Текст книги "Ветер Стихий 5 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ш.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Не став здесь больше задерживаться, поблагодарив всех присутствующих за поддержку, за понимание, за тёплый приём, забрав жетон, никого больше не слушая, Акаша сразу же ушла. Хотя многие хотели бы с ней поговорить, познакомиться. Возможно, что-то предложить. Уж больно у некоторых дари были задумчиво-заинтересованные взгляды.

* * *

Позже, когда Акаша вернулась в дешёвую гостиницу, в которой на вымышленное имя сняла типовой номер, убедившись, что за нами никто не следит, с оттенком недовольства поинтересовалась.

– Ну и к чему нужен был этот спектакль? Мы же не за этим туда шли.

«Ах я ещё и виноват остался», – восхитился её замечанию.

Впрочем, иного не предусматривалось.

– А я уже стал сомневаться, не забыла ли, зачем мы туда ходили? – проворчал, стягивая с себя доспех.

С наслаждением вдыхая полной грудью свежий воздух. Ощущая, как сразу стало легче и свободнее двигаться. Прямо как гора с плеч свалилась.

– Ильмими, ты здесь? – спросил в пустоту маленького, бедно обставленного номера.

– Да, господин, – донёсся из-под кровати её приглушённый голос.

Оттуда словно вытекла лужа золотистого цвета, будто в детских страшилках, из которой вынырнула женская фигура, впитывая её в себя без остатка.

– Принимай, – передал ей доспех, в которой она быстро переоделась.

Хотя вернее было сказать, влилась, принимая новую форму. Притягивая к торсу руки, ноги, голову, как на растянутых резинках. Вышло то ещё занимательное зрелище. Следом передал медальон с пространственной меткой, который разумный слизень спрятала в своём теле.

– Я не могу разорваться, находясь одновременно в двух местах, – продолжил разговор с Акашей. – Ты с Ильмими и Аюни, под личиной искательницы истины Азизы, отправляешься вслед за командой храма Песчаных дюн в горы Шалва. Обосновывая это призывом братства поддержать Шаль-Шади в противостоянии с захватчиками из Шаль-Аман. Прикидываясь странствующей наёмницей. Твоя задача, приглядеть за тем, чтобы ученицам храма никто не мешал выполнять их задание. Они не должны погибнуть, – повторил в очередной раз, внушительно на неё посмотрев.

– Все? – невозмутимо уточнила Акаша, усевшись на кровати, провокационно закинув ногу на ногу.

– Если получится, да. Постарайся спасти всех. Встанет выбор или-или, тогда, только Сами. Она в приоритете. Ни в коем случае не допусти её гибель. Любой ценой. Это приказ, – я был абсолютно серьёзен. – Поскольку вы не проводники и внезапно может потребоваться помощь, совет, припасы, которых не достать на месте, необходимость срочно куда-то попасть, время от времени буду незаметно меняться местами с Ильмими. Проверять, как идут дела. Возможно, удастся решить ещё парочку вопросов. Поэтому постарайся пореже использовать Мадру, – попросил Акашу. – Чтобы никто ничего не заподозрил. Как в экстренных случаях вызвать меня с помощью амулета, я уже показывал. Надеюсь, напоминать не нужно?

– Не волнуйтесь, господин. Я справлюсь.

«С чем? С медальоном или поручением?»

– Вы уверены, что это верное решение? – усомнилась Акаша. – Сразу после покушения отсылать своего сильнейшего заклинателя. С кем тогда останетесь в чужом городе, вдали от дома? В такое тревожное время. С парочкой никчёмных химер и оплошавших телохранителей, которые и себя-то защитить не смогли? – высмеяла их.

Демонесса одинаково пренебрежительно и высокомерно относилась ко всем, кого знала, и даже тем, кого ещё не знала, но уже заранее не любила. Не признавая никого достойным своей жалости, уважения или признания. Удивлён, как с таким скверным характером она угодила в рабыни, а не на кладбище.

Пусть лично ей предложенный мною план очень даже нравился, давая возможность прогуляться, повеселиться, почувствовать себя свободной, занятой интересным делом, игрой сытой кошки с глупыми мышками, но у всего есть свои пределы. А ещё, цена.

– Дорогая Акаша, несмотря на то, что ты досталась мне даром, я всё равно ценю тебя, как не знаю кого. Поверь, так будет лучше. Я же не в пустыне живу, – поскольку прозвучало как-то двусмысленно, пришлось добавлять, – в полном одиночестве. Вокруг полно возможностей превратить свою слабость в силу. Ты просто их не видишь. Если от меня захотят избавиться Шади, то твоё присутствие ничего не изменит. Не сомневаюсь, у них найдётся достаточно способов борьбы с могущественными демонами, что неудивительно, с такими-то соседями. С которыми не раз воевали. В Шаль-Шади я в относительной безопасности. После неудавшегося покушения, землепоклонники на какое-то время затаятся, опасаясь угодить в ловушку. Меня больше беспокоят козни местной знати, с чем опять же, помочь не сможешь. С этим я сам разберусь. Напротив, твоя сила мне крайне пригодится там, в зоне конфликта, куда буду временами наведываться, решая свои задачи. Там, где она не будет скованна, в первую очередь божеством оазиса, а во вторую, его законами. Здесь слишком много случайных свидетелей и возможных жертв.

– А слизень? Разве она не будет тебе полезна в тихом устранении недоброжелателей? Не оставляя следов и трупов.

– Думал об этом, – признал. – Но если до такого дойдёт, то пока я подожду вместе с тобой где-то там, Ильмими порезвится где-то тут. Поменявшись местами. Мне необязательно стоять у неё за спиной, направляя её ручку. Я доверяю своей очаровательной уборщице, – уважительно кивнул марионетке из драконьей кости. – Не волнуйся. Пока я в Шаль-Шади по приглашению владыки, моя безопасность от него, его же забота, а от остальных отобьюсь.

– Что-то вы оба явно не справляетесь со своими планами, что намного длиннее рук, – образно высказавшись, напомнила Акаша о недавнем инциденте.

С обидой за то, что не взял её тогда с собой. О чём мстительная женщина будет припоминать ещё долго.

– Почему бы вам тогда не объединить усилия? – предложила демонесса простой выход.

– Объединять легко, а вот разъединять, уже сложно.

Ответил и на то, что лежало на поверхности её вопроса, и на то, что крылось в глубине.

– Поверь, в нужное время я обязательно припомню владыке Акраму случившееся в Жёлтом ирисе. И не ему одному. Когда это принесёт мне наибольшую выгоду. Добившись не только извинений, но и уступок в каком-нибудь важном деле. Подними этот вопрос сейчас, получу лишь словесный шум, ужесточение режима перемещений, взятия их под контроль, да в качестве компенсации, какую-нибудь дорогую безделушку, которых у меня и так полно. Нет уж, столь весомый аргумент приберегу для более подходящего случая.

– А если он сам обо всём узнает? Ищейки Шади уже идут по следу, вынюхивая, чем ты занимался в тот день, куда ходил. Пытаясь понять, для чего тебе потребовалось отрываться от соглядатаев владыки.

– Скорее всего, даже узнав правду, он будет хранить молчание. Делая вид, что ничего не слышал. Не в его интересах раздувать скандал, за который придётся дорого заплатить. Опасаясь огласки, которая ударит по репутации Шади. Письмо-то я получил через внутреннюю замковую службу рассылки сообщений. После того как владыка пообещал мне защиту в его городе. Поэтому какие-то претензии за моё молчание у него, несомненно, появятся, но вряд ли серьёзные. Ведь пострадавшая сторона я, а не он. Хотя причины такого поступка Акраму придутся не по нраву, но, как правитель, – чуть не сказал политик, – он их поймёт и примет. Скорее, даже сильнее зауважает. С этой точки зрения. Вполне возможно, сам захочет приберечь информацию до нужного момента, чтобы также иметь возможность на меня надавить в каком-нибудь важном для него вопросе. Только дети сразу же выплёскивают свои обиды наружу, а взрослые их копят и преумножают. И те, кто сможет распорядиться ими с большей для себя пользой, многого добиваются. Так что сыграем в игру, я знаю о том, что ты знаешь, но не скажу. И вообще, надолго я здесь не задержусь. Ты лучше присмотри за Аюни, – сменил тему. – Не хочу второй раз её терять. Она мне дорога. Считай это тоже приказом.

Аюни повернув голову, посмотрела на меня нечитаемым взглядом. До этого стоя совершенно неподвижно, как и положено марионетке, находящейся в режиме ожидания.

А ты, – повернулся к автокукле, не удержавшись от маленькой шалости, – позаботься об этой непослушной негоднице. Чтобы тепло одевалась, хорошо питалась, вовремя ложилась спать и не играла в азартные игры на деньги. Будет плохо себя вести, записывай, как, где, с кем, сколько раз. Всё, до самых мелочей.

– Господин! – возмутилась оскорблённая Акаша, или только делая вид, что оскорблена.

– Да-да-да, не благодари. Я помню, что мне уже пора идти. Не провожайте.

Не став задерживаться, пожелав им удачи, покинул дамскую комнату через пространственное окно, чтобы никто меня не видел.

Из гостиницы, вместо замка Шади отправился на центральный рынок. Нужно было ещё кое-что сделать. Заняться, пускай не самыми достойными делами, но необходимыми. В разных местах, пряча лицо за тканевой маской, использовав для этого длинный, отпущенный конец тюрбана, стараясь скопировать акцент выходцев с востока, приобрёл ковёр и ядовитую змею. Скатав их в рулон, отправил уличной доставкой в дом одного аристократа, от имени другого. Первый был известен тем, что на недавнем городском совете выступал в защиту прав проживающих на востоке махри, а второй, требовал не только их урезать, но ещё и обложить налогом. Выступая за пополнение городской казны в столь сложное для Шаль-Шади время. После чего, купив попугая в клетке, свернув птице шею, накрыв её покрывалом, сделал всё с точностью до наоборот.

Далее, нашёл писаря, что предлагал свои услуги всем желающим, прямо на улице, сидя под скромным навесом, за маленьким переносным столиком, сколоченным из досок, установив рядом стойку с табличкой, – Составление писем, списков, обращений. Один лист, три фельса. Заказал составление лучшего любовного послания, на которое он только был способен.

– Представь, будто пишешь послание не моей, а своей дерре сердца. Чтобы за душу брало. На лучшей бумаге, – поставил ему задачу. – Красивым, каллиграфическим почерком. В котором нужно всячески очернять некоего Амира из Шаль-Сихья. Угрожая за любовь дерры Раухай вырвать сердце, сломать ноги, руки, завязать язык узлом, сожрать его печень и прочее и прочее. Чтобы она до дрожи в пятках прочувствовала, насколько сильно он её любит, столь же сильно ненавидя соперника. Подпиши, дерр Мирах. Если результат мне понравится, получишь золотой динар. Ну и, разумеется, ты меня не видел, ничего не писал и вообще, всё забудешь, как мимолётный сон, едва я скроюсь из вида. Всё понял?

Дари оказался понятливый. За золотую монету счастливый писарь, высунув язык и потея от усердия, так расстарался, что заработал золотую монету честным трудом. Написав настоящий шедевр, который я отправил семье, что всячески досаждала своими настойчивыми предложениями взять их дочь в жёны. Будто делать мне больше нечего. Теперь при следующей встрече с ними, кипя праведным гневом, возмущением и негодованием, чередуя их, буду кричать, топать ногами, что негодяй Мирах засыпал меня оскорбительными письмами. Утверждая, что между ним и Раухай что-то есть. Или было. Или будет. Что они друг другу признавались в любви, клялись в верности, отдали своё сердце и не только. Поэтому пусть больше не подходят с подобными предложениями. Оправданий и слушать не желаю.

Закончив с эти делом, отправился в самый известный аукционный дом Шаль-Шади, чтобы, если поинтересуются, где сегодня был, что делал, честно ответил, ходил за покупками. А что, нельзя? Там меня уже дожидались телохранители Фалих, занявшие отдельную, закрытую занавесками ложу. Гоняя слуг с закусками для своего господина, который, вроде как, по их словам, находился внутри. Потребовав по пустякам его не беспокоить.

Поскольку аукционный дом был защищён камнем запрета пространственных врат от слишком хитрых, пронырливых воришек, то провернул тот же фокус, который показывал в имении Аллмара. Воспользовавшись помощью Шисса'ри. Быстро переодевшись, с заспанным видом вышел из ложи, показавшись служащим аукционного дома на глаза. Немного пошумев по поводу кислого, дешёвого вина, что мне подсунули, потребовал извинений и компенсации. После чего, получив и то, и то, с довольным видом вернулся в ложу. Для достоверности решил ещё немного здесь побыть, посмотреть на торги, что-нибудь купить. Намереваясь по возможности забрать все небесные минералы и энергокристаллы, что будут выставлены. С моими всё возрастающими потребностями в них, сколько ни собирай, всё равно не хватит.

– Что-нибудь интересное выставить на торги обещали? – спросил у Саны, неожиданно для неё оказавшейся во главе моих телохранителей.

Как жена главы их рода. Всё решают семейные связи, я давно это утверждал. Ещё в прошлом мире.

– Да, господин. Сейчас небольшое затишье. Предлагают в основном артефакты, созданные местными мастерами, что не особо интересны публике. Цена на которые, не превышает нескольких десятков тысяч динаров.

Услышав такую огромную сумму, я невольно вздрогнул от восхищения. Ничего себе у неё представление о возможностях и запросах своего господина, для которого подобные вещицы так, мелкие дешёвые безделушки. Да я когда-то даже нескольким серебряным монеткам был несказанно рад.

– Однако скоро начнётся продажа сокровищ, найденных в недавно обнаруженной и раскопанной гробнице, – продолжила Сана. – Ходят слухи, что она принадлежала древним дари из ныне утерянных городов. Возведённая ещё в период расцвета династии Танук.

Мне это имя ни о чём не говорило, но Сана произнесла его с подчёркнутой важностью. Дополнив информацию.

– Где-то между третьим, четвёртым столетием после исчезновения расы великанов. Из-за разорения гробницы и выставления её погребальных даров на продажу, между бахи Саллар и храмом Песчаных дюн даже произошёл небольшой конфликт. Храм традиционно осуждает подобные вещи. Однако бахи Саллар, что веками занимаются поисками, раскопками, коллекционированием древностей и их продажей, процветая на этом ремесле, владея собственным музеем, давно уже не обращают на них внимание. Поймать их на чём-то совсем уж запретном, к большому сожалению храма Песчаных дюн, ещё ни разу не удалось. Но слухи об этом упорно ходят.

– Понятно. Кто-нибудь из известных, влиятельных дари пришёл на эту распродажу истории потерянных городов? – через полупрозрачную тончайшую занавеску, обеспечивающую одностороннюю видимость, вгляделся в лица гостей, что заняли столики в главном зале.

Отыскивая знакомых. Хотя по-настоящему важные персоны Шаль-Шади наверняка сидят в таких же тёмных закрытых ложах, что и у нас.

– Да, господин, – перечислила ряд имён, с которыми я раньше контактировал.

– О, пришёл Тахир из рода Руин, – узнал брата главы этого славного рода архитекторов. – А ему-то какой интерес в антиквариате? Хотя о чём это я. Пустые каменные коробки мало построить, их ещё нужно чем-нибудь наполнить. Как они говорят, важна не только форма, но и содержимое. Ладно. Значит, я тоже пришёл сюда ради этой распродажи сокровищ, – определился с поводом своего визита в аукционный дом, доводя его до телохранителей.

Чтобы наши слова не противоречили друг другу. Ждать начала торгов было утомительно, скучно, но рано или поздно любому ожиданию приходит конец. На сцену поднялся хорошо одетый мужчина, умеющий себя подать почтенной публике, сразу оживившейся, как только он появился.

– Уважаемые гости, позвольте ещё раз поблагодарить за то, что почтили нас своим присутствием, – сказав это хорошо поставленным голосом, с достоинством поклонился. – Доверяя выбору аукционного дома Песчаный дракон. От его имени заявляю, что он приложит все усилия, чтобы воплотить в реальность ваши ожидания и надежды. В подтверждении своих слов, я счастлив объявить о начале торгов за наследие великих жителей династии Танук, удостоившихся погребения в роскошных, просторных гробницах, – для эффектности упомянул множественное число.

Несколько минут нахваливал их достижения, ни разу не повторившись, набивая цену созданным ими вещам, а следовательно, и погребальным дарам. Закончив длинное вступление, разогрев интерес у публики, дав ей время стать нетерпеливыми, приступил к непосредственным торгам. Тонко чувствуя момент, когда от слов пора переходить к делу. Первыми выставили набор расписных ваз, за которые попросили всего какие-то жалкие три тысячи золотых монет. Которые в них бы даже не поместились. Однако, их довольно быстро купили.

Церемониальные предметы, домашнюю утварь, прочие, пусть статусные, но бесполезные вещи я пропускал. В чём был не одинок. Зная, что всё самое лучшее обычно откладывалось на завершение торгов, чтобы от аукциона осталось приятное послевкусие, запомнившееся надолго. По пути к которому обычно успешно продавалась всякая мелочёвка. Утешительные призы для тех, у кого-либо недостаточно денег, либо уверенности в своих силах, либо мозгов.

Полагая, что где-то до середины списка этой коллекции предметов, ничего интересного ждать не стоит, был приятно удивлён. Моё внимание привлекла необычная статуя, предложенная почтенной публике в качестве украшения для дома. Предметом декора, о чём ведущий торгов сразу предупредил, избегая обвинений в обмане покупателей. Поскольку на самом деле это был голем, только нерабочий, сломанный, навсегда застывший в одном положении. Из-за этого обстоятельства его начальная цена составила смехотворные пять тысяч динаров. Вполне приемлемая, как для произведения искусства, имеющего подтверждённую историческую ценность и некоторый научный интерес. Выглядела эта статуя прекрасным юношей, одетым в тунику, в натуральную величину, сделанным из цельной глыбы зелёного нефрита.

– Предлагаем вашему вниманию найденную в древней гробнице статую неизвестного юноши, что, по-видимому, был очень дорог покойному. Поскольку стоял у самого саркофага, в котором хранился чаша с прахом умершего. Вероятно, созданную по образу и подобию его любимого сына или внука. Поскольку родовой браслет выполнен из того же материала, что и основное тело, избежав детальной обработки, сейчас не представляется возможным определить его семейное положение, кастовую принадлежность или профессию. Согласно заключению уважаемых, известных экспертов, которые проводили оценку этого лота, изначально это был голем неизвестной нам конструкции и назначения. Однако, по какой-то причине строители гробницы извлекли из него ядро и энергокристаллы, забрав их с собой, поэтому перед нами лишь пустая внешняя оболочка, ничем не отличающаяся от любой другой статуи. Попытки подобрать им замену, ни к чему не привели. Голем совместим исключительно с одним-единственным, родным, изначальным ядром. Поэтому если у кого-нибудь из вас случайно хранится нефритовое сердце этого красавца, то ему несказанно повезло. Надеюсь, он не забудет потом рассказать, что же этот голем из себя представляет. После того как его приобретёт, – сделал важное уточнение. – Разумеется, за щедрое вознаграждение. А лучше, продав его за подлинную стоимость на нашем же аукционе. Такой шанс выпадает крайне редко. Возможно, именно кому-нибудь из вас посчастливится найти потерянное ядро и открыть тайны этого нефритового голема. Если вы спросите, что же в нём такого необычного, то я отвечу. Под внешней оболочкой до сих пор сохранились действующие плетения аспекта пространства, которые некогда удерживали его сердце на месте. Неизвестными мастерами была применена крайне необычная, любопытная техника соединения ядра и оболочки. Ныне утерянная. К сожалению, ничего кроме примитивных пространственных петель, самих по себе не представляющих особого интереса, в нём больше ничего не сохранилось. Всё упирается в отсутствующее ядро, без которого головоломка неразрешима.

Ведущий торгов всячески пытался нас заинтриговать, сподвигнув на борьбу за эту статую, честно предупреждая, как о её достоинствах, так и о недостатках. Мастерски смещая акцент с того, что перед нами сломанный, нерабочий голем, на загадочную статую, скрывающую в себе множество секретов. Составляющую часть какого-то комплекта, а значит, стоящую дороже. Увлекая заняться его собирательством.

Заинтересовавшись описанием, решил обязательно купить статую, чтобы посмотреть, что же это за пространственные петельки, которые соединяли материальное тело с энергетическим, выполняя функцию переходников. На великие открытия не надеялся, мне бы с основами разобраться. В качестве учебного пособия.

Неожиданно, в серьёзную борьбу за статую решили ввязаться два игрока. Один богато одетый мужчина в главном зале, и кто-то из третьей ложи, скрытый зачарованными занавесками, использующий артефакт искажения голоса. Заупрямившись, пойдя на принцип, раз за разом повышая ставку, всё же сумел выкупить этого голема. Предложив за него несколько килограммов энергокристаллов, когда понял, что мне не хватает золота.

На этом хотел с покупками закончить, но, когда вынесли маленький, низенький столик из необычного дерева, идеально подходящий к моему старому, потрёпанному временем жёлтому цветастому коврику, подаренному Кадимом, понял, всё только начиналось. Они же буквально созданы друг для друга. Подходя по форме, размеру, расцветке, да даже по дизайну. Всё, решено. Ничто не станет препятствием на пути их объединения.

– … начальная цена, десять килограммов фиолетов кристаллов силы высшей пробы, – донёсся до моего затуманенного мечтами сознания голос ведущего торгов, назвавшего заоблачную цену этого чуда природы.

– Сколько?! – я аж ошеломлённо привстал со своего места, выпучив глаза. – За какой-то деревянный стол? Что он такое? – не понял, в чём смысл несмешной шутки.

– Господин, этот стол вырезан из Пёстрой груши разумной, – невозмутимо сказала Сана, будто это всё объясняло.

– И что? Хочешь сказать, она умнее меня? – возмущённо повернулся к телохранительнице. – Да хоть из говорящей. Да нет, быть того не может, – испуганно покачал головой, отгоняя бредовые предположения.

– Нет, господин, – успокоила Сана. – Пёстрая груша разумная на это неспособна. Она ценится совсем за другие качества. Когда-то её семена занесли к нам ходоки бледных Иссов, из расы подземных жителей, что обитает в царстве Разлома. Находящегося от нашей Солнечной стороны Канаан ещё дальше Подземного царства, родины духов земли, ифритов. О них у нас мало что известно. Ифриты крайне неохотно делятся информацией о соседях, с которыми, вроде как, тоже люто враждуют. Претендуя на всё, до чего могут дотянуться, назвав своим.

– Какой завистливый, злопамятный народец, – поморщился, вспомнив о них. – Так чем же это дерево так знаменито?

– Оно не гниёт, не разлагается, не стареет, не портится, не горит, не тонет, не пропускает через себя духовную или ментальную силу. Его обходят стороной вредители, – Сана попыталась вспомнить всё, что ей было известно. – Пёструю грушу разумную можно назвать почти вечным живым деревом, обладающим своеобразным интеллектом. Правда, довольно низким, но всё же. Если бы её нельзя было сломать, превратить в пыль, изрубить в щепу, изъесть кислотой, то цены бы не было этой древесине. Ещё она произрастает только в особых, труднодоступных, очень глубоких подземельях, при определённой температуре и влажности. Я слышала, что Пёстрая груша разумная всеядная, хищная форма растительной жизни, но не могу сказать, что это значит. А ещё, она очень верная, – перешла уже к упоминанию каких-то небылиц и слухов.

– Да? Повезло же коврику.

Тяжело вздохнув, страдальчески поморщившись, сделал ставку. Приложив ещё больше терпения и решительности, выиграл стол, но проиграл кошелёк, совесть и спокойный сон. Надир изведёт меня на мыло за такие траты на какую-то деревяшку. Несмотря на то, что сам такой же. Про Латифу вообще молчу. И Сана будет молчать. Все будут молчать, если не хотят познать мой страшный гнев в испуге. Скажу, что нашёл этот стол на помойке, отвоевав его у крыс. Похожих на ту страшную толстуху, наштукатурившуюся так, что стена заплачет от зависти, которая несколько раз поднимала ставки, заставив меня плакать драгоценными кристаллами, прямо в мешок, что достанется мошенникам из аукционного дома. Если узнаю, что они как-то между собой связаны, сожгу его к радости своего счетовода. Сначала разграблю, а потом сожгу.

Расплатившись за покупку, решительно поднялся на ноги.

– Уходим отсюда. И быстро, – приказал телохранителям сквозь зубы, натянуто улыбаясь.

– Господин? – тут же встревожились Фалих, хватаясь за оружие, оглядываясь по сторонам.

– Не в этом дело. Здесь мой худший враг, это я сам. Боюсь, если останусь ещё ненадолго, то следующие путевые врата буду строить за свой счёт, из песка, детским ведёрком. На большее у меня просто не хватит денег. Лучше бы пошёл в дом удовольствия азартных игр, делать ставки на тараканьих бегах. Поторопимся, пока этот языкастый демон искуситель, да простит меня Акаша, ещё что-нибудь не предложил из очень нужного, но только прямо здесь и сейчас. Ах да, посмеешь рассказать об этом моей жене, – сердито пригрозил Сане, покачав указательным пальцем, чтобы она, правильно меня поняв, успокоилась, – то я всё расскажу твоему мужу!

Судя по намёку на понимающую улыбку расслабившейся телохранительницы, желаемого эффекта я достиг.

– Надеюсь, вы хорошо провели время, сиятельный шифу? – на выходе столкнулся с управляющим аукционным домом, что лично вышел проводить столь высокородного гостя.

Убедиться, что он остался всем доволен. Переживая за это. Всё же я порой забываю о том огромном давлении, которое на окружающих оказывает мой статус повелителя. Который за косой взгляд вполне может кому-то оторвать голову, и ему вряд ли за это что-то будет, кроме, – Ай-яй-яй, больше так не делайте.

– Благодарю. Время пролетело незаметно, – с улыбкой заверил мужчину. – Я был рад посетить столь гостеприимное, увлекательное место, где действительно увидел то, что пришлось мне по нраву. Передайте моё уважение владельцу аукционного дома Песчаный дракон. Если бы не дела, с удовольствием бы остался ещё на некоторое время.

«А теперь свали с дороги надушенная, разодетая жаба, пока не скормил Шисса'ри. Ноги моей здесь больше не будет. Караул! Разорили. Ограбили. Куда я пришёл», – мысленно ворчал, продолжая всё так же дружелюбно, вежливо улыбаться, глядя ему в глаза.

«Правда?» – оживился доверчивый Шисса'ри, только подстегнув моё негодование.

* * *

Несколько позже проведённого аукциона.

Вождь клана махри Волчья пасть, что один охотник недавно ошибочно принял за клан Волчьих клыков, сидя в центре огромного шатра власти, предназначенного для проведения торжественных собраний, важных официальных встреч, различных церемоний, в повседневных делах практически не используемый, в одиночестве и полной тишине неторопливо курил лакированную трубку с длинным, слегка изогнутым носиком. Позволив себе эту небольшую слабость, что, учитывая цены на привозной табак, обойдётся ему весьма недёшево. Невозмутимо дожидаясь прибытия главной клановой шаманки. Не то, чтобы предстояла какая-то важная встреча или возникла необходимость использовать шатёр власти, чтобы создать подходящую атмосферу, произвести на неё нужное впечатление, просто здесь и сейчас им никто не помешает, не подслушает, не будет лезть куда не просят. Разговор предстоял непростой, тайный, требующий прийти к взаимному пониманию вещей, согласовав своё отношение к затронутой теме до того, когда и если она станет достоянием общественности.

Отодвинув тяжёлый полог, внутрь шатра вошла старая женщина махри с медальоном власти, имеющим три кисточки. С изображением символа говорящей с духами. Вдохнув воздух, пропитанный терпким, резким запахам табака, она недовольно поморщилась.

– Опять здесь всё провоняет. Проветривай потом за тобой, гоняя духов по таким пустякам. И чего тебе не заниматься этим баловством снаружи? Пуская кольца дыма в небо, на радость детишкам. Хоть какая-то польза будет.

– Я ещё не совсем из ума выжил. Тут же набегут желающие поговорить, не дав вождю заскучать, а заодно и выкурить весь табак. В одиночку. Вспомнив про важные дела, которые до этого почему-то были неважными, – язвительно проворчал пожилой вождь, чьё всё ещё могучее мускулистое тело было покрыто множеством старых шрамов, напоминающих о славной молодости. – Да и жёны опять ругаться начнут. Лучше скажи, что там с колечком тем хитрым, что внутри, больше, чем снаружи? – ловко увёл тему разговора в сторону.

Главная шаманка этот приём легко раскусила, но охотно ответила, присаживаясь рядом на стопку толстых войлочных ковров, заменяющих пол.

– Скрытых ловушек я не нашла. Второго дна у этой шкатулки нет, – упомянула расхожее высказывание, – Артефакт, причём весьма занимательный и полезный. Я бы от такого не отказалась. Да я и не отказывалась. Моё оно и всё тут. Не отдам, даже не проси. У меня толпа свидетелей есть, готовых это подтвердить, – улыбнулась старая женщина.

– Да забирай, на здоровье. Что нам мужчинам ваши женские побрякушки? Статусные или знаковые серьги ещё куда ни шло, а кольца, да ещё такие маленькие, – презрительно фыркнул. – Куда я его дену? Оно мне и на мизинец-то не налезет.

– Тебе же хуже, – пожала плечами шаманка, изначально не собираясь по этому поводу спорить. – Вернёмся к твоему вопросу. Внутри было короткое послание, без подписи, которое ты уже прочитал, и это.

Напоказ поведя рукой, по мнению вождя, излишне рисуясь, достала из пространственного хранилища крупный пузатый чайник, довольно простенький с виду, каких на каждом базаре продают связками, подобно винограду. Одинаковых, как капли воды. Один из самых распространённых, ходовых товаров. Но, словно в насмешку над этим, сделанный из амарана, чудодейственного металла зеленоватого цвета, из которого делались самые дорогостоящие и мощные артефакты. Именно за залежи этого редкого металла в горном массиве Шалва сейчас развернулась острая борьба между Шади и Аман. Все остальные поводы оплели этот стержень уже позже. Скрывая его под собой.

– Чайник из амарана? Остроумно. Зачарованный? – получив подтверждающий кивок шаманки, замершей с каким-то хитрым выражением лица, чего-то дожидаясь, ожидаемо усмехнулся. – Как по мне, глупость. Всё равно что сеять на сильном ветру золотой песок. Можно было обойтись обычным железом с кристаллом дохи. К чему эта безумная роскошь, ради того, чтобы просто нагреть кипятка?

– Нет. Этот чайник не для этого, – покачала головой шаманка.

– Тогда ещё большая глупость. Топор, которым нельзя рубить, ковёр, на котором нельзя сидеть и чайник, в котором нельзя нагреть воды, это игрушки для безумцев, которые, помяни моё слово, погубят и себя, и нас. Этак скоро дойдёт до еды, которую нельзя есть или женщин, что и не женщины вовсе. Не иначе им кто-то из коварных демонов нашёптывает эти дурные идеи.