Текст книги "Девять дней исправления (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Летучий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

 – Его глаза! Орково колдовство! – вельможа попытался скинуть одежду, но этого не понадобилось, когда его люди сумели сбить пламя. – Маг возомнил о себе слишком много! Думает, мы не найдём управу на все его фокусы! Наденьте на голову мешок!

 Трилон понятия не имел, откуда стражники достали мешок, но после того, как тот оказался на его голове, они потащили его куда-то за собой. Он не пытался запоминать повороты и считать шаги – в этом не было смысла. Когда они остановились, по скрежету металла, по стону натягивающихся ремешков он понял, что его привели в пыточную.

 Вильтус ещё много говорил, но нового – ничего. В его словах не было смысла, лишь ненависть и высокомерие. Потом он ушёл, судя по тому, что его голос больше не был слышен.

 Трилону вырвали три ногтя, сломали несколько пальцев и рёбер, растянули почти все суставы. Они бы наверняка ещё и выкололи глаза и отрезали язык, если бы не боялись снимать с головы мешок. Говорили они только бессмысленные фразы: "ну что, доволен маг?", "не слишком ли больно? Может посильнее?", "где теперь твоё колдовство?".

 Маг терпел, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не защититься магией. Он признавал себя слабым и трусливым, но боли и тем более смерти он точно не боялся.

 Когда, наконец, пытки кончились, ему казалось, что уже настал следующий день, но, попав снова в свою клетку, он увидел, что ещё даже не вечер.

 Больше всего он ждал наступления следующего дня. Самого важного в его жизни. Дня, когда решится всё, что имело смысл для него. И он надеялся сам решить это.

                                                                         * * *

 Больше всего Старагон боялся, что его выгонят, как того стражника, но магистр Гилон сказал, что ученики должны остаться, да и смысла выводить заражённых уже и нет, раз гаргена так сильно распространилась в стенах школы. А того стражника он пообещал вернуть, если он ещё жив. Времени до заветного дня остаётся всё меньше, как и людей, готовых защищать это место.

 Зараза, как поведал магистр, распространяется очень быстро, даже через еду. После этого ученики с отвращением глядели на поданный к обеду суп, и почти ни у кого не было аппетита. Старагон понимал: ненадолго. Скоро голод возьмёт своё.

 Сам он тоже мало ел – аппетит куда-то пропал. Всё, чего ему хотелось, это покоя. Единственной частью тела, которую он напрягал, был мозг. Эта болезнь словно ослабила всё тело, но взамен отдала всю энергию на мышление. Он думал, долго и много, пытался сложить кусочки мозаики в единое целое, разгадать эту загадку, найти виновного.

 Он и сам не заметил, как заснул. Но во сне он не прекратил размышлять и всё ещё пытался сопоставить факты и отыскать отгадку.

 Решение нашлось неожиданно. Мелкий домысел подкрепился рядом доказательств, а потом все его положения состыковались друг с другом, и кусочки головоломки, наконец, стали единым целым.

 Он проснулся и стал ждать, не пройдёт ли наваждение. Всё это могло быть сонным бредом, а сонный бред, как правило, кажется адекватным ещё какое-то время после пробуждения.

 Время прошло, но ничего не изменилось, и все догадки всё ещё казались Старагону верными. Неужели всё это время он был так слеп!

 Он огляделся. Кажется, уже вечер. В зале присутствуют все жильцы школы, кроме Дардарона. Магистр опять куда-то ушёл, и это плохо. Но придётся обходиться без него.

 Надеясь, что не находится в бреду, вызванном болезнью, парень сильнее натянул парализующую перчатку, поднялся и двинулся к остальным. Они сидели кучей, но он смотрел только на одного.

                                                                          * * *

 Дардарон снова поднял голову вверх, разглядывая высокое обшарпанное и покрытое трещинами здание с дырой в крыше. Сейчас, в лучах приближающегося заката, оно выглядело особенно мрачным.

 И тем не менее он шёл сюда с приподнятым настроением. Ему было в радость оказаться в обществе старого друга, единственного, кто способен развеять его опасения, кто может вселить хоть какую-то надежду. Сейчас компания Транона казалась ему наиболее уютной.

 Поднимаясь по крутой лестнице, он в сотый раз прокручивал в голове рассказ Трилона. Сейчас он хотел поделиться им с другом, потому что уже не мог держать в себе. Он устал создавать иллюзию собственной духовной силы. Ему просто хотелось поддержки.

 К тому же друг должен помочь понять загадку с тем следом, обнаруженным на месте убийства Колриуса.

 Орнелия, открыв дверь, в этот раз не стала задерживать его на пороге, а сразу впустила внутрь. Транон тоже уже ждал в прихожей.

 – Какого орка так долго? – возмутился он. – Я говорил, вечером, но не таким же поздним! Давай монету и проваливай! Мне нужно начинать работу.

 Дардарон опешил от отсутствия приветливости друга, но сохранил свою.

 – Я помогу тебе, – сказал он, протягивая монету. – К тому же, есть, что рассказать.

 – Расскажешь потом, – Транон, приняв её, спрятал в карман. – Пришёл бы раньше, было бы время. А теперь уже поздно.

 – Это по поводу того, что мне рассказал Трилон.

 – Вчера нужно было говорить. Теперь это уже не важно. Это ведь не относится к делу?

 – Хорошо. Тогда расскажу то, что относится к делу. Есть новые находки.

 – Это касается монеты?

 – Нет. Убийцы.

 – Тогда это может подождать, ибо с моей работой это не связано нисколько.

 Они прошли в комнату, где были верстак и дыра. Транон подошёл к краю дыры, выглянув наружу.

 – В это время обычно сменяется патруль на нашей улице, – продолжил ворчать он. – Угораздило тебе прийти именно сейчас!

 – За мной никого не было, – заверил Дардарон. – Никто не видел, как я входил.

 – Сказал тот, кто посещает этот район в третий раз. Пойду проверю.

 – Ты мне не доверяешь?

 – Если бы я полагался на слова других магов, то точно не дожил бы до сегодняшнего дня.

 Транон вальяжно удалился. Дардарон сел на стол, тот, что сбоку от верстака, и на котором висела одежда Транона. После долгого подъёма по лестнице в его груди свербело, словно там поселилась замшелость. Впервые за всю жизнь он почувствовал себя по-настоящему старым.

 Что-то ударилось о пол, выпав из кармана одной из накидок Транона, и прокатилось, пока не ударилось о ножку верстака. Дардарон внимательно пригляделся – это была крохотная, с икринку, жемчужина серебристого цвета. По крайней мере, именно так оно выглядело. Что это на самом деле, приходилось только догадываться. Хотя у магу появились догадки, но он их решительно отталкивал.

 Он огляделся. Транона пока что не было, этой Орнелии тоже не видно.

 Он немного выпятил руку по привычке, применяя магию на шарике. Какая-то далёкая, запрятанная очень глубоко часть сознания ожидала, что шарик вздрогнет, подпрыгнет и исторгнет магию. Эта догадка казалась столь нереальной и маловероятной, что когда шарик сделал это, Дардарону ещё какое-то время казалось, что всё это ему причудилось.

 Но потом он словно проснулся и начал пытаться искать объяснения. На это потребовалось время, в голове от волнения образовалась суматоха, из-за которой думать приходилось дольше обычного. Долго, но он всё понял.

 Это магическая идеалия. То, что она находилась в кармане Транона, обозначает только одно: он изобрёл её. Он всегда был талантливым изобретателем, но точно не в такой мере. И всё же он изобрёл её, идеалию.

 И это он убил Колриуса.

 И Палтанона. И всех остальных убил тоже он. Либо тот, кому он отдал своё изобретение.

 В памяти вдруг всплыла картина из вчерашнего дня. " Ты чего там встал? Боишься, у меня тут за углом агент Каганата сидит?" – сказал Транон. В это время он оборачивался. Он оборачивался через правое плечо, хотя он не левша.

 Вспомнилось и то, что рассказывал Старагон. Какая-то ворона постоянно крутится рядом с домом Аррадры и наблюдает  за ней. "Птичий" запах, постоянно витавший в доме Транона, в этот момент особенно сильно ударил в нос.

 Неужели этот урод всё время обманывал их и шпионил на гэльвов? Неужели это он убил Тароса? Патроса? Акарлона? Палтанона? Колриуса? А теперь ему в руки попала монета! Та самая, которая важна для гэльвов!

 Дардарон громко вздохнул, вытер рукавом выступивший на лбу пот. Нельзя выдавать себя. Нужно забрать у Транона монету и быстро телепортироваться с её помощью в школу.

 Маг пнул ногой шарик, и он укатился к дыре, а потом сорвался с неё вниз.

 Через пару минут вернулся и Транон. Глядя в его невозмутимое лицо, Дардарон засомневался в собственных догадках.

 – Проклятье! – сказал хозяин. – Мне правда некогда сейчас. Твоя компания будет мешать работе. Не прими за недружелюбие, но сейчас такое время, когда нужно думать о деле.

 – Подожди, – прервал его Дардарон. – Я пытаюсь вспомнить.

 Он показал, достав из кармана, другую монету.

 – В каком кармане у меня лежала та, которая нужна нам?

 Он уронил монету на пол, но не дал её коснуться пола, притянув магией обратно в руку. Так он хотел показать Транону, что монета и впрямь волшебная, а не простая. Только волшебную можно притянуть к себе магией.

 – В смысле в каком? Ты же говорил, что прекрасно помнишь это?

 – Да, но иногда я менял их местами. Не бойся, я их могу различить. Они отлиты немного по-разному. У одной голова хана немного приплюснута, видно её отливал какой-то криворукий.

 – И что с головой хана на той монете, что у тебя в руках?

 – Не могу понять. Надо сравнить с той, первой. Дай мне её на пару секунд.

 Транон не сдвинулся с места. Некоторое время была напряжённая тишина.

 – Орк бы тебя побрал! Давай вторую монету, я сам разберусь. Их можно и без твоих приплюснутых голов различить. Мне нужно работать, а ты уже полчаса стоишь над душой.

 – Это две секунды. Я сам хочу знать, какая монета у меня. А обе оставить у тебя, в старом доме с дырой в крыше под охраной полтора человека, я, извини, не могу.

 Транон всё равно не сдвинулся с места. У Дардарона снова начал выступать пот.

 – Хочешь сказать, ты готов оставить телепорт, который может переместить любого в твою школу, а тот, который позволит этим гадам убраться из неё, не готов?

 – Дай уже монету.

 Хозяин дома переменился в лице.

 – Почему ты так упёрто пытаешься её забрать?

 – А почему ты так упёрто не хочешь отдавать её? – Дардарону стало казаться, что они уже оба догадались о намерениях друг друга и оба продолжают всю эту театральщину, которая теперь была едва прикрытой, только ради призрачного шанса, что ошибаются.

 Транон медленно двинулся в бок, к верстаку.

 – Меня мучают подозрения, – заговорил он. – Что ты с какого-то перепугу сбрендил и решил разобраться с гэльвами без моей помощи.

 – Даже если и так, какая тебе разница? Монета не твоя.

 Транон приблизился к верстаку, Дардарон тоже стал двигаться в бок, чтобы сохранить с ним расстояние для магии и чтобы преградить ему путь к выходу.

 – Для меня наша сделка представляет личный интерес, – сказал хозяин дома. – Мне нужны реагенты, о которых мы договорились. И я боюсь, что из-за каких-то своих глупых домыслов ты откажешься от сделки, а сам не сможешь защитить школу. И этот кошмар в городе, который вы породили вместе с Локсгером своим противостоянием, продолжится. Поэтому, прежде чем отдавать монету, я хочу убедиться, что ты не задумал какую-то глупость.

 – Если бы тебе так нужны были реагенты, согласился бы их взять. Но ты настоял на том, чтобы купить их у нас. Не придумывай причины на ходу.

 – Зачем мне это делать?

 Дардарон резко вытянул руку и схватил Транона заклинанием обездвиживания.

 – Ты совсем спятил? Пусти! Я не хочу драться с тобой!

 "Может мне просто разнести его пузырём?" – подумалось магу. – "Тогда монету придётся искать среди его останков, если она не улетит куда-то, но она хотя бы точно не попадёт к гэльвам. Но что если я ошибаюсь, и Транон не виновен?"

 – Отдай мне монету! – сказал он вслух.

 Вместо ответа хозяин дома яростно прошипел. Дардарон вдруг почувствовал удар по ногам и повалился. Через него перескочила Орнелия. Он успел создать щит, и она, отлетев в сторону, ударилась об шкаф. Маг быстро вскочил на ноги, оглядываясь в поисках Транона. Тот неожиданно оказался рядом, протягиваясь к нему рукой. Дардарон едва успел остановить его, и парализующая перчатка замерла в нескольких сантиметрах от его лица. Он отбросил Транона назад и приготовился применять пузырь, когда снова почувствовал удар по ногам. Орнелия вцепилась в его одежду, ударила по лицу с силой, которая была вовсе не свойственна старой женщине. Он отбросил её, применив щит. Почти сразу после этого опять пришлось отбрасывать Транона, снова попытавшегося парализовать Дардарона перчаткой. Тот перевалился через верстак, сбив своим телом песчитель. Серая масса рассыпалась по полу и образовало небольшое пылевое облако.

 Дардарон опёрся о верстак, чувствую слабость и недостаток магии. Транон поднял руки вверх, показывая монету. Прежде чем маг успел придумать, как быстрее её выхватить, он швырнул её в дыру. Монета успела блеснуть в лучах заката и устремилась вниз. Почти сразу в дыру зачем-то прыгнула и Орнелия. Дарларон подбежал к краю стены, чтобы поглядеть вниз. Из-под нижнего этажа выпорхнула ворона, в чьих лапах хорошо был виден маленький блестящий кругляш.

 Прежде чем он успел что-то сделать, почувствовал затылком прикосновение пальца Транона.

 – Ты ведь всё понял? – насмешливо спросил хозяин дома. Это был не он! Это не его интонация! Не его речь!

 – Я всё понял, – подтвердил Дардарон. – Она летит на северо-запад. В сторону Гэльвского Каганата.

 – Вот именно. Вы только что проиграли.

 – Нет, не проиграли. И ты прямо сейчас думаешь, как бы уговорить меня отдать тебе вторую монету. А я не отдам её тебе. Придётся убить меня и искать её среди моих останков. А на это уйдёт больше времени, чем понадобится городской страже, чтобы услышать слухи о том, что на окраине города кто-то балуется магией, прибежать сюда и схватить тебя.

 Маг почувствовал, как Транон, не отпуская пальца от его затылка, свободной рукой шарит в его кармане.

 – Не надейся, тварь! Монета в другом кармане. Том, который сейчас прижат к стене, и чтобы пробраться к нему, тебе придётся отпустить заклинание. Но как только я смогу двигаться, то устрою тебе такую трёпку, что от тебя не останется даже ошмётков.

 Транон попытался пролезть рукой к другому карману, но щель между куском стены и боком поражённого парализацией мага была маленькой. Однако он не бросил усилия, и Дардарон с ужасом стал понимать, что у него скоро получится забрать монету из кармана.

 – Проклятье! – вдруг шикнул Транон и убрал руку. Как же не вовремя! Как же ты пришёл не вовремя!

 Он уже не держал палец на затылке гостя, позади были слышны его частые шаги по комнате. Дардарон ждал, когда парализация спадёт.

 Слышалось, как он что-то пишет, что-то делает с бумагой, толи мнёт, толи сворачивает её. Потом раздался удар, словно кто-то упал на пол. Маг не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, что случилось с Траноном. Тишина, непривычная после болтовни этого предателя, продлилась недолго. Вскоре хозяин дома, видимо, поднялся и убежал в сторону лестницы.

 "Когда же спадёт это проклятое заклинание!"

                                                                             * * *

 – Что ты творишь такое? – рявкнул магистр Гилон, когда повар парализованный закричал от испуга.

 – Предохраняюсь на случай, если я прав, – ответил Старагон, держащий палец на лбу повара. – Я хочу обвинить этого человека в убийствах. Во всех пяти.

 – Толстого повара? – с издевкой усмехнулся Олтанон.

 – Знаю, вы думаете, что гаргена свела меня с ума. Я и сам не отрицаю возможность этого. Но сначала выслушайте меня, хорошо?

 – Как будто ты оставил нам выбор, – ухмыльнулся магистр Гилон.

 – Когда магистр Дардарон сказал, что убийца использует магическую идеалию, – начал новенький. – Я стал думать, как эта штука могла оказываться каждый раз в нужном месте рядом с жертвой, а ещё ведь должен был быть какой-то предмет, который и устраивал магию пузыря. Как убийца вовремя подкладывал этот предмет и идеалию в нужное место? Адекватный ответ может быть только один: жертва сама носила его с собой. Убийце нужно было замаскировать эту штуковину под предмет нашей повседневной жизни. И с этой ролью как нельзя лучше справляется еда. Что если эта штука, вызывающая пузырь, – вещество. Например, тот же стерень. Подмешанный в нашу еду и оказавшийся в желудке, он вскоре разнесётся по всему организму, если верить книгам по медицине, которые мне доводилось читать. Когда нужное вещество распределено по всему организму, остаётся только, чтобы подействовала магическая идеалия. И если она была также подмешана в еду, то ничего сложного нет. Жертва просто не замечала её и проглатывала, если она достаточно маленького размера. А потом, лёжа в желудке, идеалия приводила в действие вещество, которое разрывало тело жертвы точно как при пузыре. Учитывая, что вокруг ходит полно магов, это идеальный план для убийства, ведь подозрения будут падать на кого-то из них.

 – А почему тогда не убить всех сразу?

 – Кроме того, что это отличный план завести нас в заблуждение? Наверное, создать магическую идеалию не так просто. Вы же сами сказали, её и изобрести не должны. К тому же, нужно ведь заботиться и о самом веществе. Когда мы с Алион и Таралоном ночью сражались с контрабандистами, в ящиках лежали продукты, и одни из следов вели ко второму выходу из школы. Это были следы этого повара, он принимал контрабандистов пищу, пропитанную веществом.

 Гилон с сомнением в глазах посмотрел на повара.

 – Это правда, что он говорит?

 – Нет, – только и смог ответить тот, пока его мучили оковы парализации.

 – Тогда мы можем попробовать применить магию на твои продукты, – сказал Старагон. – По идее, если я прав, что-то должно произойти с ними. Кто-нибудь найдите его запасы.

 – Я не знал! Я не виноват! – закричал повар, когда Олтанон стал рыться в его мешке. – Я не виноват! Меня заставили!

 – Быстро сознался, – ухмыльнулся новенький. – Но он прав. Его заставили. Он кормил нас этой отравой, но продукты поставлял не он. И идеалию создавал не он.

 – Кто тогда? – поторопил его магистр Гилон.

 – Помните, вы сказали нам, что уличные маги бывают талантливее других? Позавчера в школу заходил тот тип, друг магистра Дардарона, который забрал госпожу Аррадру к себе в дом. Его лицо показалось мне знакомым, а теперь я вспомнил, что возможно видел его в каганате, в замке хана Гломина. Я, конечно, мог спутать и теперь несу чушь, но может я и прав.

 – Проклятье! – ахнул магистр Гилон. – Дардарон сейчас у него!

                                                                         * * *

 Волшебник замедлил бег, прислушиваясь. Кажется, шаги раздавались откуда-то из левого переулка, хотя что-то ещё, чуть менее громкое, доносилось впереди. Надеясь, что оказался прав, он свернул налево и снова ускорился.

 Когда парализация отпустила его и он со всех ног сбежал вниз, на улицу, его и Транона разделяли всего лишь пара-тройка десятков шагов. Теперь же приходится выслушивать каждый шорох, чтобы понять, куда он побежал. Бывший друг двигался гораздо быстрее.

 Вскоре в груди заколотило так, что дыхание почти остановилось. Горло словно закупорил мерзкий, склизкий комок. Дардарону повезло – ещё минуту бега, и он бы не выдержал, но вдруг после очередного поворота он догнал Транона.

 Это случилось только потому, что Транон упал. Или же ему помогли упасть. Бывший товарищ лежал на земле, а рядом с ним стояла фигура в плаще. Лицо человека было скрыто, а из-за того, что солнце уже село и темнота сгустилась, пытаться разглядеть его не имело смысла. При виде мага фигура удалилась в тень, оставив лежащего без признаков жизни Транона в покое.

 Держа руку и магию наготове, Дардарон подкрался к Транону. Кажется, этот тип в плаще убежал, но стоило вести себя осторожнее. Маг пощупал пульс лежащего. Потом прислонился ухом к носу, чтобы проверить дыхание.

 Ничего. Кажется, он мёртв, подумал Дардарон и уже смирился с этим. Поэтому, когда Транон проснулся и задышал, это было неожиданностью для него.

 Маг схватил бывшего друга магическими оковами.

 – Боги! Что ты тут делаешь, Дардарон?

 Тот не ответил.

 – Видимо, случилось то, чего не должно было случаться, и ты теперь думаешь, что всё, что было несколько часов назад, делал я. Но это не так. Я даже не помню, что было. Можешь объяснить?

 – С удовольствием напомню. Ты обманул меня, чтобы я принёс тебе монету, а оказалось, что ты просто хотел вернуть её гэльвам. Твоя сожительница или сожитель оказался муфом*, превратился в ворону и понёс монету в сторону каганата. Это если опускать нашу драку.

 – Проклятье! – тяжело выдохнул Транон. – Ты не должен был это узнать.

 – Ты предатель!

 – Да, я предатель. В свою защиту могу сказать, что у меня не было выбора. Он заставил меня.

 – Кто он?

 – Если бы ты пришёл сюда на пару секунд раньше, то, должно быть, увидел бы его.

 – Я видел. Кто это такой?

 – Значит, сам понимаешь, что я не придумываю. Кто он? Это сложно сказать. Дело в том, что я не самое обычное существо... Я не хочу рассказывать.

 – Придётся.

 Транон, похоже, захотел сплюнуть, но понял, что не может шевелить шеей. Дардарон почувствовал толчок, когда тот попытался пошевелиться. Заклинание слабело.

 – Ты не можешь вечно удерживать меня, – тот словно прочитал его мысли. – Скоро ты потратишь всю магию...

 – Тогда я могу просто убить тебя.

 – И точно не узнаешь ничего. Отпусти меня, и даю слово, я не трону тебя и не сбегу.

 – Я на всякий случай потрачу всю магию с округи. Чтобы ты тоже ничего не наколдовал.

 Транон улыбнулся, видимо думая, что собеседник шутит. Но Дардарон не шутил. Он держал заклинание так долго, как мог, пока не почувствовал, что истратил всю магию, что можно было найти в этом месте. Транон всё это время лежал молча, не говоря ни слова. Когда заклинание отпустило его, он развёл руками.

 – Видишь! Я не собираюсь бежать.

 Он отполз к стенке дома и прислонился спиной.

 – А ты молодец. Нас ведь могли видеть. Если сюда прибежит стража, мы не сможем защитить себя.

 – Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Например, скажешь им правду. Что ты, как и они и их граф, пытаешься изжить со свету магов.

 Транон улыбнулся.

 – Хочешь, открою секрет. Локсгер тут не причём. Он даже не знает, что помогает гэльвам. Он просто делает то, что ему выгодно. Гэльвы сделали так, чтобы ему было это выгодно.

 Он полез рукой к себе в рубаху, Дардарон было приготовился к драке, но во внутреннем кармане оказалось вовсе не оружие, а лист бумаги. Транон прочитал его и поморщился.

 – Проклятье! – сказал он, после чего резко вскочил и прыгнул на Дардарона. Маг вовремя среагировал и попытался ударить его по лицу, но промахнулся. Он увидел, как палец Транона подбирается всё ближе к лицу и вскоре касается его. Парализация снова охватила тело.

 – Прости, Дардарон. Я знаю, что у тебя с собой вторая монета. Отдай её, пожалуйста. Я не хочу убивать тебя.

 – Швиль тебе в руки, тварь! Можешь попытаться отобрать её силой. Прежде чем ты меня парализовал, я успел обхватить монету рукой. Теперь чтобы её забрать, тебе придётся убрать парализацию. И тогда я тебя убью.

 Транон проверил, правду ли говорит Дардарон. Маг говорил правду, он почти ощущал рукой холодное прикосновение монеты. Жаль, она была под толстым слоем одежды, что не позволяло активировать её. Да и магии пока что не хватало, хотя она постепенно накапливалась в воздухе.

 Транон обнаружил привязанные к его ноге ножны с большим кинжалом и, выхватив его, приставил к горлу.

 – Если у меня не останется другого выхода, я убью тебя.

 – Перережешь мне горло, но прежде чем умереть, я перемещусь с помощью монеты.

 – Ты переместишься к гэльвам!

 – С перерезанным горлом мне будет всё рано.

 – Я к тому, что они найдут монету на твоём теле, и я всё равно выиграю. Не глупи, отдай её просто так. Я не хочу тебя убивать.

 – Почему?

 – Потому что ты мой друг.

 – Тогда можешь приступать. Потому что я уже не считаю тебя другом и убью тебя сразу, как только представится случай.

 – Предупреждаю последний раз! – Транон говорил спокойно, но его рука с ножом дрожала.

 Дардарон помолчал немного, потом согласно кивнул:

 – Ладно. Монету ты получишь, но мы с тобой ещё не закончили.

 – Само собой, – кивнул Транон и убрал палец ото лба.

 Когда парализация отступила, Дардарон почувствовал достаточно магии, чтобы воспользоваться монетой.

 – Не смей закрывать глаза и пытаться колдовать. Я увижу по твоим глазам, что ты начинаешь применять магию, да и никакого нормального заклинания ты сейчас наколдовать не сможешь. Если попытаешься, я буду вынужден убить тебя. Медленно доставай монету и клади её на землю.

 – Хорошо.

 Дардарон, глядя в глаза Транона, медленно полез рукой в карман. Наконец-то, он коснулся монеты рукой.

 И тут же активировал её. Пространство вокруг задрожало, засияло ослепительным светом. Очень знакомое ощущение. Потом пришлось перетерпеть падение спиной на груду ящиков. Пыль мигом забилась в ноздри, а глаза почувствовали облегчение от темноты.

 Дардарон ощупал своё голое тело на предмет ранений, но, слава Богам, ничего серьёзного не нашёл. Самое плохое, что ему теперь придётся прибираться в таком виде через весь город.

 Хорошо, что Транон не знал, какая именно монета лежала в кармане.

                                                                               * * *

 Сначала вернулись чувства. Затем сознание. Он не помнил, кто он, не помнил ни единого момента своей жизни. Он только знал. Знал, что нужно бежать и прятаться. Некто идёт, чтобы подчинить себе го разум.

 Он лежал на полу, в каком-то доме. Рядом валялись бумаги, какие-то бутылки, шкафчик был повален на бок, а у большой пробоины в стене сидел спиной к нему какой-то человек в мантии. Это не он. Не тот, кого нужно бояться.

 Он выбежал в дверь и затрусил по лестнице. Едва не оступился и не полетел вниз, но, успев ухватиться за перила, удержался.

 Выбежав на улицу, он обнаружил, что солнце садится за горизонт, и уже смеркается. Он побежал сквозь одну улицу, затем завернул и пересёк другую. Он не знал, куда бежать, но пытался сделать так, что если за ним кто-то гонится, то ему придётся постараться. Позади раздавались шаги, но почему-то казалось, что они не принадлежат тому человеку в плаще.

 Он бежал долго, а солнце садилось всё ниже и ниже, пока не наступила окончательная темнота.

 Некто в плаще появился из-за очередного угла. Его пугающая фигура словно сошла с воображения, в котором представала точно такой же, как и в жизни.

 Он понимал, что уже не успеет убежать никуда и уже смирился со своим поражением. Это чувство безысходности было ему очень знакомо, словно в своей жизни, которую он не помнит, он уже испытывал его сотни раз.

 Некто вскинул руку, и свет померк.

Девятый день

...

 – Дардарон? Дардарон, ты просыпаешься? – голос, звучащий почти шёпотом, вырвал из глубокого размышления.

 Он открыл глаза и увидел просторную и почти пустую комнату, каменные, даже не обитые стены, блик солнца, обжигающий глаза, в окне, которое наполовину загораживал силуэт человека. Человек был высокий, – это было заметно, несмотря на его сидячее положение – хотя слегка сутулый, его лицо закрывала короткая борода серого цвета с проседью. На губах играла улыбка, которая говорила, что он рад пробуждению друга. Только глаза были какими-то грустными.

 – С тобой всё хорошо? Ты пролежал без сознания больше недели.

 – Прости я... с трудом помню, что было, – признался он.

 – Дардарон, – человек повторил его имя. – Если бы я проспал неделю, то вряд ли вообще бы проснулся. Ты помнишь сражение? Мы бились с контрабандистами.

 – Сражение? – он пошевелился в кровати, и рука вдруг отозвалась звенящей болью. Подняв её, он увидел кровоточащий обрубок пальца. И потом всё вспомнил. – Да, точно. Эти подонки оставили меня без пальца. Ладно бы мизинец или безымянный. Но большой палец!

 – Придётся переучиваться на левую руку, – человек улыбнулся. – Ты приспособишься.

 – Я не смогу.

 – Сможешь. Вот увидишь. Да, и с этим придётся поторопиться. Не могу же я один воевать со всеми этими бумагами. Пока ты спал, я позволил себе начать работы по открытию школы. Ремонт скоро закончат, разрешение скоро появится, и деньги, думаю, тоже. Так что я уже почти основал школу.

 – За неделю?

 – Я только начал. Мне нужно ещё какое-то время. Но когда ты поправишься, всё уже будет готово. Это примерно через месяц.

 – Ещё месяц мне лежать на этой кровати? Из-за одного отрубленного пальца?

 – Из-за сильнейшей лихорадки, которую тебе едва удалось пережить. И нет, ты можешь ходить в уборную, в мой кабинет, там мы обязательно ещё посидим. Но вот в город тебе лучше не выбираться, да и на первом этаже делать тоже нечего, не спускайся туда.

 Дардарон откинулся на подушку, и это принесло ему облегчение. Слабость словно шептала в ухо, что его друг прав.

 В дверь, которая находилась где-то за спиной, постучали. Пока мужчина отлучался, чтобы открыть её, Дардарон ещё внимательнее рассматривал комнату. Стены были чистыми, лишь слегка обросшими паутиной, мебели не видно, кроме его кровати, но кровать, судя по всему, была не новой. Такое чувство, что ремонт здесь делали уже давно. Неужели такое возможно за одну неделю?

 – Магистр Трилон, – прозвучало из-за двери, которую открыл друг. Голос был женский. – Вы просили напомнить о королевском после.

 – Да, точно. Спасибо.

 Захлопнув дверь, тот вернулся на место.

 – Вовремя ты проснулся, – сказал он, глядя на пол, словно задумавшись. – Скоро сюда, в Куасток, прибудет посол короля. То, что мы открываем школу, Его Величеству, конечно, нравится, но есть одна проблема, которую нужно уладить. Помнишь, я рассказывал про свою прошлую школу?

 – Ту, что была в Лесдриаде? – вспомнил Дардарон, чему сам же удивился.

 – Верно. Я говорил тебе про Фаралона?

 – Фаралон? Знакомое имя, не могу вспомнить.

 – Вспомнишь. Он был директором в той школе, а я его прямым заместителем. Так вот, кажется люди короля обо всём прознали. Недавняя война с Лесдриадом не идёт нам на руку.

 – Тебя могут обвинить в измене?

 – Или даже хуже. Могут подумать, что я и сейчас предан Лесдриаду и могу предать Колорид. Нужно покончить с этими слухами. Ты можешь быть моим свидетелем? Я хочу сказать послу, когда он приедет, что Фаралон был директором в этой школе, пока не умер. Затем я занял его место, а ты моё. Ты подтвердишь мои слова, и посол отстанет.

 – Он не поверит. Школа существует неделю, когда бы в ней успел смениться директор?

 – Я смог договориться с людьми, у которых есть друзья, у которых, в свою очередь, есть влияние в столице. Думаю, мы сможем отложить этот визит посла, если повезёт, даже на целых полгода. К тому времени как раз закончим все приготовления, наберём первых учеников, охранников, поваров и всё прочее.