Текст книги "Отравители"

Автор книги: Дональд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Конечно, я сильно рисковал. Он мог завопить и поднять на ноги половину населения этого района, в том числе и Сапио с его автоматом. Но я рассчитывал на крутой профессионализм Джейка – и не ошибся. Его умственный компьютер бы запрограммирован на молчание, и потому он лишь издал приглушенный стон и рухнул на меня.

Что-то твердое задело меня по пояснице – это был ствол винтовки. Было, конечно, больно, но я даже был доволен таким поворотом дел. Если бы винтовка ударилась о землю, шума получилось бы больше. Она даже могла бы выстрелить от удара. Все вышло как нельзя лучше. Я отпихнул здоровячка Джейка и вскочил на ноги, когда он еще был на четвереньках. У меня оказалось достаточно времени, чтобы нагнуться и огреть его рукояткой домкрата по затылку.

Возвышаясь над поверженным соперником, я вступил в короткий поединок со своей совестью. Собственно, вопрос заключался в том, какой укол лучше сделать, на какое время успокоить его – ненадолго или навсегда. Ответ, впрочем, появился как бы сам собой. Конечно, я тешил себя мыслью о том, как полюбуюсь на смертные муки этого человека – когда он избивал меня в номере Бобби. Но это была своего рода психологическая подпорка, позволявшая мне выдерживать допрос. Строго говоря, я ничего особенного против Джейка не имел. Да, он, конечно, задал мне перцу, но я сам забрел в их капкан, и личной злобы ко мне он не испытывал.

Опять же, он вовсе не был примерным гражданином, но сегодня оказался, так сказать, на стороне ангелов. Он, Тилери и Сапио судя по всему, пытались помешать Уорфелу провернуть операцию с контрабандой наркотиков. Похвальное намерение, хотя, конечно, истинная ценность поступка определяется его мотивами.

Синдикат, "Коза Ностра", мафия, корпорация – назови это как угодно – не имеет ко мне и моей деятельности прямого отношения, и я плохо разбираюсь в их деятельности. Но если какие-то малоприятные люди утверждают, что вынуждены отказаться от какого-то незаконного промысла, потому как он становится слишком опасным, чтобы считаться прибыльным, или по каким-то еще мотивам, это вовсе не означает, что я им должен верить. Джейк вполне мог получить задание сыграть роль снайпера не потому, что, скажем, Уорфел стал компрометировать невинных коллег по мафии своими грязными трюками с наркотиками, а потому, что он просто мешал другому мафиозо – назовем его так – с лучшими связями, который надеялся урвать для себя этот жирный кусок.

Тем не менее, внешне по крайней мере, операция, в которой участвовал Джейк, казалась вполне похвальной, если сбросить со счета человеку убийство и даже если это ломало планы Шарлотты Девлин. Если кого-то и нужно было застрелить, то я никак не мог придумать более достойного кандидата, чем наш милый Френки. Более того, верзила Джейк в сцене допроса не перегнул палку, не добавил ничего лично от себя, а я не убиваю людей только за то, что, выполняя свой профессиональный долг, они влепят мне пару затрещин.

Опять-таки меня еще и грела мысль о том, что безжалостные ликвидаторы синдиката, на счету которых немало мокрых дел, будут мирно посапывать на каком-то мексиканском холме, в то время как их жертва ускользнет целой и невредимой. Убить одного из них означало испортить шутку.

Когда я всаживал ему в вену иголку, Джейк попытался было подняться, но введенное вещество быстро его успокоило. Затем я поднял винтовку и внимательно ее осмотрел. Хотя это была стандартная спортивная модель со скользящим затвором – короткоствольный полностью заряженный "ремингтон" калибра 0,308, в самом дешевом исполнении, если вас так интересуют нюансы, – но оптический, похоже, самодельный, прибор наверху придавал ему "киногеничный вид".

То, что я впопыхах принял за телескопический объектив, оказалось чем-то вроде маленького прожектора, спрятанного за черным длинным "капюшоном" с тем, чтобы свет шел целенаправленно. Что ж, в этом ничего из ряда вон выходящего не было. Фонари нередко крепились на охотничьих ружьях в разных частях света. Обычно это делалось для того, чтобы высветить вашего леопарда или еще кого-то на близком расстоянии. Чтобы можно было прицелиться и выстрелить наверняка. Джейк, однако, собирался стрелять с расстояния более чем в сто ярдов, и тут подобное приспособление выглядело бессмысленным, но ничего, кроме такого прожектора, на винтовке не было.

Мои исследования прервал мотор, который снова заработал после небольшой паузы. Я подкрался к обрыву и увидел, что ялик с "Урагана" взял собранный плот-понтон на буксир и движется к яхте, которая сильно накренилась, потому как металлический барабан уже навис над ее бортом. Двое – похоже, Вилли и мистер Су – по-прежнему стояли в отдалении, у джипа. Френка Уорфела все еще не было видно, хотя он вполне мог стоять на палубе яхты – там темнели какие-то силуэты.

Я тихо отошел от обрыва, проверил, как ведет себя Джейк. Удостоверившись, что он сладко спит, я стал спускаться в лощинку, где надеялся немного поупражняться с винтовкой, не привлекая к себе лишнего внимания.

Я выбрал камень ярдах в двадцати от себя, навел на него винтовку и нажал кнопку на приборе. Я подготовился к возможному фейерверку, хотя и подозревал, что устройство для ночных игр вряд ли будет слишком ярким или шумным.

Я оказался прав. На камень упал маленький лучик света. Оставалось только поймать клиента в перекресток косых линий в окуляре, и ему, похоже, можно было заказывать гроб.

Что ж, ничего принципиально нового. В своем прежнем, куда более мирном существовании, когда я работал фотографом, мне приходилось иметь дело с похожими приборами. При наводке на фокус возникают два светлых пятна, и когда приходится работать при таком плохом освещении, что не видно, как там у тебя с фокусом, ты просто наводишь объектив на нужную тебе знаменитость, а когда пятна совмещаются, щелкаешь затвором. Единственной примечательной особенностью этой модели была удивительная интенсивность светящегося креста, позволяющего ловить цель на расстоянии нескольких сотен ярдов – по крайней мере, Джейк на это явно рассчитывал. Тут я подумал, а не имеет ли это оружие отношения к новейшим достижениям лазерной техники. Кроме того, я задаюсь вопросом, смастерил ли это устройство Джейк сам, похитил какую-то секретную разработку, проводившуюся под началом Пентагона, или же у синдиката были свои собственные мастера-изобретатели, способные напридумывать Бог знает каких игрушек для резвых мальчишек.

Я выключил луч, присел и стал обдумывать свой следующий шаг, но какое-то шуршание заставило меня отложить размышления на потом. Я распластался на земле и застыл. Вскоре у камня, который я использовал в качестве мишени, появилась фигура. Это был невысокий губастый человек с обрезом вроде того, из которого застрелили Лайонела Макконнелла. Он постоял у камня, поглядел на него, потом стал озираться. Похоже, он увидел из своего укрытия какой-то свет и отправился выяснять, в чем дел. Это явно был еще один из часовых Уорфела. Судя по его неуверенной пластике, он горько сожалел, что не может вернуться в родной, окутанный смогом Лос-Анджелес.

Это уже был третий охранник, поставленный ниже гребня холма. Я не мог более тешить себя мыслью, что это результат тупоумия гангстеров, напротив, кто-то как раз проявил большой ум, и пора мне было сматывать удочки. В бухте Сан-Августин настал час расставания.

В конце концов работа, которую я хотел сделать, в принципе была сделана. Я сдержал обещание, данное Чарли Девлин: Уорфел был более или менее в безопасности. Снайпер из синдиката вышел из игры, а его хитрая винтовка попала ко мне в руки. Команда ликвидаторов осталась с автоматом. Конечно, автомат – штука хорошая, если надо посеять панику на городских улицах и переулках, подпустив противника на близкое расстояние, но для прицельной стрельбы с дальней дистанции он непригоден. Замысел Тилери из почти стопроцентно успешного превращался в рискованную затею, даже если бы Уорфел сошел на берег, к чему пока он вовсе не стремился. Если бы я двинулся восвояси сейчас или по крайней мере как только человек с обрезом отойдет от камня, я вполне мог ускользнуть незамеченным. Если ускользнуть не удастся, то у меня есть трофейное ружье, револьвер и нож, а также пустынная территория, чтобы спрятаться. Все это я внушил себе, но с места не сдвинулся.

Беда заключалась в том, что возникло немало вопросов, на которые нельзя было получить ответ, ретировавшись. Я не знал, какой товар выгружали на берег и с какой целью. Я даже не знал, кто грузоотправитель и кто грузополучатель. А пока я буду играть в разбойники с мальчишками Уорфела по зарослям кактусов и мескитовых деревьев, загадочный товар растворится в потемках, а с ним и мистер Су, если, конечно, это был он.

Строго говоря, это не имело ко мне отношения, но все-таки мне хотелось во всем разобраться. Даже если бы мне удалось в самое ближайшее время добраться до телефона, все равно вряд ли мы сумели бы потом разыскать этот грузовик, да и если разыскали бы, скорее всего в нем уже ничего не оказалось бы. Огромный барабан или цилиндр, который выгружали с такой осторожностью, растает бесследно, а с ним и мистер Су, если опять-таки это и впрямь был он. Кроме того, у меня было смутное, но делавшееся все более отчетливым ощущение, что и груз, и этот человек в самое ближайшее, время возникнут к северу от американо-мексиканской границы, причем с самыми дурными намерениями.

Человек же, постояв у камня, стал отходить тем же путем, что и пришел, по-прежнему держа в руках обрез. Он оборачивался, поводя оружием так, словно его слух постоянно выкидывал с ним какие-то фокусы. Я дал ему время удалиться, а затем и сам осторожно двинулся по склону, надеясь пройти ниже того места, где залегли Тилери и Сапио. Конечно, нам не платят за глупое геройство, но все же нам платят жалованье, и время от времени, чтобы оправдать эти расходы, приходится немного рисковать.

Внизу, в бухте, по-прежнему стрекотал мотор и ялик все тащил свой груз. Но на холмах все было тихо, если не считать шороха от ветра в кустах и листве деревьев. Я остановился: впереди меня мелькнула темная тень. Это еще один часовой, которому надоело ждать в одном и том же положении?

Но что-то блеснуло в его руке, которую он поднес к шляпе с широкими полями, и я понял, что это вовсе не часовой, а моя вездесущая спутница в джинсах и рубашке. Что ж, я и не надеялся, что она будет послушно ждать меня там, где ей было ведено.

– Тихо! – прошептал я, зайдя с тыла. – Не двигаться. Клади оружие, крошка!

– Мэтт? Ой, ты меня испугал...

– Оружие, киса, – прошипел я. – Да не бросай ты его. Бога ради. Это только в фильмах все кидают свои пушки. В настоящей жизни у них есть дурацкая привычка стрелять от удара. Теперь выпрямляйся и шаг в сторону!

– Мэтт! Что, собственно...

– Плохо выполняешь приказы, – резко сказал я. – Тебе ведено ждать в машине.

– Мне стало страшно. Я увидела, как в твою сторону направились какие-то люди, и решила, что тебя могут поймать.

Я взял пистолет, который она положила на землю, осмотрел его и хмыкнул:

– "Вальтер"? Неплохое оружие. Откуда он у тебя?

– Он лежал в перчаточном отделении в машине. Я увидела его, когда ты велел мне посмотреть там манометр. Вот я и забрала его себе. – Помолчав, она попросила: – Ты мне его не вернешь?

– Нет, – отрезал я. – Если меня что-то пугает больше, чем чума, холера, бешенство, месть Монтесумы, так это дилетант с оружием в руках. Особенно такой дилетант, который не выполняет приказов.

– Я же говорила, – сердито возразила Бобби. – Я увидела людей и пошла тебя предупредить...

– Сколько же ты углядела?

– Двоих, но...

– О них потом, – сказал я. – С Джейком я разобрался, но два солдата "Коза Ностры" находятся повыше нас, если они не сменили позиции. Они вооружены автоматом Томпсона, магазин которого содержит сто патронов. Если бы он попал мне в руки, мне уже было бы плевать на лишнюю пару бандитов. У них есть еще прибор ночного видения, который мне бы подержать в руках хоть полминуты. Ну, а что касается тебя, то вряд ли ты в третий раз выполнишь мои инструкции, если уже дважды их нарушала.

– Черт возьми, я же хотела помочь!!!

– Т-с! Не шуми. Может, все-таки тебе удастся сделать над собой гигантское неимоверное усилие и побыть здесь хотя бы несколько минут. Пожалуйста. Десять минут по часам. У тебя есть часы?

– Да.

– Ну так посмотри на них. Если ты не знаешь, который сейчас час, как же определишь, когда пройдет десять минут, а?

– Милый, – сухо сказала она, – милый, ты сделался очень сварливым.

– Вот моя аптечка, – сказал я, не обращая внимания на ее протест. – Через десять минут ты можешь снова приняться за старое.

Финальный отрезок не представил больших проблем. Обитатели большого города, привыкшие отключаться от гула машин на улицах и громкой музыки, легко разучаются слушать, и двое на вершине были не исключением. Я приблизился на расстояние двадцати шагов от каждого, не вызвав у них никаких подозрений. Затем я нацелил винтовку с лучом на Сапио, поскольку именно у него был автомат, и нажал на кнопку.

Глава 23

Узкий, но сильный луч света привлек внимание Сапио, даже несмотря на то, что я зашел им с тыла. Он начал было поворачиваться, но вместо этого потянулся к автомату. Я прервал и это его движение, сняв «ремингтон» с предохранителя, отчего раздался характерный щелчок.

Тилери, напротив, никак не отреагировал на свет, но щелчок заставил его вскинуть голову.

– Джейк, какого дьявола?..

– Джейк решил прикорнуть, – отозвался я. – И два других твоих парня тоже, Тилери.

– Хелм? Что вы тут делаете? Что вам угодно?

– Мне угодно, чтобы вы перестали двигать руками. По-моему, мистеру Сапио этого тоже хочется. По-моему, он вовсе не жаждет получить в живот заряд.

– Замрите, Тилери.

– Слушаю, мистер Сапио.

Раздался шум посыпавшихся камней. Я отступил в укрытие, в кустарник, по-прежнему нацелив свой луч на оппонентов, но оказалось, что это все та же особа женского пола в джинсах, рубашке и широкополой шляпе. Она учащенно дышала.

– Мэтт! – окликнула она меня.

– Здесь я. Только не гляди на этот свет. Он слишком ярок. И не стой между нами. Осторожно обойди стороной и займись этими ребятишками. Минутку. Сапио, вы тут вроде бы главный. Как ваше полное имя?

– Мануэль Сапио. А в чем дело?

Его испанское имя плохо сочеталось с родом деятельности. Мафия, как известно, появилась в другой части южной Европы. Но в конце концов его происхождение меня не касалось.

– Слушайте меня внимательно, мистер Сапио, – сказал я. – Я понимаю, что вы большая и хищная птица и, наверное, уже обдумываете, как лучше нам отомстить. Но я также понимаю, что когда вы поостынете, то смекнете что у вас против меня руки коротки.

– Блажен, кто верует.

– Я не верую, – возразил я. – Мне это известно дополнительно. Ваше начальство в корпорации ампутирует вам кое-что тупым ножом, если вы затеете личную войну с правительством США. Но если вам взбрело в голову отыграться на мисс Принс, то я вам не советую. И не поручайте это ни Тилери, ни кому-то другому. Вы будете отвечать передо мной за жизнь и здоровье мисс Принс. То, что случится с ней, Сапио, случится с вами. Если ее собьет машина, вас тоже ожидает дорожно-транспортное происшествие. Если она схватит воспаление легких и умрет, вы можете со спокойной душой начинать кашлять, потому как вы следующая жертва этой болезни. Даже если она скончается при родах, я как-нибудь устрою вам такую же кончину, хотя пока, признаться, плохо себе это представляю. Все понятно? – спросил я, а когда он промолчал, скомандовал Бобби: – Давай, обслужи их. – Пять минут спустя я уже расположился на вершине. В руках у меня был семикратный бинокль, а под рукой – автомат Томпсона. Винтовку я отложил в сторону. В данных обстоятельствах автомат мог произвести более внушительное впечатление. Были у меня и другие причины для замены, но я решил о них не думать. Не то чтобы я верил в телепатию, но просто, идя на хитрость, я старался поскорее выбросить из сознания все размышления на этот счет. Зачем рисковать, зачем давать шанс оппонентам вычислить, что ты задумал – с помощью телепатии или чего-то еще?

Нет никаких оптических приборов, которые превращают темноту в день-деньской. Существуют, правда, электронные системы ночного видения, но ими мы сейчас не располагали. "Ночной бинокль" лишь делает все немного поярче, и опять-таки все же на небе была луна. Поэтому я видел все достаточно неплохо.

Первым делом я посмотрел на двоих у джипа. Собственно, сейчас там был лишь один из них. Второй исчез, и джип тоже. Я попытался обнаружить его местоположение по звуку двигателя, но как ни вслушивался, ничего, кроме воя ветра и стука мотора ялика, не услышал. Тогда я сосредоточил свое внимание на оставшемся субъекте и распознал в нем без особого труда мистера Су. Он мало изменился с нашей последней встречи – разве что завел усы. Мы были знакомы не настолько давно, чтобы я заметил в нем признаки одряхления, хотя я с удовольствием убыстрил бы этот процесс.

Разобравшись с мистером Су, я перевел бинокль на странный металлический объект, который тащил на плоту ялик к берегу. Тут, впрочем, бинокль мне не помог. Это был большой круглый бак, барабан, цилиндр – только в семь раз больше благодаря линзам бинокля. Судя по всему, крышки с двух концов его отвинчивались, но что там скрывалось внутри, сказать было нельзя.

– Мэтт! – подала голос Бобби Принс, зашевелившаяся рядом.

– Ну?

– Ты действительно... разберешься с Сапио, если меня убьют?

– Нет, конечно, – буркнул я. – Зачем тратить столько сил на то, что все равно тебя не вернет? Да и мой босс терпеть не может личных вендетт. Нам положено действовать сугубо в интересах нации. Если блеф не сработает, мне останется лишь положить цветы на твою могилу. Но я сделал все, что мог.

– Ты говорил очень грозно и очень убедительно. Даже если твои слова не помогут, все равно спасибо. – Помолчав, она спросила: – Ну, что ты там внизу углядел?

– Кое-что. Я вижу одного типа, который тут, похоже, распоряжается. Это китайский агент крупного калибра, и его специальность – научный шпионаж и диверсии. С ним был Вилли Хансен, но он как сквозь землю провалился в своем джипе. Ума не приложу, где он сейчас. Мне не нравится, что он разгуливает так свободно, и у меня есть на его счет одна догадка, которую хотелось бы проверить... И еще хотелось бы знать, зачем мистер Су связался с шайкой контрабандистов, занимающихся наркотиками.

– Но в Китае делают много наркотиков, Мэтт. Это же родина опиума!

Я посмотрел на нее и сказал:

– А это мысль! Может, мы неверно вычислили эту операцию с наркотиками. Вернее, моя подруга Чарли. Но если мистер Су ввозит – с разрешения своего правительства – наркотики из такой дали, то это скорее всего концентрированный героин. Зачем тащить лишний груз через всю планету, если у них там существуют собственные лаборатории? Но если Уорфел получает героин от китайцев, ему незачем открывать свою лабораторию в Мексике. Разве что он...

– Что он, милый?

– Разве что он открыл эту лабораторию как прикрытие. Чтобы ввести в заблуждение наших людей, внушить им, что он там делает героин, и сбить их с правильного следа. М-да, моя подруга будет очень огорчена, если я вывел ее на ложный след. Но что же все-таки они буксируют к берегу в том барабане? Я, правда, не очень много знаю про наркотики, но схватываю все на лету. Если там аккуратно упакованная порция героина, то я съем ее вместе с плотом. Слишком уж здоровая цистерна. Во всем Китае нет такого количества мака.

Бобби не ответила, вместо этого она протянула руку за биноклем, и я отдал его. Мы лежали и смотрели, как они пришвартовывали плот к берегу. Затем они спустили настил из кузова грузовика и стали разматывать трос. Как следует обмотав его вокруг цистерны, они стали вкатывать ее с помощью лебедки в грузовик.

– Очень бы мне хотелось узнать, что там внутри, – раздраженно буркнул я.

– Ты шутишь, милый. Разве тебе уже не стало все ясно и понятно?

Я резко обернулся к моей светловолосой спутнице. Она же опустила бинокль и одарила меня странной, задумчивой улыбкой. Что-то зашевелилось у меня за спиной, но я притворился, что ничего не слышу.

– Я понятия не имею, Бобби, – сказал я. – А ты догадалась?

– Ну конечно, – спокойно отозвалась она. – Правда, я не знаю, как он действует, но это каталитический генератор Соренсона, единственный в своем роде. Мы уже производили на нем кое-какие опыты... Только, пожалуйста, не шевелись, милый. Человек сзади сразу же выстрелит. И пожалуйста, не вздумай пустить в ход этот автомат. Очень тебя прошу!

Я почувствовал, как мне в лопатки ударил тот самый луч. Я уже понял, что это неплохое оружие для ночных игр. Тот, на кого ты его наводишь, сразу это чувствует.

– Роберта, я неприятно удивлен, – сказал я, – ты казалась такой милой девушкой.

Пропустив это мимо ушей, она продолжала:

– Мы думали, что ты знаешь про генератор. По крайней мере, нам стало известно, что твоя подруга, как ты ее называешь, наводила справки о докторе Соренсоне. Что тебя на него навело?

– Заметка в газете и смутные покалывания в пояснице. Мы, секретные агенты, сильно полагаемся на интуицию.

– Мне что-то не очень в это верится, но сейчас мне не до этого. Мистер Су, как ты его называешь, расспросит тебя отдельно. Ну, а теперь, если ты закатаешь рукава... – И в ее руке блеснул мой собственный шприц.

Я не сразу пошевелился. Кое-что надо было узнать, пока она была в разговорчивом настроении.

– Это Вилли у меня за спиной? – спросил я.

– Нет, но он сейчас подъедет. Слышишь, его джип карабкается вверх. Я бы хотела, чтобы к его приходу ты уже заснул, Мэтт. Он человек неистовый, и я бы не хотела давать ему повод тебя убить.

– Неистовый человек Николас, – пробормотал я.

– Ты это знал?

– Догадался. Он играл роль исполнительного и туповатого шофера и курьера. И вид у него подходящий, но все же он и есть Николас, так? Он проявляет осторожность, подставляет кого-то другого, будь то мужчина или женщина. Так случилось с Беверли Блейн. Если что-то идет не так, этот человек и получает пулю или глотает капсулу с ядом, а сам он остается в стороне: что взять с глуповатого помощника?

– Все, значит, вычислил, Хелм? – услышал я голос, который и принадлежал уже не Бобби, а мужчине, говорившему откуда-то издалека, из темноты. Это был резкий голос Вилли Кейма, он же Вилли Хансен, он же Николас, а для нас Санта-Клаус. Я не ответил, потому что он и не собирался ждать ответа. Он теперь обратился к девушке.

– Ну что, он на нас поработал, liebchen?

– Я тебе никакая не Liebchen, – буркнула Бобби. – А он потрудился на совесть. Двое спят там, где дорога проходит через высохшее русло, а двое – в кустах, левее от тебя. Ну, а главный стрелок Джейк – чуть ниже на склоне. Все видят сны. Можешь не беспокоиться...

Не поворачивая головы, я понял, что Вилли сдвинулся чуть в сторону. Краем глаза я увидел вспышку пламени, а потом раздался грохот. Похоже, Николас-Вилли все еще орудовал своим "магнумом". Мгновение спустя вспышка и грохот повторились. Бобби вздрогнула и начала что-то сердито говорить, но замолчала, когда Вилли снова повернулся к нам.

– Теперь я не беспокоюсь и об этих двоих, – пояснил он. – С теми, что валялись в реке, я уже разобрался. А сейчас уберу и последнего. Мне никогда не нравился Джейк, очень уж много о себе понимал. Тогда я терпел, а сейчас терпение мое лопнуло. Но сначала я хотел бы перекинуться словечком с мистером Хелмом.

– Только оставь свою пушку, – сердито проворчала Бобби, – китаец хочет его живым.

– Я не посягаю на его вокальные способности, – тяжелый ботинок ударил меня по бедру. – Мне очень давно хотелось потолковать по душам с мистером Хелмом – с тех пор, как он стал совать свой длинный нос в мои дела.

Он ударил меня в ребра. Мне ничего не оставалось делать, как лежать и терпеть. Он выискивал предлог, чтобы уничтожить меня. Но тут Бобби схватила автомат.

– Убирайся отсюда, – крикнула она Вилли. – Пойди застрели кого-то другого.

– Ладно, ладно, но когда китаец с ним закончит, он мой, – предупредил Вилли.

Я слышал, как Вилли повернулся и затопал, спускаясь по склону. Бобби вздохнула и опустила автомат:

– Как стреляет эта штука? – спросила она и добавила: – Ты в порядке, Мэтт?

– В полном, – буркнул я. – Что же его гложет?

– Неужели ты не догадался? Ты сорвал ему крупную операцию. Здесь, в Мексике. Теперь он не смеет показать нос дома – и та самая Беверли Блейн тоже не могла вернуться. По возвращении в Москву их бы не представили к званиям Героев Советского Союза. Поэтому они нашли себе других хозяев, но наш приятель Вилли невысокого мнения о восточных людях, и работать на них ему унизительно. Он не в силах забыть, что когда-то он был звездой первой величины, под названием Ни-коласа, пока не возник ты.

– Ты, кажется, не разделяешь его точку зрения на восточных людей? – спросил я.

– Милый, я родилась в тех краях. Я понимаю китайцев лучше, чем тебя. А теперь, пожалуйста, закатай рукав.

Я закатал рукав и почувствовал укол. Впервые я сам отведал того, чем угощаю других. Это было даже приятно. Уже засыпая, я почувствовал, как ниже по склону грохнул револьвер. М-да, Вилли испортил отменную шутку – я ведь сделал так, что пятеро лихих ребят, бандитов из синдиката, спали на работе. А впрочем, ничего особо смешного в этом, наверное, и не было.