Текст книги "Девять дней исправления (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Летучий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

 Наконец, забравшись на самый верх, он остановился перед дверью. Стучать он не спешил, решил сначала подумать.

 Что если Транон и в самом деле зачем-то хотел спрятаться ото всех, включая своих старых друзей? Причины на то могли быть самые разные. Наиболее вероятная из них – не хотел, чтобы его заметили в компании магов. Ведь это самый верный путь на висилицу. Но Дардарон специально подождал, пока из квартала уйдут все патрульные и не останется прохожих, прежде чем приближаться к дому. Предусмотрительность в таком деле точно лишней не будет.

 Если причина какая-то другая, то пускай Транон сам её и озвучит.

 Дардарон постучал. Подождав полминуты, постучал ещё раз. Когда он собирался стучать третий раз, дверь скрипнула. В отличие от той, что снизу, она отпиралась наружу и едва не ударила мага по лицу, благо он успел защититься руками.

 Из щели между дверью и стеной на мага уставилось лицо с прищуренными морщинистыми глазками и длинным некрасиво загнутым носом. На лоб этого человека падали несколько серых прядей, растущих едва ли не с затылка. Затылок упирался магу чуть выше живота.

 Он долго молчал, пока Дардарон не обратился к нему.

 – Здесь живёт Транас? – он назвал своего друга его старым именем, на всякий случай.

 Человек не перестал сверлить взглядом незваного гостя и ещё сильнее прищурил глаза, но не ответил.

 – Вы расслышали вопрос? – подавив раздражение, спросил маг.

 На этот раз человек ответил, не успел Дардарон произнести до конца последнее слово.

 – Его здесь нету!

 Голос у него был старческий и противный. Волшебник вдруг вспомнил, что не раз ловил себя на мысли о том, как люди слышат его голос, и насколько он противен или звучен.

 – Но вы не опровергли, что знаете его. Значит, он жил здесь и куда-то съехал, или живёт здесь до сих пор, но просто куда-то вышел. Вы не скажите, где я могу найти его? Я его друг.

 – Я не знаю его.

 – Подождите, уважаемый! Вы сказали, что его здесь нету, когда я спросил...

 – Орнелия! Пропусти его, пожалуйста! – изнутри послышался знакомый голос, а затем Дардарон увидел и самого Транона, вышедшего в прихожую.

 Человек, не сказав ни слова, распахнул дверь полностью и вскоре куда-то исчез. Дардарон зашёл внутрь и закрылся за собой. Транон смотрел на него холодным взглядом.

 – Орнелия? Так это женщина? – удивился гость.

 – И я тебя приветствую! – тоном, соответствующим лицу, процедил собеседник. – Что до вопроса... У меня не было желания и времени проверять.

 Транон зашагал в то помещение, откуда недавно вышел. Дардарон, ощутив некоторую неловкость, проследовал за ним. Дом был тесный, но в нём умещалось много комнат, пускай каждая из них годилась размерами нужнику в замке. По всей квартире витал запах гари и птичьего помёта. Вскоре Дардарон понял почему. Транон привёл его в самую просторную комнату, в которую легко проникали лучи уже садящегося за горизонт солнца, благодаря огромной дыре, зияющей в крыше. Лучи падали на узенький стол, который помещал на себе знакомый Дардарону прибор и несколько довольно крупных серых камней. Он решил, что спросит об этом своего друга позже.

 – Не было желания? – усмехнувшись, сказал он. – А это не ты ли когда-то сказал мне, что молодухи – не в твоём вкусе?

 – Это потому что ты поднимаешь свой старый морщинистый стручок на любые девчачьи сиськи, даже на те, которые только начали появляться.

 Транон снял серую накидку – видимо, лучи стали обжигали его спину – и нервно бросил её на табуретку к двум другим – коричневой и чёрной. Дардарон знал, что он притворяется злым. И Транон был в курсе этого. Это была их игра – притворяться недружелюбными друг к другу, кто дольше сможет.

 – Ну ладно, с желанием пусть понятно. А с временем твоим что?

 – Тебе Трилон глаза что ли вышиб, когда пинал под зад? Не видишь песчитель*? Я работаю здесь, в отличие от вас!

 – Так усердно работаешь, что боишься, как бы тебя кто-нибудь не прервал? Или зачем сказал Скилту, чтобы никому не выдавал твоё... логово?

 Транон наигранно вскинул усыпанные порезами и ссадинами руки и упёр их в стол. Он уже начинал сдавать игру.

 – Пришёл, значит, стоит рассказывает мне, какой я плохой, достаёт и отвлекает, а ещё и спрашивает, почему я от него прятался! Ладно, я скажу тебе. У меня была ещё одна причина. Я почуял её несколько дней назад. Она настолько смердела, что разбудила меня. Из вот этой дыры ко мне в дом влетал сильнющий запах горелой плоти. Это сжигали тех, кого подозревали в магии. А также тех, кого видели рядом с магами, кого видели рядом с теми, кога подозревают в магии, кто говорил о магах, и даже в чьём пердеже кто-то расслышал что-то о магах!

 – Я ведь принадлежу к школе. Локсгер не посмеет тронуть тебя, если я буду рядом.

 – Не посмеет? – Транон выдавил улыбку. – По-моему, как раз смелости у него хватит на всё.

 Дардарон понял, что в этот раз его друг полностью серьёзен. Кажется, настала пора сменить тему.

 – Ну, и зачем тебе столько стереня*? – поинтересовался гость, разглядывая серые камни.

 – Буду швыряться им из этой дыры во всех, кто подходит к дому, – на лице Транона на секунду появилась улыбка. Ему становилось всё труднее сдерживать её. Дардарону тоже.

 – Хороший способ притвориться, что не умеешь колдовать, – сказал он.

 Маги уставились друг на друга. Первым не выдержал Транон – он рассмеялся, сначала тихо, потом громче. Смех подхватил и Дардарон. Игра закончилась.

 – Ещё лучше способ, – не переставая смеяться, процедил Транон, – когда ко мне сюда вломиться стража, я буду драить стол парализующими перчатками.

 Насмеявшись, волшебники приобнялись. Дардарон был очень рад видеть старого друга в его обыденном настроении. Транон всегда внушал веру в лучшее, стоило провести с ним несколько минут. Как ему это удавалось – никто не понимал, но, вероятнее всего, так получалось из-за того, что этот волшебник вечно имел такие проблемы, рядом с которыми твои собственные казались блёклыми и несущественными, но при этом он никогда не унывал и не отчаивался.

 Хозяин предложил гостю чаю, и, пускай Дардарон только недавно пил чай в гостях у Скилта, он всё равно не смог отказаться.

 – Что там в твоей школе? Трилон ещё не сдох?

 – Учитывая теперешнюю ситуацию в городе, он, вполне возможно, переживёт тебя. Хотя, признаться, в школе не многим лучше. Кажется, кто-то намеренно хочет нас извести. Среди нас есть убийца. И ни я ни Трилон не можем простить себе, что уже позволили ему трижды совершить своё дело.

 – И при этом он не убил самого Трилона – самого ворчливого и противного человека в этом гнилом городе? Подозрительно.

 – Смешного тут мало. Вчера он расправился с одним из учеников. Скоро доберётся и до нас, если мы его не поймаем. А ещё он убил одного из поваров...

 – Он плохо готовил?

 – Да, но... не настолько же, чтобы убивать его. К тому же, второй готовит ещё хуже.

 – Я всего лишь пытаюсь поднять тебе настроение. А кто третий? Ну, не повар, а убитый?

 – Патрос. Бедняга Палтанон теперь вынужден всё делать в одиночку.

 – Патроса жалко, да. Хороший был человек. Всё это действительно странно.

 – Нет. Гораздо более странно то, что всех их убили "пузырём*".

 – Ого! А вы ему молодых ещё не учили?

 – Нет, не учили, в том то и дело. – Дардарон потупил взгляд. – Вся эта ерунда становится вдвойне паршивее, когда ты начинаешь замечать на себе недоверчивые взгляды, когда понимаешь, что люди, с которыми ты работаешь уже кучу лет, подозревают во всём тебя, и когда ты сам начинаешь подозревать во всём этих людей.

 – А как насчёт того, что убийца берёт топор и разрубает труп на части, а потом аккуратненько раскладывает их так, чтобы вы потом бросали друг на друга такие вот взгляды и подозрения?

 – Да, я об этом думал, и в этом случае убийца не маг. И после этого приходится бросать взгляды на ещё большее количество своих друзей. Всё равно, нас внутри не так много, а магическая стена не пропускает никого постороннего. Про второй ход, которым раньше пользовались контрабандисты, в курсе лишь несколько человек, которые либо в могиле, либо всё также внутри школы. Даже ты не знаешь, где он находится.

 – Я бы на вашем месте лучше думал о том, кому всё это выгодно.

 – Мы недавно узнали это. Всё оказалось довольно просто – всё это выгодно Гэльвскому Каганату.

 – Хм, ну да, верно, – Транон что-то прикинул в уме. – Если они уничтожат школу, скоро у короны не останется магов. Я бы на вашем месте попробовал оповестить столицу.

 – Король уже знает. Я отправил к нему посла. Если повезёт, то он пошлёт в Куасток отряд солдат и наведёт здесь порядок.

 – Надо же! У тебя появились мозги. Будь их чуть больше, хватило бы догадаться валить из этой школы куда подальше.

 – Для чего? – посерьёзнел Дардарон. – Чтобы прятаться по разваленным домам и перебиваться с хлеба на воду, как ты?

 – Ладно, прости меня. Оставим наши разногласия. Ты говорил про гэльвов. А как вы узнали, что это они?

 Дардарон помедлил с ответом.

 – Помнишь, мы с тобой пытались сделать телепорт?

 – Конечно, помню. Я ведь ещё не старый, как ты.

 Дардарон улыбнулся и присмотрелся к лицу своего друга. И впрямь, Транон остался таким же молодым, как и был. Всё та же короткая стрижка, начисто выбритое лицо, острые скулы и голубые глаза, смотрящие из-под острых бровей.

 – Хватит на меня пялиться! Я вроде не девочка с маленькими сиськами! Что ты говорил про телепорт?

 – Ах да! – Дардарон отвёл взгляд и вынул из кармана монету. – Гэльвы оказались поумнее нас с тобой.

 – Монета? Чёрт! Почему мы не догадались! – схватился за голову Транон. – А как она работает? В смысле...

 – Исправно, – Дардарон улыбнулся, вспомнив, как работали их с Траноном телепорты. Их выбрасывало на несколько шагов в какую-либо сторону от того, места, куда они хотели переместиться, к тому же одежда и прочие вещи, почему-то, отказывалась перемещаться вместе с хозяином. Гэльвам бы такой телепорт был бы бесполезен, ведь переместившийся отряд без вооружения и доспехов остался бы беспомощным.

 – Так, – Транон задумался. – Ну, и как же вы её умыкнули?

 – Один из прислуги украл монету после того, как подслушал разговор хана Гломина и его правой руки. Они хотят с помощью этой или точно такой же монеты перенести в школу отряд вооружённых гэльвов, чтобы нас всех перебить.

 – Им понадобится здоровенный отряд!

 – Если убийца перебьёт половину, то нет. У убийцы осталось девять дней. Так хан Гломин сказал. Не знаю, может уже больше. Ведь монеты у них больше нет. Кто знает, сколько у них уйдёт времени на то, чтобы создать новую? А может быть, у них есть ещё одна.

 – По идее, должна быть ещё и та, с помощью которой они собираются смыться обратно в каганат. Не будут же они пешком отсюда идти!

 Дардарон вынул из другого кармана вторую монету.

 – Вероятно, это она, – сказал он.

 – Вероятно?

 – Хочешь проверить? На, проверь. Хан Гломин наделает под себя, когда ты на него из ниоткуда свалишься! Мы с Трилоном чуть не наделали, когда на нас этот парень свалился.

 – Так, погоди... А как он...

 – У него оказались способности к магии.

 Транон скривил лицо.

 – Подозрительное совпадение. Ну да ладно. Ты бы хотел, чтобы я помог тебе разобраться с этим телепортом, да?

 – Да, – улыбнулся Дардарон. – Ты немного получше меня разбираешься в такой магии.

 – Немного? Раз в сто, это немного?

 – Тогда намного. Так что? Поможешь?

 Транон задумчиво скосил глаза. Затем он встал из-за столика и повернулся к дыре.

 – У тебя завтра вечером есть свободное время? – невесть зачем спросил он.

 – У меня есть свободное время сегодня, – раздражённо ответил Дардарон. Он не любил, когда у него что-то спрашивали, при этом чего-то не договаривая.

 – А завтра? – настоял на своём второй волшебник.

 – Слушай, времени у меня не так много. Всего девять дней. Ты можешь сказать, что ты хочешь от меня?

 – Чтобы ты завтра пришёл на встречу со мной примерно в это же время, только чуть позже.

 – Зачем?

 – Я кое-что покажу тебе. Это связано с телепортом. У меня только что появилась неплохая идея. Эта ситуация в Куастоке меня, как видишь, тоже затронула, так что мы, можно сказать, на одной стороне. Я тоже хочу побыстрее прекратить всё это безобразие с гаргеной, казнями и... дырой в крыше.

 – Тогда объясни сейчас, что ты мне покажешь?

 – Ты же сказал, у тебя мало времени! Я объясню завтра. И, лучше ведь один раз увидеть, так?

 – А почему бы мне сейчас не показать?

 – Сейчас нельзя. Я же сказал – завтра. Чуть позже этого времени. Встретимся пониже рынка, под тем здоровенным камнем, который недалеко от порта. Заодно, объясню тебе, зачем мне стерень.

 Дардарон нахмурился.

 – Знаешь, – сказал он. – Почему все считают тебя ненормальным?

 – Нет.

 – Знай же.

                                                                            * * *

 Сначала вернулись чувства. Он проснулся и почувствовал, что лежит на спине, широко раскинув руки, а под ним – деревянный пол. Затем вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Понял, что с его жизнью что-то не так, что он не должен здесь лежать, что должно быть что-то ещё.

 Память так и не вернулась, вместо неё – страх. Он не помнил ни своего имени, ни прошлой жизни, но знал, что ему нельзя оставаться долго в одном месте, что нужно бежать, прятаться. Это знание пришло невесть откуда, но вместе с ним появилось острое желание подчиниться и сделать так, как оно велит.

 Он открыл глаза, попытался пошевелиться – получилось. Тело было слабым и словно чужим. Стало понятно, что деревянный пол был частью скромной хижины. Эта хижина может стать ловушкой, если в ней остаться. Некто уже идёт, чтобы подчинить себе его разум. Нельзя допустить этого, нужно бежать.

 Вырвавшись из дверного поёма, он наскоро осмотрелся и побежал в сторону высоких и плотно стоящих зданий – туда, где легче спрятаться. Страх поджимал, вцепившись в горло костяной хваткой.

 Ему очень сильно хотелось вспомнить всё, но в голове лишь набор смутных образов и наставлений: нужно бежать; нужно спрятаться; некто уже идёт, чтобы подчинить себе меня.

 Сквозь лабиринт зданий он добрался до длинной улицы. С одной стороны виднелся поворот, круто загибающийся вверх, к большому замку, с другой – многолюдная площадь, заполненная конструкциями, под которыми что-то лежало. Рынок! Он вспомнил, что это рынок, увидев его.

 Радость первого воспоминания омрачилась быстро – из-за угла показался силуэт в плаще. Только сейчас он понял, что на улице достаточно темно, а солнце почти скрылось за домами. Поэтому силуэт было сложно разглядеть, но и не хотелось.

 Это он! Тот, кто идёт, чтобы порабощать.

 Как он нашёл его в этом лабиринте? Неважно! Нужно бежать и прятаться!

 Он нырнул в ближайший переулок и рванулся вперёд, выбирая повороты наугад. Ему казалось, что силуэт в плаще преследует его, что если оглянуться, то можно увидеть его очертания за спиной.

 Под ноги попался камень. Пальцы отозвались острой болью от удара, а затем боль прошлась по всему телу, катящемуся по земле. От удара камень тоже покатился и врезался в стену ближнего дома, оставив продолговатый след в виде царапины.

 Он хотел подняться и продолжить бежать, как вдруг силуэт в плаще появился из-за угла. Страх закрался в груди, заставив сердце колотиться во много раз чаще. Он словно парализовал всё тело. Некто подошёл ближе, и показал своё лицо, выглядывающее из капюшона. Лицо до боли знакомое. Оно вызывало страх, гораздо больший, чем был до этого.

 Не сказав ни слова, некто вскинул руку, и свет померк.

Второй день

...

 Никто и не шелохнулся, когда из дымки, постоянно появлявшейся утром, вышел какой-то тип с телегой. Он шёл так беззаботно и уверено, словно делал это каждый день. Лишь когда дремавшие стражники встрепенулись и преградили дорогу незнакомцу копьями, всем стало понятно, что это чужак. Контрабандисты хорошо видели, как охрана схватила незнакомца за шиворот, как тот испуганно заверещал, как один из них приподнял серую ткань, накинутую на тележку и на то, что в ней лежало, как скривил лицо, пожал плечами и тоже схватился за воротник и без того рваной рубашки гостя.

 Несколько минут они что-то выясняли, а затем стражники оставили в покое одежду чужака, уткнули ему в спину копья и медленно повели к остальным. Тот с испуганным лицом катил свой груз, время от времени стирая со лба выступивший пот.

 Жаль, рассвет только занимался, и лучи косо проникали в замок через полуразрушенную арку входа, не шибко проясняя силуэт незнакомца и его телеги. Но было видно, что это молодой парень, одет был бедно, однако на поясе виднелся короткий меч. Стража не отобрала его – не будет же этот сопляк драться со всеми! Другая половина прихожего зала, гудевшая до этого из темноты, затихла, наверху тоже успокоились – все наблюдали за гостем.

 Копья упёрлись ему в грудь, когда до группы главных контрабандистов оставалось с десяток шагов. Один из охранников отобрал у него тележку и сам покатил её. Всем стало интересно, что же в ней.

 – Меня прислали из порта, – проблеял незнакомец, глядя на удаляющийся от него груз. – Я всего лишь посыльный.

 – Кто? Какой капитан?

 – Он не назвался. Сказал отвезти тележку и заплатил.

 Проклятые пираты! Вечно не могут делать всё так, как делают люди!

 Стражник докатил телегу и поднял тряпьё, показав множество серых камней. Другие контрабандисты расхватали камни, принялись разглядывать и нюхать их. Послышались удивлённые возгласы.

 – Ну, и кто это прислал нам?

 – Я ничего не понимаю!

 – За каким швилём нам нужен необработанный стерень? К тому же всего одна тележка.

 Испуганное лицо незнакомца вдруг посерьёзнело, он вскинул обе руки, крикнул что-то, в его глазах сверкнул синий огонёк, после чего перед лицом помутнел воздух, а в тележке что-то цокнуло. Не успел никто удивиться, как серые камни вспыхнули адским пламенем, раздался грохот, и огонь пожрал всех контрабандистов, что стояли рядом. Все главари упали замертво либо стали кататься по земле в тщетных попытках сбить пламя. Огонь чудом обошёл незнакомца обеими сторонами, после чего тот опустил руки и выхватил меч – охранники, стоявшие рядом с ним, тоже уцелели. Он смог отбить выпад, после чего встал в неправильную позу. Фехтовать он, видимо, не умел. Опасаясь, что маг снова пустит в дело колдовство, охранники засыпал его ударами.

 В тёмной половине помещения тоже кто-то что-то кричал, а воздух содрогался, как при грозе. Ещё один маг скрывался среди контрабандистов. Теперь его легко можно было разглядеть благодаря синему огню в глазах. Однако его противники находились от него на расстоянии, и поэтому в дело пошла магия. Выкрикивая что-то неразборчивое, он взмахивал руками, и тех, кто осмеливался приблизиться к нему, разрывала на куски невидимая сила. Кровь разлилась по каменному полу, сбиваясь в лужицы и пенясь. Блики редких солнечных лучей играли на её поверхности. После того, как десятерых контрабандистов разорвало в клочья, остальные не осмеливались приближаться к магу. Услышав за спиной бряцанье железа, тот обернулся и побежал к своему напарнику. Несколько осмелевших парней бросились вдогонку. Издали вскинув руку, маг разнёс одного из охранников, другой всё ещё наседал на его друга. Магу пришлось отвлечься на осмелевших, и он снова принялся без устали взмахивать руками и выкрикивать непонятные слова, заставляя своих противников превращаться в кровавые ошмётки. Когда пыл контрабандистов снова поубавился, они попятились, а кто-то и вовсе побежал к выходу. За спиной мага раздался крик – охранник так сильно ударил того, что с мечом, что попал ему по руке и, похоже, отрубил палец. Другой волшебник разорвал и его одним быстрым взмахом руки.

 Под крик раненного мага и ещё нескольких своих, контрабандисты ринулись прочь. Те, что спустились с верхних этажей, последовали примеру своих товарищей. Второй маг подоспел к раненому.

 – Трилон! – сказал он, – покажи!

 Парень растопырил ладонь, демонстрируя пустоту на месте большого пальца правой руки.

 – Ничего, – Фаралон, весь в крови, обнял друга. – Самое главное, мы сделали это! Мы прогнали этих гадов! Теперь это наш замок! Слышишь, Трилон! Раны заживут, всё изменится, и дальше всё будет только лучше!

 Трилон, всё ещё крича, снял перчатку с повреждённой руки. Он не слышал своего друга, ему хотелось взорвать стернем весь этот замок со всем городом. Эхо его крика блуждало в каменных стенах. Уже сейчас он понимал, что даже спустя многие годы это место будет напоминать ему о сегодняшнем дне.

...

Второй день.

 Вчера вечером Старагон лёг спать рано, и сразу же провалился в сон. Этим же утром он открыл глаза, когда в крохотные окна замка только начали пробиваться лучи рассвета. Впервые за три дня ему удалось выспаться.  В комнате было темно, но вскоре парень смог разглядеть даже паутину в углу – то ли глаза привыкли, то ли света из окна стало больше. Было приятно лежать на спине и не думать практически ни о чём, наслаждаться тем, что вокруг творится орк знает что, но ты сейчас можешь на всё это наплевать, и у тебя есть ещё пара часов, чтобы провести их в спокойствии.

 Старагон перевернулся на бок, и его взор упал на кровать Тарии. Он не знал радоваться этому или огорчаться, но её одеяло сползло к ногам, открыв оголённую спину и ягодицы. Старагон не хотел признаваться себе, что покраснел, но скорее всего так оно и было. Раньше, чем он заставил бы себя отвернуться, Тара заёрзала.

 – Б...б...бро... – простонала она сквозь сон. – Б...рон...хх...

 Когда они жили в Плиме, он часто слышал через стену, как она что-то бормочет во сне и ворочается, а иногда даже падает с постели.

 Девушка перевернулась на другой бок, одеяло сползло ещё ниже, и Старагон полностью увидел её крепкое тело. Ему и раньше доводилось видеть Тарию обнажённой – когда он только нашёл её на рыночной площади. Первым делом он купил ей нормальную одежду и отмыл от грязи. Но тогда она была худой до того, что её рёбра можно было легко сосчитать, и не была похожа не то, что на девушку, но даже на человека. Теперь же Старагон увидел в ней женщину в первый раз.

 Совесть потребовала отвернуться, но шея не слушалась, словно кто-то коснулся лба парализующими перчатками. Наконец, найдя в себе силы, Старагон снова лёг на спину и уставился на потолок. Время было ещё раннее, и парень постарался заснуть, но сон не лез в отоспавшееся тело.

 – Бронгх! Брон...х! – застонала Тария ещё сильнее. Старагон услышал, как она стучит ногами по деревянной спинке постели. Вскоре девушка стала захлёбываться слюной. Парень не выдержал и повернулся к ней. Он забеспокоился – Тара словно и не спала вовсе, дёргала ногами, будто пыталась кого-то отбросить от себя, руки сжимали края матраса, изо рта текла слюна.

 – Бронгх!

 Она стала часто, импульсивно дышать, издавая напряжённые стоны. Парень подумал, что нужно разбудить её, но не решался. Тем временем Тара с силой ударила пяткой спинку.

 – Бронг! – крикнула она и проснулась. Приподнявшись на локтях, принялась переводить дыхание. Затем оглянулась на Старагона.

 – Прости, – сказал он.

 Она посмотрела на себя, резко соскочила с кровати, повернулась к нему спиной.

 – Я беспокоился за тебя, ты во сне... громко кричала...

 – Всё нормально, – бросила гэльвка, подняв с пола мантию и накинув на себя. Кажется, за всё это время она почти перестала стесняться перед ним своей наготы. Старгон не знал, как к этому относиться. Лучше бы она накричала на него, прикрылась и бросила чем-нибудь, и всё было бы понятно.

 Занятый этими мыслями, парень прошёл весь путь до большого зала, в котором намечалось занятие. Он даже забыл прихватить кинжал, но мысли об убийце почти не волновали его, невесть почему.

 В этот раз внутри никого не было. Он пришёл рано. Наврал Таре, что ему пора, чтобы побыстрее уйти с её глаз. Этот утренний случай как-то неблагоприятно повлиял на их отношения, по крайней мере на его отношение к девушке.

 По заверению Олтанона, сегодня занятие должен был вести Дардарон, однако, когда полчаса спустя двери распахнулись, из них показался Палтанон.

 – Не удивляйся, – сказал он знакомой интонацией, посмотрев на новенького. – Дардарон опять весь из себя занятой, а возиться с тобой снова придётся мне. И да, я так же, как и ты, не очень рад этому.

 Волшебник был прав, Старагону надоело презрительное отношение этого циничного мерзавца, который слишком много мнил о себе, надоели его шутки и хамское поведение. К сожалению, никто не оставил ему выбора.

 Когда подтянулись остальные ученики, Палтанон обратился к ним.

 – Итак, сегодня мы все будем учить новенького воздушному щиту и первым защитным заклинаниям.

 – А не пора ли нас самих обучить чему-нибудь из иллюзорного? – возмутился Олтанон, поправляющий рукава мантии.

 – Не говори ерунды, – бросил ему учитель. – Через восемь дней на нас, может быть, нападут вооружённые и хорошо обученные воины, вы должны как можно лучше натренировать свою защитную магию, чтобы дать им отпор. Не думаете же вы, что я вместе с Дардароном, Трилоном и Гилоном будем одни защищать школу. Это наш, но вместе с тем и ваш дом тоже.

 – Тогда, может быть, научите нас "пузырю"?

 – Для этого вас нужно выводить за город и пробовать учить на животных. Не думаете же вы, что всё так просто? Пузырь построен на том, что люди состоят из живых, лёгких тканей, которые, если применить магию, разрываются изнутри. Если одной ночью убийца придёт именно к вам, попросите его научить вас этому заклинанию. А теперь, хватит возмущаться. Нужно учить новенького. Если сможете объяснить ему, как творить заклинания, то и сами лучше это поймёте. Встаньте в сторону. Сначала я объясню ему основы.

 Ученики столпились рядом со Старагоном и Палтаноном. Они довольно долго толкались, из-за того что Таралон зачем-то пытался устроиться позади Алион, а она постоянно смещалась то в одну, то в другую сторону.

 – Итак, паренёк, ответь для начала на один вопрос. Что ты слышал о магах? Что о нас говорят в народе, какие слухи ходят?

 – Говорят, что все маги пошлые, – сказал Старагон, но сразу понял, что сделал это не подумав, и захотел взять слова обратно. Олтанон и Таралон захихикали.

 – Ну, и что скажешь? Это правда? – серьёзным тоном спросил учитель.

 – Не знаю, – пожал плечами новенький.

 – Что ж, я тоже не знаю, – сказал Палтанон. – Могу лишь в очередной раз заметить, что люди идиоты. Наша каста пускай и основана на религии, как и церковь, но это вовсе не значит, что мы должны подобно монахам отрезать яйца и чтить обет безбрачия. Люди же путают религию и церковь и думают, что мы тоже должны отказываться от чего-то, но мы никому ничего не должны. Мы сами устанавливаем себе правила. Так что не слушай такую ерунду. Что ещё ты слышал про магов?

 Старагон задумался.

 – Точно! Ещё говорят, что все маги оглядываются через левое плечо.

 – Тоже брехня. Хотя и не полностью. Большинство из нас действительно оглядывается через левое плечо, но только те, кому удобнее пользоваться правой рукой. Правши. Левши же, вот например Таралон или Дардарон, оглядываются через правое.

 – Почему так? – Старагона не оставляло чувство, что над ним шутят.

 – Сложно объяснить. Возникает такая привычка. Мы не можем её контролировать. Если я захочу оглянуться через левое плечо, то голова откажется слушаться. В писаниях говорится, что в древности именно так отличали злых магов и добрых. Якобы маги, которые действовали в злодейских помыслах, зарабатывали привычку оглядываться через удобную для себя руку.

 – А как насчёт обоеруких, – Стаарагон вспомнил того гэльва-шпиона в Ридвинге, который рассказал ему, что одинаково владеет как левой, так и правой рукой.

 – Не знаю. Не встречал таких, – раздражённо сказал Палтанон. – Может быть, они вообще не смогут оборачиваться. – Он усмехнулся. – Так что ещё ты слышал о нас, кроме этой ерунды?

 – Ничего больше не помню.

 – Проклятье! Ты должен был слышать, якобы волшебник может испепелить армию неприятеля, и вообще что маги – это непобедимая, огромная боевая сила. Так вот, это чушь! Вся магия делится на две части: защитная и иллюзорная. Есть ещё житейная, но она не так важна. Защитная направлена на то, чтобы причинить вред человеку. Но нет такого заклинания, с помощью которого ты сможешь испепелить армию. Этими заклинаниями ты сможешь лишь сохранить свою драгоценную жизнь, если её попытаются отнять у тебя. Именно поэтому, такая магия и называется защитной. А почему жизнь мага в таком случае драгоценна? Потому что он так же владеет иллюзорной магией! Именно она и привлекает королей, генералов и знать, и именно поэтому нас пытаются склонить на свою сторону. Эта магия применима в войне. Ты можешь на некоторое время спрятать от посторонних глаз человека, или даже нескольких, а то и целую армию, если хорошо обучишься. Или же притвориться генералом неприятеля, накинув на себя его внешность.

 Корона даёт деньги нашей школе, а взамен маги, закончившие обучение, поступают к ней на службу, чтобы отплатить этот долг. Поэтому, если ты сбежишь от этого долга и не захочешь служить короне, то станешь преступником в её глазах. И в наших глазах тоже. Надеюсь, Дардарон это тебе объяснил?

 – Конечно, – кивнул Старагон.

 – Вот и хорошо. Обучение традиционно начинается с защитной магии, потому что она проще и, так скажем, имеет первостепенное значение. Как еда, которая не цель человеческой жизни, но важна для неё больше всего. Первое заклинание, которому обучаются все маги – это воздушный щит, или ветряной щит. Он позволит защититься от непогоды, чужой магии, ну и от оружия, если ты хорошо им овладеешь. Нужно всего-навсего заставить воздух стать на твою защиту. Итак, как ты думаешь, парень, что нужно делать?

 Старагон пожал плечами.

 – Произнести заклинание?

 – Стандартная ошибка тупых новичков, – Палтанон усмехнулся, и Старагону вновь захотелось уйти от этого человека как можно дальше.

 – Помнишь, что я говорил тебе вчера? – спросил учитель. – Магией управляет разум. В первую очередь ты должен подчинить себе магию, возбудив энергию в своём теле. Для того, чтобы это сделать, нужно эту магию сначала найти. Ты умеешь чувствовать её. Никогда не замечал, что в конкретных местах по твоему телу бегает странная дрожь, и есть места, где эта дрожь сильнее и где слабее. Ты наверняка не придавал этому значения и думал, что такое бывает у всех людей. Все мы так думали когда-то.

 Старагон удивился, ведь он и вправду иногда замечал это странное ощущение, но со временем привык к нему и не обращал внимания. Только сейчас он понял, что здесь, в школе, это ощущение держится постоянно.

 – Но другим людям это чувство не знакомо! Ты можешь чувствовать магию. Со временем ты научишься делать это лучше. Здесь, в школе, есть особый, постоянный и самый сильный на многие мили вокруг источник магии. Поэтому в школе творить магию, если на то есть способности, во много раз легче. Когда поймёшь, как это делается, сможешь колдовать и за её пределами. А теперь вернёмся к нашему заклинанию.