Текст книги "Третий источник"

Автор книги: Дмитрий Кравцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Тьфу-тьфу-тьфу... – Толяныч напялил кольцо на указательный палец.

– Подошло? Хорошо. Пока сними. Потом оденешь, когда обсидиан выберешь. А сейчас еще моей настоечки, чтобы мозги прочистить, и начнем помаленьку.

Они выпили, и Пастор приступил к инструктажу:

– Значит так... Восток – там. Встанешь к нему лицом, восход солнца через семнадцать минут – тогда и начнешь. Постарайся его себе представить. Солнце, в смысле. Вот тебе нож...

Фантик почему-то ожидал, что это будет крис, но Пастор протянул ему узкий стилет с костяной рукоятью, покрытый руническими письменами, а сам стал быстро набрасывать что-то на листке бумаги.

– Вот знак. Это руна Фреира, бога плодородия... Такой же на медальоне. Режешь сначала так, потом – так. Потом повторишь еще дважды. Тройной знак усиливает защиту. Резать будешь на ремне – самое подходящее место вот здесь, чтоб напротив примерно этого места был. – Пастор ткнул Толянычу пальцем куда-то чуть пониже пупка. – Это активная точка, так называемый центр Хара. Делай аккуратно. Теперь вот что: надрежешь ладонь, левую... Вот этим соберешь кровь и очертишь знак так и так. Все делай над жаровней, кровь потом смоешь вот этим и тоже над жаровней. Все. А поверх прицепишь антидепрессатор, там специальные зажимы есть. Приступай, а мы пошли. Сделаешь – позовешь.

Все трое покинули помещение, Фантик прождал положенные семнадцать минут, и хотя никакого солнца представить не удалось – да и как его представишь тут, в морге-то? Разве что что-то такое оранжево-теплое... вырезал указанную руну.

15.

Усталый, как собака Фантик плюхнулся на сидение и закрыл глаза – жрать охота! Или спать? Или то и другое вместе? Да, денек выдался тот еще.

Вагон метро раскачивался успокоительно...

Сначала они с Пастором поехали к мастеру по серебру, где и проторчали целый божий день, пока Фантик выбирал себе бирюльки всех мастей, пока мастер покрывал пули для нагана электролитным серебром. Вот сейчас Старичок дремлет себе на пояснице, а в барабане шесть новеньких блестящих, да и в кармане еще двенадцать... – и все это время Пастор зудел насчет техники безопасности. Вот день и прошел. Да еще и не ели ничего по соображениям духовности, мать ее туда и туда.

Фантик полюбовался на плоды своего выбора. Раньше он носил лишь серебряный гвоздик в левом ухе, но гулять – так гулять, и теперь руками он чем-то походил на робота из космического сериала. Или на папуаса. Одних перстней на пальцах висело шесть! Причем один, самый массивный – сдвоенный, в виде змеи, обвившей сразу средний и безымянный пальцы, он одел на левую руку. Забавно конечно, но к такому еще надо привыкнуть. Он предназначался на роль кастета.

Фантик начал было задремывать, как кто-то похлопал его по плечу. Весомо так, будто доской-сороковкой. С чего-то он решил, что это менты, сразу ощутил присутствие Старичка, и сердце екнуло. Медленно поднял голову, но вместо серых бейсболок узрел здорового борова с золотой цепью в палец толщиной на шее и такой же – на мясистом запястьи.

– Э... ты. Место уступи... У меня жена...

– Поздравляю. – Безрадостно сказал Фантик и опять опустил голову, но уже чтобы собраться. Свободных мест в вагоне было хоть отбавляй, но этому "типа" хозяину жизни захотелось подколоться. А рядом топталась коровища в платье-стрейч, обтягивающим необъятную корму, и с обожанием взирала на муженька – мол, сейчас он этого придурка, да за шкирман. И явно, что ей это очень нравится, и случается наверняка уже не в первый раз.

И что? Стать следующей жертвой или наган засветить?

Ситуация знакомая – после Реконструкции появилась целая плеяда бычья, считающего себя новыми хозяевами жизни. Только почему-то они все равно ездили на метро. Все при них: вульгарные гелиевые наколки, одежда в соответствии с "понятиями", массивная безвкусица в украшениях. Оба походили на боеголовки ракет средней дальности – толстые, тупые и самодовольные.

– Ты, урюк! Уступи место! – На Фантика пахнуло крепким спиртным духом: "Вот суки!!! Нажрались где-то в кабаке, а тут как падла целый день голодный. Золота на кило, так и ездили бы на тачке! Шелупень."

– Пусть сядет там... – И он опять опустил голову. Драться не хотелось.

– Ты чего слякоть, русского языка не понимаешь?!! – И мясистые лапы ухватили Фантика за грудки, вздергивая на ноги. – Вставай...

Куртка затрещала, звякнули в кармане патроны.

"Нарвался, бляха-муха..." – подумал Фантик, не сопротивляясь и заваливаясь вперед, и тут же резко схватил агрессора за пояс и рванул на себя, впечатав колено тому в пах. Челобан повалился на него. Люди в вагоне с интересом наблюдали, словно за извращенческим шоу. Фантик повторил операцию еще дважды, как бы проделав фрикцию-другую, не давая противнику сложиться пополам – а впрочем, какой он теперь противник – и тут же шибанул ему лбом в подглазье.

Разжал руки, и чел присел на одно колено, сопя, как самовар.

– Извините пожалуйста, садитесь... – Вежливо обратился Фантик ко второй боеголовке, но она, похоже, самоликвидировалась.

Зато здоровяк начал мыча подниматься, еще не отнимая рук от промежности, и у Фантика возникло дикое желание опробовать свои перстеньки. Но тут двери распахнулись – станция Тульская – и он предпочел выйти из вагона, услышав вслед сдавленное: "Козел..."

Вот теперь выпить просто было необходимо. Фантик испытывал невероятную брезгливость к миру и отвращение к самому себе. Очень хотелось смачно плюнуть, но сегодняшний инструктаж был еще слишком свеж в памяти.

СБОЙ:

Мелкий дождь поселил в душе дурной коктейль из отвращения пополам с раздвоенностью. Громада Центра сливалась с тучами и давила своей мрачной массивностью пуще обычного. Центр сейчас напоминал рухнувшую на Землю гигантскую комету.

Толяныч нырнул в переход, ажурной трубой огибавший сплетение пневмо-магнитных магистралей, и через пару минут достиг цели – Казачьего рынка, где возможностей выпить как всегда вагон и маленькая тележка. Прямо возле ворот припозднившиеся бабенки торговали с лотка бананами. "И почему на лотках фрукты и овощи всегда лучше чем в торгаше-автомате?" – подумал Толяныч и приценился к ним, в смысле к бабенкам. Они ответно приценились к нему, и через пять минут дело было на мази. Толяныч угощал их ликером, они его естественно своим товаром. Бананами.

– Короче, через десять минут мы закругляемся – бери пару пузырей, и поедим к нам на Полежаевскую... – сказала ему бодрая брюнетка средних лет, демонстрируя в улыбке сияющую коронку.

Толяныч не возражал, даже слегка пощупал ее, пока другая сдавала товар угрюмому вездесущему кавказцу, но делал все как-то без души. Отвращение не проходило, и в конце концов он окончательно обломался, вспомнив, что дома его ждет Матрена. Опять же Танечки-близняшки должны подрулить, и конечно же Крот, которому есть чего рассказать.

Надо было спешить домой.

К подъезду Фантик подгребал уже гордый проявленной выдержкой и силой воли, чему поспособствовало умеренное возлияние коньяка на Пражской. Совсем не тот, конечно, что у Пастора, но с пивком покатит. А лучше бы принять той замечательной бодрящей настоечки, но уж чего нет, того, как говорится, нет. Руку приятно оттягивал пакет с провизией, а дома в холодильнике еще не совсем исчерпались запасы спиртного. Наверняка Крот не все употребил дождется, в этом вопросе на старого друга всегда можно положиться.

Лето ведь уже на дворе!!!

Дождь остался где-то над Центром, мрачная сторона жизни загнана на самое дно сознания, и проверялся по дороге Фантик чисто формально. "Хвоста нет..." – как заправский резидент подумал он, подходя к лифту. Подышав на перстни, потер их о рубашку и через минуту, довольный собой, уже подносил таблетку ключа к замку входной двери.

Матрены в прихожей не оказалось – Фантик удивился. И свет нигде не горит. А где же Татьяны, Крот? Странное запустение царило на жилплощади... Он прислушался и уловил подозрительные звуки в глубине квартиры. Та-ак.

Фантик несколько мгновений размышлял на тему – может ли быть глубина в двухкомнатной малолитражке, одновременно пытаясь определить источник шума. Таинственность обстановки дополняли сгустившиеся за окнами сумерки. Сразу на ум пришли все предупреждения Пастора.

Он аккуратно поставил пакет с едой на пол, стараясь ничем не звякнуть, вынул наган, зачем-то посмотрел в темное зеркало – ковбой, мать твою, где шляпу потерял? – тихонько взвел курок и осторожно заглянул в большую комнату. Тихо и пусто.

Никакой там боевой транс даже не ворохнулся. Значит что, опасности нет? Это вряд ли. Скорее старое-новое свойство опять дрыхнет без задних ног, придавленное внеплановым коньяком. А звуки продолжали раздаваться из темного узкого коридорного зева, что ведет на кухню мимо ванной с туалетом. Ага!

Фантик бесшумно скользнул в комнату, не переставая вертеть головой и держа на прицеле дверной проем быстро набрал номер Пастора. Тот обещал приехать через полчаса и запретил выходить из квартиры.

– Куда тут выходить, когда ЭТО в самой квартире и есть! – шепотом заорал Фантик, но Пастор уже положил трубку.

***

Толяныч разулся и на цыпочках подкрался к маленькой комнате. Заглянул никого. И тут его осенило – ванная!!!

Свет не горит, но источник звуков явно там. Вот опять...

Толяныч прикинул свои действия, но одновременно открыть дверь, включить свет и еще держать наган явно не получается. Примерил наган за пояс, но в тесноте коридора его не выдернешь, только локоть можно разбить об угол или холодильник. А если включать свет рукой с наганом, то скорее всего разобьешь выключатель. Да еще током трахнет. Вот, бляха-муха, дурацкое положение! Что же там такое происходит?

Какое-то время он стоял в носках в коридоре и ругался распоследними словами. Про себя, конечно...

Потом Толяныч осознал, что запах в коридоре витает вполне знакомый, и даже наверное очень определимый, если конечно напрячься как следует. Надо было сразу задействовать свое хваленое верхнее чутье вместо того, чтоб ушами хлопать. И не напрягаться же целых полчаса, пока там Пастор соизволит добраться до захолустного Чертаново!

А запах, сволочь, уже забивался в ноздри, щекотал что-то такое смутное и очень сладкое в памяти, дразнил, и запалил-таки бикфордов шнур знакомого желания, потек струйкой дыма к какому-то пороховому внутреннему погребу...

Спокойно!...

Осторожно, стараясь даже не шуршать одеждой, Толяныч присел; медленно, миллиметр за миллиметром донес револьвер до пола, коснулся глушителем – что же там в ванной-то происходит, а? И где Кротина, гад? А сам аккуратно тем временем переносил вес оружия с ладони на бледно-желтый линолеум, пока не положил его окончательно и бесповоротно... Выпрямился, а ухо само оттопыривалось в сторону двери, ловило такой знакомый ритм, который проявился в сперва хаотических отголосках, но понемногу обрел характерную направленность. Выдохнул и резко рванул дверь на себя, одновременно врубая свет...

В ванной Крот с азартом, вдохновенно трахал какую-то рыжую – РЫЖУЮ!!! девицу, а она ухала, как филин на сосне. Вот так дела!

Появления Толяныча никто и не заметил, да и не удивительно: здесь пахло спортзалом и еще этим же соблазнительным, что...

Яростный огонь возгорелся в нутре, и зверь, что сидит там же, взревел так, что даже стены задрожали. Виртуально, конечно.

Тут они как раз затеяли смену позиции, так что Толяныч получил полную возможность вступить в долю. Все напряжение минувшего дня, вся мерзость подозрений и отвращение к самому себе и окрестному миру, все это вдруг разрядилось в пах, и Толяныч повел себя адекватно: дрожащей рукой он нащупал язычок молнии – ВЖИ-ИК! – задышалось легче. И, успев лишь мимоходом заметить тоненький золотой браслет у рыжей на ноге, он отмахнул Крота в сторону как пушинку и пристроился, мгновенно войдя в заданный ритм. Обеими руками Толяныч вцепился в рыжие волосы, не прекращая движения развернулся вместе с ней на сто восемьдесят градусов туда, где маячил раскаленный – глаза бешенные, морда потная, аж лоснится вся – совершенно голый Крот. Толяныч подхватил ее под живот, надавил на буйно-рыжий загривок, и подтолкнул навстречу пышущему мартеновским жаром Сереге...

...Как они очутились в комнате, он даже не заметил. Но очутились. Может прошли весь коридор этакой монстровой каракатицей. Сознание ловило лишь отдельные отрывки действительности: муха на стене... алый сосок... блядская улыбка... охи-вздохи... почти наголо обритый золотистый лобок...

Потом была неопределенная возня на останках Малютки.

– Что? Сигареты? Да, давай перекурим... – и горький дым делится на всех. И снова вперед к вершинам блаженства. Покрытые потом, взъерошенные, задыхающиеся...

СБОЙ:

– Именем Жизни, дарующей жизнь, и семью именами бытия, заклинаю тебя ЗАМРИ! Замри!! Замри!!! – Громовой голос вырвал Фантика из водоворота соития и швырнул на холодный пол.

Мир действительно замер, лишь паучок неожиданности щекотно помчался по спине. Словно со стороны он наблюдал, как Пастор, в своем нелепом халате с росписью и огромных черных наушниках похожий свихнувшегося доктора, стоит на пороге, простерев руки в стороны, а Альба пытается вывернуться из-под Крота, застывшего в самой что ни на есть стремной позиции – так и врезал бы по заднице! – и спина Сереги лоснится от пота...

Время превратилось в вязкий кисель, в котором копошится герцогиня, пытается остановить свое поступательное движение Крот, и все медленнее, ватнее движения. И Матрена осторожно выглядывает из-за косяка. И реют полы пасторова халата...

Наконец герцогине удается выбраться, хотя сдвинуть тушу в шесть пудов, да еще неподвижную как бревно – воистину задача не из легких. Двигалась она не совсем уверенно, но уже выставила перед собой руки со скрюченными пальцами, и вот закружилась с Пастором по комнате в медленном, но смертельно опасном – это Фантик понимает по суете паучков уже по всему телу – танце.

У Пастора милицейский шокер, которыми он пытается достать Альбу, но без особого успеха – кажется он тоже двигался с усилием, словно завороженный собственным воплем. Разрядник потрескивает еле слышно. А может это лишь кажется...

И запоздалая, но от этого не менее острая боль взрывает локоть все-таки ушиб, как не берегся.

Толяныч выпал из течения времени, но Фантик, не обращая внимания на кисель и даже не пытаясь подняться, подтянул их общее тело, перекатился, захлестнутый яростью, воспаленный ею, взревел от боли:

– Ой, бля, сука рваная!!! – заставив всех замереть окончательно и бесповоротно. Лишь Крот дернулся конвульсивно, словно в электрическую розетку пальцем угодил.

Альба застыла. Замерла, окаменела...

Пастор, тот даже на миг опустил шокер...

И пользуясь моментом, Фантик сильно подбил рыжую герцогиню под колени, а Матрена с диким мявом сиганула ей на спину и впилась всеми когтями. Альба заорала благим матом, и тут же Пастор двумя быстрыми движениями коснулся ее плеч, легкий треск, и когда она опустила парализованные руки, третье касание пришлось чуть выше солнечного сплетения.

Герцогиня мешком рухнула на пол.

16.

Толяныч пытался сварганить подобие завтрака, хотя какой может быть завтрак в четыре утра, иногда удивленно осматриваясь вокруг и еще не веря, что его внутренние операционки опять синхронизировались. Он вновь и вновь переживал, как почувствовал паралич, тело не подчинялось совсем, и тем не менее он сделал то, что сделал. Сознание в тот момент раздвоилось полностью, и он мог лишь пассивно наблюдать, как тело действует без всякого его участия. Фантик!!! Иного объяснения он придумать не мог. Но ведь Фантик лишь виртуальный клон! Он не может, не должен управлять телом. А вот поди ж ты.

Со стороны Толяныч чем-то напоминал сам себе новорожденного.

Пастор возился в ванной – что-то делал с герцогиней, она орала, как резаная, а Крот, уже облаченный в свои семейные трусы, сидел в кухне, прихлебывал виски прямо из горла и страшно, но невнятно матерился. Видимо, это помогало ему выйти из ступора.

Толяныч тоже страстно желал бы выйти из своего странного состояния, да вот только напитка для этого еще не придумали. Покетбук в очередной раз тупо уведомил, что в обнулении он не нуждается, и это тоже вносило добрую толику смятения в тот сумбур, что и так царил в его многострадальной голове.

– Какую же гадость люди пьют! – Это была первая членораздельная фраза, которую Сереге удалось произнести без добавления слов-паразитов.

Толяныч тоже приложился к бутылке:

– Пастор, ну скоро ты?!! Все готово!

– Яволь. Уже иду. – На пороге возник Пастор в своем клоунском халате, подпоясанном веревкой, и с кожаным чемоданчиком в руках – настоящий доктор Франкенштейн. Наушники, правда, он уже снял.

– Ну как она там?

– Нормаль... – Пастор поставил чемоданчик на пол и стал стаскивать халат. – Помоги-ка мне... Я позвонил мальчикам – они будут часа через полтора, мы ее заберем с собой. А пока пусть полежит спокойно. Только не заходите туда.

– А ты ее там случаем не препарировал? – Толяныч чувствовал жуткое измождение, словно не трахался, а по меньшей мере самолично обезвредил группу террористов, разгрузил состав с углем или сделал еще какую-нибудь такую же допотопную глупость. Горло саднило, обожженное вискачем и матюгами, и болел ушибленный локоть.

– Пока нет, только подмыл, чтоб духу вашего там не было. Растворчик конечно не из приятных, ну да ничего. Оклемается. Дас ист не просто женщина, это, друг мой, ходячий геносборник. И любой, кто на ней отметится, немедленно попадает в картотеку.

– В смысле?

– А в смысле, что она устроена таким образом, что гены, которые переносит твоя сперма запоминаются у нее там в специальных клетках. И тот, кому надо, может считать твой генотип. Вот так. Мне повозиться будет интересно...

– А может ты ее там того? Поимел, в смысле... – Встрял окончательно воспрявший Серега.

– Найн! Да и вам не советовал бы даже в гелевом презервативе. Тебе, кстати, больше, чем Фанту повезло, ты ведь ее первый раз отпробовал?

– Ну да... – Внушительный внешний вид Пастора и манера изъясняться Серегу явно впечатлили.

– Значит за себя можешь не беспокоиться. А вот Фант...

– Кстати, познакомься, Пастор, это Сергей.

– Ага, вот как! – Пастор протянул просторную ладонь, но серегина не уступала ни размерами, ни силой.

– Здорово ты меня, бля, напугал! – Оживленно говорил после обмена рукопожатиями Крот. – Я прямо обалдел в первый момент, а потом как даст что-то по мозгам! Аж скрутило всего... Эх, сейчас бы дернуть спиртяшки. Эта американская дрянь не берет ни фига.

– Да я и сам не ждал, что так получится, извини. Кстати, Фант, а ведь на тебя не подействовало, верно?

– Не знаю... Да нет вроде. – Что-то подсказывало Толянычу, что не стоит говорить, как оно было на самом деле. "Сосед", естественно, солидарно промолчал. – На герцогиню, кстати, тоже, если ты заметил. А у меня такое было впечатление, что просто Земля перестала крутиться на секунду... Не, хрень какая-то... Или все же похоже? Это ты применил какую-нибудь из своих примочек?

– Натюрлих, вполне безвредная штука.

– Да уж, однако скрутил-то ты ее все же шокером. Что, не сработало?

– Ну, подстраховаться-то никогда не вредно. А ловко это ты ее срезал, а! Альзо... Все хорошо, что хорошо кончается, – Пастор был настроен оптимистически. – Давайте за это и выпьем.

Он залез в саквояж, достал фляжку, открыл. Знакомый уже свежепряный запах заполнил кухню, даже Матрена и та задрала нос, втягивая воздух шумно, как крошечная лошадка. Выпили.

– ОХ! – Крот схватил Толяныча за голову, притянул, понюхал волосы. А-а-ах... Хороша микстура!

– Прозит. – Пастор довольно улыбнулся. – Альзо, Фант, твое дело, можно считать, закончилось. Дальше мы сами разберемся, а эта девочка нам расскажет – как и с кем. Думаю, она должна знать и других конкурентов. Так что поноси уж еще недельку перстеньки и все. Попозже я у тебя и твою находку заберу. Я тут навел кое-какие справки – тоже зер интересант. Говоришь, одноглазый ее на поясе таскал? Забавно, забавно...

Толяныча не оставляло ощущение, что Пастор старательно уводит его от какого-то вопроса, и весь оптимизм – лишь маска. Как и руна на ремне, бирюльки, пусть и с секретами, и эти бодрые увещевания – все липа. Смысл происходящего укрыт совсем в другом.

В голове в очередной раз щелкнул переключатель:

– И это все, что ты мне можешь сказать, Пастор?!! Я же человека убил, да не одного! Да еще девчонка та... Выходит, просто так, из-за этой дребедени. А ты мне – "забавно"!

– Послушай, Фант, – Пастор быстро глянул на Серегу, но Крот, видимо, въезжая в ситуацию, тут же скроил рожу кирпичом, мол не при делах. – Ты серьезно вляпался, очень серьезно. И лучше бы тебе не знать – во что. Я постараюсь, чтоб тебя это больше не коснулось, абер, имей в виду: возможно, что придется и еще кого-нибудь завалить. Такова реальность.

– Ну спасибо, еще больше успокоил! Нет, Пастор, я больше не смогу! И так-то в общем по случайности получилось, слишком неожиданно все вышло. А вот продуманно... нет, не смогу. – "Давай-ка и мы его проверим, братан!" оживился Фантик. – А эту Руку... Да забирай хоть сейчас! Поедем и заберешь. Мне она ни к чему.

Толяныч естественно не собирался отдавать артефакт Пастору, пока не услышит приемлемое объяснение происходящего. Но то ощущение, что Рука мощное оружие... И то, что Галина не стала выспрашивать о том, где он спрятал ее, а вместо того дала М-диск с вытащенными из пыли и нафталина данными, словно хотела заинтересовать, а может и заставить попользоваться находкой...

Пастор откинулся на спинку стула и поерзал, поудобнее устраиваясь, обежал глазами крошечную кухню. Крот разлил еще по одной.

– Нет, Фант, заберу, как и сказал – через три дня. Ты его надежно спрятал?

– Кого? – Повторение вопроса, который ему уже задавала старуха, говорит о том... Что у них общие цели? Какая между ними связь? Никакой быть не должно. Значит что? Только артефакт!

– Ну, Руку эту... – Вдруг смутился Пастор.

– Надежно, не беспокойся. Ни одна собака не отыщет. Три дня, говоришь? Ладно, на том и порешим. Надеюсь, ты мне объяснишь, что эта вся фигня значит?

– Яволь. Но ты уверен, что хочешь это действительно знать? Знание не всегда гарантирует спокойной жизни. Видишь ли, я сам еще многого не понимаю. А вот Альба... – Ага, Гоша все же проигнорировал последний вопрос, на рыжую перевел. Не прошел, выходит, проверочки, тоже каким-то боком замешан. – По твоим словам я сначала подумал, что она – обычная лярва. Сейчас есть такие, специальные девицы, с помощью которых можно подчинить человека себе. Своего рода суккубы. Воздействуют на тонком физическом уровне: афродизии, феромоны, вызывающие сильное возбуждение, гипноз. – Толяныч матюгнулся про себя – так вот что за дразнящий чутье запах. Феромоны! – Бывает, используют наркотические препараты, вводя их во влагалище. Трахнешь, и подсел. Все очень просто, не правда ли?

Толяныч опять кивнул, чувствуя себя, словно китайский болванчик и подопытный кролик в одном флаконе. Пастор продолжил:

– "Сладкая ловушка" известна уже наверное две тысячи лет как самый простой способ заполучить нужного человека. А ныне это дело благодаря достижениям науки и техники поставлено на поток: лярв специально воспитывают и обучают. Но теперь, когда я осмотрел ее поближе, уж и не знаю, что думать. Ведь имплантов у нее нет, пластическую хирургию на первый взгляд тоже не применяли... Странно. Обычно у искусственных лярв над губой родинка, своего рода видовая метка. А у этой веснушки вокруг губ. Природные... Это очень странно.

– Разве они бывают, суккубы-то? – Задал Фантик почти наивный вопрос. Новое качество существования сделало его жадным до разного рода информации. – Я читал про это конечно, кстати там же на эм-дюке, но по моему это все детский лепет. Так, страшилочки для взрослых.

– Встречаются изредка, можешь не сомневаться. Хотя вырастить суккуба дело хлопотное и дорогое, здесь одной генной инженерией не обойдешься, там еще и энергетический уровень присутствовать должен. А вот такие девицы быстрого приготовления...

– Но стебется она, мужики, высший класс!!! – Встрял переполненный впечатлениями Серега. – Скажи-ка, Фант, эта та самая рыжая, про которую ты мне тогда рассказывал, да?

Пастор прервал его взмахом руки:

– Время сейчас довольно странное, переходное, я бы сказал. В прошлом веке существовало две, как бы сказать, точки зрения – мистика и материализм, "маджи" и "текно", понимаешь? Терминология естественно заимствована. Пояснил Гоша, обращаясь к Кроту. – Так вот, любое событие имело объяснение как с одной, так и с другой точки. А сейчас что?

– Что? – Эхом откликнулись Толяныч и Крот.

– Сейчас практически сформирована третья – виртуальная, или как я ее называю "псевдо" реальность. Некоторые еще говорят – "виртуалка". И это ведь настоящая реальность со всеми атрибутами! И она пересекается с обоими другими. Псевдо-реальность! Посмотрите вокруг – все эти ретрансляторы, передатчики, спутники... Все излучает, создавая информационное поле. И скоро мы, плавающие в нем, как планктон, не сможем отличить – где действительность, а где виртуалка...

Крот прервал его спич, снова плеснув в стаканы:

– Ну, за нас. Реальных.

Эх, Серега, простая душа – подумал Толяныч, беря рюмку. Тут голова идет кругом, и опыты на нас ставят, а ему все по хрену. Завидую.

Выпили на удивление дружно, но Пастора с мысли так просто не собьешь:

– Псевдо – это искусственный сплав материального и духовного, то есть магического. Насильственный сплав! Поэтому совсем не удивительно, что из всех щелей лезет разная искусственная нечисть, хотя классической практически не осталось. Зато при нынешнем уровне техники можно вырастить гомункулуса какого хочешь вида в пробирке, внедрить в него сознание, наделить способностями. А можно создать его фантом, виртуального гомункулуса. Виртуальный естественно дешевле и проще, а транслировать его можно куда угодно, если там есть поблизости приемопередатчик достаточной мощности. Это может сделать даже распоследний кретин при наличии минимального технического оснащения! Ферштейн?

– Что за гумкулус? – Перебил Крот.

– Ты что, это серьезно? – Одновременно встрял Толяныч.

– Да уж куда серьезней! Это банальная эволюция. Пустых ниш в природе не бывает. Понимаешь ли, время беспокойное: прогресс нарастает бешенными темпами, моральные устои рушатся, ситуация повторяется совсем как в начале прошлого века. Круги Вечного Возвращения. Слышал?

– Ну, еще бы не слышать! Мне кажется, что я с них и не слезаю.

– Тем более. Сейчас они пошли чаще. Это верный признак того, что в ближайшие несколько лет круги сомкнутся в точку. Конец света! И как следствие – всплеск мистицизма во все его видах. А местом действия становится не только реальная жизнь, но и Сеть, как пространство виртуальности. Информационная война идет, и отражается она естественно тоже во всех сферах. А что в книгах пишут, а что в Сети транслируют? Это ж готовые пособия! Плодороднейшая почва для создания какой хочешь нечисти. Хоть виртуальной, хоть материальной. Каннибализм, вампиризм, колдовство, зомбирование... Свободная продажа наркотиков. "Нетяжелых", ха! Психика сдвигается, особенно во времена социальных потрясений, таких к примеру, как наша Реконструкция. Всевозможные маньяки – это, майне фройнде, просто цветочки! Некоторые сами почти осознанно искажают свою психику, а ведь вслед за этим могут произойти и изменения сущности. Вот полазай по сайтам, если интересно. Там все просто – одеваешь шлем, задаешь параметры, и лепи самого себя виртуального хоть монстром, хоть магом, хоть кем. Потом сохраняешься, и все – псевдодвойник готов к трансляции. А сколько народу фактически живет в виртуалке. Они же в "псевдо" живут! И что должно стать следующим шагом? Трансформации тела! Реального! Хотя последняя стадия мне в явном виде не встречалась. Пока. Но уровень хирургии и био-инженерии вполне допускают такое. Сейчас все эти процессы набрали такой ход, что только держись! Деньги могут все, а в виртуалку такие бабки вбуханы – обалдеть можно. Вот и насаждают моду, внедряют коды в сознание, дают простор фантазии – только бери, только жри, только играй и только плати. А людям все же свойственно подсознательно понимать, что это не по-настоящему, не совсем реально. Понарошку. Вот и размножаются разные культы, растут, как поганки после дождя. Якобы понарошку. Конечно полным полно и таких, у кого просто крыша едет. Сам понимаешь, варианты возможны. Да еще от прошлых времен осталось такое наследство! Наверное слышали про психотронные разработки прошлого века? Все эти спецслужбы, мировые церкви и прочие такое после себя оставили, что иногда просто волосы дыбом. Причем вся эта дрянь практически не подчиняется классическим законам. Выбивается из традиций, ферштейн? Например, серебра не боятся... А способность воздействия на подсознание через Сеть огромна. Подсознание старается приспособиться к текущим изменениям и возникшим потребностям, а в наше время это все уже тысячу раз пережевано в разных изданиях и фильмах, как в бульварных так и в серьезных...

– Ну ты и замутил, Пастор! Сам-то понимаешь, чего говоришь? Фактически ты считаешь нечистью всех психически неполноценных? – Пастора несло, но они слушали рассуждения, как завороженные.

– Да, при некоторых условиях. И не только их, еще людей неуравновешенных, склонных к экзальтации. Все они представляют потенциальную опасность, если попадут в умелые руки. Без наставника обычно получаются банальные маньяки, и чаще всего виртуальные, потому что в Сети нет механизма наказания. Но все равно, чтобы возникла нечисть, желательно наличие Мастера.

– Ну так мы все, что, потенциальная нечисть?

– Яволь... Заметь, псевдо-нечисть невозможно уничтожить даже если отключить ретранслятор, потому что их столько, что получается многократный запас прочности. Она просто автоматически переключится на соседний. В средние века было проще – отсутствие быстро обновляемой информации делало сознание людей не настолько гибким, и, стало быть, подверженным слепой вере в стереотипы, отсюда и конечное число видов нечисти. Ну, и естественно, недостаточное развитие материалистических наук... Лишь единицы могли прорвать круг принятых представлений. Из них выходили самые выдающиеся злодеи. Именно – Делатели Зла!!!

– Ну грузит! – Перебил Крот. – Давай хоть выпьем, а то все – нечисть да нечисть. За нас, мужики...

И то правда. Ничего не оставалось, как только выпить. Пастор закурил и продолжил:

– Очевидно, что для того, чтобы эффективно бороться против нынешней нечисти, нужно знать зависимость неуязвимости от новоприобретенных свойств причем как в материальном так и в информационном и энергетическом плане. То есть во всех трех реальностях. В принципе это возможно, однако требует долгого изучения методом проб и ошибок. А это значит жертвы, жертвы и еще раз жертвы. И время. Катастрофически не хватает времени. Они все время на пару шагов впереди. А бороться начали как ни странно именно приверженцы традиционной магической точки зрения. Они регрессивны по натуре, для них любое техническое новшество – шаг назад. Но их слабость как раз в приверженности к традиции: сейчас существует масса культов, последователи которых вовсе не следуют традициям, не верят в них или вообще понятия не имеют. То есть на уровне подсознания не имеют соответствующей кодировки. Да и сама магия меняет свои законы. Кстати Волошин это прекрасно сформулировал. В этом плане интереснейшее время – 30-е – 50-е годы прошлого века. При всем материализме большевиков суеверия, культовость, обряды сохранились, но приобрели столь причудливый облик в символике и традициях, что сам черт ногу сломит!