Текст книги "Ангелы ада. Смерть любопытной. Палач: Новая война"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Делл Шеннон,Питер Кейв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 14

Чоппер обмакнул палец в лужицу пива на стойке кабака. Он рисовал мокрые линии, раздумывая, что делать.

Прошло два часа после его разговора с Майком Гарманом. Чоппер уже успел съездить в Дагенхэм в поисках Этила и его парней, но безуспешно. Теперь он бесцельно кружил по городу, останавливаясь в кабаках, чтобы выпить пива.

Неожиданно приняв решение, он опустошил шестую кружку за ночь. Ничего не оставалось, как отправиться в «Грик». Если Марти там, это плохо. А если нет, то Чоппер может начать перетаскивать парней на свою сторону.

Он вышел из бара, сел на мотоцикл и отправился в «Грик».

Мчась к маленькому кафе, он мчался навстречу своей судьбе.

Чоппер вошел в «Грик» и улыбкой поприветствовал Ника. Он огляделся, увидел группу ангелов и направился к ним.

Это была роковая картина. В ней играли актеры, которые выбирали роли очень неохотно и участвовали в ней по принуждению. Они просто подчинялись дейст-вию, описанному каким-то писакой, заставившим их собраться на этой маленькой сцене.

Большой Эм поднял глаза на приближающегося Чоппера и выдавил дружелюбную улыбку. Остальные сохраняли спокойствие: Чоппер не должен был ничего подозревать. Сегодняшняя ночь была такой же, как и остальные.

– Привет, Чоп! – сказал Марти, улыбаясь.

Чоппер осмотрел всех присутствующих, ничего не заметил и расслабился. Только Ник, незаинтересованный наблюдатель, почувствовал напряжение.

– Ничего особенного… как видишь, – сказал Марти очень спокойно, – Мы обсуждаем сегодняшнюю акцию.

– Да? Какую?

Майк добродушно ухмыльнулся:

– Большой Эм предлагает нанести визит в Стратфорд.

Чоппер согласно кивнул.

– Звучит неплохо, – сказал он. – Больше никто не поедет?

Большой Эм покачал головой:

– Никто… Нужно сделать все тихо.

Чоппер улыбнулся. Настоящая акция – это то, что ему сейчас нужно. Ему предоставлялась возможность выплеснуть свое внутреннее недовольство на головы пакистанцев и индийцев, обитавших в Стратфорде.

– Ну, и чего мы ждем? – спросил он и встал. Большой Эм и все остальные последовали его примеру.

Чоппер завел свой мотоцикл и стал поджидать Марти. Когда тот появился, они ринулись вслед за ним через Далстон по Мэйл-Энд-роуд и дальше, к Стратфорду.

Большой Эм ехал впереди, Чоппер сзади, а все остальные за ними.

Свернув со Стратфорд-Бродвей, Большой Эм помчался по Ромфард-роуд и затем свернул налево, на Вудгранж-роуд.

У Чоппера возникло какое-то предчувствие, когда он въехал за Марти через Форест-Чейт. Эта территория пакистанцам не принадлежала. Большинство цветных жили ближе к Ист-Хаму и Стратфорду.

Дорога вела прямо в Уонстед-Флатс.

Чоппер заволновался. Теперь он был почти уверен: что-то не так. Он подумал о том, не пора ли развернуть мотоцикл И" уносить ноги.

Потом он понял, что Майк и Красавчик отрежут ему обратный путь.

Он был в ловушке. Он прямо въехал в нее с раскрытыми глазами. Все, что ему оставалось, – это сохранять спокойствие и надеяться на лучшее.

Марти подал сигнал, замедлил движение и свернул с дороги на боковую тропинку. Он показал через пустую лужайку на смутные очертания эстрады для оркестра. Рядом с ней Чоппер заметил тусклые огни мотоциклетных фар.

Макс, Майк и Красавчик ехали вплотную позади Чоппера. Марти улыбнулся ему, обернувшись, широкой улыбкой победителя.

– Добро пожаловать на вечеринку, Чоппер! – сказал он мрачно. – Она проводится в твою честь!

Махнув остальным, Большой Эм направил мотоцикл через лужайку к эстраде.

Когда они подъехали, Чоппер увидел Илэйн, ее синяки сказали ему все, что он хотел знать. Страх сковал его, когда он посмотрел на угрюмые лица своих бывших друзей.

Большой Эм слез с мотоцикла и подошел к Чопперу.

– Ну, – сказал он. – Я думаю, ты догадываешься, зачем ты здесь?

Чоппер пытался перебороть свой страх. Ему казалось, что огромные крысы раздирают его внутренности на куски.

Он осмотрелся вокруг.

– Никто не поможет тебе, приятель, – пробормотал Марти, словно читая его мысли. – Ты остался один.

Чоппер посмотрел на Данни, который равнодушно встретил его взгляд.

– Ну, давай, Данни, скажи Марти, что все это бессмысленно! – отчаянно взмолился Чоппер. – Заступись за меня, и мы покажем всем, кто мы такие!..

Данни молча и печально посмотрел на него и отвернулся.

– Майк, Фрики! – закричал Чоппер. – Ведь мы друзья, помните?

– Кроме того, мы ангелы, Чоппер, – сказал Фрики тихо. – И мы живем по нашим законам.

Чоппер запаниковал, когда полукруг ангелов двинулся на него. Они шли медленно, опустив кулаки.

– Господи, Марти, останови их! – завопила Илэйн, которая была оставлена одна.

Марти повернулся к ней. Он смотрел на нее несколько секунд, словно размышляя, что делать.

– Да. Нужно подумать, – пробормотал он отрешенно. – Чоппер ведь был моим другом…

Марти ткнул пальцем в ее сторону.

– Схватите ее! – скомандовал он.

Фрики и Данни подбежали к Илэйн и вывернули ей руки за спину. Марти смотрел на нее, словно совсем забыл про Чоппера. Он медленно направился к ней, вытянув одну руку.

Схватив ворот ее блузки, он с силой рванул его. Тонкий материал порвался, обнажив лифчик.

Марти резко поднял руку и наотмашь ударил ладонью по лицу Илэйн. Она вскрикнула от боли и запрокинула голову назад. Илэйн откашлялась, набрав полный рот мокроты, и плюнула Марти в лицо.

Марти замер на мгновенье, потом он медленно поднял руку, чтобы вытереть лицо.

– Это было глупо, – сипло пробормотал он и повернулся к Чопперу.

Чоппер попытался броситься на Марти, но Сэм и Красавчик крепким захватом держали его за шею.

– Ты здесь, Чоппер, – сказал Марти медленно. – Здесь и твоя пташка, которую ты так хотел. Почему бы тебе не заняться ею, мэн?

Говоря это, он сильным рывком сдернул лифчик Илэйн.

– Вот они, – продолжал Марти, сжимая одну грудь Илэйн рукой, пока она не закричала от боли. – Иди, потрогай. А впрочем, почему бы всем не потрогать?

Он подтолкнул Майка.

– Вот, Майк, потрогай, – сказал он, показывая на грудь Илэйн. – Раз это нравится Чопперу, то понравится и тебе.

Майк заколебался, не зная, что делать.

– Ну, давай, не смущайся! – рявкнул Марти.

Он схватил руку Майка и положил на грудь Илэйн.

– Потрогай их… Пощупай. – продолжал он хриплым голосом. – Разве они не хороши?

Он повернулся к остальным.

– Кто еще хочет потрогать? – спросил он. – Кто еще хочет побалдеть?

Данни нервно засмеялся. Майк зашаркал ногой и попытался смотреть в другую сторону.

– Ты, ублюдок! – выпалила Илэйн. – Твоими грязными руками нельзя прикасаться даже к дерьму!

Марти снова ударил ее по лицу.

– У тебя очень острый язык, малышка, – сказал он спокойно. – Как это ни странно, но я не замечал этого раньше.

Он схватил ее за волосы и стал тянуть назад, пока она не упала на спину.

– Стяни с нее джинсы, – приказал он Майку.

Майк с сомнением посмотрел на него, но неохотно подчинился приказу. Илэйн дергала ногами, когда он расстегивал змейку и стягивал джинсы с ее бедер и ног.

– И трусики заодно, – добавил Марти.

Илэйн лежала на земле обнаженная. Она смотрела со страхом и ужасом, а Марти стал расстегивать ширинку своих брюк.

– Держите ее, – приказал он Майку и Данни. Они подчинились. Марти склонился над ее распростертым телом.

– Тебе лучше делать вид, что тебе это нравится, – холодно сказал Марти. – Как ты это делала всегда.

Илэйн долго кричала, пока Марти безжалостно насиловал ее. Когда он закончил, то посмотрел на Данни.

– Твоя очередь, – сказал он тихо.

Данни схватил его за рукав.

– Кончай, мэн!.. Это вовсе не обязательно, – начал он протестовать. Марти резко перебил его.

– Давай, это приказ! – сказал он тихо.

Данни расстегнул ширинку и лег на кричащую Илэйн.

Чоппер с ужасом и гневом смотрел, как насиловали беспомощную Илэйн. Когда последний закончил, она лежала тихо, не чувствуя никакой боли.

Марти встал над ней и снова достал свой член. С каменным лицом он помочился на ее распростертое тело. Не успокоившись, он подошел к своему мотоциклу и достал из бардачка банку моторного масла. Открыв ее, он вылил содержимое на грудь и живот Илэйн, Нагнувшись, он размазал все это по ее телу и, перекатывая, извалял ее в земле.

Теперь он успокоился и отошел от нее.

– О'кей, – тихо пробормотал он. – Возьмите и бросьте ее куда-нибудь.

Он подал знак Майку и Красавчику.

Они вышли вперед и подняли тело Илэйн, которая была без сознания.

Марти повернулся к Чопперу.

– Теперь твоя очередь, Чоп, – сказал он без злости. – Я думаю, ты уже понял, что тебя ждет.

Чоппер в панике кусал губу. Из нее уже текла кровь по его подбородку.

Он пытался найти блеф, который спасет его. Кроме бравады, у него ничего не осталось.

– Бить женщину – это все, на что ты способен, – сказал он. – Тебе лучше пойти и посидеть в сторонке, пока парни сделают свою работу. Об меня ты можешь поранить свои нежные ручки.

Но это не привело Марти в бешенство. Он рассмеялся Чопперу в лицо.

– Нет ничего, что я не смог бы сделать своими руками, – сказал он Чопперу спокойно.

– Да? – закричал Чоппер, отчаянно борясь за время. – Тогда почему бы тебе не проявить смелость хоть раз в жизни и не справиться со мной одному?

– Не тот случай, – ответил Марти. – Ты ангел, и поэтому знаешь, что нарушение закона влечет за собой наказание. Ты перешел дорогу многим, так же как и мне. Поэтому они имеют одинаковые права на участие в наказании.

Чоппер увидел огонек надежды, замелькавший в темноте отчаяния. Он обратил внимание на остальных.

– Послушайте! – закричал он. – Маленький Марти Грехем вовлек вас в это дело потому, что я трахнул его девчонку! Он пытается заставить вас забыть, что это только наше с ним личное дело, потому что боится выйти один на один.

– Хватит, Чоппер! – неожиданно рявкнул Марти. Он шагнул вперед и ударил Чоппера кулаком в нос.

Чоппер встряхнул головой, чтобы убрать слезы, выступившие на глазах. Его по-прежнему крепко держали сзади за руки.

– Ну, вот видите? – закричал он. – Этот трусливый ублюдок даже не может ударить меня, если вы не держите мои руки!

Чоппер почувствовал, что захват ослаб, и понял, что получил шанс.

– Я вызываю тебя, Марти! – заорал он. – Я вызываю тебя в открытую перед всеми, чтобы ты мог доказать свою власть над ангелами! У меня есть право на такой вызов, и ты знаешь об этом!

Воцарилась неловкая тишина. Наконец Данни заговорил.

– Он прав, Большой Эм, – тихо сказал он. – Чоппер ничего не сделал, чтобы перейти нам дорогу. У него есть право на такой вызов!

За Данни Майк и Макс пробормотали свое согласие.

Чоппер победоносно улыбнулся.

– Ну, так как? – спросил он насмешливо.

Марти молча смотрел на него, чувствуя прилив ярости.

– О'кей, отпустите его, – сказал он наконец.

Сэм и Данни отпустили Чоппера.

– О'кей, – повторил Марти, когда Чоппер направился к нему. – Давай посмотрим, что ты можешь. – Он поднял кулаки на уровень лица.

Чоппер остановился в нескольких футах от него.

– Только мы вдвоем, Марти, – сказал он тихо. – А помнишь, ведь мы когда-то были друзьями? Я думаю, что для нас обоих будет лучше решить это между собой. В любом случае с одним из нас будет кончено. И пусть это произойдет без свидетелей!

Марти задумался.

– Да, может быть, ты и прав, – сказал он. – Парни, возвращайтесь в «Грик», я приеду позже.

– Одну минуту, парни, – воспользовался Чоппер своим преимуществом. – Есть второй исход этой драки. В «Грик» могу приехать я… Если это случится, Марти признает, что я заслужил право быть лидером. Так, Большой Эм?

– Так! – подтвердил Марти.

– Значит, заключаем сделку? Если ты победишь, я оставляю ангелов. Если выиграю я, это сделаешь ты!

– О'кей, – согласился Марти. – Ставки действительно серьезные.

Данни и остальные вернулись к своим мотоциклам.

Марти и Чоппер молча смотрели друг на друга, пока шум мотоциклов не исчез вдали.

– Приступим, – пробормотал Марти, кружа вокруг Чоппера.

– Да, я готов, – Чоппер стиснул зубы и ударил ногой, целясь в пах Марти. Тот отскочил в сторону, избегая удара.

– Хочешь играть без правил? – спросил Марти со злобной усмешкой и ринулся вперед, наклонив голову.

Чоппер не ожидал такого напора. Голова Марти врезалась ему в нос с глухим стуком.

Чоппер почувствовал теплый вкус крови, стекающей из носа к губам. Он отскочил от Марти и сунул руку за спину, в задний карман, где нащупал тяжелую цепь.

Выхватив ее неожиданно, он махнул ею в направлении лица Марти. Тот отпрыгнул назад, но не слишком быстро. Кончик цепи ударил его над глазом, вырвав кусок брови.

Марти сорвал тяжелую цепь, висевшую вокруг его шеи. Дьявольское оружие засвистело у него в руке.

Чоппер быстро отшатнулся назад. Если конец тяжелого нацистского креста, приделанного к концу цепи, коснется его лица, то разрежет его, словно бритва.

Он подождал подходящего момента, чтобы снова ударить цепью, и увидел его. Когда Марти двинулся вперед, Чоппер отскочил в сторону и ударил его под неожиданным углом. Тяжелая велосипедная цепь опустилась на запястье Марти. Его цепь с крестом выпала из онемевших пальцев.

Чоппер тут же воспользовался преимуществом. Пока Марти отходил от предыдущего удара Чоппер сильно ударил его в пах. Марти согнулся пополам и начал опускаться на землю.

Чоппер подскочил к нему сзади и ударил цепью по затылку. Когда Марти упал, Чоппер снова и снова опускал тяжелую цепь на незащищенную голову Марти. Чоппер бил, пока его рука не устала.

Марти лежал без сознания. Его волосы слиплись от крови.

Чоппер перевел дыхание и посмотрел на Марти. Сперва ему показалось, что Марти мертв. Но потом он увидел его вздымающуюся грудь. Марти дышал.

Чоппер сплюнул на тело Марти и направился к мотоциклу. Несмотря на боль и усталость, он был счастлив. Он выиграл… Он доказал свое преимущество! Он одержал победу и стал во главе ангелов, как и хотел!

Он залез на свой мотоцикл, завел его… и вдруг передумал.

Нет, подумал Чоппер с неожиданным приливом вдохновения. Лидер должен ехать на мотоцикле лидера! Он заглушил мотор и подошел к «Харлею Дэвидсону» Марти.

Он гордо сел на него, завел и почувствовал под собой настоящую мощь.

Теперь он мог вернуться в «Грик» с триумфом… как настоящий герой!

Чоппер выехал с тропинки на главную дорогу.

Чоппер гнал мотоцикл по Ромфорд-роуд, чувствуя мотоцикл так, словно тот был его частью.

Майл-роуд осталась позади, и он выехал к мосту Стратфорда с известным ему трамплином.

Его лицо растянулось в глупой усмешке. Может, это самое подходящее время, чтобы доказать одну вещь: что он был лучшим рокером, чем когда-либо был Марти!

Теперь у него был мотоцикл и настоящий шанс. Приняв решение, Чоппер сбавил скорость и развернулся в обратном направлении.

Он прибавил газу и устремился к трамплину.

Мотоцикл неудержимо мчался вперед. Чоппер посмотрел на спидометр и увидел, что стрелка приближается к желаемой отметке «сто»… Он собирался сделать это… Он собирался побить рекорд Марти!

Мотоцикл достиг трамплина и взмыл в воздух. Чоппер снова ощутил это великолепное чувство полета.

Секундой позже колеса коснулись земли. Амортизаторы поглотили удар, который передался в раму.

…Ослабленную раму.

Удар был слишком силен. Стойка лопнула от удара, и рама начала разваливаться, выгнув переднюю вилку под неестественным углом.

Чоппер не успел даже убрать победоносную улыбку с лица, когда ударился головой об асфальт, раскроив себе череп. Он умер прежде, чем переднее колесо перестало вращаться.

СМЕРТЬ ЛЮБОПЫТНОЙ
Делл Шеннон

ЧАСТЬ I

– Хороший большой участок, – сказала Элисон, – двести на триста. И все деревья остались. На Йовенита Каньон Роуд. Ну уж нет, Шеба! – она оттолкнула кошку и стала надевать чулки.

– Я отказываюсь, – ответил Мендоса из ванной, – жить на улице, которая называется Каньон Маленькой женщины.

– Я знаю, но… Брысь, Нефертити, не тронь мои серьги… Есть еще несколько на Аппиан Уэй. – Из ванной доносился лишь плеск воды и ни слова одобрения. – Мне не понравилось на Элюзив-драйв, – сказала она терпеливо. – Слишком холмисто. А Лулу Глен далековато.

– Рог mi vida[1]1
  Клянусь жизнью! (Исп./


[Закрыть]! – отозвался Мендоса. – Кто давал названия этим местам?

– Понятия не имею. – Элисон пересадила Бает со своего платья на кровать и стала одеваться. Вынырнув из платья, она добавила – Есть еще два участка в конце улицы Хазлам Террэйс…

– Возможно, – сказал Мендоса. Он вышел из ванной без сорочки и с одобрением оглядел Элисон. – Не понимаю, почему мы собираемся строить дом. Только не говори – потому что мне не понравился ни один из уже построенных. – Потому что нельзя воспитывать детей в квартире.

– Ладно, ладно. Но только двоих – не больше. Мог ли я вообразить, что у тебя такие средневековые представления!

– Ты мог бы позволить себе и больше, не то что многие другие. О черт! Застегни вот здесь, Луис.

– Как будто это имеет какое-то отношение к делу. – Он выполнил просьбу. Оба они посмотрели в зеркало на Элисон и, судя по их отражениям, остались довольны. Мендоса наклонился и поцеловал ее в шею. – Хорошо, завтра мы поедем и посмотрим участки на Хаз-лам Террэйс. – Он пошел достать чистую рубашку.

– Да, я тоже так думала. Что вы будете делать с Артом?

– Да надо немного поработать. Кое-что появилось по одному делу.

– Слушай, – сказала Элисон, выбирая духи, – сходите с ним потом выпить или еще что-нибудь – не отпускай его домой, по крайней мере, до одиннадцати. Эти женские вечеринки… Луис, ты не закрыл шкаф.

Но было уже поздно: Сеньор заметил это раньше нее. Шесть галстуков кучей лежали на полу, а Сеньор осторожно тянулся за седьмым.

– Sen or Molestio[2]2
  Сеньор злодей (исп.).


[Закрыть]! – крикнул Мендоса. – Saiga de acqui[3]3
  Пошел вон (исп.).


[Закрыть], паршивый кот! – Он стал подбирать галстуки. Сеньор прошествовал через комнату, легко вспрыгнул на бюро и уставился холодным взглядом на свою мать Бает, которая усердно вылизывала его сестру Шебу. Мендоса надел рубаху, галстук и пиджак. Элисон прихватила полупальто и сумку; в гостиной взяла большую подарочную коробку. Кошки сидели в ряд на полу гостиной и смотрели на них.

– Ты закрыла ящик с пластинками?

– Не имеет значения, – ответила Элисон, – я хотела тебе сказать, что он научился его открывать.

– Ну и кот! Я тебе вот что скажу: это перевоплощение. Он был колдуном или важным жрецом в Египте.

Сеньор зажмурил зеленые глаза и зевнул. Окрасом он был похож на негатив сиамского кота: весь черный, а морда, уши, лапы и кончик хвоста светлые. Кот пристально посмотрел на хозяев и пренебрежительно шевельнул хвостом.

– Вот разбойник, понимаешь, но не говоришь! – Мендоса запер дверь, и они пошли к гаражу. – Будь осторожна, querida[4]4
  Дорогая (исп.).


[Закрыть]. Хорошенько закрой обе дверцы, когда поедешь домой.

– Да уж не беспокойся. Я достаточно прожила в большом городе и уцелела. Как ты… Подожди минутку, ты весь в помаде… Желаю приятно провести время со своим убийцей, дорогой.

Он посмотрел, как она удаляется на «фасель-вега-экселенце», потом открыл дверцу большого черного «феррари». Усаживаясь за руль, он думал о том, что обвинение в убийстве Бенсону предъявить не удастся. Разве только в непредумышленном. Внутренняя уверенность – не доказательство; и это раздражало.

Элисон неторопливо ехала в направлении Хайленд-Парк на вечеринку к миссис Артур Хэкет, которая в сентябре ждала ребенка. Она вспомнила, как Луис ее позабавил. Только двоих, сказал он в ужасе. Я, мол, не животное. Ну, что касается… На самом деле будет, конечно, гораздо больше, чем два (хоть ей и впрямь исполнится тридцать три в следующем ноябре – ужасная мысль), а люди будут думать: ну да, Мендоса, естественно… А он-то уже двадцать пять лет в церковь не заглядывал. Мужчины.

Да уж, мужчины. Моя машина – и его «феррари». Говорят, «феррари» может давать сто шестьдесят три мили в час, а у него никогда не бывает больше шестидесяти. По крайней мере, не часто. Восемнадцать тысяч долларов. И настоял на том, чтобы купить ей «фасель-вегу», хотя она бы предпочла тот славный маленький спортивный «мерседес». «Эти маленькие штуки опасны при большом движении. Нет». – «Хорошо, если тебе так нравится «фасель-вега», что ж ты себе такую же не купишь вместо этой нелепой гоночной машины, которая смахивает на марсианскую?» А он только сказал: «Неприятные ассоциации». В прошлом году он вдребезги разбил «фасель-вегу», гоняясь за Элисон и убийцей. Да, прекрасная в управлении машина…

Она проехала Лос-Фелиз, спустилась по Голден-Стэйт-Фриуэй до Фигуроа и повернула на Пасадена-фриуэй. Действительно кратчайший путь. Оставила позади Хайленд-Парк и подъехала к Спрингвейл-стрит, где с января месяца жили в почти новом доме сержант Хэкет и его Анджела.

Элисон не ожидала получить от вечера особого удовольствия. Анджела ждала гостей и не сможет поболтать с каждым как следует; некая миссис Ларкин, позвонившая Элисон, была ей не знакома, большинство гостей, она не сомневалась, – тоже: это люди, которых Анджела знала, когда в течение короткого времени работала – еще до своей свадьбы с Артом и знакомства с Элисон.

Народ уже собрался. Машины тесно стояли у обочины с обеих сторон; похоже, соседи Анджелы сегодня тоже устраивали вечеринки. Элисон припарковалась через полквартала. Анджела, хорошенькая, раскрасневшаяся, в шикарном темно-синем свободном платье, поцеловала в дверях Элисон, сказала все полагающиеся слова и прошептала: «Спасибо, что дала мне знать!» Элисон, обладая кое-каким здравым смыслом, сообщила Анджеле о готовящемся «сюрпризе»: вряд ли та будет в восторге от незваных гостей вечером, когда хочется, например, помыть голову или сделать массаж. Уж эти мне шутники.

Она положила свой подарок в общую кучу, и ее представили десятку женщин. Только с одной из них Элисон встречалась раньше. Роберта Сильверман – высокая, смуглая девушка лет двадцати восьми, темные глаза, интересное лицо. Как художница Элисон видела лица несколько иначе, чем другие. Большинство людей не сказали бы, что у Роберты Сильверман приятная внешность, но только не Элисон. Интересное, открытое лицо с подвижным широким ртом. Помнится, в прошлый раз она ей тоже понравилась. К сожалению, Элисон тут же оказалась в небольшом кружке незнакомок. Некая мисс Чедвик, Маргарет Чедвик. Какая-то Джой Честер или Честертон. И та самая миссис Ларкин, которая ее сюда пригласила.

Все были общительны и веселы; пепельницы наполнялись и вытряхивались. Маргарет Чедвик, сидевшая рядом с Элисон на кушетке, разговаривала с ней больше других, этаким высоким недовольным голосом. Маргарет Чедвик мало что одобряла. Речь ее сводилась к бесконечным жалобам на грубых продавцов, автомехаников с их высокими ценами и ужасную погоду. Очень быстро устав от Маргарет, Элисон сделала несколько вежливых попыток сменить место, но каждый раз неудачно; комната была маленькая и битком набита. Один раз она поймала сочувственный взгляд Роберты Сильверман. Примерно через десять минут, повернувшись, чтобы погасить сигарету, она заметила, что Роберта смотрит на мисс Чедвик с чем-то очень похожим на ненависть во взгляде. В следующий миг Роберта отвела взгляд, и Элисон подумала, уж не показалось ли ей. Чедвик – девица глупая, унылая, она может вызвать неприязнь, но никак не ненависть.

Маленькая гостиная Анджелы звенела от женской болтовни (эти занавески – отличное приобретение, а это ведь новая подставка для лампы?..). Все чудесно проводили время. Наступил момент разворачивания подарков, и Анджела, как и положено, благодарила и восхищалась каждым – от неизбежно повторяющихся башмачков до чрезвычайно нужных пакетов с пеленками. После этого Элисон отправилась на кухню помочь хозяйке – разложить по тарелкам бутерброды, кусочки торта, разлить кофе.

– Так не люблю я все это, хоть оно и нехорошо, – сказала Анджела. – Конечно, так мило с вашей стороны, я вам благодарна. Но, – она взглянула на Элисон, придерживая на лопаточке кусок торта, – к середине подобного девичника я просто ненавижу женщин.

– Как я тебя понимаю, – ответила Элисон. – Я просила Луиса задержать Арта по крайней мере до одиннадцати, так что нам осталось терпеть не больше часа. Будь суровой, смелой и решительной, и в конце концов мы останемся одни с нашими мужчинами.

– Да, так гораздо спокойнее, – сказала Анджела, раскладывая последние куски торта, и слизнула с ножа крошки глазури. – Слава Богу, ты меня предупредила… Тебе досталось от Маргарет Чедвик, извини.

Элисон опять прекрасно ее поняла.

– Когда ты с ней познакомилась – в школе или после?

– В школе, – сказала Анджела как-то неопределенно. Она не любила вспоминать ни свое детство, ни отрочество. – Можно сказать, в школе. Мы вместе учились в колледже. Ее, думаю, пригласила Роза Ларкин. Да она ничего, только…

Кто-то вошел в кухню, чтобы предложить свои услуги. Стол был накрыт. Звонкая женская болтовня продолжалась за кофе с пирогом.

Элисон вернулась на прежнее место, потому что других свободных не оказалось. Она опять сидела рядом с Маргарет Чедвик, которая не помогала накрывать на стол. Элисон так и подмывало сказать Маргарет, что аляповатое голубое платье с кружевным воротничком ей совершенно не идет.

– Нужно смотреть за этими людьми соколиным глазом. Они обманут вас всякий раз, когда думают, что вы не заметите. – Маргарет Чедвик было около двадцати восьми (как и Анджеле). Фигура у нее была неплохая, скорее даже хорошая для незамысловатого покроя ее одежды, который, впрочем, почти не был рассчитан на какую бы то ни было фигуру. Высокая, худая, пожалуй даже немного костлявая; узкое лицо с правильными чертами, но брови выщипаны слишком сильно, а помада – из этих новомодных приглушенных тонов – слишком бледная; ее темные каштановые волосы и светлая кожа требовали розовой помады насыщенного цвета. Голубые глаза тоже какие-то слишком бледные, а на лице – вечное выражение легкого неодобрения. Все не по ней.

– Такие дрянные ткани, – говорила она, рассматривая груду подарков на кофейном столике. – Я сказала продавцу: «Это лучшее, что у вас есть? По таким сумасшедшим ценам?» Люди пытаются выкачать из вас деньги любым способом… Какое милое колечко, миссис… Мендоса? Можно спросить – это настоящий изумруд?

– Да, – ответила Элисон и подумала, что безо всякой причины говорит извиняющимся тоном.

– И ваши серьги и браслет. Как мило. Боюсь, я ужасно старомодна, но мне всегда кажется, что не стоит носить кольца вместе с цветным лаком. Разумеется, я не часто его использую. Он очень быстро отлетает, не так ли? Вы давно знаете Анджелу, миссис Мендоса?

– Несколько лет, – ровным тоном ответила Элисон.

В словах Маргарет ясно слышалось: я слишком хорошо воспитана, чтобы демонстрировать такую вульгарность – драгоценные камни вместе с цветным маникюром; в них также чувствовалось неизменное предубеждение против мексиканцев и им подобных.

– Мой муж – лейтенант Мендоса – и муж Анджелы вместе работают.

– Какая необычная работа – полицейский офицер.

Зазвонил телефон, Анджела вышла в прихожую, затем вернулась и сказала, что кто-то просит мисс Чедвик. Маргарет Чедвик вышла и вскоре, улыбаясь, вернулась. Элисон за это время нашла свободное место рядом с Робертой Сильверман.

После половины одиннадцатого гости начали расходиться.

Маргарет Чедвик ушла одной из первых. Остальные потянулись за ней, говоря на прощание все полагающиеся слова. Элисон шепнула Анджеле:

– Помочь с тарелками?

– Нет, не беспокойся. Я их соберу, а утром Арт мне поможет… Спасибо Элисон.

Луису привета не передает, подумала Элисон с легким сожалением. Луис и Анджела недолюбливали друг друга. Странно это, ведь мне Арт нравится, подумалось ей.

Было десять минут двенадцатого, когда она ушла. Она тщательно закрыла обе дверцы машины, поехала вниз по Пасадена-Фриуэй до Голден-Стэйт, здесь повернула направо. Мало кто ездит в это время. Свернула на Флетчер-Драйв, доехала до Ровены и по ней в самый конец Сент-Джон-Плэйс. Элисон завела «фасель-вегу» в гараж. Соседнее место пустовало, хотя было без десяти двенадцать. Она ждала Мендосу домой раньше.

Три кошки живописной группой спали на кушетке.

Сеньор сидел перед открытым ящиком с пластинками и рассматривал фотографию Гарри Белафонте на альбоме, сброшенном на пол.

– Сеньор, – укоризненно сказала Элисон, положила альбом на место, закрыла ящик, прошла в спальню и стала раздеваться. В голову лезли тревожные мысли. Они пошли кого-то арестовывать, а тот был вооружен, и теперь Луис в морге, а Арт в Центральной больнице. Он столкнулся с пьяным водителем, когда ехал домой…

Когда он вошел, она сидела на кровати в окружении кошек и курила.

– Ты в морге, я уже купила черное платье.

– Que atrocidad, mi corazon[5]5
  Что за жестокость, сердце мое! (Исп.)


[Закрыть]! Просто много бумажной работы в отделе. Новая ночнушка? Очень мило. Ну как тебе вечеринка, понравилась?

– Нет. Мы с Анджелой согласились, что женщины en masse[6]6
  В массе (фр.).


[Закрыть] могут быть ужасно скучными… Смотри не сядь на Шебу.

Мендоса рассмеялся.

– А зачем en masse? С одной гораздо лучше.

– Полагаю, – сказала Элисон, – еще и потому, что у нее рыжие волосы.

– Потому что – что?

– Ну, это ведь здорово, что половина детей будут рыжими, верно? Было бы очень забавно – рыжие Мендосы?

– Ты опять за свое? Frene – ay de hijos todos[7]7
  Оставь ты меня с этими детьми! (Исп.)


[Закрыть]! Пусти меня, я разденусь. Я с шести часов работал над этим чертовым делом Бенсона, и когда я наконец-то пришел домой, ты ко мне придираешься…

– Да, дорогой. И ты уже не так молод. Я знаю – тебе надо спать. Хочешь горячего молока? – заботливо спросила Элисон.

– Impudente[8]8
  Бесстыдница! (Исп.)


[Закрыть]! – ответил Мендоса.

– Завтра все-таки воскресенье. Неужели тебе надо  мчаться на работу из-за этого Бенсона, что бы там ни было. Я хочу, чтобы ты посмотрел те участки, и мы бы наконец выбрали…

– Потом будет архитектор, большие затраты, новая мебель. Это, правда, займет тебя и на время отвлечет от мыслей о воображаемом потомстве… Ладно, ладно. Завтра ты возьмешь меня смотреть участки. – Мендоса переложил кошек с кровати на ближайший стул и потянулся, чтобы выключить свет.

На следующее утро он не поехал смотреть участки. Потому что в шесть утра служащий компании «Саузерн Пасифик» по пути на работу заметил нечто, лежавшее рядом с высоким забором, который отделял Северный Бродвей от главного товарного двора компании, и остановился, чтобы получше разглядеть. После чего вызвал полицию. Место было рядом с полицейским управлением, и оттуда сразу же пришли несколько человек.

У забора лежала женщина. С момента смерти прошло уже какое-то время. Она была задушена. Для полиции не составило труда установить ее личность: ее сумочка лежала рядом. Из бумажника исчезли деньги, если они там были, все остальное, видимо, было на месте. Визитная карточка и водительское удостоверение говорили, что их обладательница – мисс Маргарет Чедвик, проживающая в доме 6704 по Франклин-авеню, Голливуд.