Текст книги "Девять дней исправления (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Летучий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

 Палтанон поднял руку, и между ним и Старагоном воздух стал мутным, как вода, когда в неё бросают камень.

 – Прикоснись, – повелел учитель.

 Парень послушался и с непреодолимым интересом протянул руку вперёд, к мутному воздуху. Как ни странно, страха он не испытывал, даже малого. Мутный воздух оказался твёрдым как камень.

 – Именно этому ты и научишься сегодня. Таким сильным твой щит сперва, конечно же, не будет, ты сможешь им разве что от пыли защититься, но со временем научишься, и он станет твёрже.

 Палтанон убрал щит, потом зачем-то хлопнул себя по лбу.

 – Проклятье! Я совсем забыл! Обычно перед обучением мы заставляем молодых учить восточный язык. А ты его не знаешь!

 – Немного знаю, – возразил Старагон. Когда у него было свободное время в Плиме, он иногда брался за книги по другим языкам.

 Учитель выпучил глаза, но ничего не сказал на этот счёт.

 – Хорошо. Все заклинания мы произносим на восточном языке. Прежде чем ты спросишь, почему, я отвечу на твой вопрос. Никаких слов-заклинаний, на самом деле, нет. Я ещё раз повторю тебе: магию творит разум, твой мозг, и нужны лишь умственные усилия. Однако, чтобы их облегчить, мы применяем различные привязки заклинания к движениям рук и к словам. Выкрикнув слово, ты моментально вспомнишь, какое заклинание к нему привязано, и быстрее и эффективнее сотворишь его. А в восточном языке слова значительнее короче и быстрее произносятся, чем в нашем, поэтому он для заклинаний лучше. Так что, если ты знаешь восточный на таком уровне, что тебе несколько минут потребуется, чтобы вспомнить как переводится слово, то лучше уж бросить это занятие и научить тебя заклинать на колоридском языке.

 – Нет, всё нормально, – заверил учителя Старагон. Он сам на это надеялся.

 – Сейчас посмотрим. Как будет на восточном "ветер"?

 – Chi. – Быстро вспомнил ученик.

 – Верно. Именно к этому слову мы обычно привязываем заклинание ветряной или воздушной защиты. Покажите новенькому!

 Олтанон, Таралон и Алион почти одновременно вскинули руки и произнесли заклинание.

 – Хи!

 – Хи!

 – Хи!

 Старагон, который при изучении языка интересовался произношением, скривился от их акцента. Даже в одном коротком слове он был заметен. Но вскоре, подумал он, они будут кривиться надо мной, когда настанет моя очередь колдовать.

 Словно прочтя его мысли, Палтанон объявил:

 – Давай, новенький, пробуй. Взови к этому доселе неведомому тебе чувству, попытайся силой мысли создать то же самое, что и мы.

 Неужели вот так просто, подумал Старагон, больше никаких тайных приспособлений и методов?

 – Не забудь вскинуть руку, это помогает.

 – Не нужно представлять просто искажённый воздух, нужно заставить его стать твёрдым, а не искажённым.

 – Можешь глаза закрыть! – дали ему советы ученики.

 С первой попытки, конечно же, ничего не получилось. Как и со второй. Палтанон сказал, что это нормально и что только один маг в истории сумел поставить щит с первой раза. Но когда провалились ещё с десяток попыток, не вызвав даже малейшего эффекта, учитель начал злиться. Может быть, Трилон и Дардарон были всё же не правы, и из тебя нельзя сделать мага, говорил он.

 Когда Старагон сбился со счёта попыток, перед его рукой всё же промелькнуло крохотное помутнение. Лишь на секунду. Ученики поддержали его, назвав это "уже каким-то успехом", но по их лицам было видно, что они сопереживают ему. Судя по всему, они в своё время научились этому заклинанию гораздо быстрее.

 Старагон пытался изо всех сил, он сосредотачивался на той дрожи, о которой говорил Палтанон, одновременно с этим пытался представить, что воздух перед ним становится твёрдым. Ему казалось, что он всё делает правильно, но ничего не выходило, а учитель уже трижды назвал его бездарным олухом.

 Когда в очередной попытке воздух поддался его повелению и помутнел в нескольких дюймах от руки, в стороне послышался голос "держи!". Старагон настолько сильно был ослеплён успехом, что не разобрался, кто это сказал, но к сожалению выполнить команду не смог, и щит пропал.

 На то, чтобы повторить успех, ему понадобилось ещё пять попыток, и этот щит он тоже не смог удержать надолго. Затем ещё с десяток попыток были неудачными, и когда парень уже отчаялся, у него получилось снова. В этот раз радость не была такой яркой, и спокойный и взвешенный разум смог удержать заклинание.

 – Наконец-то! – завопил Палтанон. – За это время можно было бы научить курицу плавать, но всё же ты смог это сделать. Самое главное, что тебе удалось построить хотя бы одно заклинание, а значит, что ты не безнадёжен и сможешь стать магом, а не чьим-то помощником.

 Сосредоточенный на воздушном щите, Старагон слушал учителя вполуха. Он чувствовал магию – по крайней мере, ему так казалось. Требовались постоянные умственные усилия, чтобы удержать заклинание.

 Палтанон подошёл ближе и постучал по щиту. Старагон почувствовал, как становится сложнее держать его, и вскоре заклинание пропало.

 – Ещё несколько раз для закрепления! – сухо скомандовал учитель, и юноша, вздохнув, снова попытался уплотнить воздух перед собой.

 Одна неудачная попытка, со второй щит снова появился у руки. В этот раз парень уронил его спустя минуту из-за того, что отвлёкся и бросил умственные усилия. Ещё раз – щит выстоял и даже выдержал прикосновения Палтанона и других учеников.

 – Думаю, хватит, – сказал учитель, скрещивая руки на груди. – Щит ты ставить умеешь. Обычно, мы тренируем ставить его до той степени, пока он не станет настолько большим, чтобы можно было разглядеть его изгиб. По изгибу можно определить, каким полюсом энергии ты владеешь. Но в случае с тобой нам понадобится уйма времени, чтобы научить такому большому щиту. Поэтому, определим, какой у тебя полюс, по-другому. Хотя, это уже без меня. – Он обернулся через левое плечо к ученикам. – Я говорил ведь, что дам вам шанс побыть в роли учителей? Вперёд! Задание – научить бестолоча простейшему защитному заклинанию.

 – А как мы поймём, какой у него полюс? – озадаченно спросил Олтанон.

 – Мне всё равно, – хладнокровно ответил учитель, направляясь к лавочке. – Придумайте что-нибудь.

 Переглянувшись, ученики подошли к Старагону и окружили его. Первой заговорила Алион.

 – Если честно, мы не имеем понятия, какому заклинанию учить тебя, потому что сначала нужно узнать, энергией какого полюса ты владеешь?

 – А что такое полюс? – спросил Старагон.

 – Вчера Палтанон рассказывал тебе, – напомнила девушка. – Про плюс и минус.

 – В общем так, – заговорил Олтанон. – Есть плюс и есть минус. Если у тебя плюс, то ты научишься одним заклинаниям, а если минус, то другим. И какому из простейших заклинаний нам учить тебя, можно узнать, когда станет ясно какой у тебя полюс. Воздушный щит – он и к тому и к тому полюсу, отличается у плюса и у минуса только изгибом. Как-то так.

 – Из тебя выйдет отличный учитель, – сказал Палтанон с лавочки.

 – Уж получше, чем из тебя, – пробурчал Олтанон.

 – Остаётся только одно, – пожал плечами Таралон. – Пробовать сначала одно заклинание, потом другое. Какое получится.

 – Будет сложно, – прошептала Алион, видимо вспомнив сегодняшние попытки Старагона поставить щит.

 – Другого выбора нет, – сказал Олтанон. – Начнём с плюса, он ведь встречается чаще, чем минус. Итак, – он отвёл взгляд, что-то вспоминая. – У плюса простейшее заклинание – повысить температуру воздуха. В обиходе его называют пламя, хотя самого пламени почти и не будет.

 – А было бы красиво, – улыбнулся Таралон.

 – Было бы красиво, если бы облака на небе были розовыми, – съязвил его товарищ. – У минуса в противоположность – понизить температуру, то есть заморозить. Но мы попробуем сначала плюсовое заклинание. Итак, ученик, попробуй поджечь воздух. Сначала поставь щит, а затем сделай так, чтобы на его поверхности воздух накалился. Потом посмотрим, как далеко получится создать заклинание.

 Старагон только сейчас заметил, что его собственное лицо и волосы покрыты потом. Стерев его тыльной стороной левой руки, он вскинул правую, произнёс заклинание и воздвиг воздушный щит. Это уже не казалось столь сложной задачей.

 – Заклинание для огня – Tare, – напомнила Алион. Старагон помнил, tare – огонь.

 Он произнёс это слово, заставляя воздух за щитом стать горячим. Едва не потерял контроль над уже знакомым заклинанием, но смог удержать его. Попробовал ещё раз.

 – Можешь пока что попытаться использовать вторую руку, – посоветовал Таралон. – Я раньше так делал.

 Старагон вскинул левую руку, но это не сильно ему помогло. Ничего не выходило. Лишь спустя минуту, покрывшись потом  с ног до головы, он увидел, как на поверхности искажённого воздуха затанцевали крохотные язычки пламени. "Значит, плюс!" – хором сказали ученики.

 – Очень слабо, – оценил Олтанон. – Нужно, чтобы жар шёл по направлению от твоего щита в сторону врага. Давай, пробуй.

 Старагон попытался, но в итоге потерял даже щит.

 – Я смогу, – выкрикнул он и снова вскинул руку. – Tare!

 Жар ударил ему в лицо. Юноша почувствовал запах горелых волос и понял, что горят его брови. Он прекратил колдовать и принялся тушить их ладонями.

 – Хорошие же из вас выйдут учителя! – раздавшийся смех Палтанона разозлил парня. – Это будет вам уроком. Нужно сначала объяснить ученику, что щит защищает его от собственной же магии. Давай, новенький, вставай и пробуй заново. Тебе это тоже будет уроком.

 Старагон почувствовал, как злость рвётся наружу. На глаза запросились слёзы. Сдержав их, он молча встал, стряхнул с лица обгоревшие волосы, проигнорировал мерзкий запах и приготовился к ещё одной попытке.

 Оставшийся день ушёл на то, чтобы у новенького стало получаться поджигать воздух в метре от себя. Жар несколько усилился, и язычки пламени на поверхности воздушного щита пропали, но Палтанон всё равно сказал, что это плохой результат. Учитель вскоре не выдержал и занял своё место, прогнав Олтанона, Таралона и Алион. Он много ругался на Старагона, оскорблял и унижал. Напоследок он спросил у новенького, прочитал ли он Святое Слово, но вчера было не до этого, парню пришлось ответить "нет", из-за чего учитель ещё раз наорал на него и отпустил всех на обед.

 Выходя из зала, весь потный и уставший, Старагон испытывал доселе неведомое ему чувство. Он чувствовал себя магом. И оно сильно отличалось от того, что он представлял себе раньше.

                                                                           * * *

 Утром, после часа обучения, им давали несколько минут на кухне. Завтрак был скромным, зал, освещаемый лишь факелами, пустовал, только толстый запыхавшийся повар где-то в углу что-то бормотал себе под нос.

 Зато во второй половине дня, к концу занятия, их снова привели сюда на обед. В это время на кухне собиралась почти вся школа – учителя, их помощники и ученики. Только стражники и Хэрик – охранник у входа – ели в другое время.

 – Смотри, – шепнул Олтанон на ухо новенькому, отчего тот вздрогнул. – Тут собрались почти все. Интересный момент, ведь тот самый убийца скорее всего сейчас среди нас, в этой комнате.

 – А может быть, убийца – один из охранников, – возразил Старагон. – Или этот Хэрик.

 – Я не верю, – пожал плечами Олтанон. – Хэрика проверяли на магию, он ей не может владеть. У этих двоих бестолочей тоже мозгов нет. Да и самый идиотский вариант – быть убийцей, притворившись одним из двух стражников. Лучше посмотри на тех людей, которые сейчас здесь, и будь с ними внимательнее. Кто бы ни был убийцей, Дардарон, или Палтанон, или я, он сейчас ведёт себя спокойно, чтобы его не заподозрили. С недавних пор ото всех здесь просто разит наигранной, неискренней спокойностью. Никто не хочет, чтобы подозревали его.

 Старагон присмотрелся к людям. Были среди них несколько незнакомых ему лиц. Прежде, чем он успел спросить о них Олтанона, раздался треск – разбилась тарелка, упав вместе с неаккуратным Таралоном, который споткнулся о ножку табурета. Суп расплескался и запачкал край мантии Алион, за что девушка наградила упавшего щелчком под затылок и ушла прочь, не доев обед.

 – Новенький! – сказал пострадавший, потирая ушибленное место. – Зачем так далеко свой табурет выставил? Тут вообще-то люди ходят!

 – Будешь всех подряд винить, или перестанешь, наконец, таращиться на Алион хотя бы когда нужно смотреть под ноги? – упрекнул друга Олтанон. Старагон всё же придвинул табурет ближе к столу. Таралон ушёл за другой порцией, повар печально взглянул на лужу и осколки – убирать ведь ему, а бывший переводчик снова  оглядел зал.

 – Кто вон тот? – спросил он, едва заметно указывая пальцем на мужчину с почти лысой головой – волосы остались лишь на висках – но зато густыми бровями.

 – Это Гилон. Тот старикан, о котором я рассказывал, – пояснил Олтанон. – Сам разучился почти колдовать, а нас учит. Но с ним весело. Тот раз Таралон ему нечаянно зад подпалил, он заверещал, чтобы Алион потушила, а она повертела носом, и пришлось этому придурку, Таралону в смысле, самому его тушить – руками.

 Подоспевший с новой порцией Таралон ничуть не обиделся на оскорбление, и даже поддержал смех.

 – А помнишь, когда он пьяный занятие вёл! – сказал он.

 Не обращая внимание на их смех, Старагон снова оглядел зал.

 – А это кто, – спросил он. – Рядом с Дардароном сидит?

 – Это помощник его, часто за ним ходит, когда он ведёт занятие. Имя его – Колриус, но мы зовём его Шишка, потому что на макушке у него здоровенная красная шишмень, которую не могут скрыть волосы. Как будто ему кто-то лет десять назад зарядил по голове молотком. Причём, сколько мы уже тут учимся, а она как была, так и есть.

 Парень пригляделся. И вправду, из макушки торчала какая-то красная шишка.

 – Говорят, у него в столице есть сын, – продолжил Олтанон. – Но мне что-то в это не верится. Тарос, помощник Палтанона, был его другом и даже каким-то дальним родственником. Но что-то он не сильно горевал после его гибели.

 Старагон больше не увидел ни одно знакомое лицо. Дардарон, Палтанон и Трилон сидели рядом с Колриусом и Гилоном. Вид у всех был мрачный. кажется, их ситуация в школе беспокоила гораздо больше этих двоих шутников.

 – А что насчёт тех, кого тут нет? Я бы хотел знать про них побольше, – заявил новенький.

 – Ты про стражников и Хэрика? – Олтанон задумался. – Про этих двоих я и сам ничего не знаю, кроме того, что они оба тупые как брёвна. Никто про них не знает, кроме учителей. А что до Хэрика. Он работал здесь охранником с самого основания школы, насколько я слышал. Причём, уже тогда он был старым пнём. Трилон и Дардарон небось ждут не дождуться, когда он откинется, и можно будет найти нового охранника, помоложе. Выгонять старика им совесть не позволяет. Да вот только Хэрик помирать и не собирается. Больно долго его старость затянулась. Ну, насколько я слышал. Лично я не понимаю, какая разница, кто будет охранником. Его работа – следить за магической заслонкой на выходе, через которую могут проходить только те, кто владеет магией. Если через неё попробует пройти кто-то посторонний, Хэрик бьёт тревогу, и ему на помощь прибегают другие. Ещё он может убрать эту заслонку, ведь рядом с его постом есть рычаг. Но это на крайний случай, если вдруг король, например, захочет войти, чего не было с незапамятных времён. Из-за всякой мелочи заслонку не убирают, потому что потом её нужно будет опять ставить, а это не так просто. В общем, особой сложности в работе охранника нет, поэтому Хэрик до сих пор им является. Была бы там нужна сила или что ещё, Трилона бы совесть не остановила, и он бы выпер Хэрика вон и нашёл бы другого охранника, моложе.

 Теперь ты про всех знаешь в школе? Если что ещё будет интересно, спрашивай меня. И помни, кто-то из них убийца. Лучше тебе вообще ни с кем в этой школе не оставаться один на один в тёмном углу.

 Старагон поблагодарил Олтанона. Всё это действительно было очень интересно и загадочно. Ему не очень-то верилось, что кто-то из этих людей и есть убийца, ведь для них всех эта школа стала родным домом за все годы работы, а коллеги – семьёй. Скорее уж, кто-то посторонний смог пробраться внутрь и усердно прячется ото всех.

 На обед кроме супа давали пирожки с какой-то непонятной начинкой, и Старагон незаметно спрятал половину своей порции в рукав.

                                                                            * * *

 Когда он вошёл, Тария смотрела в окно. Это навело на мысли, что ей грустно, однако, когда она повернулась, стали видны её повеселевшие глаза и расслабленные уголки рта. Перед глазами Старагона встала утренняя картина, он словно вновь увидел её в непристойном виде. Пришлось встряхнуть голову, чтобы отогнать мысли.

 Он достал из рукава еду.

 – Это тебе.

 Вчера Олтанон и Таралон поделились с ними припасённой едой, а сегодня Старагон спросил Палтанона, можно ли Тарии есть вместе с остальными, и тот ничего не ответил, только скривил губы и прошептал что-то про и без того уставшего повара и скромные запасы. Парень решил не рисковать и не затрагивать эту тему снова.

 Гэльвка посмотрела на еду с каким-то странным выражением лица.

 – Спасибо, – сказала она и приняла пирожки.

 Как ни странно, ела она без особого аппетита.

 – Я... – замялся Старагон. – Я хотел бы поговорить.

 – Ещё бы, – улыбнулась девушка, стирая со рта крошки.

 Парень тоже улыбнулся. Там, в Плиме, он часто подолгу разговаривал с ней, даже если она молчала в ответ, рассказывал о том, как переводит, или просто со скуки жаловался на господина Санмира, и оттого Тара стала думать, что он болтлив. В Ридвинге у него тоже были друзья, если их можно было так назвать, и они тоже отмечали, что он любит поговорить. Но Старагон знал себя лучше других – порой он был молчалив, так что немногим реже, чем говорить, он любил и молчать.

 – Если честно, я бы сама хотела поговорить... кое о чём, – Тария прикусила губу, но затем выпалила:

 – Я бы хотела переселиться и спать в комнате Алион.

 – Да, конечно, – Старагон обрадовался. Это именно то, что нужно. После утреннего случая он бы и сам хотел предложить такой вариант. Можно было бы и вовсе поселить девушку в любую из свободных комнат, но парень боялся за неё, если вдруг убийца придёт. Возможно, он не станет рисковать и нападать на двоих. Уж лучше пусть он убьёт самого Старагона.

 – Алион знает гэльвский?

 – Немного, – сказала Тара. – А ты? Что ты хотел?

 Ему было очень стыдно даже когда он проговаривал свои мысли в голове. Но он понимал, что поговорить об этом нужно, когда-нибудь.

 – Я хотел обсудить сегодняшний случай. Утром.

 Она скривила лицо.

 – Ты серьёзно? Нас два дня назад швырнуло магической штукой в другую страну, тебя хотели убить, а здесь выяснилось, что ты маг и что тебя тоже в любой день могут убить, и меня, а тебя беспокоит такая ерунда?

 Старагону стало смешно. Наверное, из-за того, что Тара была права.

 – Кажется, – сказал он. – В этой школе никого не волнует самое главное, и убийца тоже никого не волнует.

 –  Ты слишком быстро стал похожим на них.

 Нет, подумал Старагон, я пока что ничуть не похож на этих похотливых мерзавцев. Даже наоборот.

 – Я уже сказала тебе, – вздохнула Тара. – Ты не виноват. Я и сама знаю, что беспокойно сплю, что ворочаюсь и разговариваю во сне. То, что ты испугался за меня и посмотрел, нисколько не странно. Всё нормально.

 – Меня больше беспокоит то, как ты к этому отнеслась, – Старагон попытался сказать это максимально серьёзно. – Тебя как будто вовсе не обеспокоил этот случай.

 – Что меня не обеспокоило? То, что ты увидел меня без одежды? В первый раз что ли? – Старагону стало страшно, не услышит ли их кто-нибудь. Хотя, за стеной были лишь Олтанон и Таралон, которые, похоже, не знали гэльвского языка.

 – Как бы тебе сказать, – он и в самом деле задумался, как бы сказать ей это, чтобы не обидеть. – Тогда на тебя никому бы и не захотелось смотреть.

 – Тоже верно, – кивнула девушка. – Но ты всё равно относишься к этому слишком бурно. Мы ведь с тобой... Ну, в смысле, ты ведь...

 – Кто? Кто я? Евнух? Нет, я не евнух, если ты не знала.

 – Прости, – гэльвка опустила голову. Хотя стыдливости в её голосе не было. – Я должна была это понять. Я, что, первая девушка, которую ты видел без одежды?

 – Не то, что бы... Скорее, первая из них, с кем я близко общаюсь, – Старагону стало жутко стыдно за этот разговор. Он снова увидел Тарию в том, утреннем виде, и отвёл взгляд.

 – Ты слишком застенчивый, – сказала она. – К твоему возрасту мальчики обычно уже хвастаются тем, скольких женщин затащили в постель. А ты переживаешь из-за таких пустяков. Наверное, пора перестать это делать, не думаешь?

 – Нет, я переживаю не из-за этого. Я переживаю из-за тебя, именно из-за тебя. Потому что ты для меня нечто большее, чем ещё одна девушка, которую можно затащить в постель. Потому что я пытаюсь понять, кто я для тебя, как ты ко мне относишься? Почему не хочешь рассказывать о своём прошлом? Почему относишься ко мне настолько равнодушно, что даже не стесняешь передо мной своей наготы? Есть ли шанс получить твою взаимность? Почему, почему ты такая странная? Что мне нужно сделать, чтобы понять тебя?

 Старагон вдруг понял, что сказал всю эту длинную мысль  у себя в голове, а вслух не произнёс ни слова, и Тария до сих пор слушает его молчание и ждёт ответа.

 – Перестать быть застенчивым? – тихо сказал он. – Что ж, это первый шаг, чтобы стать таким же, как все маги. Но я всё же считаю, что в этом ничего плохого нет. Может быть, это тебе нужно быть более застенчивой?

 – Вот только не надо, – Тара зло посмотрела на него. Затем заговорила чуть спокойнее. – Я не хочу, чтобы мне кто-то говорил, что правильно, а что нет. Всю мою жизнь все говорили мне, какая я неправильная и как я их не устраиваю, и что пора бы мне меняться. А я не хотела меняться, потому что я была не неправильной, а просто другой, но меня никто не слушал. Все хотели меня исправить, переделать под свой лад.

 Она вдруг замолчала. Старагон тоже молчал, боясь  остановить девушку, когда она впервые за всё время заговорила о своём прошлом.

 – Я такая, какая есть. И меняться не хочу.

 – Ну, прости, я сказал не подумав. А, может быть, это ты на самом деле права, и меняться стоит мне. И всё же, – он помедлил, обдумывая слова. Когда-то мне придётся признаться ей, говорил он себе, нужно хотя бы намекнуть. – Если бы на твоём месте была какая-то другая девушка, это бы не столько для меня значило. Но такие... откровенные отношения именно с тобой... Для меня это не простой случай.

 – Конечно, – кивнула Тара. – Мы многое прошли вместе, и неудивительно, что это нас сроднило.

 Кажется, она так и ничего не поняла, или же поняла абсолютно всё, но не хотела, чтобы Старагон об этом узнал. Парень не имел понятия, какой из вариантов хуже.

 – Я не стала так бурно реагировать на сегодняшний случай утром, потому что привыкла, что мужчины не так сильно реагируют на один лишь вид голой женщины.

 Старагон снова почувствовал себя неловко от такого разговора.

 – Тем более, – продолжила Тара. – Я не видела ничего плохого в том, что меня увидел такой близкий человек, как ты.

 – И какой же я близкий человек для тебя? Я подобрал тебя на рынке, когда ты была близка к голодной смерти, выходил, одел и дал новую жизнь, но до сих пор не понимаю, как после всего этого ты ко мне относишься?

 – Как... – Тара задумалась. – К отцу. Или к брату.

 Отец. Вот значит, кто он для неё. Старагон не подал вида, что обеспокоен таким открытием, и продолжил разговор. Они ещё некоторое время разговаривали на эту тему, Тара упомянула, что у неё были плохие отношения с родной семьёй, в особенности с родителями, но, когда Старагон спросил, кем они являлись, она быстро перевела тему. Однако в голове постоянно вертелось слово, сказанное ей: "отец". Позже он попытался выкинуть из головы эту мысль, но она глубоко закралась и не оставляла его ещё очень долго.

                                                                             * * *

 Палтанон сильно ударился головой об косяк и выругался. Зачем Дардарон выбрал себе кабинет с самым низким входом, для него было загадкой. К тому же, коллеги не оказалось на месте, Колриус сказал, что он ушёл и не стал говорить, куда именно.

 Потирая макушку, Палтанон зашагал к директору. Дела становились всё паршивее с каждым днём. Если так всё продолжиться и дальше, за эти оставшиеся восемь дней всё станет настолько плохо, что волшебники сами сбегут из этой школы, наплевав на всё на свете.

 Сначала эта оркова гаргена, покосившая полгорода! Сама болезнь его не особенно волновала по той причине, что она обычно обходила магов стороной, за редкими исключениями, как и, в прочем, почти все болезни. Однако именно по этой же причине магов обвиняли в её распространении. Люди усматривают связь между самой заразой и тем, что она не берёт волшебников. Идиоты! Почему бы тогда не обвинять магов в крипсисе или кошите, к которым у них также есть сильный имунитет? Почему именно гаргена?

 Из-за такой ерунды начались казни. Кто-то бы подумал, что им здесь должно быть совестно за то, что казнят невинных бедолаг, но ничего подобного! В этом нет ни капли их вины, во всём виноват граф Локсгер и его сподручные идиоты. Сам лично Палтанон спал крепко, не тревожимый чувством вины. Как там спит граф, остаётся только гадать. Как он спит после того, как погубил сотни людей и ещё большему их числу позволил умереть от голода, оставив город без налогов с деревень? Как он не чувствует отвращение к самому себе после того, как приказал закрыть ворота и не впускать и не выпускать никого, ни торговцев, ни нищих бродяг, ни уставших с дороги путников, пришедших из самой Ретанны? Кроме как по его личному дозволению, конечно – если привезут повозку с продовольствием, он милостиво открывает ворота, хотя половину сжирает сам вместе со своим двором. Хорошо, что хотя бы магам из школы можно пересекать ворота.

 Теперь вот какая то тварь убивает людей внутри школы, и одни боги знают, кто это. Двое стражников прочесали весь замок снизу доверху, но не нашли никого постороннего. Ещё бы – если это маг, он может постоянно перевоплощаться в кого-то другого. Но так, чтобы его никто не заметил уже больше недели – тут нужно быть либо настоящим знатоком замка, либо являться постоянным его обитателем. Но кто может совершать такое? Дардарон? Трилон? Гилон? Директору это вовсе ненужно, это ведь его школа. Дардарону Палтанон тоже доверял и не мог представить, чтобы он был убийцей. Остаётся Гилон, который стоял рядом с ним позапрошлой ночью, когда погиб ученик, и никак не мог быть на месте убийства.

 Как будто всё не было так плохо, Дардарон оставил на него возню с молодыми, и с этим тупым новеньким, которому всё нужно разжёвывать с самого начала. Обычно, когда кто-то пытается запроситься на учёбу в то время, когда она уже идёт полным ходом, Трилон отсылает его ждать следующего набора, а это наступает через несколько лет. Однако с этим мальцом особый случай, его Трилон приказал обучать с остальными. Нашёлся пуп мира!

 Всё катится к оркам, а теперь ещё и этот косяк, ну зачем Дардарон выбрал себе такой дурацкий кабинет?

 Подходя к рабочему месту директора, Палтанон услышал женский голос, доносящийся из-за двери. Кто это? На Алион не похоже, да и зачем ей быть у Трилона?

 Постучавшись на всякий случай и войдя, волшебник увидел помимо самого директора Аррадру – его родную сестру, сидящую на столе, задницей в серых штанах прямо на выгравированных в каменной поверхности солнечных часах, и держащую в руках бокал брата. У Трилона был свой личный бокал, а точнее кубок, из какого-то странного металла, с не самой обыкновенной ёмкостью. Палтанон как-то заметил, что если туда насыпать песок и перевернуть, то получится песочная пирамида с четырьмя углами. Внизу, в ножке тоже имелась маленькая полость – круг. Где директор откопал этот кубок, он не рассказывал, зато никому не позволял пить из него, а сестре позволил.

 – Здравствуй, Аррадра, – поздоровался Палтанон. – Давно ты не заходила к нам.

 Интересно, почему Трилон позволил ей находится в замке в такое время? Хотя в городе сейчас немногим безопаснее.

 – Привет, – как-то странно сказала она. Наверное, немного опьянела от вина.

 – Хотел что-то? – спросил Трилон.

 – Я ищу Дардарона. Стражники дали отчёт.

 – Тогда можешь сообщить мне.

 А как же, это ведь так важно! Ещё один повод набраться!

 Палтанона злило, что Трилон дни напролёт просиживает в своём кабинете и пьёт, вместо того, чтобы что-то делать в такое нелёгкое время. Дардарон был бы лучшим директором. Вообще-то он и управляет здесь всем вместо своего друга. Всем стало бы лучше, если бы он вышвырнул этого пьяницу из замка и занял его место. Но они с Трилоном давние друзья, и Дардарон ни за что не станет так поступать.

 – Стражники ничего не нашли. Хотя прочесали замок три раза, – доложил Палтанон. – Либо они плохо старались, либо убийца старался ещё лучше них.

 – За этим ты Дардарона искал?

 – Я с ним хотел обсудить кое-что ещё.

 – Придётся отложить до завтра. Он ушёл на встречу с одним человеком.

 – С Траноном? – догадался Палтанон.

 – Как ты узнал, – директор посмотрел на него с подозрением.

 – Так же, как и вы узнали, что Транон не стал покидать Куасток. Все мы предсказуемы, как голодные собаки, которым бросают кусок мяса.

 Трилон нахмурился, скрипнув зубами.

 – Почему тогда мы не можем догадаться, что будут делать убийца и Локсгер?

 Палтанон промолчал.

 – Когда Дардарон вернётся, я скажу ему, чтобы зашёл к тебе, – пообещал директор.

 – Нет, – покривил губами Палтанон. – Лучше я сам схожу к нему завтра. У него в кабинете хотя бы есть Колриус. Если вы спросите меня, то я скажу, что нам всем – кто есть в школе – нужно спать в одной комнате, чтобы убийца не осмеливался нападать. Чем больше людей, тем больший риск для него. Даже если он будет спать среди всех остальных.

 – Только спать, – улыбаясь, спросил Трилон.

 – Ну, – протянул Палтанон. – Не только. Ещё и есть, разговаривать, даже ходить в нужник.

 Аррадра хихикнула, улыбнулась, поглядев на Трилона. Тот тоже ответил взглядом и улыбкой.

 – Мы должны быть как стадо овец, – продолжил маг. – Иначе, получается, овцы умнее нас, если додумались до этого, а мы нет.

 – Да, мы смеёмся сейчас, – сказал директор. – Но пройдёт несколько дней, и, кто знает, может быть эта затея перестанет казаться нам смешной. Спасибо, Палтанон.

 Тот кивнул, попрощался с Аррадрой, вышел за дверь. Не успел он отойти на несколько шагов, как оттуда послышался смех. Брат и сестра стоили друг друга.

                                                                                  * * *