Текст книги "Девочка в стекле"

Автор книги: Джеффри Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ВЫСШИЙ КЛАСС

Было позднее утро, и я сидел на кухне в доме Шелла. Антоний вернулся со свежей газетой, но не бросил ее на стол, как обычно. Газета, свернутая, оставалась у него под мышкой, когда он наливал кофе, а потом Антоний положил ее первой страницей вниз, подтащил стул и сел рядом со мной.

– Стинтсон? – спросил я.

Он поскреб затылок и кивнул:

– Досталось ему. Пуля в затылок.

– Ограбление.

– Так написано.

– Агариас совсем распоясался, – сказал я.

Антоний издал какой-то печальный смешок.

– Ты подумай о его плане. Судя по тому, что ты сказал, он берет кровь у ошибок природы и пытается с ее помощью улучшить кровь тех, кого считает ошибками природы иного вида. Какой в этом смысл?

– Я думаю, что его привлекает белизна кожи – так сороку привлекают блестящие предметы. Это все связано с белизной.

– И еще с кровью. Самое дрянное – когда такой вот хрен решает, что должен спасти людей от них самих.

– Короче, мы оба считаем, что Агариаса так или иначе необходимо остановить, – сказал я.

– Босс, только ты не заблуждайся на его счет. На тот случай, если у тебя другое мнение, знай: будь у него хоть малейший шанс, он нас непременно укокошит. Мы поменяем Морган на Шелла, а потом он нас всех отправит на тот свет. Так что ты, думая над спасением Шелла, имей это в виду.

Я кивнул:

– У меня в голове пустота. Я даже не могу сообразить, что бы нам поесть на ланч.

– В общем, прижал он нас к стенке.

– Мы даже не знаем, жив Шелл или нет, – сказал я.

С этого момента Антоний молчал все утро и добрую половину дня. Он узнал результаты скачек, побродил по дому, собирая кое-какие вещи, лежащие там и здесь после разгрома, несколько часов собирал мертвых бабочек в Инсектарии. Что до меня, я просидел за столом в кабинете с карандашом и бумагой наготове, чтобы набросать план – но план так и не материализовался.

Сидя там и рисуя кружочки, я вспоминал свой разговор с Морган этим утром, перед тем как мы с Антонием уехали из рыбацкого домика. Ей было трудно смириться с тем, что Шелла похитили из-за нее. Я не думал, что она вполне поняла все последствия этого запутанного дела с участием Агариаса, Мерлина и ее самой. Узнав, что ее требуют в обмен на Шелла, Морган сказала, что с радостью пойдет на это, но потом разрыдалась и убежала в заднюю комнату. Мне не хватило духу пойти следом, а потому я просто попросил Исабель успокоить Морган, что она мне и пообещала. После этого мы уехали… чтобы заняться – чем?

Так и прошел весь день. Ничего, кроме дурных мыслей – сочувствие семье Стинтсона, невиновный Керн, томящийся в тюремной камере, Барнсы, не знающие, от чего умерла их дочь. Мрачная реальность, точно какой-то ненасытный дух, проглатывала все мои идеи еще до их рождения. Я кусал ногти, стучал кулаками себе по вискам – все без толку. Наступили сумерки. Я позвал Антония, и он появился в дверях кабинета.

– Пожалуй, день прошел впустую – можем возвращаться на южный берег.

– Хорошо, босс, – сказал он, и сердце у меня упало, когда я увидел его унылое лицо.

– Может, завтра что-нибудь образуется, – утешил его я.

Антоний пошел за своим пальто, а я встал и бросил карандаш на стол. Мы встретились в гостиной и уже собирались отодвинуть в сторону самодельную дверь из ковра и покинуть дом, когда Антоний сказал:

– Ах да, я же хотел взять бутылочку на вечер.

– Хорошая мысль, – сказал я ему.

Несколько минут спустя он снова появился из коридора с матовой бутылкой, в которой была янтарная жидкость.

– Хорошая мысль, – повторил он. – Хоть что-то должно ведь быть хорошо.

Мы вышли, ковер снова закрыл за нами дверной проем. Мы уже шли к «корду», когда я услышал вдалеке телефонный звонок.

– Эй, – сказал Антоний, насторожившись, но я уже бежал по тропинке в дом.

В кабинете, поднося трубку к уху, я дышал как паровоз.

– Алло? – сказал я.

Целую секунду трубка молчала, а потом внезапно раздался резкий голос.

– Томми? – Это опять был Эммет Броган.

– Его сейчас нет, – сказал я.

У меня не было настроения докладывать ему обо всем, что случилось.

– Ах, какой он занятой-презанятой.

– Может, я чем могу помочь?

– Да нет, малыш. Ничего особенного. Просто хотел поделиться с собратом-энтомологом интересными сведениями. Пятая страница вашей местной газеты. Я подумал, что он охренеет, прочтя это. В правом нижнем углу.

– Я ему передам.

– Ну а как ему понравилась информация по КЕА? – спросил Червяк.

– Высший класс.

– Самое подходящее словечко для этого блядства. – И он повесил трубку.

Антоний уже стоял в коридоре и смотрел на меня с надеждой.

Я положил трубку и спросил:

– Где газета?

– Там, – ответил Антоний.

Я поднялся и последовал за ним по коридору. Сев за кухонный стол, разложил перед собой газету, стараясь не смотреть на фотографию Стинтсона в начале, перелистал страницы и остановился на пятой.

– Вот, – показал я на заметку в нижнем правом углу. – Мальчик находит в Форт-Соланге экзотическую бабочку, – прочел я вслух, а потом быстро пробежал всю заметку.

– Ну, что там? – поинтересовался Антоний.

– Один мальчик вчера нашел красивую синюю бабочку в лесу, неподалеку от своего дома. Она была уже мертвая, но он отнес ее учителю биологии, который и сообщил о находке в газету. Учитель утверждает, что это совершенно невероятная находка – бабочки вида голубой морфо Менелай не водятся на острове, тем более осенью. Он считает, что бабочка прилетела с парохода рейсом на Нью-Йорк.

– Шелл?

– Допустим, учитель прав и это в самом деле морфо. Такие бабочки водятся в Южной Америке. С какой стати пароход с юга будет давать круг и идти по проливу, чтобы попасть в Нью-Йорк? И потом, при такой низкой температуре вряд ли она долетела бы с пролива до городка, где бы он ни был. Это наверняка Шелл оставил свою визитную карточку.

– А где этот Форт-Соланга, черт бы его драл? Слышал о нем когда-нибудь?

– Нет. Но место, откуда он выпустил бабочку, должно быть совсем рядом с местом, где ее нашли.

– У меня в машине есть карта.

Несколько минут спустя мы снова сидели за кухонным столом, и Антоний склонялся над картой.

– Форт-Соланга – не название, а хрен знает что, – сказал он.

– Дай-ка мне сигарету, – попросил я.

Я не мог сидеть спокойно. Если раньше я пребывал в депрессии и толком не мог думать, то теперь испытывал такой прилив энергии, что мои ноги ходуном ходили под столом.

Антоний залез в карман пиджака, вытащил пачку сигарет и зажигалку. Не сводя глаз с карты, протянул их мне.

– Прикури и для меня, – сказал он.

Выкурив вторую сигарету, он наконец проговорил:

– О'кей, есть такое дело. Долбаный Форт-Соланга. Быстро дай карандаш, пока я его не потерял.

Он взял карандаш, за которым я сходил в кабинет, и обвел нужное место, одновременно выпустив колечко дыма:

– Это на востоке. Почти прямо на север от Кингс-парка вдоль пролива и к югу от Краб-Бич.

– Завтра поедем туда, – сказал я. – В заметке есть адрес парнишки, который нашел бабочку. Скажем ему, что мы биологи или что-нибудь такое, сунем ему доллар, и пусть он покажет точное место, где нашел это чудо.

Тем вечером после обеда мы сидели в рыбацком домике вокруг стола и наслаждались хорошим напитком из матовой бутылки. Морган присоединилась к нам – кажется, она была бодрее, чем утром. Все испытывали некоторую эйфорию – заметка о бабочке означала, что Шелл еще жив.

Антоний рассказал, что, когда он собирал мертвых бабочек, в коридор проник ветер – видимо, отошла импровизированная дверь в виде ковра, – а оттуда и в Инсектарий.

– Я-то его и не почувствовал вовсе, – сказал он, – но когда посмотрел на стол, где лежали дохлые бабочки, то увидел, что крылышки у них шевелятся, и мне на секунду пришла в голову мысль, что они оживают. Клянусь, я подумал, что в дело вмешались призраки. Это было как чудо.

Когда стаканы наполнились в третий раз, Морган сказала:

– Я сегодня весь день вспоминала прошлое и помню, что приемная мать как-то вечером, напившись, сказала, что у меня есть брат. Наверное, когда я была совсем маленькой, я его видела.

– А как насчет Агариаса? – спросил я. – Его имя когда-нибудь возникало?

– Не уверена. Но опять же я помню, что когда была маленькой, ко мне приходил какой-то доктор. Я думала, это регулярный осмотр, но одно время он приходил довольно часто.

– У меня есть теория, – сказал я.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – подняла руку Морган. – Наводки о местонахождении тел подбрасывал мне Мерлин.

– Да, – сказал я. – Тот тип, с которым вы жили в Нью-Йорке, был убит точно так же, как Стинтсон и еще один исследователь. Наверняка Агариас все это время приглядывал за вами. Ему не нравилось то, что вы делали, а потому он прекратил эти отношения, не спрашивая вас.

– Я почти благодарна ему за это.

– Он проследил ваш путь до острова, а потом не спускал с вас глаз, но до недавнего времени не трогал. А теперь он решил, что ему нужна ваша кровь. Бандиты Агариаса подъезжали к вашему дому и посылали Мерлина захватить вас, но Мерлин не врывался к вам с криками, а вместо этого оставлял цветы, записки о том, где покоятся тела, и все в таком роде.

– Но почему? – спросил Антоний.

– Может быть, старина Мерлин не так уж и глуп, как того хотелось бы Агариасу. Может, он слышал, как Агариас говорил своим подручным, что вы – его сестра. Кто знает?

– А это значит, – сказала Морган, – что ему известно о замысле Агариаса.

– Именно, – подтвердил я. – Может, он и чудовище, но чудовище поневоле. Правда, рассчитывать на это не приходится. Мы не должны забывать, как он выдавил глаза Парксу, сломал шею охраннику и удушил дворецкого – все в один день.

– И ко мне он, похоже, не питает особо теплых чувств, – сказал Антоний. – Я тебе прямо скажу: если до этого дойдет, я прикончу его, не задумываясь.

– Антоний, я понимаю, что вы говорите, – вмешалась Исабель. – Но мне его немного жалко.

– Хорошо, что ты не пожалела его тем вечером в доме Паркса, – сказал Антоний.

Морган заплакала. По ее щекам потекли громадные, сверкающие слезы.

– Извини, Морган. – Антоний потрепал ее по руке.

– Ты тут ни при чем. Все это так печально.

Чтобы загладить свою вину, Антоний предложил Морган сигарету, а она – видимо, в доказательство искренности своих слов – пропела ему пару куплетов из песни «Ты забыл перчатки».[75]75
  «Ты забыл перчатки» («You Forgot Your Gloves») – песня Эдварда Элиску и Неда Лехака из бродвейского ревю «Третье маленькое представление» («The Third Little Show», 1931).


[Закрыть]

После этого мне захотелось выпить еще.

ДОПРОС МАЛЬЧИКА

Утром мы с Антонием допили виски из матовой бутылки, чтобы поправить голову, и поехали в дом Шелла. Там я принял ванну и взял другой костюм – на сей раз двубортный, серый в тонкую полоску. Антоний тоже принял ванну, побрызгался своим пахучим одеколоном и поменял костюм – мы хотели произвести наилучшее впечатление на родителей ребенка, который нашел бабочку. Была суббота, а это означало, что от школы, по крайней мере, он свободен. Не было еще и девяти часов, когда мы отправились в Форт-Солангу.

Может быть, тут сыграло роль недавнее общение с Агариасом, но я решил, что европейское лицо в этой ситуации будет выглядеть убедительнее, а потому пропустил вперед Антония, который и поднялся первым на крыльцо дома на Клейтон-роуд. Он постучал в дверь, и на пороге появился рыжеволосый мальчик лет десяти, весь в веснушках.

Прежде чем заговорить, силач снял шляпу.

– Это дом того замечательного молодого человека, который нашел синюю бабочку?

– Да, – ответил мальчик. – Это я ее нашел.

– Не могли бы мы поговорить с кем-нибудь из твоих родителей?

Мальчик исчез и через несколько минут появился, таща за собой женщину. Она окинула нас двоих взглядом, и на ее лице появилось кислое выражение.

– Слушаю, – сказала она с таким видом, будто прикидывала, не захлопнуть ли дверь у нас перед носом.

– Я профессор Крамшафт из Королевской академии бабочек, а это, – показал он на меня большим пальцем через плечо, – доктор Сан-Франциско, наш специалист по Южной Америке.

– Hola, – сказал я и поклонился.

– Доктор Сан-Франциско? – переспросила женщина, явно не поверив нам.

Антоний, видимо, тоже почувствовал это и, засунув руку в карман, вытащил оттуда пятидолларовую бумажку.

– Нас в академии очень заинтересовала бабочка, найденная вашим сыном. И мы подумали, может быть, вы позволите ему показать нам точное место находки.

Женщина неуверенно посмотрела на нас. Антоний помахал купюрой:

– Конечно, мы готовы предложить некоторую плату за беспокойство.

– Даже не знаю, – сказала женщина.

Антоний достал еще пятерку и зажал обе купюры в руке, чуть потряхивая ими. Думаю, что даже Шелл оценил бы такую ловкость рук – я и глазом не успел моргнуть, как купюры оказались в руке у женщины.

– Джимми, – позвала она, и секунду спустя мальчик появился снова. – Надень пальто и отведи этих двух профессоров в лес, где ты нашел бабочку. Покажи им то место.

– Хорошо, ма, – сказал мальчик и пошел одеваться.

Он вернулся одетым для прогулки. Хотя недовольное выражение не исчезло с лица матери, уговор был дороже денег. Она поцеловала мальчика и сказала, что будет смотреть за нами из окна с задней стороны дома.

– Если захотите купить ее, мы можем это устроить, – сказала она.

– Я свяжусь с вами по этому вопросу.

Мы улыбнулись, приподняли шляпы и последовали за мальчиком, который быстренько сбежал по ступенькам. Когда мы, обогнув дом, оказались на заднем дворе, Антоний сказал мальчику:

– Твоей матери палец в рот не клади.

– Папа тоже так говорит, – сказал Джимми.

Мы прошли через двор и сразу оказались в леске, среди дубов и виргинских сосен, – лесок этот, казалось, граничил со всеми домами на улице. Мы прошли по опавшим листьям тропинкой, протоптанной, вероятно, местными детишками. Тропинка петляла среди деревьев, проходила между густых кустов.

– И далеко тянется этот лес? – спросил Антоний.

– Не знаю, – ответил Джимми. – Мне разрешают ходить не дальше дюн.

Через несколько минут мы оказались на большой поляне, усеянной невысокими дюнами белого песка.

– Тут я ее и нашел, – сказал мальчик.

– А где именно? – спросил я.

Мальчик оглянулся, словно соображая.

– Вон там. – Он направился к ближайшей сосне и коснулся одной из веток.

– Джимми, – сказал Антоний, подходя к мальчику чуть ближе. – Мне кажется, что ты кормишь старого профессора Крамшафта баснями.

– Я нашел ее здесь.

– Я знаю, дальше тебе ходить не разрешают, – продолжил Антоний. – Но давай не будем себя обманывать – ни один парень не станет все время подходить к дюнам и останавливаться.

Мальчик покачал головой.

– Я теперь должен возвращаться.

Антоний наклонился, оказавшись лицом к лицу с мальчиком, и спросил:

– Значит, говоришь, ты и твои друзья никогда не заходили за дюны, – посмотреть, что там такое?

Я не верил своим глазам, но силач допрашивал мальчика.

Джимми было занервничал, но тут пиджак Антония чуть распахнулся. Лицо мальчика расплылось в улыбке:

– Эй, мистер, у вас пистолет.

Антоний выпрямился.

– Конечно, пистолет. Работа с бабочками – дело опасное. А ты любишь пистолеты?

– Ага.

Силач вытащил маузер и извлек из него обойму.

– Держи, – сказал он, протягивая пистолет мальчишке. – Можешь его подержать. И веди нас, Джим. Нам нужна только полная правда.

– Только маме не говорите.

– Клянусь. – Антоний перекрестил сердце. – И вы тоже, доктор Сан-Диего.

Мальчик повел нас дальше. Миновав два пруда, мы прошли по менее заметной тропинке. Она вилась змеей и упиралась в каменную стену высотой футов в десять. Здесь минут через пятнадцать и закончилось наше путешествие. Стена тянулась ярдов на пятьдесят вправо и влево.

– И кто же здесь живет? – спросил Антоний.

– Не знаю. Но бабочку я нашел на этой самой стене.

Антоний вытащил из кармана две долларовые монетки.

– Тут дальше может быть скользко, – заметил он. – Отдай-ка мне пистолет. – Мальчик вернул пистолет, а силач сунул ему в ладошку два доллара. – Ты молчишь про пистолет, а мы не ябедничаем твоей маме, что ты ходишь сюда.

Джимми кивнул.

– А теперь беги домой.

Мальчик припустил назад между деревьев. Мы обогнули стену и пошли на запад, стараясь ступать как можно тише. Антоний на ходу засунул обойму назад в маузер.

Если та часть стены, к которой вывел нас Джимми, тянулась ярдов на пятьдесят, то западная стена простиралась никак не меньше чем на семьдесят пять. Прижимаясь к стене, мы дошли до следующего угла. Стена, как видно, образовывала большой четырехугольник. Тут лес был не такой густой, и мы увидели, что приблизительно к середине этой части стены подходит грунтовая дорога.

– Я проберусь туда и посмотрю, что внутри, – прошептал я.

– Я пойду с тобой.

– Нет, ты слишком большой. От меня меньше шума. Дай пистолет. А два доллара можешь оставить себе. – Я снял шляпу и протянул ее силачу, который присел на корточки и остался ждать.

Я тенью проскользнул вдоль стены, держа пистолет дулом вверх и на изготовку – именно так делал Антоний. Когда я подобрался поближе ко входу, в который упиралась дорога, то увидел высокие металлические ворота. Я опустился на колени и на четвереньках стал пробираться дальше – по нескольку дюймов за раз, чтобы тут же остановиться и прислушаться. Добравшись до ворот, я перевел дыхание и, высунув голову, заглянул внутрь через прутья.

Грунтовая дорога шла через ворота к высокому старому дому с широким крыльцом и двумя коньками. В конце ее, футах в десяти от дома, стоял черный «форд». На крыльце в кресле-качалке восседал человек в черном костюме и шляпе, с автоматом на коленях. На ступеньках сидел еще один человек в такой же черной одежде. Двор вокруг дома густо зарос деревьями, только перед фасадом было обширное пустое пространство, усыпанное листьями. Я уже хотел было убрать голову и потихоньку двинуться назад к Антонию, когда услышал шум прямо за стеной.

Всего в нескольких дюймах от меня прошел третий человек – тоже в черном костюме и с «томми-ганом». Моя голова была так близко от земли, что он меня не заметил, но если бы повернулся, то наверняка увидел бы меня. Прежде чем шевельнуться, я дождался, когда он минует ворота и пойдет дальше вдоль стены. Отступал я такими же короткими шажками, какими добирался до ворот. Несколько минут – и я вместе с Антонием сидел на корточках за углом стены.

– Наверняка оно самое, – сказал я. – Я видел трех этих ребят в черных костюмах.

Антоний кивнул.

– Кто, по-твоему, эти типы? – спросил я.

– Разбирайся я в этом похуже, сказал бы, что гангстеры, но никогда не видел гангстеров в форме. Может, частная охрана, которую содержат богатые друзья Агариаса. А может, они на государственной службе.

Я описывал Антонию дом за стеной, когда мы вдруг услышали звук стартера – и переместились за угол. Минуту спустя ворота открылись и оттуда выехал черный «форд», из-под его колес летела пыль.

Мы быстро прошли через лес к нашему «корду», оставленному на Клейтон-роуд. Я хотел найти начало грунтовки, ведущей к лесному дому. Отъехав от дома Джимми, мы двинулись на юг, а потом свернули на первую дорогу справа. Вскоре мы увидели дорожку между деревьев. Антоний отметил ее на карте.

– Не знаю, поможет ли нам это, но мы хотя бы знаем, где, вероятно, находится Шелл, – сказал я.

– Начинай думать, босс. – И Антоний развернул машину в сторону нашего дома.

Возвращаясь, мы проехали через маленький городок; это вполне мог быть Форт-Соланга – не знаю. Там было несколько магазинов и тротуары по обеим сторонам главной улицы – длиной в сотню ярдов каждый. Перед небольшим универмагом стоял черный «форд-А», который я видел за воротами лесного дома.

Когда мы проезжали мимо, из магазина вышли двое людей Агариаса в черных костюмах, с пакетами оберточной бумаги в руках. Увидев их, Антоний нажал на газ, и мы исчезли из виду, прежде чем они успели взглянуть на нас.

– Что ты думаешь? – спросил он. – Может, они тут закупали себе продукты на ланч?

– Есть-то они должны. Вряд ли Агариас готовит для них.

– А чего это ты улыбаешься?

Только после этих слов я понял, что действительно улыбаюсь.

– Есть план, – сказал я. – Вернемся домой, позвони Салу. Скажи ему, пусть приезжают сегодня вечером.

– О'кей.

– Скажи еще, что нам нужно оружие, а если сможет извернуться – пусть достанет динамитную шашку.

ЯРОСТЬ МОИХ ГОЛУБЕЙ

Я послал Антония на юг за Исабель и Морган. После приезда Сала и остальных мы никак не поместились бы в маленьком домике в Вавилоне, а мне для моего плана нужно было собрать всех. Я рисковал, но другого выхода не было. Я надеялся, что Агариас слишком уверен в себе и считает, что загнал нас в угол и слежку за нами можно уже не вести. Если я ошибался, то, пришли он своих бандюков с Мерлином, когда все мы соберемся у Шелла, нам будет крышка. Я велел силачу посадить Морган на заднее сиденье.

– Скажи ей, пусть наденет длинное платье и свитер с длинными рукавами, а волосы пусть подберет и повяжет косынку. И еще солнечные очки, если сможешь найти.

Я сел и стал ждать Сала с отрядом из города, но времени даром не терял – пытался отшлифовать свою стратегию, состыковать все, что еще было не состыковано. Не исключалась вероятность, что кто-нибудь погибнет в стычке, и от этого мне становилось не по себе. На таких, как я и Хал Изл, нацелят автоматы. Расклад был явно не в нашу пользу.

Приехали Морган, Исабель и Антоний, а следом, всего через несколько минут, две машины привезли рекрутов Сала. Мардж Темплтон по прозвищу Тонна первой вошла в дом, откинув ковер. За ней, подталкивая ее под зад, чтобы пропихнуть в дверной проем, шел Хал. Затем – Капитан Пирс в парадной форме: он нес чемодан с метательными ножами и прогулочную трость. Замыкал первую группу Сал в плаще и цилиндре – в левой руке он держал волшебную палочку, а в правой – динамитную шашку.

Прошло несколько секунд, и следующая машина привезла мисс Белинду с клеткой, набитой голубями, Пиви Даннита с еще одной голубиной клетью, а замыкал шествие Джек Бантинг, мальчик-паук: он двигался, подтягивая свое тело на руках и упираясь в землю костяшками пальцев. Пиви сообщил Антонию и мне, что у Вонды работа и приехать она не смогла.

– Черт, кому-то ведь надо же работать, – сказал, проходя мимо, Сал.

Я увидел Антония в коридоре – он выходил из комнаты Шелла, неся четыре бутылки шампанского.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросил я.

– Ты что – шутишь? Идея великолепная. Мы должны поддерживать боевой дух нашей армии.

– Мне не надо, чтобы они напились.

– А вот и нет, – прошептал он. – Надо. Потому что иначе, когда они узнают о «томми-ганах», им захочется улизнуть.

Я согласился, предчувствуя недоброе. Вслед за этим примерно час все бродили по дому, выпивали, разговаривали, курили сигареты. Я представил Исабель и Морган каждому из волонтеров.

Мисс Белинда сказала, что ей нужно куда-то выпустить голубей, и я провел ее в Инсектарий. Она кивнула и крикнула Пиви и Антонию, чтобы те принесли клети. Я закрыл дверь, и мисс Белинда сказала:

– Ну вот и хорошо, пусть полетают.

Антоний и Пиви подняли скользящие дверцы в торцах клетей, и птицы вырвались на свободу ураганом хлопающих крыльев и падающих перьев. Когда они нашли шестки и расселись, воздух заполнился безумным воркованием, отчего сама комната, казалось, задрожала.

Мисс Белинда извлекла из складок платья маленький мешочек, засунула туда руку и, вытащив горсть золотистого зерна, стала разбрасывать его по полу, как фермер, засевающий поле. Голуби слетелись на корм и важно расхаживали по полу, покачивая головами. Когда мы выходили из Инсектария, стараясь не наступить на птиц, Антоний пробормотал:

– А я-то раньше волновался, как бы тут бабочки все не загадили.

Четыре бутылки шампанского быстро закончились, и некоторые гости стали спрашивать, нет ли у нас еще. Я попросил всех собраться в гостиной. Исабель и Хал принесли стулья из кухни, чтобы все могли сесть. Мардж заняла полдивана, но хотя бы взяла к себе на колени Джека Бантинга. Когда все расселись, я встал у окна лицом к ним. Антоний стоял слева от меня, держа руки за спиной, – его шоферская стойка «смирно».

Вначале я поблагодарил всех за то, что они пришли, а потом сразу же перешел к делу.

– Итак, – спросил я, – кто-нибудь смог принести оружие?

– Я принес мой кольт, – откликнулся Капитан Пирс и поднял свой пистолет повыше, чтобы все видели.

– Нет, вы только посмотрите на эту штуковину, – сказал Хал. – Она проржавела сильнее, чем номер Сала.

– Он хоть стреляет? – спросил Пиви.

– Не стрелял из него с тех пор, как… – Капитан тщетно пытался вспомнить, с каких пор.

– Ну хорошо, – прервал его я. – Кто-нибудь еще?

– Я захватил свой карманный пистолет, – сказал Пиви.

– Сейчас не время для таких исповедальных признаний, – выдала мисс Белинда, и все разразились смехом.

Как только хохот стих, Мардж пукнула – звук был такой, словно под ней взорвались несколько хлопушек.

– У меня многоствольный, – сказала она.

Снова смех. Джек Бантинг изобразил обморок.

Мне не оставалось ничего другого – только ждать. Когда смех стих, я попросил у Сала динамитную шашку. Он встал и с важным видом протянул мне ее.

– Двоюродный брат моей жены – бригадир взрывников, прокладывающих туннели метро. Он украл эту шашку, но сказал, что она – только половина настоящей из старой партии, и они иногда взрываются сами по себе.

– Именно это я и хотел услышать, – сказал Хал.

– Лучше всего быть с ней поосторожнее, – предупредил Сал, садясь на прежнее место.

Я осторожно положил динамит на подоконник у себя за спиной.

– Значит, этим наш арсенал исчерпывается, – подытожил я.

– Со мной, конечно, мои ножи, – сказал Пирс.

– А у меня в машине опасная бритва, – вспомнил Джек.

– И не сбрасывай со счетов ярость моих голубей, когда я дам им команду, – прибавила мисс Белинда.

– Отлично.

И я начал свою приготовленную заранее речь об опасностях, которые нас ждут. Я был еще в самом начале, когда вмешался Хал.

– Диего, послушай меня, я им все рассказал. Побереги энергию. Этот подлый сукин сын захватил Томми и хочет взять кровь у этой прекрасной молодой дамы, – он показал на Морган, – и дай ему волю, он стерилизовал бы или уничтожил и нас, но хуже всего, что он называет себя патриотом. Мы все понимаем – пули, кровавая баня, что угодно. Мы полны решимости прихлопнуть этого типа и освободить Шелла. Вопрос закрыт. К чему все эти сантименты?

Последовали бурные аплодисменты, и я не был уверен – то ли все радовались, что Хал прервал мою речь, то ли восторгались его ораторским искусством. Но поскольку я заметил, что хлопают даже Антоний и Исабель, то остановился на втором.

– О'кей, о'кей, – сказал я. – Прежде чем я перейду к деталям, скажи, Антоний, тебе есть что добавить?

Антоний посмотрел на меня и кивнул.

– Кроме оружия, я хотел предупредить вас всех вот о чем. Когда начнется вся эта заварушка, то если вы увидите, что на вас нападает этакий белокожий верзила, бросайте все и бегите со всех ног.

– Черт, я всю свою жизнь тренировался в этом, – заметил Капитан Пирс.

– Это самый жуткий тип, какого можно представить, – продолжил Антоний. – А голова у него – как тыква на День благодарения. Только с зубами. Он может любому из вас сломать шею голыми руками.

– Он холостяк? – спросила мисс Белинда.

Когда мне удалось наконец объяснить, чего я хочу от каждого, была уже почти полночь. Но стоило мне закончить, как все, словно по мановению волшебной палочки, собрались и стали выполнять полученные задания.

Исабель и Хал принялись делать бензиновые бомбы из старых банок и обрывков материи. Сал Кутс, отрывая длинные полоски от старых газет Антония, обучал Пиви и Мардж тонкому искусству изготовления папье-маше. Морган отправилась на поиски ножниц. Джек, Антоний и Пирс сварганили из ремней упряжь для мальчика-паука. Дом до четырех часов утра был настоящим ульем, обитатели которого трудились не покладая рук.

Когда все наконец улеглись – кто на диванах, кто на одеялах, кинутых на пол, – я решил присоединиться к Исабель и вздремнуть несколько часов. Проходя по гостиной, я увидел Капитана, расположившегося в шезлонге, и решил, что он спит. Но когда я проходил мимо, Капитан ухватился за рукав моей рубашки и посмотрел на меня своими мутноватыми глазами.

– Совет одного капитана другому, – проговорил он. – Когда сражение началось, единственный настоящий враг – Сомнение. – И он, закрыв глаза, откинул голову назад.

В кровати было тесновато. Справа от меня тихонько похрапывала Исабель, а слева тяжело ворочалось, толкало меня под ребра и разговаривало во сне Сомнение.