Текст книги "Происхождение (ЛП)"

Автор книги: Дж. А. Конрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Отец Трист молился о смерти.

Но она не приходила.

Когда он уже был близок к потере сознания, Баб вытащил язык и позволил ему вдохнуть воздух.

– Хочешь, чтобы я тебя исцелил? – прошептал Баб.

Лицо Триста начало подрагивать, левый глаз бесконтрольно моргал. Его лицевой тик вернулся.

– Откроооой дверь.

Священник задыхался от боли. Агония в ноге была непреодолимой, но в отчаянии он был из-за вернувшегося лицевого тика. Каждое подергивание верхней губы словно копьем пронзало его сердце.

– Что с твоим лицоооом?

Триста был полностью опустошен. Этот мимический тик был доказательством того, что Бог оставил его.

– Я могу сделать его еще больнеееей, – прорычал Баб.

Он вывернул ему ногу, и Трист потерял сознание.

Когда священник очнулся, боли уже не было.

– Я могу делать это очень доооолго, – сказал Баб.

Он схватил ту же ногу. Отец Трист застонал при мысли о предстоящей агонии. Он знал, что не сможет выдержать это снова. Сама мысль об этом была болезненна.

– ...пожалуйста...

– Где твой Боооог?

Веки Триста дрогнули.

– ...больше нет...

– Молись мне, Отееец. Молись, чтобы я не причинил тебе боль.

– Я... Я...

– На колени, жреееец.

Трист знал, что он не жилец. В тот момент, когда он ступил в вольер, его судьба была предрешена. Но это была судьба его тела. Судьба его вечной души оставалась нерешенной.

До сих пор.

Отец Майкл Трист молча попросил у Бога прощения за свои грехи и поблагодарил Всевышнего за прожитую жизнь и предоставленную ему возможность служить Ему. Трист собирался крестить дьявола, но оказалось, что тот собирался крестить его.

Церковь называла это крещением кровью. Умереть насильственной смертью во имя Господа.

Трист принял мученичество как дар.

– Нет.

– Неееет?

Трист встретился взглядом с демоном. Его лицевой тик исчез, и он стоял перед ним гордо, без страха. Иисус умер за грехи человечества, и Трист был удостоен чести умереть во имя Его.

– Я не преклонюсь перед тобой.

Баб толкнул священника, силой опуская его на колени. Трист заплакал.

– Поклоняйсссся мне.

– Нет, – сказал священник сквозь стиснутые зубы.

Демон взял одну из рук Триста и вывернул ее. Она сломалась со звуком выстрела. Трист снова закричал.

– Поклянисссссь мне в верности.

Худшей смерти быть не может, – подумал Трист. – Или лучшей смерти.

– Я клянусь... в верности...

– Дааааааа.

Священник посмотрел вверх, сквозь Баба, сквозь потолок, сквозь двести футов земли над ними и произнес четко и твердо:

– Моему Господу, Иисусу Христу.

Баб принялся за другую руку, но Трист отрешился от происходящего с ним. Он знал, что Баб выкручивает и ломает его тело, но больше не чувствовал боли. Он представил себе рай. Вечное блаженство. Его вера была восстановлена, и Трист не боялся смерти.

Даже когда Баб оторвал ему ногу.

– Дурааааак, – шипел на него монстр. – Открой эту чертову дверь.

Священник посмотрел на Баба и блаженно улыбнулся сквозь пелену слез и крови.

– Я прощаю тебя, – прошептал Трист.

Он не почувствовал боли, когда Баб откусил ему голову.

Глава 23

Рабби Шотцену показалось, что он услышал крик. Он прервал молитву и прислушался.

Тишина.

Он снова забубнил:

– Святой святой святой святой...

Снова крик. На этот раз он был уверен, что слышал его. Осторожно двигаясь, рабби подошел к двери и приоткрыл ее.

В Красном рукаве никого не было.

Он прислушался.

Ничего. Ни звука.

Возможно, это был не крик. Но он должен проверить. Несколько минут назад он слышал, как открывались ворота. Это был отец Трист, направлявшийся к Бабу в полном церковном облачении. Но с чего бы Трист кричал? Даже он был не настолько глуп, чтобы войти в вольер.

Но все же...

Рабби Шотцена охватила тревога. Он схватил свою сумку с бутылками с зажигательной смесью и сжав в ладони зажигалку, выскочил в коридор и увидел...

...как Баб выползает из Красной 14.

– Господи Иисусе, – пробормотал Шотцен.

Демон протиснулся сквозь дверной проем и повернулся к рабби Шотцену.

– Шалом, Раааааабби, – сказал Буб.

Шотцен опустил сумку и дрожащими руками достал первую бутылку.

Баб не мог выпрямится во весь рост, потому что потолок был слишком низким для него, поэтому стоял на четвереньках. Он подполз к первым воротам и, к изумлению Шотцена, ввел код.

Замок открылся.

Шотцен щелкнул зажигалкой. Один раз. Второй. Третий. Пламени не было. Он посмотрел на нее и увидел, что взял не ту.

– Твой друг Отеееец Трист, – сказал Баб, ползя вперед, – хочет кое-что сказать.

Демон открыл рот и закашлялся. Из его горла вылетел красный шар и упал перед ним, липкий от слизи.

Шотцен присмотрелся и увидел, что это не шар.

Баб поднял исторгнутое из своего рта и протянул Шотцену.

Голова отца Триста, покрытая запёкшейся кровью.

Она моргнула.

Потом снова моргнула и открыла рот, как будто хотело что-то сказать.

– Что? – спросил Баб, прижав вторую руку уху. – Мы тебя не слышиииим.

Шотцен, ошарашенно смотря на это, прижал руку ко рту.

– Он хочет поговорить с тобоооой.

Существо швырнуло голову Триста в рабби. От неожиданности Шотцен выронил бутылку и зажигалку и рефлекторно поймал ее обеими руками, как баскетбольный мяч. Бутылка упала на пол и разбилась вдребезги.

Шотцен уставился на голову в своих руках.

– Убей меня, – четко произнесли губы священника.

Шотцен вскрикнул от ужаса.

Баб так сильно смеялся, что изрыгнул ногу отца Триста. Та упала на пол и извивалась, как рыба.

Шотцен изо всех сил швырнул голову в стену, надеясь положить конец страданиям священника. Он потянулся за второй бутылкой с зажигательной смесью и достал из кармана еще одну зажигалку.

– Возвращайся в ад, – крикнул Шотцен, дрожа от ярости. Он щелкнул зажигалкой, высекая двухдюймовое пламя и воспламеняя пропитанный бензином носок, торчащий из горлышка. Раввин швырнул бутылку в монстра, и та разбилась у ног Баба, обдав того стеной пламени.

Демон закричал. Шотцен ощутил запах паленой шерсти и горелого мяса. Баб сбивал с себя пламя когтями, катаясь по полу тесного коридора.

– Что за черт? – воскликнул Энди, стоя по другую сторону вторых ворот. Через мгновение появилась Сан.

– Не подходите, – предупредил их Шотцен.

Баб пылал еще почти минуту, прежде чем включились спринклеры.

Пламя стало угасать, пока совсем не потухло. Дым начал рассеиваться. Шотцен в изумлении смотрел, как обгоревшая плоть Баба словно смывается под струей воды. Он дрожал, как мокрая собака, сбрасывая с себя обгоревшую кожу, под которой появилась новая, неповрежденная.

– Теперь моя очереееедь, – прорычал Баб.

– Рабби! – крикнул Энди. – Уходите оттуда!

– Бегите! – Шотцен попятился назад. – Он знает коды!

Баб одним прыжком подскочил к Шотцену, схватив его за горло.

– Кооооды? – спросил он. – Они разные?

Он подтащил Шотцена ко вторым воротам и ввел код.

Он не сработал.

Демон зарычал. Это был самый ужасный звук, который Шотцен когда-либо слышал. Как раскаты грома во время страшной бури.

– Какой кооооод от этих ворот? – потребовал Баб.

Когти глубоко вонзились в тело Шотцена, грозя раздавить его. Впившись в тело раввина, они причиняли ему мучительную боль.

– Рэйс! – крикнул Шотцен Энди. – Скажите Рэйсу! Пусть активирует взрывчатку!

Энди кивнул, схватил Сан за руку и исчез в Красной 3.

– Коооод, – требовал Баб. Он усилил свою хватку.

Это похоже на то, как раскаленные кочерги вонзаются в тело, – подумал раввин. Боль была сильнее, чем все, что он когда-либо испытывал.

– Шема Йисраэйль, Адонай Элохейну, Адонай Эхад, – задыхаясь, шептал Шотцен.

– А, Шемаааа^[29], – протянул Баб. – Второзаконие, шесть-четыре. Рабби Акика, верноооо?

Шотцен подумал о рабби Акибе бен Иосифе, человеке, составившем Мишну в первом веке. Его постигла ужасная смерть, его пытали римляне, но, умирая, он все равно клялся в своей любови к Богу. Его последними словами были слова Шемы.

– Как умер рабби Акиба? – спросил Баб. – Помниииишь?

Шотцен помнил. В юности мысль об этом вызывала у него кошмары.

– Я хочу получить коооод от вторых ворот, – продолжал требовать Баб.

Шотцен закрыл глаза и помолился.

– Барух Шем к'вод малхуто л'олам ваед.

Да будет благословенно имя Его славного царства во веки веков.

– С рабби Акибы содрали кожу зажииииво.

Шотцен затрясся от страха. Баб прижал раввина к полу и сорвал с него одежду.

– Будет боооольно, – сказал демон. Он впился двумя когтями в плечо Шотцена и потянул.

– И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, и всей душой своей, и всеми силами своими! – закричал Шотцен.

Он повторял прежде эти слова тысячу раз. Десять тысяч. Это слова были вырезаны на его мезузе^[30] на дверях, слова на тфиллин, которые он прикреплял к руке и ко лбу для утреннюю молитву.

– Кооооод, – требовал Баб.

Шотцен думал о своей жизни. О своих родителях. О Ребе. О прихожанах, которым он был не нужен, и о детях, которых у него никогда не было.

– Дай мне коооод, и я тебя излечуууу.

Баб исцелил жену Рэйса. Он видел их вместе, в Голове Осьминога, смеющимися, как дети. Шотцен не сомневался, что Баб сможет исцелить и его. Возможно, даже излечить его бесплодие. Шотцен мог выбраться отсюда здоровым, может быть, даже создать семью. Он знал, что если даст Бабу код, то ему не придется умирать.

Баб принялся за его ногу, дергая и разрывая ее. Шотцен боролся с агонией и продолжал молиться.

– И эти слова, которые я заповедую тебе сегодня, должны быть в твоем сердце!

Наверное, пятьдесят тысяч раз за свою жизнь он произносил "Шема". Каждый раз он говорил это с верой, но до этого момента никогда по-настоящему не понимал, что такое любовь. Любить Бога больше, чем сердце, душу и силы. Любить Адонаи всем своим существом.

Шотцен почувствовал всепоглощающую боль и нашел силы открыть глаза.

– Видишь это? – Баб протянул то, что выглядело как окровавленная тряпка. – Это твое лицооооо.

Шотцен, лишившись губ, не смог вымолвить что-либо членораздельно, и из его горла вырвался звериный крик. Но мысли его были сосредоточены.

И учите им усердно детей ваших, и говорите о них, когда сидите дома, и когда идете по дороге, и когда ложитесь, и когда встаете.

– Дураааааки, – прошипел Баб. – Тупые религиозные дураааааки.

Свет померк, все стало расплывчатым. Шотцену было невероятно больно. И все же он был счастлив. Он знал, что, хотя он и не убил Баба, его смерть не была напрасной. Баб не выберется отсюда. Рэйс приведет в действие взрывчатку, вживленную в тело монстра. Шотцен надеялся, что доживет до того момента, когда прогремит взрыв.

– Ты не умрешь, пока я не получу коооод. Я буду убивать тебя и воскрешать, снооооова и снооооова.

Ты свяжешь их знаком на руке своей, и они будут перед глазами твоими.

Шотцен больше не мог видеть. Кровь заливала ему глаза.

Разгневанный отсутствием ответа, Баб начал разрывать раввина пополам.

Ты напишешь их на косяках дверей дома своего и на воротах своих...

Шотцен закончил молитву. Последней его мыслью была любовь к Господу.

Баб отбросил тело раввина. Затем потряс титановые ворота и завыл.

Глава 24

– Где он, черт возьми? – Энди держал в руке телефон и пытался дозвониться в комнату Рэйса, в Голову Осьминога, в столовую, в комнату отдыха, в комнату Хелен, в библиотеку и даже в бассейн, пытаясь сохранить выдержку, пока Шотцен кричал в коридоре.

– Используй интерком, – предложила Сан.

– Как? Где эта чертова кнопка? Я не помню, какую нажимать?

– Я тоже забыла, черт возьми!

Пол задрожал, и раздался сильный грохот. Сан и Энди обменялись взглядами и выглянули в коридор.

КЛАНГ!

Баб налетел на ворота, тараня их плечом. Его грудь пропиталась кровью, отчего тонкие рыжие волоски казались черными. Позади него Шотцен лежал на полу, освежеванный и растерзанный.

Заметив Энди, Баб улыбнулся ему. Вязкие нити растянулись между зубов, когда он оскалился.

– Ээээнди!

– Нужно выбираться. – Энди схватил Сан за руку, и они побежали по Красному рукаву, прочь от демона.

– Выпустите меняяяя! – закричал Баб им вслед.

Они бросились в Голову Осьминога. Рэйса там не оказалось.

– Ладно, что делали Рэйса и Хелен сразу после ее исцеления? – спросил Энди, размышляя вслух.

– Танцевали. Они танцевали.

– В этом месте есть танцпол?

– Нет. Но... гостиная! В гостиной есть стерео.

– В какой комнате?

– Фиолетовая какая-то. – Сан потерла лоб. – Так, бассейн – 2, бар – 6, библиотека – 8. Черт, я не помню, какая гостиная.

– Проверим везде.

Энди снял трубку ближайшего телефона и набрал Фиолетовая 1. Нет ответа. Тогда он попробовал Фиолетовая 4.

– Привет, вы прерываете урок румбы.

Слава Богу.

– Господи! Генерал, Баб выбрался из вольера. Он убил раввина Шотцена и прошел через первые ворота.

– Я сейчас буду.

– Он сейчас будет, – повторил Энди слова генерала, положив трубку.

– Что он сделал с раввином? – спросил Сан. – Крики...

Энди обнял ее. Он попытался избавиться от шокирующего образа разбросанных кусков плоти, в которые превратил Баб рабби Шотцена, но это так и стояло у него перед глазами.

Дверь распахнулась, и Энди с Сан отпрыгнули в испуге.

– Как он выбрался? – Рэйс был напряжен, взволнован, но не испуган.

Генерал был в парадной форме. Хелен, появившаяся позади мужа, была в вечернем платье с блестками, обеспокоенно выглядывая из-за его плеча.

– Шотцен сказал, что Баб знает код.

– Солнышко, не могла бы ты подождать с Сан, – повернулся генерал к жене. – Энди...

Рэйс жестом приказал Энди следовать за ним. Энди не хотел туда возвращаться, но понимал, что ему нужно ввести генерала в курс происходящего. Он последовал за Рэйсом в Красный рукав.

КЛАНГ!

Ворота пока держались. Баб потер плечо и прищурился на вновь прибывшего.

– Рэээээйс. Выпусти меня.

Рэйс медленно подошел к воротам. Энди держался в стороне со страхом осматривая коридор, в котором находился монстр, обугленные стены, залитые кровью, стараясь не смотреть на то, что осталось от раввина.

Это место сейчас напоминало ворота в ад.

– Зачем ты убил рабби Шотцена? – спросил Рэйс.

– Он был дуракооооом.

– Взорви этого ублюдка, – сказал Энди Рэйсу.

Баб поднял глаза на Энди.

– Открой дверь, Ээээнди. Ты хочешь трахнуть Саааан? Я сделаю ее твоей шлюхой, если ты меня выпустишшшшь.

Энди пришлось сильно зажмуриться, чтобы не обмочиться.

– Вот как будет, Баб, – сказал Рэйс. – Ты возвращаешься в вольер, запираешься там, и я не буду тебя уничтожать.

– Ты хочешь власти, Рээээйс? – шипел Баб. – Ты можешь стать генералом в моей армии. Я сделаю тебя бессмертным.

Рэйс сделал еще один шаг вперед, однако держась вне зоны доступа монстра. Он оторвал взгляд от Баба, чтобы осмотреть ворота.

– Как Хелеееен? – спросил демон.

– Она в порядке. – Рэйс пристально посмотрел на демона. – А что?

Баб лукаво усмехнулся.

– Ты с ней что-то сделал? – разъярился Рэйс.

– Позволь мне уйти. Еще есть время все испраааавить.

– Ты пожалеешь, если с ней что-нибудь случится...

– Она тебя ненавидит. Она ненавидит тебя за то, что ты привез ее сюда. Но я могу это исправить. Заставить ее полюбить тебя сноваааа.

– Ты врешь. Ты в ловушке, и ты врешь.

Баб захохотал, его смех эхом разнесся по коридору.

– Посмотрииииим.

Рэйс развернулся и быстро зашагал обратно. Энди последовал за ним.

– Выпустите меняяяяяяяя! – прокричал Баб.

КЛАНГ!

Пол задрожал, когда демон снова стал таранить ворота.

– Что происходит, Рэйс? – Энди был в недоумении. – Просто активируйте взрывчатку.

– Мне нужно поговорить с президентом.

– Тогда пусть его задница возьмет трубку!

Они вошли в Голову Осьминога. Рэйс подошел к своей жене и обнял ее.

– Ты чувствуешь себя хорошо, дорогая? Что-нибудь случилось?

– Я чувствую себя хорошо, Рэджис.

– Сан, ты можешь осмотреть ее?

Сан кивнула и усадила Хелен за один из дальних столов.

Энди подошел к Рэйсу.

– Почему бы нам не убить его? – спросил он. – Прямо сейчас.

– Он не может пройти через эти ворота. Они заперты.

– А что если...

– Я могу уничтожить Баба, только если он представляет опасность для обитателей Самхейна.

– Чушь, – сказал Энди. – Мы – расходный материал. Люди, участвующие в сверхсекретном проекте, всегда расходный материал.

Рэйс ткнул пальцем в плечо Энди.

– Мы не расходный материал, понятно? Но я не могу убить Баба, если он не представляет угрозы. Сейчас он в ловушке. Он не может выбраться. И даже если выберется, у нас есть запасные варианты.

– Взрывчатка, имплантированная в его тело, – кивнул Энди.

– Да. Плюс у нас есть кое-что под названием "Блокировка". Видишь, над всеми дверями?

Рэйс указал на двери в Голове Осьминога. Над каждой из рам был большой выступ с прорезью в нижней части.

– Это опускающиеся титановые ворота, они полностью изолируют каждый рукав и Голову Осьминога. Мне нужно только ввести код на экране безопасности, вот здесь.

– Что за код? – спросил Энди.

– Блокировка. Одно слово, все прописными буквами.

– Так чего вы ждете?

– Его нельзя сбросить. Как только мы окажемся заблокированными, роллеты опустятся на всех входах в рукава и перед выходом в конце Желтого рукава. Плюс еще трое титановых ворот перекроют лестницу, ведущею наружу. Мы застрянем здесь, пока кто-нибудь не вырежет выход паяльной лампой, прут за прутом. Так что сейчас в этом нет необходимости. Вы можете не волноваться. Мы в безопасности.

Энди покачал головой.

– С меня хватит, – сказал он. – Я не солдат. Это не моя работа – сражаться с дьяволом. Я точно знаю, что произойдет. Я видел "Парк Юрского периода". Все пойдет не так. Системы откажут, Баб выберется наружу, и к утру мы все будем мертвы.

– Успокойся, сынок.

– Чушь! Я хочу выйти. Я, Сан, остальные. Вытащите нас отсюда к черту, Рэйс.

Энди встретил взгляд генерала с решимостью, которой сам от себя не ожидал.

– Хорошо, – согласился Рэйс.

Энди уставился на него, пораженный. Он не думал, что генерал так легко согласится их всех отпустить.

– Хорошо? Это все? Мы можем идти?

– Конечно, вы можете идти. Я позвоню президенту прямо сейчас и договорюсь о транспортировке. Вертолет будет здесь в течение часа.

Энди не знал, верить ему или нет, но Рэйс сел за терминал и запустил программу под названием КОНТАКТ. Он щелкнул на панели опций на СОЕДИНЕНИЕ.

– Прямая связь с президентом, – объяснил Рэйс. – Если у него нет пресс-конференции, он должен быть на линии не позднее чем через минуту.

Через несколько секунд на экране появилось еще одно окно. На панели сообщений появилась надпись ГОЛОСОВАЯ СВЯЗЬ.

– Генерал? – раздался голос президента из динамика монитора.

– Господин Президент, захватчик нарушил первые две фазы безопасности. Он крайне враждебен, и у нас есть жертвы среди гражданского населения. Требуется немедленная эвакуация.

– Оккупант в настоящее время сдерживается?

– Да. Я останусь с ним. Но я хочу, чтобы остальная часть персонала покинула место как можно скорее.

– Конечно. Я свяжусь с Фортом Блисс.

– Мне понадобится помощь, чтобы нейтрализовать объект. Может быть, один из тех охотников на крупную дичь, которые отлавливают слонов для зоопарков. С транквилизатором и большим количеством патронов.

– Я найду кого-нибудь как можно скорее. Вертолет будет немедленно отправлен для эвакуации персонала. Я проинформирую их в Форте Блисс. Как это произошло, генерал?

– Я не уверен, сэр. Он каким-то образом получил коды к воротам.

– Я свяжусь с вами в ближайшее время. Да пребудет Бог с вами и вашей командой, генерал.

Компьютер мигнул: КОНТАКТ ЗАВЕРШЕН.

– Что ж, – сказал Энди, с облегчением почувствовав, как паника отступает, – в конце концов, он нормальный парень.

Рэйс поднял трубку и нажал *100. Его голос загремел в динамиках.

Черт, – подумал Энди. – Вот он код внутренней связи.

– Внимание, это Рэйс. Всем собраться в Голове Осьминога для немедленной эвакуации. Повторяю, всем собраться в Голове Осьминога, мы все уходим отсюда. Шевелите задницами, люди.

– РЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЙС! – крик Баба донесся до них даже сюда.

– Наверное, ему не понравились новости, – хмыкнул Энди.

– К черту этого сукина сына. Что, черт возьми, там произошло, Энди?

– Я не знаю. Я был в Красной 6, переводил глифы и услышал крики. Кричал рабби Шотцен, его рвали на части.

– Шотцен выпустил его?

– Я так не думаю. Баб... он содрал с Шотцена кожу, чтобы получить код от вторых ворот. Рабби не стал сообщать его.

– Храбрый человек. Так как Баб получил коды?

– Что происходит? – Доктор Белджам вошел в Голову Осьминога через Зеленую дверь.

– Баб выбрался, – объяснил Энди. – Мы уходим.

– Я возьму свои вещи, – Белджам повернул к Голубой двери.

– Уходим налегке, – сказал Рэйс. – Вы не видели отца Триста или доктора Харкер?

– В последнее время нет. Как ты думаешь...

– Рэйс! – закричала Сан. – Ваша жена!

Они втроем поспешили к Хелен, лежащей на полу. Сан склонилась над ней.

– Еще секунду назад она была в порядке, – недоумевала Сан.

– Это хорея Хантингтона? – спросил Рэйс. – Она вернулась?

– Нет, – покачала головой Сан, в ее глазах была паника. – Это что-то другое.

Глава 25

Хелен билась в припадке. Спина выгибалась и скручивалась, конечности хаотично дергались, но это не было похоже ни на какие конвульсии, которые Рэйсу доводилось видеть.

Ноги и руки Хелен выгибались назад.

– Хелен! О, Господи!

– Рэджис, – закричала она.

Глаза Рэйса затуманились. Он стоял на коленях рядом с женой, держа ее, пытаясь не дать ее телу разорваться на части.

– Ее ноги, – указал доктор Белджам.

Рэйс смотрел, как с одной из ног жены соскользнула туфля, обнажив пальцы ног, которые раздулись и слились в черную массу, напоминающую...

– Копыто, – поразился Энди.

Рейс чувствовал, как тело его жены раздувается в его руках. Изменяется.

Хелен завыла, обнажив несколько рядов длинных острых зубов.

– О, Боже, Боже... – забормотал доктор Белджам.

– Рэйс, – Энди положил руку на плечо генерала.

– Мне жаль, Хелен. Мне так жаль, – причитал тот, беспомощно глядя не жену.

– Рэйс, мы должны ее изолировать.

– Куда ее изолировать? – закричал Рэйс. – Это моя жена, черт возьми!

– Рэйс, у вашей жены растут копыта и клыки. Мы должны изолировать ее от остальных.

– Я не оставлю ее!

От Хелен исходил глубокий рык.

Энди ухватил Рэйса за шею и оттащил от женщины.

– Вытаскивайте ее! – крикнул он Фрэнку и Сан. Они не теряли времени, каждый схватил Хелен за ногу и потащил к ближайшей двери. Та вела в Желтый рукав.

– Хелен! – задыхался Рэйс. Он схватил Энди за руку и вывернулся, сбросив с себя переводчика. Поднявшись, он побежал к Желтой двери.

– Не надо! – Сан встала у него на пути. – Это больше не Хелен! Остановитесь и послушайте!

За Желтой дверью раздалась какафония визга и тявканья – звуки, которые не мог произвести ни один человек.

Рэйс оттолкнул Сан и схватился за ручку двери, но в последнюю секунду остановился с обреченным видом.

– Нужно забаррикадироваться, – процедил он сквозь зубы.

Следующие тридцать секунд прошли в бешеном метании стульев и складировании столов, все ждали неизбежного момента, когда в дверь ворвется Хелен-монстр.

К счастью, она не стала ломится сюда.

– Может, она ушла, – с надеждой высказался Белджам.

– Выход наружу находится в конце того коридора, – сказал Энди. – Думаешь, она пытается выбраться наружу?

– Хочешь открыть и посмотреть? – съязвила Сан.

– Ну, если она там, то как нам самим выбраться? Вертолет должен быть здесь в течение часа. Рэйс...

Генерал Рэйс Мердок вошел в Красный рукав, полный ярости. Он никогда раньше не испытывал такой боли. Болезнь Хелен была для него пыткой, убивая его постепенно, так же, как и ее. Но снова увидеть Хелен здоровой, танцевать с ней после стольких лет, а потом беспомощно наблюдать, как она превращается в это...

Баб сидел за воротами, на его физиономии была ухмылка.

– Как там Хелеееен?

Рэйс повернулся к клавиатуре на стене и ввел первые две цифры кода, чтобы открыть ворота.

– Хороооооший мальчик.

– Ты видишь это? – сказал Рэйс, повернувшись лицом к демону. – Ты в четырех цифрах от того, чтобы стать свободным...

Баба ухмыльнулся шире.

–  Но большего не получишь. Все кончено, Баб. Вопрос не в том, выберешься ты или не выберешься. Вопрос в том, будешь ли ты жив через пять минут. Ты сейчас взорвешься, как фейерверк четвертого июля.

Баб помрачнел.

– Ты мне угрожааааешь?

– Нет, Баб. Я тебя ликвидирую.

Рэйс повернулся и направился обратно к Голове Осьминога, но на полпути его встретили Сан, Энди и Фрэнк, которые обеспокоенно последовали за ним.

– Я сделаю то, что должен был сделать сорок лет назад, – сказал им Рэйс.

Он провел троицу в Голову Осьминога и начал разбирать баррикаду перед Желтым рукавом.

– Генерал, – высказал опасение доктор Белджам, – возможно, стоит все обдумать. Хелен... она, как бы это сказать... может быть не рада вас видеть.

Рэйс грустно улыбнулся.

– Черт возьми, Фрэнк, если солдат не может справиться с женщиной, какой от него толк?

Последний стол был отодвинут, и Рэйс глубоко вздохнул.

– После того, как я войду, забаррикадируетесь снова, и не открывайте дверь, пока я не дам добро.

– Я пойду с вами, – сказал Энди.

– Тебя в Гарварде учили рукопашному бою, сынок?

– У двоих больше шансов, чем у одного.

Рэйс сжал его плечо.

– Я уважаю твою храбрость, но это моя работа, а не твоя. Оставайся здесь и присматривай за своей леди, а я займусь своей.

Энди пристально посмотрел в глаза Рэйсу и протянул руку.

– Удачи, генерал.

Рэйс пожал ее и усмехнулся.

– Для меня любой бой – уже удача.

Он подмигнул и вошел в желтую дверь.

Коридор был пуст. Сначала Рэйс шел медленно, потом перешел на бег. Годы ежедневных упражнений принесли свои плоды. Он постарался отодвинуть эмоции в сторону и представить себе свою цель.

Желтая 4.

Именно там находился активатор взрывчатки.

Он почти добрался до комнаты, но тут из Желтой 3 выскочила Хелен.

Но это была уже не Хелен.

Она превратилась в пятифутовую версию Баба. Ее грудь была зеленоватой, а не рыжей, как у него, а крылья казались недоразвитыми. Ноги согнулись назад, как у козы, и заканчивались большими копытами. Пальцы щетинились когтями, напоминавшими орлиные. Сотни длинных острых зубов, тонких, как сосульки, торчали из ее рта, такого большого, что губы были разодраны и кровоточили.

Рэйс пристально смотрел в ее эллиптические глаза, глаза рептилии. В их глубине он не нашел ни следа своей жены. В его горле образовался комок размером со сливу.

– Здравствуй, дорогая, – сказал Рэйс.

Она сделала два шага к нему, ее свиные ноздри нюхали воздух.

– Ты понимаешь, что я говорю, Хелен?

Существо зарычало, подняв когти. Они скрежетали со звуком затачиваемых ножей.

Рейс стиснул зубы и сказал:

– Прости.

Затем он разбежался и бросился на тварь, которая когда-то была его женой.

Это было похоже на схватку с тигром. У Рэйса было преимущество в весе, но ярость атаки демона заставила его обороняться.

Существо повалило его на пол и стало рвать на нем одежду, вгрызаясь в шею. Боль была неописуемой. Он чувствовал себя так, словно попал в мясорубку, и часть его хотела просто сдаться и умереть.

Но Рэйс был солдатом. Солдатом, который должен выполнить свой долг. За свою страну, которую он так любил. За своего друга Гарольда, чья бессмысленная смерть тяготила Рэйса каждый час каждого дня. Но больше всего – за Хелен.

Баб должен был умереть. И эта мерзость, которая когда-то была его женой, тоже.

Рэйс напряг пальцы и сильно вдавил их в глаза монстра. Демон завизжал, ослабив хватку настолько, что Рэйс смог отползти от него и добраться до Желтой 4.

Дверь была с кодовым замком. Генерал хотел поднять руку, чтобы ввести код, но рука не шевелилась. Он обратил внимание на лужу крови, образовавшуюся у его ног.

Он был сильно ранен.

Рейс поднял другую руку, не в силах остановить дрожь.

Его первая попытка ввести код провалилась.

Существо, которое раньше было Хелен, поднялось на четвереньки, и завыло, как волк.

Генерал проигнорировал угрозу и снова ввел код. Монстр обхватил его ногу и дернул, как раз в тот момент, когда дверь отворилась.

Рэйс схватился за дверную раму и подтянулся, вырываясь из хватки монстра. Он захлопнул дверь ногами, надеясь, что та выдержит натиска.

* * *

– Откуда нам знать, что взрывчатка точно убьет Баба? – спросила Сан. – Он так быстро восстанавливается.

Энди сидел, обняв ее, и не мог понять, дрожит она или он.

– Это может быть интересно. – Доктор Белджам встал и направился к Красной двери. – Думаю, я посмотрю.

– Будь осторожен. – сказал ему вслед Энди. – Рэйс сказал, что эти заряды достаточно мощные, чтобы...

О нет.

– Достаточно мощные для чего? – спросил Белджам.

– Мы должны остановить его, – вскочил Энди. – Свяжитесь с Рэйсом, мы должны помешать ему активировать взрывчатку.

– Почему, почему, почему мы должны это сделать? – спросил Белджам.

– Просто сделай это!

Энди стал разбирать баррикаду у Желтой двери, но Сан удержала его.

– Ты не можешь туда войти. Эта штука разорвет тебя на части.

– Свяжись с Рэйсом! – потребовал Энди. – Он не может активировать взрывчатку!

Энди отодвинул Сан с пути, но вместо Желтой двери пошел к Красной. Подбегая к воротам, он уже видел, что Баба рядом с ними не было. Энди понял, почему.

* * *

Рэйс сделал глубокий вдох и закашлял кровью. Казалось, каждый дюйм на его теле травмирован. Но это не имело значения. Все, что его сейчас занимало – это активатор детонатора. Рэйс собирался отправить Баба обратно в ад, где ему самое место.

Зазвонил телефон. Рэйс проигнорировал его. Он подполз к боковой панели вдоль стены. Там стояла аппаратура с множеством кнопок и переключателей. Рейс включил питание пульта, затем активировал радиопередатчик и отключил предохранитель.

– Это за тебя, Хелен.

Он нажал на кнопку детонации.

* * *

Энди остановился от ворот в двадцати ярдах. На решетке, рядом с замком, лежали два шарика из нержавеющей стали, каждый размером с бейсбольный мяч. Даже с такого расстояния Энди мог видеть, что они были покрыты кровью.

Энди понял, почему демон дразнил Рэйса.

Баб вытащил взрывчатку из своего тела и установил ее на воротах.

Лингвист развернулся и побежал обратно к Голове Осьминога.

– Ложись! – крикнул он, захлопывая Красную дверь и опрокидывая Сан на пол.

Взрыв потряс комплекс, сорвав Красную дверь с петель. Энди почувствовал, как пол вибрирует, словно при землетрясении, и трясется так сильно, что он прикусил язык. Грохот ударил в уши, и сразу же за ним последовала волна тепла и дыма, которая вихрем пронеслась по Красному рукаву и обдала их пыльным туманом.

Энди посмотрел в коридор, напрягая зрение, чтобы разглядеть, что там происходит.

Титановые ворота распахнулись.

– Готовы или нет, – зарычал Баб. – Я идууууу.

Демон пополз вперед.

– Что случилось? – сказала Сан, потряхивая головой.

Энди проигнорировал ее и бросился к компьютерному терминалу, надеясь, что тот не поврежден. С трудом дождавшись загрузки, он отыскал программу, которую ему показывал Рейс. В ней была дюжина заголовков: КОММУНИКАЦИЯ, ИНВЕНТАРЬ, ПОМОЩЬ, ПЕРСОНАЛ, БЕЗОПАСНОСТЬ...

– Эээээээээнди! – позвал Баб.

– Господи! Он близко? Он прошел через ворота? – Сан в ужасе смотрела на Энди.