Текст книги "Отчаянная решимость (СИ)"
Автор книги: Джанетт Ниссенсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
– Вот вы где! Последние два часа я пыталась вас найти. Рейф, перестань дергать себя за воротник рубашки, ладно? Как только церемония закончится, ты можешь снять галстук и пиджак. Но оставь его в покое еще ненадолго, хорошо? Господи, да тебе же не пять гребаных лет!
Данте усмехнулся внезапному вихрю – появлению своей младшей сестры Джиа. Хотя он полагал, что в свои двадцать пять, имея высшее образование и работу в области изучения окружающей среды, ему не стоит думать о ней как о маленькой девочке, тем более, что она часто выражалась, как матрос.
– Эй, эй, – упрекнул Данте, нарочно взъерошив черные кудри Джиа, зная, что это выводит ее из себя. – Следи за своими выражениями, ладно? Тебе повезло, что Нонна тебя не слышит. Помнишь, что она сделала в последний раз, когда услышала, как ты ругаешься.
Валентина не была сегодня в числе приглашенных гостей, поскольку Брэндон был со стороны Джинни, младший сын ее старшего брата.
Джиа содрогнулась при воспоминании.
– Да, к сожалению, помню. Кажется, у меня до сих пор звенит в ушах, когда она их надрала. Но, эй, забудем об этом. Дэн, ты ни за что, мать твою, не поверишь, кто я увидела здесь сегодня! Я только что видела, как она разговаривала с матерью Лейн в дегустационном зале. Не могу поверить, что у нее хватило наглости заявиться сюда, этой сучке лучше даже не смотреть в мою сторону после того, что она с тобой сделала, потому что мне не придется дважды подумать, прежде чем прикончить ее. *банная предательница...
Данте прикрыл рот сестры рукой.
– Остынь или на этот раз я надеру тебе уши. А теперь, тигрица, подробнее, кого ты хочешь здесь убить?
Суровый взгляд Джиа опасно блеснул. Она всегда была сорванцом, отчаянно борющейся за место, чтобы соответствовать своим старшим братьям. Она практически боготворила Данте, единственного настоящего отца, которого знала, учитывая, насколько маленькой была, когда погиб их отец. Джиа выросла в «крутого парня», и Рейф любил поддразнивать ее, говоря, что если она не перестанет отпугивать мужчин своим языком, то никогда не встретит смелого мачо, готово жениться на ней. Джиа чаще всего просто выводила своего брата из себя, когда он говорил нечто подобное, и очень гордилась тем, что воплощала собой образ жесткой девушки.
И хотя она была самой младшей, Джиа всегда до умопомрачения защищала своих братьев. Когда прошлой зимой Кэти разорвала отношения с Данте, Джиа вызвалась (причем ему показалось с большой охотой) «надрать задницу этой тощей сучке, если она еще раз к тебе приблизится». Она была в ярости из-за предательства Кэти, в то время как остальные члены его семьи, за исключением, возможно, его бабушки, которую Джиа слишком любила, поддерживали и понимали ее.
Обычно громкий голос Джиа понизился почти до шепота, когда она поделилась своими новостями с братьями.
– Твою бывшую Кэти. Не могу поверить, что у этой злобной сучки хватило наглости показаться здесь сегодня. Ей просто повезло, что Нонны нет, потому что на этот раз уши бы надрали ей!
Данте в шоке уставился на свою сестру, не в силах поверить в услышанное.
– Ты, наверное, ошиблась, Джиа, – пробормотал он. – С какой стати Кэти может оказаться здесь? Брэндон сказал бы мне, если бы ее пригласили.
Рейф фыркнул.
– Да, что ты, Дэн? Наш кузен половину времени витает в облаках. Даже если бы Лейн удосужилась сообщить ему, что пригласила ее, как долго, по-твоему, он бы помнил этот факт? Или подумал, что было бы здорово предупредить тебя.
Джиа кивнула в знак согласия.
– Брэндон – болван. И он делает все, что говорит ему Лейн. Так что могу поспорить, что она могла спокойно пообещать не говорить тебе о Кэти, поэтому он держал рот на замке.
Данте отрицательно покачал головой.
– Я не сомневаюсь, что она здесь. В конце концов, они с Лейн знакомы с детства, а их родители – близкие друзья. Просто... ну, удивительно, что она пришла, зная, что я буду здесь.
Джиа выглядела так, словно ей больше всего на свете хотелось плюнуть от отвращения.
– Я ничему не удивляюсь с этой ведьмой, – прошипела она. – Она, наверное, просто хочет покрасоваться перед всеми, похвастаться тем, что она якобы знаменитая актриса.
Данте поколебался, прежде чем задать следующий вопрос.
– Она... она здесь одна? Или с кем-то еще?
Джиа с отвращением закатила глаза.
– Ты это на полном серьезе, Дэн? Пожалуйста, только не говори мне, что ты все еще хорошо относишься к этой женщине. Прошу тебя. Потому что я помню, словно это было вчера, как ты был подавлен, когда она бросила тебя и улетела в Лос-Анджелес, а я говорила с тобой по телефону, мне хотелось дать тебе хорошую пощечину, чтобы ты очнулся и вышел из своей тоски. Так что если ты даже подумываешь, чтобы снова переспать с этой шлюхой, я…
– …просто ответь на вопрос, Джиа, – рявкнул Данте. – И прекрати свои оскорбления, ладно? Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я всерьез собирался жениться.
– Я вообще-то забыла об этом важном факте, пока ты нам не напомнил, – угрюмо ответила Джиа. – Но отвечу на твой вопрос – она здесь одна, пока болтала с матерью Лейн. Это не значит, что она не привела с собой кавалера, но я не видела никого поблизости. А теперь, может мы прекратим говорить об этой… я имею в виду, о твоей бывшей и займем наши места? Мама зарезервировала нам стулья.
Данте уступил требованиям сестры и молча последовал за ней и Рейфом на свои места рядом с Джинни, Талией и ее мужем Тони. Но совсем не так легко было забыть поразительную новость, которой Джиа поделилась с ним – женщина, в которую он был безумно влюблен почти год, которая, возможно, сейчас бы носила его обручальное кольцо, если бы не порвала с ним и не разбила ему сердце, находилась здесь всего в нескольких ярдах от него.
Он всякий раз осторожно поднимал глаза, когда кто-нибудь из гостей проходил мимо их ряда, чтобы занять свои места, но ни один из них не был Кэти. Он догадался, что она сидит где-то на задних рядах, но также понимал, что, если он осмелится обернуться, Джиа его ущипнет. Или пнет ногой. Или наступит своим убийственным каблуком шпилькой ему на подъем ноги. Он горько сожалел о тех годах, которые потратил, обучая свою младшую сестренку приемам защиты, потому что теперь она была настоящим экспертом в нечестной борьбе.
Только когда он встал вместе со всеми остальными гостями, и невеста двинулась по проходу под руку с отцом, он заметил ее. Кэти сидела по другую сторону прохода, через два ряда от него, и выглядела такой красивой, что его сердце слегка дрогнуло, несмотря на всю его решимость не обращать на нее внимание.
Она посмотрела в его сторону, и их взгляды встретились. Кэти неуверенно улыбнулась, ее голубые глаза смотрели на него одновременно с грустью и надеждой. Она выглядела моложе, невиннее и даже немного хрупче, и он с некоторым раздражением подумал, не специально ли она приняла такой облик, ведь она была актрисой. Она была слишком худой на его вкус, что добавляло ее образу еще больше ранимости и хрупкости, но в остальном выглядела почти неземной красавицей. Ее шелковистые светлые пряди были немного короче, чем он помнил, свободно спадая на плечи. Макияж был почти незаметным с этого места, губы были покрыты бледным, жемчужно-розовым блеском. Платье Кэти было почти того же оттенка, что и блеск для губ, тонкое, облегающее платье из розового шелка, а вокруг стройной шеи – нитка жемчуга. Очень изысканное и, несомненно, дорогое, совсем непохожее на многие более сексуальные и эффектные наряды, которые она обычно предпочитала.
Данте продолжал пристально смотреть ей в глаза в течение долгих секунд, пока Джиа не ткнула его локтем в ребра, привлекая его внимание к началу свадебной церемонии.
Он подавил желание снова взглянуть на Кэти, опасаясь, что Джиа заметит, куда на самом деле направлено все его внимание, и снова ткнет его локтем. Не говоря уже о том, что он ни за что не поддастся чарам сирены Кэти и не позволит себе настолько ослепнуть от ее красоты и очарования, готовый сделать все, что она не попросит. Ее предательство глубоко ранило его, он был так в нее по-настоящему влюблен. Данте не знал, с какой целью она приехала сегодня сюда, но сомневался, что исключительно, чтобы побывать на свадьбе своей давней подруги.
Как только церемония закончилась, наступило время коктейлей. Данте почти не обращал внимания на серебряные подносы с канапе, которые разносил обслуживающий персонал, с первого взгляда понимая, что еда и близко не подойдет к тому, что подавали в семейном ресторане. Но он определенно воспользовался баром, быстро выпив два «Танкерея» с тоником. Он нуждался в алкоголе в данный момент, в виде способа снять шок, неожиданно увидев Кэти, и что более важно, придать себе решительности, продолжая избегать ее.
Через два часа официанты уже убирали со столов, накрытых на восемь персон, тарелки с ужином. К Данте и его семье за столом присоединился овдовевший дядя Лейн и его пожилая мать. Дяде – солидному седовласому мужчине по имени Кит, было чуть за шестьдесят, и он сразу же проникся симпатией к Джинни, даже поменявшись местами с матерью, чтобы сесть рядом. Джинни редко встречалась с тех пор, как овдовела много лет назад, казалось, заинтересовалась Китом. В ее темно-карих глазах мелькнул огонек, Данте не мог припомнить, когда видел его в последний раз, она определенно смеялась и улыбалась больше, чем обычно. И он не знал, радоваться ли ему, наблюдая, как его мать открыто флиртует с другим мужчиной или пытаться оградить и защитить ее.
Рейф толкнул его локтем, не слишком мягко, заставив Данте задаться вопросом, почему, черт возьми, его брат и сестра решили нанести сегодня явно телесные увечья.
– Мама выглядит так, будто ей он нравится. Думаешь, это значит, что на Рождество у нас будет новый отчим?
Данте хмуро посмотрел на брата.
– Ты изо всех сил стараешься казаться мудаком сегодня, или это просто твоя вторая натура? – проворчал он. – Они встретились всего два часа назад, почти ничего не знают друг о друге, а ты уже слышишь свадебные колокола. Расслабься, малыш. Мама вдова уже больше двадцати лет и, похоже, вполне довольна своей жизнью.
Рейф пожал плечами, доливая себе и Данте бокалы превосходного вина «Зинфандель», который производился на этой винодельне.
– Я просто хочу сказать, Дэн, что маме сейчас, наверное, очень одиноко, когда мы все уже выросли и живем своей жизнью. Конечно, у нее все еще есть работа в ресторане, чтобы занимать ее дни, и когда Талия наконец родит… Господи, она точно уверена, что у нее не двойня, потому что у нее чертовски огромный живот, мама, без сомнения, будет постоянно нянчиться с ее детьми. Но кроме этого, у нее больше ничего нет. Можно ли винить ее за то, что она время от времени хочет чего-то другого?
Данте издал звук отвращения.
– Господи, неужели ты действительно думаешь, что наша мама будет заниматься сексом с этим парнем? Или каким-нибудь другим парнем? Я имею в виду, она красивая женщина, старается за собой ухаживать, она в отличной форме для своего возраста, но... Она наша мама, Рейф.
Рейф с отвращением сморщил нос.
– Я понимаю твою точку зрения. Ладно, давай еще раз. Разве ты не понимаешь, что мама время от времени хочет поужинать и поболтать с джентльменом, близким ей по возрасту, насладиться хорошей компанией?
Данте рассмеялся, поднимая бокал с вином.
– Это больше похоже на правду!
Несколько минут братья молча потягивали вино, довольные временем, проведенным вместе. Вечер был далек от завершения, еще впереди были танцы, и Данте был рад, что ему не нужно было беспокоиться о возвращении в Сан-Франциско сегодня, учитывая количество алкоголя, которое он выпил.
Первым тишину нарушил голос Рейфа:
– Итак, ты проделал чертовски большую работу, избегая свою бывшую, но ты на столько уверен, что сможешь продолжать в том же духе еще несколько часов?
Данте замер с бокалом вина на полпути ко рту.
– Я не намерен приближаться к Кэти сегодня вечером, – ледяным тоном ответил он.
Рейф пожал плечами.
– Хорошо. Как знаешь. Хотя ты должен признать, что она выглядит великолепно, скорее всего самая красивая женщина здесь сегодня. Правда слишком худая, но ее ноги по-прежнему удивительные. И если ты не заметил, она здесь одна, без кавалера. И она продолжает каждые несколько минут кидать в твою сторону взгляды. Я бы сказал, что это признак того, что женщина хочет вернуть своего мужчину.
– Тем хуже для нее, – саркастически ответил Данте. – Ей следовало задуматься об этом до того, как она умчалась в Лос-Анджелес, не согласившись на мое предложение.
Рейф провел пальцем по краю своего бокала.
– Я только хочу сказать, что ты мог бы хотя бы поздороваться с ней. Сколько раз ты говорил мне, что она была той единственной для тебя, любовью всей твоей жизни. А потом, когда она порвала с тобой, ты назвал ее беглянкой. Но сегодня она здесь, не так ли? Почему бы тебе не проглотить свою мужскую гордость и не поговорить с ней хотя бы несколько минут? Разве тебе это может как-то повредить?
Данте колебался, не желая признаваться брату и самому себе, что не совсем доверял себе находиться рядом с Кэти даже несколько минут. Он боялся, что снова оказавшись рядом с ней, услышав ее голос, почувствовав запах ее духов, к нему вернутся все воспоминания об их совместной жизни. Он боялся, что эти воспоминания разрушат ту защитную стену, которую он возвел вокруг себя, когда она улетела в Лос-Анджелес для гораздо лучшей чертовой жизни, нежели с ним.
– Я думаю, что в сложившихся обстоятельствах именно Кэти должна подойти ко мне, а? – бросил он вызов.
Рейф вскинул руки вверх.
– Эй, поступай, как знаешь, Дэн. Но Кэти ни за что не подойдет к тебе, когда рядом с тобой сидит наша сестренка – маленькая сторожевая собака. Тем более что Джиа весь вечер бросает в ее сторону недружелюбные взгляды.
Данте допил свой бокал вина, потянулся к бутылке и обнаружил, что та пуста.
– Я собираюсь еще выпить. Хочешь чего-нибудь из бара?
Рейф покачал головой, подняв почти полный бокал с вином.
– У меня еще есть, спасибо.
Данте направился к бару, который находился во дворе напротив их стола. Он заказал бренди и только успел положить несколько банкнот в банку с чаевыми, как услышал позади себя пронзительный, до боли знакомый голос.
– Привет, Дэнни. Можно с тобой поговорить пару минут? Прошу тебя. Я весь вечер ждала такой возможности.
Он застыл на месте, не донеся бокал с бренди до губ, пытаясь подобрать правильный ответ. Если бы Джиа была рядом, она бы потребовала, чтобы он бросил на Кэти уничтожающий взгляд, прежде чем уйти, не сказав ей ни слова. С другой стороны, его мать наоборот бы настояла, чтобы он проявил вежливость и обменялся с ней общими фразами, хотя бы несколько минут.
В конце концов, воспитание матери победило, и он понял, что медленно поворачивается лицом к женщине, которая была любовью его жизни и одновременно той, кто разбил ему сердце. И хотя он вел внутреннюю борьбу с самим собой, пытаясь эмоционально казаться отстраненным и холодным, но в тот момент, как он только посмотрел в голубые глаза Кэти и почувствовал дразнящий аромат ее духов, Данте понял, что его решимость мгновенно начала слабеть.
Она мягко улыбалась ему, почти грустно и робко протягивала руку.
– Я... я рада тебя видеть, Дэнни, – продолжила она своим сексуальным, хриплым голоском. – Как ты поживаешь?
Он немного поколебался, прежде чем слегка сжать ее гладкую, прохладную руку.
– Великолепно, спасибо, – мрачно ответил он. – И ты выглядишь так, словно жизнь в Лос-Анджелесе определенно пошла тебе на пользу.
Кэти сжала его руку, словно почувствовав, что он собирается ее убрать.
– Вообще-то, – тихо призналась она, – я вернулась из Лос-Анджелеса пару недель назад. На этот раз навсегда. Я останусь с родителями какое-то время, пока не устроюсь, не разберусь со своим будущим. Ну, я наконец-то покончила с шоу-бизнесом. Боюсь, он не очень ко мне благосклонен.
Ее заявление не вызвало у него удивления, он уже знал, что ее ситком больше не будут снимать.
– Мне жаль, что у тебя ничего не вышло, – ответил он несколько натянуто. – Но я уверен, что скоро все наладится. Послушай, мне нужно вернуться к семье. Хорошего вечера.
– Постой. Прошу тебя.
Кэти вцепилась в его руку, словно изо всех сил цепляясь за него, в ее голосе прозвучало отчаяние, почти слезы. Ее голубые глаз стали влажными от невыплаканных слез.
– Послушай, я знаю, что ты злишься на меня, – рискнула она. – Я причинила тебе боль и ранила твои чувства. И я знаю, что у меня нет никакого права спрашивать, но... Ну, я хотела бы, чтобы ты уделил мне несколько минут, поговорил бы со мной, может выпил. Я бы хотела извиниться перед тобой, объяснить кое-что и попросить тебя простить меня за то ужасное, эгоистичное поведение, как вела себя в феврале. Пожалуйста, Дэнни. Я готова тебя умолять, если ты хочешь.
Он скептически смотрел на нее в течение долгих секунд, пытаясь определить по ее голосу, выражению лица и движению ее тела, искренне она говорила или это была очередная игра. Но потом вспомнил, насколько плохой она оказалась актрисой, судя по тем эпизодах ситкома, которые он видел, поэтому решил, что она не способна его обмануть.
– Хорошо, – коротко согласился он. – Один бокал, и все. Что бы ты хотела выпить?
Он заказал ей мохито и молча последовал к маленькому уединенному столику в дегустационном зале винодельни. Он подумал, не выведала ли она заранее это конкретное место, но отбросил эту мысль как несущественную, когда они сели за стол.
Кэти сделала неуверенный глоток коктейля, выглядя при этом немного зажатой. Именно это поведение больше, чем что–либо другое, давало Данте основания полагать, что она была искренней, потому что Кэти всегда была самой уверенной в себе женщиной, которую он когда-либо встречал.
– Ты хорошо выглядишь, Дэнни, – тихо сказала она ему. – Счастливым. Я знаю, что не имею права спрашивать.., но мне просто интересно, встречаешься ли ты с кем-нибудь в данный момент.
Он сжал губы, не желая упоминать Кару, не желая мучить себя вопросом – не является ли сидение за одним столом с Кэти предательством к женщине, с которой он встречался сейчас.
– Да, я кое с кем встречаюсь, – пробормотал он. – Но я не собираюсь обсуждать ее с тобой, Кэти. Итак, что именно ты хотела мне сказать?
Кэти была поражена его холодностью.
– Я не собиралась расспрашивать тебя о подробностях, Дэнни, – мрачно ответила она. – И я рада, что у тебя кто-то есть, кто может сделать тебя счастливым. Она очень, очень счастливая женщина, кем бы не была. И, вероятно, намного умнее, чем я. Я совершила очень глупую ошибку своей жизни, расставшись с тобой, это было худшее мое решение, которое я когда-либо принимала. И к сожалению, я всякий раз вспоминаю об этом с тех пор, как уехала в феврале прошлого года. Ты был самым замечательным мужчиной, которого я когда-либо встречала, я оказалась полной идиоткой, позволив своей так называемой актерской карьере встать на пути наших отношений. Я просто хотела, чтобы ты это знал. И может ты сможешь когда-нибудь простить меня за то, что я совершила.
Слезы текли по ее щекам, пока она говорила, но Кэти была одной из тех редких женщин, которые выглядели красивыми, даже когда плакала. Данте тихо выругался себе под нос, сказав, что он полный дурак, что слушает ее излияния, протянув ей бумажную салфетку для коктейля.
Она изящно вытерла слезы, прежде чем сделать маленький глоток своего коктейля.
– Спасибо, – всхлипнула она. – Мне очень жаль, что я веду себя настолько ужасно, но последние несколько месяцев были такими ужасно трудными для меня, Дэнни. Я и забыла, каким жестоким может быть Лос-Анджелес, как жила там в последний раз. О, я говорю не только о трафике, смоге и бесконечных толпах. Какими мелкими, злобными и злыми могут быть люди, особенно работающие в шоу-бизнесе. Я так скучала по своей семье и друзьям, мне было так одиноко. Там было трудно завести друзей, понимаешь? Ты не знаешь, кому можно доверять, хотя он может клясться, что твой друг, а на следующей неделе вонзит тебе нож в спину. Хорошо быть дома, и на этот раз я дома решила остаться навсегда. Я никогда, ни за что даже не подумаю ни на минуту о возвращении в Лос-Анджелес. Или продолжить свою актерскую карьеру.
– Хм. – Он изо всех сил старался казаться незаинтересованным. – Я читал, что твое телешоу был снято с производства, но я удивлен, что ты не смогла найти другую работу.
Кэти покачала головой.
– Это тяжелый бизнес, – призналась она. – Тысячи молодых женщин, желающих стать актрисой, и мы все участвуем в гонке, что получить одну и ту же роль. И, как любезно заметил мой агент, – добавила она с сарказмом, – я не становлюсь моложе. Он также сказал, что я ужасная актриса, и мне стоит потребовать возврата денег, которые я потратила на уроки актерского мастерства. Поначалу мне было больно это слышать, но после того, как я прогуглила многие вопросы, поняла, что он, вероятно, прав.
– Он настоящий осел, сказав тебе что-то подобное, – предположил Данте. – Я уверен, что ты гораздо талантливее, чем он тебе говорил.
Она улыбнулась ему.
– Приятно слышать от тебя нечто подобное. Но, к сожалению, Даг оказался прав. Я уже больше десяти лет пытаюсь добиться успеха на поприще актрисы, пришло время наконец повзрослеть и двигаться дальше.
Он задумчиво потягивал бренди.
– Правда, да? Ты, действительно, уходишь из актерской карьеры?
Кэти решительно кивнула.
– Однозначно. Я много говорила с родителями о своем будущем, как только переехала к ним, они считают, что я должна вернуться в колледж и получить диплом по другой специальности, начать новую карьеру. Проблема состоит в том, что я не совсем уверена, что настолько умна, чтобы стать студенткой в этот момент своей жизни. Но даже если бы я поступила в колледж, понятия не имею, чем бы я хотела заниматься.
– Ты достаточно умна, Кэти, – заверил он ее. – Не надо так себя недооценивать. Тебе просто необходимо выяснить, что тебя интересует в данный момент или в будущем, изучить этот вопрос в разных областях, получить профессиональную консультацию. В моем здании есть фирма, которая занимается консультированием по вопросам карьеры и коучингом. Тебе стоит записаться к ним на консультацию… может где-нибудь в другом месте... чтобы понять какие у тебя появятся варианты.
В течение следующих нескольких минут они обсуждали, какая карьера может ее заинтересовать, для какой работы она лучше всего подходит. Данте отправил ей сообщение с веб-сайта консультационной фирмы, о которой он упоминал, и пообещала, что посетит эту фирму на следующей неделе.
Разговор вполне естественно перешел в обсуждение их семей, общих друзей, сегодняшней свадьбы. Через некоторое время Данте поймал себя на мысли, что забыл о своей злости, забыл о том, что обещал себе оставаться хладнокровным и беспристрастным. Разговор с ней был настолько естественным – болтать вот так, как они делали это десятки раз до этого. И он почти… почти забыл, что прошло несколько месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, и она предпочла карьеру своему будущему с ним, и что в настоящее время он встречается с самой милой, самой доброй девушкой, хотя он все еще настаивал, что у них нет ничего серьезного.
Он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что прошло уже больше получаса.
– Мне пора возвращаться к своей семье, – объявил он, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. – Было приятно встретиться с тобой, Кэти. И я желаю тебе всего наилучшего с твоим будущем. Не стоит себя недооценивать, ладно?
Она кивнула, медленно поднимаясь со стула.
– Спасибо, Дэнни. Я ценю все твои советы. Я всегда считала тебя самым умным парнем из всех, кого знала и самым милым. И самым красивым, конечно!
Он слабо улыбнулся.
– Благодарю. Береги себя, хорошо? И наслаждайся вечером.
– Постой.
Кэти положила руку ему на плечо, когда он повернулся, готовый уйти. Данте вопросительно посмотрел на нее, вид у нее был такой, словно она боролась с собой, не зная сказать или нет.
– Я хотела тебя спросить, – начала она. – На самом деле, я надеюсь, что мы сможем поддерживать между нами связь время от времени? О, я знаю, что ты встречаешься, я не хочу вмешиваться. Но, может мы моли бы выпить как-нибудь кофе? Или сходить на ланч? Или просто поговорить по телефону время от времени. Мне бы очень хотелось получить твой совет по поводу колледжа и карьеры, поскольку ты знаток бизнеса и еще много чего.
Он помедлил.
– Кэти, я не уверен, что это следует делать.
– Прошу тебя. – Ее голубые глаза снова увлажнились от непролитых слез, а голос слегка ломаться. – Не проходит и дня, чтобы я не сожалела о том, что сделала, Дэнни. Чтобы не вспоминала насколько прекрасная тогда была жизнь с тобой. Я знаю, что все испортила, испортила навсегда. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты мне дал шанс, хотя бы остаться твоим другом, если нельзя большего. Пожалуйста.
Данте называл себя идиотом разными словами, потому что поддался на ее уговоры, хотя в глубине души он все же чертовски надеялся, что она не разыграла весь этот сценарий. Но с другой стороны, он всегда питал слабость к грустным, беспомощным женщинам, всегда испытывал желание защитить их и позаботиться о них. И все это началось, как он полагал, с того момента, когда погиб его отец, и в одночасье он стал главным мужчиной в семье. На протяжении многих лет он должен был защищать и оберегать свою семью и мать, большинство его долгосрочных отношений с женщинами строились именно на этом, он чувствовал себя защитником, и они, как правило, было довольны его ролью, позволяя ему взять на себя ответственность. И сейчас Кэти казалась такой грустной, потерянной и уязвимой, если не учитывать все другие ее недостатки и прошлые проступки, и он почувствовал бы себя настоящим придурком, если бы отшвырнул ее от себя.
– Ты можешь позвонить мне после того, как свяжешься с консультантом по карьере? – предложил он. – Сможешь передать мне ваш разговор. И, когда ты назначишь с ним встречу, возможно мы сможем выпить кофе или быстро пообедать, если я буду свободен в этот день?
Кэти просияла, ее прекрасное лицо светилось от удовольствия.
– Это было бы замечательно, Дэнни, – восторженно проворковала она. – Я так рада, ты даже себе не представляешь. Я обязательно позвоню консультанту в ближайшее время и дам тебе знать. Береги себя, ладно?
Она нежно поцеловала его в щеку, ее грудь коснулась его руки, а потом, уходя, слегка помахала ему на прощание рукой.
Пятно на его щеке, где коснулись ее губы, горело, как клеймо, он сердито его стер, словно желая стереть ее прикосновение.
И когда он возвращался к своему столу, где ему предстояло вынести допрос от Рэйфа и Джиа, Данте успокаивал себя, как только мог, говоря, что предложение выпить чашечку кофе с Кэти, не означает, что ему грозит опасность снова попасть под ее чары.
15.
– С тобой все хорошо? Ты кажешься, погруженным в свои мысли весь вечер.
Данте оторвал взгляд от тарелки с едой, на которую он смотрел в течение нескольких секунд, не донеся вилку с чили реллено ко рту. Сегодня вечером он привез Кару в маленькую такьерию, расположенную в самом сердце Мишин Дистрикт, куда редко кто захаживал, кроме местных жителей, зная, что здесь дешево, пиво ледяное, а еда настоящая и вкусная.
– Да, все в порядке, – быстро заверил он ее. – Извини, что я такой рассеянный сегодня. Неделя была просто сумасшедшей, большая загрузка на работе.
– Мне очень жаль. – Она потянулась через стол, сжав его руку. – Мы могли бы никуда не ходить, если у тебя не было настроения. Честно говоря, я бы все поняла.
Данте улыбнулся, переплетя свои пальцы с ее.
– Знаю, что ты бы так и поступила, милая, – сказал он ей. – Ты самый понимающий и отзывчивый человек, которого я знаю. Но со мной все нормально. И мне, наверное, было полезно выбраться куда-нибудь, чтобы отвлечься от своих мыслей.
Кара неуверенно улыбнулась ему в ответ.
– Хорошо. Кстати, это лучшее такос карне асада, которые я пробовала. Спасибо, что привел меня сегодня сюда.
Ее благодарность за каждую мелочь, которую он для нее делал, включая и эту полу забегаловку, куда большинство знакомых ему женщин не решилось бы даже и ступить, только усиливало чувство вины Данте, больше походившее на побег с места преступления, учитывая то, что он собирался сделать.
– Я рад, что тебе понравилось. Конечно, это далеко не самое модное место в городе и даже в округе, но еда здесь просто хороша.
Кара кивнула, запивая такос глотком «Маргариты».
– Здесь здорово, – произнесла она с энтузиазмом. – И кого волнует, насколько модное это место? Сегодня слишком жарко, чтобы одеваться для модных ресторанов.
Не частые девяносто градусов жары в Сан-Франциско (+32,20С) оказались одной из причин, почему он настоял выйти на ужин в субботу вечером, а не остаться в ее крошечной квартирке, как обычно. Учитывая единственное маленькое окно в ее якобы квартире, было душно и жарко, и мысль о еде в ее темной, душной комнате казалась для Данте невыносимой. Кара, конечно, начала протестовать, напомнив, что вчера он водил ее ужинать, теперь была ее очередь что-нибудь приготовить. В ответ он просто схватил ее за руку и потащил к машине, не обращая внимания на ее протесты, что она одета не для посещения ресторана – в джинсовые шорты, белую майку, которая эффектно облегала ее сногсшибательную грудь и шлепанцы, видевшие явно лучшие дни. Во время короткой поездки в такьерию он заверял ее, что она будет выглядеть просто прекрасно, одетая намного лучше других посетительниц.
И Кара, будучи ему за все благодарной, наслаждалась едой, той самой подлинной атмосферой этого места и даже стала пристукивать ногой под музыку сальсы, льющуюся из настенных динамиков. Она всегда была отзывчивой, всегда благодарной, с большим энтузиазмом относившаяся к тем местам, куда он ее водил или к тому, что он приносил с собой, поскольку у нее фактически ничего не было.
Конечно, она не позволяла ему приносить с собой больше, чем бутылка вина или коробка модных сладостей, когда они оставались ужинать у нее дома. Она обладала упрямством и гордостью, была целеустремленной, решив самостоятельно заработать себе на жизнь и выстроить карьеру, не полагаясь на чью-либо поддержку.
Сегодня вечером, когда он зашел в ее душную, жаркую квартиру, он заметил незнакомый ноутбук, стоящий на столе, который был и кухонным столом, поэтому решил прокомментировать.
– Наконец-то ты обзавелась новым компьютером, как я погляжу, – заметил он, отметив что модель была намного лучше, чем предыдущая. – Как раз вовремя. Твой старый выглядел так, будто еще пять лет назад испустил дух.
