Текст книги "Воровка (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Сола закрыла глаза.

– Я все еще вижу нас, ясно, как день, как мы стоим под палящим солнцем. Я думала, что он собирается упасть передо мной на колени и извиниться за то, каким он был. И я, глупая, была готова простить его. Была готова сказать ему: «Отец, я люблю тебя. Меня не волнует, кто ты. Ты мой папа».

Сцена проигрывалась в ее голове. И все, что она могла сделать, это покачать головой.

– Ты знаешь, что он сказал?

– Скажи мне, – сказал Эссейл хрипло.

– Он сказал, что сможет использовать меня, если я хочу заработать немного денег. Ну, знаешь, чтобы позаботься о моей бабушке. – Сола открыла глаза, достала еще одну салфетку или две, и так сильно прижала их к глазам, что глазам стало больно. – Как будто это не его работа. Словно та женщина, что была рядом с ним на протяжении всей жизни, была моей проблемой, если, конечно, я бы считала ее таковой. А если я не найду в себе силы, ее ждала бы голодная и больная старость? Да ничего страшного.

– Мне так жаль, – сказал Эссейл тихо. – Мне... очень жаль.

В конце концов, Сола опустила руки и повернулась к нему лицом.

– Я решила стать самой лучшей воровкой, какой только можно быть. Вот, во что превращаются двенадцатилетние девочки, которым страшно и одиноко, которым нужен хоть кто–нибудь, чтобы помочь им в этом мире. Я научилась воровать, взламывать, проникать. Научилась лгать и льстить. Скрываться от властей, выполнять задания. Это обучение было адским… и, думаю, я должна испытывать благодарность за то, что он никогда не пытался продать меня, как проститутку…

Из груди Эссейла вырвалось настолько звериное рычание, что Сола на какое–то мгновение вырвалась из своих эмоций.

– Прости, – сказал он, снова опустив голову. – Я не могу не пытаться тебя защитить. Это моя природа.

Она смотрела на него в течение долгого времени.

– И поэтому я хочу причинить тебе боль. Ты был... ты тоже был для меня всем. Ты был моим миром, моим дышащим и ходячим воплощением целого мира. Но все оказалось ложью. Это все... ложь. И вот я снова на том же месте, в потрясении от истины, слишком уродливой, чтобы ее понять или принять. Единственное различие в том, что мне не двенадцать, и я не пытаюсь вогнать себя в чью–то реальность. Я больше не хочу этого делать.

– Я понимаю. – Эссейл кивнул. – Я принимаю на себя всю ответственность, и не буду умолять тебя о прощении, которое тебе и не стоит давать.

В комнате повисла глухая тишина, и Соле хотелось, чтобы Эссейл сражался с ней. Спорил с ней. Дал ей что–то, что она могла бы опротестовать.

С его стоической печалью было сложнее всего справиться.

Потому что это означало, что как бы она не хотела чувствовать обратное... но этот человек – нет, вампир – действительно на самом деле, очень сильно...

...любит ее.

Глава 55

Следующим утром, когда Витория сидела напротив детектива де ла Круза в отделении полиции Колдвелла, у нее в сумке зазвонил одноразовый телефон.

– Хотите ответить? – спросил он ее.

– О, нет, детектив. Наша беседа гораздо важнее. Наверное, это что–то связанное с галереей.

Он кивнул и положил папку на стол между ними.

– Значит, вы понимаете, что вы не являетесь подозреваемой ни в одном из этих дел. Вы даже не в оперативной разработке.

– Правильно. Вы сами мне сказали.

Мужчина указал на угол маленькой, совершенно невзрачной комнаты.

– И наш разговор записывается на видео.

Она сделала вид, что впервые видит камеру, а затем кивнула.

– Да, вы предупреждали меня об этом.

– И вы отказались от присутствия адвоката.

– Зачем мне он? Мою машину угнали. Я жертва.

Детектив Де ла Круз открыл папку, в которой оказался только лист белой линованной бумаги.

– Итак, я бы хотел снова обсудить пару моментов, если Вы не возражаете.

Когда он замолчал, чтобы собраться с мыслями – или, может, просто создавая такое впечатление – Витория окинула комнату взглядом. Помещение было мрачным, на картонной поверхности звукоизоляционной стенки виднелись потертости в том месте, где спинка стула касалась стены, коричневый ковер весь грязный и в пятнах, потолочная плитка пожелтела от старости. Даже «деревянная» поверхность стола была подделкой, одинаковый узор повторялся по всей ее поверхности через равные расстояния.

Было что–то оскорбительное в том, что люди, работавшие в подобной обстановке, вооружены законами, которые могли отправить ее в тюрьму. Было бы намного уместнее, если бы угрожавшие ей полицейские, одетые в бронежилеты и вооруженные огнеметами, размещались на военной базе с пуленепробиваемыми окнами.

Но нет, эти люди больше напоминали операторов в компании, которая висела на волоске от банкротства.

– Вы нашли мою машину? – спросила она.

– «Бентли» принадлежал вашему брату, не так ли? – он поднял глаза. – Верно?

Она мысленно обругала мужчину по–испански. А затем спокойно сказала:

– Да, конечно. Она принадлежала Рикардо. Прошу прощения.

– Я все понимаю. – Детектив улыбнулся. – Итак, вчера вечером, в какое время Вы вышли и обнаружили пропажу «Бентли»?

– Это было ровно в том момент, когда я позвонила Вам. Возможно, в девять часов? Десять?

– И Вы утверждаете, что ключ был в машине.

– Боюсь, я слегка забывчива. Женщины за рулем, ну вы понимаете.

– Вообще–то моя жена водит машину лучше меня. Как и моя дочь. Но сейчас речь не об этом. – Он поднял блокнот. – Мы нашли автомобиль. К сожалению, он был вовлечен в ДТП, водитель скрылся с места аварии. Патрульная машина обнаружила его и отбуксировала.

Он достал две цветные фотографии, каждая из которых демонстрировала с разных углов вид красивой машины, влетевшей капотом в бетонный столб на месте дорожных работ.

– О... Боже, – пробормотала она.

– На данный момент у нас нет подозреваемых в краже.

– Нет?

– Но мы считаем, что автомобиль был использован при совершении преступления.

Витория с тревогой подняла брови.

– Какого преступления?

– Помните, вы упоминали человека по имени Майкл Стритер?

Она кивнула.

– Конечно. Мы с Вами говорили о нем. Он был охранником, с которым я познакомилась после того, как приехала в Колдвелл.

– Его нашли на закате, мертвым.

В этот момент Витория замерла и попыталась максимально правильно подобрать ответ и слова. Детектив, заметила она, не давал никаких подробностей, пытаясь загнать ее в ловушку.

– Где? Что с ним случилось? – Она подалась вперед. – Думаете, он мог взять машину моего брата?

– Зачем ему это?

Витория пожала плечами.

– Я не знаю. Он просто казался... ну, как я уже говорила, он заставил меня чувствовать себя очень некомфортно, и я была не единственной. Марго Фортескью также находила его вызывающим беспокойство.

– Автомобиль тщательно проверяется на отпечатки. Команда криминалистов прибудет для проведения тщательной проверки.

– Криминалисты. Как в старом сериале[100]100
  «C.S.I.: Место преступления» (англ. CSI: Crime Scene Investigation) – американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории.


[Закрыть].

– Именно. – Детектив откинулся назад. – Полагаю, мы найдем много ваших отпечатков.

– Да, конечно. – Она взмахнула руками. – Я каталась на ней целый день. Или даже два.

– Я не виню вас. Это произведение искусства на колесах… или было таковым. – Последовала долгая пауза. – У вас есть причины полагать, что кто–то хотел смерти Стритера?

– Я была практически с ним не знакома. Поэтому не могу сказать.

– Мы поговорили с его девушкой. Она рассказала нам, что он занимался торговлей наркотиками.

– Ну, вот видите.

– Хм–м. – Детектив наклонился вперед. – Знаете, я много лет проработал в полицейском участке и в убойном отделе. Я имею в виду десятилетия. И у меня есть чутье.

– Могу представить.

– Кое–что мне кажется очень любопытным.

– Что именно?

Он пожал плечами и потянул ближе лацканы своего спортивного пиджака темно–серого цвета, и этот цвет, как она считала, не очень ему шел.

– Ну, оба ваши брата исчезают. Вы появляетесь в Колдвелле. И внезапно я нахожу трупы в разных местах. Две смерти в той же галерее в течение нескольких дней. И я вижу единственное реальное изменение в картине – это ваше появление.

Витория прижала руки к сердцу.

– Я женщина, детектив Де ла Круз. Откуда я родом, мы не способны на такие вещи – как вы можете намекать, что я могу кого–нибудь убить? Тем более охранника, который был намного больше меня.

– В него несколько раз стреляли в упор. Профессиональное исполнение. Оружие отлично уравнивает людей по высоте и весу. – Он сложил пальцы домиком. – Здесь, в Штатах, женщины равны мужчинам… по крайней мере, я отношусь к ним как таковым. Это означает, что они могут хорошо водить автомобиль, могут сами за себя постоять и жить нормальной насыщенной жизнью. Они также могут принять решение взять на себя сеть наркоторговли, устранить членов семьи и лишить жизни людей, которые задают слишком много вопросов или мешают на пути. Что скажете на это?

И какой картой крыть, подумала она. Было несколько вариантов.

Через мгновение Витория подняла подбородок.

– Детектив, я всегда во всем шла вам навстречу. И сейчас, пока мы разговариваем, ваши офицеры находятся в доме в Вест Пойнте, проверяют видеокамеры…

– А вот с этим небольшая загвоздка. Вы впустили их, это так, и мы признательны за это. Но оказалось, что камеры отключены, и довольно давно. Поэтому, если Вы считаете это шагом навстречу, то было бы предпочтительней, если бы нам было с чем работать.

Конечно, она все это знала. Это было первое, что она проверила, когда вернулась домой вчера вечером.

– И когда их отключили? – спросила она.

– Мы выясняем.

– Уверена, вы сообщите, если что–то обнаружите.

– Даю вам голову на отсечение.

Витория откинула назад свои длинные волосы и прижала руки к груди.

– Есть что–нибудь еще для меня?

– Не сейчас, нет. Но что–то говорит мне, что все впереди. И я никогда не ошибаюсь в подобных вещах.

– Всегда что–то бывает в первый раз, детектив. – Она поднялась на ноги. – Я также хочу, чтобы вы знали: я понимаю, что вы просто выполняете свою работу. Я не должна принимать это на личный счет, я и не буду. У вас нет подозреваемых ни в одной из этих смертей, ни для одной из них – иначе вы бы не стали бросать мне необоснованные обвинения. Моя совесть чиста. Мне не нужен адвокат. И Вы можете смело вызывать меня сюда, когда захотите.

– Значит, ты думаете, что свободны уйти, да?

– Вы делаете меня подозреваемой? Или... как Вы это называете... лицо, находящееся в оперативной разработке? – Когда последовала пауза, она улыбнулась ему. – Тогда я свободна, не так ли?

– Не возражаете, если мы снимем Ваши отпечатки пальцев перед вашим уходом?

Ей потребовалось все силы, чтобы не сузить глаза и не бросить на него уничтожающий взгляд.

– Конечно, нет, детектив. Если Вы дадите мне что–нибудь, чтобы вымыть руки после этого.

Глава 56

У Вишеса был план и времени в обрез, и он отправился в личные покои Девы–Летописецы, полностью вооруженный и с двумя пустыми двухлитровыми пластиковыми бутылками из–под «Маунтин Дью».

Видимо, весь день крутили «Спасенных Звонком», и Лэсситер использовал все средства, чтобы не уснуть в это время.

Ви проник в мраморные стены и направился прямо к фонтану. Да, он мог бы использовать пару серебряных кувшинов с водой из столовой. Или хрустальные цветочные вазы из гостиной второго этажа. Золотые урны из фойе.

Но, хэй, он прополоскал эти две баклажки в бильярдной, прежде чем отправиться в путь, и ему просто нужны были емкости для воды. Не было причин превращать это в какую–то церемонию.

Опустившись на колени, он отвинтил одну из зеленых крышек и погрузил открытую бутылку в воду. Бутыль успешно наполнялась, пузырьки устремлялись вверх по мере того, как поднимался уровень воды. Когда все было сделано, он достал бутылку, закрыл крышку и отложил в сторону.

Повторил процедуру.

План состоял в том, чтобы вернуть эту воду в особняк Братства и собрать конвейерную линию в подвале, в комнате, где он делал свои кинжалы. Избранные, согласившиеся закапывать святую воду в пули, чтобы потом он мог запечатать их свинцовыми наконечниками, несомненно, чувствовали бы себя более комфортно в Святилище, но его коробила сама мысль, что война вторгнется в это священное пространство…

Волосы на затылке зашевелились, словно кто–то погладил его.

Застыв, Ви положился на свои инстинкты… и понял, что за его спиной кто–то стоит.

И точно знал, кто именно это был.

Закрыв глаза, он покачал головой и осел, словно пораженный.

– Это ты. Не так ли? Она выбрала тебя.

Когда вторая бутылка закончила заполняться, он вытащил ее из фонтана и медленно обернулся.

Лэсситер, падший ангел, твердо стоял на белом мраморном полу. Все его тело светилось изнутри, и по обе стороны от его торса раскинулась великолепная пара радужных крыльев.

Светящийся, он был одним из самых красивых зрелищ, что Вишес когда–либо видел: впечатляющий, как горный хребет, захватывающий, как идеальный закат, безграничнее океана, выше небес.

Он выходил за рамки любых существующих норм, и Ви моргнул, не потому что его слепило от яркости, а потому что сигналы, которые зрительные нервы посылали в мозг, были слишком сильными, слишком многочисленными и резонансными.

Голос Лэсситера эхом разлетелся по всему Святилищу, хотя он не произнес вслух ни слова. «Я принес тебе приветствие от твоей мамэн. Поднимись и узнай, что ты благословлен в этой жизни, поскольку ты – ее сын, и ты – достойный».

Ви поднялся на ноги с желанием откреститься от подобных благословений, спасибо, но шли бы они лесом. Но потом он подумал о Джейн и задавил в себе гнев.

Тем не менее, он чувствовал, что должен был сказать:

– Я не верю в свою мать.

«Твоей веры не требуется».

По какой–то причине, его это беспокоило. Может, потому, что это означало, что кто–то другой управлял автобусом судьбы… будто он это раньше не понял.

– Она больше не существует. Ее нет.

«То, что не живет, умереть не может. Подобно времени, что окружает нас, и неважно, видишь ты его или нет».

Внезапно и против его воли, все дерьмо вышло на поверхность. Дерьмо, в котором он не хотел признаваться даже самому себе... гребаное дерьмо, которое беспокоило его с тех пор, как он пришел сюда и обнаружил тупое эмо–послание, которое она оставила для него, него одного.

– Почему не я? – услышал он себя. – Если я ее сын, почему она не заставила меня быть своим преемником?

Высшая степень нарциссизма – интересоваться о таком мимоходом. И признать это перед кем угодно, тем более перед Лэсситером, ради всего святого… Ви почувствовал себя кандидатом на серию оплеух, которыми приводят в себя истерических сучек.

Лэсситер протянул руку, но не коснулся Ви. Его пальцы застыли в двух дюймах от его грудной клетки.

Несмотря на отсутствие прямого контакта между ними, Ви наполнило тепло, и оно усиливалось, пока не заполнило его всего… все его существо, подумал он... Боже, как хреново будет возвращаться на землю с этой блаженной высоты.

Только вот... он понял, что у этой теплоты была высота, как в песне, гул, характерный для одного и только одного существа, которого он когда–либо знал.

Он понял, что это была его мамэн. Это чувство любви, охватившее его, было... ею.

«Она не исчезла. Она по–прежнему с нами и с тобой». Лэсситер опустил руку. «И она не выбрала тебя не потому, что не любила, как раз наоборот – любила очень».

Несмотря на то, что Лэсситер разорвал их светящуюся кинетическую связь, Вишес все еще ощущал ее глубоко в костях. И когда он представил хрупкую фигурку Девы–Летописецы в ее черной хламиде, с белым светом, сверкающим из–под полов мантии, тепло снова усилилось.

«Она во всех нас. Пребывая здесь, она скучала по своим творениям, и, освободившись, смогла снова войти в нас. Она не ушла… она вернулась к истокам, туда, где она была счастлива».

В этот момент Ви краем глазом заметил движение у колоннады перед спальней его матери… и увидев, что это было, он был совершенно удивлен... и не удивлен одновременно.

Это был черный кот. Но не простой черный кот.

Это был черный кот Бэт, Королевы расы. Которого она привезла с собой в особняк много лет назад.

Когда взгляд Ви встретился с его светящимся зеленым, священная аура окружила животное, и он понял, что она была с ними все это время. С самого начала она была с ними... прямо среди них, не открывая себя.

С чувством неотвратимости и покоя, последний из кусочков головоломки Ви встали на место, пустота заполнилась ответом на вопрос, который он, сам того не зная, задавал все эти годы.

«Да, сказал Лэсситер, «несмотря на все ее недостатки, она всегда любила тебя и твою сестру, и теперь она может это выразить. И она всегда любила свои создания, и теперь она может показать и это. Поэтому закрой глаза и узри будущее, как можешь только ты. Ты должен всё довести до конца, понимаешь? Ты доведешь до конца…»

– …Вишес? Проснись, любимый…

Ви резко сел в темноте, пот градом катился по его лицу, грудь стянуло от удушья, сердце стучало как сумасшедшее.

Только голос и запах Джейн смогли пробиться сквозь панику, и даже тогда он не был уверен, что, черт возьми, происходит.

Выбросив руку вперед, он схватил Джейн и прижал к себе… и когда почувствовал, как ее руки обнимают его, задрожал.

Но это был всего лишь сон, сказал он себе. То, что он только что видел, было всего лишь ночным кошмаром от того, что он поздно лег спать; реакцией на Лэсситера, пьющего газировку и смотрящего ТВ–шоу в бильярдной, и карбонару, поданную на Последней Трапезе.

– Я в порядке, – сказал он, уткнувшись в нежную, благоухающую шею Джейн. – Со мной все в порядке…

– Все хорошо. Ш–ш ...

Она гладила его волосы и плечи, успокаивая, пока напряжение не отпустило его тело. Наконец он расслабился, упал обратно на подушки и потянул ее за собой, поверх себя.

– Что тебе приснилось? – спросила Джейн.

Образы, которые пришли к нему, были слишком тревожными, поэтому он покачал головой.

– Я не знаю. Я не... я не могу думать об этом.

– Ладно. Хорошо.

– Который час?

Послушался шорох покрывал, которые она откинула, чтобы посмотреть на часы у своей стороны кровати.

– Почти шесть вечера, и мы оба опоздаем, если не встанем в ближайшее время.

– Мы можем еще немного полежать?

– Конечно.

Ви попытался закрыть глаза, но идея была так себе, так как это вернуло ему то странное ощущение. С другой стороны, держать их открытыми в кромешной темноте тоже не помогало.

Ви силой мысли зажег свет в своей спальне и ощутил, как мгновенно начал успокаиваться. Все было настолько прозаично, из серии как–и–должно–быть, что контекст пришел легко и в правильном направлении. Все было хорошо и нормально.

Просто сон.

Он посмотрел на Джейн.

– Люблю твое лицо.

– А я твое. – Она улыбнулась. – И ты такой красивый, когда просыпаешься.

Ви наклонился и поцеловал ее, и следующее, что он осознал, – что устроился поверх Джейн и вошел в нее. Это приводило в себя даже лучше включенного света, подумал он, когда начал двигаться, и удовольствие оттеснило все страхи и странности.

Кончая одновременно со своей женщиной, он повернул голову…

Через открытый дверной проем в ванную, он увидел возле раковин две бутылки «Маунтин Дью», обе заполнены доверху и повернуты к нему этикетками.

– Черт возьми, – пробормотал он, сжимая веки.

Конечно, проблема не в том дерьме, что привиделось ему о матери.

В том, что Лэсситер, как оказалось, стал новым боссом расы.

Отлично. Это как посадить пятилетнего ребенка за руль и дать ему ключи от машины.

Если отбросить огромный размах ангельских крыльев, путь, который и раньше был не таким простым и гладким, скоро станет еще более ухабистым.

Глава 57

Сола проснулась в полном замешательстве. Она не могла вспомнить, где находится, и отголоски кошмара про вампиров все еще…

О, минуточку.

Это был не сон. И да, она все еще находилась в подземном комплексе, в коридоре, сидела на твердом полу напротив палаты ее бабушки. Ее задница стала плоской, как блин, и почему–то одновременно и онемела, и болела, служа амортизатором ее собственного веса в течение… сколько сейчас времени? Сколько она проспала?

Внезапно поток мыслей замедлился, и Сола посмотрела перед собой. Эссейл сидел напротив, в зеркальной позе – вытянув ноги, опустив голову на грудь, как будто тоже спал.

Она не слышала, как он пришел и сел рядом.

Осмотревшись, она обнаружила, что они совершенно одни, медперсонал отсутствовал, и те, кого она встречала здесь раньше, тоже.

Вдалеке, в конце коридора, она едва видела дверь, в которую входила и выходила уже сколько раз?

Она вспоминала, как Эссейл привез ее сюда как пациента. Она была в настолько ужасном состоянии, что на ней живого места не было – травма головы, огнестрельное ранение в ногу.. Док Джейн была так добра к ней. Черт, все это время она видела от женщины лишь доброту и участие…

Откуда–то сверху раздался ритмичный звук, как будто завелась машина, а затем она почувствовала, как теплый воздух коснулся ее макушки. Посмотрев наверх, она обнаружила кондиционер в десяти футах над собой. Но опустив подбородок, она вздрогнула.

Эссейл проснулся и смотрел на нее своим грустным взглядом. Он молчал, и она прокашлялась.

– Я хотела тебя кое о чем спросить, – сказала Сола спокойным голосом. – Почему ты просто не сотрешь мне память уже сейчас? Если ты способен на это, то почему просто не избавишь меня от воспоминаний? Тогда тебе станет легче.

Почему меня вообще заботит, как он себя чувствует? – подумала Сола.

– Мне всегда будет плохо, и, к тому же, это скажется на тебе. – Он указал на голову. – Если после уничтожения воспоминаний на виду остается то, что забрали из памяти, возникают сильные боли.

– О.

В этот момент раздался звонок, и Эссейл достал дешевый старый телефон.

– Прошу прощения. – После того, как Сола пожала плечами, Эссейл ответил на звонок. – Алло. Да? Очень любезно с Вашей стороны. Да. Лично? Где? Когда? – Последовала пауза. – Очень хорошо, спасибо. Договорились. Я приеду, да.

Он повесил трубку и уставился на телефон.

– Я собираюсь свести Братство с оружейником и должен встретиться с ней лично. Ты говорила, что хочешь собрать свои вещи. Вероятно, вскоре нам разрешат уехать, и ты все соберешь? Не думаю, что Братство позволит тебе привести свой автомобиль в их владения. Но мы можем отогнать его от особняка и припарковать где–нибудь в безопасном месте, чтобы тебе больше не пришлось возвращаться в мой дом.

Эссейл посмотрел на нее.

– Ты сможешь уехать, как только выпишут твою бабушку. Как только пожелаешь. И я обещаю не вмешиваться ни в один из твоих ... Я не буду мешать тебе.

– Ты вернешься сюда вместе со мной?

Его грудная клетка – которая, казалось, стала еще больше – расширилась при вдохе.

– Предполагается, что именно я избавлю вас от воспоминаний. Мне придется постараться, ведь я провел с тобой слишком много времени.

– О. Ладно.

– Так ты поедешь со мной сейчас?

– Сперва нужно поговорить с бабушкой. – Если, конечно, она даст ей возможность высказаться и не попытается запустить в нее подушкой. – Но да. Спасибо.

– Я организую транспорт. Прошу меня извинить.

Эссейл с хрустом в позвоночнике поднялся на ноги, а затем медленно и скованно направился в сторону офиса, в котором она была до этого с Доком Джейн.

Сола смотрел на него. И с удивлением обнаружила, что, как и ему, ей было очень грустно.

Пытаясь не думать об этом, она заставила себя подняться с пола и потянулась, пока все тело не перешло в более функциональный режим. Затем вежливо постучала в закрытую дверь, с которой сидела рядом.

– Вовэ, – тихо позвала она. – Можно мне, пожалуйста, войти?

* * *

Эссейл вышел из офиса, испытывая благодарность к Вишесу за гостеприимство. Брат только что проснулся, и все же он был готов пропустить Первую Трапезу и немедленно спуститься, чтобы отвезти Марисоль в стеклянный дом, чтобы она собрала свои вещи. Эссейл также связался с Эриком и объяснил, что произошло, и почему Марисоль нужно оставить одну, пока она будет в его доме. Поэтому его кузены решили вывести Маркуса из дома в этот вечер.

Эссейл не хотел, чтобы она видела этих мужчин. Она и так прошла через многое.

Хотя теперь и его двоюродные братья остались с разбитыми сердцами. Забавно, но эти две женщины превратили его особняк в уютный дом. Без них это были просто стеклянные стены и вид на реку, который в основном был все время закрыт шторами.

В конце концов, Эссейл решил не упоминать о предстоящей встрече с торговцем оружием при своих кузенах или Вишесе, потому что не знал точно, с кем общался. Он не хотел тратить время Вишеса, если это была мелкая сошка, или, что еще хуже, сотрудник человеческих правоохранительных органов, которые занимались сбором компромата. Да и его братья были этой ночью раздражены и настроены воинственно. И скорая потеря тех, кого они уже приняли в свою семью, не добавляла им настроения.

Кроме того, женщина на другом конце провода просила его прийти одному.

Так что да, он отправится на встречу с ней после того, как позаботится о Марисоль. И вернется в учебный центр лишь тогда, когда его женщина будет готова его покинуть.

Нехорошо, если ей придется постоянно на него натыкаться.

В любом случае, она больше не была его женщиной.

Когда он вернулся к палате миссис Карвальо, Марисоль уже выходила, потирая глаза. Он хотел спросить ее, все ли в порядке, но знал, что она вряд ли ему ответит… впрочем, он и так знал ответ.

Он откашлялся, чтобы она его заметила.

– Мы ждем…

– Я здесь, – объявил Вишес, выходя из офиса. – Сделаем это. «Мерседес» сейчас на мойке. Возьмем вон ту машину.

Вишес кивнул им обоим и зашагал к выходу.

Эссейл указала путь Марисоль.

– После тебя.

– Спасибо.

Пока они шли втроем, Эссейлу казалось, что этот официоз между ним и Марисоль был лучше, чем гнев или печаль. Боги, он никогда не чувствовал себя таким беспомощным как в тот момент, когда она плакала перед ним, рассказывая историю своего отца. Поступив с ней аналогичным образом, он воскресил в ее памяти ужасные воспоминания и тем самым практически проклял ее.

Когда они подошли к тяжелой стальной двери в конце коридора, Вишес открыл ее, а затем они пересекли парковку до черного S600, который сверкал в люминесцентных лампах.

– Вы оба – назад, – велел Вишес.

Эссейл открыл одну из задних дверей для Марисоль, а затем обошел машину и сел сам. Седан был настолько длинным, казалось, Брат сидел от них на расстоянии километра, и салон быстро наполнился теплом – и это хорошо, ведь все были без верхней одежды.

Спустя долгий подъем они вышли на уровень земли, и Марисоль посмотрела в тонированное окно, хотя ничего не было видно.

– Значит, никто не знает, что вы здесь? – пробормотала она. – Никто не сможет вас найти?

– Да, так и задумано.

– Значит, люди оставили вас в покое.

– Ну, или мы заставили их.

Эссейл выругался и хотел уже попросить Брата сбавить агрессию. Хотя тут же сам пожелал себе удачи в этом непростом деле. Легче заставить немецкую овчарку поприветствовать незнакомых людей, радостно катаясь по земле.

– На нас просто начнут охотиться, – добавил он. – Для таких, как мы, это вопрос выживания.

– Вы не думаете, что вас бы приняли? – спросила Марисоль.

– Так, как работает ваша иммиграционная служба? – Когда она не ответила, Брат пробормотал: – Вот именно.

– Возможно, нам нужно сменить тему, – предположил Эссейл.

И поговорить о погоде. Ну, или о спорте.

В последнее время кто–нибудь читал хорошие книги? – подумал он про себя.

– Итак, – сказала Марисоль, поворачиваясь к нему. – Вы двое собираетесь на эту встречу в одиночку?

– Какую встречу? – спросил Вишес, глядя в зеркало заднего вида.

– Никакую, – ответил Брату Эссейл.

Марисоль заговорила.

– Он встречается с торговцем оружием – я так думала, чтобы связать вас напрямую с поставщиком? – Ее глаза сузились. – Видимо, дело не в этом…

– Такова его задача, – вмешался Ви. – Я просто не знал, что это произойдет сегодня вечером. Или что он идет сам по себе. Ты доверяешь этим людям?

Нет.

– Конечно, – пробормотал Эссейл.

Мерседес замедлил ход, а затем остановился. После того, как он припарковался,, Брат повернулся.

– Это самоубийственно.

– Безусловно, нет.

– Кто эти люди? – спросила Марисоль. – Подожди, ты связался с ними через Бенлуи?

Эссейл вскинул ладони.

– Я хотел бы отложить обсуждение на более подходящее время…

– Я пойду с тобой, – объявил Ви. – Мне похрен, умрешь ты или будешь жить. Нельзя сейчас потерять эту зацепку. Тебя пристрелят, а я останусь без боеприпасов.

– Ты вооружен? – спросила Марисоль. – Хотя бы кинжал у тебя есть?

Эссейл закатил глаза.

– Я возьму что–нибудь из дома.

– Точно?

– Да.

Последовало долгое, неодобрительное молчание. И затем она выпалила:

– Я тоже в деле. Я пойду с вами обоими.

Эссейл посмотрел в ее сторону.

– Точно нет. Я ни за что не подвергну тебя риску…

– Но ты более чем готов пойти на подобную встречу без оружия и в сопровождении того, кому до тебя нет никакого дела? Ты ненормальный?

– Был таким, пока ты не вернулась в Колдвелл, вспомни, – сухо ответил он. – И после того, как ко мне вернулось психическое здоровье, все стало еще хуже.

Она посмотрела на Вишеса.

– У вас есть свободные стволы для меня?

Брат расплылся в улыбке.

– Знаешь, а ты мне нравишься. Ты стрелять–то умеешь?

– Только убивать, – мрачно ответила она. – Нет, беру свои слова обратно. Если кто–то не проявляет ко мне должного уважения, я готова сразу хвататься за оружие, и мне нравятся места на теле, которые долго заживают.

Брат улыбнулся, сверкнув клыками.

– Все ясно. Хочешь взять часть его риска на себя, дело твое. К тому же, честно говоря, сейчас все мои братья на заданиях. С нападениями, происходящими каждую ночь, мы подключили все свободные руки. И я буду рад, если мне не придется выдергивать их с поля боя.

Они кивнули друг другу, а затем уставились на Эссейла.

У Эссейла возник соблазн напомнить Марисоль, что она собиралась оборвать с ним все связи. Только вот да, он патетично молил о том, чтобы провести еще немного времени в ее компании, пусть и при таких обстоятельствах. И да, у него хватало ума даже не пытаться отговорить ее от опасности.

Это никому не под силу, хотя сама мысль о том, что Марисоль могут ранить, заставила его рассмотреть достоинства безумия перед нормальным состоянием.

Но была еще одна проблема.

– Женщина настаивает на личной встрече. Так что спорный вопрос.

– Это женщина? – спросила Марисоль.

– Да. – Эссейл пожал плечами. – И сдается мне, что вы оба будете сидеть и ждать меня в этом, я так полагаю, пуленепробиваемом автомобиле. Забавно, но теперь я не так беспокоюсь по поводу столь блестящей идеи.

Марисоль выпрямилась на своем месте.

– Где эта встреча должна состояться?

– Склад на Тридцатой улице.

– У Бенлуи был там один. Какой точно адрес?

– 4409.

– Это он. Он принадлежал ему.

– Ты не пойдешь внутрь, Марисоль. – Эссейл перевел взгляд на тонированное окно и посмотрел на ее расплывчатое в нем отражение. – И со мной все будет в порядке.

На самом деле, ему было все равно, что с ним случится. Но, по крайней мере, Вишес позаботится о ее безопасности. Это было важно.