Текст книги "Бесконечный поцелуй тьмы"
Автор книги: Джанин Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Некоторые вещи никогда не меняются, – пробормотала Кира себе под нос.
Менчерес улыбнулся. – Похоже, они и не собираются.
Кира прошлась рукой по волосам, посылая ему другой женственный, осуждающий взгляд, прежде чем ее выражение стало серьезным.
– Почему ты не остановил тех упырей вчера до того, как появилась я? Ты…
– Тихо, – мгновенно ответил Менчерес. Горгон был вне поля зрения, но все еще мог услышать ее.
– Я обдумала это, но не нашла никакого смысла, – продолжила Кира, полностью игнорируя его приказ соблюдать тишину. Ошеломленный во второй раз, Менчерес не знал, как отреагировать. Прошли века с тех пор, как человек, по крайней мере, осмеливался игнорировать его команды. – Тебе даже не нужно прикасаться к ним чтобы… Вааауууу!
Он выбрался из бассейна, физически останавливая Киру, произносящую изобличающие изречения, прижав свой палец к ее рту. Вода капала на ее одежду, и ее бледно-голубые глаза расширились, когда он навис над ней.
– Никогда снова не говори об этом, – сказал Менчерес, его голос был мягким, но стальным. Он не мог заставить ее соблюдать тишину, но если будет нужно, он закроет кляпом Кире рот, чтобы Горгон не выяснил о сорвавшемся плане Менчереса с упырями вчера.
Ее сердцебиение ускорилось в тот момент, когда он выскочил из воды, и осталось повышенным, когда она отвела взгляд от его лица к остальной части его тела.
Тогда она ахнула.
Ее теплое дыхание касалось пальца, который он все еще держал у ее губ. Кира ахнула снова, когда ее взгляд перешел от его плеч к ногам, а затем задержался на точке, между его ног. Внезапно, мрачное настроение Менчереса на то, что она почти выдала его секрет, сменилось удовольствием, когда Кира, казалось, не могла оторвать свой взгляд.
Когда вампир выбрался из воды, чтобы нависнуть над ней, первой ее мыслью было – ой! Она даже не уловила его движение, когда он навис над ней, черные глаза сверкали предупреждением, вода капала на нее. Единственный палец у ее губ чувствовался, как мини молоток, и Кира напомнила себе, что в пищевой цепочке он был хищником, а она была жертвой. Ему действительно не нравилась эта тема, поэтому замолчать сейчас было ее очень логическим решением.
Затем она посмотрела вниз и забыла, о чем начала его спрашивать. Капли воды стекали вниз по самому твердому, самому мощному телу, какое она когда-либо видела. Грудь Менчереса, руки и живот обвивали мышцы, которые казались слишком безупречными, чтобы быть настоящими. Его бледную кожу подчеркивали его волосы, спадающие, как темные реки, на его плечи. Ее взгляд опустился ниже, выявляя, что его ноги были также мускулисты, как и весь он. Ничто не препятствовала ее взору на его подтянутое, пульсирующее тело, потому что Менчерес купался обнаженным. Кира была удивлена, увидев, что он повсюду был безволосым, даже между его бедер...
Глаза Киры устремились туда, расширяясь. О. Мой. Если бы вампир не держал палец у ее губ, она бы их рефлекторно облизала.
– Некоторые вещи не должны меняться, – отметил глубокий голос, когда его палец покинул ее губы, чтобы поднять ее подбородок.
Кира неохотно оторвала свой взгляд, чтобы встретиться с темными глазами Менчереса. В них больше не было гнева, а уголки его губ дернулись. До нее, наконец, дошло, что он повторил, сказанное ее ранее, замечание, и она засмеялась.
– Упс… Виновата, – призналась она, сопротивляясь желанию снова опустить взгляд. Неудивительно, что вампир не носил плавки.
Он улыбнулся, когда откинулся назад. – Одно могу утверждать, что я ждал этого.
Он протянул руку, потянув белое полотенце со стула, обмотал его вокруг своих бедер с небрежной медлительностью, что говорило, что в его действии было больше манер, чем скромности. Кира слегка тряхнула головой. По крайней мере, теперь с ним, прикрывшим нижнюю часть своего тела, она должна быть в состоянии сохранить ясность мысли.
Конечно, ее начальная мысль послужила тому, что он вылез из бассейна, чтобы заставить ее замолчать. Что-то из вчерашнего дня так испугало Менчереса, что он отказался это обсуждать с ней. Было ли это просто тем, что он был близок к тому, чтобы быть съеденным упырями? Может он не хочет вспоминать, каким беспомощным был? Он не казался смущенным этим вчера, когда она проснулась в первый раз, но, возможно, это изменилось. Посттравматическая реакция или нечто подобное. Она сталкивалась с этим прежде.
В любом случае, это была деликатная тема, и хотя все ее следственные инстинкты сгорали от любопытства, она хотела свободу больше. Казалось, здравый смысл, что сохранился у Менчереса, был напрямую связан с тем, чтобы отпустить ее, так как она была свидетелем его неспособности освободить себя. Возвратиться к своей жизни было важнее, чем узнать, почему пугающе мощный вампир едва не умер от рук нескольких упырей, который он позже убил, даже не прикасаясь к ним.
– Ты сказал, что я могу позвонить своей сестре, – напомнила ему Кира, меняя тему.
Он встал с той же медлительной грацией, что присутствовала, казалось, во всех его движениях. – Можешь. Пойдем.
Менчерес протянул руку и Кира взяла ее, позволяя ему поднять ее на ноги. Она посмотрела вниз на свои заимствованные рубашку и брюки, ощущая, что они прилипли в тех местах, где на нее капала вода с Менчереса.
Он протянул свое полотенце без малейших колебаний о том, что это была единственная вещь, покрывающая его. – Пожалуйста, воспользуйся им.
Так же, как и когда болталась на веревке за пределами дома, Кира сказала себе не смотреть вниз. – Ох, спасибо, но нет. Мне кажется, оно тебе нужнее.
Его рот снова изогнулся, как будто он боролся с улыбкой. Кира почувствовала, что еще раз прикоснулась к сюрреализму. Она не могла действительно стоять у бассейна рядом с обнаженным вампиром, который предлагает свое полотенце, чтобы она могла вытереть влажные пятна со своих брюк и рубашки, ведь так? Так много произошедшего за последние тридцать с небольшим часов было просто сказочным. Всем, что могло сделать этот сценарий еще более невероятным, был бы приход кувыркающихся гномов из ближайшего сада.
Или если великолепный обнаженный вампир сделает ей чувственный массаж, во время которого будет кормить ее виноградом. Тогда бы она знала, что это был сон. Но так как Менчерес снова обернул полотенце вокруг бедер, а не бросил его на землю и не пошел искать фрукты и ароматические масла, Кира предположила, что это была реальность. Причудливая, иногда страшная, иногда приятно возбуждающая реальность, но, тем не менее, реальность.
И ее воспоминания об этом будут носить лишь временный характер. В некотором смысле, эта была самая странная часть всего этого дела. Как сможет она не помнить что-нибудь об этой неделе? Неужели не останутся некоторые знания? Нечто подобное, как дежа вю, когда она будет видеть вампира в кино в будущем?
– Нет никакой причины для беспокойства, – тихо сказал Менчерес. – Твоя жизнь продолжится без каких-либо негативных последствий от этого опыта.
– Вы уже можете читать мои мысли? – Кира спросила, чувство смущения возросло. – Потому что если это так, то массаж…
Его брови вздернулись вверх. – Я все еще не могу читать твои мысли, но запах и выражение заставили меня предположению, что ты думаете о своем будущем. Я бы, однако, хотел бы услышать о массаже
– Я, гм, вывернула плечо, – Кира сказала, глядя вдаль.
Мягкий смех. – Люди излучают запах, когда лгут, и вы, Кира, сейчас пахните ложью.
Кира обернулась вокруг с испытывающим взглядом. Он хотел правду? Ладно, хорошо. Менчерес может быть могучим вампиром, но она была взрослой женщиной, поэтому она не собирается вести себя как робкая, слепая девственница.
– Мертвый или нет, вам должно быть скучно с женщинами, поверьте мне, вы выглядите, как горячий, самый экзотический сон, который у них когда-либо был. Неудивительно, что мысль о вас, винограде и массажном ароматическом масле, приходила мне в голову, а если вы снимете полотенце снова, я буду нуждаться в холодный душе.
Кира ожидается самодовольной улыбки в ответ. Может быть, например, косой взгляд и еще подмигивание. Но выражение Менчереса могла было быть охарактеризовано только как… удивлен. Затем он стал внимательно пустым.
– Ты ничего не знаешь обо мне.
Она напряглась. Это был его способ сказать ей, что она ничтожна? О, пожалуйста, он щеголял вокруг голый, теперь же она дешевка, потому что она это заметила?
– Не волнуйтесь. Я думаю также, что Эверест великолепен, но это не означает, что я собираюсь подняться на него.
– Я не понимаю эту аналогию, – пробормотал Менчерес .
Кира вздохнула. – Давайте просто оставим этот вопрос в той же категории «Не обсуждается», в которой вы хотите оставить ваши вчерашние действия.
Зелень сверкнула в его угольного цвета глаза, напоминая Кире, что сказанное ею было все равно, что дергать тигра за хвост. Но странно, Кира не боялась Менчереса. Он может быть хищником, который способен играючи убить ее, но Менчерес также выказал полный контроль над собой. Даже когда он выскочил из бассейна, чтобы утихомирить ее, она вздрогнула, но все ее инстинкты говорили, он не нарушит своего обещания и не навредит ей.
Если бы не его слово о ее безопасности, Кира была бы в ужасе от него. Все эти удивительные способности в сочетании с железной волей делали Менчереса более, чем смертоносным – это практически делало его силой природы. Тот, кто может оторвать головы других сверхъестественных существ, не используя руки, кто мог исцелить ее смертельные травмы, мог летать, и заставить ее забыть обо всем случившемся? Менчерес не пугал ее настолько, как должен был, но знать, что подобные способности существуют, страшно.
Что делать, если все вампиры могут делать то же самое, что и он, но они не столь дисциплинированны, как Менчерес по поводу жизни людей? Упыри вчера сделали бы обед из них обоих, то есть очевидно, не у всех сверхъестественных созданий есть строгий моральный кодекс. Дела о пропавших без вести людях со странными связанными с ними обстоятельствами вспыхнули в памяти Киры. Что, если эти исчезновения связаны не только со зловещей человеческой деятельностью, но и с чем-то еще?
Кира взглянула вверх, и увидела – Менчерес изучает ее с очевидным вниманием. Он снова пытается заглянуть в ее разум? Есть ли у него успех? Она почти надеялся, что успех есть. Если он сможет прочитать ее мысли, то скоро сможет подредактировать ее память, следовательно, она сможет идти домой.
– Есть успехи? – спросила она.
Он один раз моргнул, и отвернулся. Он словно тут же отгородился невидимым щитом, и он стал равнодушным, абсолютно официальным.
– Я ничего не слышу.
Черт!
– Позвольте мне позвонить моей сестре. И не волнуйтесь, вам не нужно напоминать мне ничего не говорить ей о вампирах.
Глава 5
Кира беспрестанно кружила по своей комнате. Когда она пыталась дозвониться Тине чуть раньше, та не ответила. Возможно ничего страшного, но что если что-то произошло, и ее сестра слишком больна и не может добраться до телефона? Кира обсуждала с Менчересом его предложение отправить Горгона к квартире Тины, проверить, все ли в порядке. По словам Менчереса вампир-блондин уже навестил ее офис и внедрил в ум Френка уверенность, что Кира не смогла приехать на работу из-за гриппа. Кира сомневалась, что какой то вампир в состоянии заставить ее практичного босса ни с того ни с сего дать ей неделю отпуска, но Менчерес казался уверенным в способностях Горгона.
Ее инстинкт не ощущал какую-либо угрозу от Горгона, чего не было с Менчересом, но, возможно, это была часть природной маскировки вампира. Ничего не помогало хищникам лучше, чем мнение о том, что их жертва была безобидна. Кира не собиралась рисковать, показывая свою сестру вампиру, даже если Горгон был безобидным, но что успокоило бы ее, так то, что Горгон сказал бы, что Тина в порядке.
Она просто должна попытаться позвонить сестре позже. Менчерес не производит впечатления жесткого типа, который позволит ей лишь один звонок, независимо, дозвонилась она Тине или нет. Для захватчика-нежити по сути, Менчерес был довольно любезен. Он сказал Кире, что она может чувствовать себя и передвигаться совершенно свободно по доме, бассейну и окружающему саду до тех пор, пока не пытается тайно звонить, отсылать электронную почту или пытаться снова бежать. Ее оковы с бархатной подкладкой. Как странно. У нее были более жесткие условия, когда она была замужем.
Кира отмела мысль так быстро, как только та пришла ей в голову. Эта глава ее жизни была закрыта, и все, что она увидит в последующее десятилетие просто укрепит в ней то, что она сделала единственное, что смогла. Выжила. Временами это было не благородно или красиво, это было необходимо.
Ее желудок заурчал, напомнив Кире, что на завтрак она съела только банан и вообще ничего не ела за день до этого. Менчерес сказал ей, что она может взять себе что нужно в холодильнике, на самом деле звучало извиняюще, когда он говорил, что она может приготовить себе еду.
Бархатные кандалы, впрямь.
Кира вышла из спальни, направляясь в кухню. Время увидеть, то ли Менчерес имел в виду, говоря, что она может свободно передвигаться по дому.
Она спускалась вниз по лестнице, останавливаясь на площадке второго этажа. Ее спальня была на третьем этаже и хотя там были еще две двери, она больше на своем этаже никого не слышала. Если Менчерес был там, он был очень тихим. Или его комната была на втором этаже? Помимо нее, Горгона и Менчереса в доме она больше никого не видела. Здесь были только они? Если да, то зачем Менчересу нужно столь много места, если, как правило, здесь находились только он и Горгон?
Либо Менчерес был самой не сентиментальной личностью, либо он не был здесь давно. В доме не было личных фотографий или памятных вещей, как могла видеть Кира, и эта холодная, совершенная модель дома говорила о привычной пустоте. Если это не был главный дом Менчереса, то почему сейчас он был здесь? И где он жил, когда не был здесь?
Смех отвлек внимание Киры от таинственного похитителя. В нем отчетливо слышалась женская нотка, исправляя предположение Киры о том, что она, Менчерес и Горгон были единственными в доме. Кира осторожно спустилась с последних ступенек лестницы, вслушиваясь в последовавший мужской смех. Странный приступ боли обрушился на нее. Это был Менчерес? Если да, то что за женщина смеялась с ним? Его подружка?
Или, возможно, жена? Вампир не носил обручального кольца, но кто знал, означает ли это что-нибудь? Может быть, вампиры не обмениваются кольцами.
Кира расправила плечи и пошла на звуки. Наконец, они привели ее туда, куда она и так направлялась – на кухню. Нет нужды оправдываться, чтобы войти туда; урчание ее желудка объяснило бы ее присутствие. Но когда Кира увидела людей за обеденным столом, она не узнала никого из них.
Разговор прекратился, когда вошла Кира, и они посмотрели на нее. Из-за еды перед ними Кира предположила, что двое мужчин и женщина были людьми. Свидетелей удерживали против их воли? Кира заинтересовалась. Господи, Менчерес постоянно удерживал в плену людей, ненароком узнавших о вампирах? Дрожь прошла сквозь нее. Может все, что сказал Менчерес было ложью. Может у него не было намерения когда-либо отпустить ее.
– Привет, – сказала блондинка весело, махнув на плиту. – Там яица и бекон, если ты голодна.
– Присоединяйся, – сказал темноволосый мужчина, слова сопровождались дружеским ворчанием на парня с песочными волосами, чей рот был полон.
Кира закрыла глаза на их приветствие. Если эти трое были заключенными, они казались достаточно расслабленными.
– Спасибо, – овладела она собой, направляясь к плите, силясь сделать что-то еще, размышляя об этом событии. Кира огляделась. Никаких признаков Горгона или Менчереса, но это не значит, что они не рядом.
Она соскребла оставшиеся яица и бекон с двух сковородок на тарелку, затем села на оставшийся свободный стул за обеденным столом. Три пары глаз смотрели на нее с любопытством.
– Кстати, я Кира, – сказала она, задумавшись, как осторожно выяснить удерживаются ли они здесь против своей воли.
– Мы знаем, – ответил темноволосый парень с небольшой улыбкой. – Меня зовут Сэм, а это Селена и Курт.
Кира съела несколько яиц, стараясь казаться повседневной. – Знаете? – заметила она, проглотив. – Что вы знаете?
– Что ты не останешься здесь надолго, и что тебе не нравится время, которое ты проводишь здесь, – подытожила Селена с той же солнечной улыбкой.
Она откусила яйцо перед тем, как ответила. – А вы, гм, в восторге от времени, проведенного здесь?" – осторожно спросила она.
– Работая с девяти до пяти, – ответил Курт, впервые заговорив за это время.
Все трое засмеялись. Кира моргнула. Они были здесь добровольно? Разве они не знали кем были Менчерес и Горгон? Менчерес был настолько уверен в своей способности гипнотизировать людей в нормальных условиях. Возможно ли, что эти трое понятия не имели, что их "соседи" были вампирами?
– Итак, вы трое работаете по найму? – спросила Кира, желая продолжить их разговор.
Еще больше хихиканья. – Можно и так сказать, – ответил Сэм. Он откинулся назад, балансируя на двух задних ножках стула. На взгляд, Кира дала бы ему не больше двадцати. На самом деле, все они выглядят моложе ее.
Надо подумать, сколько было Менчересу, несмотря на его "старее, чем грязь" ответ. Может она была не права. Может эти трое не были людьми. Они ели обычную еду, да, но до сих пор большинство предположений Киры о вампирах были неверными. Может вампиры ели три раза в день как и все остальные – за исключением того, что они сопровождают свою пищу глотком крови. Кира тайком посмотрела на них, когда смогла, в то время, как возила яйца по своей тарелке. Селена, Курт и Сэм казались нормальными во всех отношениях... так же, как и Менчерес. До того момента, как начал двигаться, как смазанная молния или отрывать головы людей.
– Как вы познакомились с Менчересом? – не удержалась Кира от вопроса.
Селена пожала плечами. "Я была Фриско несколько лет назад, когда Менчерес добрался до моего сутенера, побившего меня. Он выпил его, потом спросил меня, хотела я новую жизнь. Я хотела. Так Менчерес взял меня с собой, избавил от наркотиков и вот я здесь.
Кира слышала более грязные истории, работая частным детективом, но она почти изумилась тому, как спокойно Селена рассказывает о наркомании, проституции и убийстве, совершенном незнакомым человеком. Прежде чем она смогла что-либо сказать, заговорил Сэм.
– Я был имуществом. Принадлежал Тик Току, но он погиб на войне больше года назад. Менчерес был мастером Тик Тока, поэтому он унаследовал все его имущество, когда Тик Ток умер, в том числе, и меня.
– Мастером? Менчерес считает тебя своим рабом? – в ужасе выпалила Кира.
Сэм посмотрел на нее. – Не такой Мастер, как этот, леди. Пришел Мастер линии вампиров Тик Тока. Если ты человек, который принадлежит вампиру, ты считаешься их собственностью, но я могу уйти в любое время, как только захочу. Я не один из проклятых рабов, понятно?
– Я очень похож на тебя, Кира, – сказал Курт, нарушая напряженный момент. – Не знал ничего о вампирах, пока случайно не столкнулся с некоторыми, но я решил остаться, потому что они были более безопасными, чем банда, от которой я бежал.
Мозг Киры переваривал новую информацию. Селена, Сэм и Курт точно знали, кем был Менчерес, но добровольно остались с ним. Ведь так? Мог Менчерес манипулировать их разумами, делая так, чтобы они думали, что сами выбрали остаться здесь? Он ждал, чтобы сделать то же самое с ней? Что, если она думала, что способность Менчереса стереть ее память была билетом домой, но на самом деле, она давала ему возможность запереть ее навсегда?
Думать об этом было так противно, что Кира почувствовала желчь в горле. Ее инстинкты, которые были ее безупречным компасом в течение последних лет, могли быть не точны, когда дело касалось Менчереса. Если вампиры могут манипулировать разумом, тогда оставался шанс, что они могут также изменить внутреннее отношение к ним.
Кира оглядела кухню и трех людей, сидящих в ней. На первый взгляд, все было картиной нормальной жизни, но поцарапать поверхность и все это исчезнет.
Как и вера в ее инстинкты, которые заверили ее, что Менчерес не лгал, когда говорил, что отпустит ее.
Кира встала, едва удерживая руки от дрожи. – Приятно было познакомиться со всеми вами, – она вышла.
Затем она быстро вышла из кухни, чтобы пойти в сад, чувствуя, как будто стены надвигаются на нее.
Менчерес прогуливался мимо бассейна к саду, направляемый серцебиением Киры, как маяком. Она была на дальнем краю сада, сидя в нижних ветвях дерева. Ветер принес ему ее запах – лимонный аромат с примесью страха, растерянности и гнева.
Он сел на скамейку на противоположной стороне маленького сада, гадая, что вызвало резкое ухудшение в настроении Киры. Она казалась спокойной сегодня утром, когда он слушал ее шаги по комнате. Потом, в разговоре между ней и остальными в кухне он не услышал ничего, что должно было встревожить ее, но Кира пошла прямо в сад и оставалась здесь последние три часа. Была ли нормальной реакцией на обстоятельства ее необходимость оставаться здесь? Или было что-то еще?
Он не должен беспокоиться. Было полным безумием придти сюда, чтобы сидеть на скамейке в надежде, что Кира расскажет ему, что так беспокоило ее. В конце концов, если он был умным, он бы занялся важными вопросами, а не женщиной, которая скоро его и не вспомнит.
Ветер снова принес ему ее запах, дразня невидимой лаской его чувства. Затем снова, что было плохого в маленьком приятном безумии?' – решил Менчерес, вдыхая аромат Киры. На данный момент своей жизни не он ли получил право не делать последнего решения, основываясь на холодной, бесчувственной логике?
Его внимание отвлеклось от Киры, когда что-то еще захватило чувства Менчереса. Что-то старое, сильное и мстительное. Он выпрямился, пряча свои эмоции обратно в их знакомую, непроницаемую оболочку, когда услышал ответ Горгона у двери.
– Я здесь, чтобы увидеть Менчереса, – заявил слишком знакомый голос.
– Страж, – ответил Горгон с надлежащим уважением, подтверждающим ранг его врага. – Я сообщу ему, что вы здесь.
Смех прокатился от Реджедефа как тихий гром. – Он знает, мальчик.
Менчерес сдержал гнев, что вспыхнул и погас в нем до неопределенного уровня. Реджедеф мог только догадываться, что его насмешливое обращение со своими людьми разозлило его; если Менчерес даст ему доказательство, Закон Стража увеличит его оскорбительное поведение. Реджедеф знал, что дают ему защитники его статуса, и использовал каждого из них, когда дело дошло до Менчереса.
Не будь Менчерес первым подозреваемым в исчезновении Реджедефа, он бы покончил со своим старым врагом тысячи лет назад. Но вот проблема. Их история тянулась так долго, что все знали о ней.
И если Реджедеф был бы кем угодно, кроме Законом Стража, Менчерес, не взирая на это, все равно не рискнул бы.
Горгон пошел в сад. Реджедеф, как и ожидалось, последовал за ним, не дожидаясь, когда о нем объявят.
– Сир, к вам посетитель, – сказал Гордон.
– Спасибо, – ответил Менчерес. Горгон развернулся, направляясь обратно в дом, прежде чем Страж смог рявкнуть, чтобы тот оставил их. Это был не первый раз, когда Горгон имел дело с Реджедефом.
– Менкаура, – произнес Реджедеф, называя Менчереса именем, под которым он был рожден. – Я удивлен, что ты не пытался спрятать свое местоположение от меня.
– Я устал от наших игр, Реджи, – сказал Менчерес, используя сокращенное имя, которое Реджедеф ненавидел еще мальчишкой.
Губы его противника слегка дернулись так, что никто другой не смог бы это уловить. Но Менчерес заметил и внутренне улыбнулся. После четырех с половиной тысячелетий, Реджедеф все еще не мог спокойно отпустить свои страхи детства. Если бы он смог, то они могли бы сегодня встретиться как друзья, а не противники.
– Никто не радуется играм так же сильно, как ты, – хладнокровно ответил Реджедеф, присаживаясь рядом с Менчересом без приглашения. Его рука указала в сторону дома. – Такие убогие помещения. Это некоторая форма наказания – находиться здесь?
Менчерес приподнял в скуке бровь. – Ты же не пришел просто поиздеваться над моим временным местом жительства.
Реджедеф улыбнулся. – Я разговаривал со многими источниками, мой старый друг. Такие страшные вещи они говорят о тебе. Неоднократные кражи имущества. Убийство. Лишение свободы. Колдовство. Сколько законов, как ты думаешь, ты нарушил в этом году?
– Будь у тебя надежные свидетели, ты бы беседовал со мной перед Советом стражей, а не один на один, – спокойным тоном ответил Менчерес. – У тебя нет доказательств. И никогда не было. Найди себе новую забаву, Реджи.
– Все знают, что ты убил свою жену с помощью черной магии призвав призраков и натравив их на нее, – сказал Реджедеф резко.
Менчерес только пожал плечами. – Если все говорят об этом, то тебе не трудно добыть доказательства.
– Ты знаешь, что все свидетели убийства Патры верны тебе, – сказал Реджи с вспышкой неприкрытой горечи.
К вопросу о том, что Менчерес использовал призраков, чтобы убить свою жену.... Ну не совсем так. Но тот факт, что наиболее серьезное обвинение Реджедефа, которое может привести к Менчересу в основном правда ничего не давало Реджедефу, был почти достаточным, чтобы вызвать у Менчереса улыбку.
Почти.
– Что ты будешь делать, Реджи, когда меня не будет как объекта твоей ненависти?
Блеск появился в черных глазах Реджедефа. – Я не собираюсь убивать тебя, старый друг. Это не дало бы мне то, что я ищу, и это было бы слишком милосердным для вас.
– Ты все равно сможешь обнаружить меня умершим, если это то, что ты ищешь, – Менчерес пробормотал в редкий момент беспечной честности.
Реджи улыбнулся. – При этой мысли мое сердце разрывается.
Не так сильно, как если бы я проткнул его серебром, размышлял Менчерес мрачно. Но такие мысли, будучи заманчивыми, влекли слишком много последствий. Стражи Закона – высокий руководящий орган в обществе вампиров. Менчерес мог убить любого другого Мастера вампиров только из-за опасения войны между ними или же его союзниками, но если бы он убил Стража Закона, то все вампиры имели бы основания объединиться против него. После нескольких последних войн в которых он участвовал, у Менчереса было слишком много врагов, которым будет на руку, если он допустит такого глупую ошибку, но ему этого не нужно. Не сейчас, когда Кости и другим, кого он любит, пришлось бы расхлебывать последствия.
– Я устал, – сказал Менчерес. В этот момент он почувствовал вес всех своих лет, давящий на него; бесчисленные беспорядки, чувство вины и тяжелая работа, навалившиеся на него с беспощадной настойчивостью. Внезапно, он захотел, чтобы Реджедеф знал, что его схемы разработки мести никогда не сбудутся. – Ты должен был напасть на меня прежде, старый друг. Когда я еще хотел дать тебе бой, который ты искал.
Что-то прошло по лицу Стража Закона, как будто он только сейчас понял – Менчерес не симулирует свою апатию.
– Ты никогда не откажется от своего народа, Менкаура.
Несмотря на психологическое истощение, Менчерес почувствовал проблеск удовлетворения. Неужели Реджи, наконец понял, что его шансы на реванш стремятся к нулю?
– Это правда, поэтому я дал Кости дар моей власти, когда я объединял мои силы с его.
– Сила, которая должна была быть моя с самого начала! – воскликнул Реджедеф, выказывая больше эмоций, чем Менчерес видел у него веками.
– На что ты жалуешься еще? – издевался Менчерес. – Это был выбор нашего господина, который подарил дополнительную силу также, как и мой выбор отдать излишек своей силы Кости. Даже сейчас сила Кости возрастает и силы его жены – Кэт – развиваются. Реджи, Реджи... – Менчерес позволил себе небольшую, скудную улыбку. – Ты слишком долго ждал.
Реджи так яростно вскочил, что бетонная скамейка согнулась под ним. Он немного отошел, яростно шагая прежде, чем остановился с той же резкостью.
– Ты лжешь, – сказал Реджи, теперь он полностью контролировал свой голос. – Ты стремишься обмануть меня, как всегда делал это, но я знаю тебя. Ты никогда бы не сделал такую вещь.
Если Реджи сделал бы такое заявление еще год назад, это была бы правда. Но жена Менчереса мертва, Кости достаточно сильный, чтобы руководить их объединенными линиями, Кэт превратилась в редкий вид вампира и видения Менчереса пропали. У него не было причин оставаться. Его смерть будет концом его холодной войны с Реджедефом, делая невозможным, чтобы его враг повлек линию Менчереса за ним.
На протяжении тысяч лет, Реджи стремился причинить ему боль через его людей, но его попытки были остановлены видениями Менчереса. Теперь же, Страж Закона будет нападать на тех, кто принадлежит Менчересу, без пощады. Но Менчерес не собирался позволить этому случиться. Он покинет этот мир, зная, что обеспечил безопасность своему народу и помешает Реджи одним махом. Это было то, что он почти с нетерпением ожидал.
За исключением Киры. Она одна осталась, чтобы сохранить ему жизнь, но песчинки побежали еще быстрее сквозь песочные часы. Вскоре воспоминания Киры о нем исчезнут – и тогда он будет свободен, чтобы уйти. В своем покое, Менчерес добился бы победы над Менчересом на всю вечность. Это заставило его улыбнуться шире, глядя на Стража Закона.
– Ты ведь знаешь меня, Реджи. И ты должен бояться.
Треск ветки вернул внимание Менчереса к Кире. Она отказалась от сидения на дереве и скользнула вниз на землю. Она смотрела в их направлении, ее серцебиение ускорилось. Гадая, без сомнения, услышан ли был ее спуск.
– Кто этот человек? – отрезал Реджи, поворачиваясь вокруг, глядя на Киру.
Менчерес усмехнулся. – Ты так высокомерен, что только сейчас заметили женщину в саду с нами?
– Это сердцебиение могли принадлежать собаке, ибо вы любите окружать себя дворнягами, – сказал холодно Реджи.
Менчерес застыл от оскорбительного способа, каким Реджи упомянул Киру. Затем он заставил себя расслабиться, увидев, как глаза Стража Закона сузились. Слишком поздно. Реджедеф заметил.
– Позови этого человека, – сказал Реджи, глядя на Менчереса.
Отказ еще больше заинтриговал Реджедефа. Менчерес изобразил скучающее выражение, как крикнул:
– Кира! Подойди.
Она пошла медленно через сад к ним, оглядываясь вокруг, как будто ища возможные выходы. Менчерес не показал реакции, когда Реджедеф скользнул своими глазами по Кире, не оставляя без внимания ни изгиба ее тела.
– Прелестна, – сказал Реджи, растягивая слово. Потом он улыбнулся. – Хотя она не так хороша, как ваша покойная жена.
Менчерес удержал свое лицо пустым и тело свободным, таким расслабленным, каким он бывал отдыхая на дне бассейна. К счастью, Кира не попалась на приманку Реджедефа. Она смотрела на другого вампира долгим взглядом, но ничего не сказала.
