сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
— Ты хочешь, что бы мы пошли с тобой? — спросил с усмешкой Риггс. — Что бы ты настучала на нас предкам? Нет, спасибо, крошка! — он повернулся к остальным, — Пошли!
— Эй, погоди! — крикнула я, сделав пару шагов и подумала, что, пожалуй, предоставлю Риггсу самому узнать, что его мать уже в курсе этой проделки.
— Давайте, ребята! Я развезу вас по домам. — Я не могла их оставить здесь посреди ночи. Ни за что. — Клянусь Богом, я не настучу на вас.
— Нет, спасибо, детка! — выкрикнул Риггс и он вместе с остальными исчезли в тенях.
Из темноты же он крикнул:
— Ты горячая крошка, но я не позволю тебе отдать меня мамочке! — снова ломкий мальчишеский смех и их голоса затихли в ночи.
Почему-то, от этого я почувствовала себя неуютно, но при всем желании на таких каблуках я бы не смогла догнать их и заставить залезть в мой джип.
Я вздохнула и покачала головой:
— Пойдем, братец. Надо убираться отсюда.
Я взглянула на него. Даже в тени дубов я видела, каким взглядом Сет смотрел вслед своим друзьям. Он действительно разозлился на них.
— Как скажешь, — пробормотал. Он пнул комок грязи и положил свою тощую руку мне на плечо. — Не особенно хотелось идти сюда с самого начала. Глупая идея.
Я взглянула на него:
— Зачем тогда пошел?
— Дурацкий спор. — Сет пожал плечами.
Опять раздался ломкий подростковый смех, когда Риггс и другие наскочили на нас из темноты и убежали в другую сторону. Я почти решила позвонить в полицию. Может это самое оно - немного приструнить их. Но Сет в этом тоже замешан, поэтому я передумала.
Я сделала круг вокруг Бонавентуры, чтобы убедиться, что они вышли, а потом пошла с ним домой.
— Тупицы, — пробормотала я на них, затем повернулась к Сету.
Из опыта я пыталась не закидывать его вопросами «Почему?» и «Как все прошло?» — мне часто задавали их, когда я была в его возрасте; все это только и заставляло меня, как по-царски сваливать. Я поговорю с ним позже. Кроме того, я понимала: он жалел о том, что проводил время с этими ребятами и даже о том, что знает Риггса еще с начальной школы.
— Эй! Хочешь заскочить в «Кристалл»? Я ещё не ела. — Спросила я.
Лучшие фаст-фуд бюргеры на юге открыты двадцать четыре часа в сутки всю неделю. Вкусно и сытно.
— Да, конечно, — отозвался Сет.
— Эй… — Он остановился на склоне и посмотрел на меня. В лунном свете я могла различить дорожки на его лице, оставленные бритвой. Глаза, правда, были совершенно искренними. Мне это нравилось в брате. В глубине его глаз можно было прочесть все, что он чувствует и о чем думает. — Извини за сегодняшний вечер, — сказал он. — Я знаю, что ты должна работать по утрам.
Я шутливо ударила его в живот:
— Да, но не раньше одиннадцати, так что ничего страшного. — Я слегка толкнула его под ребра. — Ты можешь зайти и подмести пол для меня, — я усмехнулась и пнула носком ботинка шишку на дереве. — Ты бы отвернулся, если не хочешь увидеть кое-что интересное. — Моя юбка снова готова была задраться.
— Не нужно просить меня дважды, — сказал он и повернулся спиной.
Когда я перелезала через ограждение, то услышала, как присвистнули Риггс и его компания. Звук раздался недалеко, и я поняла, что они наблюдают из тени.
Чертовы маленькие извращенцы. Из горла Сета вырвалось рычание, и я представила, что если бы Риггс был достаточно близко, Сет бы накинулся на него. Мой брат был долговязым, но сильным как черт.
Когда я приземлилась пятками в грязь, я заметила, какая гробовая тишина стояла над Бонавентурой. Ни одна ночная птица, жук, лягушка, ни даже Риггс с дружками, не издавали ни звука. Тонкие волоски на моей шее и руках поднялись, но я тут же отмахнулась от неприятного ощущения.
— В чем дело? — спросил Сет, когда спрыгнул на землю рядом со мной. — Ты выглядишь, как будто увидела привидение или что-то такое.
Я разглядывала могилы, мраморные статуи, которые виднелись из-за деревьев, и чем дольше я там находилась, тем сильнее становилось нехорошее предчувствие.
— Ты не чувствуешь, это? — Сет замолчал на долю секунды.
— Да. Что это? У меня от этого мурашки. — Он оглядел кладбище. — Слишком тихо.
— Ты знаешь, в какой склеп вы забрались, верно? — Я взглянула на него.
Его взгляд застыл, и в нём было отражение ночного неба, он убрал чёлку с лица и кивнул.
— Ещё заранее. Я пытался уговорить Риггса бросить эту затею, но он придурок. Он пнул по ограде до того как я успел его остановить.
Я полностью согласилась. Риггс полнейший идиот.
— Короче, давай убираться отсюда, окей? — закончила я. — Джип вон там.
— Можно я поведу, — попросил он.
— Нет.
— Черт.
Я ухмылялась, когда мы шли по гравийной парковке перед кладбищем и мимо двух колонн на входе.
Но странное ощущение не покидало меня, сжимая мои внутренности, даже после того как мы вышли.
Я медленно спускалась вниз по парковке, ожидая что промелькнёт Риггс с ребятами, задержавшимися на кладбище, и меня охватило тревожное чувство скрутившее мой живот. Оглядываясь назад, у меня за плечами были подростковые годы наполненные тёмными закоулками улиц Саванны.
Учитывая мой опыт, я привыкла верить предчувствиям. Я чувствовала, как будто кто-то наблюдал за нами. И я не думала, что это был Риггс или его друзья. Самое странное проклятое чувство, которое у меня когда-либо было. Я никогда не пугалась.
Когда я была в возрасте Сета, я была задирой панк-ребенком.
Я ничего не боялась и на спор сделала бы все, что угодно. Будучи подростком, я сама выглядела пугающе, с моей, от природы, бледной кожей, в то время, красными волосами с чёрным мелированием, густо подведёнными глазами и чёрной помадой на губах.
Я прогуливалась по вымощенным улицам Саванны всю свою жизнь, была в самых грязных закоулках, и видела много всякого дерьма. Намного больше чем нужно. Раньше я была шизанутым подростком, и если бы не повстречала Проповедника, до сих пор была бы такой же.
Но я никогда не испытывала того, что чувствовала сейчас.
Мне хотелось оглянуться назад и еще того хуже, посмотреть наверх. Какого хрена мне хотелось так сделать? Что может быть над головой? Удушливый болотный холод понёсся у меня по лицу, когда я прошла третий парковочный ряд, и я взглянула на Сета.
Он кусал ногти и уставился на крышу джипа, как будто смотрел в окно. Я знала, почему он вел себя странно. Он побывал в этой чёртовой гробнице. На его месте, я бы тоже чокнулась.
Чёрт побери, он сам прекрасно знал, если пойдёт внутрь, всё так и будет. Но я не буду сегодня мучить его вопросами. Завтра. Я подожду до завтра
— Они там, — сказал Сет, указывая на лево от узкой улочки. Будучи уверен, что эти придурки как раз пробирались через чей-то двор. Они исчезли за небольшим белым домом.
— Это дом бабушки Тодда, — сказал Сет. — Сегодня ночью они останутся здесь.
Я включила первую передачу и медленно тронулась с места, поехав в направлении старенького дома. Я почувствовала облегчение, после того как увидела загоревшийся свет в задней части дома.
По крайней мере, мальчики были не на улице. Мы уехали и направились, по теперь уже разгруженной улице Победы. Потом мы заехали в «Кристалл» и поспешили домой.
Запах пропитанных соусом поджаренных гамбургеров из бумажного пакета, заставлял мой живот урчать. Я была фанаткой фаст-фуда, и купила дозу. Я наверно могла в одиночку осилить пять или шесть. Если вы никогда не пробовали гамбургеров в «Кристалл», то знайте - они восхитительны, но для желудка просто адская смесь.
К счастью, они идеально подходили для моего пищеварения, и я была голодной.
Я повернула на улицу Аберкорн, нарушив все правила, пересекла Бей Стрит и наконец-то выехала на мостовую.
Как только я свернула к торговым ларькам, в нос меня ударил стойкий запах мочи пятничной ночью. Это одна из тех достопримечательностей, о которые не найдёшь на туристических маршрутах Саванны - выходные всенародного мочеиспускания в историческом районе. Противно. Чертовски противно.
Я припарковала джип у чёрного входа в Татуманию, поставила на ручник, и вылезла первой.
Схватила напитки и крикнула:
— Пойдём, братишка, пока я не начала жевать этот пакет… Эй, ты погуляешь с Чейзом? Он наверное хочет в туалет?
Чейз - это наша трёх летняя австралийская овчарка. Чепрачный, один глаз голубой, другой карий. Адски крутой пёс, мы взяли его в приюте два года назад.
Когда Сет поднимался по лестнице, его взгляд до сих пор был стеклянным.
— Да, конечно.
Именно тогда я действительно заметила тишину на улицах. Не человеческая тишина, я всегда слышала, как мой братец смеётся или напевает, иногда вой сирен полицейской машины. Я даже слышала старого Капоте, играющего на саксофоне на пароходе, на речной прогулке. Но цикады? Сверчки? Ночные птицы? Мертвая тишина.
Я сунула ключ в замочную скважину и вошла внутрь, Сет присел на корточки, и тут же подскочил Чейз лая и виляя хвостом.
— Привет, мальчик, — сказала я, почесывая мех между его ушами. — Ты скучал по нам?
Сет взял поводок со стены, пристегнул Чейза за ошейник и вышел, прихватив пакет с мусором.
Я наблюдала за ним ещё минуту, пока он не исчез из вида.
Перед тем как закрыть дверь я взглянула через плечо, снаружи были поздние сумерки «полумрак» (Галла произносят это как «полу-мрак»). Я ничего не видела — зато почувствовала все. Сет и Чейз резвились на улице, так что я убедилась, что всё в порядке, потом закрыла дверь и опустила задвижку.
Скоро, я узнаю, что замки и болты были для наивных. И в действительности, они абсолютно, чертовски ничего не стоят.
Глава 2
Начало
Когда сработала сигнализация в восемь утра, я с удивлением обнаружила, что фактически выспалась, несмотря на ночную выходку в Бонавентуре. Так как я не открывала магазин раньше одиннадцати, я любила утро за его неспешность, несмотря на то, что я была абсолютно непредсказуема на девяносто восемь процентов, на оставшиеся два я оставалась рабом привычки - пить чай Галла.
Я знаю, посмотрев на меня, вы ни за чтобы не подумали, что по утрам мне нравится пить крепко заваренный африканский чай со сливками и сахаром. Я скорее смахивала на... любительницу Ред Була (Ред Бул я припасла на ланч). Но чай Галла был, несомненно, божественен, и я пила его каждый Божий день.
Выскользнув из кровати, я поставила чай завариваться и втиснулась в потёртые джинсовые шорты, собрала волосы в конский хвост, попутно засунув ноги в шлёпанцы, и спустилась вниз.
Я сводила Чейза на короткую прогулку, насыпала горку корма в его собачью чашку и открыла дверь чёрного входа в «Татуманию». Когда я уходила, то мельком взглянула вниз и мысленно сделала заметку, что попозже нужно будет накрасить ногти.
Тёмно-фиолетовый лак, которым я красила ногти, буквально два дня назад уже начал отслаиваться. А я ненавидела облезлые ногти. Сплошной позор.
Густой, влажный августовский ветер дул мне в лицо и лип к коже, пока я шла привычной дорогой вниз по пешеходной улице Факторс к служебному входу в магазин Проповедника, который стоял непосредственно рядом с моим. «Черный глаз».
У Галла это буквально означало «дурной глаз» или «недобрый глаз», там продавались редкие травы, настойки и магические обереги. Проповедник и его супруга Эстель принадлежали к малочисленному, но дружному сообществу Галла, которые выращивали свой специфический чай и другие травы на острове, который они по-простому называют Остров. Да, на одном из небольших островков на побережье Саванны.
Чай был выращен за пределами этого долбаного мира.
Как я и сказала, Проповедник был травником и магом, постоянно стремившимся найти побольше целебных методов для исцеления болезней и снятия порчи, или как там вы это называете.
Несмотря на всё это Проповедник был тихоней, очень уравновешенным и нежным как котёнок, но стоит ему только единожды разочарованно взглянуть, как вам тут же захочется свернуться в клубок и умолять о прощении (я точно знаю, ведь прошла через это).
Поэтому я решила не рассказывать Проповеднику про Сета и чёртов склеп, по крайней мере, до того, как я не наведаюсь туда при свете дня и не проверю, как сильно они набедокурили. Надеюсь, кроме ограды и старого куска глиняной лепнины ничего больше не раскурочено.
Как только я вошла в «Чёрный глаз», толкнув узкую двойную дверь, на которой был начертан защитный фирменный знак, отгоняющий злых духов, над головой зазвенел знакомый колокольчик, и Эстель мгновенно появилась из-за голубой занавески, которая закрывала вход наверх в жилые комнаты.
Большая, душевная, ослепительно белая улыбка расплылась на её темнокожем лице, и ярко расшитый красно-чёрно-голубо-жёлтый платок, традиционный для женщин Галла, который она носила обернутым вокруг головы и связывала узлом на лбу, соответствовал свободной юбке, которая достигала её лодыжек. Так же на ней была фирменная футболка с символикой «Чёрного глаза», которая доходила ей до бёдер.
Ростом она наверное была метр шестьдесят пять сантиметров. Моя маленькая бабуля Галла.
— Ой! Райли По, моя дорогая, — донеслось до меня, она так говорила каждое утро и бежала меня обнять, как будто мы не виделись целую вечность.
Признаюсь, это здорово, когда кто-то так сильно о вас заботится. Своими сильными потёртыми ладонями она сплющила мои щёки, наклонила моё лицо к себе и чмокнула прямо в нос. Тёмные, бездонные глаза уставились на меня и она насмешливо нахмурилась.
— Где же твой братец, а? — спросила она со своим уникальным акцентом Галла, который я бы никогда не устала слушать, для меня и Сета он звучал успокаивающе. Интонация и произношение креольского акцента с английским времён Елизаветы и к тому же завораживающим африканским оттенком утягивали слушателя обратно в прошлое. Я любила это. — Этот лентяй все еще в постели?
— Конечно, — ответила я и взяла ее за руку по дороге на кухню.
Аромат свежезаваренного чая наполнил двухсотлетнее здание вместе с ароматом старого дерева и жареного бекона.
Мой желудок громко заурчал, Эстель обернулась и захихикала.
— Бедняга унюхала запах, ты сегодня ещё не ела, — сказала она качая головой. — Сейчас, ох уж эта негодная девчонка. Твой Проповедник ждёт, вот держи чай. Я принесу бекон и печенье.
— Мило, — сказала я.
Я быстро улыбнулась Эстель и поспешила мимо шкафа из нержавеющей стали с кастрюлями, фарфоровыми чашками, корзинками ручного плетения, подвешенных на потолке, и газет, покрывающих стены (газетные рисунки покрывали стены, защищали от злых духов, так как, увидев их, они должны были остановиться и прочитать каждое слово, прежде чем двигаться дальше — ещё одно прикольное поверие Галла) к укромному угловому столику на выходе из кухни.
Проповедник сидел на своём излюбленном стуле с прямой спинкой, которому, наверное, было уже лет сто, неподалёку от окошка в углу, из которого открывался вид на Ривер стрит.
И не важно, насколько тёплой была погода, он всегда, всегда носил клетчатую хлопковую рубашку с длинными рукавами, заправленную в поношенные джинсы.
С копной коротких, чисто белых волос, контрастирующих с его угольно чёрной кожей, каждой частичкой он был похож на целителя Галла.
Всезнающие карие глаза оценивали меня, пока я шла к нему навстречу, и почему то, даже по прошествии многих лет, Проповеднику удавалось сделать то, что остальным было не под силу, заставить меня поёжиться. Я никогда не подавала вида, но он знал об этом. Это было нашей игрой, и один коварный престарелый Галла всегда одерживал победу.
Я встретила пристальный взгляд его карих глаз с выражением полной уверенности и критичности, в воздухе повисла самонадеянность, и мы продолжали наши гляделки в тишине, пока рядом не засуетилась Эстель.
— Ой, вы оба глупцы, прекратите пялиться, «ничья!» — рассмеявшись, объявила она. — Дон, тебе никогда не надоест играть в эту игру? Садись, девочка, пока я тебя не отшлёпала по тощей заднице. Я уже поела, так что приступайте.
Уголки губ Проповедника дёрнулись, заставив меня улыбнуться, и это было окончанием игры.
— Хорошо, мэм, — сказала я, и сделала то, что мне сказали.
Эстель поставила блюдо с толстыми кусками жареного бекона и булочками на стол между мной и Проповедником вместе с бутылкой тростникового сиропа. Чай стоял уже заваренный и ждал нас.
Проповедник усмехнулся широкой белоснежной улыбкой, такой же, как у его жены. Он посмотрел на меня немного дольше, потом кивнул в тарелку:
— А ну ка давай налегай, мне не охота слышать, как урчит твой живот, — сказал он с юмором.
— Меня не нужно просить дважды, — сказала я и приступила.
Несколько минут мы ели в тишине, и после двух кексов с тростниковым сиропом и трёх ломтиков бекона я отодвинула свою тарелку и опустила пару кусочков коричневого сахара, налила сливки и начала пить свою первую чашку чая.
