Текст книги "Принцесса в опаловой маске (ЛП)"

Автор книги: Дженни Лундквитс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Пока я хлебала суп, у которого был богатый ароматный бульон с луком и грибами, он добавил еще дров в огонь. Потом он ушел и вернулся с подносом для «моей госпожи» и тарелкой сливового пирога. – А еще я вот что нашел. Я думаю, Кук прятал его. Хочешь кусочек? – он усмехается и предлагает мне пирог.

Я принимаю угощенье, и мы едим в тишине. Когда я наедаюсь, я откидываюсь в стуле. Огонь и еда сделали меня сонливой, и, возможно, немного беззаботной. Я должна вернуться в свою комнату, я знаю. Или притворяться, в любом случае, чтобы продолжать искать Вилху.

Но когда я смотрю в ясные карие глаза оруженосца, я понимаю, что глубоко выдыхаю, будто долго сдерживала свое дыхание. С того дня как я проснулась в подземелье Опалового дворца, вообще-то я хочу притвориться, что я просто слуга, а не принцесса. Или, это роль принцессы – обман – так ли это? – потому что я прислуживала всю свою жизнь. Хотя как-то я догадываюсь, что я обе. Прислуживающая принцесса.

Мои мысли туманны и путаются, и я слегка вздрагиваю, когда оруженосец говорит:

– Ты говоришь с акцентом. Откуда ты?

Я достаточно осведомлена, чтобы знать, что этот вопрос может только навредить мне, так что я поворачиваюсь к нему.

– Ты первый. Ты сказал, что только что прибыл. Откуда ты приехал?

– Вообще-то, приплыл.

– Серьезно? Как это, плыть на корабле? Однажды я бы хотела попутешествовать по Одинокому морю. – Может быть очень скоро, после того как найду как выбраться из замка.

И кажется, сегодня я не уйду или найду Вилху.

– Что ты? Ты выглядишь достаточно сильной, чтобы пережить путешествие по морю.

– Я скажу тебе, что способна пережить немало неприятных вещей, – говорю я, вспоминая свои годы у Огденов. – Наверное, даже больше, чем ты.

– О, да неужели? – он хитро улыбается. – Давай устроим конкурс тогда. Тот человек, который пережил самую тяжелую вещь, выигрывает последний кусок сливового пирога. Ты первая.

– Хорошо, – говорю я, подогревая игру. – Однажды я … – Но я понимаю, что не могу сказать то, что хочу. Тепло и еда сняли мою защиту, и я чуть не рассказала ему о ночи, которую провела, дрожа в сарае, надеясь, что не замерзну до смерти. Я даже не рассказывала об этом Гордону. Вместо этого я говорю: – Однажды я хотела убежать из дома. Я забралась на самое высокое дерево в своей деревне и поняла, что ночь наступила слишком быстро, и я передумала, но слишком испугалась, чтобы слезть с дерева. Я провела целую ночь на дереве, смотря на звезды.

– Провести ночь, глядя на звезды, созерцать небо и свои тайны? Это совсем не тяжело. – Он схватил кусок сливового пирога с тарелки. – Тебе нужно сделать что-то получше, чем это.

Я усмехаюсь и киваю, хотя на самом деле не рассказала ему самую тяжелую часть. Взбучка, которую я получила от миссис Огден на следующее утро, когда я, наконец, набралась достаточно смелости, чтобы слезть и вернуться в поместье Огденов.

– Хорошо. Однажды я гуляла в лесу, на пути в Дра – в гостиницу – и я практически врезалась в медведя гризли, – сказала я, и это на самом деле была правда. Я просто не сказала ему, что это был маленький детеныш, который, наверное, был разлучен со своей матерью.

– Медведь гризли! И как ты выжила, чтобы рассказать об этом?

– Я смутила его взглядом, и он убежал.

– Смутила взглядом? – он широко раскрыл глаза. – И чем же? Силой своей красоты?

– Да. Так все и было на самом деле, – я закатила глаза, – нет, ты дурак – у меня был блестящий кинжал, и я сунула его ему в лицо и заорала так громко, как только смогла.

– Заорала на медведя гризли? – он запрокинул голову и засмеялся, и пришлось ловить его, чтобы он не свалился со стула. – Но это не, кажется, достаточно плохим, – говорит он, когда перестает смеяться. – Звучит так, будто медведь был больше напуган, чем ты.

– Это правда, – я останавливаюсь и задумываюсь на секунду. – Хорошо, у меня есть история что нужно. Однажды я выслушивала двухчасовую историю от женщины о правильном использовании столовых приборов. – Я не сказала, что женщиной была Арианна, или что это было частью моей тренировки по превращению в принцессу в маске.

– Ужас ужасный! – он поместил свою руку на грудь. – Твоя госпожа должно быть действительно ужасна, потому что подвергает тебя этому. Но я все равно могу рассказать получше. Однажды я слушал споры в течение трех часов как соответствующим образом поймать рыбу.

– Три часа? Я не верю в это!

– О да, в Коринфе есть мужчина, который серьезно относится к своей рыбалке.

Мы засмеялись, и я захотела рассказать что-нибудь еще. Что-то настоящее. – Однажды я четыре часа стирала юбку для дворянской девочки. Она запачкала ее нарочно, и я не смогла пойти на танцы в нашей деревне в тот вечер. Ее мать была достаточно жестока, и я знала, что со мной будет, если я верну платье испачканным.

– Жестокой? – его улыбка исчезла. – Что ты имеешь в виду?

– Ох, – беззаботно махнула я, – разве не все богатые люди суровы со своими слугами?

– Нет, не все, он наклоняется вперед. – Госпожа, на которую теперь ты работаешь, добра к тебе?

– О, да, конечно, – говорю я, застигнутая врасплох обеспокоенностью в его глазах. – Она очень добра.

– Я рад, – говорит он и протягивает сливовый пирог. – Я думаю, что выиграла ты.

Не говоря ни слова, я выхватила пирог и запихнула его в рот. Незнакомое чувство закралось в моем животе, и проходит мгновение, прежде чем я понимаю что это. Позор. Как обычно я уже сказала слишком много, так что решила оставить правду позади. Это проще и менее болезненно вернуться ко лжи. – Я так рада, что моя госпожа отослала меня. – Я откидываюсь в кресле. – А теперь скажи мне, если бы ты мог пойти куда-нибудь или сделать что-то в эту минуту, чтобы это было?

– Я бы разговаривал с прекрасной девушкой на кухне Киринейского замка и гадал, что она действительно делает посреди ночи и почему не спит? – Его глаза изучают меня, как будто он не может придумать, о чем меня еще спросить, так что я встаю и быстро выдумываю причину, чтобы вернуться к «своей госпоже».

– Она отвернет мне голову, если я еще задержусь, – я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Я думаю ты забыла что-то, – он показывает мне на поднос, стоящий на столе, и его глаза сужаются. – Ты же поэтому рыскала по замку, не так ли? Чтобы принести ей поесть?

– Да, конечно. – Я беру поднос и отворачиваюсь.

Он встает. – Я провожу тебя.

– Нет! Я имею в виду, что она может быть доброй, а может быть строга, а сейчас довольно поздно. Если она увидит меня с тобой, она может подумать что-то не то. Пожалуйста, – добавляю я более отчаянным голосом, – я не могу позволить, чтобы меня уволили.

– Справедливое замечание, – признает он. – Но, – он сужает глаза, – я должен патрулировать сегодня вечером и ожидаю, что больше тебя не увижу.

Я киваю:

– Конечно.

Прежде, чем он передумает, я снова разворачиваюсь и шагаю из кухни. Я иду обратно в комнату с гобеленами и захожу в проход. Если я не ошибаюсь, я слышу слабое эхо шагов вдалеке коридора. Быстро я закрываю проход. Пока я спешу обратно по тоннелю, слабый свет свечей из спальни Вилхи светит как маяк. Я выливаю бульон в огонь и убираю поднос и пустую миску в проход и закрываю его, наверняка никто не хватится нескольких блюд короля.

И уже потом, когда я заползаю в постель, я осознаю, что оруженосец не сказал мне свое имя.

Глава 30

Вилха

Я проснулась на следующее утро, пошатываясь, онемевшая от холода, под крики чаек и рокота прибоя. Сначала я удивилась, почему мой матрас такой твердый и одеяло жесткое. Но я вспомнила, что спряталась прошлой ночью под заброшенным тентом в доках и очнулась полная ужаса из-за того, что я сделала. Я ушла из замка как будто в жизнь, которую мне предстоит провести с киринейцами не более чем новое платье, которое я могла бы купить. Выполнение мирного договора предотвращает войну между двумя королевствами, но они слишком стремятся верить о худшем.

Осторожно я выбираюсь из-под тента, который накрывал меня. Кажется, что сейчас первая половина дня, если судить по палящему солнцу. Несколько судов только что пришло в порт, их белые паруса развеваются на ветру, и моряки уже торгуются с покупателями о цене на товары. Казалось, никто не смотрит в мою сторону, и я быстро выскользнула из своего укрытия и споткнулась о ближайшую скамью. Мои щеки зарумянились, не от солнца, а от стыда.

Прошлой ночью я не смогла заставить себя вернуться в замок, и не набралась смелости совершить вылазку в замок. Вместо этого я застряла в доках на несколько часов, полная нерешительности, пока не поняла, что нужно найти место для ночлега. Я увидела тент в заброшенной части доков, спряталась под ним и сидела часами (не зря Элара думает, что я трусиха), пока должно быть не уснула.

Я смотрю на скалы и каменные ступени, которые сокрыты мхом. Бегство из замка и то, что я оставила Элару лицом к лицу с моей судьбой самый эгоистичный поступок, который я когда-либо совершала, и я знаю, что должна опомниться.

Неужели я хочу, чтобы мои приключения закончились именно так? Я представляю каменные лица моих предков из сада королевы, и неодобрение, которое я всегда видела в их глазах. Хочу ли я приползти обратно в замок побежденная и грязная, без возможности ходить по улицам города?

Несомненно, Элара с радостью расскажет Киринейским охранникам о моей трусости. Я уверена, что в любой момент солдаты начнут обыскивать улицы в поисках меня. Между тем, неужели эгоистично хотеть продолжать свой фарс немного дольше?

Я заменяю образ моих каменных предков другим. Я представляю себя, через много лет пожилой королевой, глядящей в лицо моей дочери, которая говорит:

– Да, это правда, когда я была моложе, люди думали, что я некомпетентна и всего боюсь. Но однажды, я заставила их передумать. Ведь я сделала что-то действительно и удивительно сумасшедшее…

Я встаю. Да, я хочу поведать эту историю. В конце концов, солдаты будут здесь в любую минуту.

* * *

Но они никогда не придут. Уже несколько часов я иду по оживленным улицам, удивляясь тому, что они пахнут солью, потом и рыбой. Куда я не смотрю, я вижу новые сооружения, которые свидетельствуют о молодом и процветающем государстве. Старые здания, сделаны из дерева, высокие и узкие. Их крыши в узких местах переходят в дымовые трубы, напоминая гигантские деревянные винные бутылки. Веревки для белья натянуты высоко через улицу, и женщины высовываются из окон второго и третьего этажей, выкрикивая приветствия друг другу, пока они вешают белье для сушки.

Улицы полны моряками, торговцами и горожанами, и я заставляю себя не вздрагивать, когда они проходят мимо меня. От гостиницы, которая называется «Спящий дракон», веет теплым запахом свежего хлеба. Мой рот заполняется слюной, и я понимаю, что ничего не ела или пила, с тех пор как мы приехали в Коринф вчера.

Я следую за запахом в гостиницу, где огонь потрескивает в большом камине. Большинство деревянных столов пусты, и та часть клиентов, которая есть, кажется, измождена и в полусне. Парень моего возраста, худой с копной развевающихся каштановых волос, полирует барную стойку тряпкой.

– Могу ли я вам помочь, мисс? – спрашивает он, когда видит меня.

– Этот хлеб пахнет просто чудесно.

– Мы покупаем его в булочной за углом, – говорит он, сверкнув кривой улыбкой. – Хотите немного?

– Да, пожалуй. – И пока я говорю, я понимаю, что покачиваюсь.

Он хмурится.

– Почему бы тебе не присесть, а я все принесу?

Чувствуя головокружение, я киваю и сажусь возле камина. Я протягиваю руки к огню, чтобы согреться, а потом откидываюсь в своем стуле и уже почти задремав, слышу низкий гул ближайшего разговора. Но прислушиваюсь, когда слышу упоминание Галандрии.

– Ты уверен, Антон?

– Абсолютно. Он говорил с галандрийским акцентом. Сказал, что прибыл в город вчера и ему нужен человек для работы. Джаромил – я думаю, мы должны рассмотреть его.

Осторожно я поворачиваю голову и смотрю. Двое мужчин сидят за столом, держа кубки. Первый, я думаю что Антон, молодой и худой, а второй – Джаромил – старый и с таким животом, будто беременный. Тем не менее, у обоих загорелые лица и твердая кожа, как будто они провели большую часть жизни на открытом воздухе. Они моряки?

– Я не работаю с варварами.

– Я сразу же ему так и сказал, но он ответил, что его хозяин готов заплатить нам денег больше, чем стоят наши угрызения совести.

– Чтобы что именно сделать?

– Не уверен, что именно. Но его хозяин что-то планирует на бал-маскараде у принцессы в маске.

При этом я чувствую, что мои руки онемели, несмотря на тепло исходящее от огня.

– А его хозяин из Галандрии или Кирении?

– Он не сказал. Не хотел говорить, как казалось. Он просто сказал, что король Эзеро… – Джаромил выругался. – Что король Эзеро предатель, потому что привел Эндевин в наши земли. Если бы я увидел принцессу в маске, то могу поспорить, я бы скрутил шею маленькой уродке. – Он сплюнул на землю. – Хорошо, я слышал мужчин на улице. Где он просил встретиться?

– Завтра утром, сразу после заката на пляже.

– Хорошо, – снова сказал Джаромил. – И не беспокойся, Антон. Я никогда не сталкивался с таким большими сомнениями с самого начала. – Они смеются и звенят кубками.

Я смотрю на огонь, мое сердце бешено колотиться, надеясь, что они не поймут, что их голоса было слышно всем. Конечно, я должна была понять, что, как и многие в Галандрии ненавидят Страссбургов, так и многие в Кирении ненавидят Эндевинов – то есть меня. Напоминаю себе, что они не смогли узнать меня. Сегодня у меня свое лицо, непокрытое маской.

Звучало так, будто этих двоих, Антона и Джаромила, наняли сделать что-то, что связано с маскарадом. Но что?

Парень вернулся с несколькими кусками хлеба и стаканом воды. – С тебя два кларента, пожалуйста.

– О да, конечно, – говорю я, вздрогнув. Я начинаю копаться в сумке Элары, но замираю. У меня нет кларентов, валюты Кирении, только вортинги и опалы. А пока Джаромил и Антон сидят рядом, это не то, чем я хотела бы делиться.

– Я… у меня нет кларентов. – Я встаю, чтобы уйти; это все что я могу сделать, чтобы не схватить хлеб и воду. – Я пойду. Я сожалею, что побеспокоила вас, – я пытаюсь сократить гласные, как это делают киринейцы, чтобы не обратить внимание на свой акцент, но Антон и Джаромил смотрят на меня с интересом.

– Нет, нет, – говорит парень, – тебе не нужно уходить. – Зовет кого-то через плечо. – Виктор, можешь подойти?

– Что такое, Джеймс? – Здоровый и седой старый мужчина подходит. Джеймс что-то шепчет Виктору, который смотрит на меня.

– Понятно, – говорит Виктор, когда Джеймс заканчивает.

Виктор присаживается ко мне и скрещивает руки на своей огромной груди: – Когда ты последний раз ела? – говорит он сердито.

– Мм, вчера, – отвечаю я.

– Ты только приехала в Коринф, не так ли?

– Да, отвечаю я.

Он кивает, как будто ожидал этого, и говорит: – Я знаю кто ты.

Глава 31

Элара

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Вилхи все еще нет. Кровать в комнате горничной пуста, и покрывала не тронуты. Я надеялась, что она вернется после того как я засну, и решила провести ночь здесь.

Я чувствую холодный пол на своих босых ногах. Я использовала все дрова, потом нырнула в кресло, ворча про себя. Куда могла Вилха пойти, а что еще более важно, когда она вернется? Как она могла оставить меня здесь в этом замке?

Но и я собиралась оставить ее здесь. Даже если я пообещала остаться с ней.

Голоса доносятся откуда-то из глубины, и я быстро отбрасываю их. Я встаю и вытягиваю голубую мантию из одного из чемоданов и принимаюсь за работу, снимая опалы, пришитые к лифу. С тех пор как Вилха украла мой рюкзак, мне необходимо было украсть больше драгоценностей, и использовать их, чтобы убраться как можно дальше от этого сырого места.

Я не трачу еще одну ночь на неподготовленные поиски Вилхи. Сегодня ночью я уйду, вернется она или нет. Хотя я улыбаюсь, несмотря на себя. Прошлая ночь была потрачена не впустую.

Когда я закончила снимать опалы, я запихнула платье на дно чемодана, где его не найдут. Потом открыла другой чемодан, наполненный вещами Вилхи, и пробежала пальцами по шелковым платьям, готовя себя встретить день, как принцесса в маске. Что оденет принцесса, когда ее будут принимать ее будущие родственники? Арианна никогда не инструктировала меня для этого.

После того как я переоделась в пастельно-зеленое платье, и это заняло на несколько минут дольше, чем должно бы было, я открыла бархатные коробочки и одела бледно-зеленую маску, инкрустированную бриллиантами и бледно-окрашенными опалами.

Тихий стук раздался у моей двери.

– Ваше Высочество? – звучит робкий женский голос. – Безопасно ли войти?

Безопасно?

– Вы надели маску, Ваше Высочество? – уточнила она.

– О, всего минуту, – говорю я и быстро завязываю маску. Я ненавижу то, что она ограничивает мое зрение и напоминаю себе, что я должна ерзать ни перед кем. – Хорошо, я готова, – зову я, но останавливаюсь. Я же королевская особа и не должна говорить с прислугой, идиотка. Веду себя как обычно. – Я имела в виду… ты можешь войти.

Девушка с подносом хлеба, ягод и сливок входит с извиняющимся выражением лица.

– Простите, Ваше Высочество, – говорит она, делая реверанс. – Я должна была прийти рано утром, чтобы, когда вы проснулись еда и камин были готовы, но… – она бросает взгляд на мою маску, а затем быстро отводит взгляд, и ее щеки покрывает румянец. – Ни один из слуг не был уверен…, я имею в виду, нам сказали, что вы носите маску все время, и мы не были уверены, спите ли вы в ней, – закончила она в спешке, чувствуя себя неудобно.

– Хм… – я понятия не имела, носит ли Вилха маску во сне. – Как насчет такого? – говорю я. – Когда я буду уходить в свою спальню, я буду закрывать дверь в гостиную. И вы сможете войти утром, не беспокоясь.

Она кивает, а затем колеблется, неудобно смотря, и тогда я спрашиваю:

– Все ли в порядке?

– Король позовет Вас сегодня днем, и, возможно, Вы хотели бы знать, что пуговицы сзади на платье криво застегнуты. Если Вы хотите, я могу все исправить?

– Да, спасибо, – говорю я, понимая, что конечно у Вилхи должна была быть горничная, чтобы помочь ей одеваться.

– Король Эзеро собирался назначить Вам другую горничную, – говорит она после того как поправляет мое платье. – И конечно, если это буду я, то это будет большая честь. – Она краснеет и смотрит вниз.

Я испытываю желание сказать ей, что мне не нужна горничная, что я способна позаботиться о себе, но я сомневаюсь, что это бы сказала Вилха. Вместо этого я спрашиваю:

– Как тебя зовут?

– Мили, – отвечает она, все еще смотря в пол.

– Ну, тогда, Мили, я согласна.

Мили улыбается и делает реверанс, а затем приносит больше дров, чтобы разжечь огонь в камине. После ее ухода я сажусь в кресло, чтобы согреться, и вскоре я слышу шепот и хихиканье в коридоре снаружи. Я пересекаю комнату и прикладываю голову к двери, и слышу приглушенный голос молодой девушки.

– Стучи ты.

– Нет. Ты стучи.

– Нет, Леандра. Ты.

– Руби, ты первая хотела прийти сюда.

Голос первой девушки понижается до шепота:

– Думаете, она действительно страшная?

Я открываю дверь. Две молодые девушки с удивленными лицами быстро выпрямляются и извиняются. У старшей задумчивые, серьезные, зеленые глаза, а у младшей рыжеватые волосы и веснушки. Низ ее платья разорван.

– Привет, – говорит та, что младше, – я принцесса Руби. – Она улыбается, показывая два больших передних зуба.

– Мы сожалеем, что побеспокоили Вас, – говорит старшая. – Я – принцесса Леандра. Я устала останавливать Руби от прихода сюда, но она настояла.

Руби закрывает дверь за собой. – Мы должны быть на уроках, – говорит она заговорщицки. – Но мы не там!

– В самом деле? Тогда почему бы Вам не зайти и не присесть? – я веду их дальше в гостиную и указываю на кресла. Что там Арианна говорила о Леандре и Руби, двух сестер кронпринца? Собаки на обучении, вот как она описала их. В то время, я не восприняла всерьез этих слов. Арианна, сморщенный чернослив, вот кто она, у нее не было ни одного хорошего слова, ни о ком. Но смотря на Леандру и Руби сейчас, ее слова кажутся особенно жестокими. Руби не больше семи, и несправедливо ее или Леандру называть собаками, только потому, что они киринейцы.

– Мы не должны оставаться надолго, – говорит Леандра, нахмурившись, – или у нас будут неприятности.

– Мы слышали, как отец говорил, что вы самая гламурная леди в мире, и если вы выйдите замуж за нашего брата, это принесет много славы Кирении, – восклицает она, шлепая по плюшевой бархатной подушке.

– Тише, Руби! – ругается Леандра. – Он сказал не только это, – уверяет меня она. – Он сказал, что мирное соглашение может быть достигнуто, и что ваш брак с нашим братом спасет множество жизней. – Она декламирует слова, будто заучила их наизусть.

Но они опускают меня на землю, тем не менее. Они напомнили мне, что цель этой помолвки – прекращение войны, которую считают неизбежной. Я также вспоминаю, что обещала лорду Квинлану, что попытаюсь узнать, правда ли король Эзебо серьезно относится к поддержанию мира.

Если они узнают, что я не Вилха, это может сыграть мне на руку, так как не придётся обратиться за помощью к Хранителям.

– Ваш отец доволен минным договором, не так ли? – спрашиваю я Леандру осторожно.

– Конечно, а почему бы ему не быть? – хмурится Леандра.

Руби и Леандра направляются к двери, говоря, что их отец скоро позовет за ней.

После того как они уходят, я делаю несколько глубоких вдохов, готовясь встретиться лицом к лицу с королем.

Глава 32

Вилха

Виктор смотрит на меня. Антон и Джаромил смотрят на меня. Внезапно я понимаю, что я брожу по Коринфу без охраны и вообще без всякой защиты. Если бы солдаты Коринфа зашли сейчас в гостиницу, я бы подбежала к ним с облегчением.

– Я знаю, кто ты, – повторяет Виктор.

– Кто? – я хватаю сумку Элары, готовясь бежать.

– Одна из тех деревенских детей, которые думают, что найдут работу в городе, чтобы прокормить свою семью.

На меня накатывает облегчение, и я ослабляю хватку. – Да, – отвечаю я, отлично осознавая, что Антон и Джаромил все еще слушают. – Я из Тирана, – добавляю я, более чем просто благодарная Лорду Мерсендору за то, что он настаивал на моем изучении географии. Тиран – это деревня как раз на границе Кирении. Как и большинство киренийцев, жители Тирана укорачивают гласные и говорят слегка более формально, что делает их акцент и не киренийским, и не галандрианским.

– Большинство семей достаточно умны и посылают своих сыновей, – продолжил Виктор. – Большинство работ для сыновей.

– А есть ли работа для девушек? – спрашиваю я. Я не хочу сразу врать. Но и правду не скажу.

– Для более крепких. – Он скептически осматривает меня снизу вверх. – Достаточно ли ты сильна, чтобы таскать ящики с рыбой.

Я качаю головой.

– Умеешь ли ты печь хлеб? Смешивать лекарства? Делать сыр или варить эль? – говорит он, пока я продолжаю качать головой. – Так и что ты умеешь делать? – спрашивает он с раздражением.

Что я умею делать? После всех этих лет, когда я чувствовала себя бесполезной в роли принцессы, неспособная ни на что кроме как ослеплять толпы, но не из-за большого ума или красоты, которыми я обладаю, а из-за мистики того, что я принцесса в маске, казалось, что я бесполезна как человек. Узнала ли я что-нибудь стоящее за шестнадцать лет своей жизни? Какие-либо навыки, которыми будут полезны, кроме сидения в стуле.

– Вышивка, – говорю я внезапно. – Я очень хорошо вышиваю.

– Ты имеешь в виду ту причудливую вышивку, которой занимаются благородные девушки? – Казалось, он обдумывает это. – Нечасто у нас такие бывают. – Он встает. – Следуй за мной.

– Я… – я почти говорю ему, что не ищу работу, но после быстрого взгляда на Антона и Джаромила, я решаю подыграть. Я следую за ним к барной стойке, где он берет потускневший серебряный ключ с крючка и протягивает мне.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

– Вил… – я резко останавливаюсь, потому что не могу называть ему свое настоящее имя.

– Вил? Очень странное имя для девушки.

– Я думаю, что мой отец хотел мальчика, – быстро отвечаю я. – Хотя он часто называет меня Вили.

Он кивает. – Приятно познакомиться, Вили. Я – Виктор. – Он начинает подниматься по лестнице за баром и жестом показывает, чтобы я шла за ним.

– Куда мы идем?

– У меня есть комната для тебя. Разумеется, ты заплатишь за нее, когда найдешь работу. – Он останавливается у двери. – Прежде чем я покажу ее тебе, я все-таки хочу, чтобы ты поняла кое-что. Улицы не место для такой девушки как ты. Но и эта гостиница тоже не дворец.

Он останавливается, чтобы я обдумала это, и я не могу отделаться от мысли, что как бы не была ужасна эта гостиница, я сомневаюсь, что меня запрут в ней как пленницу.

– Много сомнительных персонажей приходит сюда, – продолжил он, – и ты должна быть осторожна. Ты поняла?

Я киваю, и он открывает дверь. В комнате стоит кровать, маленький стол, и маленькая прикроватная тумбочка. – Это не много, но сейчас тебе должно хватить. – Он смотрит на меня скептически. – Тебе нужен долгий отдых. Я скажу Джеймсу, чтобы он принес тебе еды. Завтра, я отведу тебя к Галине, чтобы подыскать работу.

– Кто такая Галина? – спрашиваю я.

– Швея, одна из лучших в городе. – Прежде чем уйти, он говорит, чтобы я закрыла за ним дверь. Я так и делаю, а потом ложусь на кровать, тронутая добротой Виктора, и расстроенная тем, что мне придется его разочаровать. Завтра утром, если солдаты не придут за мной, мне придется уйти. У меня есть скала, на которую я должна забраться и жизнь, к которой я должна вернуться.

Глава 33

Элара

Слова – это сила. Слова, сказанные правильным тоном, могут поставить человека на колени. Они могут заставить влюбиться в тебя.

– Говори правильные слова, – однажды сказала мне миссис Огден, – и они принесут тебе то, чего ты хочешь.

И прямо сейчас, как только стража привела меня в главный зал, чтобы меня принял король Эзеро, я хочу только одну вещь: избежать разоблачения и казни.

Я не могу выкинуть из головы слова Леандры:

– Он сказал, что свадьба с нашим братом спасет бессчетное количество жизней…

На момент стены коридора в замке расплываются, и я возвращаюсь на площадь Элеаноры. Я вижу короля Феннрика как раз перед атакой, он обращается к толпе и провозглашает о мирном договоре между Галандрией и Киренией. Я слышу звонкие аплодисменты – такие же счастливые как свадебные колокола – и облегченные крики людей, которые благодарны заключению мира. Просто невероятно сколько надежд лежит на этой свадьбе. Не только счастье Вилхи, но и судьба двух королевств.

Глава 34

Вилха

Наступает рассвет, но солдат все еще нет. Я откидываю тонкое хлопковое одеяло, под которым спала, и достаю рюкзак Элары из-под матраса. Выворачиваю наволочку в которой прятала опалы, кинжал Элары и книгу о Элеаноре Великой, и начинаю собирать рюкзак.

Вчера я проснулась от звуков громкой музыки и пьяного кутежа, исходящего снизу. После этого я съела ужин, который принес Джейм, я провела весь остаток ночи в комнате, читая о великих деяниях, которые совершил мой предок. Каждое слово я ощущала как высказанное наказание, осуждение моей трусости. Ведь я сомневаюсь, что Элеанора Великая сбегала бы от своей жизни, как это делаю я.

Внизу, в гостинице было грязно, но тихо. Джеймс был около камина, подметая разбитое стекло. – Еще рановато идти к Галине, не так ли? – у него уставшие глаза, а его темные развивающиеся волосы торчат в разные стороны.

– Я…я пытаюсь придумать что бы сказать, но ничего не выходит.

– А, понятно, – его глаза опускаются на рюкзак Элары, – ты уходишь.

– Да, я имею в виду нет…я собиралась…прогуляться по пляжу. – Я должна, в конце концов, пойти на пляж, прежде чем лестница приведет кого-нибудь к пещере. Меня не прельщает этот подъем.

– Тогда хорошо, – говорит он, смотря так будто не верит мне. – Подожди здесь минутку. – Он выходит в дверь на кухню, и возвращается спустя минуту, неся с собой мешок набитый хлебом и сыром.

– Прогулки делают людей голодными, – говорит он, вкладывая мешок в мои руки.

Что-то сдавливает мне горло. Прежде я получала много подарков, часто от богатейших людей в Галандрии. Но редко получала то, в чем нуждалась.

– Я не знаю что сказать.

– Подойдет и спасибо, – говорит он и улыбается. – Мне очень жаль, правда. Ты была самым красивым посетителем из тех, что были у Виктора.

– Спасибо, – говорю я, сглатывая. Я прощаюсь с Джеймсом и выхожу, пока я не передумала.

На улицах пахнет дымом, и город тихо ждет кода будет доноситься крик чаек. Должно быть ночью шел дождь, потому что улицы выглядят как мутные зеркала. Когда я смотрю вниз, я вижу свое угрюмое отражение без маски. Что произойдет когда я вернусь в замок? Примут ли меня как пропавшую принцессу? Или как бежавшую заключенную?

Пока я иду я грызу хлеб и сыр, вся дрожа под тонким плащом. Как может быть так холодно летом?

Когда я дохожу до доков, я поворачиваю голову к пляжу и вижу скалы, возвышающиеся вдалеке, но быстро останавливаюсь. Антон и Джаромил внезапно появляются из-за огромных валунов. Кажется они говорят с кем-то, кто стоит за камнями. Я пытаюсь разглядеть кто это и вытягиваю шею, мое сердце бьется чаще. Я помню они искали работу, что-то что можно сделать на маскараде. Какая же работа требует столько секретности?

Я вскакиваю, когда чувствую руку на своем плече.

– Все хорошо, это просто я, – говорит Виктор с озабоченным лицом. – Ты что не слышишь меня, Вилли? Я звал тебя.

– Ох, не, не слышу, – я смотрю через плечо. Антон и Джаромил все еще стоят на месте. Кажется они все еще говорят с тем, кто стоит за камнем. – Я хотела прогуляться утром.

– Я всегда представлял, что по утрам гулять лучше, – говорит Виктор. – И скала Роуэн хороша, как и любое другое место.

– Да, и… – я замолкаю, обдумывая его слова. – скала Роуэн?

Виктор кивает. – Это большая скала вон там, возвышающаяся над океаном, – уточняет он. – Ее назвали в честь Роуэн Храброй, королевы Галандрии. Ее осудили на смерть около века назад, и в ночь перед ее казнью, она была замечена на пляже около этой скалы. На следующий день она исчезла из замка. Легенда говорит, что иногда возможно увидеть, как она плачет о своем потерянном королевстве. – Он протягивает мне руку. – Галина рано начала, и я здесь благодаря этому. Пришлось купить на ужин в гостиницу. Может заглянем к ней в магазин?

Я колеблюсь, стараясь придумать хороший предлог, чтобы сказать ему нет, смотря на Антона и Джаромила в последний раз. Они отвернулись лицом к докам, туда где стояли я и Виктор и казалось смотрели на что-то вдалеке. На мгновение я уверена, что смотрят на меня.

– Это было бы прекрасно, – говорю я быстро, решив, что придется прийти к скале позже. Как только мы направляемся к городу, я говорю себе, что я смешна и что они конечно не смотрели на меня.