Текст книги "Распутанный (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
«Боже милостивый», – Джулиан.
«Кровь», – Элайджа.
– А есть другой способ? – удалось спросить Эйдену, глотая комок в горле. – Способ оставить его здесь и помешать нанести какой-либо вред?
– Нет. Другого пути нет. Он – фея. Как и все представители его вида, он может заимствовать силу у бессмертных, присваивая на время их способности. Более того, он принц. Если он выживет, то соберет армию и придет за нами.
– Мне не нравится затея убить его. – Несмотря на то, что Элайджа тоже говорил, что это единственный выход. – Он защищает людей. – Об этом ему сказала Виктория. Но даже если бы он не знал этого, то узнал бы правду в тот миг, когда занял тело феи. Знание проплывало в его голове так же, как и тепло. Люди были подобны детям. Безответственные, дикие, но тем не менее любимые народом Фэй.
– Он убьет тебя, если дать ему шанс, – сказал Райли.
– Я знаю. – И это осознание было здесь. – Но меня это не беспокоит. – Он надеялся, что сможет о себе позаботиться.
– Он убьет Викторию, – холодно добавил Райли.
Удар ниже пояса. Волк знал, что Эйден сделает что все, чтобы защитить ее. Его руки сжались в кулаки, глаза закрылись. Его сердце колотилось в ритме стакатто, когда он обрекал другое существо на смерть.
– Хорошо. Боже, давай уже.
– Ты уверен?
Уверен, что хочет получить нож в сердце? Нет.
– Да. – Ему было интересно, умрет ли он вместе с феей так же, как умер вместе с Дмитрием? И если да, то вернется ли обратно к жизни?
«Да, ты умрешь, и да, вернешься», – сказал Элайджа, успокаивая его. – И все же ты захочешь остаться мертвым. Ты почувствуешь рану, как свою собственную.
Ладно. До свидания, спокойствие. Этой боли он и боялся до того, как вселился в принца. Он знал, что придется ранить и подчинить Томаса каким-то насильственным способом. Однако, ножевым ранением…
Ради Виктории.
– Тогда ладно, – сказал Райли, решившись.
Эйден открыл глаза и кивнул.
– Я готов.
Райли кивнул в ответ и достал принадлежавший Эйдену клинок из заднего кармана.
«Не делай этого!» – приказал Томас.
– Ты пришел без него, – сказал Эйден, чтобы отвлечься от острого, смертельного оружия, которое скоро воткнется в его грудь.
– Пока я был в комнатушке, вернулся в человеческое измерение и собрал все, что мне пригодится. – Райли пожал широкими плечами. – А потом вернулся обратно.
– Так легко?
– Так легко. – Вся беспечность и уверенность Райли исчезла, когда он неуклюже подошел, затем остановился и нахмурился. – Ты не пострадаешь, когда я ударю?
– Нет. Меня заверили, что я буду жить. – По большей части.
– Мой король…
– Не называй меня так, – огрызнулся он, и Томас шокировано ахнул.
«Король?»
Эйден снова его проигнорировал.
– Если бы был другой выход… – продолжил Райли.
– Я знаю. – Он удивился тому, насколько его опечалило, что ненависть и нетерпимость привели их к этому моменту.
Несколько минут никто из них не двигался и не говорил.
– Может быть, тебе стоит прилечь, – сказал Райли, задрожав.
– Хорошо. – Эйден осмотрелся. Бой закончился в спальне ЭрДжея. Двухъярусная кровать была опрокинута, и один из матрасов лежал на полу. Эйден заставил тело принца шагнуть к нему и лечь. К этому времени он дрожал сильнее, чем Райли.
Что такое ножевая рана по сравнению с сожжением заживо? Он сможет.
«Ты пожалеешь об этом», – зарычал принц.
– Если ты просто пообещаешь не вредить Виктории.
Райли уже подошел ближе и, стоя над ним, моргнул совершенно оскорбленно.
– Я никогда не наврежу ей.
– Не ты. Принц.
«Этого я никогда не смогу пообещать. Твоя Виктория… О да, я очень хорошо ее знаю. Она – отпрыск Влада, в знак примирения и объединения рас ее сестра Лорен должна была стать невестой моего брата. Вот только Лорен убила его перед церемонией и призналась, что никогда не собиралась за него замуж. Достаточно едкая ссора, чтобы распалиться. Если я выживу, Виктория умрет. Родная кровь за родную кровь. Я не откажусь от мести.» – По крайней мере, фея не лгал.
– Даже ценой своей собственной жизни? – требовательно спросил Эйден, на этот раз Райли проигнорировал его, зная, что он говорит с принцем.
«Прислушайся ко мне. Я уже убил трех членов ее семьи. Остальные отправятся вслед за ними».
– Трех? – скрипнул он. – Это уже не кровь за кровь, так ведь? Кого ты убил?
«Двоюродные сестры. Явно недостаточная боль. Мне нужны все, вся королевская семья».
– Значит, ты убийца и сам напросился.
«Я убийца? Кто же ты?»
Колеблясь, Райли поднял нож.
– Готов?
– Я…
«Она – вампир», – сказал Томас, перебивая его. – «А ты человек. Все, чем ты когда-либо будешь для нее – это рабом крови, пристрастившимся к ее укусу. И все же ты убьешь ради нее?»
Вспышка ярости загорелась в груди Эйдена. Он был больше, чем рабом крови Виктории. Он не поверит в обратное.
– Да. Ради нее я сделаю что угодно.
«А я сделаю что угодно ради брата. Ты можешь убить меня, но ты никогда не сломаешь меня. И Хейден? Так или иначе, я заставлю тебя заплатить за это, даже из могилы.»
– Готов? – повторил Райли. От него исходило твердое намерение, но это намерение ослабевало. – Хотелось бы покончить с этим, пока я не передумал.
Глубокий вдох, задержка, задержка, медленное расслабление. Напряжение Эйдена вызвало бы больше боли, но конечный результат это не изменит.
– Готов? – повторил Райли в третий раз. Пот капал с его руки.
– Готов. – Он сделает это. Он не струсит. – Действуй. Сейчас!
– Прости. – Клинок опустился размытым пятном, глубоко погрузился, разрывая кости, мышцы и жизненно важные органы. Обжигая, жаля… уничтожая. Эйден закричал громко и протяжно, и его голос вскоре надломился от напряжения.
Тем не менее, сердце продолжало биться. Поначалу. Каждое его сокращение погружало нож глубже, сильнее разрывая, больше обжигая. Кровь полилась из груди, пропитывая матрас. Капли даже пузырились в горле и душили его, после чего подступили ко рту и пролились теплом по его щекам.
«Реки», – произнес Элайджа, как в трансе. – «Льются».
Калеб. Джулиан и Томас взвыли. По собственному опыту Эйден знал, что они не чувствовали его агонию, и он был рад уберечь их от этого. Но они чувствовали остаточный эффект его ментальных мук.
«Успокойся», – сказал он себе. – «Ради них».
Но боль все не ослабевала. Ни тогда, когда он чувствовал, как с каждой каплей жизнь уходит из него. Ни тогда, когда его конечности остыли и стали настолько тяжелыми, что он не мог больше поднять их. Эйден мог бы покинуть тело в любую секунду, но хотел уберечь Томаса от боли, насколько мог. Кроме того, ему нужно было знать. Ради своего собственного душевного спокойствия ему нужно было знать, когда все кончится, и что он смог все это вынести.
Через несколько мгновений Эйден умер второй раз за день.
Глава 4
Несколькими минутами ранее
Старшая школа Кроссроудз
Мэри Энн уронила свой поднос на обеденный стол и устроилась напротив слишком красивой только что севшей на свое место Виктории. Рядом с ней был Шеннон, друг Эйдена с ранчо Д и М, эффектный темнокожий парень с зелеными глазами, которые напоминали ей Райли. Как-то она предположила, что это он был волком, который преследовал ее по пятам.
Рядом с Мэри Энн села Пенни Паркс, ее сногсшибательная лучшая подруга и соседка, чьи платиновые волосы, голубые глаза ярче сапфиров и бледная веснушчатая кожа порождали эротические сны многих студентов старшей школы Кроссроудз.
Обычная девчонка могла заработать комплекс неполноценности в окружении всего этого совершенства.
Виктория устремила взгляд своих голубых глаз на Шеннона.
– Вопрос. Ты видел Эйдена сегодня утром?
Шеннон только что взял большой кусок пиццы. Он жевал, когда покачал головой, затем проглотил.
– Он ушел до того, как я проснулся.
– Но ты видел его прошлой ночью? – спросила Мэри Энн.
Еще кивок.
Тогда где же он был? Что делал?
Она вздохнула.
– Так что с тобой? – спросила внезапно Пенни Викторию, меняя тему разговора. – Ты даже не делаешь вид, что ешь. Или пьешь, если уж на то пошло. Ты анорексичка? Поэтому ты такая тощая?
– Пенни, – произнесла Мэри Энн, разинув рот. Приблизительно это переводилось как «грубо!»
– Что? – спросила ее подруга, сама невинность. – Мне любопытно. Спроси любого учителя, любопытство улучшает процесс обучения.
Виктория перевела взгляд с одной на другую.
– Американская пища… неаппетитная. – Что в переводе означало «потому что это не кровь». – Я предпочитаю есть дома.
– Понимаю. – Пенни кивнула, живо купившись на отговорку. – Откуда ты в таком случае?
– Из Румынии.
– Жуть. Хотя у тебя не сильный акцент. Много путешествуешь? Один из родителей откуда-то еще?
Виктория уклончиво кивнула.
Пенни беспечно продолжала.
– Так почему из всех мест ты приехала в Оклахому? Это же вроде провинция для кого-то вроде тебя?
– Хватит вопросов, – сказала Мэри Энн со вздохом. Виктория училась в школе всего несколько недель, но все это время вампирша держалась в стороне от всех, кроме Эйдена, Мэри Энн и Райли, потому что не знала, сколько здесь пробудет или, что ее отец, Влад, прикажет ей делать. На самом деле она видела в людях источник питания и не собиралась играть с ними в дружбу. Хотя Мэри Энн нравилось думать, что благодаря Эйдену вампирша смягчилась. Эйден. Где ты? Нашел ли его Райли?
«Райли, поторопись!» С каждой минутой, что его не было рядом, ее беспокойство за него усиливалось. И за Эйдена, конечно. Это безмолвное смертное проклятие, что нависло над ними… о, Боже. Ей не нужны были напоминания вдобавок ко всему прочему. Не могу… дышать…
Она весь день была на нервах, сбита с толку и понятия не имела, как пролетели первые три урока.
Глаза Виктории встретились с ее глазами, и между ними на мгновение установилась молчаливая связь.
«Развлеки меня», – беззвучно прошептала Мэри Энн.
«Не могу. Развлеки меня сама», – вернула беззвучный ответ Виктория.
«Отстой.»
«Знаю. Неприятно.»
Шутка. Первая, которую она слышала от Виктории, хотя сомневалась, что Виктория поняла ее юмор. Губы Мэри Энн дрогнули в усмешке. Вот и развлечение, намеренное или нет.
– Когда же этот день закончится? – спросила раздраженная Виктория всех за столом.
– Довольно не скоро, – пробормотала Пенни.
Почему она бормотала? Она казалась такой беспечной всего минуту назад.
– М-мне нравится здесь, – сказал Шеннон, слегка заикаясь. Он признался, что его всю жизнь дразнили из-за заикания, но с каждым днем оно становилось менее заметным. – Знаете, какая р-редкость встретить кого-то, кто принимает тебя таким, какой ты есть?
Теперь да. Теперь она знала, что просто успокаивала людей со сверхъестественными силами, и они не были, в самом деле, очарованы ею. Но, тем не менее, Райли любил ее саму. Те вещи, которые он говорил ей тем утром, что она милая, смелая, заботливая, приводили бы ее в полный восторг еще несколько недель.
Она перевела взгляд через комнату. Дети смешались в кучу вокруг, то забегая в очередь – сегодня в меню были тако и пицца – то пытаясь найти своих друзей в просторной, заполненной скамейками, пещере, которую представлял собой кафетерий. Их окружали простые белые стены, которые оживлялись (или были испорчены, в зависимости от точки зрения) редкими постерами, провозглашающими дух школы. Сегодня шум был просто невероятный и неожиданно играл на нервах Мэри Энн.
– Эй, Пенни, хочешь поехать ко мне домой потом? – спросил спортсмен, проходя мимо их стола с самодовольным видом. Парни вокруг усмехнулись. – Изучим анатомию.
Щеки Пенни залились румянцем.
– Осел, – крикнула Мэри Энн, ее руки сжались в кулаки. Разговоры вокруг стихли, и множество пар глаз пригвоздили ее к месту. Сквернословить было не в ее духе, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
Пенни была беременна от бывшего парня Мэри Энн. С этим было тяжело справиться, поскольку они вдвоем обманывали ее. На самом деле, она все еще чувствовала боль и недоверие, но любила Пенни и пыталась простить. Все это не делало ее подругу шлюхой, и эти парни не имели права ее дразнить.
Спортсмены остановились, как один, повернувшись лицом к Мэри Энн. Насупившийся Шейн Уэстон шагнул вперед, большой, сильный и явно злой.
– Тебе лучше заткнуться, Грей. Здесь больше нет Такера, чтоб защитить тебя.
Мэри Энн открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни звука. Трусиха! Скажи что-нибудь, что угодно. Она не двигалась и молчала. Она никогда не была сильна в конфликтных ситуациях, и сейчас, когда ей так было нужно мужество, за которое ее хвалил Райли, она не нашла в себе даже капли. Ей стало стыдно.
– Я так и думал, – сказал со смехом Шейн.
– К-катись к ч-черту отсюда, – неожиданно рявкнул Шеннон.
– Что? Мы разозлили тебя, и нам не понравится, как ты злишься? Подумаешь, Заика. – Снова рассмеявшись, Шейн и его шайка разбрелись.
– Мне убить его? – спросила Виктория без всякой интонации в голосе.
– Да, – грубо ответила Пенни.
– Нет, – одновременно вылетело у Мэри Энн. Пенни понятия не имела, что Виктория действительно может это сделать. Ее клыки сейчас были скрыты, но она могла высушить Шейна Уэстона за несколько секунд.
Виктория пожала плечами.
– Если передумаете…
– Нужно, чтобы Мэри Энн передумала. Я полностью за спортсменоцид. – Пенни оттолкнулась, словно ей было все равно, но в ее глазах осталась боль. – В любом случае, через час мне нужно сделать доклад, а я даже не начала его.
– Н-нужна помощь? – спросил Шеннон, вставая еще до того, как она успела ответить.
Он хотел защитить ее, поняла Мэри Энн, если кто-то еще оскорбит ее. К глазам подступили слезы, потому что, черт возьми, она скучала по своему собственному защитнику.
Пенни удивленно моргнула, но обошла стол и взяла его за руки.
– Конечно. Ты хорошо знаком с Сильвией Плат?
– Нет.
– Отлично. Ты поможешь мне все сочинить.
Они смеялись, когда уходили. Пенни откинула завитый локон и улыбнулась Мэри Энн через плечо.
Наконец, одни.
Мэри Энн облокотилась на стол и наклонилась к Виктории.
– Нам нужно поработать над твоей… человечностью. – Есть ведь такое слово?
Вампирша нахмурила брови.
– Что ты имеешь в виду?
– Нельзя просто так ходить кругом и предлагать убивать людей, иначе будет уйма проблем.
Она вздернула подбородок, и Мэри Энн увидела проблеск упрямства.
– Я с радостью встречаю проблемы.
– Прекрасно, но не Эйден, – напомнила ей Мэри Энн.
Неспешно подбородок Виктории опустился.
– Ты права. – Она вздохнула еще раз. – Иногда я задумываюсь, подхожу ли я ему. Что, возможно… – она водила пальцем по столу, следуя какому-то рисунку, – ты бы лучше подошла ему.
– Ты смеешься? – Во-первых, Виктория выразила слова как пожелание, но в ее тоне присутствовала ярость. И, во-вторых, Мэри Энн обожала Эйдена, но она не хотела его в том смысле, в котором хотела Райли. – Этот парень боготворит тебя.
Плечи Виктории частично расслабились.
– Да, но иногда, когда мы все вместе, ты смеешься, и он смотрит на тебя, и на его лице такое… страстное стремление. Когда такое происходит, я хочу вырвать твою трахею. Извини, но это правда.
Ладно, она была близка к смерти еще до проклятия и даже понятия об этом не имела. Прекрасно.
– Я, конечно, скажу тебе, что как девушка, я ему не нравлюсь. Эйден и я… мы будем только друзьями. Наши разноплановые… – Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не слышит. Казалось, что все были заняты собой, ели и говорили, равнодушные к ней и к тому, что она говорила. – Наши разноплановые способности почти все время заставляют нас бежать друг от друга. Даже чудо, что мы друзья. Кроме того, ты можешь представить, что хочешь поцеловать парня, в которого вселилась твоя мама?
Виктория покачала головой, но все еще не казалась полностью убежденной.
– Может быть, та страстная тоска дает о себе знать, потому что он хочет заставить тебя смеяться так же. Давай смотреть правде в глаза, я знаю тебя несколько недель и видела твою улыбку всего однажды. Возможно. Или это была гримаса.
Теперь моргнула Виктория.
– Ты назвала меня… депрессивной?
– Ты захочешь вырвать мне трахею, если да?
Кристально ясные глаза сузились.
– Возможно, но я не позволю себе такой роскоши.
– Спасибо. Тогда да, именно это я и сказала. Только… остынь. Шути время от времени. У Эйдена была тяжелая жизнь, понимаешь? Было много плохого, теперь ему нужно что-то хорошее.
Что, теперь она врач? Ну, она всегда хотела помогать людям.
– Я… Я… Ну, я ненавижу, что парни отодвигают нас на задний план. – Очевидно, тема с юмором была закрыта. – Они относятся к нам так, будто мы девицы в беде. – Как и Мэри Энн, Виктория облокотилась на стол и подперла рукой подбородок.
Мэри Энн не знала, прислушается девушка к ее совету или нет. Время покажет.
– Я согласна, – ответила она, не комментируя смену темы. – И это раздражает. – Но ты действительно девица в беде, и именно поэтому это так раздражает. И вот доказательство: она не ударила Шейна кулаком по носу, как он того заслуживал.
Чувствуя отвращение к себе, Мэри Энн отодвинула свой поднос, даже запах пиццы пепперони внезапно вызвал боль в желудке. К этому времени она должна была быть голодной, размышляла она. Сначала она пропустила завтрак, а теперь и ланч. Но она и думать не могла о том, чтобы что-то съесть, не вызвав желания проблеваться.
– Я имею в виду, понимаю, что могу сделать много хорошего здесь, – продолжила Виктория, не подозревая о ее внутреннем смятении. – Я могу защитить тебя, конечно же. И я внушила всем учителям Эйдена, что он сегодня здесь, так что у него не будет проблем, и его не прогонят с ранчо.
Виктория могла одним своим голосом заставить всех поверить ей или сделать все, что она захочет. Мэри Энн втихомолку называла эту способность «голосом вуду» и почти писалась в штаны от страха всякий раз, когда думала об этом. Раздеться на публике только потому, что вампирша прикажет ей? Да, такое могло случиться. Это и многое другое, что похуже. Хвала Господу, они были на одной стороне.
Скучный и длинный перечень ее навыков продолжался.
– Также я обученный боец. Более того, мне нельзя причинить боль. Бога ради, я непобедимый вампир.
Мэри Энн не потрудилась указать на то, что ее отец, непобедимый вампир, был только что убит. Или на то, что ее бывший fiancé, непобедимый вампир, вскоре последовал за Владом Цепешем в могилу.
– Для начала, тебе не нужно защищать меня. Я не беспомощная, – сказала Мэри Энн, явно в гневе. Разве ты только что не призналась самой себе, что ты, по сути, девица в беде? А какая она, девица в беде? Беспомощная. – Тебе нет никакой необходимости играть в няньку.
Виктория удрученно вздохнула:
– Я не хотела оскорбить тебя. Мне в новинку общение с людьми. Вы всегда были источником пищи, не более. Скорее даже, изысканным, легко уничтожаемым источником пищи. – Ее губы дрогнули в конце.
Усмешка? Сейчас?
Виктория пыталась шутить с ней, как Мэри Энн ее и учила, но ее плечи боязливо, а не радостно опустились. Еще одно напоминание о смерти и уничтожении, которые могли поджидать ее за углом. Вампир может высушить человека за несколько секунд. Оборотень может порвать человека в клочья. Но…
Возможно, есть способ бороться с ними.
Случайная мысль заставила ее склонить голову, рассчитывая варианты. Конечно, она не хотела бороться с Викторией или Райли, но ей нужно было узнать, как защитить себя. Тогда, может быть, они увидят в ней помощницу, а не помеху.
– Что если… – начала она.
– Райли сказал… – одновременно произнесла Виктория.
Мэри Энн рассмеялась.
– Ты первая.
– Я хотела сказать, что Райли просил нас оставаться здесь, но это не значит, что мы должны повиноваться. Я имею в виду, может быть, мы нужны им с Эйденом. И если мы спасем их, им придется поблагодарить нас за то, что мы пришли.
Мэри Энн медленно улыбнулась:
– Верно. Куда же мы пойдем? Как найдем их?
– Я была бы… – Виктория напряглась, нахмурилась, затем моргнула. – Ты слышала это?
Прислушиваясь, Мэри Энн оглядела кафетерий. Те же ребята, та же глупая болтовня.
– Слышала что?
– Этот крик. – Вампирша потерла горло рукой. – Столько боли… Никогда не слышала ничего подобного. – Она вскочила, ее стул резко завалился на бок. – И я думаю… думаю, он принадлежит Эйдену.
В следующее мгновение Мэри Энн была на ногах, ее сердце стучало, а кровь стыла. Что-то горячее и твердое обвило ее запястье, а затем сильный ветер взъерошил ее волосы. Почва ушла из-под ног, и внезапно она поплыла, полетела. Она завопила от шока.
Ребята, столы, даже стены вокруг растворились. В следующий момент появились массивные стволы деревьев и золотисто-оранжевая листва. Солнечные лучи мелькали в темно-сером небе, и все же довольно светлом, на ее испуганный взгляд.
Виктория спокойно стояла рядом.
– Что произошло? – проскрипела Мэри Энн. И почему она чувствовала себя так, словно собирается упасть и исторгнуть все, что было в ее желудке? Черные точки заменили свет, когда живот безжалостно скрутило.
– Я телепортировала нас в лес. Я могу перемещаться только на короткие дистанции, поэтому нам нужно сделать это несколько раз, чтобы добраться до ранчо.
Подождите. Они только что телепортировались? Из школы?
– Кто-нибудь… видел нас? – Боже. Теперь она не могла дышать, воздух застывал в носу, не достигая легких.
– Не уверена. Узнаем завтра.
Великолепно, подумала девушка, закачавшись от внезапной дурноты.
– Миленько… предупреждай в следующий раз, ладно? – Она сгорбилась, пот стекал с нее, несмотря на то, что в венах бушевала снежная буря.
– Мэри Энн?
– Да?
– Вот предупреждение.
Снова горячее клеймо обвило ее запястье. Снова земля ушла из-под ног, она поплыла, полетела, ветер рвался сквозь нее, разбивая ее на тысячи кусочков, и снова молниеносно собирал ее вместе.
На этот раз, сосредоточившись, она поняла, что они уже в пригороде. Вокруг были маленькие, своеобразные захудалые домишки. Повсюду пронзительно кричали и летали те противные черные дрозды. Рядом была улица, по ней проезжала машина. Водитель вытянул шею, пытаясь рассмотреть их как можно лучше. Неужели он видел, как они появились откуда ни возьмись?
Он подумает, что ошибся. Не думай об этом пока.
– Не… просто… передохнуть… – Как связать два слова, черт подери!
Очередное ругательство. Отлично. Такими темпами она скоро станет такой же, как остальные ребята в школе.
Однако нет времени себя оплакивать. Черные точки заплясали перед глазами, увеличиваясь и соприкасаясь друг с другом. Метель в ней бесконтрольно бушевала, перерастая в снежную бурю, и она задрожала. Теперь Мэри Энн ненавидела лед больше всего на свете.
– Еще чуть-чуть, – сказала Виктория. В ее голосе не было сочувствия, только беспокойство. – Хорошо? Да?
Ради Эйдена. Ради Райли. Мэри Энн сможет. Она выпрямилась и кивнула.
Виктория не теряла времени даром. Горячее клеймо, земля из-под ног. Сильный ветер. Вынужденный холод. Кусочки Мэри Энн, которые могли бы затеряться навеки. Что если она соберется обратно неправильно? Что если она… Боже, она и в самом деле была помехой. Она в самом деле была слабым звеном. Она даже не могла безболезненно справиться с телепортацией.
Все изменится. Я научусь бороться, и неважно, что для этого потребуется, сказала она себе в тот миг, когда уплотнилась в… она осмотрелась и увидела только фрагменты окружающего мира через растущую черноту. Железнодорожные пути, очень высокая желтая ломкая трава. По ржавому железу скользила и шипела змея. Разве она не должна была впасть в спячку?
– Мэри Энн?
Она знала, о чем спрашивала Виктория. Была ли она готова идти дальше?
– Просто… делай, – сказала она. – Покончим с этим.
Клеймо. Ветер. Холод. Земля. Остановка.
Клеймо. Ветер. Холод. Земля. Остановка.
– На месте.
Наконец-то. Колени Мэри Энн подогнулись, и она упала, втягивая в себя воздух, насколько могла. Не очень-то получалось. Это было так ошеломляюще. Воздух был слишком густым, и все еще слишком холодным. В тот момент единственная мысль билась в ее голове: телепортация – отстой.
– Ранчо прямо впереди. Когда будешь в состоянии, вставай и иди. Да? Я иду внутрь.
Виктория не дождалась ее ответа – не то что бы она могла что-то произнести – и убежала, мелькнув размытым пятном. Борись. Борись с этим! Иначе если Райли внутри, он придет за ней, чтобы помочь, и увидит ее в таком состоянии. Увидит ее еще слабее, чем обычно.
Прошла минута. А может быть, час. Но, в конце концов, Мэри Энн нашла свой путь из темноты, ее голова достаточно прояснилась, чтобы встать, а воздух стал достаточно разряженным, и она могла дышать. Ее коленки стукались друг о друга, но она все равно шла вперед. Ей все еще нужно было согреться, поэтому она делала каждый шаг, будто шла по грязи.
Наконец, девушка дошла до подсобки ранчо, в которой жил Эйден, здания типа бревенчатой хижины рядом с ярко-красным сараем. Она нашла его окно, увидела, что стекло поднято и не мешало. Она медленно влезла внутрь, просто перебросив тело, и, не церемонясь, плюхнулась на пол.
– Мэри Энн!
Низкий голос Райли проник через непрекращающийся туман в ее голове.
Облегчение и ужас – вот, что она испытала. Если он скажет что-нибудь о ее присутствии или о том, в каком она состоянии, она… что? Вероятно, ничего. Трусиха.
Ненадолго.
– Я как раз шел за тобой, детка. Ты в порядке? – Его сильные руки обвили ее и мягко подняли на ноги.
– Все нормально. Можешь отпустить. – Не отпускай. – Где Эйден? Как он? – Ее ресницы взмахнули вверх, и глаза встретились с глазами Райли. Как всегда, сердце сжалось. Он был так красив. Так воинственен. Но, несмотря на это, прямо сейчас он выглядел как ходячая смерть. Он был без рубашки и покрыт высохшей кровью. – Что с тобой случилось?
– Пойдем. Сама увидишь.
