Текст книги "Одержимость (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Глава 47

Джим не оставит пару без защиты. Он стоял, положив руки на внешнюю обшивку милого домика той женщины, передавая энергию в само строение, в результате чего образовалась краткая вспышка света… и защитный экран, который предупредит его, если демон или кто-то подобный ей войдет внутрь. Он также узнает, если мужчина или женщина сами покинут здание.

Ему надоело дрыхнуть на ее диване. Было пять утра, ну, почти шесть, и он хотел поспать часок-другой, принять душ, перекусить. Правда в том, что его шатало от недостатка сна и питания, и как бы он ни был увлечен этим раундом в войне, годы в спецподразделении подсказывали, что, будучи настолько измотанным, он представлял опасность самому себе и окружающим.

Хотя не факт, что он заснул бы дома.

Гребаная Девина. Он только решил, что она поимела его в последний раз? Она отколола очередное дерьмо, принципиально новое.

Уму непостижимо, подумал он в сотый раз, отнимая руки от дома и отступая назад.

Его зрению было видно поле света вокруг дома, которое поднималось от линии земли, над первым и вторым этажом, и укрывало крышу.

Впритык.

Вернувшись к дому по ветру, он поднялся по ступенькам крыльца и потянулся к двери. Когда он потянул ее за ручку, не послышалось скрипа… также не скрипели полы, когда он прошел на кухню и приоткрыл холодильник. Сейчас здесь полно еды, и он доел тушеную говядину, которую приготовила Сисси, без разогрева и стоя.

Блюдо вышло на самом деле вкусным, даже при тех обстоятельствах.

Следующий шаг – подняться наверх и принять душ. Забавно, сейчас вода казалась другой на вкус, когда он открыл рот под струей… раньше она пахла медью и землей, сейчас – словно ее взяли из весеннего, чистого потока, который танцем спустился по его языку и горлу.

Сложно представить, что Сисси также вычистила трубы, но он не стал заморачиваться размышлениями.

Выйдя из-под душа, он замотал полотенце вокруг бедер и вышел в коридор. Было невозможно не думать о том, что она была там, дальше по коридору, в нескольких дверях от него, лежала под простынями.

Он хотел ее видеть в своей кровати. Но мог поспорить на левое яичко, что две ночи подряд так повезти не может… ведь он возвращается поздно.

Выругавшись, Джим толкнул дверь в свою спальню и забросил одежду в стопку с грязным бельем, а полотенце повесил на крючке на двери. Потом на босых ногах прошел по…

– Ты дома.

Он споткнулся, и закрыл глаза от облегчения и благодарности.

– Это ты.

– А кто же еще?

Мир вокруг слегка закрутился, комната в кромешной тьме начала вращаться вокруг него.

– Дай мне накинуть штаны. Подожди.

Выбросив руку вперед, он на ощупь добрался до стопки с чистым бельем и наклонился к…

Клик.

Свет ослепил его, и он выпрямился, прикрывая член двумя руками.

– Одежда… мне нужно одеться.

Чтоб ему провалиться, подумал Джим, посмотрев вперед. Сисси сидела на кровати, белокурые волосы были спутаны, щеки раскраснелись, словно ей стало жарко. Белая футболка была бескомпромиссно целомудренной… но потом похотливая его часть начала представлять, что скрывалось под тканью.

Она казалась шокированной, когда посмотрела на него.

– Я решила, что ты… не сможешь… ничего увидеть…

Ее голос затих, и Джим буквально чувствовал ее взгляд на своем теле… и она видела почти все, что он мог предложить.

– Давай я сначала оденусь, – сказал он хрипло.

Но Сисси не шевельнулась, и, значит, не мог пошевелиться и он: она засекла его боковым зрением, поэтому, если он опустит руки, то либо мелькнет своей задницей, либо предоставит ей полный обзор половых органов.

Учитывая его инструментарий? Адское шоу для девичьих глаз.

– Сисси, отвернись, пожалуйста?

Боже, было сложно не вспомнить последний раз, когда он сказал ей подобные слова… внизу, после того как Девина поработала над ним, и его покрывали остатки ее насилия.

«Не смотри на меня!»

Сейчас он просил по иной причине: он все еще действовал в ее интересах, на сто процентов. Проблема в том, что в этот момент его тело не совсем руководствовалось приказами мозга.

Потому как у него возникло ужасное убеждение, что ей может понравиться увиденное.

Она определенно не удирала в ужасе. На самом деле, казалось, ей…

– Ты красивый, – сказала она.

Джим закрыл глаза. Воззвал к самоконтролю. – Слушай, тебе нужно…

– Позволь мне смотреть на тебя… – Она прокашлялась. – Пожалуйста, просто разреши…

– Сисси, этому не бывать. Мы не можем… я не могу…

Бред сивой кобылы. Его член уже поднимался, и в этой ситуации в полной боевой готовности он совсем ни к чему.

– Слушай, тебе нужно вернуться в свою спальню. Или мне придется уйти…

– Джим, меня обманули. У меня забрали жизнь слишком рано… не заставляй меня всю вечность гадать, каково это.

Второй раз за несколько часов его посетила мысль, что она не могла сказать такое.

Вырвавшийся из его груди стон был нецензурным, если ему вообще не показалось.

– Зачем, по-твоему, я приходила сюда каждую ночь? – Он услышал шорох покрывал, будто Сисси села повыше на кровати. – Я надеялась… молилась… что ты…

Его дыхание становилось прерывистым, тело шло наааамного впереди разума… а реакция была сильной и такой же мгновенной. Что ткнуло его носом в то, к чему он приглядываться не хотел: да, он вытащил Сисси из Ада, чтобы спасти. Но он также хотел ее.

Но, чтобы быть до конца честным, последнее стало недавним откровением. Все началось с осознанием, насколько сильно Сисси повзрослела там, внизу… его никогда не привлекали малолетки, и сейчас он не собирался увлекаться ими.

Но она была женщиной. После всего, через что она прошла, она больше не ребенок.

– Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? – Ее голос звучал слабо. – Джим?

– Не проси меня об этом. Ради всего святого, не проси.

– Почему, Джим?

Он хотел, чтобы она перестала звать его по имени. – Я не могу… это неправильно.

– Почему?

Освободив одну из рук, он потер лицо. – Ты знаешь, почему.

– Ты любишь другую женщину?

Странный вопрос. – Нет.

– Ты хочешь… меня? Джим?

Опять шорох, и, Господи, он представил, как простыни опускаются до ее бедер, образуя полукруг вокруг талии. Но… в его О-БОЖЕ-МОЙ-фантазии на ней было не больше одежды, чем на нем, и ее груди были…

– Ты убиваешь меня, – простонал он.

– Это не то, чего я хочу сейчас.

– Сисси…

– К кому мне еще пойти? Кто еще? Кто… если не ты?

Ну, ставя вопрос ребром? Ему захотелось кастрировать добрую половину мужского населения Колдвелла. Весь штат Нью-Йорк… может, все восточное побережье.

Не смотри на нее, приказал он себе. Посмотришь раз и ты…

Он повернул голову на ее сдавленные рыдания. О, чтоб его. Она спрятала лицо в руках, пытаясь сохранить достоинство.

– Ты не хочешь меня, – услышал Джим себя. – На самом деле не хочешь. Просто так думаешь.

При его словах она опустила укрытие из ладоней.

– Не говори мне, что я чувствую или думаю. Ты меня не знаешь настолько хорошо.

– Я знаю много о стрессе. – Господи, разве? – О напряженности в военное время, и мы можем сидеть в доме, и вокруг нас не падают бомбы… но не надо путать. Ситуация, в которой мы оказались – полная жесть… и если ты не страдаешь посттравматическим стрессом от пережитого? Тогда я пасхальный-мать-его-кролик.

– Как это связано с…

– Люди не способны принимать правильные решения под давлением. Находясь на нашем месте, они не способны поступать правильно.

– Но что есть правильно. – Она встретила его взгляд в лобовую. – Кто ты такой, чтобы судить?

– Я второй участник происходящего. И знаю побольше тебя.

– Потому что я девственница.

– Потому что ты не была на войне. Я прожил на ней двадцать лет.

– Поэтому ты знаешь… порой люди не возвращаются домой.

Ну, блин. Он отчасти жалел, что она такая умная.

Джим быстро натянул какие-то штаны и незаметно спрятал выпирающий член, пытаясь грубо приструнить эрекцию. Потом он натянул майку и подошел к кровати. Сев рядом с Сисси, он протянул руку и заправил прядь волос за ухо.

– Прости. – Он опустил руку. – Но я должен поступить правильно по отношению к тебе. Иначе я не смогу ужиться с собой.

Она не отпускала его взгляд.

– Тогда просто поцелуй меня. Поцелуй, и я уйду. Единственное, о чем я тебя попрошу.

Он начал качать головой, но потом, когда ее глаза наполнились слезами, она сломила его волю.

– Не плачь, – сказал он сорвавшимся голосом.

Ее столького лишили.

– Посмотри на меня. – Когда она не встретила его взгляд, Джим взял ее подбородок и приподнял. – Из нас двоих красивая именно ты…

На этом он замолк, потому что, блин, не мог же он пообещать ей первую влюбленность, настоящую любовь, брак с детишками. Сисси не познает ничего из этого.

– Закрой глаза, – сказал он хрипло. Если придется смотреть ей в глаза, он потеряет самообладание… потому что что-то подсказывало ему, что для нее это было такое же откровение, как и для него. И не нужно быть ученым, чтобы понимать это. Было сложно поверить, что это будет ее первый поцелуй, но он был готов поспорить, что контекст сильно отличался.

Срань Господня, он, правда, это сделает?

Просто поцелуй, не больше. Это он знал наверняка.

Джим наклонился, фокусируя взгляд на ее губах идеальной формы. О, Боже, он отчаянно хотел этого… но когда мысль пересекла его голову, он зарубил ее на корню. Этот поцелуй – для нее, и его телу придется попридержать коней.

Сисси выполнила его просьбу, закрывая глаза… но она была готова к этому. Она приоткрыла рот, когда он наклонился и…

Стук в дверь был таким же долгожданным, как и удар гвоздодером по затылку.

А потом раздался голос:

– Джим? Ты в порядке?

Голос Сисси.

Джим отскочил так быстро, что пролетел полкомнаты, не касаясь ногами пола… наблюдая при этом, как образ Сисси на кровати трансформировался в Девину, черные волны заменили белокурые волосы, резкие черные глаза закрыли голубые, огромные груди растягивали его футболку.

– Господи Иисусе! – рявкнул он.

– Ну, – пробормотала демон сухо, – нельзя обвинять девушку за попытку.

– Джим? – снова спросила Сисси сквозь закрытую дверь.

На этой ноте Девина испарилась в облаке черного дыма.

***

Стоя в коридоре, Сисси гадала, зачем вообще лезет к мужчине.

Она проснулась, чтобы продолжить изучение той огромной книги, которую ей дал Эдриан, решив сначала сделать кофе и потом устроиться в гостиной, наблюдая за рассветом. В конце концов, оставаться в кровати и смотреть в потолок – пятичасовое занятие, не принесшее никаких результатов… поэтому она решила, чего уж там, можно попытаться и сделать уже что-нибудь.

Но когда она проходила мимо комнаты Джима, то услышала, как он разговаривает сам с собой, массивная дверь приглушала слова.

Она так сильно беспокоилась о нем, когда он был один в городе, занимаясь одному Богу известно чем.

И может… ей не хватало его.

Она не знала, что делать с этим. И не понимала, что ее побудило постучать в его дверь и позвать по имени…

Дверь резко распахнулась, и на короткое мгновение она задумалась, почему Джим положил палец в розетку… если его глаза могут стать шире, то они займут всю голову.

– Ты в порядке? – спросила она, отступая назад.

Его взгляд бродил по ее лицу.

– Что… Почему ты так на меня смотришь?

– Я… я…

Короткое мгновение его взгляд задержался у нее на губах… потом он покачал головой и выругался.

– Кто-то был с тобой? – спросила она, пытаясь не заглядывать в его комнату. Пытаясь не… чувствовать что-то… из-за такой возможности.

До нее никогда не доходило, что у него могла быть личная жизнь.

– Нет. – Его голос был хриплым. – Я один.

– Без обид, но ты плохо выглядишь.

Но симпатично.

Не то, чтобы ей стоило думать об этом… тем не менее, Джим принял душ, от него пахло чистым мылом, и он был невероятно привлекательным мужчиной… темно-русые волосы и горы мускул…

О, Боже, она действительно думает об этом.

– Ты рано встала, – пробормотал он, возвращаясь в комнату и расхаживая кругами так, будто у него были силы на тренировку.

Она заглянула внутрь, хоть ее это и не касалось.

Кровать была разобрана, простыни спутались… но подушки лежали у изголовья кровати, своя на каждой половине… и на обеих были отпечатки от голов.

Он спал там с кем-то?

Она обхватила себя руками с мыслью, что, вау, только она решила, что хуже быть не может. Потому что, так или иначе, ее не должно было заботить это.

Но ее заботило.

Остановившись у бюро, он оперся на массивные руки и опустил голову.

– Джим? – Он не ответил. – Ты меня пугаешь.

– Прости, просто выдалась тяжелая ночь.

– Что происходит в этом раунде?

– Ничего особенного.

Она не знала, как это было связано с тяжелой ночью. С другой стороны, наверное, он ненавидел ожидание. И все же… ожидание не может стать причиной того вида, с которым он открыл ей дверь.

– Так, ты не можешь уснуть? – спросил он, уставившись на пол.

– Нет. – Она нахмурилась. – Я могу помочь с чем-нибудь?

– Спасибо, но я в норме.

– Неужели?

Он выпрямился и повернулся к ней спиной. Потом, казалось, мысленно взял себя в руки. Потом снова обернулся, более собранный.

– Хочешь позавтракать? – неожиданно спросил он.

– Да, конечно. Наверное, я приготовлю? – Судя по тому, как мало еды было в доме, когда она пришла сюда, можно предположить, что они с Эдрианом – не любители постоять у плиты.

– Отличная мысль. Слушай, мне придется съехать с этой спальни.

Почему? – задумалась она. И почти спросила вслух… но выражение его лица, когда он проходил мимо, быстро выбило из нее решимость.

Пока они спускались на первый этаж, напряжение между ними стало осязаемым, и она начала дергаться.

– Я сделала что-то не так? – выпалила она. Может, Эдриан рассказал ему о книге?

Джим остановился, рука замерла на перилах. Спустя длинную паузу, он посмотрел через плечо и тихо сказал: – Я должен перед тобой извиниться.

Она отшатнулась. – За что?

– Долгая история.

– Сейчас пять тридцать утра. Сколько именно времени тебе нужно?

– Слушай, я просто хочу, чтобы ты знала… – Он выругался. – Не знаю, что несу.

На этом он продолжил спускаться, оставляя ее в смятении, с ощущением, что она снова блуждает во тьме.

Глава 48

– Мне пора.

Так, это самые печальные слова английского языка, по мнению Кейт. Но Дьюк был прав. Уже шесть утра, и, похоже, ему действительно пора домой.

Они лежали на своих половинах кровати, головы – каждая на своей подушке, смотрели друг на друга, завернувшись в простыни. Давно она не испытывала этого, давно не было у нее подобной ночи. Хорошее напоминание причин, по которым люди мирятся с трудностями отношений… это единение было намного важнее самой физической близости.

– Когда мне вернуться? – требовательно спросил он.

Она не могла не улыбнуться. Не в его природе стелить сладкие речи или ходить вокруг да около… и на удивление она чувствовала себя спокойней, всегда зная, как развиваются их отношения.

– Когда ты хочешь?

– Сегодня вечером.

Вместо ответа она наклонилась к нему и поцеловала.

– Звучит идеально… о, секунду.

– Что такое?

– Эм… Сегодня я должна быть на похоронах. Не знаю, в каком состоянии вернусь.

Дьюк нахмурился и пригладил ее волосы.

– Кто-то близкий тебе?

– Мой студент. Смерть… неожиданная. – Да, никто же не планирует собственное похищение и убийство. – Все пройдет слишком эмоционально.

– Черт. Она или он, наверное, был слишком молод?

– Она. И ей было девятнадцать. Это трагедия. Наверное, ты читал о ней в газетах… Сисси Бартен?

– Я не слежу за новостями, на самом деле. Но я соболезную.

– Она была слишком молода, чтобы умирать. Просто… не хочу наводить жуть, но это серьезное напоминание о том, как легко судьба человека может сойти с рельсов без нашего участия. Она усердно училась и была чертовски талантливой девочкой… все шло так хорошо. А потом, в один вечер она уезжает по делам, и все обрывается. У меня это в голове не укладывается, и я даже представить не могу, через что проходит ее семья. Жизнь так коротка.

Какое-то время Дьюк молчал. – Ты права.

– В любом случае, я не знаю, в каком состоянии буду. Может, лучше завтра вечером?

Он покачал головой.

– Я приму тебя любую. Если ты не захочешь никого видеть, это одно. Но если тебе кажется, что ты должна быть в хорошем духе для меня? Не обязательно.

– Спасибо. – Она улыбнулась ему. – Давай решим по ходу дела? Так сойдет?

– Конечно.

– Ты… чудесный, ты в курсе?

– Нет, на самом деле, но раз ты так думаешь? Только это имеет значение.

На этом Дьюк поцеловал ее в своей особенной манере, доминируя, овладевая ею невероятным образом. Но потом он выбрался из кровати, его обнаженное тело блестело в свете из коридора…

Блин, мужчина одевался обезоруживающе.

Она бы наблюдала подольше за шоу.

И, наверное, он был прав. Может, хорошая идея – встретиться после похорон, удержать ее мозг от раздумий…

Слишком мало прошло времени, а он уже стоял у подножия ее кровати, огромное тело нависало над ней, он надел то, что она сняла с него ранее.

– Я сделаю тебе кофе на выходе? – спросил он.

– Наверное, я еще поваляюсь.

– О, блин, я всю ночь не давал тебе уснуть?

– По голосу не кажется, что ты сильно сожалеешь об этом.

Он подошел к ней и наклонился. – Потому что я не сожалею.

Поцелуй был долгим, сообщая больше слов о том, как много значила для него прошлая ночь… и ночи, которые ждут их впереди, сколько бы им ни было отпущено.

– Первый раз за долгое время… – она помедлила.

– Что?

– Я просто… на самом деле, раньше я не ждала ничего от будущего. – Когда до нее дошел возможный смысл ее слов, она быстро добавила: – Подожди, я не думаю ни о чем ненормальном… клянусь. Просто… не знаю. Мне нравится моя работа и моя жизнь, на самом деле. Просто очень давно я не была в восторге от чего-либо.

Дьюк очень долго смотрел ей в глаза.

– Я тоже.

***

К девяти солнце уже спешило заступить на пост, поднимаясь над линией деревьев, испуская тепло, предполагавшее, что с зимой покончено, и лето перестало быть понятием гипотетическим.

Заехав на работу, Дьюк припарковал грузовик на своем обычном месте на парковке рядом с Ангаром… но вместо того, чтобы выйти из машины и отметиться о приходе на работу, он просто уставился через забор из рабицы на огромный поднимающийся огненный шар.

Медленным, намеренным движением он описал рукой круг по рулю, хотя он не просто припарковался, а заглушил двигатель: никуда не собираясь ехать, но все равно уезжая.

Уехав от Кейт, он направился домой, где обнаружил Ролли на диване, замерзшего, но живого. Затем прослушал сообщение, оставленное начальником прошлым вечером, и узнал, что выходит на полную смену сегодня утром – хорошие новости. А потом Алекс Хесс написала ему, что ставит его в график «Железной Маски» со следующей недели… новости еще лучше.

Как правило, он терпеть не мог свободное время.

Но… с появлением Кейт? Сейчас он в этом не был так уверен. Особенно из-за вечеров, в которые они, вполне вероятно, смогут увидеться.

Как долго она проспала? – задумался Дьюк.

Боже, давно к нему не приходили такие мысли. Со времен Николь.

Ага, ты знаешь, что из этого вышло, – мерзко добавил внутренний голос.

– Захлопнись.

Его мозг больше ничего не добавил, и он сурово улыбнулся. Приятное разнообразие в жизни – ты споришь сам с собой и время от времени даже получается достучаться до оппонента.

«…серьезное напоминание о том, как легко судьба человека может сойти с рельсов…»

Черт. Эта мысль билась в его голове с тех пор, как он съехал с обочины возле дома своей женщины. Снова и снова. Пока не заставила его дергаться.

Достав телефон, он ввел пароль, зашел в голосовую почту и посмотрел на список. Новое сообщение от Николь было третьим из тех, что он получил, пока был у Кейт, и в отличие от двух других, это он прослушал несколько раз.

Он уставился на телефон с мыслью, да, вот почему стоит оставаться в зоне комфорта. Ты начинаешь контактировать с людьми, лед ломается… и ты начинаешь вести себя по-идиотски.

Наверное, с ним было бы все в порядке, не вспомни Кейт про свою студентку. По неясной причине, эта мысль также не давала ему покоя.

– Я схожу с ума, – сказал он, снова посмотрев в лобовое стекло грузовика. – С ума…

И учитывая его влечение к Кейт, он не мог объяснить, почему все внезапно так изменилось. Ну, не совсем изменилось. Он все еще был сосредоточен на своей мести брату. Но казалось, что чья-то чужая рука поворачивала его рулевое колесо в эту сторону. В другую. По кругу.

Посмотрев на телефон, он словно с расстояния мили наблюдал, как его палец нажал на кнопку… «перезвонить».

Пошли гудки, и он уловил движение боковым зрением. Светловолосый мужчина, который преследовал его весь прошлый день, вышел из другого припаркованного грузовика. С беспечностью игрока, который держал все карты на руках, он сжал сигарету губами и прикурил от «Бика».

Выдохнув, он поднял руку и помахал.

– Алло? – раздался в трубке ответ.

Повесь трубку, приказал Дьюк себе. Повесь, черт возьми… тебе это не надо…

– Привет, – ответил он.