оказалась у него, а затем он повесил ее на холодильник, заставил меня улыбнуться. Я налила себе полный стакан чая, одновременно раздумывая над его предложением, хотя «раздумья» – не совсем правильное слово. Я бы ни за что не отказалась от ужина с Куинном.

Я поставила галочку напротив «да» прежде, чем захватить свой рюкзак и пойти к выходу, чтобы направиться в колледж. Но мне не стоило туда идти, так как я не услышала ни слова из лекции профессора, и на этот раз, я даже не могла винить в этом моих однокурсников. Мои мысли были далеко и всё, о чем я могла думать, был мужчина в моем доме.

Я открыла дверь и тут же ощутила запах лазаньи, которую я готовила прошлым вечером. Я тихо проскользнула в фойе и стала прислушиваться к любому шуму наверху. Однако звуки, которые я услышала, доносились из задней части дома, а не сверху. Раздалось пару ударов (или стуков), а затем напев. Был ли это Куинн? Это должен быть он. Ухмылка на моем лице стала шире.

Я пошла по коридору как можно тише, осторожно пропуская все скрипучие доски, которые я знала наизусть. Я была почти у моей двери, когда он позвал.

– Уиллоу, это ты?

Я посмотрела вниз на пятно от кофе на моей рубашке – то, что произошло в то время, как я замечталась во время занятий и вздыхала.

– Да. Это я. Где ты?

Он колебался.

– Ммм… кухня. Но можешь ли ты дать мне еще несколько минут, прежде чем войти? Я работаю над одним проектом. Это сюрприз.

– Конечно, – выкрикнула я. Были еще пара ударов, а потом что-то с грохотом упало на пол. Я не могла себе даже представить, над чем он там работал. Ремонт на кухне был закончен.

В своей комнате в шкафу я нашла черную рубашку и надела ее. Проведя несколько минут перед зеркалом, я поправила прическу и освежила макияж. Я попыталась задержаться достаточно и в то же время так, чтобы это не выглядело, словно я пытаюсь произвести на него впечатление.

Это было всего лишь намёк, потому что произвести впечатление на него было единственной моей мыслью.

Мы уже ужинали вместе дважды, так что записка могла означать только одно: у нас намечалось настоящее свидание. Это возбуждало меня и приводило в ужас. Ведь я уже и не помню, когда позволяла мужчине производить такой эффект на меня.

Когда я стала довольна тем, что видела в отражении, отошла от зеркала и пошла по коридору, на этот раз нарочно наступая на скрипучие доски, чтобы предупредить его о том, что я иду.

– Могу ли я войти сейчас? – спросила я, прежде чем сделать последние несколько шагов. Спрашивать разрешения войти на свою собственную кухню казалось немного странно, но я не хотела испортить «сюрприз».

Что-то шипело на кухне. Я посмотрела на поток света на полу, который шел из-под двери, пытаясь по нему определить, что там происходит. Если Куинн укрощал гремучую змею на моей кухне, входная дверь будет следующим местом, где я окажусь.

Он пробормотал проклятие, прежде чем ответить:

– Хорошо. Я готов.

Я отскочила за угол с улыбкой на лице, которая соответствовала моему настроению.

– Дорогой, я дома! – я хихикнула своей глупой шутке, а мои глаза метались по комнате, принимая во внимание теперь уже пустое место, где стояла микроволновая печь и ее новое расположение, встроенное в стену над плитой. Но это был не самый большой сюрприз.

Им был Куинн.

Он выглядел совсем иначе, не то, чтобы мне не нравилось то, как он выглядел раньше. Я считаю, что образ грубого отшельника соответствовал ему. Но новый Куинн тоже нравился мне.

Мои глаза задержались на его лице, прежде чем опуститься ниже, осматривая всего его. Он сбрил бороду, открывая гладкую челюсть намного более широкую, чем она была, когда я в последний раз его видела. Конечно, ему ведь тогда было восемнадцать. Всего лишь ребенок. Теперь он был мужчиной.

Он одет в джинсы и белую рубашку на пуговицах, которую он пытался защитить фартуком Дженис с надписью: «Руки прочь от моих Булочек». Спагетти свисали с ковшика в его руке, а на груди было красное пятнышко от помидора. Нервная энергетика в воздухе подтвердила мои догадки. Я только что пришла на наше первое официальное свидание.

– Хороший фартук.

Он выгнул бровь.

– Не совсем мужественный, не так ли?

– О, я не согласна, – Куинн мог надеть балетную пачку и ​​тапочки с мордочкой кролика и все равно выглядеть мужественным. Лапша упала на пол, и он наклонился, чтобы поднять ее.

– Ты приготовил нам ужин? – благоговение в моем голосе было очевидно.

– Спагетти. К сожалению, это все, что я знаю, как приготовить, – он криво улыбнулся, что заставило мое сердце забиться немного быстрее. – Будем надеяться, что твои слова о том, что ты что-то приготовила заранее правда, потому что твоя лазанья пахла очень хорошо сегодня утром. Моим спагетти будет трудно конкурировать с ней. Я, наверное, должен был заглянуть в твою книгу рецептов, – он указал рукой с ковшом на книгу рецептов Дженис, которая до сих пор лежала на столе.

– Наверное лучше, чтобы ты этого не делал, – сказала я, снова хихикая. – Это книга Дженис, а не моя.

– Она тоже была хорошим поваром.

– О, она была, но, когда она не готовила для клиентов, она делала некоторые действительно странные вещи, – мне нужно было убрать книгу с глаз долой, прежде чем он узнает о Дженис больше, чем ему нужно. Мне также следует помнить, что я больше не одна в доме. Я не могу оставлять такие вещи, как эта книга, лежать вокруг. Иметь Куинна рядом – хорошая практика до того, как я на самом деле открою гостиницу, и нужно привыкнуть к такому типу жизни.

– Могу ли я налить тебе бокал вина? – спросил он. – Сегодня вечером я буду ухаживать за тобой.

Я подумала о кувшине с чаем в холодильнике и решила, что мне это не нужно. Настроение Куинна было заразительным. Единственное, что беспокоило меня, так это бабочки в животе, и это очень приятное чувство.

– Позволь мне, – сказала я, глядя на бутылку.

– Не-а. Так не пойдет, помнишь? Я прислуживаю тебе.

– Будет не хорошо, если я привыкну к этому. Я могу стать реальной головной болью.

– Я рассчитываю на это, – сказал он, посмеиваясь. Мужчина отвернулся от меня, чтобы налить вино в два бокала, которые он, должно быть, нашел в буфете. Они были красивыми, их подарили на свадьбу Дженис и ее мужа.

Пока я ждала, подошла и осмотрела микроволновую печь. Превосходно. Всплеск волнения побежал через меня. Он четко и детально подогнал все по размеру, даже добавил обшивку вокруг нее, чтобы соответствовать шкафам. Если он приложит столько же усилий на втором этаже, получится красиво.

– Выглядит великолепно, кстати. Я действительно впечатлена.

Он протянул мне бокал вина.

– Я рад. Это то, к чему я стремился.

Мои щеки покраснели и запылали. Я была рада, что взяла лишние две минуты, чтобы сменить мою испачканную рубашку.

– Ну, миссия выполнена.

– Я сожалею, что не получилось подкрасить стену. Я не успевал и не знал, где остатки краски. Я бы чувствовал себя неловко, рыская по твоему дому, – он посмотрел на меня и виновато улыбнулся. – Я имею в виду, и так ясно, что я немного порылся, чтобы найти это, – сказал он, указывая на фартук, а затем ужин, кипящий на плите. – Но я не хочу искать во всех твоих вещах. Я думал, может быть, мы могли бы покрасить ее после обеда?

– Конечно, – сказала я, пробегая рукой по гладкой древесине, вокруг нового открытия. – Я действительно не могу сказать тебе, насколько счастливой это делает меня.

– Эти мелочи, правда?

Я улыбнулась и удовлетворенно вздохнула.

– Да, правда, – я уже представила ряд пирогов, которые поставлю на освобожденном пространстве.

Очень долгое время никто не делал что-нибудь просто, чтобы вызвать улыбку на моем лице. Райан мог, но мне обычно приходилось просить и подкупать его, чтобы заставить сделать что-нибудь для меня. Я также должна была быть предельно точна в своих инструкциях. Он никогда ничего подобного не сделал бы, в первую очередь не обсудив это со мной. Куинн сделал это самостоятельно, просто потому, что он знал, это сделает меня счастливой. Флюиды, которые он источает, и улыбка на его лице, делают меня счастливой, дарят мне удовольствие.

Куинн поставил свой бокал на стол и развязал фартук за спиной. Он снял его через голову, бросил на стойку и повернулся ко мне.

– Мелочи бывают приятными, но иногда не только они. Ужин готов, но прежде я хочу еще кое-что сделать.

– Что-то большое? – подразнила я.

– Я надеюсь, что так, – в три широких шага он преодолел пространство между нами. – Выпей, – сказал он, кивая на напиток в моей руке. Я сделала глоток, не сводя с него глаз. По любым стандартам, он ведет себя странно. Когда я отвела бокал подальше от своих губ, он забрал его у меня. Другой рукой, Куинн взял меня за руку и потянул через комнату, пока мы не встали рядом с открытым пространством у стойки. Он поставил бокал и отодвинул его от нас. А после, в движении, которое стало для меня полной неожиданностью, он положил руки на мою талию и поднял меня, чтобы посадить на стойку.

– Что ты делаешь? – спросила я, мое сердце забилось в ожидании.

– Я хочу сделать это прямо сейчас. В противном случае, это будет отвлекать меня весь вечер, – он положил свои руки на мои бедра, облаченные в джинсы, и мягко развел их в стороны. Всплеск электричества прошел сквозь мое тело, вызывая дрожь. Я наблюдала за ним с любопытством, как он подошел ближе и смело устроился между моих ног.

Все в этом было странно. Воздух вокруг говорил о близости между нами, что было неоправданно. Как будто такие ужины были нашим личным ежевечерним ритуалом. Как будто не было большим делом то, что он расположился между моих ног, а его бедра словно нарочно прижимались к внутренней стороне моих бедер. Тем не менее, истина в том, что мы едва знаем друг друга. Я знала, как я думала, он может быть похож на парня, которого я знала много лет назад, но он больше не был тем парнем. Он стал мужчиной, и при этом трудным для понимания мужчиной. В одно время он казался таким сломленным и потерянным, что едва мог функционировать, а в другое время казалось, чувствовал себя прекрасно.

Этот Куинн – тот, кто расположился между моих ног, – функционирует нормально. Теплые зеленые глаза смотрели на меня с желанием и решимостью. «Верь мне», – казалось, говорили они. Меня словно окутало покрывалом спокойствия и доверия. Я не знала, принадлежали ли эти ощущения ему или мне, но это не заботило меня.

Не говоря ни слова, он взял мое лицо в свои руки. Я едва успела подумать о том, что он на самом деле собирается поцеловать меня в этот раз, прежде чем его губы коснулись моих. Они были мягкими и нежными, и не было ничего неуверенного в его поцелуе. Он был нежным, но настойчивым. Мои ресницы затрепетали, веки опустились, и я запомнила этот момент. Первый поцелуй никогда не повторится. Ты получаешь его только единожды, и губы Куинна чувствовались, как будто они принадлежали моим. Я вздохнула против его рта.

Он отстранился немного, и я открыла глаза, чтобы найти его внимательно смотрящим на мои губы с легкой улыбкой на лице. Я надеялась, что это не все, что он планировал сделать, потому что я хотела больше. Еще больше. Жаждущая его, я облизала губы.

«Поцелуй меня снова. Поцелуй меня еще».

Он тяжело вздохнул, а его губы разомкнулись. Рука скользнула на мой затылок и потянула меня ближе. Он провел языком по моим губам, и я открылась для него. Его язык скользнул внутрь, и мой приветствовал его. На вкус он был как соус для спагетти и вино, и еще что-то вкусное, что я знала, был сам Куинн.

Электрический гул, проносящийся по моему телу, когда он впервые коснулся меня, становился все более настойчивым, сосредотачиваясь внизу живота. Мне нужно было касаться его больше. Я скользнула своими руками по его груди, и ощущения мне более чем понравилось. Я хотела бы задержаться и исследовать, но я вернула свои руки ему на плечи, а после направила их к шее и на затылок. Я погрузила пальцы в его волосы; найдя им более безопасное, более подходящее место для первого поцелуя. Его язык переплелся с моим, и я стала похожей на оголенный электрический провод, конец которого искрил, словно кнут, хлестая по ветру. В этом не было ничего безопасного.

Он больше не чувствовался, как первый поцелуй. Было такое чувство, что это полноценный поцелуй. Тот, который покоряет твое сердце и с напором выталкивает тебя в изменяющуюся жизнь, дарящий всепоглощающее желание. Губы Куинна заставляли кружиться мою голову. Его прикосновение сводило меня с ума. Я не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.

Но оно должно было. Куинн отстранился, оставив меня нуждающуюся и задыхающуюся. Я открыла глаза, чтобы найти комнату купающейся в том же малинового цвета желании, которое пылает под моими закрытыми веками, что подтверждало, что он чувствовал то же самое.

– Ну, это стоило пятнадцати лет ожидания, правда? – спросил он, посмеиваясь.

– Давай сделаем это снова, – я улыбнулась.

Он засмеялся.

– О, мы сделаем. У меня такое ощущение, что это все, что я буду хотеть делать теперь.

– Ммм, – я была согласна. Я провела пальцами по его затылку. Короткие волосы ощетинились против них, и я поняла, что борода была не единственной вещью, изменившейся в нем. – Ты постригся сегодня?

– Еще одна попытка произвести впечатление. Как тебе?

– Справился, справился и еще раз справился, – пробормотала я, все еще слегка запыхавшись.

– Кстати, чесночный хлеб, похоже, более чем готов, – он предложил мне руку и помог слезть со стойки. Он подвел меня к столу и снова протянул мне мой бокал вина.

Через несколько минут, Куинн поставил передо мной тарелку, наполненную спагетти и, как казалось, домашним соусом. Кусочек лишь незначительно подгоревшего чесночного хлеба довершал композицию.

– Сожалею по поводу хлеба, – сказал он.

– Это стоило того.

– В самом деле.

Мое сердце гудело.

– Куинн, – сказал я, когда он сел рядом со мной со своей тарелкой. – Это действительно замечательно. Ужин, стрижка… это все… прекрасно… но я хочу, чтобы ты знал, что ты не должен делать это. Я хотела поцеловать тебя прошлым вечером и вечером ранее. Ты выглядишь потрясающе, но и таким, какой ты был раньше, ты мне тоже нравился.

– Я знаю.

Мне нравилось то, что он не смутился, я улыбнулась.

– Хорошо. Я просто хочу, чтобы ты знал, что можешь быть самим собой со мной.

Он пожал плечами.

– Не думаю, что могу быть кем-то еще, но признаю, что мне есть, что совершенствовать здесь, – сказал он, указывая на себя. – Ты смотрела на мою бороду прошлым вечером. И я подумал, что это хорошее место, чтобы начать.

– Мне было интересно, как она будет чувствоваться на моем лице.

Он усмехнулся.

– Я думаю, тебе все еще интересно это.

– Действительно, но так тоже хорошо, – лучше, чем хорошо. Фантастически. Отлично. Удивительно.

– Вот это правда. Я запутался, Уиллоу.

Не желая подтверждать словами, я уже знала, что сдержала свое выражение стоически. Пусть он говорит.

– Что-то в тебе заставляет меня хотеть стать лучше. Я наблюдал за тем, как ты смотришь на мою бороду прошлым вечером, и решил, что ты заслуживаешь лучшего, чем это.

– Лучшего, чем борода? Я действительно не возражаю. Это своего рода было тебе к лицу.

– У тебя ежедневно куча забот. У тебя есть свой собственный бизнес. Ты планируешь открыть еще один. Ты сладкая, красивая и смешная. Любой мужчина, заинтересованный тобой, должен хотеть становиться лучше, потому что ты этого заслуживаешь. Ты такая женщина, которая не должна была соглашаться на кого-то, кто просто берет и ничего не отдает взамен.

Мое сердце, которое было настолько переполнено, за несколько минут перевернулось.

– Вот почему я не поцеловал тебя прошлым вечером, хотя мне очень хотелось. Для того чтобы быть достойным тебя, я должен был быть намного лучше.

– Но ты едва знаешь меня, Куинн.

– Я знаю достаточно и знаю, что ты заслуживаешь лучшего, чем я, – он криво улыбнулся. – Как ты можешь видеть, я не очень хорош в том, чтобы отрицать то, что я хочу.

– А ты хотел поцеловать меня? – когда я говорила это, моя голова немного кружилась.

– Я хотел, и после ужина я собираюсь сделать это снова.

Я никогда не ела так быстро.

Глава 8

Уиллоу

– Закончим это завтра, – сказала я, когда Куинн достиг угла. Мы прибивали новый потолочный плинтус в ванной.

Он спустился вниз по лестнице и развернулся, чтобы я тут же оказалась в его руках.

– Согласен. Это не то, что стоит делать в субботу вечером. Давай займемся чем-нибудь повеселее, – его губы задели кожу чуть ниже моего уха, и я растворилась в нем.

– Ты подразумеваешь что-нибудь конкретное? – мои щеки покраснели. – Мне, вероятно, следует принять душ для начала? – хотя он и не возражал, я чувствовала на себе запах пота и пыли после тяжелой работы.

Последние несколько дней были словно сон. Это может быть бредом сумасшедшего так потеряться в желании до невозможности нормально мыслить, но это не было преувеличением. Сколько бы это не продлилось, я дала себе эту отсрочку, тихо и втайне сходить с ума от него.

Мы купались в похоти. Каждый косой взгляд, казалось, что-то означал. Каждое, даже легкое касание, посылало ток через мое тело. Каждый луч цвета вокруг нас заставлял меня понять, какой черно-белой моя жизнь была до того, как Куинн вошел в нее. Даже цвета, предупреждающие о его темных настроениях, были терпимы, как только я прикасалась к нему.

Чай и его прикосновения, казалось, были лучшими способами борьбы с «эффектом Диаборна». Даже простое прикосновение наших рук, казалось, отводили в сторону худшую из тошноты, так что я много касалась его. К счастью, он, казалось, совсем не возражал.

Каждый день, когда я приходила с работы и поднималась наверх, чтобы проверить его прогресс, он рассказывал о том, что сделал и целовал меня. Куин говорил, что это потому что он упустил много времени со мной. Когда мы были далеко друг от друга, я приглашала его съесть все, что привезла на обед. После этого он целовал меня, благодаря. Когда я уезжала, отправляясь на занятия, он целовал меня на удачу. Каждый раз был лучше, чем предыдущий, но он всегда останавливался на этом. Я была в высшей степени довольна, но с каждым прикосновением, я хотела больше.

Чувство было взаимным. Суть проклятия, с которым я жила, заключалась в том, что мне не нужно было гадать, что он чувствовал ко мне. Я могла видеть это в воздухе вокруг нас каждый вечер, когда он целовал меня у двери. Он был джентльменом, но он не хотел им быть. Становилось все труднее и труднее позволять ему выйти за дверь.

– У меня есть кое-что на уме. И мне тоже нужно принять душ. Встретимся в гостиной через двадцать минут?

Я позволила своему воображению разгуляться. Мысль о том, к чему может привести этот вечер, заставила ослабнуть мои колени.

– Я не смогу собраться за двадцать минут.

Его зубы прошлись вдоль моего уха.

– Я уверен, ты красивая даже когда мокрая насквозь. Но нет необходимости куда-либо собираться сегодня, куколка. Мы никуда не поедем.

В этом не было никакой необходимости и в любой другой вечер. Мы никуда не ходили. Куинн был рабочей лошадкой, предпочитая оставаться и работать на дому, чтобы сделать что-нибудь еще. Он, вероятно, работал бы всю ночь, если бы я позволила ему. И я не могла жаловаться. В конце концов, ремонт была причиной, по которой он был здесь. В то время как он работал дома, я работала над тем, чтобы дать ему больше причин остаться.

– Если ты хочешь увидеть меня насквозь мокрой, уверена, что могу это устроить. Ты можешь принять душ здесь со мной и сэкономить воду, – я решила применить этот подход с Куинном. Это было немного преждевременно, но он, казалось, нуждался в поддержке. Черт, я пережила два дня отказа до его первого поцелуя, но это того стоило. Отказ легче принять, когда вы знаете, что слова сказаны с неохотой.

Его глаза вспыхнули темнотой, и вся комната полыхнула красным, когда он понял, что я предложила. Но, как обычно, вместо того, чтобы принять мое предложение, он меня отпустил и вышел из ванной.

– Через двадцать минут. В гостиной. Захвати с собой свое игривое настроение.

Я бросилась в душ, побрила ноги на всякий случай и привела себя в надлежащий вид. Я стянула все еще влажные волосы в высокий небрежный пучок и натянула футболку и штаны для йоги. Ровно девятнадцать минут после того, как я получила свои указания, я сидела на диване, ожидая. Старинные часы с кукушкой Дженис тикали, отсчитывая время. Прошло пять минут, а затем десять. Я вошла на кухню, чтобы налить себе бокал вина и украдкой выглянуть из окна. В окнах его квартиры горел свет.

Вернувшись в гостиную, я облокотилась на диван и приготовилась ждать. Я потянулась за журналом на кофейном столике, и телефон Куина, который лежал рядом с ним, привлек мое внимание. Его экран светился, а строка с пропущенными текстовыми сообщениями дразнила меня. Я заставила себя отвести взгляд, но мое любопытство было уже задето. Я провела почти неделю с ним и даже ни разу не видела его проверяющего свой телефон. Через несколько секунд, я поддалась своему любопытству. Посчитает ли он это вторжением в его личную жизнь, если у меня не было намерения в нее вторгаться? Я ничего плохого не делаю, я оправдана. Сообщения были прямо на экране, словно для того чтобы я их прочла.

«Встретимся у Тима, если тебе интересно».

«Плохо, что тебя не было. Тим не поймал его, так что всегда есть шанс сделать это на следующей неделе».

«Шансы, что он ходит по моим землям, равны нулю».

«Он был замечен у границы заповедника».

«Это было неделю назад. К настоящему времени он, вероятно, на полпути в Канаду».

«Куинн может отследить его. Он как обученный ищейка».

Монстр. Каждый охотник в городе, сбивая ноги, пытается получить шанс поохотиться на него. В течение нескольких недель и после нескольких наблюдений, он стал легендой, хотя я подозревала, только два или три человека, на самом деле видели его. Если бы их было больше, он бы уже украшал чью-то стену. Это напоминало темные времена. Мысль об этом вызвала более сильную тошноту, чем худшее настроение Куинна.

Я не была в восторге от мыслей, что Куинн отправится на охоту, и мне, конечно, не нравилась идея о нем болтающимся с Тимом, но я не могла ничего с этим поделать и чувствовала себя отвратительно. Он провел всю субботу, работая в моем доме, хотя его друзья, по-видимому, приглашали его сделать что-то большее для удовольствия.

Я подскочила на звук открытия и закрытия задней двери и виновато оттолкнула в сторону его телефон.

– Закрой глаза, – крикнул он из задней части дома. Хотя я не могла видеть его, я могла его чувствовать. Он был возбужден и взволнован. Это было нечто новое и совершенно иное в эмоциях Куинна, так что я забыла свою вину.

– Они закрыты, – сказал я, плотно зажмуривая веки.

Он был уже ближе, когда снова заговорил.

– Хорошо, открывай их, – когда я сделала это, я нашла комнату, залитую ярко-розовым сиянием, которое соответствовало настроению Куинна. Он был так счастлив как ребенок Рождественским утром. С приподнятыми бровями, он держал перед собой коробку Clue и встряхнул ее так, что содержимое прогремело внутри (прим. Cluedo или Clue в США – настольная игра для трёх-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства. Игровое поле представляет собой план загородного особняка, в котором произошло преступление. Необходимо выяснить кто, где и чем убил хозяина дома – доктора Блэка (мистера Бодди в США). Под подозрением находится каждый гость особняка – игрок).

– Где ты взял это? – со страхом спросила я.

– В доме моей мамы. Игра была моей, когда я был ребенком. Я думал, что мы могли бы сыграть. Во имя исследования, конечно.

У меня были другие идеи о том, как мы могли бы провести вечер, но эта тоже звучала весело. К тому же, он был так доволен собой; не было никакой возможности сказать ему «нет».

– Конечно.

– Тогда давай сделаем это, – сказал он, открывая крышку.

Я убрала пачку журналов о гостиничном бизнесе и декоре с журнального столика, чтобы освободить место для игры. Куинн потянулся к телефону, который снова засветился, как только он коснулся его. Он едва взглянул на экран, прежде чем бросить его на ближайшую тумбочку.

– Они волнуются, что ты снова пропадешь, – призналась я.

Он покачал головой в отчаянии.

– Да, не думаю, что они собираются сдаться.

– Твои друзья? – спросила я, включая дурочку.

– Да, – он вздохнул.

– Ну, они рады, что ты вернулся. Не могу винить их.

Жизнерадостная комната превратилась в унылую серого цвета.

– Хорошо. Так кем же ты хочешь быть? – спросила я, пытаясь сменить тему обратно на тему счастливой игры. – Невероятно смелый и веселый полковник Горчица? – я подняла желтую игровую карточку. – Остроумный и раздражающий профессор Плам? – я подняла фиолетовую. – Или лихой и иногда ревнивый мистер Грин?

Настроение Куинна сразу улучшилось.

– Мистер Грин, пожалуй, – сказал он, протягивая руку.

Я схватила зеленую игровую карту в свои руки.

– Отличный выбор, хотя я предполагала, что ты выберешь полковника Горчицу.

– Зеленый – один из моих любимых цветов.

Я посмотрела в его сверкающие изумрудные глаза.

– Мой тоже.

– Теперь, позволь мне угадать, – сказал он, вынимая красную карточку от игрового поля. – Ты хочешь быть Скарлетт.

– Как ты узнал?

– Она звезда кино. Каждая девушка хочет быть Скарлетт.

– Правда. Но может быть, я должна быть старой девой мисс Уайт.

– Нет, – сказал он, ставя Скарлетт посередине доски. – Белый слишком мягкий для тебя. Скарлетт динамичная и сексуальная. Ты определенно Скарлетт.

Я просияла от этого сравнения. Куинн вытащил стул, чтобы сесть напротив меня, и сразу стало ясно, в чем был недостаток того, чтобы проводить субботний вечер, играя в настольную игру. Мы не могли касаться друг друга во время игры. Не будет возможности прижиматься к нему на диване или попытаться принудить его нарушить все негласные правила, которые он установил между нами. Разве что проявить креативность.

После предупреждения его о том, что случилось с мошенниками в моем доме, я позволила ему выбрать по карте из каждой стопки и убрать их в секретную сумку. Мы объявили подозрительную карту и карту комнаты и сразу же исключили мистера Грина, который был в консерватории, из возможных подозреваемых.

– Ах-ха! Я знал, что я не делал этого. Но ты, – сказал он, качая пальцем на меня, – все еще в моем списке подозреваемых.

Я перетасовала оставшиеся карты.

– Тебе бы лучше не спускать с меня глаз.

– Как будто я могу иначе, – его хитрая ухмылка вызвала мою собственную.

Через час колких обвинений и ожесточенных ограничений картами, убийство было до сих пор загадкой, и никто не улыбался.

– Такое ощущение, что эта игра никогда не закончится.

Я застонала.

– Эта затянулась. Или, может быть, я просто устала, – я на ногах с четырех утра. – Послушай. Я разденусь и пробегусь вниз по улице, если ты покажешь мне свои карты, – умоляла я.

Куинн разразился смехом и бросил свои карты на стол лицевой стороной вверх.

– Смотри, игра закончена. И тебе не нужно бегать по улицам. Я бы предпочел приватное шоу.

– Будет сделано, – я обошла вокруг журнального столика, останавливаясь, когда стала прямо перед ним. – Я победила, – сказал я, слегка приподняв подол своей рубашки, а затем позволила ей опуститься снова. – Но для галочки, я думаю, что это была Скарлет в гостиной с веревкой. Я думаю, мистер Блэк пытался использовать ее на ней, прежде чем она убила его, его же оружием.

Куинн откинулся на спинку стула, наблюдая за мной.

– Похоже на правду. Сексуальная женщина с веревкой – это опасное сочетание.

– Я могла бы принять это в шутку, если бы все не закончилось убийством. Теперь ты готов получить свой утешительный приз? – я подняла свою рубашку на долю дюйма, позволяя ему понять, что произойдет, если он к этому готов. Я не имела ни малейшего представления о том, как далеко он позволил бы зайти этой новой игре, но я знала, что готова позволить ему многое.

Он стиснул челюсти и сузил глаза. Комната заполнилась пурпурного цвета желанием, которое, казалось, следовало за нами все эти дни. Я подняла свою рубашку немного выше, и мое сердце сильнее забилось в груди, когда я наблюдала за его реакцией.

С его глаза были по-прежнему прикованы к участку кожи, открытому для него, он обнял меня за талию и притянул ближе.

– Ты делаешь очень трудным для меня, оставаться хорошим, Уиллоу.

– Я не хочу, чтобы ты был хорошим, Куинн. Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Его рука скользнула под подол моей рубашки. Подушечки пальцев коснулись моей обнаженной кожи.

– Вот так?

– Да, – выдохнула я.

Он приподнял мою рубашку, чтобы увидеть немного больше кожи.

– Ты пахнешь и ощущаешься так хорошо. Я знаю, что на вкус ты еще лучше, – он коснулся губами моего обнаженного живота. Прерывисто вздохнув, я запрокинула голову назад и качнулась к нему. – Но я не хочу торопиться, – продолжил он. – Это кажется важным.

Я застонала.

– Я была хорошей всю свою жизнь. С тобой я хочу большего. Я хочу делать поспешные решения и жить настоящим. Я не хочу думать. Я хочу отдаваться на волю чувствам, – Твоим и моим. Комната была настолько полна необходимости; Я думала, что мы задохнемся, если не сделаем что-нибудь с этим.

Я зарылась пальцами в его волосах и осторожно потянула за них.

– Никаких ошибок с тобой, – пробормотал он, продолжая покрывать поцелуями мой живот. Его рука скользнула вверх и большой палец очертил нижнюю часть моей груди.

Желание затопило меня. Оно пустило корни в моей душе, распространяясь во мне так, что я не могла сказать, где заканчивалось мое и начиналось его.

– Я мечтала о том, как ты коснешься меня, Куинн.

– Ты мечтаешь обо мне?

– Да, – выдохнула я, прикрыв глаза. – И о том, как мы делаем самые удивительные вещи, – я поцеловала его в лоб, потому что это было единственное место, куда я смогла дотянуться губами. – О чем мечтаешь ты?

По какой-то причине, этот вопрос стал роковой ошибкой. В миг воздух вокруг нас стал ледяным, и он отстранился. Куинн встал с кресла, прежде чем я поняла, что происходит.

– Мне очень жаль, Уиллоу. Я должен пойти домой.

Остолбенев, я слушала звуки его отступления. Топот ботинок по коридору. Задняя дверь открылась и закрылась. Ключ провернулся в замке.

«Домой».

Я побежала через дом к кухонному окну, из которого был виден гараж. Его грузовик остался на стоянке перед ним. Свет в квартире наверху был включен. Я стояла там, наблюдая за любыми признаками движения; я убрала свою ментальную стену по собственному желанию. Я использовала каждый рецептор, чтобы почувствовать там присутствие Куинна. Ненависть к себе и разочарование наполняли воздух между нами.