Текст книги "Распутанный (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Она изогнула бровь, являя собой картину превосходства.
– Мне не нужно твое сотрудничество. А вот его – да.
Она блефовала. Не может быть иначе.
Устав стоять в одном положении, он переместил вес с одной ноги на другую. Кровь уже отхлынула из рук, и теперь они были холодными, а плечи покалывало.
– Если ты можешь сделать что-то подобное, почему не делаешь? Зачем просто сидишь здесь?
Бровь вернулась на место, превратившись в ровную линию.
– В данный момент у нас есть более важные вещи.
Ага, блефует.
– Твое резюме растет, – вдруг сказала она, будто они сидели друг против друга на собеседовании.
Он подыграл.
– Что ты имеешь в виду?
– Сначала король вампиров, теперь истребитель зверей.
Откуда она услышала об этом?
– Я не истреблял их.
– Тогда укротитель. Укротитель зверей. – То самое прозвище, которое придумал Калеб. – Как ты это сделал?
Чтобы она сама могла их победить?
– Откройте заседание, и я расскажу. – Его ответом должно было быть «не знаю», потому что это правда, но ей об этом знать пока не нужно.
– Ты хочешь спасти своих друзей? – вставила свои пять копеек Дженнифер. – Прекрасно. Откажись от трона и принеси нам клятву на крови, что останешься с нами, будешь служить нам и помогать.
«Соглашайся», – встрял Калеб.
«Нет», – повторили в унисон Элайджа и Джулиан.
– Увы. – Служение и помощь им навредили бы вампирам, он понимал это каждой частичкой своего существа, иначе, не раздумывая, сказал бы «да».
– Значит, тебя не заботят другие и их проклятие настолько, насколько мы думали, – произнесла Мари.
– Неправда, – выдавил он. – Я волнуюсь за них больше, чем вы можете понять. Если я дам вам то, что хотите, вы поклянетесь на крови никогда не трогать вампиров и волков?
– Нет. Конечно нет. Никто из нас не сделает этого.
Ведьмы рассмеялись над подобным предложением, и Дженнифер громче остальных.
– Если ты не поможешь нам, Эйден, значит, ты против нас. А раз так, ты никогда не покинешь эту пещеру.
Другими словами, они убьют его. Пока она не привела угрозу в действие, он придумал другой план. Если он смягчит ее, хотя бы немного, то одержит верх. Может быть.
– Душа, та, что вселяется в тела, – начал Эйден. – Кто он для вас? Для всех вас?
Калеб в ожидании тревожно затих.
Мари пожала плечами, но свет уязвимости озарил ее глаза.
– Он был… всем и ничем, – сказала она, потом сердито тряхнула головой. – А теперь, – добавила она, вставая, – мы оставим тебя. Мы зашли в тупик, и тебе нужно время подумать. Возможно, ты примешь во внимание тот факт, что несколько дней назад я могла и должна была убить твою подругу Мэри Энн, но я этого не сделала. Ради тебя я дала ей уйти. С тех пор я сожалела об этом и исчерпала запасы чувства сострадания. Чем больше ты нам сопротивляешься, тем меньше я хочу видеть тебя счастливым.
Подождите. Что?
– Ты никогда не хотела видеть меня счастливым. Объявите встречу открытой, – потребовал он с нарастающим чувством паники.
Остальные поднялись на ноги.
– Как ты оставил меня связанной, – произнесла Дженнифер, – так и мы оставим тебя связанным. Может быть, уединение развяжет тебе язык.
– Я требую, чтоб вы остались! Я требую, чтоб вы объявили встречу открытой!
Друг за другом они, молча, вышли из пещеры. Дженнифер до последнего смотрела на него. Мари остановилась в темноте, и, приоткрыв рот, оглянулась на него через плечо.
– Когда часы ударят полночь, твои друзья умрут. Мне жаль, правда, но потери во время войны неизбежны. Ты знаешь, что должен сделать, чтобы спасти их.
С этими словами она тоже покинула его.
Он продолжал кричать и умолять, чтобы она объявила встречу открытой, даже когда остался один. Голос отдавался эхом от стен пещеры, дразня его. Он кричал, пока не охрип, и пытался вырваться из плюща, пока не пошла кровь.
Лоза не поддалась, а ведьмы так и не вернулись.
Глава 29
Новое требование.
Такер пытался сопротивляться. Пытался изо всех сил. Но голос Влада позвал его: «Иди ко мне», и ноги сами двинулись вперед.
Он спрыгнул с крыши дома матери и отчима, всем телом сотрясаясь от удара. Он наблюдал, как шестилетний братишка играл в моросящей стуже. У него был влажный нос, пальто намокло, и руки дрожали, пока он говорил с невидимым другом.
Дважды Такер чуть не раскрыл себя. И оба раза он убедил себя, что Итану было лучше без него, поэтому оставался невидимым. И теперь, уходя все дальше, он чувствовал глухую боль в том месте, где должно быть сердце. Он решил, что никогда не вернется. Итан был всем, что было хорошо и правильно, и впереди его ждало светлое будущее. Такер не принесет ему ничего, кроме боли.
Давно было пора оборвать все связи.
Стало больнее. Это к лучшему.
Он выкинул все мысли из головы, пока выбегал из квартала в направлении города, где, казалось, все, кого он знал, или точнее, когда-то знал, гуляли и развлекались. Кто-то катался на машинах и кидал в здания бутылки. Другие танцевали на улице под музыку, которую никто не слышал. И среди них проплыла прекрасная женщина… женщина с длинными белокурыми волосами и почти светящейся светлой кожей.
Она смотрела ребенку в глаза, говорила что-то, и ребенок качал головой. Она снова говорила, и плечи ребенка опускались, голова свешивалась, а потом он наклонялся и прибирал бардак. Блондинка шла к следующему.
Ночь давно настала. Мифы о вампирах и солнечном свете на самом деле не были правдивыми, он знал об этом, поскольку Виктория могла стоять на улице весь день без всяких последствий. Хотя Влад… сгорел дотла? Парень хотел надеяться.
«Иди ко мне…»
Уже ближе, подумал Такер. Со страхом. И счастьем. Влада больше не было в склепе. Он был здесь, в городе. Незримый.
Такер обогнул угол местной прачечной, но увидел только картонную коробку и нахмурился. Казалось, он всегда знал, где точно находился Влад. Нагнулся и заглянул внутрь. Да, Влад был там. На его коленях лежал мертвый человек, а с подбородка капала кровь.
Большая часть тела все еще была черной и обугленной, но были видны участки бледной, гладкой кожи.
– В следующий раз заставишь меня ждать, станешь моей едой, – спокойно произнес король. – Ты понял?
Парень содрогнулся от ужаса и посмотрел на мертвого человека. Его шея была разорвана, будто диким зверем. Довольно болезненный способ умереть. В последний раз Влад питался им, да, но быстро, будто делал предупреждение. Если тогда это было воплощенное мучение… Он задрожал, и уже зарубцевавшиеся проколы запульсировали болью.
– Да. Я понял.
– Итак. Что еще ты узнал?
– Ведьмы схватили Эйдена. – Такер видел, как они внезапно появились вокруг него. Он, возможно, мог помочь. Вроде как хотел помочь. Но он не дал иллюзии раствориться. Даже тогда необходимость угодить Владу была слишком сильна, чтобы игнорировать ее.
Влад рассмеялся и тут же сгорбился, поперхнувшись. Когда он успокоился, губы его обнажили острые блестяще-багровые зубы.
– Иди к ним, но не показывайся.
К ведьмам?
– Как мне их найти? Они пропали.
– Ты чувствуешь притяжение Эйдена, разве нет? Все мы чувствуем.
Такер неохотно кивнул. Не было более правдивых слов. Когда он впервые встретил Эйдена, то испугался, что, скажем так, его влечет к парню. Что он в гея превращается, несмотря на то, что всегда предпочитал девчонок. Он хотел находиться рядом с ублюдком, хотя Эйден не успокаивал его, как Мэри Энн. Он будоражил его, а иногда вызывал желание быть хуже.
– Хорошо. Теперь самая важная задача для тебя – убить Эйдена. Пырнешь его в сердце, якобы он стал жертвой ведьмы.
– Я… Я не могу.
– Можешь. Слушай внимательно, я расскажу тебе, как…
***
Мэри Энн была напугана. Очень-очень напугана. Очевидно, ведьма похитила Эйдена, и никто не знал, где они. Однако, Виктория рассказала Райли, что произошло, и что задумал Эйден, а потом телепортировалась куда подальше, прежде чем Райли успел наорать на нее. Или рассказать, что ее папаша жив. Куда эта принцесса запропастилась? Помогает Эйдену?
И Боже, как она отреагирует на новости об отце? Мэри Энн никогда его не встречала, и все еще была под впечатлением. После того, что узнали, они с Райли обыскали территорию, но не нашли и намека на него.
Райли словно обезумел. Мэри Энн никогда не видела его таким расстроенным. Новый король (был ли Эйден королем теперь, когда объявился Влад?) и принцесса были в опасности, а он не защитил их. По крайней мере, они с братьями чувствовали притяжение Эйдена. То есть, пока Мэри Энн не было рядом. Когда она с ними, а рядом Райли, они чувствовали притяжение, но оно отчасти приглушалось. Так что сейчас они выслеживали Эйдена – без нее.
Мэри Энн хотела в это время поискать Викторию, но быстро отбросила эту мысль. С чего бы ей начать? Она не могла одна направиться в особняк вампиров. Ей по силам было просто прокатиться по городу, но это не дало бы никаких результатов.
И вот она здесь, дома. Райли привез ее и быстро, рассеянно поцеловав, отставил одну. Последний час она провела с папулей, как того и хотела, обняла и сказала, как сильно его любит. Он смеялся и шутил, казалось, они вернулись в те дни, когда она еще не знала о своей матери. Вуду-голос Виктории чудесно сработал, потому что он ни разу не спросил ее, где она была.
Но с каждой минутой она становилась все беспокойней. Что с Эйденом? Что с Райли и Викторией? Эта ночь была последней в ее жизни?
– Тебя опять здесь нет, – произнес отец с терпеливой усмешкой.
Они играли в карты на кухне за столом. В войну, как это ни странно. Она кинула взгляд на свою колоду, выбрала карту и перевернула. Восьмерка червей. У папы была бубновая тройка, поэтому она забрала карты себе.
– Хочешь рассказать, что у тебя в голове?
– Все нормально, – солгала она. Она ненавидела саму необходимость, но не поддалась. Он не верил в паранормальные явления, даже когда доказательство их существования было у него прямо под носом, а она была не в настроении спорить. Или терпеть сеанс терапии.
– Проблемы с Райли? – продолжил он настойчиво.
Райли, милый Райли. Парень, с которым она будет еще один день, а после никогда не заговорит. На этой мысли сердце екнуло в груди.
– Пап, что делать, когда знаешь, что не подходишь человеку, которого любишь?
Он мельком глянул на нее, потом вздохнул и отложил карты. Оперся локтями на стол и внимательно посмотрел на нее.
– Я и не знал, что вы с Райли уже дошли до стадии «я люблю тебя».
Щеки запылали.
– Мы еще не говорили этого друг другу.
Он немного расслабился.
– Почему же он не подходит тебе, конфетка? – Нежно заданный вопрос.
Она неловко заерзала на месте. Не могла же она сказать ему, что все было наоборот. Что это она не подходила Райли. Он не поверит ей.
– А что бы ты сказал пациентке, которая задала бы этот вопрос?
Уголки его губ дернулись.
– Я знаю, что ты делаешь. Уклоняешься. И я научил тебя этому. Значит, ты спрашиваешь, что бы я сказал пациентке, которая отказалась бы делиться со мной подробностями?
Она кивнула.
Еще один вздох.
– Я бы посоветовал ей задать себе очень важный вопрос. Вредит ли этот человек ей эмоционально или физически?
Все было наоборот, но ответ был «да». Она тоже отложила свои карты. Значит, она была права, что нужно рвать отношения с Райли. Она будет неправа, если разрешит им возобновиться. Но она не сожалела о своих поступках. У них была одна великолепная ночь, и она могла умереть без сожалений. Почти.
Умереть. Она сглотнула вставший в горле комок.
– Если «да», я всегда советую своим пациентам прекратить отношения. – Он взял ее руку в свои. – Всегда. Мне достать свою двустволку? Что этот парень сотворил?
Она засмеялась.
– Ты ненавидишь ружья, и поэтому у тебя их нет. К тому же, Райли не обижал меня и ничего подобного. Никогда бы не обидел. Он очень заботливый. – И мне нужно защитить его.
– Тогда в чем проблема? Ты можешь сказать мне. Это безопасно.
Она снова засмеялась, на этот раз натянуто.
– С твоими пациентами это сработает, но не со мной. – Потому что она понимала, что она его дочь, и все становилось личным. – В общем, – быстро сменила она тему. – Мне интересно, если бы ты знал, что у тебя остался всего один день жизни, что бы ты хотел сделать?
– Планируешь убить меня?
Ее глаза округлились.
– Будь серьезней.
– У тебя никогда раньше не было склонности к меланхолии, но думаю, смогу подыграть. – Он отпустил ее и прикоснулся пальцем к своему подбородку. – Я бы максимально выгодно застраховал жизнь, убедился, что тебе гарантирован надлежащий уход, а потом провел остаток времени здесь, с тобой.
Глаза наполнились обжигающими слезами.
– Спасибо.
– И хотел бы рассказать тебе кое-какую правду, поскольку усвоил, что от тебя не стоит ничего скрывать.
Ее зацепило единственное слово «скрывать», и она тут же застыла. Паника захлестнула ее, и сердце пропустило удар.
– Ч-что?
– Я… ну, я встретил кое-кого, – произнес он, и румянец окрасил его щеки.
Ее глаза распахнулись.
– Правда? Кого? Когда? Где? Рассказывай все!
Он засмеялся.
– Так много вопросов и сразу. Да, правда. Я встретил ее вчера в продуктовом магазине. И я, ну… я пригласил ее на свидание.
– Папа!
– Я много лет не был на свидании, но ничего не мог с собой поделать. Она просто такая интеллигентная и, в общем, милая.
Мэри Энн… была рада. Он заслужил счастье. Особенно, если она… если она… нет, она не будет думать об этом. Он просто заслужил счастья.
– Ты опускаешь детали. О чем вы говорили? Какая она? Где вы собираетесь…
В дверь позвонили, и они оба подскочили.
Отец застенчиво улыбнулся.
– Отложим ненадолго этот разговор. Я открою дверь. – Он встал со стула и вышел, пока Мэри Энн собирала карты, поражаясь тому, как разворачивались события. Ее папа и на свидании. О, он ходил на одно или два свидания за все эти годы, но ничего серьезного, и он никогда так не светился. Его интерес всегда был бесстрастным.
Через несколько секунд она услышала женский голос и смех. Смеялся ее папа, и это был такой умилительный звук. Что там происходило?
– Мэри Энн, – позвал он. – Иди сюда, милая.
Она неслышно прошла в гостиную, засунув руки в карманы. Встав в радужной гостиной матери, она вперилась взглядом в отца. Он, как чокнутый, расплылся в улыбке и говорил что-то молодой, великолепной блондинке в белой шелковой блузке и струящейся белой юбке. У нее была безупречная кожа – даже чересчур, совершенные и до боли прекрасные черты лица. Это была таинственная красотка из продуктового магазина?
Мэри Энн прочистила горло.
Папа посмотрел на нее, излучая столько волнения, что пришлось отвести взгляд.
– Мэри Энн, это та женщина, о которой я тебе говорил.
Блондинка приветственно кивнула, не отводя взгляда от отца Мэри Энн. Она гладила его по щеке, как будто он был ее любимым щенком.
– Мэри Энн. Я столько слышала о тебе.
Из одного разговора в магазине? Не будь малодушной. Все хорошо.
– Приятно познакомиться, – произнесла она.
Наконец, гостья повернулась, и Мэри Энн в ужасе задохнулась. Эти широко открытые карие глаза… пылали, выдавая сияющий блеск слишком совершенной кожи. Не человеческой.
Она была феей.
– Оставь моего отца в покое, – грубо отрезала она. – Он ничего не сделал…
– Мэри Энн, – возмутился он, в полном шоке и разочаровании от ее поведения. – Как ты…
– Будь милым, иди в свою комнату, – сказала фея. – И оставайся там, независимо от того, что услышишь.
– Конечно, – ответил он и вышел без всяких слов, поднялся по лестнице и ни разу не обернулся.
Сердце Мэри Энн готово было выскочить из груди. Ей хотелось сбежать, но она осталась. Она защитит своего папу, и неважно, что придется для этого сделать. Правда, нужно признать, ей никогда раньше не приходилось иметь дел с феей. Она знала только то, что говорили ей Райли и Виктория.
Они не гипнотизировали людей голосом, как это делали вампиры, но люди настолько очаровывались ими, что без вопросов подчинялись. Они жаждали власти и более сильные им не нравились. Они были холодными, ледяными внутри, и все же отчаянно нуждались в тепле.
Несмотря на все это или, возможно, именно по этой причине, они считали себя защитниками человечества. А Мэри Энн была частью человечества. Возможно. С ее-то способностью…
Она открыла рот, чтобы сказать… она не знала, что.
– Не зови своего парня, – хмуро произнесла фея. – Волки сейчас дерутся с толпой гоблинов. Я позаботилась об этом. И ты только отвлечешь их. Ты же не хочешь, чтобы их кровь была на твоих руках?
Она сглотнула.
– Я не собиралась кричать. – Она больше не была трусихой. – Что ты здесь делаешь? Кто ты? Что тебе нужно?
Она с усмешкой встретила ее слова, но при этом в выражении лица не было и намека на веселье.
– Меня зовут Брендал, что же насчет того, почему я здесь, думаю, это очевидно. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
– Зачем?
– Вопросы потом.
– Это вряд ли. Ты обманула папу, чтобы добраться до меня?
– Конечно. Мы делаем то, что должны.
Ни намека на раскаяние. Сука. В девушке вспыхнул гнев.
– А теперь пошли, – указала ей жестом Брендал.
Мэри Энн подняла подбородок. Она не чувствовала ни капли принуждения со стороны феи. Потому что подавляла ее силы? Возможно, но не полностью, раз уж папа поднялся по лестнице. Помни, что говорила Виктория. Твои способности не работают на тех, кто одарен природой.
– Думаю, останусь здесь, спасибо.
Темные глаза сузились.
– Хочешь ответов, прекрасно. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, потому что ты нужна мне. Ты отталкиваешь, в то время как твой дружок Эйден притягивает. Ты успокаиваешь, он разжигает. Ты тоже оружие, хотя, скорее всего, не понимаешь этого.
– Придумай что-нибудь получше.
– Он завлекает, ты добиваешь.
Если бы.
– И кого мне нужно добить, м?
– Врагов, конечно.
Для фей врагами были вампиры и оборотни.
– Поэтому ты здесь? Думаешь, я помогу тебе?
– Не мне, нет. – Брендал двинулась по левую сторону, проводя рукой по ценным безделушкам. – Ты хочешь помочь своему другу, Эйдену, разве нет?
Желудок Мэри Энн скрутило от боли.
– Что ты имеешь в виду?
– Он у ведьм, и они им недовольны. И я знаю о встрече и о том, что вы умрете завтра. Впрочем, Эйден любит тебя и, чтобы спасти тебе жизнь, отказывается идти ведьмам навстречу, пока они не объявят встречу открытой. И точно так же отказывается дать желаемое мне.
Не показывай свои чувства. Не смей показывать.
– И ты хочешь…?
– Знать, что случилось с моим братом. Ради этого я на что угодно готова пойти. На что угодно. Даже… предать союзников.
Она сказала то, о чем подумала Мэри Энн? Что она предаст ведьм в обмен на информацию о брате? Что поможет Мэри Энн освободить Эйдена?
– Поэтому ты идешь со мной, Мэри Энн.
Она покачала головой. Она не могла довериться этому существу.
– Нет. Я же сказала. Я остаюсь здесь.
Брендал подняла золотистую бровь, в высшей степени выражая спокойное принятие.
– Если я прикажу твоему отцу убить себя, он с радостью это сделает. Твоя способность приглушать мое влияние могла бы остановить его, да. Знаю, ты об этом думаешь, но я могу позвать своих сородичей. Они утащат тебя прочь, и тогда…
На долю секунды Мэри Энн представила, как налетает на фею подобно катапульте ярости, как вцепляется в нее ногтями и рвет зубами. Никто не угрожал ее отцу. Никто. Только обещание Брендал позвать остальных остановило ее. Один на один еще куда ни шло. Но если их будет много, сомнительная затея.
– Как, по-твоему, я должна тебе помочь?
В глазах женщины расцвела досада, первая эмоция, что тронула ее лицо.
– Я же говорила. Ты пойдешь со мной, ослабишь ведьм, а я стащу парня.
– И все?
– Да.
Она знала, что Мэри Энн может вытянуть силы ведьм, или просто имела в виду, что она приглушит их способности?
– А что ты будешь делать с Эйденом?
– Как только он мне все расскажет, я его освобожу.
Или попытается убить его. Потому что Мэри Энн знала ответ, который так жаждала услышать фея, и знала, что ей он не понравится. Ее брат был мертв и из-за Эйдена.
– Ты освободишь его? Несмотря ни на что?
Она кивнула.
– Несмотря ни на что.
– Я могу тебе доверять?
– А у тебя есть другие варианты?
Боже, как она хотела, чтобы Райли был здесь и сказал, держат ли феи свои обещания.
– А что насчет собрания ведьм?
Триумф сменил досаду.
– Я не могу заставить их объявить встречу открытой.
По крайней мере, в этом она была честна.
– Хорошо. Я помогу тебе.
А потом…
Глава 30
Прижимаясь губами к земле, он почувствовал вкус крови. Это не его, понял Эйден, а Виктории. Она дала ему несколько капель. Случайно? Намеренно? Но этого было достаточно. Теперь он был в ее голове, слышал ее мысли, видел мир ее глазами. Чувствовал ее боль.
И ох, она страдала. В груди горело, прямо над сердцем, будто кожу опалило. Впрочем, казалось, она едва замечала.
Она стояла перед Райли, вглядываясь в темноту. Они были в лесу, вокруг дрались волки и гоблины. Воздух разрывало рычание, команды и мучительные стоны.
– …нашла его, – говорила она. – Он в пещере, в другом штате.
Райли смахнул капающую кровь со лба.
– Знаю. Мы тоже его чувствуем. Только не можем уйти из леса, пока не разберемся с этой толпой гоблинов. Иначе они будут охотиться на людей.
– Ладно, нужно, чтобы несколько твоих людей проводили меня в пещеру. После того, как вернутся в особняк и соберут как можно больше воинов-вампиров.
Райли покачал головой.
– Будут тебе и волки, и вампиры, но одна ты в пещеру не пойдешь.
Как всегда, упрямый.
– Я двигаюсь быстрее тебя. – В доказательство она схватила мчащегося мимо гоблина за шею и сильно укусила, высосав за секунды. Тело упало, и она постаралась не съежиться, проглатывая последнюю каплю крови. Гоблинская кровь всегда была на вкус, как желчь. – Ты только задержишь меня, и Эйден может… пострадать.
– Ведьмы отвлекут тебя, Виктория. – Взгляд Райли был острым. – Ты знаешь это. От тебя будет больше вреда, чем пользы.
Нет, не будет. Эйден важнее.
– Ты видел, я только что поела. Я не голодна, и мы впустую тратим драгоценное время. Я здесь только для того, чтобы сказать: не пускай волков и вампиров в саму пещеру, пока я там. Они все испортят. Хорошо? Пусть сражаются с ведьмами снаружи.
Теперь он нахмурился. В глазах промелькнуло подозрение.
– Зачем? Что они испортят? Что ты задумала?
То, что нужно, но она не сказала этого вслух.
– И как бы то ни было, ты должна меня выслушать. Твой отец…
Мертв, она это знала.
– Пока, Райли, – произнесла она и поднялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку. И прежде чем оборотень смог схватить ее, телепортировалась. Земля ушла из-под ног, ветер растрепал волосы, и она закружилась… темнота поглотила ее, звуки исчезли. Когда она добралась до пункта назначения, темнота уступила лучам света. Прерывистое дыхание нарушило тишину.
Эйден неожиданно увидел себя самого.
– Эйден. – Ее голос ласкал его слух. – Эйден. Проснись.
Острая боль пронзила щеку, затем другую, когда он наблюдал, как Виктория давала ему пощечины. Медленно он разлепил глаза. Казалось, пещеру обмазали вазелином. Он моргнул разок-другой, и на месте его самого возникла Виктория.
Она была здесь, с ним.
– Уходи, – прохрипел он. Если они найдут ее… – Сейчас же.
– Шшш. – Она потянула его запястья, но когда разорвала лозу плюща, на ее месте выросла другая. – Встречу объявили открытой?
– Нет. – Ему было стыдно признаться. – Сколько времени?
– Почти полночь. Отсчет пошел. – Она продолжала тянуть и рвать. – Они задержали нас, иначе я пришла бы быстрее.
– Оставь меня здесь и заставь ведьм вернуться. Это единственный способ.
– Нет. Я не пойду. Если я не сделаю этого сейчас, я не смогу… не смогу…
Умереть, закончил он за нее.
– И ты останешься тут, – прошептала она, продолжая терзать лозы. – Но я этого не допущу.
Он не может проиграть. Не может и не проиграет.
– Ты знаешь, где ведьмы?
«Что ты задумал?» – спросил Калеб, казалось, впервые за целую вечность.
Эйден проигнорировал его. Когда дело доходило до ведьм, душе не хватало объективности.
С воплем разочарования, Виктория схватила лозу, приподнялась, оторвала ее под корень зубами и выплюнула. Руки Эйдена тяжело упали по швам.
– Ведьмы? – напомнил он, пытаясь размять свои плечи.
«Ты ведь не собираешься вредить им, да?» – потребовал Калеб.
«А если да?» – Джулиан излучал раздражение. – «Что если это они нам, а не мы им?»
«Ребята, вам нужно…» – начал Элайджа, и его тут же прервали.
– Не смогла насытиться мной, принцесса, и решила найти? – спросила Дженнифер. – Я тронута, правда.
– Да, спасибо, что присоединилась к нам, – произнесла Мари. – Теперь не придется утруждаться приглашением на ночное торжество.
Ведьмы вернулись.
Виктория развернулась на голос Дженнифер, закрывая Эйдена руками, как щитом. Он отпихнул ее назад. Они хотели видеть его живым, Викторию – не совсем. Когда она попыталась снова встать перед ним, он вернулся обратно и сжал ее запястье.
– Думаете, мы не отследили точный момент, когда ты ступила на нашу землю? – сказала Мари. Ведьмы одна за другой строем прошли к своим валунам, занимая позиции вокруг. Они все еще были в красных мантиях. – Теперь мы можем посмотреть на твою смерть и насладиться тем, что на одного врага-кровососа меньше.
– Нет, – рявкнул Эйден. Несмотря на холод, пот бисером выступил на его коже. – Объявите встречу открытой, сейчас же.
Мари кивнула, будто твердо решила подчиниться.
– Объявлю. Как только ты принесешь мне клятву верности.
– И променяю один смертный приговор на другой? Нет.
Она снова с готовностью кивнула.
– Сам напросился, Хейден Стоун. Я надеялась, что до этого не дойдет, но… Ты не будешь помогать нам, поэтому ты умрешь со своими друзьями. Сестры?
Руки соединились, и пальцы сцепились, образуя круг.
Виктория сзади напряглась.
– Падай по моему сигналу, – прошептала она. – Беру ведьм на себя.
«Нет!» – закричал Калеб.
«Другого выхода нет», – произнес Элайджа. – «Джулиан тебе говорил, либо мы, либо ведьмы.»
«Тогда мы! Оставьте их в покое.»
Эйден отгородился от них. Меньше чем за секунду он узнал план Виктории, и его затошнило. Боль в ее груди… она свела свою защиту и собиралась освободить своего зверя, дать ему убить этих ведьм, чтобы защитить Эйдена. Но сделав это, она также убьет шанс на открытие встречи.
Виктория собиралась умереть, но прихватить с собой тех, кто угрожал Эйдену и ее народу.
Он должен остановить ее. Должен спасти ее. Что хорошего в жизни без нее?
– Стойте, – окликнул мягкий голос, прежде чем он решил, каким будет его план.
Брендал вошла в пещеру, за ней шла явно напуганная Мэри Энн. Нет. Нет! Эйден чертыхнулся под нос. Только не она и не здесь, когда зверь Виктории вот-вот вырвется на свободу.
Виктория охнула, она тоже осознала последствия.
– Не делай этого, – прошептал он. – Пожалуйста.
– О, отлично. Не хватает только волка, – произнесла Мари. У нее был оптимистичный тон голоса, но черты лица были почти… мрачными. Определенно обеспокоенными. – Уверена, он в пути. Куда эта, туда и тот.
– Не видела снаружи и намека на волков, – сказала Брендал.
– Они придут, оставайся настороже. И выведи девчонку отсюда. – Мари махнула в сторону выхода внезапно дрожащей рукой. Она посмотрела на нее и сдвинула брови. – Сейчас же выведи.
– Такое чувство, будто… из меня… – начала другая ведьма, потирая грудь, будто ей причинили боль.
– Мои силы…
– Опустошительница, – сказали ведьмы в унисон, и в голосе их было столько ужаса, что Эйден поежился. Только Мари и Дженнифер не выглядели удивленными.
– Уведи ее и не отпускай, пока заклинание не начнет действовать, – зарычала Мари. Волчий вой пронесся эхом по пещере, и она напряглась. – Волки прибыли, как ожидалось.
Брендал покачала головой.
– Сомневаюсь, что я это сделаю. В смысле, уведу ее.
– О чем ты говоришь?
– Мэри Энн, – неожиданно закричала Виктория. – Беги!
Нет, нет, нет! Сигнал. Эйден упал на землю, и Калеб закричал, мучительно отрицая происходящее. Зверь с ревом пролетел над Викторией.
Мэри Энн завизжала и рванула по команде, притормозив только потому, что Брендал схватила ее за футболку. Она развернулась и ударила ребром ладони фею по носу. Стон, брызги крови. Она освободилась и во всю прыть бросилась прочь.
После этого Эйден потерял ее из виду. Ведьмы побежали к выходу, но зверь добрался до него первым, ревя и капая слюной. Он клацнул зубами, и они суматошно отступили обратно. Он не дал им отойти далеко и ударил хвостом и крыльями c такой силой, что они впечатались в стены пещеры, подняв облако пыли.
Должно быть, на ведьмах были защитные татуировки от физических повреждений, потому что ран не было, даже когда острые как бритва зубы вгрызлись в плоть. Но они закричали, будто чувствовали боль. На нескольких ведьмах защиты не было, они продолжали истекать кровью.
Эйден вскочил на ноги. Виктория, дрожа и бормоча, ухватилась за него в попытке сдержаться:
– Так приятно. Один укус. Маленький укус.
Все по порядку.
– Не убивай их, – приказал Эйден зверю. – Пожалуйста. – Они были нужны ему.
«Пожалуйста», – подхватил Калеб.
Большие темные глаза метнулись к нему. Казалось, они излучали голод и злость. Злость за то, как обращались с Эйденом. И тут он практически услышал мысли зверя. Ведьмы угрожали ему, а все угрозы должны быть устранены.
– Пожалуйста, – повторил он, и в ответ ему достался едва заметный кивок. – Спасибо.
Теперь с его вампиршей. Эйден подтолкнул Викторию в угол к стене. Зверь провел в ней почти век, но у нее не было над ним никакой власти, поэтому она была в опасности. Эйден не мог рисковать.
Он повернулся к ней лицом, помутневший взгляд горел и был устремлен куда-то за его спиной. Она облизывала губы, будто уже пробовала на вкус желанную сладость. Может, стоит попытаться накормить ее своей кровью, или жажда от этого станет только хуже?
– Виктория. – Он встряхнул ее. – Ты должна остаться здесь. Понимаешь?
Она не ответила, продолжая смотреть ему за спину, на кровь.
Тогда он крепко и быстро поцеловал ее, чтобы привлечь ее внимание. Она моргнула.
– Эйден?
– Стой здесь, – приказал он. – Хорошо?
Он двинулся вперед, уворачиваясь то от одной безумной ведьмы, то от другой. Кто-то схватил его за руку и дернул, отбросив в сторону. Он высвободился и присел, продолжая искать… окидывать взглядом… вот. Мари.
На лице ее была паника, когда она уводила своих сестер в безопасное место. Она приближалась к нему… еще чуть-чуть… он прыгнул и повалил ее на землю, покатившись и прижимая ее к неровному полу.
«Аккуратнее», – заступился Калеб.
Она отбивалась, но Эйден крепко ее держал.
– Объяви встречу открытой.
– Нет! – Паника отступила, она схватила его за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза. – Слушай меня, Хейден Стоун. Ты любишь меня. Ты хочешь покориться мне. – Нарастающая сила пульсировала в ней, распространяясь и окутывая его. – Да, ты очень сильно любишь меня.
«Да», – откликнулся Калеб. – «Да.»
Приворот, понял Эйден. Она плела заклинание на внезапное желание любить и обожать ее. Невозможно. У него была защитная татуировка от управления разумом. Разве нет? Или он чувствовал любовь Калеба к ней? Это Калебу хотелось покориться ей? Или любовь исходила от сердца, а не от ума, и поэтому она могла заставить его чувствовать все, что пожелает?
