Текст книги "Отчаянная решимость (СИ)"
Автор книги: Джанетт Ниссенсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Но если не считать проблем с просмотром фильма, сегодня был день, предназначенный для стирки, и неважно, насколько паршиво она себя чувствовала, Кара была вынуждена совершить утомительную поездку в прачечную. К счастью, она только что забросила вещи в сушилку, так что выберется отсюда меньше чем через час и отправиться домой, ляжет в кровать и поспит. Завтра праздник – День труда, ей не нужно будет идти на работу, она сможет воспользоваться этим временем, чтобы сделать задания и подлечиться.
В эти выходные она не виделась с Данте и это было ужасно. В пятницу утром он поехал в Хилдсбург, намереваясь провести выходные с семьей. Он упоминал о бэби шауэр своей сестры, который должен был состояться примерно в конце месяца, а также о какой-то встречи со старыми школьными приятелями.
Но все же хорошо, подумала Кара, высморкавшись, что Данте сейчас нет рядом, и он не видит ее в таком состоянии. Не глядя в зеркало, она знала, насколько ужасно выглядит – опухшие глаза, покрасневший нос, бледная кожа, растрепанные волосы. Сегодня она по теплее укуталась, ей было наплевать на стиль, поход в прачечную явно был не поводом принаряжаться. Ее темно-синие спортивные штаны были с дырками на обеих коленках, а толстовка с надписью «UC Berkeley» настолько была застирана, что некоторые буквы стерлись. Поддельные угги, которые она надела, были теплыми, но в остальном, выглядели точно так же, сколько и стоили, дешевая имитация настоящей вещи. Мираи завизжала бы от ужаса, если бы увидела свою лучшую подругу сейчас, подумала Кара, так что хорошо, что к Мираи приехали ее родители и водили ее по магазинам, кормили завтраками и ужинами, а также выводили на концерты.
«Все, кого она знала, запланировали на этот праздничный уик-энд что-то интересное», – мрачно подумала Кара. Мираи, Данте и все ее коллеги где-то весело проводили время, например, Анджела и Ник были в десятидневном отпуске на Фиджи; Лия и Тайлер навещали ее родителей в Ньюпорт-Бич; даже Дипак, признанный трудоголик, решил уехать на долгие выходные в Лас-Вегас со своими друзьями по институту. Ее отец, скорее всего, наслаждался своей новой семьей в прибрежном доме во Флориде, и, конечно, не сможет найти время, чтобы ответить на ее последнее письмо, по крайней мере, вот уже неделю, если вообще сможет.
Заставив себя резко прекратить частную жалостливую вечеринку, Кара проверила таймер, сколько минут еще осталось крутиться вещам в сушилке, затем попыталась выяснить, когда следует принять лекарство от простуды. Она упустила почти полчаса, начала рыться в рюкзаке в поисках пакетика с капсулами, ее телефон зажужжал от входящего звонка. Решив, что звонит Мираи проверить ее, она вздрогнула, увидев имя Данте на определителе номера.
– Привет, я думала, ты должен был смотреть, как твоя сестра открывает подарки для ребенка, – пошутила она. – Или уже пришло время для торта?
Голос Данте прозвучал мрачно в ответ:
– Бэби шауэр был вчера. Вообще-то я сейчас возвращаюсь в Сан-Франциско. И… ты что, заболела? Ты как-то странно говоришь.
– Простуда, ничего серьезного, – заверила она его, хотя тут же выдала свою ложь, закашлявшись.
– По-моему, очень даже серьезно, – ответил он. – Ты обращалась к врачу?
Она не осмелилась сказать, что должна уже по медицинской страховке тысячу долларов, поэтому не может себе позволить обратиться к врачу, особенно по такой несущественной причине, как простуда. Зная Данте, он потащил бы ее в ближайшую клинику и настоял бы оплатить счет.
– Честно говоря, это обычная простуда. Через пару дней все пройдет. Не стоит ради этого обращаться к врачу.
– Хм. – Его голос звучал совсем не убедительно, но он не стал настаивать. – Где ты сейчас находишься? Я слышу странный шум на заднем плане.
– В прачечной самообслуживания. Воскресенье – день стирки.
– Почему ты стираешь в прачечной? – недоверчиво спросил он. – Нет, – поспешно добавил, – я понимаю, что ты делаешь в прачечной. Я хотел спросить, почему ты не пользуешься стиральной машиной и сушилкой у себя в доме?
– Договор аренды не включает услуги прачечной в доме, – объяснила она. – Это связано с предыдущим арендатором, сломавшим сушилку от перегрузки. И был еще один до него, который стирал два или три раза каждый день, отчего коммунальные счета взлетели до небес. Так что, когда я сняла квартиру, мой домовладелец решил больше не рисковать.
– Наверное, я никогда этого не пойму, – задумчиво произнес Данте. – Послушай, знаю, что внезапно, но я надеялся повидаться с тобой ненадолго сегодня. Сколько ты еще там будешь?
– Сейчас скажу. – Она подошла к сушилке. – Мои вещи высохнут меньше чем через пятнадцать минут. Автобус прибудет еще минут через десять. Я буду у себя дома примерно через сорок пять минут.
– Забудь про автобус. Я за тобой заеду. Скажи адрес прачечной.
Она сказала и подождала, пока он забьет информацию в навигатор своего автомобиля.
– Данте, тебе не обязательно заезжать за мной, – запротестовала она. – Я все время езжу на автобусе, ничего страшного.
Последовала короткая пауза, прежде чем он ответил.
– Кара, на этот раз, пожалуйста, не спорь со мной, ладно? Судя по GPS, я буду у тебя через пятнадцать минут. Там можно припарковаться?
– Не думаю. Я подожду тебя на улице, так будет проще. Увидимся.
Закончив разговор, Кара принялась лихорадочно рыться в рюкзаке, но на этот раз выискивая не лекарство от простуды. Обреченно она поняла, что в данный момент почти никак не может улучшить свою потрепанную внешность, но было необходимо все же что-то предпринять. Взглянув в маленькое карманное зеркальце, она содрогнулась от отвращения, увидев себя, и пожалела, что не последовала всем и вся совету всегда брать с собой косметичку. Но она все же сумела пальцами расчесать свои спутанные, не совсем сальные волосы, сегодня утром у нее просто не было сил, чтобы вымыть голову, поэтому она торопливо заплела их в толстую косу. Из глубин своего потрепанного, как и ее внешний вид, рюкзака она извлекла почти закончившийся тюбик с блеском для губ, но все-таки ей удалось выдавить хоть немного блеска, чтобы накрасить сухие, потрескавшиеся губы. И поскольку другой косметики у нее не было под рукой, включая румян, она применила давний дедовский способ – стала щипать себя за щеки, чтобы придать им хоть немного румянца.
К сожалению, она не знала ни одного дедовского способа, который мог бы залатать ее дырявые спортивные штаны и сделать ее мешковатую толстовку более привлекательной. Если бы у нее был с собой дорожный набор ниток и иголок (по словам Мираи, каждая девушка должна носить с собой такой набор, причем в обязательном порядке), то Кара смогла бы быстро заштопать дырки на коленях. Но она никак уже не могла очистить пятна от соуса маринара, оставшиеся на толстовке. Ей оставалось только надеяться, что Данте не заметит их, скрестив пальцы.
Запихивая сухую одежду в сумку, Кара почувствовала очередное беспокойство, стараясь изо всех сил не делать поспешных выводов, почему Данте вдруг захотел с ней встретиться. Они не встречались по воскресеньям, обычно он предпочитал проводить эти дни со своей семьей. «Но, – рассуждала она, – останавливаясь на тротуаре, поджидая его, – он пробыл со своей семьей с пятницы».
Может он хочет заняться с ней сексом? А может, чтобы она приготовила ему обед? Но прямо сейчас она была не в настроении ни для того, ни для другого, учитывая, насколько паршиво себя чувствовала. Кроме того, она надела самый старый, самый дрянной комплект нижнего белья – трусики и лифчик, от вида которых готова была съежиться сама. Нет, и как бы она не скучала по нему, как бы не хотела быть с ним, ей придется обуздать его страсть, скорее ад замерзнет прежде, чем она согласиться перед ним раздеться в подобном виде, чтобы он увидел ее с дырками на нижнее белье.
А может он захотел встретиться с ней в воскресенье днем по совсем другой причине – причине, о которой она даже боялась задумываться. Кара с яростью затрясла головой, ругая себя, что в очередной раз начинает копаться в их отношениях, строя все возможные домыслы. Скорее всего Данте по отношению к ней чувствовал себя не в своей тарелке, потому что последнее время был немного не в себе, ощущал вину, что он бросил ее одну на праздники, пока развлекался со своей семьей. В конце концов, он был добрым и внимательным мужчиной, она сразу же почувствовала себя немного лучше от этих мыслей.
Он притормозил на BMW у входа в прачечную. Вышел из машины прежде, чем она успела его остановить, ее сердце подпрыгнуло, как всегда, когда он появлялся рядом. Он выглядел таким красивым – загорелым, подтянутым, одетый в свои обычные джинсы на выходные и облегающую футболку, на этот раз светло-серую. И хотя вид его в одном из дизайнерских костюмов, накрахмаленных белых рубашках и шелковых галстуках всегда вызывал у нее слабость в коленях, ей больше нравилось, когда он был одет так, как сейчас. Такой обыденный вид казался более естественным для такого крупного, крепкого парня, как Данте, отчего она чувствовала себя не такой застенчивой по поводу собственного довольно скудного гардероба.
– Привет. Давай я брошу это на заднее сиденье, – предложил он, забирая у нее сумку, но тут же нахмурился, поняв, насколько та тяжелая. – Только не говори мне, что ты собиралась тащить эту тяжесть домой на автобусе. И рюкзак тоже.
Кара пожала плечами, не собираясь рассказывать, что это было обычным делом, одной из частей ее еженедельных дел.
– Я сильнее, чем выгляжу, – пошутила она. – Вместо поднятия тяжестей в спортзале, я таскаю мешки с бельем.
Но Данте не воспринял ее попытку пошутить забавной, помогая ей сесть в машину. И, судя по всему, он совсем не был в восторге от района, по которому они сейчас ехали.
– Это самая близкая прачечная к твоему дому? – спросил он, с отвращением покачав головой, окидывая взглядом многочисленные бары, винные магазины, заколоченные окна в зданиях и сомнительного вида пешеходов. – Лучше тебе не бродить по такому району, даже если вопрос касается стирки.
Она кивнула.
– Была одна прачечная поближе, но в прошлом году она закрылась. И здесь не так уж и плохо, ну, не совсем. По воскресеньям днем здесь гораздо тише, чем в пятницу вечером.
Данте недоверчиво покачал головой.
– Ох, прошу тебя, только не говори мне, что ты ездила на автобусе в этот район в пятницу вечером.
– Всего несколько раз, – поспешно заверила она. – Потом решила ездить сюда, чтобы постирать, по воскресеньям.
Он что-то пробормотал себе под нос, она не разобрала, но поняла, даже не спрашивая, что не хотела бы этого услышать.
– Как прошел бэби шауэр? – бодро осведомилась она, стремясь сменить тему.
Данте поморщился.
– Ну, мне не с чем сравнивать, но, скажем так, наблюдать, как моя сестра открывает коробки с детской одеждой, пакетами с пеленками и мягкими игрушками, было не самым веселым занятием в моей жизни. Но Тэлии определенно это нравилось, думаю, это одна из жертв, которую приходится совершать ради своей семьи.
Кара похлопала его по руке.
– Ты хороший брат. Я уверена, что твои сестры тоже так думают.
– Скорее всего, наверное.
Она продолжала весело болтать во время короткой поездки до ее дома, заставляя себя оставаться спокойной и бодрой, но его ответы были в основном односложными. Но когда она закашлялась, продолжая весело щебетать, чем вызвала укоризненный взгляд Данте, Кара положила в рот таблетку от кашля и замолчала.
Он настоял занести сумку с бельем и ее рюкзак, она снова съежилась, открывая дверь, вспомнив, что сегодня утром настолько плохо себя чувствовала, что у нее не было сил не то чтобы привести себя в порядок, но и квартиру. Поэтому кровать была не убранной, немытая посуда стояла в раковине, и она забыла вынести мусор. Но Данте, казалось, не волновали эти вещи, он даже и не заметил, что ее обычно убранная и чистая маленькая квартирка выглядела такой неопрятной сегодня.
– Хочешь кофе, воду, кажется у меня есть бутылка пива? – предложила она. – И еще осталось полбутылки вина с того раза, когда ты заезжал. Как ты думаешь, оно ведь не испортилось? Я не хотела выливать его, поскольку оно очень дорогое, но если…
Данте приложил палец к ее губам.
– Помолчи. Ты всегда просила меня останавливать, если ты начинаешь слишком много болтать. Считай, я тебя остановил. Я не хочу ничего пить. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, Кара. Давай присядем, хорошо?
– О, хорошо.
Неохотно, почти со страхом, она разрешила ему подвести к матрасу, поспешно расправив покрывало, пока он нежно коснулся ее руки.
– Оставь это, – наставительно произнес он. – Мне наплевать, застелена ли кровать, особенно, когда ты так дерьмово себя чувствуешь.
Кара кивнула и плюхнулась на матрас рядом с ним. Он сложил руки на коленях, вперившись взглядом в стену напротив, видно пытаясь подобрать слова. И впервые в жизни ей не хотелось, чтобы он что-то говорил, захотелось начать умолять его помолчать и ничего не говорить, просто обнять ее. Ей захотелось умолять его, чтобы он держал ее в своих объятиях и никогда, никогда не отпускал.
Вместо этого он произнес те слова, которых она так боялась, слова, которые по своей глупости она надеялась никогда не услышать от него.
– Кара. Это... это нелегко мне говорить тебе, – осторожно начал он, почти деревянным голосом. – Несколько месяцев, проведенных с тобой, были просто замечательными. Ты великолепна. Но, с самого начала я сказал тебе, что не могу ничего обещать, не могу предложить никаких обязательств. И мы пообещали друг другу, что когда наступит время двигаться одному из нас дальше, то мы расстанемся без обвинений. Я надеюсь, что ты до сих пор согласна со мной в этом, потому что…
Она крепко зажмурилась, чувствуя, как подступают слезы.
– …потому что ты бросаешь меня, – глухо закончила она. – И мы больше не будем встречаться.
Он взял ее руку и успокаивающе сжал.
– Да, – тихо ответил он. – Мы часто хорошо проводили время вместе, Кара, ты всегда заставляла меня смеяться, делая меня счастливым. Но сейчас нам обоим пора двигаться дальше и остаться при этом друзьями. По крайней мере, я надеюсь, что ты все еще хочешь остаться со мной друзьями.
– Друзьями. – Повторила она за ним. – Всего лишь друзьями.
– Да. Я переживаю о тебе, Кара, и хотел бы позаботиться о твоем благополучии. Ужасно то, что ты сама по себе, что твой отец не помогает тебе. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь рассчитывать на меня, если тебе что-то понадобиться. Я хочу остаться твоим хорошим другом. Если ты хочешь, конечно, того же.
Кара боялась открыть глаза, не веря, что не начнет рыдать.
– Я... наверное, да. Ты клиент Ника, так что нам придется время от времени сталкиваться в офисе. Я просто... ну, я знаю, что мы договорились, что наши отношения временные и все такое, но что же у нас пошло не так? Ты же сказал, что мы хорошо проводили время. Я что-то сказала или сделала не то, отчего ты разозлился? Я старалась не быть назойливой и навязчивой, не просила тебя ни о чем...
Ее голос слегка дрогнул, то ли от непролитых сдерживаемых слез, то ли от простуды. Данте скользнул рукой по ее колену, успокаивающе сжимая.
– Нет, милая, – нежно произнес он. – Боже, я даже не уверен, что ты способна кого-то рассердить или разозлить. Ты самая не зависимая женщина, которую мне доводилось встретить, не говоря уже о том, что чертовски упряма, отказываясь ото всех подарков. Ты добрая, милая и щедрая, и однажды ты встретишь парня, который сможет оценить все твои качества, надеюсь, он будет достоин такой девушки, как ты.
Она шмыгнула носом, громко, явно неженственный звук, но в этот момент ей было наплевать.
– Тогда почему ты не можешь быть этим парнем? – прошептала она прерывисто, чувствуя, как теряет над собой контроль, едва сдерживаясь, чтобы не начать его умолять не бросать ее. – Мы с тобой прекрасно ладим, у нас много общего. Почему мы не можем продолжать встречаться? Я никогда ни о чем тебя не просила, Данте, особенно об обязательствах. Если ты переживаешь за меня и тебе нравится проводить со мной время, то зачем тогда заканчивать наши отношения?
Данте заколебался, и когда она перевела на него взгляд, то заметила, что ему явно не по себе, от направления, которое принимал их разговор.
– Потому что... ну, это несправедливо по отношению к тебе, – запинаясь, ответил он. – Ты заслуживаешь мужчину, который готов взять на себя определенные обязательства, мужчину, который будет именно тем, кто тебе необходим. Мы сейчас находимся в разных точках нашего жизненного пути, Кара. Я уже давно окончил университет, открыл свое дело и много путешествовал по всему миру, ты ничего из этого пока не сделала. А если ты получишь отличное предложение по работе в другой части страны и вынуждена будешь переехать?
Она пожала плечами.
– Ну и что? Я окончу университет в следующем году и изучу появившееся варианты по работе. Почему мы не можем пока продолжать встречаться? Я не тороплюсь выходить замуж и все такое, и, честно говоря, я не против, если все останется так, как есть между нами. Если только... Боже. У тебя кто-то появился, не так ли? Ты встретил другую девушку, и решил, что с ней может быть все серьезно, вот почему… О, боже, какой же идиоткой я была!
И шок, отразившийся у него на лице, сообщил ей, что она права в своих догадках. Настоящая причина, из-за которой он порывает с ней (и, скорее всего, почему в последнее время отстранился от нее) была именно в том, что теперь на его горизонте появилась другая женщина. Данте встретил несомненно красивую, уравновешенную и утонченную женщину, более достойную его, которую мог представить своей семье и друзьям. Это же было так очевидно, так ясно, почему до сих пор эта мысль даже не приходила ей в голову.
– Это не то что ты думаешь, – настойчиво ответил Данте. – Не совсем другая. Я... ну, на свадьбе моего кузена в июле я столкнулся со своей бывшей девушкой – Кэти. Мы недолго поговорили, в основном, чтобы разрядить обстановку между нами…
– И ты понял, что все еще испытываешь к ней чувства, – тупо прокомментировала Кара. – Значит, ты все это время встречался с ней?
– Нет! – Решительно тряся головой, ответил он. – Во всяком случае, не в том смысле, как ты думаешь. Я не лжец и не ловелас, Кара, я не изменяю. Я всегда только с одной женщиной, на все сто процентов. Я не спал с Кэти, даже не целовался. Но мы встречались несколько раз, чтобы выпить кофе и сходить на ланч. Она вернулась в Сан-Франциско, на этот раз навсегда, отказавшись от своей карьеры актрисы, хочет продолжить обучение, приобрести новую профессию. Я кое-что советовал ей, обсуждал с ней некоторые идеи и все такое. И в процессе… ну, тут ты попала в самую точку. Я понял, что все еще испытываю к ней определенные чувства, хочу дать нашим отношениям еще одну попытку.
Кара усмехнулась.
– Это та самая женщина, которая предпочла свою карьеру тебе, не так ли? Та, которая бросила тебя, чтобы стать актрисой. И теперь, когда дела у нее пошли не так хорошо, она прибежала к тебе обратно. Я думала, что ты умнее, Данте. Наверное, я ошибалась.
– Все не так, – запротестовал он. – И поверь мне, я точно знаю, во что ввязываюсь. На этот раз все будет по-другому.
Она пожала плечами, подтянула ноги к груди и опустила голову, полностью чувствуя себя внезапно вымотанной.
– Все. Это не имеет никакого отношения ко мне, не так ли? И, если Кэти делает тебя таким счастливым, тогда ты должен, конечно, быть с ней. Спасибо, что был честен со мной, по крайней мере, сообщил мне об этом лично.
Данте протянул руку и успокаивающе погладил ее по голове.
– О чем ты? Ты думаешь, я мог бы сказать нечто подобное по телефону? – недоверчиво спросил он.
Кара отпрянула от его прикосновения, не обращая внимания на то, что он был недоволен, что она дернулась.
– Со мной такое происходит не впервые, – пробормотала она. – Ну, может написал смс-ку в лучшем случае. И поскольку нам больше нечего сказать друг другу, я бы попросила тебя забрать свои вещи и уйти, но ты никогда не оставлял у меня своих вещей… и ни разу не оставался на ночь… поэтому…
– Я не виню тебя за то, что ты сердишься на меня, – сочувственно ответил он. – Последние несколько месяцев я не был идеальным бойфрендом. Но я не отрекаюсь от своих слов, которые говорил тебе раньше, Кара. Я наслаждался нашим встречами каждый раз, мне нравилось проводить с тобой время. Ты заставляла меня снова почувствовать себя так хорошо, ты очень помогла мне в трудный период.
Она недоверчиво покачала головой.
– Трудный период, вызванный той самой женщиной, к которой ты сейчас возвращаешься. Господи.
– Я знаю, это звучит глупо. И я не жду твоего понимания и одобрения. Но у нас с Кэти есть своего рода история, Кара. Я собирался попросить ее выйти замуж в начале того года. И встретив ее снова, я понял, что все еще испытываю к ней чувства. Чувства, которые не полностью исчезли, несмотря на то, что я сильно разозлился на нее. Да, у нас имеются некоторые проблемы, которые нужно решать, но я хотел бы попытаться.
Услышав его признание, что он все еще любит другую женщину, которая разбила ему сердце, ее собственное сердце рассыпалось на мелкие кусочки. И из нее полился поток слез, которые она так старательно сдерживала. Слезы беспрепятственно текли по щекам, она смахивала их, но их становилось только больше. Она потянулась к пачке салфеток, которую оставила на маленьком столике рядом с матрасом, безуспешно пытаясь остановить поток рыданий.
– Кара. – В голосе Данте прозвучал упрек. Он обнял ее за плечи и притянул к себе, несмотря на все ее протесты. Нежно поцеловал в висок, стал приглаживать ее непослушные локоны, выбившиеся из ее растрепавшейся косы. Ей было так приятно прижиматься к его большому, сильному телу, хотя он только что разбил ей сердце, но она прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в шею, безудержно рыдая.
– Эй, – мягко произнес он. – Что случилось с нашим соглашением? Никаких сожалений, никаких обвинений. И ты обещала, что не будешь говорить своим друзьям, что я оказался ужасным в постели.
В ответ она только сильнее зарыдала, понимая, что это конец, что больше не будет у них совместных ужинов или вечеров, проведенных дома с бутылкой вина. И уж точно не будет многочасовых, умопомрачительных, потрясающих занятий сексом. Эта особая привилегия, как и множество других, будет теперь принадлежать его теперь уже не бывшей подруге Кэти.
– Шшш. шшш. – Он с отчаяньем пытался ее успокоить, чтобы она перестала плакать. – Давай, Кара. Ты обещала, что сможешь это выдержать. Ты говорила, что достаточно взрослая, чтобы справиться. И что не развалишься, когда один из нас решит, что пришло время все закончить.
Кара подняла голову с его плеча, опустив глаза, поняв насколько ужасно сейчас выглядит. Мало ей было ужасной простуды, теперь она рыдала у него на плече несколько минут. Она могла поспорить, что Кэти точно выглядела бы прекрасно, даже когда плакала. И столь совершенная как его теперь уже не бывшая женщина, скорее всего, никогда бы не выглядела бы столь ужасно, даже если бы простудилась или заболела гриппом.
– Я не разваливаюсь на части, – слабо запротестовала она. – Даже просидев у постели матери сорок восемь часов, видя, как она умирает, я не развалилась на части. И я знаю, что обещала тебе не поднимать шума, если между нами ничего не получится. Но... Мне грустно, Данте. Грустно, потому что мне нравилось общаться с тобой. Ты потрясающий любовник. С тобой я была такой счастливой, я очень давно так себя не чувствовала, и мне грустно, что не смогу с тобой больше видеться. О, я знаю, ты сказал, что мы можем остаться друзьями, но это совсем другое. Даже близко не подходит к тому, что у нас было. И я буду очень по тебе скучать. Так что извини, если мои слезы расстраивают тебя, но обычно я плачу, когда мне грустно. Или мне нельзя грустить?
Он тихо выругался себе под нос, приподняв ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. В его глазах застыло мрачное выражение, как будто он сам хотел заплакать. Большим пальцем он смахнул слезы с ее щек и на этот раз поцеловал ее в лоб.
– Конечно, тебе позволено грустить, – заверил он. – Хочешь, верь, хочешь нет, но мне тоже грустно. Для меня это было нелегким решением, Кара. Я очень долго думал. Я понимаю на какой риск иду, позволяя Кэти вернуться в мою жизнь. И я также понимаю от чего отказываюсь, расставаясь с тобой. Я тоже буду скучать по тебе. Гораздо больше, чем ты думаешь.
Она поднялась на ноги, отчаянно нуждаясь в расстоянии между ними, пытаясь взять себя в руки, прежде чем совершит что-то действительно отвратительное, например, ее вырвет. Или упадет в обморок. В горле у нее пересохло от простуды и слез, поэтому она молча наполнила кружку водой и засунула ее в микроволновку, ища пакетик чая.
– Ты должен идти, – произнесла она отстраненным голосом. – Я хочу выпить чаю, разложить выстиранное белье и немного вздремнуть. Может не в такой последовательности, но все же.
Данте сделал шаг в ее крошечную кухоньку.
– Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии, Кара. Когда ты так расстроена. Не говоря уже о том, что заболела. Ты уверена, что это всего лишь простуда, может мне все-таки отвезти тебя к врачу?
Она достала пакетик чая из коробки в глубине шкафа.
– Это всего лишь простуда, Данте. Ее могут вылечить обычные таблетки и несколько часов сна. Что касается того, что я расстроена, что ж, я переживу. Точно так же, как я пережила смерть мамы, пережила, что мой отец снова женился и продал наш дом, а затем объявил, что не собирается оплачивать мою учебу. Может, я и молода, но крепче, чем выгляжу. Так что, пожалуйста, тебе, действительно, лучше уйти.
– Хорошо. – Он испустил вздох разочарования. – Но прежде, чем уйду, я хочу кое-что тебе предложить, Кара. Я хочу, чтобы ты взяла, без сопротивления, это от меня. Хорошо?
Кара нахмурилась, когда он вытащил что-то из кармана.
– Что именно ты мне хочешь дать… ключи от одной из своих машин?
Данте отрицательно покачал головой.
– Доверься мне. Если бы я хоть на минуту подумал, что ты примешь от меня машину, я бы с радостью отдал бы тебе ее еще месяц назад. Хотя полагаю, что ты могла бы на одну часть или на все купить себе машину. Вот. Это тебе.
Он протянул чек, она осторожно, неохотно взяла его, но едва не выронила, увидев сумму.
– Срань господня! – воскликнула она. – Это не может быть правдой. Ты... ты выписал мне чек на... на двадцать пять тысяч долларов? Ты с ума сошел? Это единственное разумное объяснение, которое я могу придумать, что ты даже на секунду подумал, что я приму от тебя деньги, а тем более целое состояние.
– Я хочу, чтобы ты взяла у меня деньги и использовала их на себя, – спокойно объяснил он. – Приобрела все, что захочешь. Меня убивает, что ты столько работаешь днем, а потом тебе приходится таскаться на занятия по вечерам четыре раза в неделю. Я видел, настолько в пятницу ты выглядишь усталой. Я знаю, что осенний семестр уже начался, но весенний семестр ты могла бы уйти в неоплачиваемый отпуск на работе, и перевестись на дневное отделение. Обратно в кампус Беркли, где ты и должна была учиться все это время. Сумма более чем достаточная, чтобы оплатить твое обучение, и ты смогла бы продержаться в течение семестра или двух.
Кара решительно покачала головой.
– Я не собираюсь брать неоплачиваемый отпуск на работе, Данте. Анджела была настолько ко мне добра, что взяла меня к себе, я не смогу с ней так поступить. И я не собираюсь брать у тебя чек ни при каких обстоятельствах. Что это за деньги – оплата за оказанные услуги или что-то в этом роде? Господи, я даже не знаю, льстит ли мне или оскорбляет!
Данте выглядел потрясенным от ее слов.
– Господи, нет! Ничего подобного, Кара. Откровенно говоря, меня оскорбляет, что ты даже можешь подумать такое. Ты не шлюха, чтобы я давал тебе чек, заплатив за секс со мной.
– Прости. Я знаю, что ты не это имел в виду, – неохотно призналась она. – И, хотя я ценю твой жест, но не возьму у тебя денег, Данте. Мне все равно сколько, двадцать пять тысяч или двадцать пять центов. Спасибо, но нет.
Но он наотрез отказался забирать чек, который она протянула ему назад.
– Я знал, что ты будешь упрямиться, – проворчал он. – Я знал, что ты не дашь мне возможности позаботиться о тебе в таком смысле. Послушай, если хочешь, можешь не использовать его для оплаты своего обучения. Используй его для другого. Сними квартиру побольше, получше. Предпочтительно с удобствами, где можно будет постирать, и тебе не придется таскать такие тяжелые сумки на автобусе, добираясь до прачечной в сомнительном районе. Или купи машину, или отправляйся в путешествие, дав себе отпуск. Купи себе новую одежду. Или можешь сохранить его на будущее. Так или иначе, я хочу, чтобы ты взяла эти деньги, Кара.
– Зачем? – с вызовом спросила она. – Потому что ты чувствуешь ответственность за меня? Или жалеешь меня и думаешь, что меня нужно облагодетельствовать? Или потому, что дав мне этот чек, ты будешь сам чувствовать себя лучше, менее виноватым, что бросил меня ради другой женщины.
Данте покраснел, темные глаза гневно сверкнули.
– Мои чувства не имеют значения, – пробормотал он. – Мне нужно будет самому во всем разобраться, и даже, если я отдам тебе половину своего состояния, это не заставит меня почувствовать себя менее виноватым, как все обернулось. Послушай, Кара. Как только я стал успешным, я помог многим людям. Я одалживал деньги членам семьи, чтобы начать их. Перестроил мамин дом изнутри и снаружи. Отправил обеих сестер в университет. Так почему ты не хочешь мне позволить, помочь тебе так же, как я помогал им?
– Потому что я не твоя сестра. И не твоя мать. И не член твоей семьи, – парировала Кара. – Я не твоя родственница. Я для тебя никто, Данте. Просто какая-то глупая, наивная девчонка, с которой ты трахался дважды в неделю.
– Кара, – укоризненно произнес он, отрицательно качая головой. – Боже, милая, ты же знаешь, что это неправда! Ты же понимаешь, что я никогда, никогда не думал о тебе подобным образом.
– Неужели? – с вызовом заявила она. – А откуда мне было это знать, а? Неужели ты был такого высокого обо мне, что постоянно водил меня по ресторанам на окраине города, где мы точно не могли столкнуться ни с кем из твоих знакомых. Ты никогда не думал, что я настолько хороша, чтобы познакомить меня с твоей драгоценной семьей, что я явно не достаточно хороша, чтобы ты мог представить своей матери. Я хочу сказать, что не самая красивая девушка в мире, у меня имеется явно лишние фунты и нет хорошего гардероба, и, скорее всего, рядом с твоей великолепной подругой актрисой я просто сольюсь с мебелью. Но у меня имеются чувства, Данте. Чувства, которые задевались всякий раз, когда ты делал все возможное, чтобы никто не увидел нас вместе.
