сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
Отчаянье и беспокойство нарастали во мне, не припомню, чтобы я когда либо в ком-то или в чем-то так иступлено нуждалась, все внутри меня фактически свело, подчиняясь всеобъемлющему желанию, и я не была в состоянии объяснить почему. Но это должно было произойти сейчас. И это должен быть Эли.
Дождь струился по моему лицу, когда Эли склонился на до мной и его рот жадно припал к моему: возникло такое ощущение, словно кто-то чиркнул спичкой, и я задохнулась в контакте. Яркий горячий поток взметнулся между нами, когда Эли поцеловал меня, крепко сжимая в объятьях возле стены, затем он отпустил меня и его руки зарылись в моих волосах, удерживая мою голову.
Мы сплелись языками, задыхаясь от желания... мои руки скользнули под его рубашку и легли на напряженный пресс живота.
С тихим стоном он разорвал поцелуй и припал губами к моему уху.
— Внутрь, — произнес он, его голос был темный, опасный, на грани. — Сейчас.
Без предупреждения Эли развернул меня, чтобы я оказалась лицом перед дверью, и я очень старалась попасть ключом в замочную скважину. Я ощущала тело Эли плотно прижатое к моей спине, его пальцы, отодвинувшие мои волосы, его губы, ласкавшие мою шею, его руки, соскользнувшие с моей талии, и притянувшие меня к нему.
Неукротимое дикое желание всколыхнулось во мне от его прикосновений, исключая из внимания тот факт, что губы вампира касались моего горла и только тонкая кожа отделяла его от хранилища уникальной, подобной перламутру группы крови.
Ей, Богу меня это мало заботило. Мне было все равно. Наконец ключ сработал. Открыв дверь, я подхватила свой рюкзак с земли, и мы вошли внутрь.
Руки Эли беспрестанно блуждали по моему телу, и, как только дверь закрылась, а рюкзак выпал из моих рук, наши тела рухнули обратно на дверь, он прижался ко мне всем телом, наши языки сплелись в ненасытном поцелуе.
Я ощущала его повсюду одновременно; каждый нерв моего тела гудел от возбуждения, каждый его поцелуй заставлял меня сгорать от желания и умолять, не в силах больше ждать мои пальцы скользнули к пуговицам его ширинки. Ласки становились все жестче. Я хотела его еще вчера.
— Наверху, — прошептал он мне на ухо, пресекая мое нетерпение, он снова притянул меня к себе, обхватив руками мое лицо, и накинулся на мои губы, погружаясь в долгий страстный поцелуй.
Когда же он отстранился: его глаза казались темными, почти черными в сияющем потоке света электронной витрины. Никогда не видела столь безудержного желания в глазах.
— Держись! — произнес он хриплым голосом, и когда я обхватила его за шею, он поднял меня, позволяя обхватить ногами его талию.
Он целовал меня, пока мы взбирались вверх, все шестнадцать ступеней ведущих к моей комнате.
На верху, я соскользнула с его рук, и мы неуверенно двинулись в темноте, мимо холла в мою комнату, наши губы сплелись в жадном поцелуе, и я очнулась уже тесно прижатой к кирпичной стене, мои пальцы отчаянно пытались расстегнуть пуговицы ширинки Эли.
Я потянула вверх его рубашку, и он снял ее одним рывком через голову. Мои ладони скользили по кубикам его пресса, его груди и, наконец, мне удалось расстегнуть ширинку. Я скользнула рукой к изгибу его возбужденного члена, от моего прикосновения он издал мучительный стон, моя вторая рука скользнула к его заду и я прижала его сильнее к себе.
Когда наши взгляды встретились, его глаза были темным, блестящими, опасными, и в них полыхало, сокрушившее волю желание. Это завело меня еще больше.
Молча, Эли скользнул руками вверх по моему животу, к груди и быстро расстегнул застежку лифчика. Он стащил его с моих плеч и швырнул на пол. В то же самое время его губы нашли мои, а руки легли на мою грудь, и я прижалась к нему, ослепленная желанием.
Я хотела быть к нему как можно ближе, хотела раствориться в нем. Я хотела его целиком и полностью. Нежные пальцы Эли прошли вниз по моему животу к пуговицам моих штанов. Каждая расстегнутая пуговица заставляла меня дрожать от возбуждения.
Я отшвырнула свои ботинки, он отшвырнул свои, и наконец, мы оба были свободны от одежды и предостережений. Единственное, что на мне осталось — были нитчатые трусики-стриги, и даже они ощущались мной как преграда, а не как невесомое соблазнительное белье. Я хотела разорвать их, Эли прочел мои мысли, опустил руку и сделал это для меня, затем бросил изорванный материал на пол.
В клиновидном потоке света, струящегося сквозь французские двери, глядя друг на друга, мы казались ничем иным как силуэтами и тенями. Руки Эли скользнули по моим бедрам к моей заднице, его глаза пристально наблюдали за мной.
— Повернись, — сказал он, его голос - ни шепот, ни рычание, но что-то между.
Его слова отдавались скорее где-то внутри моей головы, нежели у меня в ушах, и я выполнила его просьбу, развернувшись лицом к стене.
Руки Эли отвели мои тяжелые волосы в сторону, его пальцы двигались к моей пояснице, затем медленно вверх по моей спине. Он рассматривал моих драконов, и продолжил подниматься по моим плечам. И вниз по каждой руке, где он скользнул своими пальцами, его губы и язык ласкали мою кожу.
Я трепетала в предвкушении.
Это была единственная ласковая часть нашей прелюдии. Не глядя, он развернул меня, прижал к голой кирпичной стене моей комнаты и поцеловал неистово и отчаянно, наша страсть была взаимной, я же задыхалась в его объятиях.
Мои руки скользили по его бедрам и заднице, прижимая его ближе к себе. Руки Эли были повсюду, касались каждого моего изгиба и впадинки, и когда он прижался к моему бедру своей пульсирующей твердостью, я застонала и подалась ниже, обхватила его гладкую твердость.
Одним легким движением он поднял меня, шероховатые кирпичи царапали мою спину, и когда я обвила ногами его талию, он вошел в меня. Глубокий стон вырвался из горла Эли и заставил меня дрожать, и он бормотал что-то по-французски.
Боже, я была настолько влажной от сжигающего меня желания... и Эли утолил его сильными толчками. Искры посыпались из глаз, когда неистовый оргазм накрыл меня, но Эли продолжал входить в меня, его губы покоились во впадинке между моей шеей и плечом. Он приглушенно застонал, когда его оргазм прошелся неистовым спазмом по всему его телу и передался мне.
Сильные руки схватили мои, прижали их к стене и переплели свои пальцы с моими. Последовавший за этим поцелуй практически уничтожил меня... этот поцелуй значительно отличался от безумных поцелуев страсти до этого, он был медленный, эротичный, Эли как бы пробовал каждый миллиметр моих губ и шеи.
Без лишних слов, со мной, все еще обхватывавшей его ногами, он отошел назад, развернулся и положил меня на кровать. Никто из нас ничего не мог вымолвить: все еще было свежо и возбуждающе в памяти, мое тело пело от удовольствия.
На какое-то мгновение мои глаза были закрыты, но когда я открыла их, Эли возвышался надо мной, и я замерла. Его глаза стали непроницаемы - точнее светились, так как он с жадностью уставился на меня.
— Эли? — произнесла я взволнованно, и он не пошевелился, я повторила, исключительно громко на этот раз. — Эли! — я просто не была в состоянии произнести что-нибудь другое.
Я была напугана. И я могла сказать, что он боролся за контроль.
Он быстро повернулся, подхватил с пола свою одежду, и исчез так стремительно, что мой взгляд не был в состоянии уловить движение. Я была в шоке.
Сейчас, когда мой разум и тело начали потихоньку отходить от феерического секса, который был между мной и Эли только что, я вспомнила, как много раз он говорил о том, что не уверен, как долго сможет контролировать себя.
Так вот, только что его контроль рухнул.
Что шокировало меня, так это то, что он не просто ушел из моей комнаты. Он ушел из моей квартиры. Оставив меня совсем одну — как приглашение к трапезе для Аркосов и их подрастающей секты.
Скользнув под простыню, я протянула руку, включила вентилятор на потолке на медленную скорость и закрыла глаза, позволит моему сознанию свободно блуждать.
Я была большой девочкой, и к двадцати пяти годам я повидала множество всякого дерьма в жизни. Со мной обращались и похуже — отказ и неприятие были мне прекрасно знакомы. Я совру, если скажу, что меня не задело то, что Эли ушел, но я могу его понять. Думаю в этом смысле, я отличалась от прочих девушек.
Быть плаксой не в моих правилах. Жизнь научила меня не жадничать, если тебе представилась возможность взять от жизни немного удовольствия, пользуйся моментом, другой шанс может не представиться.
Я повернулась и потянулась, взяла рядом лежавшую подушку и обняла ее. Прежде чем уснуть, я проиграла в голове заново последний час моей жизни с Эли, и я отчетливо поняла, что никакой другой мужчина не сможет повторить того, что было сегодня между мной и Эли.
То, как я реагировала на его тело, его губы и прикосновения, никто и никогда не сможет сравниться с ним. Никогда. Я знаю, о чем говорю, если вы понимаете о чем я.
Я не была уверена, стоит ли мне негодовать или благодарить за полученный опыт.
Часть меня понимала, чувствовала сердцем, что что-то более глубокое, чем дикий, животный секс свел меня с Эли Дюпре, но не стоит на этом зацикливаться, кому как не мне об этом знать. Он почти изменился, почти потерял контроль.
Я имею в виду, серьезно - он прожил почти две сотни лет. У него было достаточно, времени, чтобы набраться опыта, я конечно, не против, не думаю, что я единственная, кто доводил его до оргазма за всю его долгую жизнь.
Хотя если подумать, это весьма приятная мысль. Но как я уже сказала — я не была глупа. Груба до крайности, может быть, временами извращенка, но точно не дура. Я осталась в живых.
Я черт подери, неплохо пережила это. Кое-как я все же уснула, но точно знала, даже если Эли ушел из моей квартиры, он все еще был поблизости.
Я знала, что одна ночь горячего необузданного секса, конечно же, не была свадебным предложением. Не этого я хотела. На сколько я знаю Эли, он бы никогда не оставил меня без защиты. Он все же где-то неподалеку. Я знаю это. Наблюдает. Так же, как и тогда, когда я и не подозревала, что вампиры существуют.
Иногда, рано утром, еще до рассвета, я просыпалась, задыхаясь от страха. Я начинала кашлять, как будто меня душили: сердце бешено билось в груди, и адреналин разливался по моим венам.
Я садилась и попыталась восстановить дыхание, меня тревожили воспоминания о ночном кошмаре. Из-за пота челка прилипла к лицу; я убрала ее за уши, протирая глаза и пытаясь все вспомнить.
Во сне, не могу сказать, где я была, длинные тени закрывали названия улиц и очертания домов, было пустынно, практически как после катастрофы. Все было серым, бесцветным... за исключением меня.
Мои чёрные волосы с красными и цвета фуксии прядями, и белая кожа торчали как воспаленный большой палец, и одетая в короткую кожаную юбку, высокие кожаные сапоги и жилетку, я бежала быстро вниз, вдоль разбитых тротуаров.
Несколько машин, припаркованных вдоль тротуара, выглядели заброшенными и покинутыми, как здания. Не знаю, куда я спешила, но знаю, что что-то преследует меня. Возможно, даже больше, чем один. Они быстро исчезли в воздушной тени, на крышах.
Я на секунду обернулась назад, а когда повернулась обратно, он стоял возле меня. Молодой, мужественный, безупречно красивый, и очень, очень сильный, его чрезмерная близость стала причиной, из-за которой я сгорала.
Он соблазнительно играл своими губами, и также быстро я представила его рот и язык у меня между ног, которые эротически ласкали меня, пока я не упала на колени и спазмы оргазма охватили моё тело. Я не хотела этого, но я ничего не могла сделать, кроме как принять его.
Я в ярости, от его обольщения, и я знала, что он будет охотиться из-за еды, и никогда не прекратит преследовать меня. Он имел надо мной власть. Он не был Эли, и я резко встала.
Позже, мне удалось уснуть снова, даже после такого странного сна.
Воспоминание об этом сне заставляло меня чувствовать себя грязной и возбужденной. Рассвет только-только начинался, я соскользнула с кровати, заметив, что двери на балкон были распахнуты. Я их закрывала. Подойдя к дверям, я закрыла и заперла их, а потом пошла в душ.
Я чувствовала как горячая вода, стекающая по моему телу, истощала меня, силы покидали меня. Когда я закончила, то быстро одела шорты и майку, высушила волосы, а когда я вошла в гостиную, меня ошарашило.
Растянувшись на диване, Финн Дюпре смотрел телик, голова Чейза лежала на его колене. Оба взглянули на меня, когда я зашла в комнату, а Финн рассматривал меня глазами, такими похожими на глаза Эли.
— Полагаю, ты - новая нянька, да? — спросила я, и без того зная ответ. Встретила пристальный взгляд Финна, когда делала хвост на голове, затем взглянула на телевизор. Я посмотрела на Финна и подняла брови. — Пропащие ребята? — спросила я. Отметка культового вампирского фильма 80-х, заиграла на моём плоском экране.
Финн дерзко улыбнулся.
— Очешуенный фильм, — сказал он. — Классика.
Я покачала головой и улыбнулась. Мне показалось забавным, то, что вампир может оценить культовый вампирский фильм.
— Дааа, она самая.
Я хотела спросить, где был Эли, но не стала. Сдержалась и решила - чему быть, того не миновать. Как было сказано раньше - я не была девушкой, которая сожалеет о том, чего не вернуть.
— Так что да, я новая нянька, — сказал он, затем почесал Чейза между ушами и встал.
Я посмотрела на свою собаку, чьей единственной реакцией на меня было небольшое постукивание пятой точкой по диванной подушке.
— Зачем вы промыли мозги моей собаке? — спросила я, глянув хмуро на Чейза.
— Что? Да, ладно тебе, собаки любят меня, — ответил Финн и направился ко мне.
Он склонил голову и скрестил руки на груди:
— Вот что ты сделала Эли, что он так взбесился? — Прежде чем я успела сформулировать ответ, тень понимания прошла по его лицу. — Ааа... не бери в голову.
Oн покачал головой и пробормотал что-то по-французски, и это звучало что-то вроде мешка синего проблеска, потёр челюсть, и посмотрел на меня еще более пристально.
Он снова покачал головой.
— Проклятье.
— Смотри, — сказала я и обратилась непосредственно к брату Эли. — Я не знаю, что здесь происходит, но у меня должен быть план игры, чтобы вернуть моего брата обратно. Если что-то изменилось с тех пор, то просто скажи мне...
— Ничего не изменилось, — сказал Финн. — Не совсем так.
Я обула шлепанцы.
— Что это значит?
— Мой отец и Проповедник согласились на твои тренировки, — сказал он, — при участии Эли. В основном с целью безопасности.
Как только я позволила этой мысли поселиться у себя в голове, я осознала, что это то, чего я всё время хотела, и Эли знал об этом.
— Великолепно. Вампиры тренируют меня убивать вампиров. Когда мы начнем?
Он хохотнул:
— Сегодня. Сегодня ночью мы пробежимся немного по улицам, а завтра ночью мы и ещё парочка других встряхнём «Комнату Страха», если ты готова к этому. В этот раз ты зависнешь со мной и Люком.
— Звучит неплохо, — ответила я, хотя пустота без Эли вдруг становилась ещё больше. Я стояла и размышляла, а потом подошла к двери. — Давай же, Чейз...
— Я уже выгулял его.
Я остановилась и не поворачивалась.
— Контроль над моей жизнью сошёл на нет, — сказала я. — Я даже не могу больше выгуливать мою чертову собаку.
Я подошла к двери и вышла, Финн наступал мне на пятки.
— Прости, — сказал он, когда мы добрались до Проповедника.
— Не твоя вина, — ответила я, хотя я хотела, чтоб это была чья-нибудь вина.
Когда мы перешли через булыжники, ведущие к магазину «Чёрный глаз», Финн подошёл ближе.
— Ну, Райли, — начал он, как бы, между прочим. — Что насчёт твоей подруги Никс? — он усмехнулся. — Она горячая штучка.
Я метнула на него взгляд.
— Даже не думай об этом, дикобраз.
Финн провел ладонью по коротко стриженым волосам и осклабился.
— Я просто говорю.
После завтрака (я должна была сидеть на протяжении сорока пяти минут под злым гнетущим взглядом от Проповедника) и мы ушли.
Мне нужно немного воздуха, так что я взяла Чейза на прогулку вдоль набережной и предусмотрела мои следующие шаги. Без Эли всё было так, как я себе представляла, и я была счастлива до чёртиков, от того, что его не было поблизости, чтобы подслушать.
День был пасмурный, и остаток дождя с прошлой ночи висел в воздухе, когда я проходила мимо реки. Кирпичи были мокрые и темные от дождя, и даже малейший ветерок не изменил густой, влажный воздух.
Знакомый запах приготовленного сахарного пралине доносился от Ривер-Стрит Свитс, но я открыла для себя, что даже такое простое удовольствие не располагало к себе. Несколько человек ходили вокруг да около, туристы фотографировали Саванна Ривер Квин — старинную речную лодку и витрины магазинов.
Большинство предприятий закрывались по воскресеньям, другие же открывались именно этим днем позже, и поэтому относительно немного людей прогуливалось, что меня вполне устраивало.
