Текст книги " Десятые звездные войны"

Автор книги: Джек Уильямсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

– Ты считаешь, что эти камни были заброшены из другой вселенной?

– Такое возможно. – Стар осторожно отодвинул повязку, словно движение причиняло ему боль, и кивнул. – Моя теория – новая точка зрения на вселенную. Она предполагает, что все наши миры родились в результате расширения шварцшильдова пространства, заброшенного из более древнего пространства–времени около шести миллиардов лет назад. Можно допустить, что мы являемся свидетелями рождения новой пространственно–временной вселенной каждый раз, когда наблюдаем взрыв галактики.

– О, смерть моя! – вздохнул старый Хабибула. – Мир, в котором я жил, достаточно велик и коварен. Не думаю, что мне нужны твои подтверждения. Если природа столь сложна, то я предпочитаю машины – машины, построенные человеком.

– Поначалу эта новая космогония сбила меня с толку, но боюсь, что нам придется её принять. – В глазах Кена Стара светился испуг. – Если каждая взрывающаяся галактика представляет собой новую пространственно–временную вселенную, то настоящая вселенная в целом бесконечна, не только во времени и в пространстве, но также и во множестве!

Он взглянул на меня, словно давал ответ на незаданный мною скептический вопрос.

– Капитан, я посвятил этому годы, – сказал он. – Мои анализы показывают, что каждая изверженная вселенная становится нестабильной и расширяется снова. Дегенеративная материя её ядра взрывается и разлетается на части. Расширение генерирует атомы водорода, которые собираются в галактические облака вокруг разделяющихся фрагментов. Когда эти новые галактики стареют, они сжимаются, взрываются, и так возникают новые пространственно–временные вселенные. Цикл творения никогда не прекращается.

– Новая идея о возникновении вселенной! – Я сидел, пристально глядя на него. – Я и не думал возражать – это просто слишком много для меня.

– Я в замешательстве. – Лилит быстро улыбнулась мне. Она повернулась к Кену Стару, глаза её были темны. – Однако я все же не понимаю природу Аномалии.

– Поначалу я думал, что это всего лишь шрам – то есть пуп нашей вселенной. Я заподозрил, что наша пространственно–временная система не полностью отделилась от материнской вселенной. Я предположил, что эти древние камни каким–то образом выходят из раны в пространстве, которая еще не до конца затянулась.

– А как соотносятся с этими вещами ваши расчеты, сэр? – спросил я. – Может ли такая рана миллиарды лет оставаться открытой? Или она должна закрываться мгновенно?

– Честно говоря, не знаю. – Стар помолчал, массируя виски. – Вы должны понять тот факт, что каждая субвселенная может иметь собственную систему координат пространства и времени. Возможно, то, что здесь является временем, там – пространство, так что наши шесть миллиардов лет по материнской вселенной – один миг.

– Я об этом не подумал.

– Есть и другие факторы, – добавил он. – Кроме воздействий массы, предсказанных уравнениями Эйнштейна – Шварцшильда, существуют магнитные и радиационные эффекты, которые с трудом поддаются анализу.

Потемневшие глаза Лилит смотрели на стену за спиной Стара, словно она видела что–то далекое и опасное.

– Кен, означает ли твоя теория, что Аномалия – природная?

– Поначалу я надеялся, надеялся отчаянно. Сейчас я сомневаюсь, что она исключительно природная. Теория предполагает, что Аномалия может сжиматься, если ей вообще свойственны изменения. Боюсь, что расширение, которое мы сейчас наблюдаем, имеет искусственное происхождение.

Старый Хабибула собирался налить себе вина. Он поставил бутылку обратно и с ужасом уставился на Стара.

– Во имя сладкой жизни! – простонал он. – Что это значит?

– Я боюсь, что Аномалия – нечто вроде ворот, соединяющих нас с материнским миром, – хрипло сказал Стар. – Я считаю, что она природная по происхождению, однако боюсь, что она увеличена, точнее говоря, открыта посредством разумной технологии.

– Ты хочешь сказать… – Старый Хабибула остановился, чтобы подрожать, вцепившись в бутылку, словно это был некий талисман. – Ты хочешь сказать, что коварная машина… и этот пузырь ужасной тьмы…

– Я очень боюсь, что машина – агрессор, – тихо сказал Стар. – Я боюсь, что пузырь – видимый аспект открываемых интерпространственных ворот, через которые она прошла. Я боюсь, что нам предстоит иметь дело с враждебной технологией, которая развивалась в четыре раза дольше, чем существует наша вселенная…

Дверь в кают–компанию распахнулась. Вбежал Кетцлер. Бледное лицо его было залито кровью. Руку он прижимал к боку, и между пальцами сочилась кровь.

– Мятеж, сэр… – всхлипывая, пробормотал он. – Большая часть команды… даже Джина Лорд. Они захватили… цилиндр управления… палубы… Я полагаю… я полагаю, сэр, что они… не останутся на станции! Покачнувшись, он вцепился в стол.

– Хуже того… сэр… – Голос его слабел. – Этот черный пузырь… новые боевые машины… Я как раз собирался сообщить, когда они на меня напали…

Он заморгал и выпучил на меня глаза, словно я расплывался перед ним.

– Что… нам делать, сэр?

И рухнул на пол.

АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ

Сопротивление мятежников прекратилось, когда Кетцлер добрался до кают–компании. Вожаками мятежа были недовольные ветераны, которые хотели улететь с капитаном Скаббардом. Им противостояли только Кетцлер и сержант Вралик из обслуги шлюза. Вралик погиб в шлюзе.

Нападение на Кетцлера в центре управления предназначалось только для того, чтобы прикрыть побег восставших. К тому времени, когда я добрался в центр от кольца полной гравитации, они уже убрались. Они взорвали маневренные дюзы, разбили управление протонных пушек и взломали станционный сейф. Уничтожили пилот–компьютер на одной из наших спасательных ракет, а сами сбежали на другой.

Мятеж был вызван сообщением о вторжении агрессоров, потому что в действиях смутьянов было больше паники, чем здравого смысла. Они взяли на борт ракеты, предназначенной на двенадцать человек, слишком много народу. Они забыли припасы и резервное топливо на складе. Они без необходимости убили Вралика – из письма, найденного в его кармане, я узнал, что он был намерен присоединиться к нам.

Хотя я не думал, что они спасутся, я не мог не пожелать им удачи в душе. Воспоминания о Джине Лорд вызвали в сердце болезненный укол. Когда–то я был в нее влюблен. Мы прибыли на станцию на корабле обеспечения, оба совсем молодые, жаждущие приключений и верящие в Легион. Уже тогда она была нетерпима к любым проявлениям власти. Я был её другом, пока первое мое повышение по службе не оттолкнуло её от меня. Я с тоской вспомнил её и пожалел, что она улетела.

Нас осталось на станции семеро. Семеро, включая Кетцлера и двух раненых людей из экипажа «Искателя Квазара». Спокойная проворная Лилит помогла нам перевязать Кетцлера. Позже, в медицинском отсеке, она сделала ему инъекцию.

– Это сыворотка Жиля, – сказала она. – Легиону это стоит пять миллионов. Она вылечит его и добавит ему десять лет жизни.

В северной обсерватории ничего не было повреждено. Я нашел там Кена Стара – высокий безмолвный призрак передвигал в красном сумраке электронный телескоп. Однако я и без телескопа знал, что пузырь тьмы растет. Аккуратное черное пятно двух градусов в диаметре было как раз перед нами.

Вначале он выглядел бесформенным, этот крохотный оранжевый огонек в центре Аномалии. Огонек становился ярче, желтел, белел. Внезапно пузырь изменился – полагаю, благодаря какому–то оптическому или физическому эффекту.

Это было уже не пятно, а широкая черная воронка. Белая звезда быстро летела в полуночную мглу Края Света. Мы провожали её взглядом. Мы сами летели за ней. Чувствуя головокружение, я сжал кулаки.

– Смотрите, капитан!

Хриплый голос Кена Стара послышался как будто издалека. Я закрыл глаза и задержал дыхание, чтобы справиться с собой.

– Видите свет? – доносился голос командора. – Это наши мятежники. Они получили снаряд и угодили в стерилизующее поле. Я видел вспышку газа, когда взорвалось их топливо. А теперь обломки попали в интенсивное гравитационное поле. Внезапно он вскрикнул:

– Смотрите! Вон там!

Я посмотрел туда, куда он показывал. Черный круг заполнял половину экрана – черная воронка, такая темная и глубокая, что я поежился. Останки ракеты представляли собой раскаленную красную точку, летящую в бездонную глотку. Но сейчас я видел кое–что другое – несколько менее ярких точек, размещенных по периметру круга.

– Что это?..

– Можете навести телескоп на одну из них?

Дыша глубже, чтобы умерить дрожь в ладонях, я вывел одну из этих точек на центр экрана. Покрутил тумблер увеличения. Точка стала расти, превратилась в зеленоватое пятно. Это была еще одна машина, точная копия той, что напала на Кена Стара.

– Четверо пришельцев, – прохрипел Стар. – Размещены вокруг пузыря в вершинах тетраэдра. Сторожат проход, а может быть, помогают его расширить. Я уверен, что они пришли из древней вселенной, чтобы захватить плацдарм для атаки на нас.

– Эге! – прервал я его. – Она исчезла?

Экран вновь был пуст. Повернувшись к прозрачному куполу, я увидел, что движущаяся звезда покинула черный круг.

– Светящаяся ракета прошла через ворота, – сказал Стар. – Теперь она не светится, и мы не можем видеть пришельцев. Однако они там.

– А станция по–прежнему падает к ним, – сказал я. – Пятно достигало в первый раз одного градуса в диаметре, а теперь, спустя пять часов, – двух. Это значит, что мы прошли полпути. Полагаю, нам осталось три, в лучшем случае, четыре часа.

Беспомощный, как Кетцлер, я посмотрел на его изможденное лицо.

– Командор, что нам делать?

Он вгляделся в малиновый мрак.

– У нас есть оружие, – прошептал он. – Оно совершенно секретно, это абсолютное оружие человечества, но вы о нем узнаете. Потому что мы вынуждены его применить. Где Лилит?

– В госпитале, – сказал я. – С ранеными.

Я прицепился к серебристому рельсу и полетел в пространство при нулевой гравитации. Мне было плохо, голова кружилась. Девушка и старый солдат безумно вертелись в моем мозгу.

– Она… кто она? – прохрипел я.

– Моя племянница, – сказал он. – Младшая дочь Боба, её зовут Лилиан Стар, а Лилит Адамс – это она сама придумала. Она и две её сестры – Хранители Мира. Они избраны стражницами абсолютного оружия.

Я почувствовал страх, холодный как черное пространство за прозрачным куполом.

– Я чувствовал в ней что–то необычное, – сказал я. – Так она не медсестра?

– Медсестра, – сказал Стар. – Она говорит, что должна испытывать интерес к людям, чтобы уравновесить тяжесть этого разрушительного оружия. Она занимается медициной и ведет исследования с группой, которая разработала сыворотку. Она испытывает её на Жиле Хабибуле.

Меня захлестнул стыд.

– А я им дал от ворот поворот! – горько вздохнул я. – Когда они прилетели на корабле Скаббарда, я не пустил их, потому что не поверил в слова Хабибулы, что он любит машины.

– Это легенда, – сказал Стар, – однако Хабибула и впрямь неравнодушен к машинам.

– Почему они не сказали мне правду? Люди Скаббарда могли их убить!

– Они гораздо более компетентны, чем выглядят внешне, – ухмыльнулся Стар. – Они неплохо сумели проникнуть на борт станции, никого не скомпрометировав.

– А что это за оружие, сэр?

– Кодовое название – АККА. Это все, что вам нужно о нем знать.

Держась за холодный хромированный рельс, я взглянул в сторону купола. Нечто чужое, как само пространство, заставило меня затаить дыхание.

– Оно… оно достаточно надежно?

– Оно абсолютно, во всяком случае, в нормальном пространстве. Одной угрозы применения его триста лет назад было достаточно, чтобы свергнуть Империю Ульмаров и Пурпурный Холл. Одного удара в прошлом веке хватило, чтобы уничтожить спутник Земли и окопавшихся там медузиан. Но я не знаю, что случится, когда мы попробуем применить его здесь.

Он с тревогой посмотрел в сторону купола.

– Вы можете позвать Лилит отсюда?

Я попытался вызвать ее, однако смутьяны, видимо, повредили интерком.

– Доставьте её сюда. Хотя Зеленый Холл против любых попыток неспровоцированного использования этого оружия, я думаю, что пришло время собрать его.

Станционный госпиталь вращался в секции при половинной тяжести, чуть ли не в самой верхней коре астероида. Запыхавшись от бега, я влетел в лифт. Старый Хабибула встретил меня с протонным пистолетом. Я и не подозревал, что он носит его при себе.

– Простите, капитан, – сказал он, ощупывая меня взглядом. – Что вам угодно?

– Командор Стар вызывает сестру Адамс в северный купол, – пробормотал я. – Настало время, говорит он, собрать оружие.

– Выходит, Кен посвятил вас! – прошептал он. – Ну что ж, прекратим играть в глупые игры. Я уже сказал Лиль, что мы слишком долго ждали, когда эти ужасные пришельцы сделают дружественный жест. Погодите, я приведу ее.

Он поплелся в госпиталь и вернулся вместе с Лилит. Она повернулась, чтобы улыбнуться своим пациентам.

– Все уснули, – прошептала она. – Думаю, они поправятся…

– Если эта ужасная машина даст им время! – пропыхтел старый Хабибула. – Кен говорит, пришло время нанести удар. Ради сладкой жизни, не будем терять время!

Она не стала спешить и предложила мне первому идти к лифту. Войдя в кабину, я повернулся и взглянул на нее. У меня даже в горле заныло – настолько она была красива. Словно богиня космического правосудия, серьезная и неприступная.

– Прошу… прошу простить меня, – запинаясь, произнес я. – За то, что отослал вас вместе со Скаббардом. Я… я не знаю, зачем это сделал.

Она смотрела на меня, и глаза её улыбались.

– Вам и не полагалось ничего знать.

– Вы… вы будете мне доверять?

– Я спросила, как вас зовут. – Огонек погас в её глазах. – Я узнала, что вы – Ларс Ульмар. Я вспомнила, что дважды Хранитель Мира была похищена предателями из Ульмаров. Я не хочу быть третьей.

Я ничего не сказал, но покраснел до корней волос.

– Прости, Ларс. – Лицо её потеплело. – Мы будем доверять тебе.

Мы вышли из лифта. Я помог ей ухватиться за скобы троса, и мы понеслись по темному пространству полого астероида.

– А как же помощник Скаббарда и два астронавта? – Я повернулся и взглянул на Лилит. Она летела, глядя на купол, словно видела наших неведомых противников, ожидавших своего часа на Краю Света.

– Ты разделалась с ними с помощью секретного оружия?

Она молча кивнула.

– И чертовски хорошо это сделала! – прошептал старый Хабибула. – Лиль имеет все права на самозащиту. Даже теперь, когда тайну разделили с ней её сестры, быть Хранителем Мира, очень непросто.

В красном освещении купола я вручил Лилит и старому Хабибуле ракетки. Она остановилась у входа, глядя на черную воронку Аномалии, лицо её было напряженным, суровым и бледным. Кен Стар подлетел к нам.

– Ты совершенно уверен, Кен? – встретила она его вопросом. – Это же страшное решение – ставить на кон целые миры. Ты знаешь, что они могут сделать с нами? Ты уверен, что другого выхода нет? Ты уверен, что или мы, или они должны умереть?

– Можешь заверить Зеленый Холл, что мы исчерпали все попытки, – хрипло ответил он. – Мы не получили ответов на наши сигналы. Они совершили неспровоцированные нападения. Их оружию мы не можем противостоять ничем более мощным, чем АККА.

– Но радио и лазерофон в условиях Аномалии ненадежны, – сказала она. – Почему ты уверен, что они знают о наших попытках связаться с ними?

– Не уверен, – хрипло сказал он. – Однако мне кажется, что мы в достаточной мере продемонстрировали терпимость. В конце концов, мы еще хотим выжить…

Но тут его прервал тревожный сигнал компьютера.

– Смерть моя, – пропыхтел Жиль Хабибула. – Что это?

Взглянув на пузырь тьмы, я увидел еще одну светлую искорку, ползущую в него тем же путем, что и мятежники. Мы взмыли к электронному телескопу, и я вывел его изображение на экран – неровная зубчатая поверхность, выступающие края тускло сияли. Я узнал форму гроба.

– Это один из этих странных железных астероидов, – сказал я. – Последний. На электронной карте он был между нами и пузырем, Я думаю, что его затянет раньше нас.

– Он дает достаточно света, – сказал Кен Стар, требовательно взглянув на Лилит.

– Мы можем видеть четыре боевые машины, размещенные на вершинах тетраэдра вокруг пузыря. Я думаю, это не пузырь, а ворота, через которые они пришли. Думаю, ты можешь с ними справиться.

– Пока нет. – Передвигаясь с недюжинной сноровкой при нулевой гравитации, она снова посмотрела на темное пятно. В глазах её не было испуга. – Я еще не уверена. Дело в том, что станция – явный артефакт. Судьба мятежников говорит о том, что мы находимся в пределах действия их оружия. Они на нас не нападают.

– Во имя жизни, Лиль! – прохрипел старый Хабибула. – Они затягивают нас в этот ужасный туннель, возможно, в другую вселенную! У нас осталось несколько жалких часов. Разве этого недостаточно, чтобы нанести им удар? Неужели ты не видишь, что нам грозит смертельная опасность?

– Ты знал, что эта работа опасна, Жиль. – Она улыбнулась. – И все же, согласился на нее.

– Чтобы спасти мою смертную жизнь! – засопел он. – Меня убивает старость!

Она повернулась ко мне.

– Капитан, надо попытаться дать им сигнал. – Голос ее, привыкший к абсолютному повиновению, делал её еще более похожей на богиню. – Попробуйте послать самый простой сигнал самым мощным лазерным лучом. Начните с серии квадратов. Одна вспышка. Четыре. Девять. И так далее. С помощью любых приборов, какие есть, следите, не ответят ли они.

– Лиль, не надо! – прохрипел старый Хабибула. – Ты напрашиваешься на страшную смерть!

Но её властный приказ не оставил мне другого выбора. Свечение астероида, проваливающегося в пузырь, усиливалось, и я включил главный лазер. Переключив компьютер на ручное управление, я дал одну вспышку.

Глядя на угловатую тень пришельца, я увидел бледное зеленоватое мерцание. Затем экран опустел. Красные приборные лампочки погасли. Хромированный поручень задрожал под моей рукой. По станции прокатился тихий гул.

– Ну как, Лиль? – спросил тихим голосом Жиль Хабибула.

– Получила ответ?

– Этого достаточно, – сказала она. – У нас нет выбора.

Этот выстрел – десять миллиграмм материи, выпущенные, быть может, со скоростью в одну десятую световой, разорвали бронированную скорлупу ледяного астероида и вывели из строя нашу силовую установку. Станция несколько секунд была мертва. Лишь свет далеких звезд проникал сквозь прозрачный купол. Слышался только далекий рев вырывающегося наружу воздуха.

– Поспеши, Лиль! – пыхтел старый Хабибула. – Они могут выстрелить еще раз! Зачем ты обещала мне это драгоценное бессмертие? Чтобы меня убили, как загнанную крысу?

– Спокойно, Жиль, – прошептал Кен Стар. – Не мешай ей!

Однако Лилит, казалось, не обращала на нас внимания. Она действовала очень быстро и проворно. Детали её оружия были очень маленькими и простыми на вид. Она соединила железный гвоздь с мотком проволоки – их достал из кармана старый Хабибула, – две–три булавки из прически, платиновое кольцо – красноглазая ухмылка тусклого черного черепа заставила меня содрогнуться.

Через несколько секунд оружие было собрано.

Держа его в вытянутой руке, она направила его на пятно среди звезд и двинула большим пальцем, прижимая конец заколки к платиновому кольцу. Мертвая голова уставилась на меня. Задрожав, я отвернулся и посмотрел на железный астероид, превратившийся в крошечную желтую звезду. Я и сам не знал, чего жду – быть может, какого–нибудь необычного взрыва, и повернулся к электронному телескопу. Зеленоватое свечение пришельца было ярче, но ничто больше не изменилось.

Старый Хабибула тихонько застонал.

– Не действует…

Голос Лилит звучал надломленно. Она была разбита, властность исчезла. Она плакала как обиженное дитя.

– Я… я не знаю, почему…

ЗАПАСНАЯ ДВЕРЬ НА КРАЮ СВЕТА

Я почувствовал холодный страх. Один миг мне казалось, что прозрачный купол раскалился и вытягивает нашу жизнь. В призрачном сиянии приборов старый Хабибула, Лилит и Кен Стар казались тусклыми привидениями, плавающими вокруг меня.

Сквозь стену купола на нас глядела сама враждебность. Естественная вселенная, туман, стужа и звездная пыль внезапно стали такими же страшными, как и эта чудовищная воронка в Аномалии. Вцепившись в блестящий хромированный поручень, я вжал голову в плечи, глядя в таинственную и бездонную бесконечность пространства.

Мы были совершенно одни.

– О! – вздохнула Лилит рядом со мной. – Нет…

Пытаясь обеими руками навести на цель абсурдно маленькое оружие, она поплыла в пространстве при нулевой гравитации. Затем она испуганно вцепилась в поручень.

Я подлетел поближе и взял её за руку.

– Спасибо, Ларс… – Она схватила мою руку. – Ты мне нужен.

Несколько секунд мы держались за холодный поручень, глядя на зеленый чудовищный образ враждебной машины. Я все еще надеялся, что оружие её каким–то чудом сработает, все еще гнал от себя мрачные предчувствия. Однако ничто не могло изменить эту сияющую тень.

– Они даже не стреляют в ответ. – Лилит развернулась в воздухе лицом к Кену Стару. – Я не понимаю, – горько произнесла она.

– Почему у меня ничего не получилось?

– Вероятно, тут виновата Аномалия, – тихо ответил он, сломленный отчаянием. – Пространство здесь иное. Здесь иные воздействия света, другие радиоволны и гравитация. Возможно, это повлияло на твое оружие.

– Возможно. – Она безнадежно кивнула, её ладонь была ледяной.

– АККА осуществляет искажение пространства, в котором не может существовать материя. Если Аномалия способна противодействовать…

Она замолчала. Двигаясь как машина, она разобрала на части бесполезное оружие и надела кольцо на палец. Уродливый череп сверкнул красным, зловеще подмигнув ей.

Я почувствовал, как она дрожит.

Мы держались за поручень, глядя, как воронка глотает северные звезды. Хотя я и не видел, как она растет, с каждым взглядом она казалась все больше и больше. Белая точка светящегося железного астероида плыла в её центр, опережая нас.

Старый Хабибула жалобно застонал.

– Жиль, ты знаешь машины, – произнес вдруг Кен Стар. – Скажи, как остановить эти машины?

– Моя драгоценная жизнь! – Жиль Хабибула дрожал в красноватом сумраке. – Допустим, я знаю машины, но это совсем не те машины! Я уважаю машины, которые построены с какой–то целью, которую я способен понять. Однако эти машины – подлые, злые! Их неведомые мастера ничего хорошего для нас не замышляли.

Рука девушки задрожала в моей ладони.

– Никакой надежды, – прошептала она. – Мы ничего не можем сделать…

– Быть может… что–нибудь и удастся! – Меня охватило возбуждение. – Командор… командор Стар. – Я попытался сдержать дрожь в голосе. – Я думаю, можно попытаться кое–что сделать. Это почти безнадежно, но все же лучше, чем ждать, когда нас, как этот булыжник, затянет в Край Света.

Его жесткие глаза посмотрели в мою сторону.

– В чем дело, капитан Ульмар?

– Я производил расчет курсов этих астероидов несколько месяцев назад. Результаты до сегодняшнего дня почти ни о чем не говорили. Однако сейчас мне кажется, что ваша теория их объясняет. Мне кажется, я знаю о черном ходе на… Край Света.

Отцепившись от холодного поручня, он направился ко мне.

– Интересно!

– Мы следили за этими камнями, – сказал я, – с момента их появления. И до момента исчезновения. Я вводил данные в компьютер для поиска общих элементов. Появление камней ни о чем не говорило – они выходили с разными скоростями и с разных направлений. Но курсы исчезающих камней образуют конус менее градуса в поперечнике, и движутся они примерно с одинаковой скоростью.

Лилит вцепилась в мою руку.

– Я хочу влететь на ракете в этот конус, – сказал я. – Если ваша теория верна, я думаю, мы сможем проникнуть за этот пузырь, не подвергнувшись стерилизации. А там – кто знает, может быть представится шанс нанести удар. Слабый шанс, однако все же лучше, чем просто ждать смерти.

Он парил, глядя на меня. Глубоко запавшие глаза светились красноватыми огнями, как у черепа на кольце Лилит. Мне пришлось отвернуться.

– Я не вижу никакого шанса. Разве смутьяны не вывели из строя спасательную ракету?

– Я имею в виду капсулу, на которой прибыли сюда Лилит и Хабибула.

– А что удержит пришельцев от расправы с вами, как со смутьянами?

– Я буду маневрировать за ледяным астероидом, – сказал я. – Наберу скорость и включу дюзы перед самым рывком. Они меня не заметят.

– Или заметят. – Он безжалостно ухмыльнулся. – Какое оружие вы возьмете с собой?

– Это проблема, – сказал я. – Мятежники повредили наши протонные орудия. Лучшее, что приходит в голову, – пара тонн катодных плат из атомной установки станции, импровизированный детонатор…

– Чтобы превратить капсулу в ядерную бомбу? – Он медленно кивнул. – Вы вызываетесь пилотировать такой снаряд?

– Попытаюсь, – сказал я, повернувшись к куполу. Астероид светился ярче и ближе к центру. – У нас осталось не больше трех часов.

– Ларе! – Лилит судорожно вцепилась в меня – Ларс…

Я пожал её руку и отстранился от нее.

– Пойдемте, Хабибула. – Я направился прочь из купола. – Если вы так хорошо разбираетесь в машинах, вы поможете мне соорудить детонатор для катодных плат…

– Погодите, Ульмар. – Голос Кена Стара остановил меня. – Я одобряю общее направление вашего плана, но только потому, что это лучше, чем вообще ничего. Однако некоторые детали мне не нравятся.

– Да, сэр? – Я послушно остановился и повис во тьме над сияющими, как вишни, лампочками. – Рад выслушать ваши предложения, сэр.

– Предлагаю изменить план в двух местах, – сказал Стар. – Во–первых, капсулу поведу я…

– Сэр!

– Слушайте, капитан! – рявкнул Кен Стар. – Вспомните о своих обязанностях. Может быть, станция и повреждена, но она находится под вашим командованием. Вас никто не освобождал…

– Сэр, вы можете освободить меня…

– Могу, однако не сделаю этого.

– Но, сэр, вы не пригодны для столь отчаянного мероприятия. Вы уже истощены…

– Лилит сделала мне укол. Учитывая сущность этой миссии, я более пригоден, чем вы. Я провел большую часть жизни, изучая эту Аномалию. И я с радостью воспользуюсь возможностью посмотреть, что находится по ту сторону.

– Сэр, это… это самоубийство!

– Это ваша собственная идея, капитан. Я старше вас по званию. Я поведу капсулу. И я внесу еще одно изменение в ваш план.

– Да, сэр, – пробормотал я. – Какое же?

– Я не уверен, что самодельная атомная бомба способна хоть сколько–нибудь повредить технологии, которая открывает ворота. Я намерен взять более надежное оружие. Со мной полетит Жиль Хабибула…

– Ва–а–а–а–а–х! – Надрывный крик отразился жалобным эхом от прозрачного купола. – Я не хочу быть смертельным оружием! Я мирный ветеран! Я сейчас даже не состою в Легионе! Я прилетел на Край Света, чтобы обрести бессмертие и юность, а не для того, чтобы умирать в чужой вселенной.

– Жиль, я слышал твои заявления. – Кен Стар ухмыльнулся, словно маленький черный череп. – Ты говорил, что ты более надежен, чем любая машина. Жду тебя на борту через пятнадцать минут.

– Ради драгоценной жизни, я… я… – Жиль Хабибула неуверенно поплыл в воздухе, моргая в сторону Кена Стара. – Да, сэр, – засопел он. – Я буду на борту.

Лилит взяла Кена Стара за руку.

– А можно мне с тобой? – прошептала она. – Может быть, пространство за Аномалией будет другим, и там мое оружие будет действовать?

– Оставайся здесь, – сказал он, покачав головой. – Мы не знаем, есть ли на той стороне мишень, и не уверены, что сможем применить там АККА. Твоя обязанность – бдительно охранять оружие.

Я услышал, как у нее перехватило дыхание.

– Я буду охранять его. – Я заметил краем глаза красно–черно–платиновую вспышку, когда она взглянула на смертоносное кольцо. – Я буду охранять его бдительно.

Кен Стар повернулся ко мне.

– Капитан, капсула готова?

– Она будет готова через пятнадцать минут, сэр, – пообещал я.

Транспортный трос теперь, после выстрела с корабля–пришельца, был для нас бесполезен. Пришлось покинуть купол по аварийным трубам, и мы обнаружили, что автоматика перекрыла большинство из них.

Станция была основательно искалечена. Микроснаряд взорвался словно маленькая сверхновая. Взрыв оставил огромный кратер на поверхности астероида. Ударная волна повсюду разбила оборудование. Половина кольца полной гравитации была превращена в обломки. Добрая четверть станции была заражена радиацией.

Однако капсула оказалась невредимой. Оборванные трубы для снабжения можно было восстановить, и в отчаянной спешке, за какие–нибудь четверть часа, мы загрузили капсулу топливом, воздухом и водой, а также провиантом из неприкосновенного запаса. Старый Хабибула, жалобно кряхтя, принес такой груз вина и икры, который раздавил бы его при полной силе тяжести.

Лилит вместе с Кеном Старом пришла в шлюз. Стоя возле шлюзового монитора, я смотрел, как они прощаются. Он быстро поцеловал ее. Она что–то прошептала. Он шагнул в шлюз и остановился, крикнув ей:

– Стереги оружие как следует. Попробуй еще раз. В плен не сдавайся!

– Верь мне, Кен. – На её лице осунувшемся и бескровном, появилась чуть ли не ребяческая улыбка. – Я этого не допущу.

– Берегите ее, капитан, – кратко обратился он ко мне. – В прошлом, случалось, Хранителей Мира теряли. Этого больше не должно случиться. Безопасность АККА – это ваша новая обязанность.

– Да, сэр! – Я отдал честь. – Понял, сэр.

Двигаясь быстро, чуть ли не в спешке, он прошел в люк капсулы и задраил его изнутри.

– Жаль… – прошептала Лилит, – жаль, что мы не с ними.

Я ничего не сказал. По крайней мере, у них была возможность узнать, что находится по ту сторону Аномалии. У нас, подумал я, вообще нет никаких шансов, однако не было нужды говорить об этом. Я молча взял Лилит за руку. Ладонь её была холодна и безжизненна.

Внутренний люк захлопнулся. Взревели насосы. Наружный люк открылся менее чем наполовину и быстро захлопнулся.

– Подожди, – сказал я Лилит, – пойду посмотрю, что можно сделать.

Я забрался в спасательный скафандр и вылетел через вспомогательный люк. Я обогнул капсулу и обнаружил, что наружный люк придавлен куском пластиковой искореженной трубы – спицы от кольца полной гравитации.

В отчаянной спешке, используя инструменты, предназначенные для неторопливого осторожного ремонта тонкого оборудования, я разрезал пластиковую трубу. Осталось перерезать оголенные стальные тросы. Они оказались слишком толсты для моего резака, даже для горелки. Прошли драгоценные минуты, прежде чем я смог их разрезать.

Оказавшись снаружи, я увидел, что от пришельцев нас заслоняет только изуродованное кольцо полной гравитации. Не включая лазерофона из опасений вызвать еще один выстрел, я прижался шлемом к капсуле и криком предупредил Кена Стара, что пришельцы могут увидеть огонь из его дюз.

Он дал мне отвести капсулу за ледяной астероид и там включил двигатель. При этом я потратил слишком много топлива из своего ранца. Когда он включил лазерофон и сообщил, что включает дюзы, я едва–едва толкал капсулу.