Текст книги "Печать Сансары (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Будь проклято мое глупое любопытство. Если бы я убежал, как любой здравомыслящий человек, я бы никогда не стал свидетелем последней дуэли Астаза. Если бы я не был так движим необходимостью понять, почему произошло то событие, я бы никогда не ввязался в эту дурацкую погоню за местью. И если бы я был готов постоять за себя и сказать Юре: «нет, я не хочу воевать, не вмешивай меня», то я бы не прятался здесь, в заброшенном коридоре секретного подземного комплекса. гибели, ожидая, пока убийца выследит меня и использует как еще один объект в своих безумных экспериментах.

Что, естественно, произошло, когда она нашла меня.

Глава 56
Камень сына

– Дитрий. Вот ты где!

Голос Екатерины был странно спокоен.

Слишком спокойно.

Опасное спокойствие.

Она только что обнаружила своего сына мертвым, какое-то время издавала громкие хлопающие звуки, а потом… успокоилась?

Это было так неправильно.

Екатерина склонила голову набок, глядя на меня сверху вниз.

– Что мне с тобой делать?

– Что хочешь…

Я был такой уставший.

Я не хотел драться с самого начала. Я был измотан всеми возможными способами, эмоционально истощен, физически истощен, мысленно боролся с последствиями еще только наполовину стабильной силы, которая едва решила не нокаутировать меня.

У меня ничего не осталось. Никаких скрытых резервов, второго дыхания, ничего. Моя сила текла плавно, ярко и сильно, но я не мог собрать энергию, чтобы подчинить ее своей воле.

Я хотел сдаться. Но я знал, что это закончится либо тем, что я буду прикован к одной из ее плит, либо мертвым на земле, а мой камень будет воткнут в другого беспомощного заключенного. Я был бы бесполезен в любом случае.

Если бы я мог заставить ее говорить, возможно, она не причинила бы мне вреда. Это была глупая надежда, но я не мог придумать ничего лучше.

– Знаете, год назад я был простолюдином? Теперь у меня больше силы, чем у кого-либо, кроме Господина. Это ирония или идиотизм?

– Простолюдин? Действительно? – Екатерина подлетела ближе с ноткой любопытства в голосе. – Как же вы оказались здесь?

Я не мог думать о лжи. Слишком много усилий.

– Камень Астаза. Я нашел его в снегу. Было тепло, поэтому я сохранил его. Проснулся на следующее утро, и это просочилось в мою грудь. Пошел под прикрытием. Выдавал себя за дворянина. Закончилось тем, что втянулся в весь крестовый поход Юры. И вот я здесь.

– И вы не испытали отторжения? – спросила Екатерина, явно заинтригованно.

– Потребовалось время, чтобы научиться им пользоваться. Арн был достаточно хорошим учителем. Не так хорошо, как Юра, но гораздо лучше. Сердитый малый, но не бросал меня в реку, – сказал я и вздохнул, – Я всегда знал, что из-за этого глупого плана меня когда-нибудь убьют.

Я знал, что болтаю, у меня не было сил заботиться.

– Простолюдины, – размышлял Екатерина. – Вот так. Я совершенно забыла посмотреть под этим углом…

Ой. Возможно, это была плохая идея.

Я ждал какого-то всплеска защитной ярости, мысли о моей матери в центре города, обо всех невинных, чьи жизни уже были обесценены знатью.

Ничего не пришло. Моя усталость наконец перевесила сострадание. Или, может быть, я только когда-то воображал себя заботливым. Возможно, все это время я притворялся. Врать себе, потому что так долго ничего из того, что я делал, не имело значения. Находя оправдания бездействию достаточно долго, чтобы, когда это, наконец, могло изменить ситуацию, я даже не заметила.

Я мог сдаться.

Просто закрой глаза, открой их снова, как заключенный, но это будет легче, чем пытаться драться. Чем пытаться вызвать конфликт с самым могущественным человеком, все еще живущим во всем мире.

Я взглянул на Екатерину, задаваясь вопросом, слушает ли она все еще мои мысли, но она никак не отреагировала. Возможно, моего истощения было достаточно, чтобы помутить их, или, возможно, она решила, что продолжать бессмысленно.

На самом деле она, казалось, полностью меня игнорировала. Она двинулась вперед, к ящику с последними выжившими из нашей команды, и я понял, что время для отдыха и размышлений истекло.

Я был единственным, кто мог встать между ней и ними. Независимо от того, насколько я устал, я знал, что никогда не смогу жить с самим собой, если буду стоять и смотреть, как умирает еще больше друзей, хотя бы не пытаясь их спасти.

– Не надо, – сказал я сухим голосом.

Я протянул руку, и сила легко потекла, растекаясь сплошной стеной между ней и моими друзьями, заполняя весь коридор.

Она с сожалением покачала головой.

– Дитрий, ты же знаешь, что это меня не остановит.

– А как же честь? У вас еще осталось что-нибудь из этого?

Она пожала плечами.

– Немного, пожалуй. Но я тебе ничего не должна.

– Должны!

Она нахмурилась и, не отвечая, двинулась к стене розовато-фиолетового света.

– Ты мне должна, – сказал я громче.

Я неуверенно поднялся на ноги, но протянул руку, указывающую на нее.

– Вы бросили мне вызов. И все же мы здесь, оба все еще несем свет!

Она медленно повернулась, качая головой.

– Что с тобой случилось? Я знаю, это не то, чего ты хочешь. Ты слишком мягкосердечен, чтобы хотеть убить меня из-за моей силы. Знакомый это сделал? Подтолкнул тебя к крестовому походу, выходящему за пределы твоих возможностей, в какой-то отчаянной и ошибочной попытке остановить меня?

– Мне не нужно, чтобы собеседник говорил мне, что то, что ты делаешь, неправильно. Вы должны быть остановлены. Неужели ты не видишь, что зашел слишком далеко?

– Когда-то нас было десять человек, – сказала вместо этого Екатерина отстраненным голосом. – Десять семей тайно поклялись искать истину. Сотни лет мы собирали крохи знаний, а сведущие на каждом шагу крадут наш дух и убивают огонь нашей мечты всякий раз, когда они могут найти нас. Теперь я все, что осталось. Мой наследник мертв, мой муж дестабилизирован, а вы и ваши друзья наделали достаточно шума, чтобы рано или поздно «собеседник» пришел и за мной. Время секретности закончилось. Мы должны быть готовы противостоять им силой за силой, а времени катастрофически мало.

– Вот о чем это? Вы хотите быть достаточно сильной, чтобы бороться? Это безумие…

– Ты больше не беспристрастный наблюдатель, Дитрий. Я видел, как твой разум кружится вокруг истины, ускользая от ее краев, потому что для тебя она больше не существует. Я могу это использовать. – она протянула руки, – Я освобождаю тебя от нашей дуэли. Мне больше не нужен твой свет, ты можешь оставить его себе.

– Но я не отпускаю тебя. Твой свет конфискован, украден кровью, недостойно. Астаз мог принять дуэль, которая привела к его гибели, но эти люди? Сколько из них находится под законным соглашением? Я точно знаю, что вы не имеете права на власть ни одного из моих друзей.

– Ты едва выжил передо мной, когда я могла использовать только свою собственную силу, да и то благодаря вмешательству этого дурака с Зорей. Ты хочешь сразиться со мной сейчас?

Я покачал головой.

– Нет. У меня нет желания драться. Но вы должны быть остановлены. И я не вижу вокруг никого, кто хотел бы попробовать.

– Или ты можешь присоединиться ко мне. Было бы так красиво и иронично, если бы вы были нашим первым успехом. Можете ли вы представить, что простолюдин становится первым настоящим призматиком за многие столетия?

– Нет такой вещи, как призматик, – сказал я инстинктивно.

– И эта вера имеет такой большой потенциал, потому что у вас есть такие прекрасно удобные слепые зоны. Вы можете различить форму вещей по пустым местам, оставшимся после его отсутствия. Отойди. Помоги мне. Ни один из нас не хочет больше смерти сегодня.

Я колебался, лишенный всякой праведной ярости.

«Такой уставший…»

– Ты оставишь моих друзей в покое?

– В любом случае они оба несовместимы, я сомневаюсь, что они когда-нибудь стабилизируются. Делай с ними, что хочешь.

Мое сердце сжалось, и я чуть не упал, вдруг пошатнувшись. Я протянул руку, чтобы опереться о стену. Я знал, что это возможно, но все равно было больно это знать.

Я сглотнул и надавил.

– И… И ты должна остановиться.

– Я не могу. Я так близка к разгадке… Вы не представляете, сколько труда было вложено в формулы, которые привели нас сюда. Еще один раунд, два, и я получу ключ.

Она подошла ближе, все еще приветливо раскинув руки.

Я почувствовал слабый резонанс. Притяжение к ней, очень слабое. Почти незаметно.

Я позволил своему взгляду скользнуть по ее мантии в поисках источника рывка. У нее были тонкие карманы по бокам, многие из которых были комковатыми из-за украденных силовых камней, которые она всегда носила с собой, но один особенно казался заметно больше.

Арн. Резонанс был тот же, я знал, что он должен быть. Я нахмурился. Она бы этого не сделала. Конечно.

Она проследила за моим взглядом с легким удивлением и вынула камень. Он был значительно больше, чем обычные, со слабо видимыми слоями разных цветов, как полупрозрачная жеода.

– Вы зарезали собственного сына, как будто он был всего лишь еще одним неудачным экспериментом? – недоверчиво спросил я. – Я думал, что весь смысл этого в том, чтобы защитить вашу семью. Для вас больше нет ничего святого? Никто не имеет значения? Жизнь, порядочность, человечность?

– Есть вещи поважнее, – тихо сказала она, – Когда это будет сделано, когда мир будет спасен от вмешательства тех, кто думает, что заслуживает управлять нашей судьбой, тогда я буду оплакивать то, что я сделал, и тех, кем пришлось пожертвовать, чтобы это осуществить. Но до тех пор нет времени для колебаний.

Она держала гладкий овал обеими руками, глядя на него с далекой грустью, затем медленно вдохнула и снова повернулась ко мне.

– Чувствуете его резонанс?

Я кивнул.

– Интересно. Вы должны быть очень совместимы…

Мы долго стояли, колеблясь, не зная, что сказать. На краю моих мыслей начал дразнить отчаянный план.

– Можно мне? – спросил я, затем отвернулся.

Было так неправильно просить силы мальчика, которого я помог убить. Кого я так отчаянно хотел спасти, вплоть до того момента, когда это действительно имело значение.

– У вас нет причин заботиться об этих людях, – сказал Екатерина вместо ответа, – Вы знаете, что они эгоистичные, высокомерные, никчемные существа, слишком мелкие, чтобы даже видеть реальность. Ты мог бы стать достойным наследником.

Я посмотрел вверх. Она все еще бережно держала камень в руках, задумчиво склонив голову набок.

Я сделал шаг вперед, нерешительно.

Екатерина поднял глаза, встретился со мной взглядом и кивнул.

– Если ты пообещаешь свою помощь, что прекратишь попытки сорвать мои планы, тогда да. Ты можешь взять силу моего сына себе и встать на мою сторону.

Что было еще одной ложью поверх всех остальных, которые я накопил? Я был не так наивен, как она думала, и не так невинен.

И если я что-то и умел делать, так это сочинять истории.

– Обещаю, – сказал я, переходя на напыщенный тон самоуверенного аристократа. – Но я должен настаивать на том, чтобы мы воздерживались от причинения большего вреда, чем это абсолютно необходимо. И когда мы будем править миром, будет несколько достойных простолюдинов, которых мы поднимем, чтобы они присоединились к нам.

Екатерина радостно рассмеялся.

На мгновение я замер, испугавшись, что сказал что-то не то.

– Ой, да вы честолюбивы. Я вижу, что выбрала правильно. Но нет. Вы можете править, если хотите. Это шаг далеко за пределы моего желания. Пока вы помогаете мне в достижении моих скромных целей, я не буду стоять на вашем пути, когда вы стремитесь превзойти меня.

Она протянула камень Арна, и я шагнул вперед, чтобы взять его.

Крошечный клинок силы начал формироваться в моей левой руке, едва выходя за кончики моих пальцев, согнутых в сторону, чтобы скрыть его из виду. Очень осторожно, чтобы не задеть собственную броню. Мое сердцебиение звучало так громко и быстро, что я была уверен, что оно меня выдаст, поэтому я заставил себя двигаться медленно, как бы спокойно.

Я протянул руку, и она помедлила всего мгновение, прежде чем вложить светящийся угольный силовой камень Арн в мою руку. Он был теплым, тяжелым и отдавался вибрирующим эхом по всему моему телу. Я почувствовал, как это гармонирует с силой, уже текущей в моей крови, и вздрогнул.

Я поднял глаза и встретился взглядом с Екатериной. Мы стояли так близко, что я мог видеть намеки на слезы, собранные на их краях, и знал, что она не была так пресыщена этим, как притворялась.

– Спасибо. Я понимаю вес этого дара и не позволю, чтобы он был потрачен впустую.

Она едва заметно кивнула и отвела взгляд.

Я двинулся, сила наполнила мое тело, так что ее реакции замедлились до ползания мурашек. У меня было всего мгновение, прежде чем она поймет, что что-то не так, и отомстит.

Момент был всем, в чем я нуждался.

Другой рукой я протянул руку и разрезал спереди ее одежду, а затем всадил в нее камень Арн со всей силой, на которую был способен. Раздался оглушительный щелчок, когда камни разлетелись на осколки, осколки вонзились в ее грудь вокруг ее собственной, а затем медленно втянулись внутрь каким-то метафизическим магнетизмом, привлекающим силу для слияния.

Ее глаза расширились в замедленной съемке. Красная сила начала собираться вокруг ее рук, а затем бесцельно расплылась, когда она дернулась, и ее глаза закатились. Ее аура вспыхнула и забрызгала мою вспышку, исчезнув при контакте, но бушуя вокруг нас в неровном диссонансе, пока ее сила и сила Арна боролись за превосходство. Она обмякла и медленно упала на пол к моим ногам.

Затем я застыл среди хаоса, в глазах урагана силы, все возможные оттенки сталкивались и искрили друг друга вокруг нас.

Я…

Я должен был убить ее.

Другого пути не было, ее нельзя было сдержать, с ней нельзя было договориться. Я смотрел на нее сверху вниз, мой разум был совершенно пуст. Я не знал, сколько времени ей понадобится, чтобы восстановить контроль над воюющими в ней силами, но не мог рассчитывать на то, что это займет много времени.

Но как? У меня не было ножа или чего-то подобного, и я не был уверен, что смогу заставить себя… что, перерезать ей горло? Даже хаотичная, ее сила, вероятно, все равно исцелила бы это за секунды.

Юра знал бы, что делать.

Эта мысль напомнила мне о том, как они с Ланой утопили Арна в расплавленном камне наверху. Какой бы мощной она ни была, вам все равно нужно было дышать, чтобы жить.

Я вздрогнул, но если бы был лучший способ, я не мог бы придумать его.

Я опустился на колени рядом с бессознательной фигурой Екатерина, ее сила расступилась, когда коснулась моей брони, и положил руку на ее лицо.

Это казалось таким неправильным, но я вытолкнула свою силу бесформенной каплей, а затем повелел ей замерзнуть. На мгновение я все еще чувствовал ее ровное дыхание на своей руке, силу, слишком пористую, чтобы полностью запечатать. Я сосредоточил всю свою волю, всю свою силу, всю отчаянную панику от осознания того, что она может проснуться в любой момент, и мои пальцы все еще застыли в глыбе багрово-светящегося льда, покрывающего лицо Екатерины.

Я чувствовал, как слезы текут по моему лицу, обжигающий холод на моих пальцах, и не обращал внимания ни на то, ни на другое. Буря хаотической силы вокруг нас начала стихать, сжимаясь и замедляясь. Тело Екатерины билось в конвульсиях, пытаясь вдохнуть воздух, которого не было.

Мое собственное дыхание было прерывистым, когда я старался не думать о том, что делаю.

Необходимо…

Терпи самого себя.

Затем сила полностью исчезла, и Екатерина замерла.

Еще минута, и даже слабое свечение ее кожи погасло.

Это был конец…

Глава 57
Ответы

Я провел рукавом по ледяной конструкции, чтобы рассеять ее. Внизу Екатерина выгляделf спокойной и невозмутимой.

Меня тошнило от того, что я только что сделал. Но отдаленно, приглушенно.

Я не мог об этом думать. Я отвернулся.

Мои ноги дрожали, когда я неуверенно поднялся на ноги, поэтому я напряг свою силу, чтобы легче было поддерживать полет. Я не чувствовал пальцев там, где держал лед. Я попытался втереть ощущение в свою замерзшую руку…

Я открыл ящик и надежно замкнул свою силу вокруг Рикка и мага, их сила все еще хаотично вспыхивала вокруг них. Екатерина сказала, что они никогда не стабилизируются. Я надеялся, что это можно исправить, но это было не в моей компетенции. Я не собирался оставлять их позади, несмотря ни на что.

Я пробрался обратно. Я не мог сказать, сколько времени это заняло, сколько тупиков или неправильных поворотов. Я прошел мимо изломанных тел Юры и Ланы и женщины из другой команды, чье имя я не мог вспомнить. Я подумывал привести их, но сомневался, что смогу сосредоточиться на таком количестве людей одновременно. Я должен был взять ящик с собой. Затем онемение прекратилось, и я почти потерял контроль над своим горем и болью.

Еще нет. Я должен был вытащить Рикка. Я не знал, было ли время фактором его спасения, и я пока не мог позволить себе рискнуть сломаться.

Я оставил похищенных дворян прикованными к их плитам, пообещав себе, что пошлю кого-нибудь их спасти. Я больше ничего не мог сделать.

Я миновал разрушенный этаж, где мы сражались с Арном, хотя от него не осталось и следа. Я прошел мимо тел еще четырех человек, которых не знал, вероятно, из группы периметра, приехавшей исследовать звуки боя. У всех отсутствуют камни силы. Должно быть, они сразились с Екатериной после того, как она нашла Арна. Они должны были остаться снаружи.

В конце концов я нашел лестницу наверх, заканчивающуюся люком, который выходил в кладовку за кухней. Его вершина идеально совпадала с плиткой, спрятанной так хорошо, что мы даже не взглянули на нее дважды, несмотря на наши тщательные поиски.

Затем я вышел на дневной свет, снег лениво падал с пушистых облаков наверху.

Я не знал дороги обратно в город, где ждала Мари.

Я не знал, в каком направлении был дом. Мой план не выходил за рамки произошедшего.

Я сел на промерзшую землю и уставился на облака, моргая, когда снежинки беззаботно падали мне на лицо.

Сделано. Астаз был отомщен за все хорошее, что он принес. Последние члены древнего тайного общества были мертвы. Я нашел людей, которых она похищала, по крайней мере тех, кто выжил.

Я не мог заставить себя поверить, что оно того стоило.

Человек в черной мантии приземлился рядом со мной в клубе смещенного снега, закружившегося вокруг него от силы его падения. Он едва взглянул на меня, прежде чем шагнуть в здание.

Я слабо рассмеялся. Теперь «знакомые» появляются? Сейчас? После того, как все закончилось?

Каким-то образом это преодолело оцепенение, а потом я безудержно смеялся и рыдал, когда все эмоции, облегчение и отчаяние вылились наружу потоком.

Закончилось.

Закончилось.

Закончилось.

Другая фигура в черной мантии приземлилась почти на то же место, но она подошла и встала надо мной, глядя вниз.

– Почему так долго?

Если бы они пришли, когда я попросил их о помощи, всего этого можно было бы избежать. Никому не нужно было умирать, если бы они просто хорошо выполняли свою глупую работу.

– Спасибо за ваши сообщения, – сказала она, – Я прошу прощения за то, что вам пришлось пережить. Без доказательств нам запретили активно вмешиваться.

– Значит, ты появляешься сейчас, когда все сделано?

– Мы пришли в тот момент, когда вспышка указывала на рождение новой призмы. Раньше это было бы… Сложно.

– Нет такой вещи, как призматика, – сказал я.

– И больше никогда не будет. Ты очень хорошо справился.

Я сморгнул снег с глаз.

Она стояла, ждала.

– Ты можешь спасти их?

Я кивнул назад, туда, где парили Рикк и маг, их нестабильная сила набрасывалась, чтобы растопить любые снежинки, проплывшие слишком близко.

– Я попробую.

Она мерцала, как тепловая дымка и мыльный пузырь вместе взятые, и протянула руку моим друзьям. На мгновение казалось, что ничего не происходит, затем полосы яростной силы стихли и успокоились, их оттенки сгладились до естественного оттенка. Слабый поток цветной пыли поднялся с каждого из них, прежде чем растаять.

– Сделано. Им нужно будет отдохнуть, но все будет хорошо.

– Есть еще. Там, внизу, она похищала их, заковывала в цепи и…

– Мы позаботимся обо всем. Не волнуйся.

Понимание того, что они действительно, наконец, обо всем позаботятся, поразило меня внезапно и окончательно. Я с облегчением обмяк.

– Спасибо.

– Никаких благодарностей не требуется. Вы много страдали в погоне за справедливостью и правдой. Без вашего вмешательства наша задача была бы намного сложнее.

Я колебался.

– Можете ли вы указать мне дорогу обратно в город? Мне необходимо…

– Нет, ты сделал достаточно. Я прослежу, чтобы все вернулось на свои места. Отдохни, Элис Лиан. Твоя роль в этом спектакле окончена.

Усталость ударила так же сильно, как и покой.

Я моргнул и проснулся в белой комнате, черные шторы и мебель оттеняли яркость резко контрастирующими узорами.

– Ты проснулся. Могу я войти?

Я сел, убедился, что на мне настоящий ночной халат, и кивнул.

– Заходи.

Вошла знакомая женщина, и я вдруг почувствовал себя полуодетым.

– Элис, я надеюсь, ты в порядке?

Элис… Пыталась ли она что-то сказать, подняв этот вопрос?

Что ж, слишком поздно. Я оставил это имя, когда решил стать Дитрием. Элис Лиан умер больше года назад, в ту же ночь, что и Астаз Зорри.

– Меня зовут Дитрий.

– Если вы настаиваете. Дитрий. Вы хорошо себя чувствуете?

– Да.

Я был удивлен тем, насколько хорошо теперь, когда она упомянула об этом. Я чувствовал себя полностью отдохнувшим, расслабленным и свободным от обычного веса беспокойства, тянущего меня во всех направлениях одновременно.

– Кто ты?

– Последняя Зори.

– Последняя? Это титул или что?

– Да. Это относится к моему положению.

Я должен был поклониться или что-то в этом роде? Вместо этого я неловко сидел, пока она наконец не заговорила.

– Я знаю, что у тебя должны быть вопросы. Я здесь, чтобы убедиться, что вы удовлетворены, прежде чем мы расстанемся.

– Рикк в порядке?

Она кивнула.

– Они полностью выздоровели. Они не пострадают от негативных последствий своего опыта.

Кроме того, что они стали свидетелями того, как на их глазах убили их друзей, конечно. Никто из нас не был бы свободен от этих пагубных последствий.

Я выкинул это из головы.

После некоторого размышления я спросил:

– Что будет с Алисой?

– Они и ее отец вернулись домой. За ними будут наблюдать, но мы считаем, что они оправятся от этого ужасного обстоятельства и смогут в конечном итоге вернуться к нормальной жизни.

– Ее отец. Арн? Он проснулся?

– Неинтегрированные камни были благополучно удалены. Он по-прежнему обладает опасным уровнем силы, но его проинструктировали, как сделать так, чтобы это не стало проблемой. Он не заинтересован в продолжении крестового похода своей жены против нас и будет действовать соответственно. Он хочет только возобновить свою жизнь и заботиться о дочери.

– Это хорошо.

Я облегченно улыбнулся. Наконец-то действительно хорошие новости! Я беспокоился, что Алиса останется сиротой и одинокой. Если бы ее отец выздоровел и могла позаботиться о ней, мне было бы намного легче.

Потом я подумал о другом и приложил руку к своей груди.

– Ты можешь как-нибудь вернуть ей камень? Теперь у меня был фиолетовый, но в моей власти все еще были оттенки розового, так что даже если бы Екатерина сломал его, какая-то часть его осталась.

Я не думал, что буду сожалеть об утрате, даже если бы камни были неразлучны и я потерял бы оба. Я бы скучал по свободе, но было бы облегчением вернуться к неважному существованию. Быть свободным от забот. И, подумал я немного виновато, освободился от ответственности. Но если бы я мог отменить то, что я сделал, вернуть ей законное наследие Астаза, я мог бы жить с этой жертвой.

– Нет. Он был полностью интегрирован в ваше тело и разум. Удаление на данном этапе может привести к серьезным повреждениям. И сомнительно, чтобы он вообще принял вас в качестве хозяина, даже если бы вы были готовы быть искалечены его удалением.

Я ненавидел степень моего облегчения, услышав эти слова. Что это говорит обо мне, что я с такой радостью буду продолжать с властью, украденной у невинных?

– Можете ли вы найти ей подходящий камень где-нибудь еще? – спросил я с надеждой. – Дочери Астаза… Может быть, один из тех, что Екатерина припрятала?

– Другие украденные камни растворились. Не нам решать их судьбу, и обычай требует, чтобы им было позволено мирно исчезнуть.

Я отвел взгляд.

– Значит, я действительно украл ее единственный шанс на нормальную жизнь…

– Это не было сделано злонамеренно или с намерением причинить вред. Вы можете считать свое преступление прощенным. Если потребуется доказательство обоснованности вашей позиции, мы исправим недоразумение.

– И что это за должность? Что теперь со мной будет?

Она улыбнулась.

– Это зависит от вас. У нас нет желания диктовать или вмешиваться в вашу жизнь. Вы можете вернуться в Рамма, или в Зори, или в другой город по вашему выбору. Или вы можете жить вдали от городов, если вам так больше нравится.

Она помедлила, потом покачала головой и не продолжила.

– Или же? – подсказал я.

– Есть еще один вариант. Поскольку сейчас вы входите в высший ряд могущественных, но неподготовленных личностей, мы приглашаем вас посетить частную академию, которую мы создали для таких обстоятельств. Вряд ли вы уникальны в своем положении, но оно не… Способствует достижению наших целей, скажем так, иметь множество людей, летающих вокруг с разноцветными силовыми камнями. Таким образом, мы создали надлежащее внеземное сооружение для тех, кто лучше подходит для более активного участия в защите этого мира.

– Я не упомянула об этом, так как чувствую, что это не подходит для вас.

– Ты права.

У меня было достаточно боев, чтобы продержаться всю оставшуюся жизнь, а потом еще немного.

– Думаю, я просто хочу домой.

– Ваше любопытство удовлетворено?

– Ну нет. Полностью удовлетворить его было бы невозможно. Я до сих пор не понимаю, почему Екатерина так стремился стать достаточно сильной, чтобы сразиться со «сведущим». Почему их заговор вообще существовал. Как они так долго ускользали от твоего внимания, если ты такой могущественный.

– Заговор был основан вскоре после последнего разговора. Нам были даны очень четкие инструкции не допускать возрождения призматиков как минимум в течение пятисот лет.

– Нет такой вещи, как призматика, – напомнил я ей.

– Да, возможно. Лучше не вмешиваться больше, чем необходимо. Боюсь, вам придется с этим жить. Дело в том, что мы собрали, уничтожили или скрыли любую информацию, которая могла привести к преждевременному появлению… кого-то со слишком большим разнообразием своих оттенков силы. Тем временем «заговорищик» стремился собрать эти знания воедино, чтобы целенаправленно создавать людей более могущественных, чем можно поддерживать в рамках безопасных порогов.

– И вывести вас, чтобы расчистить путь для их вознесения в качестве правителей. Хотя Екатерина отрицала желание править…

– Они никогда бы не назвали это правлением, но они неизбежно оказались бы там. Это абсолютное нарушение пактов, которым поклялись все побитые камнями по происхождению.

– Значит, это теневая война. Как между домами, но еще тише.

– Да. И это теневая война, которая, наконец, закончилась. Хорошо это или плохо, но последняя «заговорщица» пала как раз тогда, когда она наконец достигла своей глупой цели. Если бы вы не остановили ее до того, как сила смогла полностью объединиться, вы не представляете, какой ущерб она могла бы нанести.

– У меня есть кое-какая идея.

– Вы не можете себе представить, – более твердо сказал собеседник. – Но я могу попытаться дать вам идею. Когда-то, тысячелетия назад, наш мир разделяли десять великих земель и бесчисленное множество островов. Четыре дома изначально были беженцами из этих великих земель.

– Но есть только одна земля, а за ее краями вечно продолжается океан.

– В яблочко. А теперь представьте, какая сила необходима, чтобы расколоть острова до их сердец, потопить континенты и расколоть небо. Представьте себе эту землю, вытащенную из глубин вечного океана, искусственно устроенную так, чтобы у последних остатков было место убежища. Вы понимаете, какую силу я имею в виду?

Я покачал головой, пытаясь представить это. Как скульпторы из Ада, придающие форму земле, но в безумных масштабах.

– Вы говорите, что Екатерина мог это сделать? Разорвали землю или построили новую?

– Не сначала, не один. Но если оставить без внимания, да.

Я медленно выдохнул в благоговении.

– Мне почти жаль, что мне пришлось убить ее. Нам действительно не помешало бы больше земли.

– Всегда мало. Достаточно того, что у вас есть.

Некоторое время мы молчали, пока я пытался осознать масштаб силы, задействованной в формировании этой земли, вытаскивающей ее из глубин.

– Есть что-нибудь еще, что вы хотели бы узнать?

– Что будет сделано с Катой? Они сознательно укрывали Екатерину и Арна и мешали другим Господинам. Если бы им с самого начала разрешили обращаться с ней должным образом, она бы никогда не причинила вреда стольким людям.

– Они утратили право на титул и были заменены. Господин Ката больше не должен создавать проблем.

– Помимо их общей воинственности.

– Это уже существующее условие, и мы не вправе вмешиваться.

– Справедливо. – я сделал паузу. – Но ведь войны не будет?

– Не больше, чем когда-либо.

Я задумался, пытаясь придумать другие вопросы. Ничего не пришло в голову.

– И что теперь?

– Ты удовлетворен?

– На момент.

– Тогда я верну тебя в твой мир. В какой город вы хотели бы, чтобы вас доставили?

Я покачал головой.

– Не знаю… Мне бы одеться.