Текст книги "Книга Мертвых(СИ)"

Автор книги: Джал Халгаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Одевайся!

Селеста нахмурилась, но спохватилась почти мгновенно и стала одевать свое платье даже раньше, чем он ей приказал. Бывалый рыцарь вновь оценил необычность этой женщины: та даже не испугалась, а с готовностью направилась за ним в коридор. Краем глаза он даже заметил, как она достает из своего сапога тонкий треугольный кинжал.

Грейсон удивился, но вслух ничего не сказал.

Сам он успел натянуть на себя только рубаху, брюки да тяжелые сапоги. Когда они тихо закрыли за собой дверь, он вытащил из ножен свой меч.

– Ты издеваешься? – сердито прошипела ему Селеста в спину. – Он же сломан!

Мужчина мрачно улыбнулся. Сколько человек уже говорили ему это, прежде чем он лишал их головы, а вместе с этим и жизни? Не счесть.

– Если клинка не видно, миледи, это еще не означает, что он сломан.

– Магия?

– Именно. А теперь, пожалуйста, заткнись.

Меж ее тонкими бровями пролегла морщинка гнева, и его улыбка стала еще шире. Ему нравилось, когда она злилась, и в большинстве случаев он нарочно выкидывал что-нибудь эдакое, чтобы снова увидеть, как она хмурится.

Одной безмолвной тенью они скользнули на лестницу, притаившись у самого ее конца.

В харчевне царила неразбериха. Хрустело дерево, столы и стулья летали по воздуху как настоящие птицы, подскакивая всякий раз, когда их ножки с грохотом касались пола, а люди орали с каждой секундой все громче, как будто их резали тупыми ножами на скотобойне.

Грейсон глянул за угол, поджав губы. Сдается, так и есть.

– Твою мать, это что еще за твари?

Первый рыцарь короля вздохнул. Подобных существ он видел только однажды в башне магов, когда сопровождал туда своего повелителя по одному деликатному делу (а именно гнойной сыпи в паху), и даже один такой умудрился выбраться из своей темницы и разорвать на части лучшего чародея всей столицы.

– Если я правильно помню, их называют безликими.

– Названьице вполне подходящее!

И тут он был с ней полностью согласен. Безликие, размытые сгустки чистой тьмы с одними лишь трехпалыми руками, пробивающимися из продолговатого туловища, похожего на перевернутую каплю воды, носились по залу и одного за другим поглощали людей, шамкая огромной беззубой пастью где-то в области живота.

– Биться с ними бесполезно, – прошептал он своей спутнице. – Они и сами исчезнут через несколько минут или пока не сожрут все в этом прелестном заведении. Одно знаю точно: без особых волшебных оков никуда они уйти отсюда не смогут, и скоро их затянет обратно в ту дыру, из которой они появились.

– Ясно. Тогда нам лучше вернуться в комнату и смыться через окно, потому что до двери нам все равно целиком не добраться.

– Восхитительная идея, – пробормотал Грейсон, наблюдая, как толстопузый посетитель харчевни исчезает в безмерной пасти одного из шести безликих. Одно неясно: как они здесь появились? Надо доложить королю. – Прямо так и поступим.

Они вернулись в комнату. Грейсон наспех натянул на себя свои доспехи, кое-как закрепив многочисленные ремни, и дернулся было к окну, как прямо перед ним возникло абсолютно черное существо. Нет, не черное, а скорее бесцветное, потому что тварь будто поглощала собой свет, жадно пожирая каждый солнечный лучик.

На мгновение он замер. Нечто затуманило его разум. Он ощущал, как монстр проник в его мозг и заставил сделать шаг себе навстречу. Если бы не его звериная натура, рыцарь бы сделал еще один шаг и исчез бы во тьме, но он очнулся. Усмехнулся, представив себе такой глупый конец.

– Бей ты уже, ради бога!

И он ударил. Клинок его невидимого меча погрузился во тьму безликого до самой рукояти и намертво застрял внутри чудовища. Грейсон дернулся. Этого он никак не ожидал.

Безликий медленно размахнулся своей могучей толстой лапой, метя когтями трех пальцев в шею, и рыцарю ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть в сторону и оставить свое оружие в брюхе чудища прямо под его зияющей пастью.

– Дьявол!

Он обернулся на крик. Еще один такой же монстр наступал со спины, и Селеста безрезультатно пыталась с ним справиться.

Ее кинжал мелькнул в воздухе. Он вонзился в его плечо, но так же, как и меч, не причинил существу абсолютной тьмы никакого вреда. Наоборот, безликий, будто подстегнутый ее атакой, стремительно метнулся к женщине и схватил ее за талию, уже готовясь заглотить всю целиком.

– Руку!

Попутно отбиваясь ногой от своего противника, сир Грейсон Тенелом пытался вытащить Селесту из лап выродка мрака. Получалось скверно.

Извернувшись, первый вдруг поднырнул под его удар и размахнулся. Тяжелый кулак сравнимый по весу с кувалдой, впечатался в его лицо, и Грейсон отлетел к стене, медленно сползая по ней на пол.

– Ах ты мразь!

Он смотрел, как тьма поглощает Селесту. Упрямая женщина пыталась отбиться. Она упиралась ногами в плечи безликого и тыкала в его пасть кинжалом, но та неумолимо приближалась, а сил у монстра будто только прибавлялось.

– Селеста!

Грейсон ринулся к ней. Не вышло.

Уже во второй раз он ощутил на лице всю мощь кулака противника, и картинка перед глазами тошнотворно двоилась и кружилась, будто он снова вернулся в свое детство и в первый раз оказался на большой крутящейся карусели. В тот раз его стошнило, сейчас же он едва сдержался.

Понимая, что по-другому не получится, он расслабился и позволил телу начать обращаться. У него это всегда выходило легко и быстра, однако сейчас, только стоило его коже покрыться шерстью, безликий оказался рядом.

Монстр схватил его за запястья. Он рванул их вверх, и Грейсон оказался подвешен в воздухе, макушкой почти касаясь потолка. Он понимал: под таким углом лапы волка не сгибаются, и если он попытается снова изменить форму, то только переломает себе все конечности, и регенерация займет бесконечно много времени – столько, что он никак не успеет спасти и себя, и женщину.

– Грейсон, будь ты проклят! – донесся до него крик. Он ничего не мог сделать, и он был в ужасе. Сотни раз рыцарь бывал в битвах и с упоением разил врагов своим мечом, даже не обращая внимания на скачущую рядом смерть. Теперь же от него зависела не только его жизнь, что заставляло его душу трепетать в неподдельном ужасе.

Он задергался, завыл, силясь выбраться из неживых оков, но безликий даже не дрогнул. В его брюхе все еще торчал его меч. Как до него добраться?

Черт!

Рассвирепевший воин замахнулся ногой и ударил пяткой по рукояти клинка. Тот едва погрузился глубже, но зато двигался!

Пасть поглотила его левую ногу.

Понимая, что выхода у него все равно нет, и лучше совершить бессмысленную попытку выбраться, чем сдохнуть, сдавшись, Грейсон пнул по рукояти еще раз, только теперь уже тыльной стороной стопы, направляя режущую кромку меча вверх.

Получилось! Видимо, он что-то задел у того в нутре, потому что безликий беззвучно взвыл, сотрясая воздух, и отбросил его вправо.

Он мгновенно оказался на ногах. Скользнул на коленях по полу, уворачиваясь от отчаянной попытки безликого достать его пастью, вернул свой меч и прыгнул вперед, врезаясь второму чудищу плечом в бок. Тяжелая стальная пластина заставила поганца пошатнуться, и воспользовавшись его замешательством, Грейсон выбил у него из лап Селесту.

– Отходим!

– Я знаю!

Они кинулись к двери. Открыли ее и застыли, понимая, что им конец. Разобравшись со всеми посетителями небольшой харчевни, оставшиеся безликие нашли их и теперь толпились в коридоре, раскрыв в ожидании добавки свои черные пасти.

Раздался хруст, блестящие брызги разбитого стекла хлынули на пол, и к ногам безликих подкатился невзрачный глиняный горшочек величиной с яблоко.

У Грейсона перехватило горло.

– Ложись!

Он схватил Селесту за запястье и ринулся прямо на толпу монстров. Они столкнулись и кубарем полетели дальше по лестнице. Из-за большого веса безликие остановились почти сразу, зато люди отлетели дальше еще на пару метров, скользнув за стойку.

– Что?.. – начала Селеста, но так и не закончила.

Мощный взрыв заставил харчевню пошатнуться. Стены жалобно заскрипели и накренились вправо, а волна жаркого огня прокатилась по коридору, занимая все комнаты, и стала спускаться в зал. Внезапно застыв на полпути к стойке, за которой они вдвоем прятались, пламя отступило и мгновенно исчезло.

Грейсон глянул за угол. То не повредило почти ничего, только на дереве остались следы копоти, и несколько дверей валялись на полу. Никакого следа темных тварей.

– Пронесло?

– Кажется, да. Убираемся отсюда. Надеюсь, еще гостей не намечается...

Входная дверь громко хлопнула и с треском обрушилась на пол, слетая с петель.

– Здрасьте! – в харчевню вошла молодая девушка и закинула тяжелый арбалет на плечо. – Никто тут не пострадал? Я, знаете ли, выпустила кое-кого из гребаной бездны, и эти твари надумали увязаться за мной!

Оправившись от шока, рыцарь прошипел:

– Двенадцать человек погибли!

Девушка поджала губы.

– Двенадцатью больше, двенадцатью меньше – какая разница? Вы же живы, значит, не зря потратила свой единственный "огненный вал". Стоит, между прочим, бешенных денег! Ну, да ладно, я его все равно украла.

Селеста толкнула его в бок и шепнула:

– Уходим. Быстро!

Незнакомка согласно кивнула.

– У меня тут повозка как раз у дверей стоит. Прыгайте.

Они вышли на улицу, с опаской оглядываясь. Как она и обещала, их уже ждала более-менее приличная повозка с шестью конями в упряжке.

– Эй, это же моя лошадь! – возмутился Грейсон, завидев знакомое белое пятно у гнедой старушки Бетры.

– Что было, то было, не надо жаловаться. Ваше барахло, которое было при седле, внутри.

Девушка запрыгнула на козлы и взяла в руки поводья, по-прежнему держа в одной руке арбалет. Сир Грейсон никогда не отличался излишней доверчивостью, но когда позади вдруг послышался знакомый беззвучный вой, толкнул Селесту в повозку и залез следом сам, стукнув по деревянной стенке кулаком.

Первые несколько часов они провели в полном молчании, погрузившись каждый в собственные мысли. Грейсон поправлял доспехи, ругая себя за то, что потерял драгоценные ножны, и пытался понять, почему все вышло именно так. Разве совпадение, что они оказались именно в этой харчевне и именно в этот день? И кто эта загадочная девица с арбалетом? Неужели маг или какая-то ведьма?

Безликие, в конце концов, не появляются просто так. Они дети тьмы и рождаются из брешей между пространством, которые порождают порталы.

Он взглянул на Селесту и удивился.

Неужели она спит? Сам он не смог бы сомкнуть глаз после всего произошедшего, и его до сих пор трясло от одного вида этих странных существ: магию он никогда не любил и старался держаться от нее как можно дальше.

Но Селеста спала. Развалившись на сиденье напротив него, она скрестила руки на груди и мирно посапывала, а растрепанные волосы почти полностью скрывали ее лицо.

Неожиданно что-то тускло блеснуло. Грейсон перевел взгляд чуть ниже и отыскал источник блеска – небольшой перстень с чисто-черным камнем, в котором будто клубились мрачные синеватые тени. Несмотря на то, что делался он явно для мужчины, перстень идеально подходил к ее указательному пальцу и отчего-то внушал Волку смутное недоверие. От него будто веяло чем-то странным, неприятным.

Решив, что просто валяет дурака, Грейсон высунулся из окна и легко взобрался на облучок, рухнув рядом с их новой знакомой.

– Мы направлялись во дворец...

– Отлично! Я тоже туда, – перебила его девушка.

– Вот как? И что же ждет юную чародейку в стенах жилища Йариха Красного? Не очень-то ты опечалилась, когда, по твоим словам, дюжина невинных людей из-за тебя отправилась в мир иной.

Его собеседница фыркнула, закидывая ногу на ногу. На облегающих кожаных штанах в районе бедра мелькнул маленький кинжал в едва заметных ножнах. Чем дальше в лес, тем больше страдают мозги...

– Невинных не бывает, вот и все. Стоит это понять, и проблем с совестью не возникает никогда. А что до моей цели, так это не ваше дело, господин рыцарь, я же у вас ничего не спрашиваю. Это все вопросы?

Они подскочили на кочке, переднее колесо жалобно скрипнуло.

– Нет. Моих вопросов к тебе очень много.

– Ну, раз так, – она повернулась к нему и яростно глянула в его глаза, от чего по спине сира Грейсона пробежал холодок – невероятно! Превеликий Холхост, неужели он опять во что-то ввязался? – то бери-ка ты вожжи, а я отосплюсь. Вот тебе арбалет в придачу.

Даже сам того не замечая, он послушно принял из ее рук поводья.

– Пара порталов – и всей силе каюк, – он слышал, как она недовольно бормочет себе под нос ругательства. – Ладно, потусторонний мир как-никак.

Когда девушка скрылась в повозке, рыцарь вздохнул, провожая ее изящную фигуру взглядом и еще долго наблюдая за тем местом, где она только что была. Он просто должен исполнить приказ.

И все же: какую игру ведет его король?

Он взглянул на старушку Бетру, бегущую в центре всей процессии, и его сердце предательски защемило. Эту лошадь давным-давно подарил ему отец. Ну, конечно же, именно с ней были связаны его самые худшие воспоминания, иначе бы он не таскался везде с этой клячей.

В тот роковой для его судьбы день Грейсону едва исполнилось двенадцать. О, те сладкие мгновения первого обращения и тот ужас перед ним! Разве может быть что-то более упоительное, чем ощущение собственной силы и власти, когда тело пронизывают электрические разряды, и оно неотвратимо меняется, внимая звериному могуществу?

Еще тогда он понимал, что родился вовсе не из-за взаимной любви отца и матери. В те дни Волков было еще мало – да и сейчас их не так уж и много, – и каждая мужская особь воспитывалась в предельной осторожности, чтобы едва возродившееся королевство вновь не погибло от нехватки населения и войска.

Таких, как он, называли чистокровными. Часто Волкам приходилось спариваться с простыми людьми. Последних почти всегда убивали, а детей воспитывали в узких кругах, и если у тех не проявлялась кровь своих отцов – или иногда матерей, – то они отправлялись прямиком на скотобойню или сразу же в могилы. Существовало даже специальное кладбище на окраинах столицы, где покоились такие вот "неудачные" эксперименты.

Когда же король и его советники находили подходящих мужчину и женщину, "чистых" по крови и способных зачать потомство, то выбора у подданных не оставалось: или, как говорится, делайте детей или проваливайте на золотые рудники и будьте полезными там.

Вот так вот и сложилась его, Грейсона, семья. Конечно, ни о какой любви не могло быть и речи. Дикие по своей сути, Волки не могли любить по принуждению, а о верности лучше вообще помалкивать. Но все же его отец и мать жили вместе: никто не хотел отступаться от сына. В этом плане ему повезло.

По крайней мере, так он считал, пока его мать однажды ночью не зарезала во сне отца и не сбежала в лес, оставив его в горящем доме.

Грейсон не винил никого из них. Он не знал, что послужило толчком к подобной катастрофе, зато понимал: рано или поздно нечто подобное все равно бы случилось, и он ничего с этим сделать не мог.

Тогда юный Волк едва выбрался из пожара. Он добрался до стойл, развязал лошадей и ринулся прочь, оседлав свою Бетру.

Вот так закончилось его детство. С его чистой кровью он легко получил себе место в войске короля, а за минувшие десять с лишним лет смог дослужиться и до звания первого рыцаря.

Очнувшись, он тряхнул головой, коря себя за то, что позволил себе по глупости заснуть, погрузившись в бесполезные воспоминания.

Время тем временем шло к вечеру, так что он предпочел свернуть с тропы и поехать к тракту напрямик через лес, чтобы до самой ночи не барахтаться по старой разбитой дороге, громыхая колесами.

Больше он ни о чем не думал. Он ненавидел долгие самокопания и предпочитал спокойно плыть по реке жизни, не расшатывая ее дурацкими мыслями.

Он припомнил свое прозвище – "Тенелом", как назвал его однажды король – и усмехнулся. Еще бы кто знал, почему эта кличка стала для него вторым именем!

Солнце почти спустилось к горизонту, и рыцарь успокоился. Тракт казался ему надежным, и он позволил лошадям идти чуть медленнее, чтобы они отдохнули, и теперь повозка будто плыла по воздуху, едва раскачиваясь в такт стуку копыт и тихому стрекоту сверчков.

Мельком в его голове пронеслась мысль, что для такой маленькой повозки ее перед был слишком большим и как-то неестественно выпячивался наружу. Но разве это важно? В конце концов, мастера могли просто напортачили с расчетами...

Кто-то сел рядом.

Повернув голову, он приветливо улыбнулся еще сонной Селесте, чьи растрепанные волосы сейчас походили на темный одуванчик, а глаза блестели в полутьме позднего вечера.

– Не нравится она мне, – тут же бросила женщина, поудобнее устраиваясь на козлах.

– Твое дело. По мне так об этом задумываться еще рано. Она спит?

– Да. И ты отдохни, я тут посижу.

Он медлил. Селеста скривилась.

– Не веришь, что ли? Серьезно?

– Верю, верю. Просто... ты справишься?

– Еще один такой вопрос, и я тебя ударю. Спускайся и сторожи свою невидимую железяку, а я уж тут как-нибудь без тебя разберусь.

Грейсон кивнул. Передав ей в руки вожжи, он ткнул пальцем на линию горизонта, где уже разгорались маленькие искорки далекого света.

– Огни Беларада. Тракт ведет прямо к городу, просто не сворачивай в пути. На крайний случай следи за огнями или буди меня.

– Иди уже.

На этот раз намеренно выводить ее из себя он не стал. За минувший день он утомился настолько, что Грейсон просто залез на ходу в повозку и беззвучно присел на сиденье напротив спящей незнакомки.

Он шумно втянул воздух, поморщился. Что-то в ней ему не то что не нравилось, а приводило в настоящий ужас, как будто напротив него сидела не восемнадцатилетняя (или двадцатилетняя, хрен их знает) и пусть чуть-чуть необычная девушка, а кто-то древний и опасный.

Волк подался вперед, медленно приближаясь к ее лицу. По мере этого запах менялся, становился спутанным и горячим, хотя на улице стояла вечерняя прохлада.

Мужчина нахмурился. Что-то здесь точно не так...

Он вздрогнул: девица зевнула и поправила спадающий кожаный жилет, лежащий у нее на ногах. Из-за незастегнутой верхней пуговицы в разрезе тонкой мешковатой рубашки проглядывались соблазнительные бледные холмики груди, но рыцарь был занят разглядыванием совсем не этого. Его больше занимало точеное, будто высеченное из единого куска мрамора лицо.

Оно напоминало ему вечно недовольную мину советницы короля. Та была по возрасту на три года старше его, и в этом году ей, вроде как, должно исполниться тридцать два года.

Грейсон в первые годы знакомства с ней частенько гадал, являлась ли она Йариху любовницей, но потом убедился, что нет. Нрав советницы не стерпел бы ни один мужчина, да и она в свою очередь их не очень привечала, больше заглядываясь на женщин. Зато в ее цепких руках находился сам король, а вместе с ним и весь город.

И вот теперь почти точная ее копия спит рядом. Сестра? Или дочь?

Девушка приоткрыла глаза и нахмурилась. Грейсон не стал отстраняться: поздно спасать зад, когда тебя уже запалили.

Она села прямо и двинулась вперед, почти касаясь своим носом его. Улыбнулась, хищно, так что даже ладони покрылись потом.

– Еще раз так сделаешь, пока я сплю, – прошептала она, – я ударю тебя так, что весь следующий месяц ссать ты будешь одной кровью.

Сказав это, она снова припала к спинке сиденья и закрыла глаза. Сир Грейсон Тенелом никогда не думал, что когда-нибудь поступит так в подобной ситуации. Что он сделал? Сглотнув, он откинулся назад и выдохнул, пытаясь унять дрожь в коленях.

Он видел ее глаза. Нет, она не угрожала и даже не говорила серьезно, а просила его продолжить. Жажду крови он отличит где угодно: в конце концов, не так давно и она его мучила целыми днями.

Тут точно что-то не чисто...

Он устало разлепил глаза. Кто-то положил руку ему на бедро и сильно тряс, от чего его латный доспех со скрежетом лязгал, причиняя слуху невыносимую боль. Надо бы его починить.

– Что? – зевнув, он потянулся.

– Приехали, – шепнула ему Селеста. – Стража у ворот требует тебя в доказательство, что мы не причиним городу никаких неприятностей. Похоже, они всерьез думают, что две женщины способны уничтожить столицу.

– Две? А, ну да.

Перехватив покрепче рукоять своего меча, он выбрался из повозки и направился к воротам, на мгновение затая дыхание. Его всегда поражал вид этого колоссального сооружения. Даже высокие стены на фоне тех же ворот казались на удивление хлипкими и ничтожными.

Огромные, они возвышались над ними, сделанные из дерева и цельных стальных пластин, закрепленных бесчисленным множеством больших заклепок и штифтов. По слухам, даже самый сильный пушечный залп не оставил бы на ней и царапины. Конечно, это они уже преувеличили, но крепость единственного наземного входа в город отрицать было нельзя.

– Быстрее, – поторопила его сидящая на козлах девушка, нетерпеливо гладящая пальцами лежащий рядом с ней арбалет.

Оторвавшись от приятного зрелища, Грейсон прошел дальше, и тут его остановили стражники. Судя по их юношеским лицам, едва просматривающимся сквозь прорези шлемов, было им не больше пятнадцати. Когда это мальчишек стали ставить на ворота?

– Мое имя сир Грейсон Тенелом, – громко представился он, в доказательство вытягивая вперед руку с невидимым клинком. – Я здесь по приказу короля, так что открывайте живее ворота или будете объясняться с ним лично.

Они переглянулись. Они просто не могли его не знать, так что послушно подозвали кого-то со стены, и с гулким грохотом ворота стали расходиться в стороны.

Рыцарь запрыгнул в повозку, и уставшие от бесконечного хода лошади двинулись дальше.

По мере того, как они продвигались вглубь города, двигаясь по булыжной мостовой, освещенной большими чугунными фонарями, обстановка медленно менялась. Они уже проехали Бедный квартал, где под грузом времени и долгого отсутствия ремонта маленький деревянные домишки проседали в фундаменте, и теперь неспешным ходом добрались до квартала Кровельщиков, пропахшем свежими деревянными опилками.

Грейсон ненавидел этот город. В нем он будто задыхался. Даже воздух, на воле пропитанный запахом свежей листвы и жизни, здесь был иным, затхлым и неприятным. Он будто оседал на коже слоем грязи и мешал дышать, окутывая тебя атмосферой мрачности и безнадеги.

Столица создавалась вовсе не для комфортной жизни. Она существовала, чтобы при необходимости стать неприступным оплотом Волчьего рода, если их войско падет вдалеке от вражьего меча в неуспешной попытке отвоевать больше земель. Впрочем, пока такое случалось редко, и, казалось бы, можно уже хоть как-то обустроить город, но разум Йариха был занят совсем другими мыслями. Какими? Этого Грейсон, хоть убей, не знал.

Вдруг повозка остановилась.

– Что случилось? – рыцарь выглянул наружу.

К ним подбежал тощий паренек в офицерской форме, которая мешком висела на нем, от чего тот выглядел так, будто напялил одежду отца и вылез на улицу поиграть с друзьями в солдатиков.

– Послание от короля!

– Тише, идиот! – шикнул на него Грейсон. – Разбудишь всех в округе, а нам этого совсем не надо. Не хватало еще любопытных глаз. Говори, что за послание такое.

– Кхм, – гонец прочистил горло. – Вы ведь сейчас во дворец?

– Допустим.

– Так вот его Величество король Йарих приказал мне вам передать, что ждет вас у себя завтра в полдень, а пока приказывает расположиться в "Белорозе" и вкусить там всю его милость от его имени.

Грейсон пожал плечами.

– Ну, мы никуда не торопимся, – он приветливо улыбнулся юному гонцу, – так что передай его Величеству, что мы так и поступим.

Он думал, что сейчас паренек убежит, но тот остался стоять на месте, только повернулся в сторону возницы и ломаным голосом пискнул:

– А вас король желает видеть немедленно.

Мужчина с интересом прислушался, гадая, что ответит девушка, и она его не разочаровала:

– Тогда передай этому говнюку, что я сама решу, когда мне соизволить к нему припереться. Все, топай, мальчик, не загораживай путь.

– Но...

Щелкнули вожжи, и лошади зацокали копытами дальше, оставляя ошарашенного гонца далеко позади.

– И все же не стоило так с ним обращаться, – заметил Грейсон.

– Еще бы я у тебя советов просила! – незамедлительно последовал ответ. – Лучше скажи, где хоть эта "Белороза"?

– Езжай прямо, там на стене будет большая табличка с названием, ее только слепой не заметит, – что-то ему подсказало, что с ней язвить лучше на надо.

Грейсон вздохнул. Они с Селестой переглянулись и одновременно покачали головами.

– "Белороза"? – спросила странница. – Харчевня?

– Лучший в городе трактир. Пожалуй, единственное место, куда еще не дотянулась загребущая лапа жадной армии.

– Ты-то сам из армии.

– Ну и что? Я разве говорил, что я не жадный? Ох, какой я жадный!

– Лучше помолчи, – сокрушенно вздохнула она.

– Согласна! – послышалось сверху, и Грейсону ничего не оставалось, как просто заткнуться и дальше наслаждаться поездкой, наблюдая за плывущими мимо кирпичными домами.

Трактир "Белороза", располагавшийся на краю двух переулков в нескольких кварталах от дворца, представлял собой типичное заведение, предназначенное для не очень хороших целей.

Большое трехэтажное здание, в каждом окне которого ярко горел огонь, мрачной махиной возвышался над домишками пониже. Несколько деревянных вывесок свисали с боковой стены, а прямо над входом, закрепленное на несколько гвоздей, располагался большой холст красной ткани, на котором аккуратным почерком было выведено сие прекрасное название.

Прислушавшись, Грейсон улыбнулся. В такие часы, когда все вокруг затихало, "Белороза" отгоняла тишину стуком пивных кружек и радостными воплями выпивающих. И, естественно, криками лучших шлюх города.

В любое другое время, имея на руках разрешение короля пользоваться всеми услугами "Белорозы" от его имени, Грейсон бы непременно взял в оборот одну из этих дам (стоили они тоже прилично, так что даже первому рыцарю короля редко выпадала возможность насладиться такими "дарами" трактира), но теперь ему открывалась перспектива куда радужнее.

– Ты с нами? – выбравшись из повозки и подав Селесте руку, Волк повернулся ко второй своей спутнице.

– Естественно, – сунув вожжи в руки подскочившего к ним мальца, она спрыгнула с козел и встала рядом, расправляя складки на своем кожаном жилете. – Пить не буду, зато хоть высплюсь и наемся. Или набью пару опухших рож...

– Ну, с этим тут будет проблема: драки в "Белорозе" запрещены. Никакого веселья, а?

Девушка фыркнула. Она первой зашла в трактир, пнув дверь ногой, и погрузилась в беспокойную обстановку празднества, уверенно расталкивая локтями толпу и пробиваясь к стойке.

– Значит, от имени короля? – спросила Селеста.

– Именно.

– Мне одной кажется, что это откровенно попахивает дерьмом?

– Согласен.

Женщина повернулась к нему, проводя ноготками по металлическим пластинам.

– И неужели первый рыцарь короля совсем ничего не знает о планах своего повелителя?

– Честно, – он улыбнулся. Его взгляд остановился на розоватых пухлых губках собеседницы, и он невольно подался вперед, касаясь их своими губами. – Надеюсь, вшей тут нет...

Он почувствовал, как Селеста усмехнулась, не отрываясь от поцелуя.

– А ты серьезно собираешься спать?

Грейсон вздохнул, не в силах противиться чарам этой женщины. Ее запах, шедший от волос и гибкого податливого тела, и нежный вкрадчивый голос – все это заставляло его дрожать от возбуждения. Ощущая, как жгучее желание вновь овладеть ею пьянит ранее свежий разум, он взял ее за талию и уверенно двинулся в сторону открытой двери.

***

– Черт! Дьявол! – почти синхронно закричали они, когда дверь в их комнату вдруг с грохотом открылась.

Эмма медленно прошла внутрь, откусывая от пахнущего специями куска вяленого мяса маленькие ломтики. Оторвавшись на миг от усиленного жевания похожей на подошву еды, она глянула в сторону кровати и усмехнулась.

Ее взгляд почти сразу наткнулся на бледную оголенную спину. Селеста оседлала мужчину, ее ноги были плотно прижаты к его бедрам, и только секунду назад с их стороны раздавались тихие стоны, а теперь эти двое замерли, будто настигнутые вездесущей мамашей.

– И как вы только не устали? Не, вы развлекайтесь, развлекайтесь, я никого не тороплю, – она пожала плечами. – Но уже как бы почти полдень, и пора бы вам натянуть хотя бы по рубашке.

Женщина дернулась в сторону, пытаясь слезть с раскрасневшегося рыцаря, но тот обхватил рукой ее талию и прижал к себе, накрывая обоих одеялом.

Пожав плечами, девушка подошла к окну, разглядывая оживший утренний город.

– Ты не можешь хотя бы отвернуться? – раздался сдавленный голос... как его там?.. Грейсона!

– Да пожалуйста. Все равно ничего интересного.

– Пошла вон!

– А вот так обращаться ко мне не стоит, дамочка.

Назло ей, Эмма рухнула на край кровати у их ног, продолжая устало жевать кусок пряной подошвы. Ее веселило, как эта парочка, укрывшись до подбородка одеялом, со злостью смотрит на нее, одновременно с этим покрываясь пунцовыми пятнами смущения.

Девушка вспомнила свое детство. На сердце стало тяжко. Машинально одернув себя – в конце концов, она не простая девчонка из какой-то деревни! – она сказала:

– Вы тут, конечно, можете нежиться еще хоть всю неделю, но без вас я никуда не пойду. А так как я никуда не пойду, то ваш придурок-король рано или поздно сюда наведается.

– Слушай, – вспыхнул Грейсон, – разве обязательно так его оскорблять?..

– Обязательно, – прошипела она в ответ, и тот заткнулся. Что ж поделать, она всегда знала, как правильно расставить интонацию и поставить взгляд, чтобы люди ее боялись. И дело тут вовсе не в технике, а в ее силе. Всегда все решает только сила, что бы ни говорили всякие слабаки.

– Ладно, – подала голос его женщина. – А ты сама зачем к нам прицепилась? Неужели ты не можешь пойти к нему сама? Зачем тебе мы?

– Ты веришь в судьбу? Нет? Ну тогда заткнись и одевайся!

Селеста фыркнула. Она ей не доверяла, и ее откровенно раздражало присутствие Эммы, но девушке было плевать. Незаметно от всех она держала другую руку в кармане жилета и крутила пальцами маленький осколок кристалла – в таком же, только в тысячу раз большем по размерам, сейчас держали ее отца. Но отца ли?

Девушка тряхнула головой. Она совсем запуталась в своих мыслях. Как сказал ей Йен – или Адам? – всему виной слияние двух разумов, однако легче от этого не становилось.

Она едва заметно вздохнула, полностью погрузившись в собственные мысли. То, что ей предстояло сделать, внушало ей одновременно и откровенный ужас, и настоящее наслаждение, что она сможет так нагадить своей сестрице.

– Вон, кому сказала!

Очнулась она от резкого пинка в бедро. Раздраженно дернув плечом, она без лишних слов вышла из комнаты и с громким хлопком закрыла за собой дверь.

Селеста скинула с себя толстое одеяло и прошла к окну, выглядывая на раскинувшуюся перед ней мостовую. Грейсон сел, упершись спиной в стену, и внимательно за ней наблюдал, любуясь, как золотые лучи восходящего солнца подчеркивают прелести ее обнаженной фигуры. Он вздохнул.