Текст книги "Распутанный (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Джена Шоуолтер
Распутанный

Информация о переводе:

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Unraveled

Автор: Джена Шоуолтер / Gena Showalter

Серия: Переплетенный #2 / Intertwined #2

Переводчики: anna_golantseva, DarkHint, Dorotti1991

Редактор: maryiv1205

Словарь персонажей и терминов

Рабы крови – люди, увлекшиеся вампирским укусом.

Кровавая Мэри – королева вампиров конкурирующей с Владом фракции.

Брайан – обитатель Д и М.

Брианна Бьюкенен – подруга Мэри Энн, сестра Бриттани.

Бриттани Бьюкенен – подруга Мэри Энн, сестра Брианны.

Калеб – душа, застрявшая в голове Эйдена. Имеет способность вселяться в другие тела.

Ранчо Д и М – социальный дом для своенравных подростков.

Дэн Ривз – владелец ранчо Д и М.

Дмитрий – был обручен с Викторией, умер.

Доктора Хеннесси – новый терапевт Эйдена.

Доктор Моррис Грэй – отец Мэри Энн.

Опустошитель – человек, который кормится и в конечном итоге уничтожает существ со сверхъестественными способностями.

Дрейвен – девушка-вампир, выбранная для свидания с Эйденом.

Элайджа – душа, застрявшая в голове Эйдена. Имеет способность предсказывать будущее.

Ева – душа, ранее застрявшая в голове Эйдена. Имеет способность путешествовать во времени.

Феи – защитники человечества, враги вампиров.

Гоблины – маленькие, жаждущие плоти существа.

Хэйден Стоун, известный как Эйден – человек, привлекающий сверхъестественное и имеющий три человеческие души, пойманные в ловушку в его голове.

je la nune – ядовитая жидкость, которая может быть фатальной/смертельной для вампиров.

Дженнифер – ведьма.

Джулиан – душа, застрявшая в голове Эйдена. Имеет способность воскрешать мертвых.

Лорен – принцесса вампиров, старшая сестра Виктории.

Мария – ведьма.

Мэри Энн Грей – человек, отражает сверхъестественное.

Максвелл – оборотень-перевертыш, проклятый брат Райли.

Мэг Ривз – жена Дэна.

Мисс Брендал – принцесса фейри, сестра мистера Томаса.

Мистер Хейворд – учитель анатомии старшей школы Кроссроудз.

Мистер Клин – учитель химии старшей школы Кроссроудз.

Мистер Томас – принц фейри, призрак.

Нейтон – оборотень-перевертыш, проклятый брат Райли.

Оззи – бывший обитатель Д и М, умер.

Пенни Паркс – лучшая подруга Мэри Энн.

Райли – оборотень-перевертыш, телохранитель Виктории.

ЭрДжей – обитатель Д и М.

Райдер – обитатель Д и М.

Сет – обитатель Д и М.

Шейн Уэстон – человек, подросток, друг Такера.

Шеннон Росс – сосед Эйдена по комнате.

Стефани – принцесса вампиров, старшая сестра Виктории.

Терри – обитатель Д и М.

Такер Харбор – бывший парень Мэри Энн, частично демон иллюзионист.

Вампиры – те, кто живет за счет человеческой крови, удерживая зверя в внутри них.

Виктория – принцесса вампиров.

Влад Цепеш – бывший король румынской фракции вампиров.

Ведьмы – ткачи заклинаний, создатели магии.

Пролог

Эйден Стоун метался на кровати, простыня сползла на пол. Слишком жарко. Пот стекал с него, заставляя боксеры – единственное, что на нем было – оставаться на бедрах. Это слишком. Его разум… ох, его бедный разум был в полном хаосе. Огромное количество мелькающих образов переплелось с обуревающей его темнотой, наводящим страх хаосом и жестокой болью.

Не вынесу… больше… Он был человеком, и все же обжигающая кровь вампира текла сейчас по его венам. Эта мощная вампирская кровь позволяла ему видеть мир глазами донора, если только ненадолго. Все было бы не так ужасно – прежде он уже пробовал ее – но вчера ночью он принял кровь из двух разных источников. Случайно, конечно же, но его борющемуся мозгу не было до этого дела.

Один источник – его девушка, Принцесса Виктория. Другой – Дмитрий, ее мертвый fiancé. Или суженый. Без разницы.

Теперь их кровь боролась в тяжелой схватке за его внимание. Токсины туда-сюда. Не беда, верно? Годами он сражался с зомби, путешествовал во времени и говорил с призраками; он должен бы смеяться над небольшим синдромом дефицита внимания. А вот и нет! Он чувствовал себя так, словно выпил пузырек кислоты и закусил разбитым стеклом. Первое жгло его, пока второе резало на куски.

А теперь он…

Внимание снова переключилось.

– Ох, Отец, – услышал он внезапно шепот Виктории.

Он вздрогнул. Да, она шептала, но так громко. Его уши были так же чувствительны, как и все остальное.

Каким-то образом он нашел в себе силы пробиться через боль и сосредоточиться. Огромная ошибка. Слишком ярко. Мрачная тьма, что окружала Дмитрия, уступила искрящимся цветам Виктории. Эйден смотрел теперь ее глазами, неспособный даже моргнуть своими собственными.

– Ты был самым сильным мужчиной среди когда-либо живших, – продолжила она тожественным тоном, и Эйден почувствовал себя так, словно это он говорил, его горло саднило. – Как ты мог позволить победить себя так быстро? – Как я могла не знать, что происходит, подумала она.

Она, ее телохранитель Райли и их подруга Мэри Энн отвезли Эйдена вчера ночью домой. Виктория хотела остаться с ним, но он отослал ее. Он не знал, как его тело отреагирует на два вида крови в нем, а ей нужно было быть с ее людьми в их скорби. Какое-то время он пытался уснуть, мечась и ворочаясь, его тело оправилось от нанесенных и полученных ударов. Затем, около часа назад, началась схватка за внимание. Слава Богу, Виктория свалила. Вот же чертов кошмар – видеть себя ее глазами, когда он в таком жалком состоянии, и знать, что она думает.

Он хотел, чтобы она думала о нем, как о «непобедимом». Или если исключить такую вероятность, то хотя бы как о «сексуально привлекательном». И никак иначе, спасибо. Потому что для него она совершенна во всем.

Совершенна, мила и красива. И его. Ее образ наполнил его сознание. У нее были длинные темные волосы, которые спадали на бледные плечи, голубые глаза, сверкающие кристаллы, и вишнево-красные губы, которые хочется заключить в долгом поцелуе.

Он встретил ее всего лишь несколько недель назад, хотя возникало такое чувство, что он знал ее всегда. В некотором смысле так и было. Ну, по крайней мере, последние шесть месяцев… благодаря предупреждению одной из душ, живущих в нем. Да, словно вампиры и телепатическая кровь были недостаточной причудой, Эйден делил свою голову с тремя другими человеческими душами. Более того, каждая душа обладала сверхъестественной силой.

Джулиан поднимал мертвых.

Калеб овладевал чужими телами.

А Элайджа предсказывал будущее.

Через Элайджу Эйден знал, что встретится с Викторией, еще до того, как она прибыла в Кроссроудс, штат Оклахома. Место, которое раньше он считал адом на земле, теперь стало Великолепным, несмотря на то, что было абсолютно благоприятной средой для так называемых мифических существ. Ведьм, гоблинов, фей – всех врагов Виктории – и конечно, вампиров. О, и оборотней, защитников вампиров.

И, хорошо. Чертовых существ было много. А если хоть один миф правдив, вроде как создается ощущение, что все остальные – тоже.

– Что я собираюсь делать с… – начала снова Виктория, возвращая его внимание к настоящему.

Он, в самом деле, хотел услышать, чем закончится это предложение. Однако, прежде чем она произнесла следующее слово, его внимание переключилось. Снова. Внезапно его окутала темнота, поглощая, прерывая связь с Викторией. Метания Эйдена на кровати возобновились, боль взорвалась в нем перед тем, как он подключился к другому вампиру. К мертвому Дмитрию.

Эйден хотел открыть глаза, чтобы увидеть что-нибудь, что угодно, но веки казались склеенными. Задыхаясь, он почувствовал запах нечистот и… дыма? Да. Густой и насыщенный дым вызывал зуд в его горле. Он кашлял и кашлял, или это был Дмитрий? Дмитрий был все еще жив? Или тело только реагировало на мысли Эйдена, порожденные их общим сознанием?

Он попытался пошевелить губами Дмитрия, исторгнуть слова, привлечь чье-нибудь внимание, но его легкие отказали, отвергая наполненный пеплом воздух, и внезапно он и вовсе не мог дышать.

– Сожги его, – сказал кто-то равнодушно. – Убедимся, что предатель мертв.

– С удовольствием, – ответил другой ликующим тоном.

В темноте Эйден не видел говорящих. Не знал, были ли это люди или вампиры. Не знал, где он находился или… До него дошел смысл сказанных первым мужчиной слов, поглощая его мысли. Сожги… его…

Нет. Нет-нет-нет. Не сейчас, когда Эйден здесь. Что если он почувствует каждый язык пламени?

«Нет!» – пытался он закричать, но ни единого звука не вышло.

Тело Дмитрия подняли. Эйден чувствовал себя так, будто его подвесили на проволоку, голова откинулась назад, конечности болтались. Он слышал потрескивание того устрашающего огня поблизости. Жар повеял на него, окутывая и обволакивая его.

Нет! Он пытался отбиваться, бороться, но тело оставалось неподвижным. Нет!

Мгновение спустя прикосновение. И да, он чувствовал его. Первые языки пламени коснулись его ног… распространяясь. Агония. Непохожая ни на что, что он знал. Кожа тлела. Мускулы и кости таяли. Кровь испарялась. О, Боже.

Тем не менее, он пытался бороться, вырваться и сбежать, но безжизненное тело по-прежнему отказывалось повиноваться. Нет! Помогите! Невероятно, но муки усилились… тлея, пожирая его укус за укусом. Что будет, если он останется связанным с Дмитрием до самого конца? Что будет, если он…

Огоньки света мелькнули в темноте, расцветая и окружая со всех сторон, так что он снова смотрел на мир глазами Виктории. Еще одно переключение, слава Богу. Он с трудом дышал и был так пропитан потом, что практически плавал в нем, но, несмотря на перемену, остаточная боль – куда сильнее, чем могла бы причинить кислота, проносящаяся по венам – пронизывала тело с головы до ног, от чего ему хотелось кричать.

Он… встряхнулся, осознал он. Нет, Виктория встряхнулась.

Нежная, теплая рука надавила на его… ее плечо. Она подняла глаза, взгляд затуманился от слез. Он видел, как луна светила в небе и мерцали звезды. Даже несколько ночных птиц летали наверху, зовя друг друга… в страхе? Возможно. Они должны были ощутить под собой опасность.

Виктория опустила свой взгляд, и Эйден изучил окружающих ее вампиров. Все были высокие, бледные, внушительные. Живые. Большинство не было монстрами, о которых пишут в книгах. Они просто держались особняком и не могли позволить себе переживать о людях, поскольку те были источником пищи.

В конце концов, вампиры жили веками, в то время как люди чахли и умирали. Точно так же, как и Эйден скоро умрет.

Элайджа уже предсказал его смерть. Предсказание было отстойным, да, но еще отстойнее получить острый нож в совсем не лишнее сердце.

Он всегда молился, чтобы способ его смерти чудесным образом изменился. До сих пор. Нож в сердце ударил, сжигая его до смерти в теле, которое никогда не принадлежало ему. И когда, черт возьми, он вздохнет спокойно, а? Никаких пыток, борющихся существ, ожидания конца, только заваленные тесты и поцелуи с девушкой.

Эйден заставил себя сконцентрироваться, чтобы не впасть в ярость, которую уже не сможет усмирить. Вампирский особняк возвышался за толпой, затененный и жуткий, как дом с привидениями в комбинации с римским собором. Виктория рассказывала, что этот дом стоял здесь, в Оклахоме, сотни лет, и ее люди «одолжили» его у владельца, когда впервые прибыли. Он истолковал это так, что бывший владелец снабдил вампиров хорошим шведским столом из своих органов.

– Он был могущественным, в этом ты права, – сказала девушка, которая выглядела ровесницей Виктории. У нее были волосы белоснежного цвета, болотного цвета глаза и ангельское личико. На ней была черная мантия, обнажающая бледное плечо – традиционная одежда вампиров, но каким-то образом девушка казалась здесь… неуместной. Может быть потому, что только что надула пузырь из жвачки джуси-фрут.

– Великий король, – добавила другая девушка, положив руку на плечо Виктории с другой стороны. Еще одна блондинка. У этой были кристально ясные глаза, как у Виктории, и лицо падшего ангела. В отличие от других девушек она носила черный кожаный топ и черные кожаные штаны. К ее талии было прикреплено оружие, а запястья обвивала колючая проволока, которая вовсе не была татушкой.

– Да, – ответила мягко Виктория. Любимые сестры.

Сестры? Он знал, что у Виктории они были, да, но он никогда не встречал их. Они были заперты в своих комнатах во время Вампирского Бала, целью которого было отпраздновать официальное пробуждение Влада Цепеша от вечного сна. Эйден задался вопросом, была ли и мать Виктории здесь. Похоже, она была заключена в тюрьму в Румынии за разглашение людям секретов вампиров. В соответствии с правилами Влада. Славный парень этот Влад.

Эйден был человеком, и он знал больше, чем должен был. Некоторые вампиры – такие, как Виктория – могли телепортироваться, перемещаясь с места на место силой мысли. И если слух о том, что король вампиров умер, уже достиг Румынии, в следующую секунду мамочка-вампирша могла примчаться в Кроссроудс.

– Хотя он был ужасным отцом, так ведь? – продолжила первая девушка, жуя жвачку.

Печальные полуулыбки отразились на лицах всех троих.

– Безусловно таким он и был, – сказала Виктория. – Непреклонным и требовательным. Жестоким к своим врагам, иногда и к нам. И все же, так тяжело прощаться.

Она посмотрела на обуглившиеся останки Влада. Он был первым человеком, который превратился в вампира. Ну, первым, о ком узнали. Его тело сохранилось, хоть и было сожжено до неузнаваемости. Корона небрежно лежала на лысой голове.

Несколько колец украшали его пальцы, а черная вельветовая ткань покрывала грудь и ноги.

Его мертвое тело по-прежнему лежало там, где бросил его Дмитрий. Существовал ли протокол о перемещении королевских останков? Или люди все еще пребывали сильном в шоке, чтобы дотронуться до него?

Они потеряли его в ту самую ночь, когда собирались воссоединиться с ним. Дмитрий спалил мужика до смерти перед церемонией и предъявил права на вампирский трон. Потом Эйден убил Дмитрия, это означало, что теперь он правил кровопийцами. Из всех людей, из всего человеческого рода, Эйден, ей-богу, был сумасшедшим, и стал бы ужасным королем. Не то чтобы он хотел попытаться.

Он хотел Викторию. Ни больше, ни меньше.

– Несмотря на наши чувства, у него будет почетное место, даже в смерти, – сказала Виктория. Ее взгляд метнулся мимо сестер к вампирам, все еще маячившим вокруг. – Его похороны должны быть…

– Через несколько месяцев, – вмешалась вторая сестра.

Виктория моргнула один раз, потом другой, будто пытаясь дать толчок своим мыслям.

– Почему?

– Он – наш король. Он всегда был нашим королем. Более того, он самый сильный из нас. Что если он все еще жив под всей этой сажей? Нужно подождать, понаблюдать. Убедиться.

– Нет. – Эйден почувствовал, как волосы Виктории плавно скользят по плечам, когда она резко покачала головой. – Это даст всем ложную надежду.

– Несколько месяцев – это слишком долго, ага, – сказала зеленоглазая любительница жвачки. Ее звали Стефани, если парень верно прочел мысли Виктории. – Но я согласна, умнее было бы немного подождать, прежде чем сжечь его. Пусть все привыкнут к мысли о короле-человеке. Так почему бы не пойти на компромисс, а? Давайте подождем, о, ну не знаю, месяц. Мы оставим его в склепе, который под нами.

– Во-первых, склеп предназначен для мертвых. Во-вторых, даже месяц – слишком долго, – проскрежетала Виктория. – Если нужно ждать… – она сделала паузу и выждала, пока они кивнут, – тогда подождем… полмесяца. – Она хотела сказать день, может быть, два, но знала, что предложение вызовет возражения. И в этом случае, у Эйдена будет время свыкнуться с мыслью о том, чтобы стать королем.

Другая сестра провела языком по очень острым и очень белым зубам.

– Отлично. Решено. Ждем четырнадцать дней. И мы оставим его в склепе. Его запечатают внутри, чтобы всякие припозднившиеся мятежники в дальнейшем не причинили ему вред.

Виктория вздохнула:

– Да, ладно. Вы согласились с моим условием, поэтому я согласна с вашим.

– Ничего себе. И никому не пришлось махать кулаками, чтобы выиграть спор. Смена караула уже работает в нашу пользу. – Стефани лопнула очередной пузырь. – В общем, возвращаясь к дорогому папочке. Знаете, а он – счастливчик. Он умер тут и потому может здесь остаться. Если б его прибили в Румынии, вся оставшаяся семья заплевала бы его склеп.

Мгновение стояла ошеломляющая тишина, после чего вздохи негодования затопили собрание.

– Что? – Стефани развела руками в полном простодушии. – Знаю, вы подумали о том же самом.

Слава богу, Виктория не отправится на похороны на родину. Эйден не смог бы поехать с ней, поскольку жил на ранчо Д и М, реабилитационном центре для «непутевых» подростков, иначе говоря, никому не нужных преступников, где контролировали каждый его шаг.

Все полагали, что у него была шизофрения из-за того, что он разговаривал с заключенными в нем душами, которые-то и обеспечили ему целую жизнь лечебных учреждений и лекарств. Ранчо было последней попыткой системы спасти его, и если он упустит этот шанс, его увезут. Раз-два и готово. Привет, жизнь в палате для буйных.

Он потеряет Викторию навсегда.

– Закрой рот, Стефани, не то я сделаю это за тебя. Влад учил нас выживать, и держал людей в неведении о нас, по большей части. Он сделал нас легендой, мифом. Он научил наших врагов бояться нас. Только за это он заслуживает уважения. – Голубоглазая сестра, Лорен, ее звали Лорен, склонила голову набок, внезапно задумавшись. – А теперь что мы будем делать со смертным, пока тикает наша четырнадцатидневная отсрочка?

– Эйден? – Лоб Стефани наморщился. – Так ведь его звали, верно?

– Хейден Стоун, но все зовут его Эйден, да, – ответила Виктория. – Но я…

– Мы будем следовать его правилам, – произнес мужской голос, перебивая девушку. – Потому что, остановите меня, если вы уже слышали это, он – наш правитель. – Это был Райли, волк-оборотень, страж, которому Виктория доверяла больше всего. Он подошел к образованному девушками полукругу и впился взглядом в Лорен. – Если ты не понимаешь этого, скажи мне, и я потяну за ниточки. Он убил Дмитрия, последнее слово за ним. Конец истории.

Лорен насупилась на него, ее клыки заострились больше прежнего.

– Следи за своим языком, щенок. Я – принцесса, а ты всего лишь наемник.

Прокатилось еще больше вздохов.

Эйден не обращал внимания толпу, но внезапно она появились в его поле зрения, так как Виктория изучала их, готовая вступить в бой, если кто-то нападет на ее сестру. Определенно им не понравилось оскорбление, нанесенное волку. И ей в том числе. Волки заслуживали уважения… куда больше, чем это требовалось даже для Влада. Волки могли бы…

Эйден выругался, так как Виктория скрыла свои мысли, заставляя себя сосредоточиться на происходящем вокруг нее. «Волки были важнее вампиров?» – размышлял он. – «Важнее, чем королевская чета вампиров? Почему?»

Райли искренне рассмеялся:

– Твоя ревность дает о себе знать, Лора. Я бы соблюдал осторожность на твоем месте.

На этот раз Лорен проигнорировала его, перевела взгляд своих кристально ясных глаз обратно на Викторию и рявкнула:

– Приведи Эйдена сюда завтра ночью. Все хотят познакомиться с ним официально.

И убить его прежде, чем «протикают» его четырнадцать дней?

– Да. – Виктория кивнула, ни словом, ни делом она не показала свою внезапную тревогу. – Хорошо. Завтра вы увидите своего нового короля. А пока мы в трауре.

Разговор закончен, все должным образом наказаны.

Виктория вздохнула и окинула взглядом тело отца. А значит, и Эйден сделал то же самое. Он раздумывал об обуглившихся останках, гадая, как выглядел король прежде. Конечно, высокий и сильный. Были ли у него такие же голубые глаза, как у Виктории? Или зеленые, как у Стефани?

Пальцы Влада сжались в кулак.

Эйден успокоил себя мыслью, что ему это только привиделось. И должно быть, так и было, объяснил он себе, потому что, казалось, Виктория не заметила шокирующего действия, а он смотрел ее глазами.

Пальцы Влада разогнулись.

И снова Эйден затих, выжидая и проверяя с колотящимся о ребра сердцем. Он это не вообразил. Он не мог это вообразить, потому что, когда мысль сформировалась, те пальцы дернулись, как если бы пытались снова сжаться в кулак. Движение, настоящее движение, а движение – это жизнь, верно?

Почему Виктория не заметила? Почему никто не заметил? Может быть, они были слишком потеряны от горя. Или может быть, некогда бессмертное тело Влада просто исторгло последние отголоски существования. Как бы то ни было, нужно было рассказать Виктории о том, что он видел.

«Виктория», – мысленно обратился к ней Эйден, отчаявшись привлечь ее внимание.

Ничего. Нет ответа.

Виктория!

Она погладила руку Влада и поднялась, намереваясь приказать самому крупному вампиру перенести его внутрь для подготовки к похоронам. Разумеется, она не слышала Эйдена.

А затем стало слишком поздно. Его мир переключился, перестроился, темнота окружила его. Нет, не темнота. Свет. Так много света. Сине-белый огонь покрыл все тело Дмитрия, а потому и тело Эйдена. Опаляя его, образуя волдыри на том, что осталось от него.

На сей раз Эйден пронзительно закричал.

Еще сильнее заметался.

И умер.