Текст книги "Я - тьма"

Автор книги: Джен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Клементина

Ветер бился в стены маленькой ратуши, сотрясал окна и задувал в щели. По полу гулял сквозняк, заглушая своим свистом все прочие звуки. Эта комната была построена больше ста лет назад, когда город Гленмур только-только зарождался. Замечательные изобретения вроде теплоизоляции тогда еще не были известны. Неудивительно, что люди на черно-белых фотографиях, украшавших стены, выглядели такими грустными и подавленными.

Клементина сидела, зажатая между родителями, во втором ряду с конца, прямо возле прохода. Собрание было назначено на семь, но они опоздали: мама отчаянно пыталась дозвониться Хиту, но все телефоны молчали. Хит был в Сиэтле – учился на программиста.

В Сиэтле погибло множество людей. Землетрясение уничтожило большую часть Восточного побережья, от Калифорнии до Аляски.

Клементина ни на секунду не верила, что с Хитом что-то случилось. У мам есть внутренние детекторы, которые сразу срабатывают, если с ребенком что-то не так. Когда Клементина во время тренировок по черлидингу упала с пирамиды и растянула лодыжку, мама сразу об этом узнала. Когда Хит попал в аварию, мама меньше чем через минуту ему позвонила – убедиться, что он не ранен. Чутье никогда ее не подводило, если семья оказывалась в беде. Если бы Хит погиб, мама бы знала.

Когда в Вашингтоне починят телефонные линии, Хит сразу позвонит им или напишет – пошутит насчет того, как он оттянулся в городе, и попросит не волноваться.

Однако оставалась вероятность, что Клементина ошиблась. Кто знает, как на самом деле работают эти материнские инстинкты? Вдруг у них есть какие-то территориальные ограничения?

– Если мы до него не дозвонимся к завтрашнему утру, я поеду в Сиэтл, – сказала мама перед тем, как пойти на собрание.

– Успокойся, милая, – сказал папа. – Я уверен, с Хитом все хорошо. Когда починят линии, он позвонит. Просто нужно немного подождать. Сама увидишь.

Но папа не был уверен в том, что говорил. Он глядел в потолок и не взял маму за руку, как обычно делал, когда ее утешал. И Клементина поняла: завтра утром мама нагрузит внедорожник и отправится в двухдневное путешествие в Сиэтл. Клементина решила, что тоже с ней поедет. Да, ей придется пропустить большую игру, но это пустяки; главное – убедиться, что брат жив. Клементина предвкушала путешествие: она еще никогда не ездила на машине на запад. И в то же время мучилась от страха и сознания своей вины.

Дорогой Хит, пусть с тобой все будет хорошо. Ты обещал, что если я когда-нибудь доберусь до Сиэтла, ты покажешь мне достопримечательности. Думаю, об этом речи уже не идет. Но, честно говоря, знать, что с тобой все в порядке, важнее, чем увидеть музей рок-н-ролла.

Ратуша была переполнена. Там собрались почти все жители Гленмура. В этом маленьком городке жили меньше тысячи человек, но их с трудом вмещало недостаточно большое для этого здание. Крэйг Стратмур, полузащитник, сидел в пяти рядах от Клементины. Крэйг помахал ей, когда они вошли, и у нее внутри потеплело. Для фермерского мальчишки он был очень хорош – настоящий ковбой. Впереди Клементина увидела Джан и Имоджин – своих подружек-черлидерш. Они тоже сидели с родителями. Было очевидно, все они пришли сюда не по собственной воле. Джан сидела с хмурым скучающим видом, играя с прядью волос и лениво разглядывая толпу. При виде Клементины она демонстративно закатила глаза и пожала плечами. Клементина в ответ усмехнулась.

Она хотела было спросить папу, можно ли ей сесть с девочками, но тут на сцену вышел мэр.

– Прошу внимания!

В помещении воцарилась тишина. Все устремили глаза на мэра, ожидая, что он скажет. Это было первое экстренное собрание за тридцать лет. Все знали, о чем пойдет речь, но было интересно, что в сложившейся ситуации предпримет Гленмур. Клементина уже представляла себе благотворительную ярмарку и бесплатные обеды на стоянке возле церкви.

– Как вам известно, президент Америки обратился ко всем жителям страны с просьбой оказать друг другу помощь в этот трудный час, – произнес мэр. Видимо, кто-то плохо отрегулировал звук, потому что его слова заглушил пронзительный визг микрофона. Ассистент немедленно подскочил к пульту и стал возиться с кнопками, а мэр несколько раз постучал по микрофону, прежде чем продолжить. Некоторые старики, сидевшие в первых рядах, достали слуховые аппараты. – Нас попросили послать на побережье гуманитарную помощь и волонтеров, которые помогут справиться со следами разрушений. Там пропало немало народу, и среди них есть граждане нашего города.

Хотя все присутствующие были достаточно воспитанны, чтобы не делать этого в открытую, Клементина почувствовала, как в их сторону обратились сотни невидимых глаз. Родственников на Западном побережье не было больше ни у кого.

Она заметила, что Крэйг смотрит на нее с сочувствием. Но тут отец что-то сердито прошептал ему на ухо, и он отвернулся. Все это выглядело даже забавно, и Клементина с трудом сдержала смешок.

Дорогой Хит, если ты умер, можно, я возьму твою машину?

Нет, сейчас не время для шуток.

Началась бурная дискуссия. А как насчет слухов о людях, которые начали убивать друг друга ни за что ни про что? Как долго продержится Гленмур, прежде чем его захлестнет эта волна? Как они смогут защититься, если половина мужчин уедет на побережье?

– Нам нужны все, от кого есть хоть какой-то толк! – закричал кто-то из толпы. – Они не должны уезжать туда, где с ними бог знает что случится. Если вы их туда пошлете, вы всем нам вынесете смертный приговор.

– Если мы откажемся помочь, это будет не по-христиански, – возразил кто-то еще. – Просьба исходит от самого президента.

– Хэнк, и ты еще смеешь утверждать, что я не христианин? Где ты был в прошлое воскресенье? Телек смотрел?

– Порядок! Соблюдайте порядок!

Когда открылась дверь, Клементина сразу это почувствовала – ветер хлестнул ее по шее и заставил покрыться мурашками. Наверное, стоило надеть толстую куртку. Но ведь на дворе сентябрь, а в сентябре должно быть относительно тепло, разве нет?

Она обернулась, чтобы посмотреть на опоздавших. В зал вошли Генри и Джеймс Тиллс. Оба улыбались, но как-то невесело.

У Генри было что-то не так с глазами. Знай Клементина его чуть похуже, она бы предположила, что он надел контактные линзы. Но это было не в его духе.

– Добрый вечер, ребята, – сказал мэр. Снова зафонил микрофон; несколько человек зажали уши. – Вы, сдается мне, поторопились с самообороной. Пока нет нужды вооружаться.

Люди в зале зашептались, многие повернулись к дверям. Клементина заметила оружие, только когда Генри и Джеймс прошли мимо нее. Мама немедленно схватила ее за руку.

– Клем, – шепнула она, – тебе надо уйти. Вставай.

– Что?!

– Уходи сейчас же! – Мама подтолкнула ее, и Клементина упала прямо на пол, ударившись коленями о бетонный пол. С ноги соскользнула туфля, но Клементина не успела ее нашарить – мама вытолкнула ее в проход.

Клементина хотела было запротестовать, но увидела мамино выражение лица и передумала. Она встала и откинула с лица светлые волосы.

В зале повисла тишина.

Клементина сделала несколько шагов к двери. Генри и Джеймс уже прошли мимо и направлялись в середину зала. Никто из них не обернулся и не увидел, как встала столбом Клементина, не зная, что предпринять. Она мельком взглянула на маму, но та сосредоточенно смотрела прямо перед собой, словно уверенная в том, что любое движение привлечет к ней ненужное внимание.

Клементина посмотрела на тех двоих посреди зала.

Что-то в осанке Джеймса, который сжимал в руках ружье, неуловимо смущало. Его спина подергивалась, словно в судороге. Под туго натянутой рубашкой ходуном ходили мускулы. Брюки были почему-то в пятнах, похожих на кровь. Каждый раз, когда Джеймс наступал на ногу, она издавала тошнотворный хлюпающий звук. Клементина уставилась на его джинсы, следя за движениями его лодыжки. И не могла отвести взгляда от ступни, которую Джеймс волочил при каждом шаге.

Мама схватила Клементину за руку, выведя ее из оцепенения. Клементина посмотрела маме в глаза и увидела в них такое, чего ни разу не замечала за все свои шестнадцать лет. Сильная, упрямая, уверенная в себе мама была до смерти напугана. Это так на нее непохоже! На маме все держалось. Она никогда не позволяла себе раскиснуть. Мама была для Клементины оплотом, стеной, укрытием, за которым она чувствовала себя в безопасности. Клементина хотела что-то сказать, но мама прижала к губам палец. Руки у нее дрожали.

– Иди, – одни губами сказала мама. Позади нее папа делал знаки руками – отгонял Клементину будто назойливую муху. Он не смотрел на нее – его взгляд был прикован к спинам Генри и Джеймса. И на его лице тоже читался страх.

Клементина покачала головой.

– Пойдем со мной! – прошептала она в ответ.

Мама снова схватила ее за руку и оттолкнула от кресел Клементина медленно попятилась к двери, не решаясь отвести взгляд от вошедших. Она знала Генри и Джеймса с раннего детства. Этих людей все любили. Они разносили в закусочной кофе с пирогами и помогали в организации городских праздников. Генри каждый год изображал Санта-Клауса на рождественском спектакле в церкви.

Паника прошла по залу, словно электрический заряд. Все застыли на своих местах и молча ждали, что будет дальше. Даже те немногие на последних рядах, кто видел, как Клементина тихо крадется к выходу, не обращали на нее ни малейшего внимания. Что произойдет, когда Генри и Джеймс остановятся?

Клементина этого так и не узнала. Ее плечи врезались в дверной косяк, и она нащупала ручку. Оглянувшись на родителей, Клементина увидела, что ее отец поднялся с места – как и несколько других мужчин. Мама уставилась на свои руки. Клементина надавила на щеколду и приоткрыла дверь на несколько сантиметров, беспокоясь, что шум может привлечь к ней внимание. Что, если ветер прямо сейчас захлопнет дверь? Еще немного – и щель стала достаточно широкой, чтобы в нее протиснуться. Когда Клементина повернулась спиной к Генри и Джеймсу, ее охватила паника – но лишь на секунду. И Клементина протиснулась наружу.

На нее со всей яростью накинулся ветер. Клементина закрыла дверь так тихо, как только могла. А если все сейчас обернутся на звук? А если – еще хуже – дверь захлопнется и родители не смогут выбраться наружу? Клементина поворачивала ручку до тех пор, пока не щелкнул замок. Она чувствовала себя предательницей. Она оставила маму и папу. Оставила своих друзей. Она не знала, на что их обрекает. Ничего подобного прежде у них не случалось. Они жили в маленьком городке. Тут вообще ничего не случалось. Может быть, мама просто перестраховалась, – но и сама Клементина тоже почему-то знала: надо бежать.

И бросить остальных? Но это просто трусость.

Она решила остаться на пороге, пока все не выйдут. Потом, по дороге домой, они вместе посмеются над своими страхами. А завтра соберут вещи и поедут на запад, в Сиэтл, к Хиту. Ему понравится эта история.

Взревел двигатель, вспыхнули фары, ослепив Клементину потоком белого света.

– Так-так-так, тут у нас беглянка!

Клементина знала этот голос. Он принадлежал их соседу Сэму Ансельму. Она сделала несколько шагов вперед, чтобы фары не слепили глаза.

Ратуша была окружена.

Здесь было по меньшей мере двадцать мужчин и женщин, вооруженных и готовых к нападению. Они поставили машины перед входом, чтобы никто не мог выбраться. Клементина сделала еще шаг, с ужасом осознавая, что Сэм держит ее на прицеле.

– Что происходит, Сэм? – Собственный голос показался ей чужим и слишком ненатуральным. Клементина сглотнула, но это не помогло.

– Думаю, тебе стоит зайти обратно, юная мисс, – сказал Сэм. – Если и в самом деле хочешь узнать.

– А если нет?

– Тогда мы повеселимся прямо тут. Только ты и я.

Сэм набросился на нее, прежде чем она успела хоть что-то сделать. Схватил за руку и потащил прочь от дверей, к своему грузовику. Она изо всех сил вырывалась, но у Сэма была крепкая хватка.

– Сэм, Сэм, пожалуйста, хватит! – твердила Клементина, видя, как остальные вскинули ружья и двинулись к зданию. – Не надо!

– Но я хочу! – сказал Сэм.

Она споткнулась и чуть не упала. Глаза наполнились слезами. Руку пронзила боль; Клементина испугалась, что Сэм порвет ей связки, если она продолжит сопротивляться, и потому позволила ему тащить себя. Наконец Сэм остановился на краю автостоянки.

Он вдруг резко отпустил руку Клементины и уставился на нее так, будто впервые видел, широко вытаращив глаза:

– Клем!

– Что, Сэм?

– Я тебя не поранил, правда? Пожалуйста, скажи, что я тебя не поранил! – Он протянул руки и взял ее за плечи.

– Нет, я в порядке. Я…

– Тебе надо убираться отсюда. Сейчас же. Пока я не вернулся. Я мечусь туда-обратно. Это в моей голове. Белый шум. Голоса. Такие громкие! Я не могу заставить их замолчать. Они говорят мне, что делать.

– О чем ты, Сэм? Я не могу уйти. Там мои родители.

– Уходи. Тебе надо уйти, или они тебя убьют. Или я убью. Когда это мной завладевает, я не могу ничего поделать.

– Что? Что тобой завладевает?

– Я не знаю. Голоса. Штуковины у меня в голове. Они настоящие. Свернулись у меня в мозгу. Сражаются со мной.

Он подтолкнул ее, и она вспомнила, как мама сделала то же самое несколько минут назад. Все велели ей бежать, но никто не говорил, куда.

Ночь разорвали звуки выстрелов. Они доносились из ратуши. Кто-то закричал.

Все, кого она знала, находились там, внутри.

– Беги, – сказал Сэм, угадав ее мысли. – Тебе их не спасти. Не возвращайся домой. Там тебя будут искать в первую очередь.

– Но куда же мне идти?

Сэм упал на колени, обхватил руками голову и закричал. Ружье упало на землю, и Клементина подумала, не поднять ли его. Но она ничего не знала об оружии; в ее руках оно было бы бесполезным.

Когда Сэм поднял голову, его глаза затуманились, и в них не было и тени узнавания. Когда он упал, он прикусил губу или щеку. Он улыбнулся, и Клементина увидела кровь у него на зубах. У нее екнуло сердце.

Это был уже не Сэм.

Клементина решила наконец сделать то, что ей велели. Она развернулась и побежала.

Майкл

– Я больше не могу. Включи музыку, что ли. От новостей уже тошнит.

Они ехали на грузовике Джо. Без какой-то определенной цели – просто убивали время. С тех пор как в прошлом году получили права, они катались так каждый день – это превратилось в своеобразный ритуал. Майкл опустил стекло и с удовольствием подставил голову ветру, который разметал его длинные каштановые волосы.

– Что поставить?

– Неважно. Что угодно, только бы не слушать эту чушь. Кого волнует это землетрясение?

Майкла волновало, но он не стал возражать. К тому же Джо был прав: ничего нового за последние часы по радио не сообщили. Все те же старые сводки, которые поступили еще накануне вечером. Большую часть информации прокручивали по нескольку раз. Судя по всему, никто толком ничего не знал. Майкл перерыл диски с музыкой и остановился на альбоме Green Day– единственной пластинке, на которой еще можно было что-то различить из-за царапин. Джо не слишком-то бережно относился к вещам.

– Слышал про Йети? – такое прозвище Джо придумал для мистера Петрова, ветерана Вьетнамской войны, который жил неподалеку от школы. Он часто покрикивал на подростков, которые слишком близко подходили к его газону. А они в отместку часто обматывали его дом туалетной бумагой.

– Ага. Он вчера вроде на почтальона напал.

– Откусил ему мочку уха, – сказал Джо. – Взял и отгрыз. Даже успел пожевать немного, пока полицейский его не оглушил электрошокером. Вот что за фигня происходит?

– И что с ним сделали?

– Слышал, его заперли в психушке. Давно пора. Не то чтобы этого никто не ожидал. Он давно с придурью.

Майкл постукивал пальцами по дверце в такт музыке. Было странно думать о том, что дом мистера Петрова опустел. Йети всегда был домоседом и выбирался из дома только по понедельникам, чтобы закупиться продуктами в супермаркете. Мистер Петров был своего рода местной достопримечательностью. В городке Уайтфиш жизнь была небогата на события.

– Думаешь, его дом выставят на продажу? – спросил Майкл. – У него ведь нет семьи, да? Интересно, что станется с его барахлом.

Джо не ответил. Он надавил на тормоза, замедлил ход и чуть отклонился вправо.

– Черт побери, что творит этот парень?

Майкл посмотрел вперед. Там, судя по всему, разгорелась ссора между водителями мотоцикла и машины. Автомобилист, высунув голову, костерил байкера. А когда тот сорвался с места, водитель несколько раз просигналил и надавил на газ. На его машине были номера другого штата – Айдахо.

– Да тут серьезная заварушка, – сказал Майкл.

Джо высунулся из окна.

– Просто скажи ему «нет», чувак! – заорал он. – Любовь – это такая штука!

– Ты этим делу не поможешь.

Автомобиль снова засигналил. Тормозные огни загорелись красным, когда водитель сбавил скорость, чтобы поравняться с мотоциклистом.

Байкер решил, что с него хватит. Он нажал на газ, мотоцикл набрал скорость и начал обгонять машину.

– О господи!

Водитель резко вильнул в сторону и оказался прямо на пути у байкера. Передний щиток мотоцикла врезался в заднюю шину. Байкер потерял управление; теперь мотоцикл летел наперерез грузовику Джо, прямо под колеса. Байкер вылетел из седла и закувыркался в воздухе, словно тряпичная кукла. Джо резко ударил по тормозам и выкрутил руль. Грузовик съехал в кювет.

Сквозь звуки Green DayМайкл услышал, как на асфальт шлепнулось тело. С хлюпаньем, словно лопнул наполненный водой воздушный шарик.

Грузовик остановился прямо у деревьев, окаймляющих дорогу. Майкл чувствовал резкую боль в груди и плече из-за ремня безопасности.

– Боже мой, ты это видел? Ты видел? – Голос Джо звучал на октаву выше обычного. – Меня сейчас вырвет! – Едва он успел открыть дверцу, как остатки ланча полились из него наружу.

Наверное, что-то не так с глазами. Майкл не мог поверить в то, что увидел. Неужели водитель сделал это намеренно? Все выглядело именно так. Но кем надо быть, чтобы такое сотворить? Майклу, наверное, показалось. Люди так не поступают.

Майкл открыл дверцу со своей стороны, и запах блевотины у него самого вызвал рвотный рефлекс. Наконец он выбрался из кювета и присоединился к толпе, которая уже скопилась вокруг места аварии.

Посреди шоссе остановилось несколько машин, в том числе огромная фура «Мак Трак» и автомобиль разъяренного водителя. Люди выбрались наружу, но не знали, что предпринять. Большинство просто стояли на месте с выражением ужаса на лице. Кто-то достал камеру и начал фотографировать.

Байкер был мертв. Тело распласталось на дороге, и от него тянулся широкий кровавый след. На голове остался шлем, и Майкл был рад, что не видит его лица. Он отвел взгляд и поискал в толпе водителя. Если бы Майкл совершил что-то подобное, он бы сейчас места себе не находил. Возможно, пошел бы и сбросился с ближайшей эстакады. Несколько месяцев назад он сбил оленя и до сих пор видел его в кошмарных снах. А ведь это было животное; Майкл представить себе не мог, каково это – убить человека.

Водитель припарковал машину в сторонке. Он шел обратно, к месту аварии, раскрасневшись и тяжело дыша. По пути остановился и наорал на пожилую пару, которая испуганно съежилась в своем автомобиле.

Мужчина прошел мимо пораженных зевак, обогнул разбитый мотоцикл и остановился перед телом. Он принялся кричать на покойника и осыпать его бранью, пиная при этом мотоциклетный шлем.

Толпа застыла. Никто не знал, что делать. Кто-то начал плакать, и всхлипывания смешались с глухими ударами кроссовки по шлему. Наконец водитель фуры выступил вперед, схватил бесноватого водителя за куртку и оттащил в сторону. Он попытался что-то ему спокойно объяснить, но слова не возымели нужного эффекта. Напротив – обезумевший водитель вцепился ему в лицо, словно пытался выцарапать глаза.

Майкл не выдержал и решил вмешаться. Он сделал знак человеку в нескольких метрах от себя. Мужчина, уже пожилой и лысый, кивнул. Оба шагнули вперед. Майкл схватил водителя и оттащил в сторону, а мужчина схватил его за руки, не давая вырваться.

Но водитель не собирался сдаваться без боя. Чтобы наконец уложить его на живот, понадобилось целых шесть человек. Хозяин фуры и еще один грузный мужчина уселись сверху. Обезумевший водитель продолжал, брызгая слюной, выкрикивать проклятия в адрес каждого, кто к нему приближался.

– Не шевелитесь, – сказал лысый. – У меня в машине есть телефон. Я вызову полицию.

Майкл взглянул на Джо. Тот, белый как мел, сидел на камне возле грузовика. Рядом расположились еще несколько человек, в основном женщины. Тут же была пожилая пара. Все старались держаться от спятившего как можно дальше. Майкл, удрученный зрелищем, не мог их этим попрекнуть.

– Телефон не работает, – сказал лысый, возвращаясь. В руке у него был айфон. – Сигнал есть, а дозвониться не могу. У кого-нибудь ловит мобильник?

– Нет нужды, – сказал водитель фуры. Он кивнул на дорогу. – Копы уже едут. Я вижу мигалки.

Майкл обернулся и увидел красно-синие лампочки – полицейская машина пыталась пробраться сквозь толпу зевак. В этом было что-то странное: из-за аварии оказались перекрыты все четыре полосы, но на обочине стояло лишь около дюжины машин. Разве их не должно быть больше? Где остальные? Может, полиция уже перенаправила движение по другому шоссе?

Кто-то вытащил из машины плед и накрыл им тело. Но оно оказалось слишком длинным, и ноги мотоциклиста торчали из-под клетчатой ткани. И кровь, конечно, кровь тоже не удалось спрятать.

Полицейские наконец добрались до места аварии. Майкл знал одного из них – Клайва Темплтона – тот закончил школу всего несколько лет назад. Клайв первым приблизился к погибшему. Другой полицейский, Берк, остановился поговорить с взволнованной пожилой парой.

– Всем отойти назад, – велел Клайв. Он задал несколько вопросов лысому и водителю фуры. Майкл не вмешивался; он видел столько же, сколько и остальные. Через пару минут Клайв и Берк надели на водителя, который все это время беспрерывно бранился, наручники, рывком поставив его на ноги.

– Все могут возвращаться по своим машинам, – сказал Берк. – Здесь больше не на что смотреть.

В этом было что-то не так. Разве они не должны опросить других очевидцев? Майкл не был криминальным экспертом, но знал, что в суде потребуются свидетельские показания. А что, если водителя признают невиновным? Майкл выступил вперед, готовый предложить полиции свой номер телефона, чтобы с ним при необходимости могли связаться.

Но копы, не обращая на него внимания, разгоняли людей с места происшествия. Водитель фуры залез обратно в кабину и завел мотор. Лысый встал рядом с Майклом.

– Тут что-то не так, – сказал Майкл.

– Как-то странно, да, – отозвался тот.

– И это все, что они сделают? Тут даже «скорой» нет. Как они поступят с телом? Оттащат на обочину в надежде, что его никто не съест?

Лысый хмыкнул:

– Может, «скорая» в пути.

– Надеюсь. – Майкл развернулся и протянул лысому руку. – Майкл.

– Эванс, – ответил тот рукопожатием и протянул Майклу визитку. – На всякий случай. Мало ли что.

К ним подошел Клайв.

– Я же сказал: все по машинам! – бросил он. На нем были темные очки с зеркальной поверхностью, из-за которых прочитать выражение его лица было совершенно невозможно. – Не заставляй меня давать тебе пинка, малыш Микки. Переменка закончилась.

Майк положил визитку в задний карман, кивнул Клайву и пошел к грузовику. Было странно разговаривать с человеком, не видя его глаз. Эванс, похоже, думал о том же. Он тоже зашагал к своей машине, даже не махнув на прощание рукой.

Джо уже сидел в грузовике и проворачивал ключ, но мотор не подавал признаков жизни.

– Не знаю, в чем дело, – сказал он. – Наверное, что-то сломалось, когда мы съехали в кювет. Не заводится, хоть ты тресни.

– Отлично, – Майкл обернулся на полицейских. Интересно, что они предпримут. Толпа уже почти рассосалась; те, кто еще не уехал, заводили машины. Кузов фуры только что скрылся за поворотом. Эванс сел за руль, но не двигался с места; он наблюдал за полицейскими. Они придерживали водителя и о чем-то с ним тихо разговаривали. Тот больше не выглядел разъяренным; он побледнел и таращил глаза. Его трясло.

– Все по машинам, я сказал, – произнес Берк, подходя к грузовику. Он поднял пистолет и прицелился прямо в голову Майклу. – Не думай, что я не пристрелю тебя, парень.

У Майкла задрожали колени. Все внутри похолодело. Он не знал, что ответить. Какие слова нужно сказать, чтобы от лица убрали ствол? Он дважды открыл и закрыл рот, но так и не смог ничего из себя выдавить.

– Грузовик не заводится, – наконец пробормотал Майкл, указывая на Джо. Он не осмелился отвести взгляд от дула.

– Это не мои проблемы, – отозвался Берк.

К ним подъехал Эванс.

– Садитесь ко мне, – сказал он. – Я подброшу вас до дома.

Берк кивнул на Эванса, намекая, что стоит принять предложение. Он опустил пистолет и вернулся к Клайву, который стоял с закованным в наручники водителем. Майкл взглянул на Джо. Тот не нуждался в повторном приглашении. Они оба забрались в машину. Долговязый Джо вжался в заднее сиденье.

– Спасибо, – Майкл опустил стекло. Эванс медленно тронулся с места аварии. Жуткая сцена в зеркале заднего вида делалась все меньше. Они успели отъехать всего метров на пятнадцать, когда это произошло.

Берк, который только что крепко держал водителя, отпустил его. Человек в наручниках некоторое время стоял молча, переводя взгляд с копов на придорожный лесок. Майкл увидел, как Клайв резко толкнул водителя.

– Какого черта?! – обернулся Майкл на сиденье. Эванс ударил по тормозам. Убийца байкера бежал по направлению к деревьям; его руки все еще были скованы за спиной.

Однако у него не было шансов. Берк поднял оружие, прицелился и выстрелил, прежде чем водитель успел покинуть тротуар. Он упал лицом вперед, ударился о землю, несколько раз перевернулся, и его тело замерло на краю кювета.

– Он застрелил его! – воскликнул Джо.

– Поехали отсюда, немедленно! – сказал Майкл Эвансу, удивляясь, как спокойно звучит его голос. Внутри у него все зашлось криком. А тем временем Клайв поднял пистолет, наставил на них и нажал на курок.

– Пригнитесь! – крикнул Эванс, ударив по газам.

Заднее стекло разбилось, осыпав Джо осколками. Эванс рванул, оставляя на асфальте дымящиеся черные следы.

Несколько минут они мчались на бешеной скорости, но, похоже, полицейские и не собирались их преследовать. Наконец Эванс немного сбавил скорость.

Майкл нащупал в кармане пистолет, но вдруг осознал, что не знает, куда звонить. Если он наберет 911, разве ему кто поверит? Он сам не мог понять, чему только что стал свидетелем. Майкл все равно набрал номер, но линия была занята. Он попробовал еще раз. Потом еще. На третьей попытке автоответчик сообщил: «Слишком много людей на линии. Пожалуйста, перезвоните позже». Что происходит, черт возьми? Он никогда не слышал, чтобы номер 911 был занят. Кому еще можно позвонить? Отец уехал по делам в Денвер, и Майкл понимал, что ему сейчас звонить бесполезно – разве что для того, чтобы отец сказал какие-то подбадривающие слова. Он рассеянно набрал отцовский номер, но телефон молчал – не было даже гудков.

– Телефон не работает, – сказал Майкл.

– Радио тоже, – отозвался Эванс. – Не могу поймать ни одну волну. Странно. Может, это из-за деревьев?

– У нас тут всегда работало радио, – покачал головой Джо. – Тут неподалеку вышка.

– Значит, дело не в этом, – сказал Эванс.

Какое-то время они ехали молча. Джо собирал с заднего сиденья осколки и бросал в окно. Наконец он поднял голову и затравленно огляделся.

– Мне надо домой, – промолвил он. – Мама с меня шкуру спустит, когда узнает, что я бросил на дороге грузовик.

– Мы ведь не думаем за ним возвращаться, – сказал Майкл.

– Это наша единственная машина, – продолжал Джо. – Джип в автосервисе. Папа оставил его там сегодня утром – что-то с тормозами. Мне надо было сегодня вечером папу туда подбросить.

– Они поймут.

– Не уверен. Папа с самого утра в паршивом настроении. Он как-то странно себя вел.

– Давай сначала озаботимся тем, как попасть домой.

– Я могу вас подвезти, – предложил Эванс. – Откуда вы?

– Из Уайтфиша.

– Знаю это место. Я там остановился в отеле.

Дорога до города не заняла много времени.

Майкл показывал Эвансу, куда ехать, и сначала они остановились возле дома Джо. Тот выбрался наружу, не проронив ни слова, и поднялся по ступенькам на крыльцо. Джо был в шоке. Майкл не винил его. Неужели они и правда стали свидетелями двойного убийства?

Эванс остановил машину перед домом Майкла. Все было тихо. А чего он ждал? Сине-красных мигалок? Того, что Клайв и Берк за ним придут? Он не хотел об этом думать. Вряд ли они знали, где он живет, но, в конце концов, они копы. Захотят найти – найдут.

Эванс, видимо, угадал, о чем он думает.

– Если они вернутся за тобой – я остановился в отеле «Супер 8». Комната шестьсот четырнадцать. Приходи, если понадобится помощь.

Майкл кивнул и вышел из машины. Лысый уехал, а Майкл проверил в заднем кармане его визитку.