Текст книги "Отчаянная решимость (СИ)"
Автор книги: Джанетт Ниссенсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
После этого Кара обессиленно рухнула ему на грудь, прижавшись губами к его плечу, он стал вырисовывать успокаивающие маленькие круги по ее спине.
– Я не пользовался презервативом, – пробормотал он. – Первый раз в жизни я забыл о нем. Вот дерьмо.
– Ничего страшного, – сонно заверила она его. – У меня месячные закончились три дня назад, так что нам ничего не угрожает. Иначе нам придется придумать имена для детей.
Он игриво шлепнул ее по заднице.
– Умник, – упрекнул он. – Нет, отвечая на твое замечание. По крайней мере, сейчас я не готов. Но в один прекрасный день я хочу иметь детей. А ты?
Кара кивнула.
– Конечно. Но опять же, не сейчас. Мне, наверное, придется в ближайшее время вернуться к таблеткам или еще к чему-нибудь другому, чтобы не забеременеть. Раньше я принимала таблетки, но поправлялась от них, поэтому перестала их принимать пару лет назад.
– Мы что-нибудь придумаем, – согласился он. – И было бы здорово хоть раз в жизни не пользоваться презервативами. Это было чертовски здорово объезжать тебя, ощущать полностью.
Она нежно прикусила один из его сосков.
– А я-то думала, что это я тебя объезжаю.
Данте усмехнулся.
– Фигурально выражаясь, Кара mia. Но это было потрясающе, если ты позаботишься о сохранении, я с радостью выброшу свой запас презервативов в мусорное ведро.
– Согласна.
Тогда она сонно зевнула, и, хотя он готов был с радостью скользнуть обратно в ее плотную маленькую киску, чтобы задержаться там еще на некоторое время, он пытался успокоить себя, говоря, что она все еще окончательно не восстановилась после травм. Он заправил ей за ухо длинную прядь и поцеловал в лоб.
– Спи, милая, – сказал он.
– Уверен? – с беспокойством спросила она, прижимая руку к его груди. – Ты, гм, не чувствуешь, что тебе… э-э… мало. – Она слегка подтолкнула коленом его полустоячий член.
Данте подавил стон, но твердо решил поступить по-джентльменски.
– Мне всегда мало, когда дело касается тебя, – мягко ответил он. – Но я могу подождать до утра. В конце концов, учитывая, каким придурком я был, ни разу не оставшись у тебя на ночь, у нас не было секса после пробуждения.
– Ты уверен, что нас никто не услышит? – заволновалась она. – Например, твоя мама... ну, твоя мама не услышит нас утром.
Он рассмеялся в ответ.
– Нет, она нас не услышит. Во-первых, ее комната находится на противоположном конце этого этажа. И, во-вторых, когда я перестраивал этот дом несколько лет назад, первое, что я сделал – заменил всю звукоизоляцию. Теперь эта комната практически звуконепроницаема.
– Хорошо. – Кара снова широко зевнула, удовлетворенная его ответом. – Тогда спокойной ночи. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Кара mia. Отдохни, ладно? У нас завтра напряженный день.
Она кивнула, закрыв глаза, и несколько долгих секунд молчала. И когда он решил, что она заснула, вдруг пробормотала:
– Если ты когда-нибудь снова бросишь меня, я требую опеки твоей семьи надо мной.
Смех загрохотал в его груди.
– Понятно. Но тебе не о чем беспокоиться, потому что я не собираюсь отпускать тебя. Я не хочу тебя потерять.
Она заснула сразу же, с улыбкой на лице, он не смог удержаться, чтобы не обнять ее крепко, как будто боялся, что она может ускользнуть ночью. Уже не в первый раз Данте содрогнулся от мысли, что он действительно мог ее потерять, все могло обернуться намного хуже, если бы ее бдительный сосед не позвонил 911, отчего грабители так быстро скрылись.
Но сейчас она находилась с ним, с облегчением признался он, в безопасности и тепле в его объятиях, где будет теперь засыпать каждую ночь, если захочет.
– Ты уверен, что я выгляжу нормально? – заволновалась Кара, когда он въехал на стоянку у ресторана. – Это платье подходит для такого события?
– Да. – Он припарковал машину, затем протянул руку и быстро поцеловал ее. – На оба вопроса. И моя мать и брат сказали тебе то же самое, так что поверь им, хорошо? Ты прекрасно выглядишь, Кара. И мне не терпится показать тебя остальным членам моей семьи. Давай войдем в ресторан?
Данте подозревал, что у Кары будут какие-то сомнения и неуверенность по поводу встречи со всей его семьей, поэтому он купил ей несколько новых нарядов на этот уик-энд, в том числе простое, но потрясающее темно-синее платье с запахом спереди, которое сейчас было на ней. Она, конечно, начала протестовать, обнаружив полдюжины пакетов, которые он принес домой, в них были не только платья, но и юбки, джинсы, брюки, блузки, свитера, туфли, нижнее белье и черное кашемировое пальто, которое в данный момент тоже было на ней, с завязанным поясом вокруг талии. Но после ничего не значащего спора Кара наконец смягчилась, горячо поблагодарив за такие прекрасные вещи. Данте так и не осмелился сообщить ей, что сегодняшние несколько пакетов, лишь верхушка айсберга тех вещей, которые он собирался ей купить.
В ресторане он помог ей снять пальто, еще раз окинув ее взглядом, удовлетворенно улыбнувшись. Кара же продолжала нервничать, что это платье слишком с открытым декольте, она боялась, что выглядит в нем слишком взрослой, или еще хуже, ее задница в нем выглядит слишком большой. Он уверил ее пару раз, что платье идеально подходит для такого случая – не слишком нарядное и не слишком повседневное, но в нем чувствуется класс. Но он утаил одну вещь, причем совершенно намеренно, что шелковая ткань очень хорошо облегала ее пышные груди и подчеркивала тонкую талию. А насыщенный глубокий синий цвет делал ее неотразимой, придавая ее молодому лицу здоровый румянец и оттеняя цвет ее блестящих темных волос. Невозможно было скрыть ее молодость, слишком молода для него, слышал он шепот большинства членов семьи, но Кара была женщиной и выглядела, как женщина. Женщину, которую он с гордостью ввел в большой, шумный банкетный зал, где уже собралось более пятидесяти человек.
Данте взял у официанта, с которым был знаком двадцать лет, два бокала красного вина, один передав Каре и поднеся свой бокал к ее чокаясь.
– С этим ничего нельзя поделать, – произнес он, подмигнув. – Слишком поздно отступать, дорогая. Орда сейчас ринется на нас.
И в течение двадцати минут он представлял Кару всем своим тетям, дядям, двоюродным братьям и сестрам, родственникам, друзьям семьи и соседям, которые направлялись к ним, а он старался сделать все, чтобы Кара не выглядела подавленной от такой толпы, не разрыдалась. Но в какой-то момент Данте понял, что ему не стоит волноваться, потому что Кара купалась в их внимании, как рыба в воде. По натуре она была дружелюбной и общительной, неудивительно, что она смогла очаровать их всех.
Но существовал еще один человек, один очень, очень важный человек, которой Данте еще не представил Кару, хотя он чувствовал, что его бабушка, наверняка, очень внимательно следила за новой подружкой своего внука. Он взял Кару за руку, потащив за собой, от его тетушки, которая готова была проболтать с ней еще час, если бы он ее не увел.
– Пошли. Скоро придет время садиться за стол, мне кажется, что нонне ужасно не терпится познакомиться с тобой. А вот и нонна на своем обычном месте. Выглядит как королева. Кем и является большую часть времени. Не совсем королева, конечно, но в этом ресторане нет ни единого человека, который бы не знал, что именно она управляет этой семьей.
Кара сглотнула, беспомощно взглянув на свой пустой бокал.
– У меня есть время еще выпить? – прошептала она. – Одного мало, чтобы я была готова предстать перед ней.
Данте отрицательно покачал головой, усмехнувшись, положив руку ей на поясницу.
– Не волнуйся, все будет хорошо, – прошептал он. – Я обещаю.
Он подвел нерешительную Кару к месту, где Валентина Сабаттини сидела в кресле с высокой спинкой во главе стола, откуда легко могла видеть все происходящее в банкетном зале. Несмотря на преклонный возраст, выглядела она безупречно – белоснежные волосы уложены, макияж и маникюр, в ушах, на шее и запястьях сверкали золотые украшения. Она была одета в пурпурные цвет королевской семьи, хотя Данте казалось, что шерстяное платье бабушки было скорее сливового оттенка.
И ее острые, внимательные глаза были устремлены прямо на него, когда он направлялся к ней, чтобы поздороваться, точнее, на молодую, слегка испуганную женщину, которую он наполовину вел, наполовину тащил за собой вперед.
– Здравствуй, нонна, – тепло произнес он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в подставленную щеку. – Ты прекрасно выглядишь, как всегда. Я хочу тебя кое с кем познакомить. – Он слегка подтолкнул Кару, она медленно сделала пару шагов вперед. – Нонна, это Кара Бреганте. Кара, познакомься с моей бабушкой, владелицей этого ресторана и главой семьи – Валентиной Сабаттини.
Валентина, которая до сих пор не улыбалась, тут же оживилась, услышав фамилию Кары.
– Бреганте? – повторила она. – È lei italiana?
Данте кивнул.
– Si. Кара наполовину итальянка, нонна.
Валентина оценивающе посмотрела на Кару, без сомнения прекрасно понимая, что пугает ее до смерти, потом протянула руку в перчатке. Кара, к ее чести, одарила его бабушку самой широкой и яркой улыбкой, прежде чем пожать руку Валентины.
– Рада познакомиться с вами, синьора Сабаттини. Большое спасибо, что пригласили меня сегодня. Данте много раз рассказывал мне, какую замечательную еду вы подаете в этом ресторане, и я с нетерпением ждала возможности попробовать ее.
Слова Кары были произнесены на безупречном итальянском языке. Он вспомнил, как она недавно упоминала, что изучала язык в старших классах школы, сокрушаясь, что ей придется освежить память перед встречей с его семьей. Каким-то образом за последние несколько дней она это успела сделать.
И Валентина сделала то, что делала очень редко в последнее время – улыбнулась. И не просто улыбнулась, а заметьте, улыбнулась так, что ее улыбка теперь соперничала с улыбкой Кары по размеру и блеску. Старуха явно была несказанно рада, о чем свидетельствовало, как крепко она сжала руку Кары. По-итальянски она сказала Каре, что ей очень приятно познакомиться с новой девушкой ее внука, и уверила ее, что Кара сегодня попробует самую лучшую еду в своей жизни.
Кара кивнула в знак согласия, понимая все, что сказала Валентина. Но тут бабушка повернулась к своему внуку Данте, заговорив с ним на таком быстром итальянском, что даже ему пришлось нахмуриться, чтобы ее понять. Он лишь улыбнулся ей в ответ, кивнул и снова поцеловал ее в щеку.
Настало время сесть за стол, отведать то ли поздний обед/ранний ужин, он повел Кару к столику, где были их места. Она нетерпеливо дернула его за рукав пиджака, когда они подошли к их столику.
– Что сказала тебе твоя бабушка? – прошептала она. – Из всего диалога я выудила около десяти слов, ничего толком не поняв.
Данте обвил ее рукой за талию, слегка сжав.
– Она сказала, – подмигнул он ей, – что я наконец привел в дом девушку, которую она одобряет. И если я когда-нибудь посмею тебя отпустить, она лично возьмет свою самую тяжелую чугунную сковородку и самый большой разделочный нож, и будет использовать их на мне до тех пор, пока я не одумаюсь.
Кара нежно погладила его по щеке.
– Мне кажется, тебе лучше послушаться совета твоей бабушки, а? – поддразнила она. – В конце концов, мне она показалась очень мудрой женщиной, раз дает такие советы.
Он быстро поцеловал ее, не обращая внимания на заинтересованные взгляды его любопытных родственников.
– Лучший совет, который она когда-либо давала мне, – согласился он. – О, и пока я не забыл. Она также хочет узнать твой любимый цвет. Ну, чтобы начать покупать простыни и полотенца для твоего сундука с приданным.
Эпилог
Прошел год, Сент-Люсия
– Держи. Очень холодный коктейль для одной очень сексуальной малышки. Твое здоровье.
Кара усмехнулась, чокнувшись бокалом с восхитительно замороженной дыней «Маргарита» с бокалом Данте.
– Ммм, это действительно выше всех похвал. Спасибо.
– Пожалуйста. – Он наклонился к шезлонгу, чтобы поцеловать ее в губы, его губы были прохладными от коктейля. – Особенно, когда я велел бармену добавить тебе двойную порцию текилы. Мне нравится, когда ты становишься немного дикой и сумасшедшей, немного пьяной. Надеюсь, я уговорю тебя как-нибудь станцевать для меня на столе.
Она застонала, закрыв лицо руками.
– Клянусь, я убью Мираи за то, что она тебе рассказала об этом. Разве так ведет себя лучшая подруга?
Данте рассмеялся.
– Ты же знаешь, что это не всерьез. И ты тоже чертовски скучаешь по ней. Сколько еще продлится ее стажировка?
– До конца июля. Хотя в апреле она берет недельный отпуск и прилетит в Сан-Франциско навестить меня. И как бы я ни скучала по своей лучшей подруге, годовая работа в Нью-Йорке явно идет ей на пользу. И она наслаждается временем, которое может проводить со своим отцом.
Мираи закончила факультет моды мерчандайзинга и с помощью подруги Анджелы, Джулии устроилась на стажировку в «Бергдорф Гудман» на Манхэттене. Тетя Джулии была главным бауэром в эксклюзивном универмаге, она согласилась, чтобы Мираи начала работать под началом одного из ее помощников. И хотя Кара безумно скучала по своей лучшей подруге, она знала, что такая возможность выпадает не каждый день, чтобы ее упустить. Кроме того, рассуждала она, сама была так занята в последнее время, что у нее почти не оставалось ни одной свободной минуты.
Она жила с Данте уже больше года, с радостью отказалась от аренды своей крошечной квартирки, переехав к нему с багажом, конечно без ненавистного футона. Верный своему слову, он возил ее повсюду, пока не вынудил ее возобновить свои водительские права. В апреле прошлого года, когда ей исполнилось двадцать три года, одним из множества подарков, которые он подарил, были ключи от машины – полностью укомплектованного «ЛексусаЛК» красного цвета.
– Красный идет тебе больше всего, – сказал он, когда она в безмолвном изумлении уставилась на роскошный автомобиль. – И всякий раз, когда я буду видеть тебя за рулем этой машины, я всегда буду вспоминать то, наше первое свидание, когда на тебе было надето красное платье, я тогда увидел тебя, как будто в первый раз.
К сожалению, Каре пришлось очень быстро привыкнуть к таким экстравагантным подаркам своего щедрого бойфренда. Данте беспечно игнорировал все ее протесты по поводу покупки полностью нового гардероба, просто потащил ее с собой по бутикам. Он открыл для нее счет в салоне красоты, где работал Рубен, настояв, чтобы она ни в чем себе не отказывала и записывалась к нему всякий раз, когда ей захочется сделать прическу, маникюр, массаж или другие процедуры. У нее также появился абонемент в спортзал, в который ходили они с Ником, хотя она в основном посещала пилатес, метод Барре, и другие тренировки вместо того, чтобы поднимать тяжести, которые предпочитали эти двое мужчин.
Данте также дал ей карт-бланш – покупать все, что она хотела в продуктовом магазине, и этим она полностью воспользовалась. Кара обожала готовить на его полностью оборудованной кухне и неограниченный бюджет по продуктам позволял ей создать очень вкусные блюда. Несколько раз в неделю они выходили куда-нибудь поесть, когда работали допоздна. Сначала он взял себе за правило водить ее только в самые модные, самые эксклюзивные рестораны, но потом она призналась, что ей не всегда нравятся вычурные блюда, которые обычно подают в таких заведениях. Вместо этого она предпочитала более уютные заведения по соседству, куда он водил, когда они познакомились.
В августе прошлого года она, наконец, получила диплом, и чтобы отпраздновать это событие Данте устроил большую вечеринку с размахом в семейном ресторане в Хилдсбурге. Это был один из самых счастливых дней в ее жизни – она ела, пила и смеялась со всеми членами его семьи и друзьями, которые пришли поздравить ее. Мираи прилетела только на выходные, заявив, что не могла пропустить такое важное событие. Анджела и Ник тоже были на той вечеринки, вместе со своим маленьким сыном Диланом. И Кара не смогла сдержать слез, когда появилась лучшая подруга ее матери Фрэнни – тайный сюрприз, который организовал Данте.
Единственным человеком, который не пришел и не прислал поздравления, был ее отец, Кара не потрудилась напомнить ему о выпускном в университете. Она фактически не общалась с Марком, ограничиваясь несколькими слишком короткими телефонными звонками или электронными письмами несколько раз в год.
Но Кару перестало беспокоить то, что отец перестал принимать какое-либо участие в ее жизни. Она пыталась давно свыкнуться с этой мыслью, и теперь честно могла сказать, что ей было все равно – звонит он или нет. Ей больше не нужна была поддержка и внимание отца, и уж точно она не нуждалась в его одобрении. Данте поддерживал, выражал внимание, причем гораздо более глубоким способом, нежели ее эгоцентричный отец.
Данте очень быстро стал для нее всем – любовником, защитником, соратником и другом. После стольких лет, когда только она сама заботилась и содержала себя, было благословенным свыше, что у нее появился мужчина, который сейчас в большей степени заботился о ней. В то же время он слишком хорошо понимал ее потребность в независимости и старался не пересекать тонкую границу между поддержкой и доминированием, «по крайней мере, большую часть времени», – подумала она с усмешкой. Данте также был очень заботливым, она поддразнивала его, приписывая эту его черту мужским итальянским корням, но втайне признавалась, что ей нравилось, очень нравилось, когда иногда он становился пещерным человеком.
А Кара любила подшучивать над ним, говоря, что больше всего в нем любит его семью, а он шутил в ответ, что она нравится им больше, чем он сам. Но она знала, что ему в душе было приятно, что она любила проводить время с его семьей, что она обожала каждый ужин, вечеринку и праздник, на который их приглашали. Джинни быстро стала для нее второй матерью, суетясь вокруг Кары, как будто та была ее собственной дочерью. Плутоватый младший брат Данте – Рэйф, не стесняясь флиртовал с Карой, хотя она сказала ему, что предпочитает мужчин постарше. И хотя его жесткую, как гвоздь, младшую сестру Джиа сначала было завоевать не легко, теперь она так сильно обожала Кару, как и остальные члены семьи.
Кара обменялась рецептами с его тетушками, помогла спланировать детский бэби шауэр для одной из многочисленных кузин Данте, посетила девичник еще одной кузины и организовала праздничный ужин для Джинни. Она слышала многочисленные рассуждения членов его семьи – «Когда?» Данте собирается сделать ей предложение, хотя единственная, кто смог озвучить напрямую Данте этот вопрос была конечно Валентина.
Кара обычно просто краснела, опуская глаза в пол, когда бабушка Данте спрашивала, когда он собирается сделать из нее честную женщину, а Данте мягко говорил Валентине, чтобы она не лезла не в свое дело, и напоминал, что у него еще полно времени. Но подарок, который Валентина преподнесла Каре в прошлом месяце на Рождество, был совершенно незавуалированным намеком – набор простыней и льняную скатерть – для ее сундука с приданным. Кара до сих пор так и не знала, действительно ли существовал такой сундук в их семье, или это был просто термин, которым они пользовались давным-давно.
Это было самое счастливое, самое веселое Рождество с тех пор, как она в последний раз проводила подобные праздники с матерью. И даже когда Шарон была жива, их простые, тихие праздничные застолья далеки были от праздников семейства Сабаттини. Прошедшее Рождество было наполнено смехом, подарками и таким количеством еды и питья, какого Кара никогда раньше не видела. Она была почти в эйфории от счастья, не считая всех тех прекрасных подарков, которыми щедро одаривал ее Данте.
Однако среди подарков не было обручального кольца, которое почти каждый член его семьи ожидал увидеть на безымянном пальце ее левой руки на Рождество. Кара ругала себя за то, что испытала еле заметное разочарование, Данте все тянул и не задавал ей важного вопроса, всякий раз ругая себя и напоминая, что она полностью, просто полностью удовлетворена нынешними отношениями между ними. Парень, в которого она была так безумно влюблена, был не просто великолепным, но и до неприличия богатым, ненасытным, щедрым любовником, был также добрым, заботливым, с чувством юмора и самое главное, джентльменом. Они дополняли друг друга во всех отношениях, редко спорили (обычно только, когда он начинал включать свое доминирование и контроль), Кара никогда прежде не чувствовала себя такой желанной и обожаемой. Ожидать чего-то большего на этом этапе их отношений было бы просто алчностью с ее стороны.
И действительно, спорила она теперь сама с собой, потягивая ледяной, восхитительно фруктовый коктейль, у нее определенно не было времени заниматься такими вещами, как планирование свадьбы, даже если бы Данте сделал ей предложение. Ник был требовательным начальником, ожидающий только в совершенстве выполненную работу, и Кара часто задерживалась. Она приняла решение, с благословения Данте, хотя он и подшучивал над ней, что она отказалась работать на него, остаться в команде Ника и Анджелы в «Мортон Стерлинг». Еще до окончания университета она взяла на себя больше обязанностей, работу с клиентами.
И когда Анджела ушла в отпуск по беременности и родам за две недели до назначенного срока, Кара на следующие несколько месяцев перебралась в ее офис. Малыш Дилан родился в июне, и, несмотря на первоначальные опасения, Ник и Анджела оказались целеустремленными и довольно ненормальными родителями. Ник шокировал всех, кто был с ним знаком, своей преданностью сыну, и Данте чуть не задохнулся от шока, впервые увидев, как его высокомерный, властный лучший друг меняет подгузники.
На самом деле, Анджела пару недель назад вышла на работу на неполный рабочий день, с неохотой оставив шестимесячного Дилана с компетентной няней. Новоиспеченная мать призналась Каре, что Ник проявил все свои качества контроля, чуть ли не с пристрастием допрашивая каждую няню, будто он брал их на работу в ЦРУ, а не присматривать за ребенком. Первые десять кандидатур он отклонил тут же, потом они оба согласились на одну, хотя Анджела сказала, что Ник наблюдал за няней, как ястреб.
Лия ушла из команды, став работать с другим топ-брокером в офисе, тем самым устранив напряжение и ссоры, которые постоянно возникали между ней и Тайлером. Кара работала с Тайлером, и как-то он ей признался, что его брак стал намного крепче, когда они не пересекались с Лией на работе. И в команде Ника и Анджелы появилось прибавление – личный ассистент, которая сменила Кару на ее должности, и она обучала недавнюю выпускницу Стэнфорда, младшую сестра одной из бывших коллег Анджелы по волейболу.
Из-за того, что последние несколько месяцев они оба – Кара и Данте были заняты на работе, не смогли выбраться в отпуск с весны того года, за исключением нескольких длинных праздников, когда он возил ее в Палм-Спрингс, Лас-Вегас и Ванкувер. Но теперь, когда Анджела каждый день приходила на работу на несколько часов, Кара наконец перестала чувствовать себя виноватой, что берет отпуск на целую неделю.
Она и Данте прилетели на Карибский остров Сент-Люсия вчера, и у нее отвисла челюсть при первом взгляде на роскошный отель, в котором они должны были прожить следующую неделю. Ей казалось, что курорт «Нефритовой горы» должен быть самым красивым местом на земле, с двумя пляжами и коралловым рифом прямо у берега. Их бунгало имело собственный красивый бассейн, был оборудован всеми удобствами, которые только можно пожелать, за исключением телевизора. Ресторан отеля предлагал восхитительную кухню, были здесь и различные виды активного отдыха – пешие и велосипедные прогулки, фитнес-центр, занятия йогой, теннис, подводное плавание и множество других. Но больше всего Кара хотела просто отдохнуть на пляже или у частного бассейна, как сейчас.
– Ммм, девушка может очень быстро привыкнуть к подобному, – промурлыкала она, роскошно потягиваясь на своем мягком шезлонге. – Частный бассейн, роскошные апартаменты, даже дворецкий, который приносит нам напитки одним нажатием кнопки. И погода прекрасная, не слишком жарко и влажно, с ветерком.
Данте ухмыльнулся, опуская темные очки, чтобы поглазеть на ее декольте.
– Не говоря уже об идеальной женщине. Ты выглядишь потрясающе в этом бикини, дорогая. Я говорил тебе, что красный – определенно твой цвет?
Кара посмотрела на ярко-алый купальник, едва прикрывающий ее тело.
– По крайней мере, раз в неделю. Это бикини и должно хорошо смотреться, если учесть, сколько ты за него заплатил. Черт, двести долларов – это грабеж за такие маленькие кусочки ткани. Ты хоть представляешь, сколько я могла жить на эти деньги?
Его ухмылка превратилась в хмурый взгляд.
– Не напоминай мне, ладно? Каждый раз, когда я думаю, как тяжело тебе приходилось, без сколького ты обходилась, я начинаю беситься. Этот твой отец не заслуживает такой дочери, как ты, Кара, я надеюсь, что однажды он проснется и поймет, как он с тобой обращался.
– Шшш. – Она приложила палец к его губам. – Не напоминай мне об отце. Послушай, все это уже в прошлом, так что пусть там и остается. Особенно на этой неделе, когда мы здесь с тобой в раю.
– Согласен. – Данте взял ее руку и поцеловал в ладонь. – Ты уже загорела, – заметил он, проводя пальцем по глубокому вырезу бикини. – Жаль, что ты не хочешь загорать голой. Тогда у тебя вообще не будет белых полосок.
– Даже не думай, – чопорно ответила Кара. – Ты не сможешь меня убедить, что вон те байдарочники нас не увидят. Кроме того, какой смысл платить двести баксов за бикини, если я не буду его носить? И это всего лишь пятый купальник, которые ты купил мне для нашего отдыха, вместе со всей остальной одеждой и прочим. Я говорила тебе, что ты переборщил с подарками на Рождество?
– Кстати. – Он поставил свой почти пустой бокал на стеклянный столик, разделявший их шезлонги, и опустил ноги. – Сейчас вернусь.
Кара чувствовала себя слишком расслабленной, чтобы посмотреть, куда он направляется, она была довольна, что просто лежала на мягком матрасе шезлонга, теплое Карибское солнце омывало ее лицо и тело. До сих пор она даже не задумывалась, насколько сильно нуждалась в этой передышке, сколько работала последние несколько месяцев. И маячившее возвращение в Сан-Франциско казалось сущим адом, особенно, что там была зима и выпало почти рекордное количество снега.
«Почему ты думаешь об отъезде, когда только приехала, – упрекнула она себя. – Особенно, когда перед тобой такие восхитительные виды. Например, вот этот».
Данте сел в свой шезлонг с загадочной улыбкой. «Он такой великолепный, – подумала она со вздохом, – настолько великолепный, чем никогда, одетый в светло-голубые плавки, с загорелым, совершенным, мускулистым телом». Он не брился сегодня и выглядел немного мрачно и опасно, чем обычно, с щетиной, покрывавшей скулы и подбородок. Кара облизала губы, когда ее взгляд скользнул вниз по его накаченному животу, ниже, он был уже наполовину возбужден.
– Шшш, – проворчал он, грозя ей пальцем. – Не бросай на меня один из своих взглядов, хорошо? Мы менее трех часов назад только выползли из постели. И поскольку я намного старше тебя, мне нужно время, чтобы отдохнуть и восстановить силы.
Кара презрительно фыркнула.
– О, да, ты такой старый. Не хотела говорить, но кажется я видела несколько седых волос в твоей шевелюре вчера вечером. Что касается отдыха, это ты дай мне передохнуть. Уверена, если я сброшу свой лифчик, на час ты считай пропал.
Данте усмехнулся, перекинув ноги через край шезлонга, сев к ней лицом.
– Вот что я тебе скажу. Снимай лифчик, я включаю секундомер.
Но когда она, поддразнивая, начала развязывать тесемки на шее, он остановил ее руку, заставив приподнять бровь.
– Ты уже передумал? – поддразнила она.
– Отложил эту идею, очень хорошую идею на несколько минут. Я хочу кое-что спросить у тебя, Кара mia. Я давно хотел тебя об этом спросить. И я точно знаю, что моя любопытная чертовая семья была очень сильно разочарована, что я не спросил тебя об этом в прошлом месяце на Рождество. Но я сделал это преднамеренно. Я люблю свою семью, но есть определенные моменты, когда им просто нужно заткнуться. Я знал, что мы отправимся в отпуск сюда, и хотел, чтобы мы были вдвоем, когда я задам тебе этот очень важный вопрос.
Сердце Кары забилось быстрее, как только он сказал, что хочет задать очень важный вопрос. «О Боже, О Боже, – с отчаяньем подумала она. – Не торопись с выводами, Кара, не смей. Потому что он может спросить тебя о чем угодно, совсем не о том, на что ты надеешься, и ты будешь чувствовать себя полной дурой, хотя бы потому, что просто мечтаешь об этом. Так что не надо...»
Данте достал из кармана плавок маленькую черную бархатную коробочку, затем открыл крышку, и она увидела внутри изящное, поблескивающее на солнце колечко. «Похоже, – подумала она, сглотнув, – оно идеально подходит по размеру и форме к моей маленькой руке».
– Кара. – Голос Данте стал хриплым, немного дрожал, когда он взял ее левую руку. – Кара mia, моя дорогая. Ты выйдешь за меня замуж? Прошу тебя. Если ты не согласишься, моя бабушка меня ни за что не простит. Не говоря уже о том, что это разобьет мне сердце. Я знаю, что ты слишком милая, добрая и прекрасная, что не могу представить, что можешь так жестоко со мной обойтись. Итак, ты будешь моей женой, Кара? Проведешь остаток своей жизни со мной? Ну, то есть со мной и моей любопытной семьей.
Она положила свободную руку на сердце, как будто все еще могла слышать его бешеное биение.
– Да, – только и прошептала она, но это был единственный ответ, который был ему нужен. Слезы капали у нее с ресниц, она бросилась к нему, они оба упали на его шезлонг, их губы встретились в долгом, ненасытном поцелуе, который сообщил ему все остальное, что она не смогла выразить словами.
Он надел ей на палец красивое маленькое колечко и удовлетворенно кивнул, когда оно оказалось идеально впору.
– Мне пришлось угадывать твой размер, так как ты не носишь колец, – объяснил он. – Мы можем вернуть его в магазин, они смогут поправить точно под твой размер.
Кара отрицательно покачала головой, изучая потрясающий квадратный бриллиант на тонком ободке из платины.
– Оно идеально. Совершенно. И мне очень нравится, Данте. Я люблю тебя.
Некоторое время они обнимались в шезлонге, наслаждаясь тропическим солнцем и удивляясь тому, что только что произошло.
Кара первой нарушила тишину.
– Ты не хочешь позвонить матери и сообщить ей наши новости? Думаю, что достаточно будет всего одного телефонного звонка, чтобы вся твоя семья узнала об этом за десять минут.
– Даже меньше, хочу тебя заверить, – возразил он. – Но отвечая на твой первый вопрос – нет. Как только моя семья и наши друзья узнают, что мы помолвлены, они начнут преследовать нас вопросами по поводу свадьбы, свадебных вечеринок, регистрации и всего остального.
