Текст книги "Все ради любви"

Автор книги: Дженел Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Сегодня она явно охотилась на тебя, Рэч, – заметила Бекки. – Хотела бы я знать зачем.

– Когда я в понедельник была в банке и улаживала дела с Клиффом, Джанет пришла с братом, чтобы забрать Клиффа на ленч. Брат ее снова развелся и ищет новую добычу. Он пригласил меня, я отказалась. Джанет сочла это оскорбительным. Вы же знаете, что она просто неукротима, когда даст себе волю. Но она не смеет принуждать меня. Думаю, я попала в ее черный список.

– Удивляюсь, почему Клифф позволяет ей так распускаться. Он же не слепой и должен видеть, что она ведет себя омерзительно. Скотт не потерпел бы, если бы я так вела себя с его друзьями и клиентами. В один прекрасный день, – предсказала Бекки, – она получит хорошую взбучку.

– Надеюсь, я окажусь рядом, чтобы полюбоваться на это, – пробормотала Рэчел. – Возможно, Клифф помалкивает, чтобы сохранить мир в семье. Можно себе представить, что устроит Джанет, если он попробует ее одернуть. Он сделал для меня много хорошего, поэтому я не хочу становиться причиной его неприятностей и буду терпеть Джанет, пока не лопнет терпение. Но признаюсь вам, что ее штучки меня утомили. Я хочу есть. Пора перекусить и забыть про Джанет и Диан.

– Отличная мысль, верно, Джен?

– Согласна. Пошли, пока у нас есть аппетит.

В пятницу вечером Рэчел разобрала покупки, сделала гимнастику и поужинала. Потом она решила написать письма дочерям и запаковать небольшие подарки внукам, чтобы завтра отправить их. Но, прежде чем заняться этим, она просмотрела семейный альбом, потягивая малиновый чай. Там были снимки разных событий, праздников, фотографии Карен и Эвелин, и это скрашивало ее одиночество. Она смотрела на фотографии Дэниела и его семьи, вспоминая давно прошедшие дни. Как жаль, что он не дожил до того, чтобы увидеть своих детей взрослыми, разделить их удачи и радости, обрести внуков.

Когда умер Дэниел, а через два года отец с матерью, единственной задачей Рэчел на некоторое время стало просто жить день за днем и заботиться о детях. Пока девочки учились в школе, она заполняла время общественной работой и благотворительностью, но это удовлетворяло ее лишь отчасти. Теперь Эвелин и Карен выросли, у них своя жизнь, но что же ее беспокоит? Она еще молода и полна сил. В этот одинокий вечер Рэчел вытащила на свет давно отложенную старую мечту, стряхнула с нее пыль и теперь пыталась дополнить ее. Она говорила себе, что не следует бояться неизвестного, нужно стремиться завоевать его. С помощью Бога, друзей и дочерей она пережила депрессию, страхи и жалость к себе и пришла к уверенности в том, что у нее есть дела, которые надо делать, жизнь, которую надо прожить. Она хотела не плестись по жизни, но бежать, и иногда даже вприпрыжку, наслаждаться своим существованием и самосовершенствоваться. Предстояло забыть прошлое и давние ошибки, помня, однако, чему они ее научили. Рэчел была хорошей женой и матерью и старалась быть хорошей бабушкой. Теперь у нее появилось новое дело: ее книга.

Рэчел повезло, что она так сдружилась с Ребеккой Купер и Дженнифер Бримсфорд – подруги много раз помогали ей в эти годы. Она была бы рада доверить им еще некоторые секреты, но решила, что это слишком личное. Она знала, что Бекки и Джен хотят видеть ее счастливой, а традиционное южное представление о счастье включало замужество. Согласно общепринятому мнению, женщина, овдовевшая или разведенная, особенно если она молода и имеет детей, должна как можно быстрее найти мужу замену. Рэчел подозревала, что многие люди удивляются, почему она снова не вышла замуж. Одинокое положение иногда причиняло определенные неудобства, но она не хотела связывать жизнь с первым попавшимся. Ей нужен замечательный мужчина, и чтобы семья его тоже была замечательной.

Рэчел откинулась на стуле, и закрыла глаза, припоминая, как двенадцать лет назад ездила в круиз по случаю своего дня рождения. Она никогда не рассказывала о своем страстном корабельном романе с «Джеймсом Роулинсом из Техаса» ни подругам, ни дочерям. Может быть, потому, что он был намного моложе, и Рэчел опасалась, что ее посчитают развратницей из-за того, что она провела с малознакомым мужчиной две недели на корабле и в заграничных портах. Возможно, она хотела просто ощутить себя живой, почувствовать себя в безопасности в объятиях мужчины, для которого была желанна. Она вдовела уже больше двух лет, у нее были дети, которых предстояло воспитывать одной, и родственники мужа, не любившие ее. Наверное, это и позволило ей расслабиться.

Никогда ей не забыть тот ноябрьский вечер, семь с половиной лет назад, когда она узнала, кто такой «Джеймс». Она вышивала и вдруг услышала по телевизору его голос, тот самый, что шептал ей на ухо такие соблазнительные вещи, распаляя ее и возбуждая неукротимое желание принадлежать ему. К счастью, обеих дочек не было дома, когда она поняла: Квентин Ролс выступал в рекламном ролике прохладительных напитков. Сначала Рэчел почувствовала себя уязвленной и разозлилась, но потом решила, что у нее нет прав на такие чувства, поскольку четыре года назад они не давали друг другу никаких обещаний, просто приятно провели время.

Уголки губ Рэчел приподнялись в улыбке, когда она представила себе его. С того вечера она стала страстной футбольной болельщицей, чтобы видеть Квентина, наблюдать за его игрой. Из статей и комментариев она узнала, что в тридцать восемь лет он уже слишком стар для игры, а организм его ослаблен несколькими серьезными травмами. Похоже было, что звезда Квентина Ролса быстро тускнеет, и это было грустно, хоть он и обманул ее несколько лет назад. Возможно, и у него была причина так поступить, ведь и она пронеслась по его жизни, как молния, не попрощавшись, не оставив ни адреса, ни телефона.

(Выбрось его из головы, Рэчел, не то ты примешься сравнивать с ним всех своих поклонников. Ты его больше никогда не увидишь, все произошло слишком давно, чтобы пытаться восстановить вашу связь. К тому же, он слишком молод: побойся Бога, ты уже растила дочерей, а Квентин был еще мальчишкой! Он дважды женился и разводился, так что в мужья годится не особо. В газетах его описывают как плейбоя, а тебе ведь не нужен просто еще один скоротечный роман. Он принадлежит спорту – у тебя с ним нет ничего общего. Оставь глупые мечты! Если тебе необходим мужчина, приглядись к Кейту Хейвуду, как советует Бекки, он, похоже, больше подходит тебе и твоему стилю жизни. Если он тебе не понравится, ты сумеешь отделаться от него, не заводя с ним близкой дружбы.)

Рэчел открыла глаза, выпрямилась на стуле и подумала о другом. Взгляд ее упал на стоявшую в рамке на столе фотографию родителей. Жаль, что их уже нет, но они и так прожили больше семидесяти лет, и жизнь их была насыщенной и счастливой. Возможно, Рэчел унаследовала некоторые женские проблемы от своей обожаемой матери, поскольку родилась, когда той было уже сорок, после нескольких выкидышей, лишивших ее братьев и сестер. Ах, если бы у нее была сестра, которая стала бы ей ближайшей подругой и доверенным лицом, ей можно было бы рассказать все, что не расскажешь друзьям, и получить дельный совет. Рэчел знала, что ей повезло вырасти в дружной семье, с замечательными родителями. В День Отца она ездила в Афины, чтобы положить цветы на отцовскую могилу и убедиться, что за ней хорошо ухаживают. Она послала поздравление Ричарду Гейнсу, но ответа не получила и не была уверена, что для него это что-нибудь значило.

Говард Тимс и Дэниел Гейнс были превосходными отцами, так что добрые воспоминания смягчали утрату. Дэниел был хорошим мужем: если не обращать внимания на неприязнь его родителей, их брак можно считать удачным. Они любили друг друга, но самая сильная страсть в ее жизни пришла с мужчиной, которого она едва знала, но забыть не могла.

(Не смей думать о Квентине!)

Рэчел просмотрела оставшиеся в альбоме снимки последних лет, закрыла альбом, отложила его и улыбнулась. Она может за многое благодарить судьбу, ей повезло, у нее почти нет проблем. Однако странное беспокойство сжирало ее: хотелось новых приключений, новых успехов. Может быть, пока дети в отъезде, можно расправить крылья, поискать новые и увлекательные пути? И, если ей встретится такой неотразимый мужчина, как Квентин Ролс, она пойдет за ним.

В следующую пятницу, вечером, Рэчел приехала в «Джулиан Смит Казино» вместе с Бекки и Скоттом Куперами и Дженнифер и Адамом Бримсфордами. Стоянка была забита машинами, мужчины высадили женщин у входа и отправились искать место для парковки. Музыка шестидесятых годов звучала внутри длинного каменного здания с пристройками из сосновых бревен. Над крутой крышей поднималась смотровая площадка с застекленными окнами и наружным балконом. Много лет она была закрыта, а теперь ее отремонтировали, покрасили, и туда можно было пускать гостей.

Пока женщины стояли под навесом у входа, Джен принялась извиняться за то, что заставила их ждать, поскольку у Адама возникли проблемы с одним из клиентов.

– Не беспокойся, – сказала Бекки. – Мы приехали не поздно, вернее, не рано. Гости будут прибывать еще целый час. У нас масса времени.

Джен благодарно улыбнулась.

– Ты потрясающе выглядишь, Рэчел, – обратилась она к подруге. – Все будут счастливы тебя видеть. Хорошо, что ты поехала с нами.

– Спасибо. Сегодня мы все выглядим потрясающе.

– И платьишки у нас неплохие, – заметила Бекки. – Слава Богу, что после непогоды на прошлой неделе сегодня не так душно и сыро. В этом старом доме нет кондиционеров, а от открытых окон и дверей в Огасте летом мало толку. К счастью, в открытом вечернем платье еще можно терпеть.

– Нельзя было устраивать встречу в другом месте, – твердо сказала Джен. – Наше место здесь. Тут должная атмосфера – и история. Забудь, что мы окончили школу тридцать лет назад, считай, что мы молоды и не замечаем плохой погоды и кусачих насекомых.

– Оптимистка! Но мне не терпится всех повидать. Вот и мальчики идут. Можно отправляться веселиться.

Все впятером они вошли через двустворчатые двери в круглое фойе, где над аркой, ведущей в следующее помещение, висел плакат: «Привет классу АРС 64 года!». Одноклассники, работавшие за регистрационными столами, выдали им карточки с именами. На карточках были их фотографии школьных лет, что вызвало смех, шутки и воспоминания о прошлых днях.

От регистрационного стола их повели к видеокамере, установленной на штативе. Билли Бейтс брал интервью у всех приходящих, чтобы можно было приобрести запись. Он добрался и до Рэчел, заставив ее рассказывать о семье.

Гости прибывали, обменивались поцелуями, объятиями, радостными приветствиями, делились друг с другом тем, что делали со времени последней встречи в 1979 году, на ней Рэчел была вместе с Дэниелом, всего за несколько месяцев до его гибели в авиакатастрофе. В фойе становилось тесно, все больше людей толпилось там, беседуя.

– Пошли внутрь, посмотрим, кто еще здесь есть, и чего-нибудь выпьем, – предложил Адам и двинулся вперед.

– Смотрите-ка, здесь все-таки что-то переделывают, – воскликнула Бекки. – Появились встроенный бар и кухня. Очень кстати – с угощением тут всегда были трудности.

Рэчел посмотрела на бар в форме буквы «Г» в дальнем правом углу и на еще не законченную кухню в ближнем правом углу. На широком прилавке стояли прохладительные напитки со льдом, чашки, тарелочки, салфетки, красное и белое вина, множество закусок и сладостей. За баром и на полу громоздились бочонки с пивом, которым частенько уделяли внимание. Прямо перед ней были створчатые двери со стеклянными панелями, выходившие на мощеный внутренний дворик, обращенный к озеру Олмсте и частично затененный огромными дубами. Гости любовались видом, наслаждались свежим воздухом, беседовали, выпивали, отгоняя насекомых, в основном ос, привлеченных запахом пива, вина и кока-колы.

Она взглянула направо, где арка вела в зал, выложенный керамической плиткой. Видны были красно-золотые вымпелы и воздушные шары, парившие в потоках воздуха от огромных вентиляторов и из распахнутых высоких окон. Повсюду висели увеличенные рисунки из школьного ежегодника, перед которыми стояли группки людей, вспоминая прошлое.

Налево, за тремя каменными арками, столы и стулья были расставлены по сторонам зала возле окон, середина оставалась свободной для танцев. Паркетный пол блестел от частой натирки. С неприкрытых балок высокого потолка свисали всевозможные украшения. С восьми вечера до часа ночи здесь будет играть оркестр. Пока музыканты еще не появились, и присутствующих развлекал музыкальный автомат, исполняя музыку пятидесятых и шестидесятых годов. Повсюду было очень людно и очень шумно, и Бекки пришлось повысить голос почти до крика, чтобы ее услышали.

– После ремонта тут стало гораздо лучше. Если установить кондиционеры и открыть смотровую площадку, то наша следующая встреча пройдет великолепно.

Все закивали, соглашаясь.

Скотт заявил:

– Давайте выбираться из этого хаоса. Пройдем к сцене, а то не видно и не слышно, что там происходит.

Они заняли места, и женщины завели нескончаемую беседу, а мужчины опрокинули по первому стаканчику.

Бекки и Джен увлеклись разговором со старыми подругами. Рэчел рассеянно оглядывала зал, словно в поисках знакомых лиц. В музыкальном автомате пластинка сменилась на «Ночь после трудного дня» Битлз. Внезапно взгляд Рэчел замер, словно зачарованный. «Отойдите!» – мысленно приказала она парс, на миг загородившей ей вид. Когда двое отошли и ничто больше не мешало ей, Рэчел уставилась на высокого, мускулистого, красивого мужчину, не в силах оторвать взгляд от его черных волос и лица с правильными чертами. Она помнила, что глаза у него голубые, замечательного оттенка… даже знала, как он выглядит без одежды. Бог ты мой, это же… Что он делает в Огасте? На этой встрече? С Керри Симмонс, которую в 1964 году считали самой плохой девочкой класса?

Рэчел с трудом отвела глаза и постаралась унять расходившиеся нервы и замедлить дыхание. Она взяла из рук Скотта стакан и потягивала вино, делая вид, что слушает, как Адам пересказывает разговор в баре со старым приятелем. Помнит ли ее Квентин Ролс? Вряд ли, судя по той череде женщин, которых он узнал и покорил, если верить тому, что пишут в газетах. Интересно, упоминается ли в этих сплетнях она, будет ли она – для него Рэчел Тимс – названа в книге, раскрывающей всю его подноготную? Что подумают о ней друзья, если прочтут такое? Что она скажет ему сегодня, ведь избежать встречи в тесном зале невозможно? Как она объяснит что-то друзьям, если он упомянет тот круиз? Может быть, убраться отсюда, прежде чем она попадет в неловкое положение, или лучше остаться и делать вид, что они незнакомы? Рэчел снова взглянула на него. (Ох, нет, это он смотрит сюда! Он видит меня!)

Ей показалось, что Квентин специально встретился с ней взглядом. (А почему бы и нет? Ведь я сама пялюсь на него с откровенным недоверием и в нарождающейся панике.) На мгновение у нее мелькнула безумная надежда, что она сегодня покажется ему лучше, чем в последний раз, когда он обнимал ее, обнаженную, в ее каюте, в ночь перед тем, как она ускользнула с корабля, даже не простившись с ним! Квентин улыбнулся, слегка кивнул головой и повернулся к Керри.

Рэчел чуть не вскочила со стула, поняв, что ее узнали. Поскольку в 1964 году весь мир был охвачен битломанией, зазвучал еще один из хитов знаменитой четверки – «Она любит тебя». Слова, казалось, издевались над ней, напряжение ее росло. (Господи, помоги мне проигнорировать его и избежать встречи с ним! Не дай ему второй раз ввести меня в соблазн! Даже если такая возможность представится, я не имею права снова проявить слабость и поддаться искушению!)

Глава 3

Два часа прошли благополучно, но Рэчел никак не могла успокоиться. Пару раз они с Квентином оказывались совсем рядом, но не делали попыток признать друг друга. Теперь все присутствующие знали, что знаменитый герой спорта находится в зале, и почти все стремились познакомиться с этим красивым человеком. Скотт и Адам поговорили с ним, а потом рассказали, какой он приветливый и интересный. Рэчел с облегчением вздохнула, увидев, что Квентин занят и находится далеко от нее, и все же была весьма удивлена и даже разочарована, поскольку он не подошел к ней и вообще больше не обращал на нее внимания.

Она побеседовала со многими друзьями Дэниела, приехавшими из разных городов, с местными приятелями, танцевала с несколькими мужчинами, в том числе по два раза со Скоттом и Адамом. Танцуя с Адамом под «Часовню любви», она обсуждала с ним собрание Общества помощи инвалидам и разрушительное наводнение, случившееся на этой неделе в центральной и юго-западной Джорджии. Уже несколько дней она вместе с другими собирала одежду, продукты, воду в бутылках и туалетные принадлежности для отправки в зону бедствия. Сходив в воскресенье в церковь, она три дня посвятила работе над романом: писать пришлось от руки, поскольку над Огастой бушевали сильнейшие грозы, и она не решалась включать компьютер.

Рэчел без аппетита что-то съела, чтобы заполнить желудок и не дать вину замутить голову. Уголком глаза они видела, как Квентин танцует с Керри и с другими женщинами. Она знала, каково находиться в объятиях этих сильных рук. Ах, как он прижимал ее к своей мощной груди в танцевальном салоне корабля, в экзотических ночных клубах, на романтических пляжах. Она помнила прикосновение его щеки к виску, теплоту его дыхания, когда он говорил что-то на ухо, пожатие длинных пальцев, когда другая его рука скользила по ее спине. Как же ей было хорошо, когда он щекотал ее шею и покрывал поцелуями лицо. Она перебирала в памяти, как они смеялись, часами болтали, бродили по карибским городкам, бегали босиком по песку, плавали и ныряли в спокойных водах уединенных бухточек, ездили верхом по пляжам, залитым лунным светом, играли в судовом казино, пили тропические напитки, покупали всякую всячину и успели побывать на Гренаде до заварушки. Вдруг вспомнилось, как они ездили на автобусе через венесуэльские джунгли на стекольную фабрику неподалеку от Каракаса, и купили там сувениры, которые она бережно хранит до сих пор. Рэчел не забыла ни единого мгновения, проведенного с ним так много лет назад. Она знала, какой он умелый и щедрый любовник… все ее внутренние запреты смыло тогда волной экстаза, испытанного с ним. Да, во время круиза Квентин был великолепен, но таков ли он сегодня? Изменился ли под светом славы? Или тогда, много лет назад, одурачил ее?

Рэчел отправилась в дамскую комнату, чтобы избежать необходимости выходить на улицу вместе с друзьями, которые намеревались подышать свежим воздухом и спокойно побеседовать – ведь среди них были Квентин с Керри, и он находился в центре всеобщего внимания.

Она уже собиралась выйти из кабинки, когда услышала голоса Джанет, Диан и еще какой-то женщины. Одна из них направилась в первую кабинку, дальнюю от Рэчел.

– В следующий раз фотографироваться надо прежде, чем мы упаримся и вспотеем! Ведь потом все обожают разглядывать эти снимки. Черт побери, чулки сползают, тени размазались, волосы взмокли. Такое чувство, как будто платье прилипло к телу. Нужно быстренько привести себя в порядок, пока сюда не сбежались все.

– Ты прекрасно выглядишь, Джанет, ты всегда просто неотразима, не волнуйся.

– Спасибо, Диан, но в начале вечера я выглядела лучше. Свет слишком яркий, шум и жара невыносимые. Надо было собираться в «Шератоне» или в Культурном центре Святого Сердца. Я не возражала бы заплатить побольше, но чтобы было попросторнее и работали кондиционеры. Мы ведь уже не дети. Может быть, тогда многие и оделись бы получше, а сегодня тут жуткие наряды. Надо было держать класс, чтобы заставить их одеться как должно.

Оправляя растрепанные волосы, Диан ворчала:

– Видели, во что вырядилась Керри Симмонс? Кошмар! Словно с дешевой распродажи. И как у нее хватило наглости явиться, да еще в таком виде? Удивляюсь, как ей удалось подцепить Квентина Ролса. Грег говорит, что он богат и знаменит, один из самых лучших квотербеков [1]1
  Квотербек – защитник (в американском футболе).


[Закрыть]. Неплохой кусочек!

Рэчел затаилась, надеясь, что они не заметят ее в дальней кабинке, сплетничая о Керри Симмонс. Было очень любопытно знать, станут ли они говорить о ней.

Джанет бросила в сумочку губную помаду и принялась причесывать свои рыжие волосы.

– Он говорил Джиму, что давно дружит с братом Керри, тоже футболистом. Я слышала, что он уже не играет, во всяком случае, Донни уже давно бросил, сразу же, как миновал пик его спортивной формы. Многие болтают, что Квентин уже не тот и в новом сезоне играть точно не будет.

– Если бы он знал, что Керри была школьной потаскушкой, то не стал бы портить репутацию. А впрочем, может быть, именно поэтому он и пришел с ней: возможно, она до сих пор охотно прыгает в кровать со всеми подряд.

– Знаешь, они вместе поселились в гостинице, – сказала Джанет. – После той неприятности на вечере Керри вошла в раж и, судя по всему, остановиться так до сих пор не может.

Вмешалась третья женщина – жена одноклассника:

– А что с ней тогда случилось? Олли говорил, что она из хорошей семьи.

Рэчел уловила в голосе Джанет откровенную радость, когда та стала рассказывать:

– Была из хорошей, но на вечеринке напилась и совратила множество мальчишек. Сторож поймал ее, когда она лежала голая на заднем сиденье автомобиля на стоянке у школы и предлагала себя всем желающим. Мальчишки увидели его и разбежались, так что никого не поймали. Невозможно даже представить, сколько из них успели сбегать на стоянку и попользоваться. Керри еще повезло, что она не забеременела, потому что не имела бы и малейшего понятия от кого. Конечно, она клялась, будто ничего плохого не делала, просто ей что-то подмешали в выпивку. Но после этого с ней никто не хотел иметь дела, по крайней мере, никто из приличных. Она действительно стала шлюхой, путаясь с мальчишками из младшей и старшей школы. Как только Керри закончила учебу, ее семья уехала отсюда: они не могли оставаться здесь после такого скандала.

– Мне приходилось с ней встречаться, и она показалась довольно милой, – сказала третья женщина. – Может быть, она изменилась. Ведь это было тридцать лет назад.

– Конечно, она должна была стать лучше, – заметила Джанет. – Ниже падать уже просто некуда.

– Думаешь, они с Квентином Ролсом вместе? – спросила Джен.

– Вполне возможно. У него было множество жен и подружек, он, похоже, такой же гулящий, как и она. По словам Боба, его брат еще хуже… наркотики и другие дурные склонности. Он сидел в тюрьме и портил репутацию Квентина, в то время как тот еще вел себя безупречно. Знаешь поговорку – рыбак рыбака… а Керри уже давно конченый человек. Ладно, пошли сниматься: фотограф уже, наверное, установил камеру. Я хотела бы…

Дверь закрылась. Голос Джанет затих. Выходя из дальней кабинки, Рэчел решила, что они не заметили ее присутствия, хотя и при ней Джанет с Диан не постеснялись бы распустить языки. Она представила себе, что они наговорили бы о ней, узнав, что она знакома с Квентином, и весьма близко. Джанет всегда готова с удовольствием пнуть любого, кого считает ниже себя, а таких было большинство, заискивающая перед ней Диан неуклонно следовала ее примеру. Рэчел считала, что они слишком жестоки к Керри: в конце концов, девушка совершила ошибку, за которую дорого заплатила, и, возможно, ее действительно чем-то опоили – помимо ее желания. Наверное, Керри очень хотела иметь друзей, но искала их неверными путями. Интересно, чувствовали ли мальчишки, попользовавшиеся Керри на той вечеринке, хоть какую-то вину и угрызения совести? Тогда они, наверное, хвастались, что поучаствовали в этом. В те времена от такого страдала только репутация девушки. Сегодня подобное происшествие считалось бы групповым изнасилованием.

Пока она мыла руки, поправляла макияж и причесывалась, в дамскую комнату, оживленно переговариваясь, вошли другие женщины. Ясно было, что все очень довольны вечером.

Когда Рэчел вернулась в зал, одноклассники располагались у переносных экранов, чтобы сфотографироваться на память. Поскольку стол, за которым сидела ее компания, временно отодвинули, Рэчел осталась стоять в сторонке, возле развешанных плакатов, наблюдая, как все смеются и шутят, ожидая, когда фотограф велит изобразить улыбку. Уголком глаза она заметила, что Квентин разговаривает с мужчинами, а Керри окружили женщины. Он дважды взглянул в ее сторону, но Рэчел сделала вид, что внимательно разглядывает репродукции школьных плакатов. На мгновение она испугалась, что он подойдет к ней, но в то же время ей хотелось этого. Тогда можно будет узнать, собирается ли он упоминать о круизе. Конечно, он джентльмен и не станет выставлять их личные тайны на всеобщее обозрение, но совершенно естественно сказать что-нибудь о том, как и где они познакомились.

(Может быть, он не помнит тебя, Рэчел, и заигрывает с тобой просто потому, что ты не сводишь с него глаз, а твой интерес забавляет его.) Хотя Квентин пришел не один, многие женщины откровенно строили ему глазки. Конечно, мужчина с такой внешностью и известностью наверняка избалован женским вниманием. Большинство мужчин, казалось, были рады познакомиться с ним, но со знаменитостями так себя обычно и ведут. А Джанет с Диан задирали нос перед Керри и Квентином, считая их недостойными своего общества. Рэчел сдержала улыбку, подумав о том, как им повезло, что эти дамы их избегают.

Когда фотографии были сделаны, Керри Симмонс подошла к Квентину. Они вели себя не как любовная парочка, скорее, как друзья. Рэчел присоединилась к своей компании за столом.

Председатель организационного комитета встречи взошел на возвышение.

– Давайте замолчим на минутку, ребята, и займемся делом. Нам надо вручить несколько наград. Сначала я хочу назвать по именам членов оргкомитета и поблагодарить их за отличную работу.

Рэчел выслушала список, зааплодировала вместе со всеми. Красочные поздравления вручались тому, кто приехал из самого отдаленного места, тому, кто изменился меньше всех, тому, кто изменился больше всех, тем, кто состоял в браке дольше всех, паре с наибольшим числом детей и так далее.

Выступающий продолжал программу, вспоминая по порядку главные события 1964 года и последующих лет. Сначала все с удовольствием углубились в воспоминания, но постепенно это стало надоедать.

Мужчина на возвышении засмеялся и сказал:

– Вижу, что пора закругляться и начинать вечеринку. Развлекайтесь, а в следующий раз увидимся в 2004 году. Не пропадайте, держите связь с оргкомитетом.

Публика захлопала, кто-то радостно закричал и завизжал. Некоторые поторопились выйти, другие направились к бару за напитками и закусками. Кое у кого были дела, и они покинули сборище, обменявшись рукопожатиями, объятиями, поцелуями. Старые друзья строили планы встречи раньше, чем через десять лет. Вернулся и заиграл оркестр. Многие пары ринулись на середину зала – и грянул бал.

– Пошли натирать паркет, малышка, – обратился Адам к Джен.

– С удовольствием, – ответила та, отодвигая стул и вставая. Бекки и Скотт последовали за ними.

Рэчел болтала с Бетти Берк, пока муж не пригласил приятельницу танцевать. Рэчел, заслушавшись одной из своих любимых песен «Ты потерял любовь», чуть не выронила стакан с кока-колой, когда Квентин, подойдя сзади, похлопал ее по плечу и сказал:

– Не потанцуете ли вы со мной?

Рэчел повернулась на стуле, взглянула на него снизу вверх, кивнула, приняла протянутую ей руку, поднялась и сделала несколько шагов, прежде чем попасть в его незабываемые объятия. Она надеялась, что Квентин не заметит, как она волнуется и дрожит, напряженная и возбужденная его прикосновением. Но Квентин соблюдал безопасную дистанцию. «Для большей доверительности?» – подумала она.

– Прошло целых двенадцать лет, Рэчел.

(Значит, он не забыл меня.)

– Да, Квентин.

(Боже, какой же у него до сих пор обольстительный и обволакивающий голос, до чего же он неотразим! Пожалуйста, не надо снова меня зачаровывать!)

– Ты очень удивилась, увидев меня здесь?

– Не то слово, я была потрясена. Ты действительно многого добился.

– Надеюсь, хотя, как говорят, слава – вещь непрочная. Керри сказала, что ты была замужем за одним из ее одноклассников и друзей.

(Вы обсуждали меня? Скажи ему, что ты не была замужем, когда вы встретились!)

– Она знает, что Дэниел погиб в авиационной катастрофе пятнадцать лет назад, когда отправлялся на футбольный матч в Джорджию?

– Еще до нашего разговора ей сегодня вечером сообщили эту печальную новость. Судя по твоей карточке с именем, ты больше не вышла замуж?

– Нет.

– Почему же? Ведь ты молода и красива.

Рэчел начала огладываться по сторонам, чтобы не встретиться с его приковывающим взглядом.

– Мне сорок семь (на девять лет больше, чем тебе), но спасибо за комплимент.

– Ты не ответила на мой вопрос, – настаивал Квентин, – почему ты не вышла замуж снова? Пятнадцать лет – слишком большой срок для привлекательной женщины, чтобы оставаться вдовой.

Рэчел постаралась свести все к шутке.

– Может быть, потому же, почему и ты одинок: не так уже легко сделать достойный выбор.

Квентин усмехнулся.

– Ты права. Догадываюсь также, что тебе известна история моей семейной жизни и двух ошибок.

– За эти годы о тебе много писали.

– К сожалению, в дрянных газетенках гораздо чаще, чем в солидной прессе.

– Такова цена славы. Могу я попросить тебя об одолжении? – прошептала она.

Квентин чуть крепче сжал ее руку.

– Почему нет?

– Пожалуйста, не рассказывай здесь никому, что мы с тобой раньше встречались.

Прежде, чем ответить, он мгновение всматривался в ее настороженное лицо.

– Понимаю: леди с Юга должна беречь свою репутацию.

Рэчел огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– Можешь счесть меня глупой и старомодной, но это так. Здесь мои друзья и знакомые. У меня есть дети и внуки. Мое поведение тогда было для меня необычным и дерзким, и я не хочу, чтобы это наваждение снова преследовало меня.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты была и остаешься настоящей леди. Не беспокойся, считай, что на моих губах печать.

– Спасибо, ты истинный джентльмен, – сказала она, вызвав его улыбку. Ей нравилось, как подстрижены и причесаны его черные волосы, пышные и мягкие, откинутые назад над красивым лицом. Они эффектно обрамляли лоб и сзади почти касались воротничка. Рэчел помнила, как ветер развевал их на палубе корабля. Его темные глаза сверкали, словно драгоценные сапфиры, и – она знала это по собственному опыту – один только его взгляд мог увлечь женщину в их глубины помимо ее воли. У него были полные и чувственные губы, и она с дрожью удовольствия вспоминала, как он целовал ее. Тело его было мускулистым и сильным, и она вспомнила, как он обладал ею: то медленно и осторожно, то стремительно и жадно, но всегда щедро и талантливо. Боже, он великолепен, и она снова попадает под власть его очарования!