Текст книги "Оберег"

Автор книги: Дмитрий Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Черноморд с ужасом смотрел на этого человека, пришедшего за его жизнью. И ведь нашел время, гаденыш! Уродливый карлик сейчас был вряд ли опаснее младенца. "А если все-таки попробовать? Вдруг, еще умею хоть что-то?" – думал колдун, пока человек с мечом подходил все ближе и ближе. Вот он наклонился, поднял с пола конец длинной бороды Черноморда. "Сейчас, или смерть!", и Черноморд выкрикнул заклинание смерча. В тот же миг меч незнакомца опустился, отхватив почти всю бороду. Так, около пары локтей всего-то и осталось. Налетел смерч, но и он был какой-то вымученный, вполсилы. Впрочем, обгорелому человеку с мечом этого хватило. Ветер подхватил его, словно перышко, и вышвырнул вон за пределы Черномордовых владений. Колдун бескостным мешком осел на пол. Сил у него больше не осталось. Он попытался взлететь – ничего не вышло. Затребовал себе еды и вина – перед ним возник одинокий леденец. Заплакать бы с такой досады – ан, даже и на плач силенок не хватает. Тогда Черноморд встал, поднял с пола какую-то палку и медленно стал спускаться по лестнице. Кругом царило запустение. Все было выжжено беспощадным огнем. Он спустился до конца, в последний момент вспомнил, что на первую ступеньку лестницы наступать нельзя и умудрился перепрыгнуть ее. Минут пять стоял, тяжело дыша, потом двинулся дальше.

Этого не могло быть, но это было именно так. Три дюжины великолепных непобедимых стражей, созданных по образу и подобию его детских ночных кошмаров, валялись изрубленными на куски. Колдун покачал головой и медленно двинулся дальше. Никогда еще не преодолевал он этот коридор пешком, а потому стоило позаботиться, чтобы ловушки не сработали против своего создателя. И все же он два раза едва не погиб, пропустив потайные рычаги, отключающие смертоносные приспособления. В самом начале коридора, в чулане, который хвала всем силам мира! – не сгорел и не подвергся разграблению, Черноморд хранил свою коллекцию волшебных вещей. Тех, что обладают волшебными свойствами независимо от того, обладает ли ими их владелец. Он нашел летающий ковер, развернул его, сел. Несколько минут просто сидел, вспоминая нужное слово. Вспомнил, сказал. Ковер медленно оторвался от пола. Черноморд вздохнул с облегчением и позволил себе улыбку. Теперь нужно добраться до родных мест, отыскать в горах ту пещеру, в которой бьет Источник Могущества, и тогда... Ох, что тогда будет! Гореть тогда всей степи синим пламенем! А почему только степи? Там, на севере, поднимает голову новая страна. Как поднимет, наверняка тоже вторгнется в его владения, нарушит покой. Так что лучше уж сразу устранить потенциальную угрозу. Ковер преодолел витки лестницы, на мгновение завис над смотровой площадкой, и, почувствовав себя на воле, полетел на юг, набирая скорость, послушный желаниям колдуна. Черноморд смотрел назад до тех пор, пока обгорелый дворец не скрылся за горизонтом.

Рыбий Сын лежал в каком-то колючем кусте в дворцовом саду. Не было сил не то чтобы встать, но даже пошевелиться. Над головой пели сладкоголосые птицы, и, слушая их пение, он вспоминал давно разрушенный дом, мать, пение скворцов в конце весны, соловьиные трели; и слезы текли по его щекам. Краски мира меркли в глазах, птицы звучали уже где-то за каменной стеной, и Рыбий Сын заснул. "Эта смерть – расплата за то зло, что я принес на славянскую землю. За убитых полян и северян, за сожженные дома, вытоптанные поля... И все-таки, это прекрасная смерть, – успел он подумать, – после жестокой битвы, в волшебном саду, под пение птиц...".

Под радостные возгласы горожан победоносная дружина въезжала в Киев. Ветробой Большие Уши горделиво ехал впереди, рядом на коне ежилась под изучающими взглядами светловолосая девчонка. За воинами ползли многочисленные телеги, груженые добычей.

Владимир вышел встречать своих воинов.

– Здрав будь, Ветробой Бориславич! – улыбаясь, приветствовал воеводу князь. – Благодарень вам, други! Справились быстро и вернулись с богатой данью. Впредь Вятичи, я надеюсь, поумнее станут да посговорчивее! Слезайте с коней, на пиру вас уже заждались!

– Здравствуй, отец. – тихо произнесла Мила, соскочив с коня. Владимир посмотрел на нее внимательно и содрогнулся, словно утонув в таких знакомых, давно забытых синих глазах.

Как-то, целую вечность назад, когда он был еще новгородским князем, которого в Киеве ни в грош не ставили – подумаешь, сын рабыни! – он полночи проворочался без сна, обдумывая многочисленные дела, которые надо разрешить не позднее, чем завтра. Очень хотелось уснуть, забыться, но ничего не получалось. Он встал, вышел во двор. Если там кто и был, то прятался так старательно, что князь чувствовал себя в полном одиночестве. Владимир молча сидел на земле, задрав лицо к равнодушным ко всему звездам, и слушал тишину.

Внезапно послышался шорох. Князь вскинулся, оглядел двор. Вдоль кустов кралась дворовая девка; засиделась, видно, на девичьих посиделках с подружками, и теперь старается не шуметь, чтобы князь не заметил, а то нрав его всем давно известен... Но – поздно.

– Эй, ты, поди-ка сюда. – негромко скомандовал Владимир, вставая. Она не посмела ослушаться, подошла. Сама дрожит, как осенний лист на ветру. Князь молча развернул ее, задрал подол... Девушка вскрикнула...

– Как звать тебя? – спросил равнодушно перед тем, как отпустить.

– Светлана... – прошептала она, князь заглянул ей в глаза и отшатнулся. Столько боли было в этих загадочно мерцавших в лунном свете озерах, столько нежности! К боли, ненависти, к тупой покорности он уже давно привык, но нежность?

Он отвел ей покои, приставил какую-то челядь, и иногда заходил вечерами, чтобы ненадолго забыть о неотложных заботах, с головой окунаясь в эти странные синие глаза... Когда стало известно, что Светлана понесла во чреве, Владимира уже не было в Новгороде, он бежал, спасаясь от убийц... А потом было столько всего, что не осталось в его памяти места для тихой нежной Светланы с большими голубыми глазами, которые она передала по наследству дочери.

– Как... как зовут тебя, дочь? – спросил Владимир. Горло вдруг отчего-то пересохло...

– Мила. – ответила она. – Мать называла Людмилой, но по мне, это слишком длинно...

– Мать жива?

– Я от нее убежала. Какая жизнь может быть в Новгороде? Так, скука...

– Добро, Людмила... Мила. Рад тебя видеть. Тем паче, что, пока ты ехала, я тебе уж и жениха присмотрел. Вот вернется он со славой...

– Ка... какого жениха?! – опешила Мила.

– Есть у меня на примете один храбрец-молодец, что сдюжил в одиночку с вятичей дань взять.

– Руслан?! – и Мила разревелась. Князь не стал разбираться, с чего это она слезу пустила, сказал раздраженно:

– Да, Руслан. А какая тебе разница? Я сказал, что за него пойдешь, значит, так тому и быть! – начиная сердиться, Владимир резко развернулся и пошел на пир.

Глава 13

На берегу маленького озерца горел костер. Богатырь и волхв молча насыщались жареной рыбой. Все утро у них ушло на то, чтобы как-то оклематься после вечернего приключения, да на лов рыбы. Рыбалили при помощи длинной рубашки Молчана. Барахтались в воде долго, выловили всего пять рыбин. Зато рубашка волхва приобрела нежный зеленый цвет.

– Руслан, – прохрипел Молчан, – прости мне вчерашнее...

– Это ты про что? – удивился богатырь.

– Да про трусость свою... Так страшно было, аж наизнанку выворачивало. А теперь стыдно...

– Бывает, дружище. Я в детстве, знаешь, какой трусливый был? Ууу...

– Так то в детстве, а мне уж третий десяток капает...

– Ну и что? Ты ж не воин, так что тебе можно...

– Но я же мужчина! А вчера хуже бабы визжал...

– Да не казни ты себя так. – мягко сказал Руслан. – Зато в следующий раз вспомнишь, как стыдно бывает после минутной слабости, стиснешь зубы и выдюжишь.

– И выдюжу! – с вызовом произнес Молчан. Больше к этой теме они не возвращались. Доели рыбу, погасили костер.

– Ну, что, в путь-дорогу? – усмехаясь, спросил Руслан.

– В путь, в дорогу, через Рипейские горы ящерову мать! – не вполне внятно ответил Молчан. – А ты чего усмехаешься?

– Да вот гадаю, где сегодня ночевать придется. А то мы и на урагане летаем, и на змее... Интересно, что сегодня?

– Сегодня на обереге твоем для разнообразия полетаем...

– Вот уж хрен! Ты у меня сегодня всю ночь звездочетить будешь! Надо ж узнать, куда нас затащил этот сарай летающий.

– Надо, значит буду. А сейчас что делать будем?

– Как что? Идти, конечно!

– Куда? Мы ж не знаем, где находимся!

– Можете прямо сюда! – донесся из озера смешливый голосок давешней русалки. – вчерашнее предложение еще в силе!

– Плыви своей дорогой, кому сказано! А то поймаю...

– И что? – с жадностью спросила русалка.

– А то! По заднице надаю как следует, три дня сидеть не сможешь!

– А я и так никогда не сижу! – проказница показала ему зеленый язык.

– Что она вчера предлагала? – заинтересованно спросил Молчан. – А то я что-то не помню...

– Я тебе потом подробно расскажу... – Руслан был близок к точке кипения. Так вот. Мы пойдем не важно, куда. Важно, что отсюда. Я понятно выражаюсь?

– Понятнее некуда. Да ладно, не бесись ты так. Отловим колдуна, победим всех печенегов, бегом до Киева, а то еще ураган какой попутный, как раз одновременно с княжной доберетесь. – Видя, что богатырь продолжает мрачнеть, Молчан поспешил сменить тему: – Я так полагаю, что до дворца, или что там у него, этого Черноморда мы еще не долетели. По крайней мере давай так думать. И идти нам надо... туда! – он решительно указал направление.

– А почему ты думаешь, что не долетели?

– Так ведь змей нас довольно недолго нес – пожал плечами волхв, – к тому же горы-то, вон они, никуда не делись, родимые. Так что идти нам еще, я полагаю, немало.

– Тогда пошли?

– Пошли.

Идти оказалось приятно. Солнышко уже вовсю грело, теплый встречный ветерок обдувал лица. Молчан, правда, все бухтел, мол, за такой короткий промежуток времени два посоха посеял. Дескать, если и дальше так пойдет, то придется ему путешествовать с вязанкой посохов за спиной, чтоб терять по одному в день без зазрения совести...

– А зачем тебе нужен посох? – поинтересовался Руслан.

– Как это зачем?! – тут же взвился Молчан. – Я волхв, или кто?

– Или где. Сколько вместе идем, а толку от твоих волхований...

Молчан обиделся. Замолчал, запыхтел пуще прежнего, надулся, как мышь на крупу. Руслан почуял, что сдуру брякнул что-то не то, замахал примирительно руками:

– Ну, ты прости, если коряво сказал... Вот тогда на болоте, помнишь, когда ты костер запалил из ничего? Вот это было да... И к тому же, сколько мы с тобой уже тычемся во все стороны, как котята слепые, а ведь вполне могли бы богов поспрошать с твоей помощью...

– А чего их спрашивать, когда тут и ежу все понятно? Когда это доброе дело богам поперек глотки вставало? Ведь то, что ты замыслил – дело явно доброе. А магии я не очень-то обучен, мало кто сейчас идет этим путем... Я вот, когда совсем зеленый был, загорелся: все брошу, а магию старых волхвов постигну. Ну, и что? Чего я добился? Прочел несколько книжек, в которых мало что понял, научился зверюшек понимать да, как оказалось, огонь неугасимый разжигать...

– А он неугасимый?

– Должен быть... Как гасить-то я не знаю...

– Вот потеха! – рассмеялся богатырь, – упырям да жрякам всегда где погреться теперь есть... С холоду теперь не перемрут...

– Ничего смешного! Такой пожар может с этого огонька пойти, что не приведи боги...

– Нет, а ты попробуй, – не унимался Руслан, – Вдруг какое чудо сотворишь? Что моя деревяшка может, это мы уже знаем, а вот чем ты богат? Похоже, ты и сам об этом не догадываешься...

– Тебе что, чешется? – взъярился Молчан. – Нет, ты скажи, чего это тебе так приспичило поколдовать?

– Так ведь колдуна воевать идем, чай, не на торжище. И было бы неплохо знать, что мы имеем в запасе на всякий крайний случай. – серьезно ответил богатырь.

– Ну, раз так, тогда попробую... – вздохнул Молчан. Если для дела, говоришь... Только отвернись. И молчи. Чтоб чего наколдовать, надо сосредоточиться.

– Сколько угодно! – сказал Руслан, отвернулся и сел на траву. Волхв что-то вдохновенно забормотал у него за спиной. Потом что-то гулко бабахнуло, потянуло тиной, Руслан услышал из уст Молчана крепкую брань, обернулся... и рухнул, как подкошенный, сотрясаясь от дикого хохота: Молчан сжимал в объятиях русалку. Все ту же самую. Русалка, бестолково хлопая глазами, озиралась, видать, пыталась понять, что это с ней произошло. Зацепившись за корчащегося от смеха Руслана, взгляд ее принял осмысленное выражение. Она прямо-таки расцвела:

– Ой, ребята! Вы все-таки решили поразвлечься, да?

Пришедший в себя Молчан заорал благим матом и разжал объятия. Русалка, грохнувшись оземь, взбеленилась:

– Чурбан неотесанный! Кто так с женщиной обращается?! Надо класть бережно, нежно, испытывая подобающий трепет... А коли уж бросаешь, так хотя бы в воду бросай!

– Где... ты... тут воду... видишь? – с трудом выдавил сквозь смех Руслан. Русалка огляделась повнимательнее, обнаружила полное отсутствие воды и завизжала:

– Душегубы! Мучители! Палачи! Колдуны растреклятые, чтоб вам лопнуть! На сушу выволокли, ящерово семя... – она завелась не на шутку. Билась оземь, как рыба на песке, только, в отличие от рыбы, громко вопила.

– Что с ней дальше делать будем? – проорал Руслан, вдруг переставший смеяться, на ухо остолбеневшему Молчану.

– Хрен знает... О! Дай ей крутануть оберег! Ну, длинный рычаг...

– Убийцы! Чтоб вам Пекло при жизни началось! – не унималась русалка.

– Заткнись, дура! На, покрути эту штуку, полегчает! – Руслан снял оберег с шеи и теперь протягивал его русалке длинным концом вперед. Молчан на всякий случай схватился за богатырский пояс. Русалка притихла, пожала плечами, крутанула рожок и исчезла. Друзья остались вдвоем.

– Уфф! Баба с возу – на нашей улице праздник! – облегченно утер пот со лба витязь.

– А если она в пески попала?

– Да, не убивайся ты так по ней. Если даже и попала, так и что с того? Добро б девка теплая, красавица, а то эка невидаль, нежить зеленая1... отмахнулся Руслан, и они зашагали дальше. – И все-таки, ты чего колдануть-то хотел? – допытывался витязь у притихшего волхва.

– Да, понимаешь, читал когда-то, что этим заклинанием можно в мгновение ока вооружить себя страшным оружием... Да ведь не сработало! Что-то те, кто книжку писал, видать напутали.

– Ничего они не напутали! – ухмыльнулся Руслан. – Что может быть страшнее разъяренной бабы?! Всем оружиям оружие!

Молчан на это ничего ему не ответил, только рукой махнул. Руслан и дальше его подначивал, покажи, мол, чего еще умеешь. Но волхв колдовать отказался наотрез.

Ровная степь ложилась им под ноги. В небесах щебетали радостно жаворонки. То тут, то там можно было заметить сурков, вылезших из своих норок погреться на солнышке. К вечеру степь стала меняться. Появлялись холмы, реже степняцкие курганы. На закате встречный ветер донес до них давно знакомый запах гари, и расслабившиеся было за день путники враз посерьезнели, подобрались. Когда небо почти совсем потемнело, а сами они устали и начали уже подумывать о ночлеге, набрели на становище кочевников. Там и сям виднелись шатры, паслись кони. Молчан и Руслан рухнули в невысокую траву, опасаясь, что их заметят. Но людей видно не было. Друзья тихо подползли поближе. Никого. И костры не горят... Переглянулись недоуменно, пожали плечами. Встали, ожидая предательских стрел. Тишина. Никого, только кони неспешно питаются скудной пока еще растительностью. Настороженно оглядываясь, двое вошли в становище. Заглянули в один шатер, другой. Пусто.

– Ну и где же обещанные печенеги? – обиженно спросил Руслан.

– А я откуда знаю? – раздраженно ответил Молчан. Они мне, знаешь ли, грамот не писали: "Собираемся мы, значитца, за Авзацкие горы курей красть"...

– А почему именно за Авзацкие?

– Да просто к слову пришлось...

– Ты ж волхв, неужто ничего не чуешь?

– Ну и что, что волхв? Не могу ж я знать вообще все на свете?! Да и волхв я... недоученный. По сравнению с тем же Белояном, да даже с Медведкой, волхвенком его, я – так, мелюзга сопливая...

– Зря ты про себя так неласково. Лады, коли степняков нет, так и не будем забивать себе головы всякой ерундой. Нет – и добро. Для того мы и шли, чтоб их тут не было, верно? А завтра ежели повстречаемся с ними, – ну, так что ж, схлестнемся тогда не на живот а на смерть...

– Эк ты заговорил-то, прямо как кощунник какой, и глазки заблестели. – не упустил случая поддеть богатыря Молчан. – И вообще, герой ты мой славный, не кажется ли тебе, что перед тем, как набить богатырское брюхо запасами неведомо куда подевавшихся печенегов, не худо было бы посмотреть, что это так чадит гарью пожарной на всю таврийскую степь, а?

– Ладно. – помрачнел Руслан, уже предвкушавший сытный ужин да сладкий сон. – Прав ты, мудрила доморощенный, как всегда прав. Негоже в тылу неизвестные неприятности оставлять. Давай-ка возьмем жратвы, что найдем. Хотя, что у печенегов можно найти пожрать, кроме вяленой конины?

Запасы вяленой конины оказались весьма богаты, друзья плотно загрузили свои мешки. Выдвинулись. Прошли через всю стоянку – ни единой живой души. Чем ближе подходили к гряде невысоких холмов, тем больше серело лицо волхва, неувереннее становилась походка. Молчан обеспокоенно перебирал обереги, чего он, кажется, с начала их совместного путешествия ни разу не делал.

– Это ты чего? – встревоженно спросил его Руслан. – Унюхал чего в этом чаду?

– Волшбу чую, причем немалую. – мрачно выговорил Молчан.

– Раз волшбу, значит, мы пришли куда надо. – удовлетворенно кивнул Руслан, вытаскивая меч из ножен. – Вряд ли кроме этого Черноморда еще какой колдун здесь есть. Они ж друг друга на дух не переносят.

– Руслан... – начал волхв неуверенным голосом.

– Чего?

– А нам точно туда надо? Уж больно серьезно здесь колдовали... Причем, совсем недавно...

– Тебе сколько раз повторить? Вроде бы, волхв, ума палата, да видать, ключ потерян...

– Да знаю, что надо, только очень уж там жутко... Правда, обереги ничего опасного не предвещают.

– Вот и славно! Раз своего ума недостаточно, верь оберегам. Хотя, конечно, на богов надейся, а без доброй дубины из дому – ни шагу... Ой, боги мои, что здесь было?!!

Они как вкопанные остановились на вершине холма, и, разинув рты, смотрели на панораму выжженной долины. Посередине стоял обгорелый остов дворца, вокруг – почти полностью выгоревший сад, за дворцом – свежий разлом впечатляющих размеров. Вся земля вокруг дворца была так перерыта, словно дюжина змеев до одури носилась там взапуски.

– Да-а... Вот это гулянка здесь была... – нарочито бодрым голосом произнес Руслан. Волхв только глянул на его побледневшее лицо и ничего не сказал, только головой покачал. – Ну что, пойдем посмотрим, может, там кто живой остался?

Волхва аж передернуло. Но, поняв, что спорить бесполезно, Руслан все равно пойдет, а вдвоем все же не так страшно, как одному посреди всего этого кошмара, Молчан со вздохом согласился.

– Ну, пойдем, что ли...

С холма спускались медленно, осматриваясь, ожидая подвоха от каждой уцелевшей травинки. Тишина, только дурным голосом орет какая-то незнакомая птицах в уцелевшем куске сада. Молчан правой рукой вцепился в обереги, морщил лоб, тихонько бормотал что-то. Вдруг резко остановился.

– Руслан! – испуганно позвал он. Богатыря аж подбросило. Он резко развернулся, хищный, ноздри раздуваются, меч в руке -готов в любой миг врубиться в ряды врагов.

– Что?!!

– Скажи, а ты башню видишь?

– Гм... Отлично вижу, высокая такая, обгорелая... А что?

– И сад видишь?

– Ну да, почти весь выгорел, маленький кусочек остался... Ты это к чему?

– А к тому, что до сада версты полторы, не меньше, а до башни – явно больше двух. Сейчас совсем темно. Мы не должны все это видеть!

– Ну... – в голосе Руслана послышалась некоторая растерянность, – я ж тебе говорил, что после того, как меня убили, а потом оживили, я стал гораздо лучше видеть. И еще слышать.

– Но меня-то не убивали!

– А ты-то тут при чем?

– Да при том, что я все это вижу не хуже тебя!

– А хрен его знает... Брось ты это, на отдых устроимся, тогда и подумаем. А сейчас дело делать надо. Быстренько тут все осмотреть, если кто враждебный есть – в расход, потом, понятно, пожрать – и на боковую. А во сне можешь порассуждать о том да о сем.

– Ага, поспишь тут, как же! Сейчас ты будешь мужественно сражаться с Черномордом, а я буду на все это восторженно пялиться со стороны, смиренно дожидаясь, пока колдун не разотрет тебя в муку и не возьмется за меня...

– Что-то подсказывает мне, что сегодня драться не придется. – вздохнул Руслан.

– Это почему это?

– Не знаю. – устало отмахнулся богатырь. – Только думаю, придется за этим летучим гадом еще побегать... Ты остался бы в своей хате после такого пожара?

– Это вряд ли... И, кстати, теперь я вижу, куда подевались печенеги... голос Молчана совсем обесцветился, когда стали попадаться изуродованные трупы кочевников.

– Да-а, лихо он их... Ну, тут и битва была... Не чуешь, когда?

– Чую. Сегодня утром.

– Чуть-чуть опоздали, надо же...

– И хвала богам, что опоздали, а то наши жареные тушки тоже валялись бы здесь.

Они медленно подошли к башне, обошли ее кругом. Не нашли входа, переглянулись, дружно пожали плечами, пошли во дворец. От огромного строения уцелела только небольшая часть, остальное прогорело чуть ли не до золы. Чем ближе подходили друзья, тем явственнее слышались исходящие из уцелевших покоев хоровые завывания. Руслан напрягся, напружинился, как хищник перед прыжком. Пинком распахнул ближайшую дверь, с полминуты смотрел непонимающе. Потом расплылся в улыбке:

– Э! Да тут сплошные бабы!

Глава 14

Баб оказалось немало, дюжины четыре. Самые разные: и маленькие узкоглазые степнячки, и тонкие гречанки, несколько белокосых славянок, одна бесцветная варяжка, остальные вообще незнакомой наружности. Они все набились в одну комнатку, сбились в кучку и в голос выли.

– Спокойно, бабоньки! Э, девки, угомонитесь! – зычным голосом начал Руслан. Прочистил горло и продолжил: – Значитца, так. Колдун ваш, судя по всему, отбыл незнамо куда. Нас бояться не надо, мы ребята добрые, тихие. Стеречь ваш покой и по мере сил защищать готовы. Так что давайте так. Вы сейчас успокоитесь, приведете себя в порядок, а потом сготовите нам пожрать. Мы с утра не емши, так что пока что защитнички из нас, прямо скажем, на пустой-то желудок... гм. А мы быстренько обозрим окрест, может, еще кто уцелел.

Они снова вышли на пепелище. Равнодушные шляпки звездных гвоздей, что, как известно, небесный свод держат, светили, как обычно, тусклым холодным светом.

– Давай сегодня башню смотреть не станем. – предложил Молчан. – Чую, все равно ничего там пока нет. А вот сад мне осмотреть хочется.

– Что, яблок молодильных захотел? Али каких-нибудь ягод колдовских? ехидно спросил богатырь.

– Все равно по весне плодов нет, это ж дураку ясно!

– Ну, я-то не дурак... И потом, в колдовском саду все может быть не как у людей.

– Это точно. О, смотри-ка, и впрямь, какие-то странные ягоды. Да какие здоровые... Сморщенные, правда, значит, с того лета висят. Попробовать, что ли?

– Давай я попробую. – предложил Руслан, срывая усохшую ярко-рыжую ягоду.

– И вкусил он от древа того, и разверзлись очи его, и такое он узрел, что жить ему стало совсем неинтересно... – раздался из темноты хриплый голос.

– Л-лад-дно, уговорил, не буду есть. Мне еще пока жить очень даже интересно! – медленно, растягивая слова, произнес Руслан, вытаскивая меч.

– Что, с птичкой воевать собрался? – теперь пришла очередь волхва ехидничать.

– Окстись, с какой птичкой? Он же по-нашему, по-людски гутарит!

– Есть такая птичка заморская. Зовется попугай. В наших краях встречается редко, но я как-то у скоморохов видал.

– Это я его попугай? Ладно, после того, как он меня напугал, сейчас я ему устрою... – с мечом наперевес Руслан вломился в кусты. Некоторое время был слышен громкий треск, потом заморская птица хрипло вскрикнула, снова послышался треск, и богатырь вынырнул из темноты. Он держал за лапы убиенную птаху. – Сердечко у него слабенькое. Не выдержал, помер с перепугу. Ничо, похлебку сварим. Глянь, здоровый, как ворона.

Они побродили немного по остаткам сада, рассматривая причудливые травы, деревья, кусты. Посмотреть было на что: ни волхв, ни, тем более, Руслан, раньше никогда ничего подобного не видели. Внезапно впереди послышался шорох, затем стон, затем слабый голос, бормочущий, как это ни странно, на родном понятном языке, правда, со странным акцентом. Друзья замерли, прислушались, сумели разобрать несколько слов:

– Мама, ты... жди, я скоро приплыву к тебе. Даны не успеют... Ведь я плаваю быстрее... Мама...

– А это что за птичка? – с подозрением в голосе спросил Руслан.

– Где? – непонимающе переспросил Молчан.

– Да вот же, впереди, про данов что-то говорит!

– Какая ж это птичка? Это человек. Птицы так не умеют.

– Сейчас я посмотрю, кто это там и куда плыть собрался... Эй, ты, в кустах! Вылазь по-хорошему!

Но тот, кто притаился в кустах, не обратил на грозный богатырский рык ни малейшего внимания и продолжил как ни в чем не бывало свое бормотание:

– Нет, мама, не надо за меня бояться... я ведь большой... совсем большой. Даны мне не страшны... Ты только подожди немного, я тебя спасу...

– Эй, Молчан, иди сюда. Тут степняк какой-то странный, подраненный. Здоровенный такой! Это он глаголет не пойми чего...

– Так... Последний из печенегов... Много крови потерял. Руслан, он помирает. Вот и бредит.

– Это не печенег. – покачал головой Руслан. Печенегов я видал; что, мало, что ли, Кучуг их с собой приволок в Киев? Нет, этот на наших куда больше похож. Только не пойму, откуда наш парень мог бы здесь взяться? А ты что по этому поводу думаешь?

– Я тоже не понимаю. Слушай, а давай его вылечим? – глаза волхва загорелись, он нервно потер руки.

– Это еще зачем? А если он все-таки степняк?! Какой-нибудь неизвестной нам породы? Одним степняком меньше сейчас – сотней меньше через несколько лет. Они же как мыши плодятся... Мало нам с половцами да печенегами бед?

– Ну, давай... Он же ранен, нам потом спасибо скажет... К тому же, вдруг да взаправду наш? А нас, славян, не так уж и много, и помогать друг другу в беде необходимо. Тем сильнее мы будем против той же Степи...

– Ага, а если он древлянин какой? Только очухается – и сразу в бой полезет!

– Ты что, его боишься?!

– нет, конечно же, но зачем убивать, если он и сам скоро помрет? К тому же, это может быть предатель, что к печенегам подался, чтоб своих славян без числа со спокойной совестью резать... А мы ему – помогать?!

– ... и, потом, я так давно целительством не занимался! А по пути кучу трав набрал, многие не знаю. Надо ж понять, как они действуют?

– Ну, ты и изверг! – с восхищением покачал головой Руслан. – То, понимаешь, парнишка бедный, обожженный, кровью истек, ой как его жалко; и тут же ты собираешься травить его незнамо чем... Не ожидал!

– Ну... если не лечить, все одно, он скоро помрет. А так... Вдруг чего интересное получится?

– Ладно, уболтал. Обойди его с той стороны, хватай за ноги. Понесли его во дворец, а то девки, поди, заждались уже.

Они подхватили раненого и медленно понесли. Незнакомец никак не отреагировал на перемену положения, он продолжал бормотать.

– А когда взойдет солнце, мама, мы начнем сторить новый дом... Я буду рыбу ловить и оленей стрелять... А ты дома сидеть... А то еще и женюсь когда...

Чей-то голос занудно вещал из кустов:

– Спать пора! Спать пора! Спать пора!

– Никак, еще степняк подраненный? – забеспокоился Руслан.

– Не, на сей раз это птица. – ответил волхв. – Эта и у нас, бывает, водится.

– Да? И как же эта птичка называется?

– Спатьпорашка.

– Так, девки, все готово? Молодцы. Давайте сюда эту конину. Сами тоже садитесь, кушайте. Что-то вид у вас больно заморенный. Вот эту птичку сварите завтра. Вдруг, вкусная? А я с утра пойду, еще поищу. Не может быть, чтобы одна такая на весь сад была... Молчан, да оставь ты этого доходягу, иди, пожрякаем. А что, бабоньки, вино есть? Нет? Ну и ладно. Вот ты, да, ты, как тебя зовут? Забава? Я так и понял, что из наших. Чего пужаешься? Садись, кушай... И все остальные тоже. Ммм, а ничего жратва у печенегов... Или это с голодухи? Молчан, ты как там? Да оставь ты его, а то сам помрешь от голода, иди, поешь. Ну, как хочешь. Я уже поел и собираюсь поспать. А ты, уж коли травы свои завариваешь, заодно и на страже постой. Умаешься, меня буди, я покараулю... Та-ак, а это что еще такое?! Немедленно прекратить! Девки, ну, ради всех богов, не надо. Вы все, конечно, красивые, но зачем же вдесятером в чем мама родила плясать?! Одеться немедленно, а то я за себя не отвечаю! В общем, отставить. Всем спать, Молчану охранять, степняку, или кто он там, не помирать, а то волхв обидится. Добрых снов.

– Вставай, Молчан. Давно уже утро.

– Ммм... Отстань, дай поспать.

– Ишь, размечтался! А кто травы да кусты в саду нюхать будет? А то гляди, вернется Черноморд, последнее спалит к Ящеровой матери.

– У Ящера не было матери... – пробормотал Молчан, открывая глаза.

– Да? Ну, ты волхв, тебе, понятно, виднее. Дружок-то твой голубоглазый... того.

– Что, помер?

– Да нет, если б помер...

– А что?! – Молчан резко сел, глаза округлились.

– Что-что... Очухался! И чем только ты его полночи поил? Хоть запомнил? А то меня порежут на мелкие кусочки, кто тогда лечить станет?

– Ух, попадись ты мне только... Я тебя уж так вылечу, до смерти не забудешь... Ну, где он там?

– Да тебя не дождался, погулять пошел.

– Погулять?!! Как?!!!

– Ладно, шуткую. Он сначала по нужде попросился. Ну, я вынес его; а потом он меня и спрашивает: "Ты кто?". Ну, я ему по-честному все и рассказал, так он совсем пригорюнился, чуть не заплакал. И попросил оставить его на воздухе. Сегодня гарью уже меньше разит, ветерок свеженький. Он отполз подальше, ножик достал и тогда уж слезу пустил; слышу, он там про позор бормочет, про раскаяние, да расплату какую-то. Я так толком и не понял, чего он затеял. Может, обряд какой незнакомый? Ты у нас волхв, по обрядам знаток, иди скорее, а то он там такого с собой натворить может...

– Чего?

– Да уж не знаю чего, только ножик у него, я бы сказал, немаленький...

Бледный, как мертвяк, давешний незнакомец стоял, покачиваясь, на коленях чуть в стороне от дворца, подставив запрокинутое лицо и обнаженный торс свежему ветру. Статью незнакомец не сильно уступал Руслану: на полголовы пониже, но так же широк в плечах; разве что, мышцы не так заметны; но вообще-то видно, что парень неслабый. В правой руке он держал широкий нож, направив острие к груди.