Текст книги "Список (ЛП)"

Автор книги: Дж. А. Конрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Джоан вытерла слезы и кивнула. Том открыл дверь, и они вышли в вестибюль, никто не обратил на них внимания. Они вышли из здания как раз в тот момент, когда подъехали две патрульные машины с мигалками.

– Не волнуйся, – сказал Том себе под нос. – Просто веди себя естественно, словно любопытный прохожий.

Джоан послушалась его.

– Что происходит, офицер?

– Пожалуйста, продолжайте движение, мэм.

Они стояли и смотрели, как полиция вбегает в жилой дом, затем Том направил ее за угол и к зеленому седану, припаркованному перед пожарным гидрантом.

– Что случилось с твоими двумя друзьями?

– Они отправились в Небраску, чтобы предупредить одного из других клонов. Линкольна.

Опять эта история с клонами. Джоан села на пассажирское сиденье и задумалась.

– Так ты действительно веришь, что ты Томас Джефферсон?

– К сожалению, именно так это и выглядит.

– А те парни, которые только что напали на меня?

– Влад Колосажатель и Аттила Гунн.

Влад называл коротышку Аттилой.

– А тот парень, который выглядел как Эйнштейн, действительно был Эйнштейном?

Том завел машину.

– Как бы невероятно все это ни казалось.

Он пропустил мимо еще две патрульные машины, а затем притормозил.

– Итак, вы уже нашли всех клонов?

– Мы все еще ищем последнего.

– Он номер 4? Его зовут Уильям Мастертон?

Том посмотрел на нее.

– Как ты узнала?

– Марти знал его. Он работает в Санта-Монике.

– Ты действительно с ним разговаривала? Когда?

– Я звонила сегодня в его компанию, чтобы узнать, работает ли он еще там. Работает.

– Как далеко находится Санта-Моника?

– Может быть, двадцать миль^[34].

– Хорошо. Сначала тебе нужно переодеться. И обувь, наверное, не помешает.

– Ты помнишь, как добраться до моего дома?

Том сделал разворот, затормозив на другой стороне улицы.

– Итак, – Джоан все еще не верила в это клонирование, но решила подыграть ему. – Кто же этот Мастертон?

– Уильям Шекспир.

– Это должно быть интересно.

– Скорее разочаровывающим. Мы должны убедить совершенно незнакомого человека, что он – клон знаменитой исторической личности, а ты даже сама в это не веришь.

– Я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью.

– Добро пожаловать в клуб.

Она закрыла глаза, представляя себе профиль Джефферсона на пятицентовике. Запомнив мысленный образ, она посмотрела на Тома. Сходство было довольно сильным.

Она также отметила, что он побрился после их предыдущей встречи в ее офисе, и хотя на нем был тот же костюм, он не был таким помятым.

Неужели он привел себя в порядок ради меня?

Джоан задалась вопросом, как она должно быть сейчас выглядит. Она поборола желание посмотреть на себя в зеркало. Все равно с этим ничего нельзя было поделать – сумочка со всей косметикой осталась в прихожей Марти.

Марти.

Прежде чем печаль успела вновь накатиться, Джоан подавила ее в зародыше. Хотя ей очень хотелось погрязнуть в жалости к себе, это не помогло бы решить поставленную задачу. Она могла бы разобраться со всеми этими эмоциями позже, в более уединенной обстановке.

– Может быть, если ты расскажешь мне всю историю, я скорее поверю.

– Это займет некоторое время.

– Я готова тебя выслушать.

– Я также должен предупредить тебя. Если ты начнешь верить в то, что это правда, что ты действительно клон Жанны д'Арк, это отразиться на твоей психике.

– Моей психике не помешает небольшая встряска.

– Я серьезно, мисс Де Вилье.

– Не беспокойся обо мне. Я, наверное, самая хладнокровная личность в Лос-Анджелесе. И зови меня Джоан.

– Хорошо, Джоан. – Том взглянул на нее и коротко улыбнулся. – Вот как началась вся эта неразбериха...

Глава 18

Вашингтон

– Ваш конференц-звонок готов на вашей личной линии, мистер Спикер.

– Спасибо, Трикси. Меня ни для кого нет.

Филипп Стэнг-младший отложил в сторону речь, которую читал, и потянулся через свой огромный стол, чтобы нажать кнопку громкой связи. Отец предупреждал его, что даже при наличии защищенной линии пользоваться громкой связью – плохая идея. Но отец всегда был чересчур осторожен. Последствия того, что он жил во времена холодной войны.

– Папа? Как ты себя чувствуешь?

– Устал, младший. Со временем легче не становится. В твоем возрасте я мог бы пересадить обе почки сразу, а потом пойти и сыграть восемнадцать лунок. В наши дни одна – это мой предел выносливости.

В голосе отца Фил уловил нотки наркотического опьянения, но старик не позволил ему запутать свои мысли. Полезно знать на будущее.

– Все остальные на линии?

– Да, – сказал Аттила.

– Здесь, – ответил Влад.

– Все остальные на линии. Я тоже на линии, – подал голос Джек.

Стэнг вздохнул, услышав ответ Джека. Из всех печально известных убийц, когда-либо ходивших по планете, они удосужились клонировать одного с раздражающим дефектом речи.

– Итак, джентльмены. Что у вас есть для меня в плане устранения препятствий?

– И Джоан, и Том в Лос-Анджелесе.

– Вместе?

– Да.

– Это скорее риторический вопрос. Ваша третья попытка также провалилась?

– Мы не ожидали, что они будут вместе. Он был вооружен.

– Полицейский с пистолетом. Действительно, неожиданно. Почему, Влад, твой генетический предшественник смог убить больше ста тысяч человек, а ты не можешь воткнуть нож в какую-то суку, не провалив дело?

Влад сделал паузу, прежде чем ответить. Фил мог представить, как он стиснул зубы в ярости от оскорбления. Из всех троих Влад пугал Фила больше всего. Джек был психом, Аттила – бандитом, но Влад был злом в чистом виде. Вот почему он связывался с ним только по телефону – если играть с огнем на расстоянии, можно не обжечься.

– Этого больше не повторится.

– Это то, что я хочу услышать. Аттила, держи его за руку, если нужно. У нас есть расписание, которое мы должны соблюдать, господа. Все эти неувязки должны были быть улажены несколько дней назад. Как у тебя дела, Джек?

– Как дела у тебя, Джек? Отлично. Я должен закончить сегодня вечером. Альберт приезжает в Небраску предупредить Эйба. Я могу покончить с обоими сразу.

– Мне нравится это слышать. Хватит дурачиться. Я знаю, что вы, ребята, любите эти пытки, но оставьте их на потом, когда у нас будет больше времени. Ключевое слово здесь – быстро. Я буду считать тему закрытой, если ты ничего не хочешь добавить, папа?

– Если это не будет сделано к вечеру, то сделаете после того, как проект будет осуществлен. Это наша главная задача.

Фил кивнул, соглашаясь со словами отца.

– Именно. Мы все это понимаем? Проект "Восход" – это главное. Мне все равно, даже если вы держите одного из клонов на прицеле и нажимаете на спусковой крючок. Бросайте свои дела и отправляйтесь на самолеты к десяти вечера. У вас у всех был шанс попрактиковаться с оборудованием? Вы справитесь со сборкой? Да?

Он сказал последнее слово специально для того, чтобы Джеку не пришлось повторять все предыдущее предложение.

Тупой ублюдок.

Все ответили положительно.

– Хорошо. Все уже отправлено по назначению, вместе с пропусками и комплектами грима. Мне нужны подтверждения вашего прибытия завтра к восьми утра. Мы собираемся показать всему миру, что лучшие из лучших создаются, а не рождаются. Мы творим историю, господа. Я горжусь тем, что вы все являетесь ее частью. Папа?

– Мне есть что добавить. Мы не просто меняем историю. Мы создаем смелый, новый мир. Бессмертие находится в пределах нашей досягаемости. Мы не будем отвергнуты!

Фил усмехнулся. Хотя он очень походил на своего отца, ему не хватало его умения владеть словом. Старик был красноречив, это точно.

– Приступайте к делу, джентльмены.

Фил нажал кнопку отключения и откинулся в своем кожаном кресле. Он повернулся и посмотрел в окно. Шел дождь, было облачно. Монумент Вашингтона выделялся на фоне непогоды, как огромный восклицательный знак.

Когда-нибудь у меня будет свой собственный памятник, – подумал Фил. – И в отличие от всех этих столетних лопухов, мой будет построен еще при моей жизни. Может, еще и на монете изобразят. Зачем почитать мертвых, если они не могут пожинать плоды своей славы?

– Господин Спикер, ваш отец на первой линии.

О, черт. – Он повесил трубку, забыв о старике.

– Папа? Извини. Меня разъединили. Если бы я не трахал эту бесполезную секретаршу, ее задница была бы уже в полете в поисках новой работы.

– Я полагаю, что вульгарность неумолимо переплетается с вашим поколением, но ты должен проявить ко мне уважение.

– Конечно.

– Я только что посмотрел твое выступление перед подкомитетом по надзору за национальными делами, международными делами и уголовным правосудием. Записал ее с канала C-SPAN.

– И что?

– Ты выглядел толстым. Что я тебе говорил о поддержании тела в форме?

– Мой график был убийственным, папа. У меня не было времени на спортзал.

– Чушь. – В голосе отца прозвучало раздражение. – Избавь меня от этого занятого дерьма. Откажись от обедов из четырех блюд и займись спортом. Мы собираемся попасть на обложку журнала "Тайм". А ты хочешь, чтобы мы выглядели как лягушка-бык^[35].

Фил глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

– Правительство изменилось с тех пор, как ты был на посту, папа. Все дело в званых обедах.

– Так ешь чертов салат. Это не игра, Младший. Это моя мечта. Наша мечта. Почти сорок лет к этому шли.

– Почему бы тебе не отдать мне должное? Я работал не меньше, чем ты. Я самый молодой спикер, когда-либо избранный в Палату...

– Не забывай, как это произошло, дорогой Филипп. Миллионы долларов. Моих долларов. Шестьдесят процентов Конгресса финансировали свои кампании на мои деньги.

– Это не только твоя заслуга, папа. Как председатель Руководящего комитета по двухпартийным отношениям, я смог объединить республиканцев и демократов по таким ключевым вопросам, как налоговые реформы, образование...

Его отец фыркнул.

– Пощади меня. Стране не нужна нянька, которая будет подтирать сопли за республиканцами и демократами. Ей нужен сильный, решительный лидер. Тот, кто будет отстаивать свои идеалы, не склоняясь перед интересами каких-то партий. Или избирателями, если уж на то пошло. Президент так много времени тратит на то, чтобы быть популярным, что уже забыл, как управлять страной. Другие страны смеются над нами, Младший.

– Я знаю, папа. – Он слышал эту речь много раз.

Надеюсь, он не станет говорить о китайцах.

– В этом вся суть. Чтобы быть американцем снова стало предметом гордости. Мы – защитники свободного мира. Во время холодной войны нас боялись. Теперь каждый маленький верблюжий жокей с нефтяной вышкой думает, что может подставить нам подножку без последствий. Не говоря уже о самой большой угрозе для человечества, коммунистическом Китае...

– Папа, ты повторяешься...

– Мы никогда не должны терять это из виду, Младший. Даже с неограниченным запасом почек никто из нас не будет жить вечно. Но наше наследие сможет.

– Я так и сказал. Мы не можем жить вечно, но наше наследие как американцев...

– Похвалы твоему спичрайтеру, Младший. Кстати говоря, у тебя есть речь на четверг?

– Она у меня прямо перед глазами. – Фил поднял пачку листов и перелистнул на первую страницу. – Именно во времена величайшей трагедии мы сами должны быть великими...

– Я бы предпочел услышать ее вживую.

– Хорошая речь. Хорошая смесь возмущения и силы.

– За то, что мы заплатили, так и должно быть.

– В ней даже есть место, где я немного задыхаюсь от возмущения и праведного гнева.

– Что? Вырежи это.

– Зачем? Это мощная строка, – он зачитал: – Я стою здесь, смирившись с нашей потерей. Но какие бы удары ни принимала эта страна, мы не превратимся в скорбящую нацию...

– Ты не собираетесь смиряться. Исправь фразу.

– Но народ любит...

– Дело не в народе. Конкурс популярности окончен. Нам не нужны рейтинги одобрения, Младший. Вычеркни любую реплику, даже намекающую на слабость. Я также хочу, чтобы ты избавился от двойного подбородка в ближайшие два дня.

– Это невозможно. Даже если я уморю себя голодом...

– Хорошая идея.

Фил сдержался, чтобы не нагрубить. Он не собирался прогибаться под старика, но знал, что сейчас не время начинать ему перечить.

– Считай, что двойной подбородок исчез.

– Отлично. Я уже устал, но мы скоро поговорим.

– Отдыхай, папа.

Фил повесил трубку и нажал кнопку интеркома.

– Трикси, с кем я сегодня ужинаю?

– С теми руководителями из Филип Моррис.

– Отмени встречу. Потом посмотри, открыт ли еще магазин, и найди мне салат от шеф-повара. Куриная грудка на пару.

– Да, господин Спикер.

Фил взял карандаш и начал просматривать речь, вычеркивая все признаки слабости.

Америка слишком долго спала, – подумал он. – Сейчас ее ждет серьезное пробуждение.

Глава 19

Лос-Анджелес

– А потом я последовал за тобой к твоему помощнику, а остальное ты знаешь.

Джоан никак не могла взять себя в руки. Том рассказал эту историю правдиво и прямолинейно. Очевидно, он в нее верил, и это в какой-то степени объясняло их нынешнюю ситуацию.

Но Томас Джефферсон и Жанна д'Арк?

– Это трудно проглотить.

Вечер стал прохладным, поэтому Джоан закрыла окно. Она проклинала себя за то, что не захватила куртку, когда они остановились у ее дома, решив, что джинсов и свитера будет достаточно. Санта-Моника расположена на побережье, и прохладный океанский бриз мог быть очень неприятным.

– Я не сомневаюсь в твоей искренности, но история настолько неправдоподобна... Меня клонировали из челюстной кости женщины, родившейся шестьсот лет назад?

– Ну, технически, ты точная генетическая копия, а не клон.

– О. Это значительно меня радует.

Том вздохнул и побарабанил пальцами по рулевому колесу. Джоан чувствовала его разочарование, но мало что могла сделать. Даже выслушав длинное объяснение, женщина не могла до конца поверить, что она Жанна д'Арк. Том был искренен, но все заблуждающиеся люди искренни.

– Мне помогло то, что я сравнил свой почерк с почерком Джефферсона – он были идентичными. Я где-то читал, что даже если попытаться замаскировать свой почерк, например, писать другой рукой, эксперты все равно смогут определить, кто автор письма. Это ментальная вещь. Жаль, что я не могу как-то убедить тебя в правдивости своих слов.

– Ну, иногда я действительно слышу голос Святого Михаила.

Том бросил на нее косой взгляд, а затем улыбнулся.

Сгущались сумерки, дорогу становилось все труднее разглядеть. Том включил фары, затем обогнал машину впереди себя, несмотря на то, что здесь была запретная зона для обгона. За рулем он вел себя еще более агрессивно, чем она. Джоан не знала, хорошо это или плохо.

– Знаешь, что забавно? Несколько лет назад вышел фильм о Жанне д'Арк, который я отказалась продюссировать. Мне не понравился персонаж.

Том рассмеялся.

– Если это что-то меняет, то персонаж мне нравится.

– Удачливый голливудский продюсер, втянутый в паутину заговора, который превосходит сюжет ее собственных фильмов?

– Думаю, я бы назвал тебя не "везучей", а "пылкой".

– Отлично. Я предложу это Риз Уизерспун. Сворачивай на восток по Уилшир. Мы ищем 12-ю улицу.

Том повернул налево, и перед ними загорелся стоп-сигнал. Улицы были заполнены людьми – пешеходами, велосипедистами, бегунами, туристами. Богатство окружающих магазинов и зданий отражалось в одежде и поведении людей. Том и Джоан уставились на мима на углу улицы, одетого в модный смокинг.

– Этот мим носит Армани? – Джоан фыркнула. – Прошлогодняя коллекция.

Свет на светофоре сменился на зеленый, и Том нажал на газ.

– Я начинаю думать, что Калифорния – это один большой курорт.

– Люди приезжают в Лос-Анджелес по двум причинам – стать его частью или чтобы потом сбежать от него.

– Почему ты приехала?

– Чтобы уехать.

– Откуда?

– Хико, штат Невада. У меня была настоящая ванильная жизнь. Хороший район, заботливые родители, идеальное детство.

– Звучит ужасно.

Джоан засмеялась.

– Это было хорошо. Но монотонно. Поэтому я уехала из Мэйберри и приехала в Голливуд.

– Значит, ты приехала не с мечтами о том, чтобы стать успешной и знаменитой?

– Нет, черт возьми. Я приехал с мечтами о бедности, борьбе и душевной боли. Я хотела проверить себя, узнать, смогу ли я выжить. Мне был двадцать один год. Я устроилась на работу в столовку, у меня был сосед по комнате, который продавал травку, я целый год болталась в модных клубах.

– Жила своей мечтой.

– Именно.

– Когда же ты превратился из аутсайдера в инсайдера?

– В этом городе никто не занимается тем, чем должен. Бизнесмены хотят писать, стриптизерши – играть, писатели и актеры – режиссировать, владельцы магазинов – продюсировать, а официанты стать великими актерами. Я работала с несколькими такими официантами. Им нужны были деньги, чтобы снять независимый фильм, я неплохо ладила с людьми, поэтому смогла собрать деньги. В принципе, это все, что делает продюсер.

– Фильм стал хитом?

– Нет, черт возьми. Мусор. Он даже не попал на фестиваль. Но он хорошо продавался на видео, мы заработали немного денег, и привлекли новых инвесторов. Следующее, что я узнала, это то, что я стала крутым продюсером, делающим большие деньги и общающаяся с Томом Крузом.

– Каков Том Круз в реальной жизни?

– Невысокий. Вот такого роста. – Джоан приложила руку к шее.

Том засмеялся. У него был хороший смех, глубокий и искренний. Он полностью подходил под тот тип мужчин, с которыми она хотела бы встречаться. Том был далек от кинобизнеса, и хотя был привлекателен в грубоватом смысле, он определенно не был гламурным красавчиком. Насколько она могла уже заменить, он был не волосат, и уж точно не носил стринги. Джоан готова была поспорить, что он носит боксеры, а единственной облегающей вещью в его гардеробе были носки.

– Вот 12-я улица. В какую сторону?

– На север, я думаю.

– Хорошие дома. Должно быть, бизнес по написанию копирайта хорошо оплачивается.

Без шуток. Джоан приценивалась к этому району, прежде чем купить дом в Беверли-Хиллз. Некоторые части района были ей не по карману.

По мере того как они ехали, дома становились все менее впечатляющими, и вскоре они оказались в районе стоимости недвижимости до полумиллиона долларов.

– Нужный нам дом должен быть следующий с этой стороны.

 Том заехал на короткую подъездную дорожку и припарковался рядом с небольшим отдельно стоящим гаражом. Газовый фонарь освещал лужайку перед домом, а на крыльце горел свет.

– Мне взять с собой пистолет? – Джоан открывала бардачок.

– У меня есть. Этого должно быть достаточно.

Они вышли из машины и позвонили в звонок.

Первое, что поразило Джоан в мужчине, открывшем дверь, были его волосы. Из его головы, выстроившись в ряд, как ряды черной кукурузы, прорастали самые ужасные дреды, которые она когда-либо видела. Это выглядело так, будто кто-то вилкой вбил ему в голову шерсть яка.

Второе, что она заметила, это то, что он был невероятно похож на Шекспира – слишком большое сходство, чтобы быть совпадением. Ему не хватало только одного из этих дурацких пухлых воротничков.

– Что? – У мужчины был писклявый голос, а выражение его лица выражало крайнее раздражение.

– Билл Мастертон?

– Это мой дом. Кого вы ожидали?

– Я детектив Том Манковски, это Джоан Де Вилье. Нам нужно с вами поговорить.

Глаза Билла удивленно округлились.

– Полиция?

– Мы можем войти?

– Я звоню своему адвокату.

Билл попытался захлопнуть дверь, но безуспешно. Нога Тома мешала. Джоан посмотрела вниз и увидела, что на туфлях все еще есть бирка. После остановки у ее дома они зашли в магазин, так как у Тома не было запасной пары обуви.

– Какого черта ты делаешь? – Билл толкнул дверь.

Том оглянулся в обе стороны в непринужденной манере, а затем протиснулся внутрь.

– У нас нет времени возиться здесь, Билл. Ты в серьезной опасности.

– Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же.

– Мы уйдем, после того как ты выслушаешь нас. Пожалуйста. Это вопрос жизни или смерти.

Билл нахмурил брови и пожевал губу. В свете холла Джоан заметила, что дреды на голове были немного темнее, чем остальные волосы. На того, кто это с ним сделал, нужно подать в суд.

– Хорошо, только быстро. Я очень занят.

– Мы можем где-нибудь присесть?

Билл привел их в гостиную, которая была похожа на рекламный щит. На всем был логотип компании. Лампы Найк, часы Кок, стулья Бад Лайт, карточный столик Кэмел, большой белый диван, на подушках которого было написано Макдональдс. На каждой стене висели объявления, плакаты, баннеры, макеты и упаковки сотен различных товаров. Джоан чувствовала себя как на блошином рынке.

Билл пожал плечами.

– Все это остается с рекламных акций. Не выкидывать же.

Джоан и Том сели на диван. Казалось, он был сделан из какого-то пластика.

– Вы занимаетесь рекламой, верно?

– Я пишу слоганы. Знаете, типа "Вы заслужили перерыв сегодня, в Макдональдсе".

– Вы это написали?

– Нет. Но сейчас я работаю над кое-чем. Процветающая индустрия, презервативы. Открывается много новых рынков. У меня есть слоган. – Билл поднял руки, как будто слова появились в воздухе перед ним. – Путь к сердцу мужчины... лежит через его ширинку. Хорошо, да?

– Заставляет уже меня бежать и покупать резинки.

– Так что у вас за жизненно важный вопрос? – спросил Билл.

Том изложил ему факты, так как ему рассказывал Гарольд. Билл не выглядел ни заинтересованным, ни скептически настроенным. Во время речи Тома, он ерзал и поглядываял на часы.

– Вот. – Том открыл черную папку и протянул Биллу блокнот и ручку. – Напиши несколько предложений.

– Потому что мой почерк должен совпасть с почерком Шекспира?

– Так и будет. Это звучит безумно, но ты увидишь.

– Думаю, сначала я выпью кофе. Кто-нибудь из вас хочет кофе?

– Конечно. Я выпью чашку.

Билл поднялся со стула и вышел из гостиной. Том повернулся к Джоан.

– Он вообще слышал, что я сказал?

– Не похоже. Честно говоря, он мне не очень нравится.

– Это потому, что он мерзавец. Но он точно похож на Шекспира.

– Точно. За исключением этих дредов.

– Так вот что это такое? Я думал, он прикрепил дикобраза к голове.

Джоан закрыла рот рукой, рассмеявшись.

– Разве это не ужасно? Цвет даже не совпадает.

– Может, он сделал это сам. Они наращённые?

Джоан представила себе неприятного маленького человечка, сидящего перед зеркалом и прикрепляющего волосы к своей голове. Она рассмеялась так сильно, что фыркнула.

– Я полагаю, у тебя есть пистолет, Том. Достань его и положи на пол.

Смех Джоан так и застрял в ее горле. Билл вернулся в комнату. Вместо кофе он держал никелированный револьвер. Он был направлен ей в лицо. Она бросила бешеный взгляд на Тома, который выглядел таким же удивленным, как и она.

– Я сказал, вытащи оружие, аккуратно, и отбрось в сторону. – Билл подошел к Джоан сзади и приставил револьвер к ее голове. Весь ее мир превратился в маленькую точку чуть выше затылка, холодную и твердую. Она почти ощущала направление, по которому пуля пройдет через череп и выйдет над правым ухом.

Том полез в куртку и достал пистолет, держа его за рукоятку. Он положил его на пол.

– Ты в этом замешан. – Голос Тома был ровным.

– Ни хрена себе. Ты уверен, что ты не клон Эйнштейна? Теперь вставай, медленно. Мы все идем на кухню.

– Чем тебя купили? – спросил Том. – Деньги?

– Ты идиот. Конечно, дело не в деньгах. Деньги – это, конечно, круто, но дело не только в них. А теперь двигайся.

Билл придержал Джоан, пока Том шел на несколько шагов впереди. Его свободная рука лежала на ее шее, обхватив подбородок. От того, что каждая мысль в ее голове могла стать последней, у нее подкосились колени. Это было хуже, чем нападение, хуже, чем обнаружение жучков в ее доме, это было даже хуже, чем попасть под обстрел.

– Эти люди ужасны. – Джоан старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Почему ты хочешь быть на их стороне?

– Ты не представляешь, что здесь происходит. Что они собираются сделать. Я стану очень важным, очень влиятельным человеком.

Том остановился и медленно повернулся.

– Как ты узнал, что ты клон?

– Стэнг пришел ко мне. У меня были некоторые юридические проблемы. Они узнали, что я немного позаимствовал денег у своей компании. Он помог мне, рассказал, кто я на самом деле. Он признал мой талант.

– Твой талант?

– Мой писательский талант. Я Шекспир! И я растрачиваю его, делая дерьмовую рекламу! Это все равно, что использовать ураган, чтобы задуть спичку!

Пистолет трясся над головой Джоан. Она закрыла глаза и мысленно просила его не выстрелить случайно.

– Значит, он спас тебя от тюрьмы, и теперь ты ему за это отсасываешь.

Билл убрал дуло пистолета с головы Джоан и направил его на Тома. Облегчение на лице Тома сказало ей, что так и было задумано.

Храбрый ублюдок, этот Том. Но был ли кто-нибудь в истории человечества храбрее Жанны д'Арк?

Она нашла силы подать голос, и когда он зазвучал, то был сильным и твердым.

– Не вини его, Том. Посмотри на эти волосы. Его никто не любил в этой жизни. По крайней мере, бесплатно.

Билл снова приставил пистолет к виску Джоан, ударив ее так сильно, что у нее помутнело в глазах.

– Не желаешь повторить?

– Могу и повторить. Ты платишь за секс, Билл, потому что твоя голова похожа на взрыв на макаронной фабрике.

Револьвер снова метнулся в сторону Тома, а затем Билл засмеялся.

– Хорошая попытка, ребята. Заставили меня расстроиться. Но я не самый большой неудачник в этой комнате. Ты – Томас Джефферсон. Она – Жанна д'Арк. Вы должны править этой страной. Но вместо этого ты тупой полицейский, а эта снимает тупые фильмы. Я, например, планирую исполнить свое предназначение.

– Убив нас.

– Чтобы сделать омлет, нужно разбить несколько яиц. Теперь двигайся, открой дверь.

Том не шелохнулся. Джоан видела, что он готовится что-то предпринять. Она слегка сдвинулась, чтобы схватить Билла за руку и перекинуть его через свое бедро.

Когда раздался выстрел, она вскрикнула от неожиданности.

Том присел, прикрывая голову руками. Пуля попала в потолок.

– Это не промах – это предупреждение. Открой эту чертову дверь в подвал.

Том выпрямился и подчинился.

– Выверни карманы.

Том вынул бумажник, мобильный телефон и ключи.

– Брось их на стол, а потом спускайся по лестнице.

Лестница была деревянная, темная. Том сделал три шага вниз и повернулся.

– Ты когда-нибудь убивал человека, Билл? Была ли на твоих руках смерть другого человека?

– Я получил приказ, и мне не составит труда смыть кровь.

Он грубо толкнул Джоан в дверной проем. Она вскрикнула и полетела головой вниз по лестнице, но Том поймал ее и удержал.

– Кроме того, – сказал Билл, – я не люблю насилие. Я позвоню Аттиле и Владу. Им это дело нравится.

Джоан пристально посмотрела на него.

– Ты должен послать их за парнем, который сделал тебе эту прическу.

Билл усмехнулся и захлопнул дверь, погрузив их в темноту.

Рука Тома во тьме нашла ее плечо.

– Ты в порядке?

Ее трясло, но она смогла ответить.

– Я в порядке. Проверь дверь.

Джоан услышала скрип, скрежет.

– Заперта. И прочная. Дверь тяжелая.

– Отойди. – Раздался громкий стук. Затем еще один. – Кажется, я сломала каблук.

– Мы должны выбраться отсюда. У тебя есть спички? Зажигалка?

– Нет.

Джоан спустилась по лестнице, осторожно ступая в кромешной тьме. Было прохладно и сыро, и у нее сложилось впечатление скорее маленького, чем большого помещения. Ее руки коснулись чего-то вязкого и сухого. Паутина. Она вытерла ее о блузку.

Достигнув пола, Джоан двинулась вперед, вытянув руки перед собой, вслепую ища стену. Она почти сразу же нащупала одну. Ее пальцы ощутили дерево, старое и пыльное, полулунные выемки.

– Это винный погреб.

– Попробуй найти окна.

Она продолжала ощупывать маленькую комнату. В нем не было не только окон, но и вина. Джоан нащупала за деревянными стеллажами холодный бетон.

– Это просто идеальный способ закончить идеальный день.

– Мне жаль, что я привела тебя сюда.

– Ты шутишь. Это была моя вина. Это я нашел Шекспира.

– Ты веришь, что он действительно Шекспир?

– Все указывает на это? И кое-что узнать? Я всегда ненавидел Шекспира.

– Я тоже.

Его слова эхом отозвались в маленьком помещении, а затем затихли. Джоан задрожала. Страх нарастал с каждой секундой, словно темнота душила ее.

Сохраняй ясную голову, – сказала она себе. – Не отвлекайся.

Джоан нарушила молчание.

– Мы должны были броситься на него.

– Я видел взгляд этого парня. Он бы пристрелил нас.

– Разве это не лучше того, что случится, когда появятся Аттила и Влад?

– Ты права. Я мог бы что-нибудь сделать.

– Я тоже могла бы что-нибудь сделать. Я могла бы перебросить его через себя. Это ведь простое движение, которое мог бы выполнить обладатель даже желтого пояса.

– У тебя был пистолет у головы.

– И это напугало меня. В следующий раз я не испугаюсь.

– Если бы это был один из твоих фильмов, как бы мы выбрались?

– Я бы написала сцену так, чтобы у одного из нас было оружие, или заколка, чтобы взломать замок, или мы нашли шкаф, а в нем мотыга.

– Может быть, мы сможем снять несколько старых стеллажей, чтобы было чем обороняться?

– Не думаю, что мы сможем что-то сделать с этими стеллажами, да еще в темноте. Каков шанс, что твои друзья каким-то образом найдут нас?

– Никаких. Я разговаривал с Роем, когда они приземлились, но с тех пор ничего о нем не слышал. Он даже не знает о том, что мы нашли Шекспира. Может быть, они смогут выяснить это позже и отомстить за нашу смерть.

– Это было бы кинематографично. Хотя нам это не сильно поможет.

Том встал. Джоан слышала, как он трясет винный стеллаж.

– Хорошо сделано. Но давай попробуем.

Джоан встала рядом с ним, и они оба ухватились за угловые опоры. Они потянули, Джоан вцепилась в нее, напрягаясь и стоная. Опора скрипнула и резко подалась, повалив их обоих на пол.

Джоан взвесила в руке маленький кусочек дерева. В качестве оружия он был бесполезен. Она села спиной к стене и обняла колени, отчаяние поглотило ее.

Мы умрем, – подумала она. Чувство множилось в ней, становясь все сильнее и сильнее, пока она не начала задыхаться.

Том натолкнулся на нее, коснулся ее головы, а затем сел рядом с ней. Он обнял ее за плечи, а потом обнял еще крепче, когда она начала дрожать.

Первый по-настоящему хороший парень, которого я встретила в Калифорнии, а он даже не из Калифорнии.

Джоан подумала о доме. Не о своем доме в Беверли-Хиллз, а о маленьком городке, в котором выросла. Она уехала, чтобы быть подальше от всего этого, но теперь скучала по нему до боли.

По какой-то причине Том напомнил ей о доме. Джоан прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Через пару минут она смогла взять дыхание под контроль.

– У меня только что была пессимистическая мысль, – сказал Том.

– Поделишься? Подними мне настроение еще больше.

– Ну, никто из нас не ожидал, что Шекспир будет одним из плохих парней, верно?

– Я была потрясена не меньше.

– Итак, Рой и Берт в Небраске, ищут Линкольна...

– Ты думаешь... Но я не могу представить Линкольна плохим парнем. Он – американский эталон порядочности и честности.

– Он продавец подержанных автомобилей.

Джоан вздрогнула.

– Боже, помоги нам всем.