Текст книги "Воровка (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
Глава 17
После того, как Стритер уехал из художественной галереи, Витория закрылась внутри и направилась в офис Эдуардо, располагавшийся на первом этаже. Не нужно было спрашивать, какой именно. На его двери была золотая лепнина.
Она потянулась к панели, чтобы ввести код, который подошел ко всем дверям, гадая, сработает ли он сейчас. Эдуардо был на своей волне… но не было оснований для тревог. В конце концов, галерея принадлежала Рикардо, и ему полагалось иметь доступ во все помещения под этой крышей.
И, в конечном итоге, младший брат всегда поступал так, как ему говорили.
Открыв дверь, она зашла в черную комнату, и сразу же зажглись огни на медных светильниках.
– Ох, Эдуардо.
Минимализмом здесь и не пахло. Нет, интерьер по стандартам «Версаче», пестрые анималистические принты и золотые акценты, стол, за которым мог сидеть французский король в восемнадцатом веке. К слову о беспорядке, причиной которому была не пропажа владельца. Эдуардо был повернут на деньгах и цифрах, а не чистоте: повсюду лежали бумаги. Счетная машинка с лентой, спускавшейся до самого пола. Три телефона, один на другом. Ручки тут и там. Кофейная кружка с черной каймой в дюйме от дна.
Современное кожаное кресло, на котором восседал Эдуардо, было повернуто спинкой к выходу, словно он вскочил и в спешке покидал комнату. Или, может, встал, увидев непрошенного гостя.
Ни окон. Ни шкафа. И воздух настолько спертый, что зачесался нос.
Подойдя к столу, Витория собралась с духом и посмотрела на пол. Но тело там не нашла… И, в любом случае, кто–то бы почувствовал запах еще год назад.
Она почти ожидала, что обнаружит Эдуардо здесь.
Когда два ее брата вместе занялись бизнесом, в теории они были плохой командой, старший – дисциплинированный и решительно настроенный, младший – экспрессивный и несдержанный.
Единственное общее между ними – это доверие, основанное на родственных узах… что жизненно необходимо в бизнесе, когда официальное законодательство невозможно использовать для ведения дел и заключения контрактов. Тем не менее, не было пределов братской любви.
В действительности, когда Рикардо исчез, она гадала, а не сработала ли братская привязанность в обратную сторону, сведя обоих в могилу.
Но сейчас?
Офис Эдуардо был не тронут, и он покинул помещение в спешке, быть может, чтобы позвать на помощь? Вполне вероятно, что они оба были убиты одним и тем же человеком.
Или людьми.
Садясь в его мягкое кресло, она уставилась на годовалые счета и квитанции… записи в кожаном журнале, лежавшем вверх обложкой – как шлюха с раскинутыми ногами.
О, да, подумала Витория, взяв его. Вот что она искала.
Краткие пометки в небольшом ежедневнике, сделанные на испанском языке, на знакомом ей с детства диалекте. Умно. Только носитель языка с талантом к дешифровке способен разобрать этот код.
И, вот неожиданность, жадный по жизни, Эдуардо вел подробные записи относительно всех дел, по части наркоторговли и… продажи оружия? Интересно, они вкладывали капитал в оружейный бизнес?
Прибыльно. Умно.
Она перелистнула страницу. Еще одну. И еще, пока не дошла до последней записи. Не было ни слова об искусстве; с другой стороны, оно служило лишь прикрытием для главного, поэтому этой стороной вопроса занимались тщательно подобранные кадры, соблюдая допустимый уровень прозрачности. Она видела все отчеты, когда получила доступ к серверам.
Рикардо организовал все должным образом, и бизнес функционировал без его участия последние двенадцать месяцев…
Вот молодчина, подумала Витория. Эдуардо указывал имена и контакты. А также суммы и пункты доставки. Идеально… да, был годовой провал в поставках, но с конкурентной ценой на кокаин и героин нет причин не рассчитывать на возврат когда–то верных клиентов.
В конце концов, законы свободного рынка применялись и к наркоторговле.
Вернувшись к последней записи, она перечитала подробности доставки к реке для кого–то по имени… Эссайл? Наверное, ошибка в имени. Однако оно встречалось довольно часто.
Казалось логичным начать отсюда и посмотреть, куда приведут поиски. Если это была последняя назначенная встреча? Этот Эссайл мог оказаться убийцей.
Или простым «клиентом».
Во время встречи со Стритером, мужчина утверждал, что почти ничего не знает об исчезновении ее братьев, и она поверила ему. Зная контингент людей, с которыми имел дела Рикардо, от зарубежных импортеров до дистрибьюторов в Штатах, было вполне допустимо, что от ее родственников избавились таким образом, что никто не найдет тел. Но отсутствие послания – это странно. Как правило, отправляли что–нибудь в Южную Америку, фотографию тел, что–то жуткое на память.
Намек–угроза на то, что вопрос лучше замять, иначе вас ждут неприятные последствия.
Но ей ничего не отправили. А раз никто из ее братьев не состоял в браке, то она считалась ближайшей родственницей.
Посмотрев на потолок, Витория представила, как ее братья работали здесь, Рикардо на верхушке – в прямом и переносном смысле, определял стратегию и вел дела на втором этаже, Эдуардо занимался бухгалтерией здесь, в берлоге, где пересекались Студия 54[58]58
«Студия 54» (англ. Studio 54) – культовый ночной клуб и всемирно известная дискотека, прославившаяся легендарными вечеринками, жёстким фейсконтролем, беспорядочными половыми сношениями и непомерным употреблением наркотиков.
[Закрыть] и «Ньюман Маркус»[59]59
«Ньюман Маркус» – крупные американский магазин.
[Закрыть].
А потом что–то нарушило цепочку.
Но что…
Когда в кармане пальто затрезвонил новый одноразовый мобильный, Витория достала его.
– Стритер.
– Откуда ты знаешь, что это я?
– Ты единственный, кому я сообщила этот номер. Забыл что–то?
– Да, и вспомнил, только когда приехал домой. У меня был друг. Он тоже работал на братьев. Его звали Двухцветный, потому что у него было родимое пятно на пол–лица. Примерно в то время, когда братья исчезли, мы тусили вместе, и он упомянул, что завтра уезжает по делу. Он так и не вернулся.
– Расскажи мне больше, – пробормотала она, подаваясь вперед.
– Он сказал, что собирается позаботиться о ком–то. Вы понимаете, в каком смысле «позаботиться».
– Где? Здесь, в Колдвелле? Или в доме в Вест Поинте?
– Нет, в другом месте. Он сказал, что уезжает из города, куда–то на север.
– Можешь вспомнить точную дату?
– Это произошло в неделю моего дня рождения. Поэтому нас не было.
Когда мужчина вспоминал конкретную дату, путем вычленения на мысленном календаре различных событий, Витория следила за подсчетом, ожидая конечную цифру.
– Да, я вспомнил, – закончил Стритер. – Это была среда.
Вы посмотрите, подумала она. А последняя запись в незаконченном ежедневнике была сделана за день до этого.
– Что еще можешь рассказать?
– Больше ничего.
– У тебя есть доступ в пристанище твоего друга?
– Его что? Слушай, я не…
– Дом, – отрезала она. – Ты можешь попасть в его дом?
– Да.
– Отправься туда. Глянь, что можно найти. Я хочу знать, куда он ходил и с кем.
Закончив разговор, Витория посмотрела на стол. Ей нужно изучить каждый лист… в том числе в особняке. Рикардо хранил там много документов, все были написаны от руки на испанском, словно он не доверял компьютерам.
Секреты ее брата станут ее секретами.
* * *
Рушатся все планы – и мышей, и вампиров, вот уж точно.
По пути в Яму Вишес был дерганным и буквально выпрыгивал из кожи. Где–то между его желанием не ходить сюда и до конца совещания с Рофом в Доме для аудиенций, ему поручили прочесать соцсети на предмет упоминания теней, выскакивающих из переулка и нападающих на вампиров.
Таким не займешься с телефона.
Закрыв дверь за собой, он прислушался к тишине с мыслью… Боже, как же здесь пусто. Когда он зашел в гостиную, везде было чисто, у стола для настольного футбола не валялись сумки, раскрытые медицинские журналы не лежали на диване, не было открытых коробок с кашами на столешнице кухни.
Очевидно, Фритц заходил сюда. Но, более того, в гостиной практически никто не жил. Они с Джейн избегали это место, а Марисса с Бутчем счастливо проводили время в своей спальне, поэтому некому было наводить беспорядок.
Скинув кожаную куртку, Ви поморщился, игнорируя боль в руке, и направился за алкоголем, хранившимся в шкафу под кухней, доставая хорошую бутылку «Гуся». Скрутив крышку, он отпил из горла…
Закашлявшись, в итоге он залил перед своей майки.
«Никоретте» не сочетались с алкоголем. Вот прикол.
Но выплюнув жевательный ком, он обнаружил, что во рту просто не хватило места.
Да, в этот раз, когда он сделал глоток, все пошло как по маслу, водка плавно спустилась в его желудок, вторая его вредная привычка сменила первую на посту.
Подойдя к компьютерам, Ви разоружился и стянул мокрую майку. Потом сел в кресло и включил три из своих Четырех Игрушек. Данные с камер безопасности сливались на один, интернет – на втором, а блог, за которым он следил, – на третьем.
Проклятый Стокер мало опубликовал на своем сайте… такой результат синженировал Ви, если процитировать Рейджа.
После того, как он стер все посты Джо Эрли с ссылками на вампиров, которые она сводила и комментировала, а потом вычистил ее краткосрочную память, незначительная угроза была устранена. Вроде как. У него с этой женщиной наверняка еще пересекутся дороги. В ее жизни назревает крупная проблема, и он еще не знал, что с этим делать. Он хотел поведать все Рофу, но потом приключилась вся херня с Джейн и…
Неважно. Джо Эрли скоро на собственном опыте узнает, почему ее так прет по вампирам, и он никому еще не сообщил об этом, потому что сам не решил – лезть в это дело или нет.
Мисс Эрли была полукровкой, последствием связи человека и вампира, и ее превращение уже не за горами. Но она этого еще не знала. Точнее, он так думал, ведь не нашел ни намека на то, что она докопалась до расы… а по закону, если находили полукровку, то обязательно ставили Короля в известность.
Так что же делать? Она умрет без помощи.
Черт, велика вероятность, что она умрет при любом раскладе… да и его не назовешь добрым самаритянином. В чем проблема? Когда ее накроет, она наверняка обратится за медицинской помощью… или окажется в машине скорой помощи, которая с включенной сиреной понесется в реанимацию Святого Франциска, когда кто–нибудь вызовет ей 911.
Что приведет к анализам, которые покажут кучу аномалий, чтоб ему неладно было.
Боже, люди – та еще заноза в заднице, и единственная причина их сосуществования – приматы считали вампиров байкой. Железобетонные доказательства обратного – не есть хорошо. Если они считали войну с Обществом Лессенинг паскудной? Она покажется им игрой в песочнице, по сравнению с выходом на ринг с Хомо Сапиенсами…
Дверь в другом конце коридора, ведущая в подземный туннель, распахнулась.
– … гребаный всезнайка…
Джейн вошла так, будто участвовала в кулачном споре… но она была одна и, скрывшись в их комнате, разговаривала сама с собой.
Ее комнате. Его комнате. Плевать.
Вишес медленно поднялся из–за компьютеров.
Шум, с которым Джейн доставала вещи из ящиков с деликатностью профессионального рестлера, служил аккомпанементом ее бормотанию. А потом, пару минут спустя она вышла с вещевой сумкой, закинутой на плечо. Она сменила медицинскую форму на синие джинсы и куртку из «Патагонии», и сейчас шла вперед так, будто не осознавала его присутствие.
Она быстро исправилась. Когда Джейн дошла до арочного проема в гостиную, то застыла на месте и, посмотрев на него, вздрогнула так, что буквально отскочила назад.
Он вскинул руки.
– Прости. Я здесь.
Ее взгляд метнулся к входной двери. Потом она сделала глубокий вдох.
– Ничего. Это твой дом. Ничего страшного.
Повисла долгая пауза, и, смотря на Джейн, он понял, что никогда не видел ее такой изнуренной. Ее светлые волосы были взлохмачены, под зелеными глазами залегли темные круги, а плечи сгорбились. Учитывая перечисленное, он удивился тому, что она тратила энергию на поддержание осязаемой формы. С другой стороны, она была очевидно вне себя, и хотела выпустить злость через топот.
Ведь призраки просто парили.
– Как ты? – спросил он осторожно.
– Нормально, и я ухожу.
Закрыв глаза, Ви выругался.
– Пожалуйста, мы можем поговорить?
– Уже поговорили. До встречи… подожди, это что такое?
Вишес открыл глаза.
– Что «что»?
– С твоей рукой. Что ты сотворил с собой? – она бросила сумку и подошла к его компьютерному столу. – Ужасная рана… кажется, есть инфекция.
Он не хотел, чтобы кто–то под лупой разглядывал его свежий боди–арт… даже она. Но если это задержит их под одной крышей ненадолго? Отлично. Он поиграет в ее пациента.
Забавно, как испарился его гнев, который он чувствовал с момента их ссоры. Вместо злости пришло опустошение. Логично. Джейн что–то забрала у него, когда заявила, что покидает его жизнь.
Повернувшись к ней рукой, он пожал плечами.
– Она не болит.
Джейн наклонилась, хмуря брови.
– Когда это случилось? Пару ночей назад?
– Нет. Совсем недавно…
Ви зашипел, когда она прикоснулась к концу раны, и Джейн окинула его скучающим взглядом.
– Ты же сказал, что не болит.
– Ну, если только чуть–чуть.
– Да ладно. В ванную. – Он остался стоять на месте, и Джейн схватила его за запястье и потянула за собой. – Пошли. Я не уйду, пока не разберусь с раной.
Отлично, подумал он, двинувшись по коридору к их… ее, его, неважно… комнате. Может, они поговорят, пока Джейн… ну, там особо нечего чистить. Но, может, она предложит вариант, как снять отёк.
Боже, кто бы мог подумать, что разговор с женщиной станет его главной целью. С другой стороны, Джейн всегда была другой.
И поэтому с ней… он был другим.
Глава 18
– Да. Ага. Я тоже люблю тебя, Вовэ.
Закончив разговор, она протянула мобильный Эрику и размяла затекшие плечи. Они стояли в коридоре, снаружи палаты Эссейла, и она говорила, не повышая голоса. Эссейл уснул, и она не хотела беспокоить его.
Если, конечно, он просто заснул, а не умер. Но не было сигнала тревоги, и пока она не слышала ужасного пиканья и медперсонал не бежал к ним, собираясь выломать дверь, как полицейские при штурме, она верила, что все в порядке. Конкретно сейчас.
– Спасибо, – сказала она кузену Эссейла. – Я просто хотела убедиться, что бабушка в порядке и в курсе всего. А они забрали у меня телефон.
Она не станет спрашивать, почему ему разрешили оставить свой. В настоящий момент подобный вопрос в самом конце ее списка.
Мужчина низко поклонилcя.
– Я лично узнаю, как она, когда прибуду домой. И повторюсь, здесь ты в безопасности, обещаю. Я бы тоже остался, но твое присутствие скажется лучше на нем.
– Поговорив с бабушкой, я почувствовала себя лучше. Кажется, она всю ночь провела за плитой. Ты попытаешься отправить ее в кровать? У меня не вышло, но, может тебе повезет.
Эрик улыбнулся.
– Я постараюсь быть убедительней в этом вопросе.
Большой Блондин с угрюмым именем вышел из–за стеклянной двери и подошел к ним.
– Мы готовы на выход?
– Спасибо, – сказала Сола Рейджу. – За то, что привезли меня сюда.
Парень развернул какой–то леденец… «Тутси Поп», да… и затолкал в рот.
– Я рад, что ты вернула его. А сейчас сделай так, чтобы он остался, слышишь? Он нужен нам.
Прищурившись, Сола задумалась: «А зачем? Наркотики?».
Они были теми дилерами на улицах? Вряд ли. Не похоже, чтобы эти парни принимали чьи–то приказы… и, к тому же, зачем им тусоваться в районе больницы?
– Я сделаю все, что в моих силах, – пробормотала она.
Когда они ушли, Сола смотрела им вслед, спрятав руки в карманах флисовой кофты, переместив вес на пятки. Мозг говорил ей, что многое из происходящего не поддавалось логике, но в итоге она решила, что будет думать только о состоянии Эссейла.
Одно она выучила, живя на стороне беззаконников, – не позволяй чужому дерьму становиться твоим собственным.
Развернувшись, Сола вошла в палату и сразу же посмотрела на оборудование. Оно молчало, а Эссейл умиротворенно лежал на койке. Она мгновенно захотела разбудить его, чтобы убедиться, что он все еще жив, словно он был младенцем в колыбели. Вместо этого она принялась наблюдать, как мерно поднимается и опускается его грудь.
Он так много страдал, подумала Сола, посмотрев его бритую голову и исхудавшее тело. Рак – та еще сволочь, и единственное, что может быть хуже самой болезни, – когда доктора пытались заставить тебя бороться с неизбежным.
Тихий стук по двери заставил ее вскинуть голову.
– Войдите?
В палату заглянула медсестра Элена.
– Привет. Прости, что беспокою, но если его нужно покормить, то мы готовы.
Отличный предлог, чтобы разбудить Эссейла, подумала Сола.
– Он сейчас спит, но… – Сола посмотрела на Эссейла и улыбнулась. – Подожди, он открывает глаза. – Она взяла его за руку. – Привет.
Он посмотрел ей в глаза и зашевелил губами.
– Ты говоришь «привет», да? – Когда он кивнул, Сола улыбнулась. – Да. Я могу читать тебя как открытую книгу.
Элена подошла к ним.
– Эссейл, мы хотим, чтобы Жизель пришла и дала свою в…
Когда он резко замотал головой, медсестра замолкла, и Сола приготовилась к очередному приступу. Но Эссейл просто смотрел на Элену так, словно общался с ней телепатически.
– Ну, что ж… – Элена прокашлялась. – Сола, нам нужно заменить катетер и сделать еще пару процедур без посторонних. Ты могла бы сходить в комнату отдыха дальше по коридору и перекусить? Нам нужно примерно двадцать минут. Это четвертая дверь слева.
– А что насчет еды для него?
– Да, мы его также покормим.
Когда Эссейл сжал ее руку, она одарила его улыбкой.
– Я скоро вернусь. Как только меня пустят.
Эссейл улыбнулся ей изо всех сил, а потом она вышла в коридор…
– О, прошу прощения, – выдохнула она, врезавшись в женщину, пытавшуюся войти в палату.
Сола отступила с мыслью… Вау, ну и балахон. Белый, как облако, длиной до пола, размах больше, чем у нарядов Джинджер Роджерс[60]60
Джинджер Роджерс (англ. GingerRogers; 16 июля 1911, Индепенденс – 25 апреля 1995, Ранчо–Мираж[en]) – американская актриса, певица и танцовщица, обладательница премии «Оскар» в 1941 году. Стала наиболее известна благодаря совместным выступлениям в паре с Фредом Астером (1899–1987).
[Закрыть].
И, вау, какая женщина. Светлые волосы… натуральные, по всей видимости… идеальные черты лица, и такая высокая, что даже Соле пришлось задрать голову.
– Нет, это моя вина, – женщина низко поклонилась. – Прощу прощения. Но меня призвали…
Элена открыла дверь.
– Здравствуй, Жизель. Разреши представить тебе Солу, женщину Эссейла.
– Это мое удовольствие – служить вам, – сказала женщина, еще раз поклонившись. – Вы позволите предоставить ему мою…
– Жизель, пошли. – Элена завела женщину в палату и посмотрела на Солу. – Она тоже медсестра. Работает с нами.
А потом перед носом Солы захлопнули дверь.
Где они нанимают персонал, задумалась Сола. На конкурсе «Мисс Америка»?
Покачав головой, она зашагала вперед, думая об акценте женщины. В этом комплексе английский язык для многих был не родным, и это успокаивало в какой–то степени. Она привыкла к разным акцентам… но не могла определить происхождение. С другой стороны, она была знакома в основном с вариациями южноамериканских диалектов.
Сола без проблем нашла комнату отдыха и осмотрела торговый автомат, который оказался – бонус – бесплатным: за пачку крекеров, «Доритос», «Скикерсы» или «Милки Вэй» не взимались доллары. А еще была установка с напитками от концерна «Кока–кола», вся линейка от содовой и «Гаторейда» и до лимонада. Также были витрины с фруктами, сэндвичами и десертами… даже закуски для разогрева в микроволновке.
Все задаром.
Может, они в университете?
Странно, очень странно.
Желудку было фиолетово на еду и напитки, поэтому Сола через силу затолкала в себя чашку кофе и пончик; потом вернулась в коридор и нашла дамскую комнату… которая оказалась раздевалкой со всевозможными душевыми, раковинами и туалетами. И, о, Боже, вот и бонус: туалетные принадлежности на любой вкус. Дезодорант, лак для волос, кисти, косметика, «Тамс». «Эдвил», «Бэнд–эйды»[61]61
«Тамс». «Эдвил», «Бэнд–эйды» – лекарственные препараты и материалы мед.назначения.
[Закрыть]… словно весь ассортимент «CVS» собрали в небольших корзинках на столешнице длиной во всю стену, подвешенной над раковинами.
Там даже нашлись запечатанные зубные щетки.
Никогда в жизни она так не радовалась фтору.
Вернув своему рту мятную свежесть, Сола вернулась к дальнему концу коридора, где располагался выход на парковку, а потом ушла обратно, в противоположном направлении до стеклянных дверей, что вели в некое подобие офиса. Туда–сюда. Повторить.
На втором круге, когда она проходила мимо палаты Эссейла, из помещения вышла Элена со второй медсестрой, которая, казалась, держалась за свое предплечье.
– Все нормально? – спросила Сола.
– Идеально. – Элена улыбнулась. – Ты можешь войти.
– Хорошо. Спасибо.
Сола нахмурилась, когда женщины ушли вместе, тихо переговариваясь. Но потом она открыла дверь и…
– О… милостивый Боже.
Эссейл сидел на кровати, взгляд был осознанный, краски вернулись к его лицу. И он, сосредоточившись на ней, застенчиво, но настороженно улыбнулся.
– Привет, красавица, – сказал он тихо. – Ты – услада для моих больных глаз.
* * *
Когда Марисоль застыла в дверном проеме так, словно увидела призрак, Эссейл выругался. Кровь Избранной Жизель была такой чистой… а за время психического срыва он давно не брал вену… и ревущая сила, переполнявшая его тело, форсировала его выздоровление на недели вперед.
За… двадцать три минуты. Судя по часам на стене.
Если бы Сола была вампиром, как он, она бы сразу все поняла и порадовалась. Но она человек, и ей невозможно объяснить, не раскрыв себя…
Внезапно его мозг закоротило, до этого упорядоченные мысли перемешались.
Его голова опустела.
– ****? – Марисоль подошла к нему, беспокойство читалось на ее лице. – ****, ****, ****?
Ее губы шевелились, звуки доходили до его ушей, но он не мог разобрать слова.
Но он смог определить выражение на ее лице: обеспокоенное, и она спрашивала, что случилось. Да, в глазах тревога, и она подалась вперед, снова что–то говоря.
– … позвать медсестру? Стоит?
С той же внезапностью, с которой он выключился, к нему вернулась осознанность, он снова начал понимать ее слова, мозг должным образом воспринимал реальность.
– Нет, – сказал Эссейл – Прошу, никого не зови. Просто… короткое помутнение.
– Уверен? – Она взяла его за руку и погладила. – Я просто…
– Ты стала блондинкой.
Подняв руку, она прикоснулась к коротким волосам.
– Я ненавижу этот цвет. Но так необходимо, я не хочу, чтобы меня узнали… неважно.
Мгновение Эссейл думал о том, из–за чего она пустилась в бега… ненавидя тот факт, что Марисоль не дала ему позаботиться о ней. Но, может, сейчас это изменится. Может, после его выздоровления она останется с ним.
Эссейл хотел поднять руку и прикоснуться к ней, но ремни на запястьях удержали его на месте, и он попытался незаметно опустить ладонь на матрас, чтобы она не увидела… он не хотел объяснять, почему его нужно держать обездвиженным. Он не хотел, чтобы Сола думала, что он способен навредить ей.
Но он помнил. Помнил ощущение, словно под кожей копошились личинки, извиваясь, скручиваясь, вызывая зуд, кусая его. Он раздирал дерму в попытке вытащить их, стряхнуть с себя… вгрызался в свои руки…
Эхо галлюцинаций было настолько ярким, что грозило захватить контроль над ним, и Эссейл сказал себе оставаться в реальности, с Марисоль. Видеть ее, чувствовать ее запах, слушать ее голос. Ощущать не только через прикосновения, но душой и сердцем.
Он был связан с ней, и это исправило повреждения нервной системы. Он не сомневался в том, что присутствие Марисоль вернуло к подобию нормальности то, что ранее отказывалось функционировать. Мужчины расы были так зациклены на своих женщинах, что могли проявлять недюжинную силу ради своих шеллан.
Очевидно, сюда также входило исцеление от безумия.
Но ему было ненавистно, что она видит его таким.
Марисоль села на кровать рядом с ним и погладила теплой рукой по предплечью, и Эссейл нахмурился при виде тонкой, как игла, конечности, мускулы усохли, а кожа обвисла.
– Уродливый.
– Что? – спросила Марисоль.
– Я… уродливый.
– Не для меня. – Она покачала головой. – Для меня – никогда.
Когда она скользнула взглядом по его лицу, в его голове всплыло смутное воспоминание о том, как Док Джейн пришла к нему с бритвой. Зачем они сбрили его волосы…а, точно. Он вырвал их, убежденный в том, что это черви в его черепе. Он был в таком неадекватном состоянии, что отгрыз ремни на запястьях, чтобы вцепиться в черные космы и драть их до крови.
Да, поэтому они побрили его. А после, когда они показали ему зеркало, чтобы доказать, что там ничего нет… он успокоился, только увидев все собственными глазами.
Это произошло в то время, когда они пытались взывать к логике во время его психозов.
– Мне так жаль, – прошептал он хрипло. – Я не хотел, чтобы ты… возвращалась к этому.
– Я здесь. Только это имеет значение.
– Мой мозг… он болен.
– Не обязательно говорить сейчас, если это расстраивает тебя.
– Больной.
– Там… там рак, да?
Эссейл нахмурился, гадая, а не очередной ли это выпад из реальности. Но потом…
– Что Эрик рассказал тебе?
– Только это. – Она покачала головой. – Но мне не нужны подробности, если ты не хочешь обсуждать это.
– Прости, – снова сказал он. Хотя в этот раз он извинялся за ложь, которую не опроверг.
Разве он мог? Он только вернулся. Объяснять ей, что в безумие его ввели присущие вампирам особенности, – последнее, что он хотел. Марисоль будет в ужасе от того, кем он является, он снова потеряет ее… и в этот раз ничто ее не вернет.
– Я люблю тебя, – сказал он поспешно. – Я пытался сказать это раньше. Когда не мог говорить.
Ее красивые, темные глаза распахнулись от удивления, а потом в них заискрилось счастье.
– Вот, что ты пытался сказать мне.
– Да.
– Я думала… я рада слышать эти слова. – Она погладила его по лицу. – Они значат все для меня.
Боги, у нее были такие прекрасные глаза, ограненные ресницами и изогнутыми бровями. А к ее щекам прилила краска от радости, она выглядела моложе, свежее… такой живой он ее еще не видел.
Когда его накрыла волна истощения после кормления, Эссейл отчаянно хотел продолжить разговор, убедиться, что она и ее бабушка были в безопасности в Майами, узнать, как она прожила этот год.
– Ты привезла свою бабушку… – Накатившая усталость буквально давила сверху. – Расскажи… ты привезла Миссис Карвальо?
– Да, привезла. Она сейчас в твоем доме. Вместе с твоими кузенами… и еще одним мужчиной? Молодым парнем?
– Он… друг семьи. Живет у нас. Ты… можешь… доверять… ему…
Эссейл зевнул так, что хрустнули суставы, а глаза начали закрываться.
– Не уйдешь?
– Не уйду, – услышал он ее ответ прежде, чем отключиться. – Я не оставлю тебя, обещаю…
