Текст книги "Книга Мертвых(СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Здрасьте! – гость радостно развел руки в объятьях, но никто из не шевельнулся. – Никто не хочет обнимашек? Ну и ладно, противные людишки, как же вы еще не сдохли-то от скуки?

– Ты еще кто? – Нерт вышел вперед, загораживая собой жену и двух своих детей.

– Ах, ну да, мы же еще не знакомы, – тощий мужчина, одетый в облегающий кожаный жилет, неприятно подчеркивающий его худобу, и не менее облегающие брюки, шутливо сделал реверанс, разведя в стороны края черного плаща. – У меня много имен в вашем мире, – делая ударение на "вашем", начал он, – но я предпочитаю зваться Ликаоном. К вашим услугам, милсдарь колдун.

Заметив Селесту, он мельком окинул женщину взглядом и, усмехнувшись, вульгарно ей подмигнул, а потом снова повернулся к магу.

– Итак, чем я могу помочь маэстро в час нужды?

– Ты знаешь заклинания? Можешь сражаться? – торопливо спросил Нерт.

– Я, знаете ли, добрый господин, странствующий чернокнижник и мастер порталов. Эй, ничего противозаконного! Я никогда не использовал некромантию и не занимался демонологией, всего лишь продавал простенькие талисманы и амулеты! Ну, там, сглаз отвадить...

– Отлично! Иди сюда и помоги мне поддержать заклинание, мастер порталов, и я обогащу тебя на десять лет вперед!

Не дожидаясь ответа, Нерт выбежал на балкон и воздел руки над головой, на ходу бормоча под нос магическую формулу Слова.

Селеста вздрогнула. Она чувствовала, как воздух накаляется от безумной мощи, шедшей от разгневанного мага, и решила отступить в сторону, лишь бы остаться в сознании и не упасть в обморок от эссенции чародейства, разливающейся вокруг.

– Ты поможешь, чернокнижник, или будешь стороне в стороне как трус?

– Я-то? – мастер порталов встрепенулся. – Я-то помогу... Так помогу, что у тебя задница взорвется от моей помощи!

– Осторожно! – закричала Несса, жена чародея, увидев, как незнакомец вытаскивает из-за пазухи кривой кинжал и стремительно подбирается со спины к Нерту.

"Действительно, – подумала Селеста, едва удерживаясь на ногах от непривычки. – Как он прошел через охрану? Если только они все уже не мертвы...".

Нежданный гость нанес подлый удар, но маг, до которого все-таки донеслось предостережение супруги, успел отскочить в сторону, так и не закончив творить волшбу.

– Подлец! – закричал он, вытягивая перед собой правый кулак, на безымянном пальце которого покоился волшебный перстень со странным черным камнем, изредка выбрасывающем синие искры. – Ты умрешь!

Одним взмахом мизинца он выбил из рук нападавшего кинжал, заодно и вывернув ему все пальцы.

– Едрить-колотить! – взвизгнул мастер порталов. – Ты хоть знаешь, как это больно? Чтоб тя черти задрали, мужик, а потом еще и Холхост вдобавок!

– Амнел, – до Селесты непонятным образом донесся шепот Нерта.

Камень на его перстне коротко вспыхнул, и чернота вокруг него стала стремительно распространяться в воздухе, создавая загадочный вихрь теней, водоворотом кружившихся вокруг чародея.

– Так и знал, что он у тебя! – победоносно воскликнул демонолог.

Он ринулся вперед, протягивая к Амнелу целую руку, но не успел: Нерт закончил творить заклинание и топнул ногой. Воздух вокруг него вздрогнул, и Однорукий отступил назад, давая магии закончить дело.

Мастер порталов остановился, будто уткнувшись носом в стену. Жилки на его лбу вздулись, капельки пота покрыли лицо от напряжения. Он попытался сделать еще шаг к своей цели, но внезапно из его глаз пошла кровь. Кожа съежилась, она стала слезать с его лица пластами и испаряться словно пар.

Селеста вскрикнула от ужаса. За несколько секунд человек превратился в груду ходящего фарша. Бедняга кричал в агонии. Любой бы на его месте уже умер, однако демонолог внезапно сделал еще шаг, заставляя Нерта в ужасе отступить.

– Неожиданно, да? – расхохотался живой мертвец, еще раз переставляя ноги.

– Невозможно... – только и успел выдохнуть один из величайших магов вселенной, прежде чем окровавленная рука без кожи схватила его за шею.

БАМ!

В стену башни врезался первый камень, брошенный великанами, и она пошатнулась. Осколки кладки посыпались с потолка. Один такой угодил в жену чародея и лишил ее чувств, а ударная волна отбросила двоих детей к стене, и вскоре их тоже завалило обломками.

– Я бы сказал, что мне жаль, – прорычал демонолог и жутко хихикнул, – но мне не жаль. Лгун, обманщик, вор, убийца, совсем не добрый маг и защитник обездоленных. Что ты скажешь на правду, Нерт? Что ты скажешь на правду?..

БАМ!

– И пусть никто не узнает, кто ты в истинном свете луны, но я вижу твою душу, волшебник, и она черна, как и моя. Встретимся в пекле, Нерт Однорукий, твоя семья тебя уже заждалась!

Селеста отлетела в сторону. Ее взор заполонила тьма, и последним, что она увидела, была ужасная картина того, как огромный серый оборотень одним махом вырывает нижнюю челюсть еще живого чародея и стягивает с трупа волшебный перстень, слизывая с вытянувшейся морды кровь.

Проснулась она в холодном поту, радуясь, что те ужасные времена уже прошли. Поднявшись с кровати и взглянув в окно, женщина обнаружила, что уже давно перевалило за полдень.

Она спустилась вниз. Зал, как это всегда бывало в зиму (здесь месяц после Долгого Очага называли именно так вне зависимости от того, какое сейчас стояло на улице время года), был полностью набит посетителями, и официантки мелькали то тут, то там, разнося заказы и еще успевая перемолвиться парой фраз с друзьями и знакомыми.

Селеста вздохнула и улыбнулась, решив как можно скорее приступить к работе, пока старик Гедин не поднялся с постели и не начал снова ворчать, грозясь всех выгнать отсюда взашей. Конечно, он только грозился это сделать. В один из долгих вечеров у камина после трудного рабочего дня они пропустили по кружке хорошего пива, и хромоногий хозяин таверны признался, что любит их всех как собственных детей и никогда бы никого не бросил. Вот только ворчать, к сожалению, он умел так, что даже мертвый бы поднялся из гроба и принялся драить полы, лишь бы Гедин замолчал.

Этот день прошел быстро, как и все следующие за ним. Любой бы завыл на ее месте от постоянного однообразия, и в первый свой такой месяц Селеста готова была выбраться наружу и погибнуть в метели, лишь бы хоть как-то изменить следующие двадцать четыре часа, но со временем и она привыкла, стараясь думать лишь настоящим и перестать занимать голову бесполезными мыслями.

И вот, наконец, метель за окном пошла на убыль и вовремя: все запасы в подвале уже подошли к концу, и в последний такой день они перешли на строгую диету из кореньев, от чего лица гостей приобрели мертвенно-бледный оттенок, и сами они стали бросаться друг на друга по самому пустяковому поводу. Дружба дружбой, а целый месяц наедине друг с другом в закрытом помещении кого хочешь сведет с ума.

В ту ночь Селеста едва доползла до дома. Руки ныли от постоянной работы, голова трещала от постоянных жалоб и нетерпеливых вопросов людей, желавших, наконец, выбраться наружу, да и сама она ужасно устала от одного и того же зрелища каждый проклятый день. Женщина надеялась, что боги дадут ей хотя бы месяца два передышки перед следующим Долгим Очагом, иначе она точно кого-нибудь убьет.

Едва преодолев тающие снежные сугробы, она ввалилась в свой дом и принялась разводить огонь в печи, едва отыскав более-менее сухие поленья, заранее припасенные ей перед холодами.

И только когда огонь затеплился, и по комнате загуляли темные блики пламени, Селеста вдруг заметила, что за ней из дальнего угла гостиной наблюдают чьи-то жуткие желтые глаза.

– Ради богов, не пугайся... – начал голос.

Женщина от ужаса вскрикнула и схватилась за кочергу, готовая защищаться.

– Ну вот, чтоб тебя черти драли, е-мое! – ругнулся мужчина, поудобнее устраиваясь на скрипящем деревянном стуле. – Я же просил, неужели так сложно послушаться? А хотя ладно, забудь, ничего этого не было. Я просто хотел спросить...

– Ты кто такой? Как ты сюда пробрался?

– Кхм... Мне отвечать по очереди или как? Могу наугад, могу вразброс. Правда, для последнего вопросов маловато, но ты не стесняйся, подкидывай еще!

Селеста запнулась от неожиданности.

– Лады, сударыня дама, так уж и быть, удовлетворю твое излишнее любопытство, – продолжали болтать "глаза". – Я лично добрый человек, которому срочно требуется помощь определенного вида. Нет, ты не думай, я не извращенец, насиловать не собираюсь...

– Что?

– Ну вот, ну вот, о чем я и говорил! Можешь не перебивать, а? – мужчина вздохнул и продолжил: – Итак, пошли дальше. Как я сюда пробрался? Очень просто: приподнял дверь за ручку, и замок открылся. Кстати, позови плотника, женщина, так ведь и до незваных посетителей дойти может! – он сделал паузу, прочищая горло. – А ты чего стоишь-то? Совести у меня нет, не бойся, но все равно как-то неудобно разговаривать с человеком, стоящим на ногах, и особенно если в руках у него раскаленная кочерга!

Нашарив левой рукой валяющийся рядом табурет, желтоглазый подтолкнул его к Селесте и призывно махнул рукой.

Женщина отрицательно мотнула головой, покрепче перехватывая кочергу.

– Сядь! – внезапно рявкнул незнакомец, и она против воли плюхнулась на деревянную сидушку. – Вот так-то лучше, – спокойно кивнул он. – Итак, Селеста, ты меня помнишь?

– Н-нет, – сглотнув, пробормотала она.

– Эх, что за времена? Неужели я настолько постарел, э? Что, хорошенькие дамы уже забывают меня после первой же встречи? Хотя ладно, молчи, вечно я слишком много болтаю. Знаю, пора от этого избавляться, но что ж поделаешь, харизма из меня так и прет. Наверное, поэтому я не могу относиться ко всему с должной серьезностью, – он вздохнул. – Держи. Может, хоть это освежит тебе память.

В воздухе мелькнуло нечто маленькое и круглое. Ойкнув, Селеста сложила ладони лодочкой, выронив кочергу, и едва поймала вещицу, прежде чем та упала на пол.

В ее руках оказался мужской перстень с удивительно глубоким черным камнем, внутри которого будто клубились мрачные тени.

В голове Селесты тут же вспыхнуло приснившееся ей месяц назад воспоминание о падении Шаййена и смерти Нерта Однорукого. Ее душу обуял страх. Если прямо перед ней сидит тот, кто убил одного из самых сильнейших магов человечества, то какова ее судьба? И зачем она ему вообще? Лишний свидетель? Тогда почему он сразу ее не убил, почему тянул так долго?

Тряхнув головой, она прогнала плохие мысли и решила выслушать "гостя".

– Поедим? – пока она рассматривала перстень, предложил оборотень.

– Нет, я уже ужинала.

– Ужин ужином, а ночные пожирунчики – дело святое, – совершенно спокойно фыркнул он и поднялся. – Я тут соизволил немного покопаться в твоих погребках, да и с собой кой-чего притащил, так что прошу на кухню. Ты не подумай, я не приказываю, но отказываться не вежливо.

Его глаза угрожающе сверкнули в полумраке комнаты, и Селесте ничего не оставалось, кроме как последовать за ним и сесть за стол перед приличной тарелкой съестного.

– Оно ведь холодное, – заметила женщина, по привычке поправляя вилку.

– Так и надо. Ешь, заодно и поговорим. Вернее, я буду говорить, а ты слушай и вникай. Я вовсе не хочу принуждать тебя делать что-то против воли. Скажем так, за сорок лет своей жизни я кое-что да понял и совершенно уверен: чтобы люди все сделали правильно, надо убедить их в выгодности дела.

– Вот как? Мы виделись в первый и последний раз уйму времени назад, и ты у меня на глазах убил хорошего человека! А еще!.. – женщина запнулась.

Желтоглазый поморщился, будто она ударила его по лицу.

– А еще я оборотень, да. И что?

– И что? Ты вырвал Нерту челюсть, и вся его семья погибла!

– Вот только не надо ля-ля! Его семья погибла не по моей вине, не я настроил великанов на разгром. Нерт сам виноват, во всем!

– О чем ты?

Гость вздохнул. Несколько секунд он молчал, елозя вилкой по своей тарелке и издавая такие противные звуки (в смысле, вилкой), что по спине бежали мурашки, а потом сказал:

– Этот камень, Амнел – вещь высшей силы. Могущество, скрытое в данной безделушке запросто может похерить весь мир и отправить его к Холхосту на закорки, и если перстнем завладеет такой дурак как, например, я, то готовьтесь к концу света. Я-то его сюда и притащил. Представь мое удивление, когда я просыпаюсь утром, а его нет! Отпущу кровавые подробности моего преследования, но я, в конце концов, узнал, что его украл некий Нерт. Узнаешь имечко?

– Я тебе все равно не верю.

– Ха! И правильно. Я сам всегда говорил, что доверять стоит только себе, однако ж от истины никуда не денешься: ваш добрый маг – вор и убийца, каких еще надо поискать. Всю свою славу этот лживый ублюдок отгрохал на могуществе Амнела, сам бы он даже чашку не склеил своими силами. В ваших глазах он выглядел героем, а сам за спиной своего народа строил козни и учинял беспорядки, лишь бы добиться еще большей власти. Сама посуди: если кто-то предотвратил войну, то кем он станет для людей?

– Героем, – тут же ответила Селеста, замечая, что съела уже целую половину своей порции, даже не заметив этого.

– Правильно. Но если "герой" сам эту войну и затеял, что тогда?

Она не ответила, пораженная тем, что самый взаправдашний сказочный оборотень ведет с ней простую человеческую беседу. Всего она могла ожидать от зверя, даже кишок, натянутых на шею, но чтобы так просто...

– Можешь не верить, но ты видела, на что способен этот камешек.

– Тогда почему он не смог остановить великанов? Почему не убил тебя?

– Просто я живучий, – расплылись в хищной улыбке губы оборотня. – Да и Нерт дебил, так что все в порядке. Полный потенциал Амнела раскроет лишь тот, кто знает, как им пользоваться, Нерт же едва не привел всех вас к огромной-огромной заднице. Ты ешь, ешь, полезно, а насчет фигуры не беспокойся, она у тебя итак отличная. Так бы и съел, только костями подавиться страшно.

Селеста напряглась, и это не скрылось от гостя.

– Не бойся, это я так шучу. Плоско, да? Моя жена всегда мне говорила, что пора браться за ум, а я ее не слушал. Теперь уж ничего не исправить...

– Так это Нерт спровоцировал великанов? – решила она вернуться к старой теме.

– Естественно, разве так сложно догадаться? Он бы и остановил их, и снова показал, насколько он герой, вот только тут вмешался я и вернул украденное.

– Мог бы вернуть и позже, – недовольно прошептала женщина. – Столько людей тогда погибло.

– За все приходится платить. Это и есть жизнь, – нашелся демонолог.

Она вздохнула, отодвигая тарелку с остатками еды в сторону.

– От меня-то ты чего хочешь?

– Да совсем немного, можешь не беспокоиться. Услуга за услугу, так сказать. Я спасаю твою шкуру, а ты уговариваешься некоего горного жителя, что приходит сюда раз в полгода – по глазенкам вижу, что узнаешь! – со мной поговорить.

– Почему же сам с ним не поговоришь? Я его даже не знаю!

– Ошибаешься. Но сейчас я тебе ничего говорить не собираюсь, так совсем не интересно. Итак, ты принимаешь мои условия?

– Нет! В конце концов, мне ничего не угрожает.

– Да? – он усмехнулся. – Значит, мужик с ножом, что стоит у тебя за спиной, пришел, наверное, за солью. Соль-то у тебя хоть есть? Что он, зря от Равнины сюда перся, что ли? Ай-яй-яй, нехорошо получается!

– Что?..

Она начала поворачивать голову, но уже сейчас заметила кривую тень у себя за спиной. Спина ее похолодела – он замахнулся.

– Придурок, однако. Видит же, что у меня глаза горят, так какого хера так подкрадываться? Плащ-невидимка все равно запахов не скрывает, дурень. В сторону!

Селеста решила не спорить и рухнула со стула на пол, прикрывая голову руками, и в тот же миг острие клинка чиркнуло в сантиметре от ее шеи, едва задев щеку.

– Ха!

Оборотень ударил по другому краю столешницы и резко вскочил на ноги, толкая ее вперед, так что острый угол деревянной поверхности угодил прямо в кадык нападавшему. Раздался короткий вскрик, убийца отшатнулся, но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя и решил сначала избавиться от более опасной цели, а потом покончить с женщиной, растянувшейся на полу.

– Знал бы, с кем связался... Скажу так: я тебе не завидую.

Убийца ринулся вперед. Молниеносным движением руки он направил свой кинжал в сердце мастера порталов, однако тот одним взмахом ладони отбил его клинок в сторону.

Селеста отползла в сторону, давая двум мужчинам закончить бой.

Женщина встала на четвереньки и подползла к двери. Она открыла ее и тут же чертыхнулась, стараясь шипеть как можно тише: на белом снегу вдали четко прорисовывались очертания еще двенадцати человек, одетых в белые шубы, и она бы их не заметила, если бы не скиталась в свободное время по горным хребтам, ведь там надо быть на чеку – каждый захочет отведать свежей человечины в голодный период.

– Вот же проклятье!

Она обернулась.

– Ради бога, не подавись, мне ее еще потом вытаскивать.

С этими словами Ликаон уклонился от подлого удара кинжалом сверху-вниз и сунул свой кулак прямо в рот убийцы, выбив пару зубов.

Тот, не ожидав такой наглости, выронил свой клинок и попробовал высвободиться, но все тщетно – в следующую секунду демонолог уже стоял над бьющимся в конвульсиях трупом, стискивая в лапе оторванный язык.

Селеста схватилась за живот, ее мутило.

– Это у тебя лицо бледное или я грибочков переел? – усмехнулся оборотень.

– Их там по меньшей мере дюжина, и они уже почти добрались до порога! – пробормотала в ответ женщина, хватая единственное, что хоть как-то подходило на роль оружия – кочергу.

– Значит, придется драться... Не смотри на меня так, дамочка, тебя я глотки рвать не заставляю. Перстень все еще у тебя?

– Да.

– Вот и отлично. Я надеюсь, у тебя есть задний выход. Эти засранцы к холодам не привыкли. Могу поспорить, они надеялись застать тебя в одиночестве и послали данного примечательного индивида, – он пихнул мертвеца носком сапога, – по-быстрому закончить дело. Я останусь, а ты иди в горы – погодка просто прелесть! – и разыщи мне этого долбаного горца. Заставь его прийти ко мне на помощь, он все поймет, когда увидит Амнел. Если он откажется... – он вздохнул. – Передай ему, чтобы шел к чертям собачьим и забрал этот проклятый камень вместе с собой! Я чую серебро в их железе, а это плохо для моего иммунитета. Он итак слабенький, а тут еще...

– Я не понимаю, кто их послал?

– Слишком много тупых вопросов, женщина! – фыркнул он, но потом ответил: – Без понятия. Они есть, и все тут. Ты или выживешь, или умрешь. А я точно сдохну без помощи. Вот, держи, – Ликаон стянул с трупа плащ и кинул его Селесте. – Натяни его, чтобы ничего не было видно, и иди. Он скроет тебя если не от холодов, то от стрел их арбалетов. Вот же хитромордые мрази! Чего расселась, твою мать? Вали отсюда, кому сказал! Кыш-кыш!

Она кивнула и выскочила наружу через заднюю дверь.

– Если повезет, – донесся до нее голос оборотня, – еще свидимся, Селеста. А если нет, значит, я сдох! Ну, или ты окочурилась.

Ликаон вздохнул и про себя усмехнулся. Ну что за дебильное однако же имя! Но делать нечего, пришлось же как-то назваться, а именно с этим именем у племен дальнего юга, где он впервые оказался, были связаны кое-какие поверья. Конечно, на руку сыграло и то, что он Волк (е-мое, именно Волк, никакой не оборотень!).

Позволив своей руке стать когтистой лапой, он дотронулся ей до сердца и закрыл глаза.

Как он устал. Если бы кто-нибудь знал, если бы кто-нибудь понял!

Но он снова одинок в этом чуждом для него мире. Люди видели в нем лишь проклятого оборотня, а кто не знал, тот принимал за шута, однако Йен по-другому не мог. Настоящим он становился только с той, которую любил, которая осталась в другой жизни, в другом мире, куда он так отчаянно хотел вернуться.

Вернувшись мыслями в свой последний день рядом с женой, он измученно улыбнулся. Он помнил, как сидел рядом с ней, и до сих пор он ощущал ее рядом с собой, и это помогало ему держаться.

Надо же! Кто мог подумать, что у последнего из их рода, самого безответственного и бесшабашного Волка всех времен и народов, будут дети? Интересно, как они выглядят? Он знал, что их двое – мальчик и девочка, – но даже не представлял, на кого они похожи больше, ведь пропал он раньше, чем они родились.

Проклятые боги Скадина, что же она о нем думает?! Что он в ужасе смылся от нее? Что он трус? Предатель? А вдруг она уже погибла или вышла замуж за другого?..

Заметив, что глаза начинают щипать, он смахнул навернувшиеся слезы со щек и тряхнул головой. Он вернется. Когда-нибудь он точно вернется или погибнет в попытке, а пока ему остается только засыпать, мечтая о прошлом.

– За тебя... И за наших детей.

Вытянув из-под складок плаща старый серп с потрепанной рукоятью, он проверил его на остроту и довольно цокнул языком, мрачно ухмыляясь. А теперь – прочь лишние мысли! Сейчас остаются лишь он и его жертвы.

Он подошел к окну и выглянул наружу.

– Придурки. Ножами махать умеют, а скрываться – нихрена! Помочь им, что ли? Эх...

Он толкнул дверь ногой и выбрался наружу, широко расставив руки в приветственном "жесте доброй воли". Йен довольно усмехнулся.

Он едва замечал их в снегу, его глаза болели от бесконечной белизны округи, но нюхом он чуял всех и каждого, кто притаился в засаде, готовясь нанести смертельный удар.

Стянув с себя плащ, Волк шутливо поклонился и только он раскрыл рот, чтобы съязвить, как в его плечо впился первый арбалетный болт. Раздробив кость, снаряд глубоко засел в его плоти, и яд от серебра (ну, никуда теперь от них не денешься, каждый дурак скупает этот дурацкий драгоценный металл как средство от нечистой силы. Помогает, конечно, но надо же и о других думать!) стал медленно распространяться по телу.

Он стиснул зубы, стараясь не взвыть от боли, и едва не хлопнулся в обморок. Надо дать Селесте больше времени – в этом его единственный шанс вернуться домой.

– Да ладно, пляшем дальше!..

Он смотрел, как дюжина тренированных убийц поднимается из снега, вынимая из ножен серебряные клинки, и понимал, что долго ему не продержаться.

Много раз он обманывал смерть, и последний омрачил его жизнь весьма неприятными болячками, сделавшими его много раз слабее. Теперь на кону все. Главное, чтобы план сработал...

– Ну что же, ребятки, я готов!

Первый удар пришел из тьмы. С любым другим жителем мира под солнцем этот трюк бы прокатил, но только не с ним. Как там говорила его дорогая женушка? Волки – самые подлые, самые мерзкие и самые хитрые существа на свете!

Чуть отклонившись вбок, Ликаон позволил оцарапать лезвием чужого меча свой бок и наигранно вскрикнул, падая на спину.

Из раны хлестала кровь. Она капала на белый снег и оставляла огромные алые разводы, медленно распространяющиеся все дальше.

Запах собственной крови заставил его прийти в себя.

Нападавшие, решив, что дело сделано, стали не торопясь сближаться, окружая его со всех сторон, и из круга вышел один из них, поднимая над головой меч.

–Твои глаза горят адским пламенем, – прошипел он сквозь зубы. – Я думал, с оборотнями сражаться намного интереснее. Жаль, что я ошибался.

– А мне-то как жаль, – вдруг усмехнулся раненый. – Ты, видно, главный в этом курятнике? Отлично, начнем с тебя. И рот прикрой, смотрится отвратно! Мне еще твою голову на шест насаживать...

Увернувшись от резкого – скорее, глупого порывистого – удара, мужчина взвился ввысь, размахиваясь серпом, и смертельный кривой росчерк заговоренной стали играючи снес нападавшему голову с плеч.

И тут началось просто нечто. Все оставшиеся одиннадцать убийц с криками бросились на единственного (но все еще живого!) Волка, который сейчас даже не мог призвать все свои силы, чтобы защититься.

Он кружился в диком танце смерти. Серп в его руке послушно исполнял приказы и стал продолжением его руки, разя врагов, хотя его хозяин понимал, что долго в таком состоянии попросту не протянет.

Двое погибли почти сразу.

Они бросились на него с двух сторон, отрезая пути к отступлению, и ударили в голову.

Едва увернувшись от их атаки, Ликаон стиснул зубы. Если бы здесь не было столько народу, и было больше места, то он бы точно сдох, однако убийцы, похоже, не особо заботились о командной работе и мешали друг другу, а длина их клинков не позволяла фехтовать в полную силу.

То ли дело его серп.

Легки движением кисти он подрубил одному сухожилия. С полуоборота отбил удар сверху, снова развернулся и вонзил кинжал, припрятанный в рукаве, в сердце очередного наемника.

Запах крови усиливался. Она лилась на землю, орошая ее багровыми цветками, и их аромат дурманил его разум. Он понимал, что бороться бесполезно. Расслабившись, он позволил безумной ярости подхватить себя и полностью отдался бою.

Сначала они погибали быстро. Кто-то падал с перерезанной глоткой, кто-то погибал от множества кровоточащих ран, но чем дольше длилась схватка, тем осторожнее они себя вели, и пространство, освободившееся после гибели почти половины их отряда, позволяло совершать обманные маневры.

Кроме того, не гнушались они пользоваться и небольшими арбалетами, и судя по тому, как силы его таяли прямо на глазах, маленькие стальные болты их были смазаны сильнодействующим ядом, который бы точно его убил, если бы не кровь Волка, все еще текущая в его жилах.

А еще кое-кто догадался использовать кинжалы...

Они теснили его к стене. Несмотря на его отчаянные попытки сопротивляться и забрать с собой на тот свет побольше народу, убийцы видели, как быстро он выдыхается.

– Сволочи, – прошипел сквозь зубы Ликаон.

Дыхание давно сбилось, мышцы болели. Он едва поднял серп выше, чтобы загородиться от сокрушительного удара молотом, и вжался спиной в холодную стену пустого дома.

Кольцо смыкалось. Если раньше в нем было его спасение, то теперь убийцы перегруппировались и изматывали его подобно хищному зверю, загнанному в угол.

Он понял, что пора выбираться.

– Сдохнуть сдохну, а просто так не дамся!..

Прикрыв голову руками, он отклонился от стены и ринулся вперед – прямо на клинки. Он чувствовал, как посеребренная сталь впивается в его плоть и раздирает кожу, обжигая нутро, и взвыл. Из последних сил Ликаон оттолкнулся ногами от земли и прыгнул.

– Черт!

Толкнув одного из убийц, мужчина свалился на спину и тут же вскочил на ноги.

В боку больно кольнуло, и по телу разлился дикий холод. Он глянул вниз и ругнулся: прямо из груди торчала окровавленная рукоять кинжала.

Ликаон пошатнулся. Он взглянул на своих противников, взгляд его подернулся алой дымкой. Убийцы застыли в нерешительности, они не решались к нему подойти, опасаясь, что он делает вид, чтобы контратаковать.

Но Волк действительно погибал.

– Глупо как-то вышло... и совсем не круто... – вырвалось у него.

Ликаон вздрогнул и упал на холодный снег. Ледяной ветер хлестал его по лицу, но этого он уже не чувствовал. Он не мог пошевелиться, только смотрел на иссиня-черное северное небо, наблюдал за далекими серебряными звездами и проклинал богов за те испытания, что ему пришлось пережить.

– Нет, нет, нет!

Он перевалился на бок, попытался подняться и тут же почувствовал, как еще один клинок вонзается в его позвоночник, перерубая связь с ногами.

Матерый Волк взвыл от боли. Смерть уже жадно хватала его за ноги и тянула вниз, в свои владения, но Ликаон – а в прошлом Йен – отчаянно цеплялся за жизнь.

Еще раз меч стал терзать его плоть. Убийца, вонзив свой клинок в его сердце, прокрутил рукоять и отошел. Он знал, что после такого удара не выживет даже самый сильный оборотень, однако жертва снова дернулась и со стонами стала отползать в сторону.

– Убейте его, ну же!

Остатки банды приступили к своему кровавому делу. Они били, пинали и разили "мертвеца" мечами, однако оборотень упорно продолжал ползти вперед, и спина его, утыканная десятком клинков подобно спине дикобраза, вздрагивала от стонов и безумного, продирающего до самых костей хохота.

Старый разбойник отшатнулся. Пот заливал его глаза, и он трясущимися от неподдельного ужаса руками уже перестал смахивать его со лба. Он не знал, что им делать, и предпочел отойти в сторону: интуиция спасала его не раз в темных подворотнях, и только благодаря ей он дожил до своих лет и остался в деле, и теперь она приказывала ему бежать.

Но он остался и смотрел, как тощее тело незнакомца, обратившееся в груду мяса и костей, скребет пальцами промерзшую землю и все ползет...

– Как это?.. Что за дьявол! – кричали остальные, и он не знал ответа.

Внезапно оборотень резко развернулся. Два его едва ли целых глаза вспыхнули желтым, и огромная когтистая лапа схватила одного из них, одним движением пальцев проломив череп жертвы как грецкий орех.

– Так просто я не дамся, – прохрипело чудовище, и запекшаяся кровь из его рта полилась вниз. – Даже не смейте убегать!

И они не побежали. Вопреки здравому смыслу и желанию выжить банда убийц и воров продолжала свои тщетные попытки убить монстра, пока тот не поднялся на ноги, и каждая их атака будто придавала последнему сил, питая его злобой и безумием.

– Но как же? Ведь серебро!

Старый разбойник попятился. Его заданием было убить женщину, что в прошлом году сбежала из замка его хозяина и убила его любимую наложницу, а вовсе не тягаться с... этим!

Схватив валяющийся на земле кинжал, старик развернулся и бросился прочь. И каждый крик ужаса, доносившийся из-за спины, заставлял его бежать все быстрее и быстрее, несмотря на назревающую вьюгу.

"В горы! – кричал его разум. – В горы! Туда он не поднимется, а снег заметет все следы!"

Когда окончательно выдохся из сил, он отыскал глазами место, где можно ненадолго скрыться, и припорошил шубу снегом, почти сливаясь с белым фоном горного хребта.

– Проклятье! – в отчаянии выругался старик. – Если бы еще не эти старые кости, я бы мог уже добраться до тракта!

Он прижал окровавленный меч к груди и пытался отдышаться после короткого забега. Ступни давно кровоточили, но ему было не до них: перед его глазами все еще стоял образ этого безумного хохочущего оборотня, утыканного мечами, и он боялся, что, покончив с остальными, зверь двинется вслед за ним.

– Я слышал, они могут учуять жертву за целую милю, – пробормотал он самому себе, кутаясь в теплую шубу. – Надеюсь, это не так...

Внезапно чей-то размытый силуэт мелькнул чуть ниже по склону горы, и старый разбойник притаился, затаив дыхание. Впервые за всю его долгую жизнь ему было страшно так, что тряслись поджилки.

Какого же было его облегчение, когда вместо кошмарного монстр он увидел женщину, медленно шагающую вверх по склону. Каждый шаг давался ей с трудом, но она уверенно шла вперед, кутаясь в странный плащ.

– Так это ж плащ-невидимка! – догадался старик, когда понял, что это его обманывают не глаза, а части тела женщины просто скрыты иллюзией.

Внутри него вдруг разбушевалась ярость.

Это она во всем виновата!