Текст книги "Загадочные фантомы (ЛП)"

Автор книги: Джен Беннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Джен Беннет
Загадочные фантомы
(Ревущие двадцатые – 3)

Пролог

15 сентября, 1928 г.

Калифорнийский университет, Лос-Анджелес

Дорогой Бо,

Сегодня я получила твое письмо и так спешила его прочитать, что совершенно забыла про урок истории. Ничего страшного. Ведущий его преподаватель никогда не улыбается, и я ему не нравлюсь. Все остальное прекрасно. Мы с Джейн – моей соседкой по комнате – на выходных приехали на трамвае к Голливудскому бульвару. К сожалению, там мы не встретили ни единой кинозвезды.

Жаль, что твой новый «бьюик» поцарапали, но когда ты выяснишь, кто это сделал, виновному мало не покажется. Ты слишком много работаешь на складе. Только потому, что Уинтер поручил тебе руководящую должность, не значит, что ты – личный раб моего брата. Попроси его дать тебе отпуск. Может, выходные в солнечном Лос-Анджелесе пойдут тебе на пользу!

Мне пора. Через десять минут начинается занятие по физике, и я уже много раз ее прогуливала. К счастью, этому преподавателю я симпатична.

Твоя подруга Астрид

P.S. Не говори Уинтеру, что я прогуляла уроки.

25 сентября 1928 г.

Рыболовная компания Магнуссона

26 причал

Сан-Франциско, Калифорния

Дорогая Астрид,

Братья передают тебе привет. Лоу даже сегодня заходил на склад с Хэдли и Стеллой. Все трое собираются поехать в Египет в следующем месяце.

Я разгадал тайну поцарапанного «бьюика». Виновата Аида – задела машину коляской. Конечно, совершенно случайно. Трудно злиться на красивую женщину. Кстати, я подумываю назвать мой «бьюик» Сильвия.

Похоже, ты замечательно проводишь время, но перестань прогуливать уроки. Если тебя исключат, Уинтер будет вне себя. Он и так зол, что его младшая сестра не поступила в Беркли, и все еще жалуется, что студенческий городок в Южной Калифорнии «не чета настоящему университету». И раз уж об этом зашла речь, кто такой этот преподаватель физики? Старикам не стоит делать тебе комплименты. Будь с ним осторожна. Не давай мне повода беспокоиться.

Твой друг (и враг развратных стариканов) Бо

5 октября 1928 г.

Калифорнийский университет, Лос-Анджелес

Дорогой Бо,

Египет? Звезды небесные. Пожалуйста, при следующей встрече расцелуй за меня Стеллу и передай, что тетушка Астрид по ней скучает. Понятия не имею, как будет «скучать» на языке жестов, но Лоу точно знает.

Я сейчас не в ладах с соседкой по комнате, потому что вчера ее возлюбленный предложил мне составить компанию ему и его друзьям, пока Джейн была на собрании женского университетского клуба. Мы смотрели, как наша команда «Мишки» играла в футбол. Я думала, мне будет скучно с этими парнями, но они такие озорники, назвали меня царицей Савской и шутили, что они – мой мужской гарем.

И не волнуйся насчет развратных стариков. Учителю Барнсу всего двадцать шесть лет. Он преподает первый год и считает меня «замечательной», а не просто симпатичной, значит, его интересует не только моя внешность. Он сказал, что если у него найдется время в семестре, он возьмет лучших студентов с собой в обсерваторию Маунт-Вилсон посмотреть на звезды через огромный телескоп. Она находится в горах возле Лос-Анджелеса, поэтому мы переночуем в гостинице. Я скоро еще напишу. Сильвия – прекрасное имя для «бьюика»!

Твоя подруга Астрид

15 октября 1928 г.

Рыболовная компания Магнуссона

26 пирс

Сан-Франциско, Калифорния

Mui-mui [1]  [1] Mui-mui – младшая сестра.


[Закрыть],

Твой преподаватель – сомнительная личность. Учителям не пристало останавливаться в гостиницах со студентками. Лоу, который сам работает в той же сфере, со мной согласен. Я очень переживаю о твоем благополучии. Если тебе понадобится прислать мне сообщение, прошу, не откладывай. И плевать на билет на поезд, я приеду и заберу тебя. Я ничего не сказал Уинтеру, потому что он бы уже приехал за тобой. Прошу, будь разумной.

Твой друг Бо

30 октября 1928 г.

Калифорнийский университет, Лос-Анджелес

Дорогой Бо,

Не могу поверить, что ты проболтался Лоу. Я писала лично тебе. И вполне способна принимать решения без какой-либо помощи, знаешь ли. И к твоему сведению, я замечательно провела время с Люком в обсерватории. Он добрый, нежный, и, в отличие от вас, видит во мне женщину.

Твоя взрослая подруга (а не «младшая сестра») Астрид

5 декабря 1928 г.

Калифорнийский университет, Лос-Анджелес

Мой дорогой Бо,

Я прошу прощения за свое последнее письмо. Я обиделась на тебя по глупости. Меня очень тронуло твое беспокойство. Оно много для меня значит. Очень бы хотелось, чтобы ты позволил мне принимать решения, пусть подчас и ошибочные.

До тебя доходят мои письма? Я слышала по радио, что ужасный шторм движется вдоль побережья к заливу, поэтому, прошу, будь осторожен.

Я расстроена, потому что мои любимые наручные часы сломались. Я поищу другие в Сан-Франциско. Здесь нет приличных ювелирных магазинов. Я купила билет на поезд и приеду домой через десять дней. 15 декабря в полдень. (Тебе эта дата ничего не напоминает?) С нетерпением жду, что ты встретишь меня на станции.

Твоя настоящая подруга Астрид

P.S. Извини, что я рассердилась на обращение «mui-mui». Я скучаю по тому, как ты меня называешь. Тут никто не говорит по-кантонски.

Глава 1

15 декабря 1928 г.

Астрид Магнуссон пребывала в ярости. Рукавом норковой шубы она сердито протерла запотевшее стекло лимузина Уинтера, однако легче не стало. Холмистые улицы накрыла тьма, изредка прорезаемая фонарями, пока автомобиль двигался под дождем, равного по силе которому Астрид в жизни не видела.

– Поверить не могу, что такая погода стоит уже целую неделю. Сан-Франциско никогда так не заливало, – сказала она семейному шоферу через приоткрытую перегородку между передним и задним сиденьями.

– Ja, – согласился Йонте по-шведски, повернув на Эмбаркадеро. – Не стоило вам приезжать сюда в такой потоп. Уинтер будет недоволен.

Какая прелесть! Астрид приехала в Сан-Франциско в полдень и едва перекинулась словечком со старшим братом. Полгорода было перегорожено, и она знала, почему Уинтер работает в девять вечера – помогает обложить склад мешками с песком. И еще Астрид не сомневалась, что там же застрял и Бо, но прощать его не собиралась.

Они не виделись почти четыре месяца, а потом Бо перестал отвечать на ее письма. Астрид вернулась домой, а он не мог выбраться со склада на часок? Хотя бы позвонить или передать записку?

Слуги приготовили вкусный ужин, и она выпила немного шампанского в честь праздника. Даже хлебнула лишнего, хоть и не чувствовала сильного опьянения. Однако спиртное не шло ей на пользу. Пару месяцев назад она выпила пять стаканов самогона и, упав с балкона студенческого общежития, растянула лодыжку. Но в сравнении с похмельем, боль в ноге казалась ерундой. С тех пор Астрид поклялась всем святым, что больше пить не будет.

Тщетное обещание, потому что Уинтер был одним из крупнейших бутлегеров в Сан-Франциско.

Лимузин притормозил у длинного, вытянутого вдоль береговой линии, разгороженного на отсеки здания. Теплый свет лился из окон по обе стороны открытого проема с надписью «26-й пирс. Причал рыболовной компании Магнуссона». По крайней мере в дневное время здесь действительно занимались законной деятельностью, а по ночам со склада развозилось спиртное по всему городу.

Астрид схватила зонтик и открыла дверцу «пирс-эрроу» до того, как машина остановилась.

– Уезжай, домой меня привезут.

– Но…

– Спокойной ночи, Йонте, – решительно пожелала она и распахнула зонт, чтобы уберечься от ливня.

Нырнув в закрытую арку с испанской лепниной, она прошлепала по лужам и тут же уловила запах отработанного машинного масла и грузовых контейнеров. Знакомый и странно приятный аромат. Прямо за вереницей грузовиков доставки, припаркованных на ночь, мужчины обкладывали стены мешками с песком там, где по цементному полу текла вода. Здесь же Уинтер руководил процессом и общался с подчиненным.

Но Бо не было видно.

Пока брат ее не заметил и не стал орать за то, что явилась сюда ночью, Астрид закрыла зонтик и свернула направо к служебным помещениям. Приемная пустовала, но в кабинете горел свет. Она ринулась туда, ощущая головокружение от шампанского, и остановилась на пороге.

Кабинет совершенно не изменился. Стены украшали немного скособоченные пыльные рамки с фотографиями ее семьи: их первый дом в Филморе, детские изображения ее братьев, и все лодки, какими владел их отец, включая последнюю, которую он приобрел прямо перед тем, как погиб в аварии три года назад. А над фотографиями с потолка свисала Старая Берта – чучело тигровой акулы.

Под пятнистой хищницей сгорбился голый по пояс Бо Йонг, совершенно вымокший под дождем. Мокрая рубашка валялась на стуле, а сухая лежала на шкафчике для документов.

Восторг смел опьянение от шампанского, бурлящего в крови Астрид. Бо был тут, ее друг детства, тот, кому она доверяла больше всех на свете и единственный небезразличный ей мужчина.

Звезды, она никогда еще так не радовалась, видя его красивое лицо. Ей хотелось подбежать и обнять Бо, как она делала, когда они оба были еще слишком юными, чтобы осознать, что их отношения постепенно меняются… когда она была всего лишь младшей сестрой босса Бо, а он – всего лишь наемным работником.

Но все изменилось.

И с этой мыслью тут же всплыли все обиды.

– Значит, ты все же жив.

Услышав ее голос, Бо встал и повернулся, на мгновение ошеломив видом гладкой, красиво очерченной груди. Астрид видела его без рубашки десятки раз: за работой на свежем воздухе, в боксерском клубе Чайна-тауна, куда Бо захаживал сбросить пар, или когда они посреди ночи сталкивались на кухне у холодильника. Но теперь он стоял перед ней с мокрым полотенцем, будто готовый к сражению, и изысканный блеск его мускулистых рук показался чуть ли не непристойным. Какой он мужественный. Астрид стало жарко от одного его вида.

Так нечестно.

– Астрид, – наконец хрипло выдавил Бо. Обычно аккуратно причесанные прямые волосы закрыли один глаз, точно росчерк черных китайских чернил. Он убрал мокрую прядь с лица и уставился на Астрид, будто на мираж, которого не ожидал.

Тем хуже. Астрид не желала терпеть пренебрежение. Она надела лучшую шубку, украшенное бисером сногсшибательное пурпурное платье, выгодно подчеркивающее ее ноги. И точно знала, что сказать.

– Ты не забрал меня со станции.

– Я работал. – Он дернул плечом, будто ему было трудно пожать обоими. – К тому же, я не семейный шофер, этот пост занимает Йонте.

Правда, разве дело в этом?

– И ты не пришел ужинать. Лена приготовила миндальный торт.

– Серьезно? Жаль, что я его пропустил, – небрежно ответил Бо.

– А больше ты ни о чем не жалеешь?

– Только не говори, что она приготовила лимонный пирог, или я в самом деле расстроюсь.

Астрид покраснела от гнева.

– Я тебе сейчас дам повод расстроиться. Хоть на минутку побудь серьезным, прошу. Это ты можешь сделать для девушки, которую не видел несколько месяцев и даже не поздоровался при встрече?

Он махнул полотенцем в сторону потолка.

– Ты что, не видишь? Нас почти затопило.

– Но сегодня мой день рождения, – выпалила Астрид, но тут же пожалела о своей вспышке, осознав, насколько по-детски выглядит такая мелочная жалоба.

– Знаю, – ответил Бо.

Чем вывел ее из себя.

– Хватило бы простого поздравления. Не знаю, почему я думала, что ты помнишь о моем дне рождения, ты ведь не ответил на мои письма. – Бо даже не сообщил, что ее подруга и портниха Бенита, жившая на первом этаже дома Магнуссонов, две недели назад уехала в Чарльстон ухаживать за больной родственницей. – Ты, наверное, просто забыл мне написать?

Бо что-то буркнул и отвел глаза.

– Только не говори, что был слишком занят, потому что мне прекрасно известно, что здесь не всегда лило как из ведра.

– Нет, не всегда. – Бо отвернулся, вытирая волосы полотенцем.

– Тогда что? С глаз долой – из сердца вон? Неужели меня так легко забыть?

– Черт, жаль, что это не так.

– О чем ты? Боже, Бо. Дело в том, что тебе больше не платят за то, что ты возишь меня по городу? В этом? Тебя повысили, и теперь ты можешь отделаться от обузы?

Бо бросил укоризненный взгляд через плечо.

– Прекрати нести чушь.

– Несешь здесь чушь ты.

– А ты явилась сюда среди ночи, чтобы мне это сказать?

Он бросил полотенце и натянул сухую нижнюю рубашку.

– Ну и что? По крайней мере, я вспомнила, где тебя найти после четырех месяцев разлуки. А ты совершенно не умеешь ориентироваться.

Тихонько ругаясь, Бо надел чистую рубашку, посмотрел на Астрид и перестал застегивать пуговицы.

– Ты пила?

– Пила? – переспросила Астрид, будто ничего нелепее в жизни не слышала.

– Ты косишь, глядя на меня одним глазом. – Он подошел и, прежде чем она успела увернуться, сжал ее плечи. Астрид уронила зонтик и отклонилась назад, пытаясь увеличить расстояние, но Бо потянулся следом. Его красивое лицо с острыми скулами и четким подбородком было всего в паре сантиметров от нее.

Бо принюхался как ищейка и, догадавшись о ее проступке, прищурил умные, проницательные глаза.

– Шампанское.

– Совсем немного, – уточнила Астрид, вдыхая смешанные запахи складской пыли и дождя, под которыми чувствовался ярко выраженный аромат Бо.

Вся злость пропала на мгновение: черт побери, Астрид так по нему соскучилась. Ей плевать, что из-за его положения в доме Магнуссонов им не стоило быть вместе, а из-за общественных правил, касающихся культурных различий, их отношения невозможны. Если ей придется поклясться никогда больше его не бросать, она так и поступит. И в отличие от обещания больше не пить, эту клятву она сдержит, потому что если отъезд в колледж в чем ее и убедил, то лишь в том, что она хотела Бо.

Только Бо.

Астрид расслабилась, заморгала затуманенными глазами и, икнув, хихикнула.

– Пьяна, – констатировал Бо, и на мгновение в уголках его губ мелькнула хитрая улыбка. Как же она любила эту улыбку. Бо – самый чудесный и деятельный человек из всех, кого она знала, и ей хотелось наслаждаться им будто теплым солнышком.

Он опустил взгляд на ее руку, закрывавшую шею, как щит, словно так можно сдержать рвущиеся на волю чувства.

– Ты же писала, что часы сломались, – тихо заметил он.

– Так и есть, но без них рука как голая.

На секунду Астрид показалось, что Бо возьмет ее за руку, но он лишь отпустил ее и отошел, чтобы застегнуть рубашку.

– Тебе не следовало пить.

– А что такого, если я выпила пару бокалов шампанского? Девушка может отпраздновать свой день рождения и возвращение из колледжа, – парировала она, следуя за ним вокруг стола. Не важно, что на самом деле она выпила пять бокалов, а то и шесть. Она все еще способна пройти прямо не шатаясь. – К тому же я уже взрослая, если ты не заметил.

– Колледж тебя волшебным образом изменил? Только подумать, что я столько лет все делал неправильно, выполняя надоедливые сложные обязанности и беря на себя ответственность.

– Ты дурак.

– Меня уже так называли. Если не ошибаюсь, ты сама несколько раз так говорила. – Он заправил рубашку в брюки и надел на плечо кобуру с пистолетом – серьезное напоминание о назначении склада и должности Бо.

– Почему ты меня избегаешь? Почему перестал отвечать на мои письма? – не отставала Астрид.

– Прости… а ты ждала, что я тебе отвечу? – Он зачесал влажные волосы назад, демонстрируя спокойствие, но не удержался от колкостей. – Ты же была занята с гаремом парней, которые пускали слюни, желая залезть тебе под юбку.

Она покраснела.

– Я такого не писала! – Во всяком случае, не так грубо. Конечно, в колледже парни были более раскованными и решительными, наверное потому, что в отличие от ее школьных поклонников, не знали, что парочка ее старших братьев способна избить того, кто осмелился бы всего лишь подмигнуть ей.

– Не говоря уже о том, что ты смотрела на звезды с тем как-его-там, – проворчал Бо, щелкнув пальцами. – Преподавателем из гостиничного номера.

Астрид была слишком навеселе, чтобы убедительно изобразить изумление, услышав подобный намек. Да, она рассказала Бо про Люка и гостиницу, но совершенно точно не докладывала, что они там делали. Бо это не касалось. К тому же с той ночи она с Люком больше не разговаривала. Просто перестала ходить на его занятия, а он так и не искал встреч.

Вот такой заботливый преподаватель.

Не важно, она взрослая женщина. Ну и что, если совершила несколько ошибок в первом семестре в колледже? По правде сказать, целую кучу ошибок. И история с Люком еще не самая худшая. Астрид просто приняла необдуманное решение, но теперь уже ничего не поделаешь. Жизнь продолжается, и все можно исправить, если только Уинтер не узнает. А вот Бо…

Секундочку. До ее заторможенного алкоголем разума вдруг дошли его слова. Бо ревнует? Сердце замерло на мгновение.

– Понимаешь… – начала она, пока Бо надевал пиджак, но конец ее предложения потонул в ужасном грохоте, таком громком и долгом, что на дальней стене несколько секунд дрожали все семейные фотографии. За этой стеной находился северный причал.

Астрид и Бо переглянулись. Он вытащил пистолет и, не говоря больше ни слова, они побежали через служебные помещения на склад. Работники бросили мешки с песком и ринулись через открытый грузовой люк в доки. Холодный дождь и воющий ветер били по одежде Астрид, пока она спешила следом за остальными в соленый ночной воздух.

На причале зажглись фонари. Скрипучий настил заливали невероятно большие пенистые волны, обдавая ее лодыжки. Неудивительно, что Бо укреплял склад мешками с песком, еще никогда уровень воды в заливе не поднимался так высоко. Шторм был настолько сильным, что она не могла ничего разглядеть, кроме людей, столпившихся на краю пирса. Уинтер что-то крикнул Бо, пробравшемуся к боссу через толпу. Когда небо пронзила белая молния, Астрид прикрыла глаза рукой.

И вот тогда стал виден источник шума.

В пирс Магнуссонов врезалась роскошная моторная яхта, покрытая ракушками и морскими водорослями. В главной каюте застыли люди, молча глядя в иллюминаторы. На одну головокружительную ужасную секунду Астрид показалось, что все они – призраки.

Глава 2

После того, как пострадавшую яхту пришвартовали, Бо все же решил, что «Пернатый змей» не похож на корабль-призрак. А вот странные сошедшие с палубы люди были явно напуганы. Они не помнили ничего: ни свои имена, ни семьи, ни адреса… все позабыли. Никто из них понятия не имел, где плавала яхта, и как они на нее попали. Пассажиры уверяли, что очнулись лишь за несколько минут до того, как судно врезалось в пирс.

Шестеро выживших. Мужчины и женщины в белых одеждах с вымазанными голубым гримом щеками и лбами будто участники театральной постановки. Они были в ужасе, сбиты с толку и все же, не считая слабости и обезвоживания, почти не пострадали.

Пока пассажиров допрашивала полиция, Бо ради безопасности отправил Астрид обратно на склад, а сам с внушительного расстояния наблюдал за суетой, бормоча старое кантонское изречение, отводящее зло, а еще на всякий случай отрывок из христианской молитвы и строчку из популярной песни. Какое бы проклятье не довлело над яхтой, Бо совершенно не желал в это ввязываться. Хотя «Пернатый змей» – роскошное судно. На весь Залив таких яхт от силы десяток, и шеф полиции Хэмбри подтвердил, что эта принадлежит богатой вдове, которая еще год назад подала заявление о пропаже.

Яхта пропадала в море целый год.

После такого длительного отсутствия судно просто так не возвращается.

Кареты скорой помощи отвезли пострадавших в больницу Святого Франциска в Ноб-Хилл. А когда наконец суета улеглась, Бо, дрожа в мокрой одежде, проводил взглядом отъезжающую от причала машину шефа полиции.

– В этом городе мне встречались странные вещи… – прошептал Уинтер, укрывшись вместе с Бо под узким козырьком.

Помощник фыркнул:

– Странностей я навидался в твоем доме.

Темноволосый швед усмехнулся и прижал ладонь к поврежденному глазу.

– Верно, но от истории с яхтой мне не по себе. С этими людьми что-то случилось, и я совершенно не хочу в этом участвовать. Нам сейчас только лишней головной боли не хватало.

Уинтер был не просто работодателем Бо. Пять лет назад, после смерти его дяди – последнего живого родственника, – глава клана Магнуссонов забрал шестнадцатилетнего паренька из Чайна-тауна и поселил у себя дома в Пасифик-Хайтс. Он дал Бо не только крышу над головой, но и работу, образование, цель жизни, семью.

В Сан-Франциско Уинтер слыл одним из крупнейших бутлегеров. Его уважали и боялись, никто не осмеливался обмануть, но Бо знал, каким босс был под маской. Знакомство с этим человеком изменило его навсегда, что имело не только позитивные последствия. Бо теперь не принадлежал ни Чайна-тауну, ни Пасифик-Хайтс. Старую жизнь он оставил, а в новой ему не везде было место. Он застрял между культурами и классами, между мирами. Все так неопределенно.

Бо потер руки, чтобы согреть пальцы.

– Я проверю нет ли в яхте течи и обследую машинное отделение. Вдруг смогу ее завести. Тогда перегоню судно на соседний пустой причал, чтобы оно не стояло у нас и не просматривалось с дороги. В противном случае, поутру вызову буксир.

Незаконному предприятию не хватало только таращащих глаза репортеров и любопытных зевак, так что, чем меньше людей увидят эту яхту, тем лучше. По крайней мере пока полиция не найдет владелицу и не уберет проклятую посудину с территории Магнуссона. И копов-ищеек им тут тоже не надо. Конечно, Уинтер платил им, но одно дело просто не замечать, и совсем другое – когда все происходит прямо под носом. Завтрашнюю доставку придется провести через их запасной док в Марин Каунти на другой стороне залива, а это значит, дольше мокнуть под холодным ливнем.

Бо уже сомневался, что когда-нибудь согреется и обсохнет. И появление странных людей с голубыми лицами всего лишь плохой финал отвратительного дня, завершение которого Бо ждал с нетерпением.

Ложь.

Ему не терпелось снова увидеть Астрид. После того, как в конце лета она уехала в колледж, он надеялся, что время и расстояние погасят его чувства. Вместо этого желание превратило Бо в безумца, готового вспыхнуть от своей одержимости. Как странно, что хрупкая девушка так на него действовала. Он убеждал себя, мол, ему хватит силы воли, и молился, что, увидев ее снова, будет не так ослеплен. Просто посмотрит на нее с платонической нежностью как на давнюю подругу.

Но теперь он осознал несбыточность мечты. Все стало только хуже. Потому что колледж в самом деле ее изменил. Бо не знал как и почему, но если перемена связана с тем парнем Люком, о котором она писала, то он отправится в Лос-Анджелес и разобьет этому преподавателю лицо о доску. И удержат Бо от этого порыва лишь все складские рабочие вместе взятые.

Разлука ничего не исправила. При виде Астрид закипала кровь, а сердце сжималось, желая невозможного. И как бы он ни пытался притвориться, что она все та же четырнадцатилетняя жующая жвачку упрямица и бойкая девчонка, которую он впервые увидел несколько лет назад, малышка уже давно выросла. И сегодняшняя Астрид его поразила. Один звук ее голоса провел тайную тропинку от его сердца к разуму, по дороге умудрившись завернуть и вниз к паху.

Aiya[2]  [2]Aiya – экспрессивное китайское восклицание, обычно выражает гнев или разочарование.


[Закрыть], она делала его несчастным. Слабым. Безумным. Глупым.

Бо рассеянно посмотрел на светящееся окно кабинета и заметил ее силуэт.

– Она на тебя злится, – сказал Уинтер, вырывая Бо из раздумий.

Даже и вполовину не так, как сердился на нее он. Но Бо сдержался, потому что тогда придется пояснить причину своего недовольства. И хоть он доверял Уинтеру, но не настолько глуп, чтобы признать, как Астрид вырвала и растоптала его сердце несколькими легкомысленными словами в письме, присланном несколько недель назад. Некоторые границы нельзя нарушать. Например, сохнуть по хитрой младшей сестре викинга-бутлегера.

Он отвел глаза от девушки и уставился на яхту.

– Она успокоится и после каникул отправится назад в Лос-Анджелес.

Три недели. Ему, возможно, удастся пережить еще три недели пребывания Астрид (девушки с дьявольской улыбкой, упрямым подбородком, светлыми кудряшками, запахом роз и мягкой кожей) в городе, если он будет занят и не станет с ней видеться. Придется придумать повод ночевать в старой квартире в Чайна-тауне, а не в своей комнате в особняке Магнуссонов. А еще поместить член и яйца в средневековый пояс верности…

– Я домой, – сказал Уинтер устало. – За двое суток поспал всего час, и Аида со мной разведется, если я останусь тут еще на одну ночь. Ее мучит бессонница. В последнее время у нее было несколько волнительных сеансов. Она слышала странные сообщения…

– О чем? – Жена Уинтера, Аида, была медиумом, зарабатывающим на сеансах, во время которых можно ненадолго призвать души умерших для разговора с близкими. В этой сфере с лихвой хватало шарлатанов, но Аида истинный мастер своего дела. – Об этом? – сказал Бо, указывая на судно.

Уинтер покачал головой.

– Нет, грядет что-то еще. Возможно… надеюсь, это ошибка, но Аида все равно беспокоится.

– Тогда иди домой.

– Наверное, стоило бы забрать и Астрид…

– Я останусь тут совсем ненадолго, – выпалил Бо и попытался скрыть свое воодушевление. – Мы закончили укреплять склад, а перегнать яхту много времени не займет. Я отвезу Астрид домой.

– Ты больше за нее не отвечаешь, – прошептал Уинтер. – Теперь ты мой управляющий, а не шофер и не ее опекун. Астрид может о себе позаботиться, пока дома на каникулах. Она взрослая женщина.

О, Бо заметил, как она выросла. Однако не перестал переживать за ее безопасность. Черт, даже сильнее встревожился. Пусть Магнуссоны и богатая семья, а Бо получает больше, чем девяносто девять процентов других иммигрантов из Китая, живущих в Сан-Франциско, но эти деньги падали не с потолка, к ним прилагался такой длинный список угроз, что Бо не в силах был их всех запомнить: конкуренты-бутлегеры, владельцы низкопробных клубов, нечистые на руку копы и политики. Гангстеры с Восточного побережья. Контрабандисты, охотящиеся за новым грузом. Недовольные клиенты, желающие сэкономить… и голодные дети, способные на грабеж.

Ему ли не знать.

А для тех, кто таился в темных переулках, пытаясь выжить, взгляд голубых глаз Астрид Магнуссон сулил легкие деньги. Похищение могло произойти в любой момент. И поэтому Бо, с одной стороны почувствовал облегчение, когда она выбрала колледж в Южной Калифорнии, подальше от всего этого, а с другой опасался, что она от него слишком далеко. Ведь он больше не мог за ней присматривать и защищать.

Воплотился его самый страшный кошмар.

– Я не против отвезти ее домой, – сказал Бо Уинтеру, словно всего лишь выполнял раздражающую рутинную повинность. – Так у нее будет возможность на меня накричать.

– Лучше уж на тебя, чем на меня, – ответил босс с усталой улыбкой и хлопнул помощника по плечу. Пожелал спокойной ночи и отправился со склада домой к ожидающей его жене.

Бо тяжко вздохнул.

Однако до того, как наказать себя поездкой в маленьком автомобиле с Астрид, надо позаботиться о разбитой яхте. Бо взял на складе фонарь с хромированной ручкой и вышел под дождь, чтобы отыскать единственного полицейского, оставшегося охранять яхту.

– Офицер?… – позвал Бо, склоняясь, чтобы заглянуть через треснутое стекло в салон черной «жестянки Лиззи» – патрульного автомобиля.

– Барлоу, – подсказал полицейский.

– Офицер Барлоу, – с улыбкой продолжил Бо и вежливо кивнул. – Извините за беспокойство. Я просто хотел дать вам знать, что собираюсь подняться на борт яхты и проверить, работает ли ее двигатель. Босс хочет, чтобы я ее перегнал. Завтра сюда прибудут краболовы. – Рыболовство – законная часть бизнеса Магнуссона. И ничего, что налетевший на залив шторм разбросал к чертовой матери все их крабовые контейнеры, заполнив песком; Бо просто нужен предлог подняться на проклятую яхту.

Но офицер Барлоу не купился на эту сказку.

– Не выйдет, – ответил он, проглатывая кусок сэндвича.

– Простите?

– Яхту нельзя передвигать, это место преступления.

Бо улыбнулся и благодушно продолжил:

– И в чем же преступление? В плохом гриме на лицах пассажиров? В нежелании сообщить семьям о своем решении отправиться в отпуск на тропический остров?

Офицер Барлоу оказался туповатым и не проникся юмором.

– Магнуссону надо было договориться с шефом. – И начал закрывать окошко, показывая, что разговор закончен. Не тут-то было.

Бо нажал рукой на покрытое потоками воды стекло.

– Шеф разрешил. Вы, наверное, просто не получили сообщения.

– Что?

Бо посмотрел мрачному Барлоу в прищуренные глаза, оценивая угрозу. И за полсекунды понял, что полицейскому не хватит смелости напасть.

– Судно находится на нашей территории. Мы хотим его убрать. Так что либо вызовете сюда буксир, либо дайте мне посмотреть, смогу ли я перегнать посудину к пустому причалу по соседству.

– Твоей территории? Да такие как ты три года назад даже права голоса не имели.

Глаза Бо затмила пелена, а в душе загорелось желание поквитаться с обидчиком. Он потянулся к ручке автомобиля.

Но не успел он открыть дверцу, как раздался уверенный женский голос:

– Бо, подожди меня! Я тоже пойду на яхту. О, здравствуйте, офицер. Вы с нами? Мой брат обрадуется, когда узнает, как вы беспокоились о нашем благополучии.

– Будда, Осирис и Иегова, – тихонько выругался Бо.

Под зонтом виднелись светлые, как лимон, кудряшки. Астрид моргнула хитрыми, похожими на лисьи, глазками, изображая саму невинность. И явно перестала косить от выпитого.

Фальшивой улыбкой он попытался передать ей: «Меня не надо спасать от этого ленивого болвана». Годы, прожитые под одной крышей, научили их прекрасно читать язык тела и выражение лиц друг друга.

«Он того не стоит», – словно ответила ему Астрид.

И была права: офицер того не стоил. Но Бо не понравилось, что она вмешалась и сгладила оскорбление улыбкой. Какую бы услугу она, по ее мнению, ему не оказала, он заплатил двойную цену, лишившись гордости. Но, возможно, сегодня это даже на пользу: повод сердиться на Астрид.

Таким образом он давил в себе желание.

– Мы можем пойти и сами, – добавила она.

Офицер Барлоу открыл дверь.

– Я с вами, только давайте по-быстрому, – посоветовал он и молча пошел за ними на пирс.

Над заливом промелькнула молния. Носовая часть яхты накренилась, окунувшись в бушующую воду. Бо переживал, что, стоит им ступить на борт, они все исчезнут в океане, но Астрид не разделяла его опасений. И когда он предложил ей вернуться на склад и там подождать, ответила с натянутой улыбкой:

– Черта с два!

– Как хочешь, – ответил Бо и протянул руку.

Один за другим все трое оказались на корме и прошли в главную каюту. Темно-синие тени прочерчивали просторное помещение. Двигатель не работал, поэтому электричества не было. И хоть Бо немного разглядел обстановку благодаря свету, льющемуся из иллюминаторов, этого было недостаточно, чтобы унять острое беспокойство. На всякий случай, он открыл кобуру и включил фонарик.