Текст книги "Я - тьма"

Автор книги: Джен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Но у парня в руках была бейсбольная бита, и это заставило Мейсона насторожиться.

Парень шел прямо на него.

Мейсон не успел толком среагировать. Парень в три прыжка преодолел разделявшее их расстояние и поднял биту, чтобы ударить Мейсона. К счастью, тот сделал шаг назад, и бита пролетела в нескольких сантиметрах от его головы.

– Какого черта?!

Вместо ответа незнакомец снова занес биту. Мейсон внимательно посмотрел ему в лицо. Искривившиеся губы, горящие ненавистью глаза, – и при этом Мейсон был уверен, что никогда раньше не встречал этого человека. Почему же он так хочет вышибить ему мозги?

Мейсон снова отшатнулся, но уже не так быстро. Бита задела его плечо – удар отдался во всем теле. Все мысли мигом покинули голову. В глазах потемнело. Рука обмякла и плетью повисла вдоль тела. Мейсон дважды сглотнул, чтобы по губам не потекла желчь.

Мейсон упал на колени, и незнакомец снова поднял биту. Несмотря на боль и головокружение, в мозгу закрутились мысли. Сейчас он умрет. Псих с бейсбольной битой еще несколько раз ударит его, и все кончится.

Эта мысль отрезвила Мейсона, он подался вперед и навалился на незнакомца всем телом. Тот закряхтел – первый звук, который он издал с начала атаки, – и сделал несколько шагов назад, прежде чем рухнуть под тяжестью Мейсона. Однако бейсбольную биту псих не выпустил и поднял ее в воздух.

Мейсон набрал пригоршню грязи и бросил парню в глаза. Тот даже не моргнул. Мейсон протянул здоровую руку и схватил биту, пытаясь не дать незнакомцу пустить ее в ход. Еще удар – и он труп, особенно если бита обрушится на голову. Мейсон изо всех тянул биту. Если тот ее отпустит, у Мейсона будут шансы. До машины всего несколько метров. Достаточно залезть внутрь и запереть дверь. От этой мысли ему стало чуть полегче. Может, все обойдется.

Он не хотел умирать.

Мейсон немного удивился, когда это осознал.

Но парень не собирался сдаваться без боя. Мейсон придавил ногой запястье противника. Встал на колени и перенес на запястье весь свой вес. Но парень по-прежнему сжимал оружие. Стоять в таком положении было неудобно, и парень через несколько секунд стряхнул Мейсона. Тот упал назад и ударился плечом о землю. Голова закружилась, перед глазами заплясали искры. Мейсон перекатился на спину и увидел, что парень поднялся, выпрямился и стоит возле его головы.

– Чего тебе надо? – пробормотал Мейсон.

Вместо ответа парень опустил биту.

Мейсон перекатился налево, схватил парня за лодыжку и снова опрокинул его. На этот раз тот выронил биту, и она упала на землю. Алюминий с глухим звуком ударился о бетон. Однако бита откатилась недалеко – ее по-прежнему можно было достать. Мейсон собрал все силы и ударил парня ногой. Он заехал ему ботинком по носу и почувствовал, как ломаются хрящи.

Схватившись за джинсовую куртку противника, Мейсон подтянулся – будто полз по горизонтальной лестнице – и вцепился ему в волосы. На раздумья времени не было.

Надо было действовать.

Голова противника ударилась о бетон. От удара по рукам прошла дрожь. Парень замер.

Мейсон отпихнул от себя тело и на четвереньках попятился назад, спотыкаясь и падая, когда пытался перенести вес на больную руку. Он полз по земле, пока не врезался в собственную машину. Прислонившись к гладкому металлу, он в страхе ждал, когда парень пошевелится.

Тот лежал неподвижно.

Секунд через десять желчь рванулась наружу. Мейсон скрючился. Его тошнило. Тело, сотрясаемое рвотными спазмами, напряглось в ожидании: сейчас бита проломит ему череп.

Но ничего не случилось.

Когда все прошло и Мейсон смог оглянуться, он увидел, что его противник все еще лежит на земле. Даже в темноте Мейсон мог разглядеть лужу крови возле его головы.

Неужели он убил человека? Опираясь на машину, Мейсон поднялся на ноги и сделал несколько шагов по направлению к незнакомцу. Тот лежал лицом вверх. Глаза его были закрыты. Мейсон не мог понять, дышит тот или нет, и не хотел наклоняться и проверять. Он поднял биту и что есть силы швырнул в сторону. Бита пролетела через парковку и упала в кусты.

Шатаясь, Мейсон добрел до машины и сел в нее. Включив зажигание, он вздрогнул, когда положил на руль больную руку. Осторожно дал задний ход. Даже если тот человек мертв, Мейсон не хотел его переехать.

Мейсону удалось добраться только до края парка – потом пришлось остановиться. Руки тряслись так сильно, что он едва мог удержать руль. Мейсон выключил мотор и подождал, пока паника уляжется.

Неужели он только что убил человека? Теперь он убийца? Нет, ведь он оборонялся. Никакой суд не признает его виновным. Но он покинул место преступления. Может, надо было сохранить биту как доказательство того, что парень был вооружен? Вдруг кто-нибудь ее подберет? Мейсон слегка вскрикнул. Погиб человек – а он думает только о том, арестуют его или нет?

А как же семья убитого? Может, следует их разыскать? Ведь они не будут волноваться.

Мейсон осознал, что ему все равно. Он не испытывал сочувствия.

Неужели его душа настолько очерствела?

Он знал, что надо поехать в полицию, но ему совершенно этого не хотелось. Мейсон убедился, что дверцы заперты, закрыл глаза и откинулся на сиденье.

Ему станет лучше, если он поспит.

Клементина

Кто-то кричал.

Просил. Умолял.

Бился в агонии.

Потом наступила тишина.

Около четырех утра выстрелы наконец прекратились. Вскоре стихли и вопли. Тишину прерывали лишь стрекот сверчков и завывание ветра под крышей.

Клементина пряталась в сарае. Она добежала до дома, но сразу поняла, что там небезопасно. Что бы ни случилось с ее родителями и остальными в ратуше, это затронуло всех жителей Гленмура. А Сэм отпустил ее. Предупредив, чтобы она не возвращалась домой. Именно туда они отправятся, если решат ее найти.

Нет, не так. Когдарешат ее найти.

Это был всего лишь вопрос времени.

Дорогой Хит, я пообещала себе не думать о них, пока не окажусь в безопасности. Помоги мне выбраться отсюда, и тогда я наконец смогу поддаться панике.

Она стояла возле своего дома, не зная, что делать. Решение спрятаться в амбаре пришло почти сразу. Клементина уже не раз успела о нем пожалеть. Она могла бы сходить за мобильником и кому-нибудь позвонить. Могла взять ключи от внедорожника. Тогда она была бы сейчас на полпути к Де-Мойну. Могла получить от кого-то помощь. Могла убежать в поля и укрыться в зарослях кукурузы. Это было бы более дальновидным поступком.

Клементина понимала: когда они не найдут ее в доме, они начнут обыскивать сарай.

Дура! Дура! Какая же дура!

Она оказалась в ловушке. Надо было убегать раньше, когда все они были еще в ратуше. Ферма родителей стояла на самой окраине города. Сейчас они уже близко.

Сколько их? Клементина была слишком напугана, чтобы подсчитать. Дюжина, не меньше. Со всеми этими людьми она выросла. Сэм. Он помогал ее отцу чинить забор меньше месяца назад. Сэм тогда был весел и приветлив, и Клементина принесла ему лимонада и маминого печенья.

Она думала, что знала каждого из этих людей. Со всеми были связаны воспоминания. Добрые воспоминания. Почему же эти люди превратились в убийц?

Надо было пробраться в дом. Просто заглянуть и сразу выйти. Ключи лежали в корзине для фруктов, на кухонном столе, всего в трех метрах от задней двери. Клементина управилась бы меньше чем за полминуты.

Но каждый раз, когда она приказывала себе встать и идти, ноги не слушались.

Дорогой Хит, помнишь лето перед тем, как ты уехал в колледж? Ты мне сказал, что если у меня будут проблемы с парнями, достаточно позвонить тебе, и ты мигом приедешь и задашь им жару. Что ж, у меня неприятности, и мне бы сейчас не помешал телохранитель. Твоя боевая сестренка оказалась слабее, чем думала. Она настоящая размазня. Ей говорят бежать – и она слушается. Надо было в этом году ходить на кросс. Немного тренировок – и прямиком на Олимпиаду. Там дают медали за трусость?

Если бы только она умела передавать мысли на расстоянии…

Как звучит дурацкая мантра, которую все время твердила Имоджин? «Я сильная и красивая женщина. Все, до чего я дотронусь, превратится в золото».

Ага, и еще: «Расти, моя грудь, расти».

Снаружи что-то хрустнуло, и сердце забилось в два раза быстрее. Кто-то стоял за дверью. Ее нашли.

Нет, не нашли. Прекрати психовать.Надо взять себя в руки – чтобы не выпрыгнуть им навстречу, когда они войдут. Эй, смотрите, вот она я!

Сохранять спокойствие. Досчитать от двадцати до одного – чтобы выровнять дыхание. Укротить взбесившийся пульс. Ничего сложного. Она надежно спряталась в углу, укрывшись сеном и старой попоной. Возможно, со стороны это выглядело как ничем не примечательная куча. Кажется, в фильмах ужасов героиня все время забирается под самую крышу. Клементина будет умнее и останется на земле. Когда убийца войдет в сарай, чтобы обыскать дальний угол, она тихонько выскользнет за дверь. Побежит в дом, возьмет ключи и уедет, прежде чем убийца ее заметит. Она пойдет в полицию Де-Мойна, в город пошлют армию или ФБР, и Сэма, Генри, Джеймса и остальных гленмурских психов арестуют.

А на Рождество ей подарят пони и «Порше».

У них ружья. Может, она и быстро бегает, но пулю она не обгонит.

Звук раздался снова. Клементина так погрузилась в мысли, что едва его расслышала. Но он ей не померещился – тоненький скребущий звук. В грязи переступают чьи-то ботинки. Кто-то кашлянул. Клементина зажала рот руками.

Кто-то схватился за створки двери и с грохотом заставил их разъехаться. Снова шаги. Было непонятно, один тут человек или двое, но Клементине хватило ума не высовываться и не проверять. Наверное, один, – двое бы разговаривали между собой. Но кто это?

Из-под попоны был виден только маленький кусочек пола. Почему она не додумалась разместиться так, чтобы лучше видеть дверь? Клементина ждала, прислушиваясь.

Человек вышел на середину сарая. Он никуда не спешил – спокойно вышагивал, не торопясь ее убивать. Наверняка знал, что Клементина здесь. Может, он чувствовал запах ее страха?

Человек начал насвистывать. «Дорогая, дорогая, дорогая Клементина…» Как же она ненавидела эту песню! Хит напевал ее, когда хотел досадить сестре.

Надо было взять оружие. Какое угодно. Столько всего можно было сделать! А вместо этого она сама преподнесла себя на блюдечке. Полностью оправдала стереотипное мнение о блондинках-черлидершах.

Несколько недель назад кто-то прислал ей на почту шутливый тест – как выжить при атаке зомби. У Клементины был довольно высокий результат. Конечно, она пошла бы на склад и вооружилась, прежде чем отправляться в уединенную хижину на севере. Видимо, это вовсе не значило, что она так же поведет себя и в реальной экстремальной ситуации. Клементина не могла отделаться от этой мысли. Какая ирония! На самом деле ей не удалось продержаться даже несколько часов против этих психопатов.

Свистун неспешно передвигался по сараю. По крайней мере, Клементине хватило ума спрятаться в углу возле двери. Когда человек прошел мимо, она с трудом удержалась, чтобы не пошевелиться. Клементина была словно мышь, которую выслеживает орел. Надо сидеть неподвижно и не двигаться с места. Когда мышь срывалась и бежала, это не приносило ей добра, – возможно, так же будет с Клементиной.

Забавно: только что ноги отказывались двигаться, а теперь их приходилось с трудом сдерживать.

Дорогой Хит, ты был прав. Если я выберусь отсюда живой, я пойду на те занятия по тхэквондо, о которых ты говорил. Только пообещай, что будешь рядом и научишь меня правильно держать удар. Дай знак, что ты не просто плод моего воображения, что ты жив и здоров. Это даст мне силу, чтобы надрать им всем задницы. Обещаю.

Надо с этим кончать. Разговоры с возможно (даже скорее всего) мертвым братом не доведут до добра.

Тем временем свист прекратился. Клементина напряженно вслушивалась. Он ушел? Выскользнул из дверей, пока она разговаривала сама с собой?

Нет, снова раздался звук – кто-то скребет ботинком по дереву на другом конце сарая. Ее противник карабкался по лестнице под крышу. Надо было дождаться, пока он доберется до самого верха, и уходить. Клементина медленно сдвинула попону – для лучшего обзора. Двери сарая были распахнуты настежь. Она могла бы выйти совершенно бесшумно.

Противник поставил ногу на перекладину. Скрип дерева был сигналом, которого Клементина ждала. Сейчас или никогда. Она осторожно стянула попону и огляделась. На полу было пусто. Наверх Клементина даже не взглянула. Она заставила себя не выбежать, а потихоньку выйти, сознавая, что ее спина – одна огромная мишень. Не раздалось ни криков, ни шагов. Никто не бросился следом. Клементина шла быстро, но осторожно. Один неверный шаг, одна скрипнувшая половица – и конец.

Снаружи ее обдало прохладой. Пока Клементина выбиралась из сарая, она забыла о дыхании. Сейчас она сделала глубокий вдох – и дрожащие ноги не подкосились под ее весом. Клементина поборола желание прислониться к стене сарая и передохнуть. Надо двигаться, надо достать ключи. Внедорожник стоял с другой стороны дома. Кто бы ни находился в сарае, он пробудет там еще минут десять. Если повезет, она успеет завести машину и отъехать, прежде чем он выберется из-под крыши.

От сарая до дома было тридцать метров. Над крыльцом горел фонарь. Мама включила его перед тем, как они отправились в ратушу. Она всегда зажигала фонарь, сколько бы папа ни ворчал по поводу счетов за электричество. Теперь некому уже будет ворчать, некому включать фонарь.

Дорогой Хит, я очень боюсь все испортить. Это не экзамен, здесь нет шпаргалок. Если я провалюсь, у меня не будет шанса все повторить. Помоги мне добраться до машины. Дай мне силы, братец.

Тридцать метров. Не так уж далеко. Но это все равно что переплыть открытое море – а у нее не было с собой репеллента против акул.

Пора. Время пришло. Если она сейчас не двинется с места, игра окончится. Клементина побежала, молчаливо проклиная себя. Почему она так громко топает? Ведь она такая легкая, ее всегда ставили на самую верхушку черлидерской пирамиды, и мама все твердила, что Клементине нужно набрать несколько килограммов.

Когда Клементина добралась до дома, ее охватило облегчение, и она чуть не расплакалась. Усилием воли она заставила себя двигаться дальше, к черному ходу.

Когда Клементина отпирала дверь, у нее тряслись руки. В доме было темно. Пусть мама и оставляла зажженным фонарь у крыльца, папе хватало здравого смысла попусту не тратить электричество в комнатах. Клементина оставила ключ в замке и в три шага пересекла кухню. Пошарила в корзине для фруктов и нащупала кожаный брелок для ключей. На столе лежал открытым мамин справочник. Клементина быстро вырвала страницу, где был записан адрес Хита, сложила и засунула в карман. Теперь оставалось только добраться до внедорожника.

– Клем!

Она чуть не описалась от страха.

Крэйг Стратмур вышел из тени за холодильником. Широко раскрытые глаза, мутный взгляд. Руки Крэйг прижимал к животу, стиснув их до белизны в костяшках, словно для молитвы. Под правым глазом виднелся небольшой порез; по щеке была размазана кровь.

– Слава богу, это ты, – сказал Крэйг. – Я искал тебя.

– Крэйг! Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел под ноги, прежде чем сделать еще шаг.

– Ратуша. Они все мертвы. Я ничего не понимаю. Генри Тиллс убил моих родителей. Застрелил. Я его с рождения знал. Папа играл с ним в мяч. Как он мог?..

– Я не знаю.

– Я поскользнулся. Генри навел на меня ружье, и я поскользнулся. Мокрый пол. Упал. Пуля прошла в нескольких сантиметрах. Он бы выстрелил еще раз – но отвлекся на маму. Убил ее. У меня на глазах.

– Мне очень жаль.

– Я видел, как ты прокралась наружу. Я не знал, куда еще идти. Надеялся, что найду тебя. Я не понимаю. Почему они это делают?

– Не знаю. Но отсюда надо выбираться.

– Хорошо. Куда же мы поедем?

– В Де-Мойн. Полиция разберется с этим. Надо спешить. Там кто-то в сарае, ищет меня. Тебе повезло, что тебя не нашли первым.

– Мне страшно, – прошептал Крэйг. Его голос дрогнул, и он зажмурился, сморщив лоб. За один вечер он постарел на двадцать лет. Он ждал, раскрыв объятия, – как ребенок, пробудившийся после ночного кошмара.

Его спортивная кофта была вся в темных пятнах, и Клементина не сразу осознала, что это кровь. Крэйг был весь в крови.

Клементина не знала, что делать. Сколько у них времени?

Она обняла Крэйга. Больше ей ничего не оставалось. Она чувствовала себя беспомощной. Крэйг обхватил ее, положил руки на талию. Клементина чувствовала сквозь куртку, какие у него напряженные и холодные пальцы.

Они пошатнулись и упали прямо на пол. Крэйг отчаянно сжимал Клементину, упирался в нее подбородком, стискивал, что есть силы своими мускулистыми руками. Головой он уткнулся в изгиб ее шеи. Он дышал Клементине в волосы, хватал губами ее кожу.

– Крэйг!

– Да?

– Отпусти меня.

– А если не отпущу?

Она попробовала вырваться. Крэйг вцепился в ее куртку и тащил Клементину к себе. Он притянул ее так близко, как только мог, прижал губы к ее уху и начал насвистывать.

Дорогая, дорогая, дорогая Клементина…

Клементина хотела закричать, но не смогла издать ни звука. Горло было пережато, из легких вышел весь воздух.

– В чем дело, дорогая Клементина?

Она изогнулась, пытаясь вырваться из его хватки. Но Крэйг не отпускал. Клементина царапала ему спину и руки; до лица она добраться не могла. Он взял ее в плен – а она сама шагнула в его объятия.

Дура! Дура! Какая же дура!

– Жаль, ты не слышала, как кричала твоя мама, – прошептал ей на ухо Крэйг. – Просто несравненные вопли!

Это был не Крэйг. Человек, который сейчас сжимал ее в руках, не имел ничего общего с тем парнем, которого она знала. Два месяца назад они ехали по дороге и сбили енота. Тот самый Крэйг, с которым она вместе росла, съехал на обочину и чуть не расплакался. Тот парень, звезда футбола, любил животных и был вегетарианцем. Ему никогда не доставили бы удовольствие ее мучения.

– Кто ты такой? – спросила Клементина. У Крэйга было что-то не так с глазами. Слишком темные. Сначала она подумала, что все дело в тени, но дело было не в том. Жилки у него в глазах почернели.

– Я Крэйг.

– Нет, ты не Крэйг.

– Я самый темный уголок его души. Я тот, кем он хотел стать, кем он представлял себя, когда никого не было рядом. Я настоящий Крэйг Стратмур. Его эволюция. Его истинная суть.

– Нет. Ты. Не он. – Клементина подняла ногу и ударила Крэйга каблуком. Тот охнул и ослабил хватку – ровно настолько, что ей удалось вывернуться. Клементина упала на пол и схватила первое, что попалось под руку, – пресс-папье, которым мама подпирала кухонную дверь. Клементина подняла его и заехала Крэйгу в колено.

Он охнул – от боли и удивления. Клементина вскочила и бросилась к двери, но Крэйг схватил ее за лодыжку и снова опрокинул на пол. Колено ударилось о линолеум с противным хрустом, но Клементина, не обращая внимания на боль, лягнула Крэйга здоровой ногой. Тот поднял руки, чтобы защитить лицо, и Клементина освободилась.

Ей хватило трех секунд, чтобы выбраться из дома. Клементина нажала кнопку на брелке, распахнула дверцу внедорожника и забралась в кабину. Двигатель завелся с первой же попытки. Клементина включила фары и тронулась с места.

На дорожке, ведущей к дому, было полно народу – по меньшей мере дюжина. Все стояли неподвижно и таращились на Клементину. Она узнала Генри и Джеймса Тиллсов, Сэма Ансельма и еще кое-кого из тех, кого видела перед тем на парковке. Их одежда, черная от крови, мерцала в лунном свете.

Крэйг Стратмур – вернее тот, в кого он превратился, – вышел на крыльцо, прихрамывая, с горящими глазами, и указал на Клементину.

Ей можно было обойтись без дороги. Детство на ферме не прошло для Клементины даром. Она включила первую передачу, со всех сил нажала на газ, крутанула руль и поехала прямо в кукурузные поля. Поездка оказалась не из легких – но внедорожник не зря был полноприводным.

Клементина не стала смотреть в зеркало заднего вида, чтобы узнать, бросились ли за ней в погоню.

До шоссе было чуть больше трех километров через поле. Она пересекла его за рекордное время. Скрипя шинами, внедорожник выехал на шоссе. Клементина помчалась прочь из Гленмура.

Примерно через час она съехала на обочину. За все это время ее не обогнала ни одна машина. Шоссе было пустым.

Дорогой Хит, происходит что-то жуткое. Землетрясения были страшными сами по себе, но потом в новостях стали говорить про эти вспышки насилия. До нынешнего вечера я в них не верила. Так везде, да? Как бы то ни было, когда разберусь с делами в Де-Мойне, я разыщу тебя. Этого хотела мама – и я исполню ее последнее желание. Так что лучше тебе оказаться живым. Я приеду, как только смогу. Если ты меня оставишь, я сойду с ума. Не бросай меня.

Она включила радио, но не смогла поймать ни одну станцию. Сплошной белый шум. Клементина минут десять копалась в настройках, даже выбралась наружу, чтобы проверить, все ли в порядке с антенной.

Ей показалось, что, кроме нее, больше никто не выжил.