Текст книги "Скифские саги"
Автор книги: Дмитрий Колосов
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)
Глава 9
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ, НО ЕЩЁ НЕ ПОСЛЕДНЯЯ
Пленник был неразговорчив. Скилл даже начал сомневаться насчет того, с чанями ли он имел дело много лет назад, будучи заброшен волею судьбы на бескрайние просторы восточных степей. Ведь на все его попытки заговорить пленник-чань никак не реагировал. Стену напускной невозмутимости пробила небрежно брошенная скифом хулительная фраза в адрес Хорра – божества, столь ревностно почитаемого чанями. Тут уж пленный кочевник не смог стерпеть и вознаградил усердие Скилла ругательством, смысл которого скиф без особого труда уловил.
– Вот и прекрасно! – Скилл не смог удержаться от довольной усмешки. – Оказывается, ты – не немой, ты – просто молчальник. Что ж, каждый из нас имеет право на собственные причуды.
– Я вырву твое сердце! – пообещал чань, брызгая выступившей на губах пеной.
– Да, но не раньше, чем заживут твои раны, нанесенные моими стрелами! – Они скакали уже долго, но зоркие глаза Скилла не замечали ничего похожего на стоянку кочевников. – Может быть, ты все-таки скажешь, где твое племя?
Чань не ответил. Вздохнув, Скилл поддернул поводья, понукая Черного Ветра ускорить шаг. Так можно было блуждать по степи до бесконечности.
Кони спустились в узкую балку, яркая зелень в которой свидетельствовала о наличии воды. После недолгих поисков Скилл обнаружил небольшой родник. Спрыгнув с коня, он развязал чаня. Пока напившиеся воды кони щипали траву, Скилл расстелил свой плащ и разложил на нем нехитрую снедь.
– Садись, подкрепимся. – Чань яростно мотнул головой. В глазах его сверкала столь откровенная ненависть, что Скилл удивился. – Похоже, ты недолюбливаешь меня, приятель, – заметил он.
– Я вырву твое сердце!
– Будь по-твоему, – согласился Скилл, запихивая в рот здоровущий кусок мяса. С аппетитом жуя его, скиф прибавил: – Но только потом. А сначала нам надо найти твоих собратьев.
– Зачем искать тех, кто уже нашел тебя? – криво усмехаясь, заметил чань. Взор его был устремлен куда-то за спину скифа.
Дикарь не походил на человека, склонного к шутке, и потому Скилл поспешил обернуться. На вершине холма, в нескольких десятках шагов по склону, стояли всадники. Их было много – может, пятьдесят, может, сто, и Скилл поразился тому, сколь бесшумно они подкрались.
– Ну вот, друг мой, – заметил он пленнику, – похоже, настала пора нам поменяться местами.
– Я вырву твое сердце! – стоял на своем кочевник.
– Возможно. Но лишь после того, как я переговорю с твоим вождем.
Покуда враги мило беседовали между собой, несколько всадников спустилось вниз.
– Кто вы и что здесь делаете? – бросил один из них, очевидно предводитель, о чем можно было судить по золотому знаку, украшавшему меховую шапку.
Чань хотел было ответить, но Скилл опередил его:
– Меня зовут Скилл, я – воин из племен скифов и в настоящий момент представляю интересы наместника Бактры, чьи земли вы подвергаете разорению.
Предводитель высокомерно усмехнулся:
– И чего же ты хочешь?
– Я хочу переговорить с вождями племени, поклоняющегося богу Хорру.
– Ты, должно быть, очень отважный человек или, наоборот, отъявленный глупец, если пришел сюда один, – задумчиво заметил чань.
Кочевник позволил себе улыбнуться, продемонстрировав два ряда ровных желтых зубов.
– Ты мне нравишься. Что это за человек рядом с тобою?
– Он из вашего племени, я взял его в плен.
Не успел скиф докончить фразу до конца, как человек с золотым знаком на шапке взмахнул мечом. Скиф отшатнулся, правой рукой выхватывая из-за спины лук, а левой из висяшего на боку колчана стрелу. Но удар предназначался не ему. Пленник-чань распростерся на траве с разрубленной надвое головой, а его соплеменник заметил, брезгливо отирая замаранный кровью клинок об одежду убитого:
– С чего ты взял, что этот человек из моего племени? Люди из нашего племени никогда не сдаются в плен. – Сурово взглянув на застывшего с луком в руках Скилла, кочевник велел: – Следуй за мной, и ты сможешь увидеть нашего вождя.
Путь был недолог. Стан орды находился в каком-нибудь парасанге пути от того места, где Скилл повстречал разъезд чаней. Окинув взором хаотично расставленные шатры, неровные ряды которых убегали к линии горизонта, скиф невольно присвистнул. Судя по всему, здесь расположилось племя, насчитывавшее многие тысячи, а может, и десятки тысяч людей. И каждый пятый из этих людей – воин. Таков обычный расклад в племенах варваров. Небольшая армия наместника Бактры обречена быть сметенной в единый миг этой толпою воинственных кочевников. Сопровождавший Скилла командир разъезда верно уловил то чувство, с каким скиф рассматривал этот бесконечный, тянущийся до края горизонта стан, полный копошащихся людей.
– Смотри, воин! – поощрил он. – Смотри! И расскажи обо всем, что видишь, своему господину.
– У меня нет господина! – отрезал Скилл. – Я вообще не люблю господ. И господа недолюбливают меня.
Чань ничего не сказал на это, но, похоже, ответ скифа пришелся ему по душе.
Всадники въехали в лагерь и неторопливо стали продвигаться вперед – к центру, где, как и положено, располагались шатры вождей. Незнакомец, восседавший на прекрасном черном жеребце, привлекал всеобщее внимание. Мужчины восхищенно цокали языком, выражая свое отношение – конечно, к коню, а не всаднику; женщины, напротив, с любопытством рассматривали ладную, скроенную из костей и жил фигуру скифа; бойкие, как и везде, мальчишки провожали гостя свистом. Скилл невольно улыбнулся, сравнив нравы чаней со скифскими. Они были очень похожи. Сопровождавший Скилла всадник оценил эту улыбку по-своему.
– Ты смеешься над моим народом? – В голосе чаня была различима злоба.
– Нет, просто твой народ очень похож на мой, и он нравится мне.
В этот момент они подъехали к шатру, перед входом в который был воткнут шест, украшенный связкой чудовищных трофеев войны – человеческими черепами и кистями рук, нанизанными на бечеву поочередно – череп – кисть – череп – кисть. Скиллу подумалось, что сооружать подобную конструкцию, должно быть, весьма увлекательное занятие.
– Обожди меня здесь! – Миновав стоящего на часах воина, не без любопытства взиравшего на Скилла, его провожатый вошел в шатер. Он отсутствовал недолго и, появившись вновь, поманил скифа рукой.
Картина, представшая глазам очутившегося в шатре Скилла, была достойна кисти великого художника. Почти все пространство шатра занимал громадный, сооруженный из досок и покрытый кошмами помост, за которым пировали предводители кочевников. Во главе стола сидел такой колоритный тип, при взгляде на которого у Скилла перехватило дыхание. По лицу – типичный чань, но вот размерам его могли позавидовать даже славящиеся своим крупным телосложением галлы, ибо это был богатырь, каких нечасто можно встретить на земле. Про таких говорят: косая сажень в плечах. Но такой косой саженью следовало мерить не только плечи, но и рост, а также необъятного размера живот, более всего поразивший воображение скифа. Обладатель подобного брюха мог без особого труда уничтожить теленка и заесть его на десерт парой зажаренных баранов.
Устремив на Скилла заплывшие жиром и оттого кажущиеся маленькими глазки, великан долго рассматривал его, после чего негромко бросил какую-то фразу сидевшему рядом с ним человеку. Угодливо кивнув, тот вскочил с места и подбежал к скифу.
– Великий вождь Шорду готов выслушать тебя, чужеземец. – Речь слуги была довольно косноязычна. – Говори, но быстрее, ибо великий вождь не любит, когда его отрывают от трапезы.
Быстрее так быстрее. Скилл не стал спорить. Сделав шаг вперед, он обратился к великану, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал достаточно веско:
– Повелитель чаней, я послан к тебе наместником Бактры, страны, которую ты намереваешься заполонить полчищами твоих воинов. Наместнику ведомы твои храбрость и могущество, но он предостерегает тебя от опрометчивого шага. Великим властелинам не следует враждовать между собою, ведь вражда эта будет на руку их врагам и может стать причиной гибели одного из них…
Толстые щеки гиганта дрогнули, на лице появилось столь замысловатое выражение, что Скилл не сумел понять, что оно означает. А вот слуга великого Шорду, хорошо знавший своего господина, понял всё очень хорошо.
– Ты оскорбил великого вождя Шорду, иноземец! – провозгласил он. – Тебя ждет страшная смерть!
Предводитель чаней смачно щелкнул лоснящимися от жира пальцами, и стоявшие у входа часовые устремились к скифу. Времени на раздумья не было. Легким, уверенным движением сорвав со спины лук, Скилл выпустил одну за другой две стрелы, угодившие точнехонько в кулак правой руки каждого из воинов, заставив их с воплем расстаться с выхваченными из ножен мечами. Третья же стрела нацелилась в толстое брюхо великого Шорду.
Это был щекотливый момент из разряда тех, когда человек достигает высшей степени напряжения, но Скилл оставался спокоен, ни единым жестом или словом не выказав своего волнения.
– Быть может, вождь все же дослушает меня до конца?
Шорду призадумался. Он не привык менять своих решений, но нацеленная в его живот стрела настаивала на компромиссе. Потому, немного поколебавшись, гигант кивнул.
– Говори, – пропищал насмерть перетрусивший слуга, чье косноязычие усилилось соразмерно испугу.
– Вас много, – сказал Скилл, не опуская лука. – Вас очень много. Я лично убедился в этом. Но ведь число решает не все. В бою многое решает и умение…
Великий Шорду засмеялся. Он хохотал со вкусом, перекатывая складки своего брюха, подобно плещущим о береговую кромку морским волнам. Глядя на него, стали смеяться и прочие пирующие, настороженно было приумолкшие.
– Ты говоришь об умении… – Голос Шорду был неожиданно звонок. – О каком умении можно говорить, когда речь идет о людях, тысяча которых едва ли способна справиться с сотней моих воинов. Я раздавлю эту жалкую страну и пойду дальше. И если ты думаешь, что какой-то – пусть и очень хороший – лучник сможет остановить нас, ты ошибаешься! Мы не считаем своих потерь. Любой воин, сколь бы хорош он ни был, не устоит перед сотней врагов. А я готов бросить против каждого героя по тысяче своих всадников. Ты убьешь своими стрелами двадцать из них, но потом в тебя вонзится сотня стрел, и ты умрешь! Ты…
Наверное, не слишком вежливо прерывать речь хозяина, но Скилл ее все же перебил раскатистым хохотом. На этот раз смеялся лишь он один, и смех его звучал страшно в насторожившейся тишине.
– На! Держи! – С этими словами Скилл вручил лук стоявшему рядом с ним слуге. – Попробуй пронзить меня стрелой! Посмотрим, что из этого выйдет!
Теперь, когда гость добровольно расстался со своим оружием, настал удобный момент, чтобы схватить наглеца, осмелившегося угрожать самому великому Шорду. Однако предводитель чаней был заинтригован. Поведение посланца наместника представлялось ему настолько необъяснимым, что он не мог вот так, запросто, прикончить Скилла. Кивнув сидевшему по правую руку от него воину с серебряной бляхой на шее, вождь коротко бросил:
– Возьми!
Тот повиновался. Он принял из рук Скилла лук, внимательно осмотрел его и, удостоверившись, что в оружии нет никакого подвоха, отошел на достойное для выстрела расстояние. Здесь чань приладил к тетиве стрелу и вопросительно посмотрел на своего повелителя. Тот кивнул – давай! Прицел оказался точен. Стрела должна была вонзиться в грудь Скилла, однако в самое последнее мгновение она вдруг изменила свое направление и пробила насквозь горло одного из воинов, стоявших чуть поодаль скифа.
Схватив оружие, он направил его на Скилла. Сил у этого здоровяка было немерено, так что тетиву он оттянул до такой степени, что та звонко звенела, словно жалуясь на причиняемую ей боль. Стрела помчалась вперед столь стремительно, что могла опередить мысль; однако и она не попала в цель. Вернее, попала, но не в ту. Второй воин из тех, что несколько мгновений назад получил легкую рану от меткого выстрела Скилла, был буквально выброшен из шатра пронзившей его стрелой. На этот раз все успели заметить, что скиф отвел посланную в него смерть легким движением руки.
Великий Шорду был поражен. Он перевидал на своем веку многое. Ему приходилось мериться силою со многими отважными воинами, большинство из которых Шорду победил и лишь от немногих спасся бегством, но сейчас вождь ощутил робость, какая возникает у человека, когда он сталкивается с необъяснимым, особенно если это необъяснимое может повелевать жизнью и смертью.
Не дожидаясь, пока Шорду опомнится, Скилл быстро подошел к нему и вырвал свой лук из руки растерявшегося гиганта.
– Надеюсь, ты понял все. А если нет, то я поясню. Я – не бактриец, я – скиф! Ты поклоняешься грозному Хорру, а я из племени людей, почитающих лишь верный лук и меткую стрелу. Скифы не просто без промаха поражают цель, но могут отводить от себя сталь, в каком бы обличье – стрелою ли, копьем или мечом – она ни представала. На помощь владыке Бактры прибыл целый отряд скифов. Так что остуди свой пыл.
Во взоре великого Шорду появилась нерешительность, однако он еще пытался быть воинственным.
– Возможно, – не стал спорить Скилл. – Но разве ты не знаешь, что за страна лежит за границею Бактры?
– Страна, где умирает солнце! – провозгласил вождь чаней, молитвенно складывая на груди громадные пухлые руки.
– Не знаю, умирает ли там солнце, но знаю точно, что там живут скифы. И там вас будут ждать не отдельные отряды наемников, а дикая орда, не менее многочисленная и воинственная, чем та, которую ведешь ты. Мириады воинов, сыплющих калеными стрелами и отводящих стрелы, летящие в них! А солнце… – Скилл сделал вид, что задумался. – Оно не умирает, оно совершает круг, лишь на время скрываясь из глаз, но для людей, находящихся в других краях, оно живет, потому что земля круглая. По крайней мере, так говорил мудрый скиф Анахарсис, чьи речи мне доводилось некогда слышать. Впрочем, ты можешь не согласиться со мной. И тогда мы встретимся завтра в бою. И клянусь, моя стрела, вот эта самая стрела, – Скилл продемонстрировал одну из стрел, вытащив ее из колчана, – найдет тебя!
Скиф еще говорил, когда один из пирующих, выхватив меч, бросился на него. И в тот же миг рухнул со стрелой, торчащей из глаза. Выхватив новую, Скилл констатировал, переводя взор на великого Шорду:
– Значит, тебя найдет другая моя стрела.
Прекрасно понимая, что его визит затягивается, а это в данных условиях крайне нежелательно, скиф стал пятиться к выходу. Очутившись у порога, Скилл негромко свистнул. Стоявший неподалеку Черный Ветер резким движением головы вырвал узду из рук державшего его кочевника и в пару прыжков очутился подле хозяина. Ловко взлетев в седло, Скилл что есть сил крикнул:
– И ещё! Знайте, там, куда вы идёте, нет умирающего солнца! Там умирают лишь люди.
Через мгновение он уже мчал коня к границам стана, разгоняя стрелами тех, кто пытался воспрепятствовать ему. Из-за спины еще долго доносился негодующий рев, но погони не было. Лишь безумец может преследовать человека, заговоренного от стрел, копий и мечей!
Скилл улыбнулся собственным мыслям. Он не был совершенно уверен насчет копий и мечей, но вот стрелы… Еще находясь в темнице, он заметил, что от пальцев его правой руки порою исходит странное зеленое свечение. Поначалу Скилл не придал этому значения, но однажды миска с едой буквально отпрыгнула в сторону, когда он потянулся к ней. А потом, повинуясь мысленному приказу, сама медленно приплыла к нему в руки. И Скилл сделал открытие: он обладал силой, присущей ныне исчезнувшему зеленому алмазу – чудесному порождению Аримана. Видно, когда он обрушил на перстень тяжелый кубок, магия алмаза каким-то образом перешла в Скилла – перешла если не полностью, то немалой частью. Скиф не знал – радоваться или печалиться данному обстоятельству, но одно было очевидно: обретенное им свойство не порождало покуда никаких неудобств, но приносило выгоду, какой Скилл не научился еще в полной мере пользоваться.
Протянув вперед руку, он пожелал очутиться около стана бактрийцев и через миг различил на соседнем холме стройные ряды поджидавших его возвращения воинов. Радуясь еще одному сделанному открытию, Скилл звонко хлопнул ладонью по лоснящейся холке коня:
– А ну-ка, давай веселее, старина! Нам осталось совсем немного.
Похоже, наместник не рассчитывал на то, что его посланец вернется. Выслушав краткий рассказ – Скилл благоразумно не стал раскрывать всех подробностей своего приключения, – наместник спросил:
– Ну и как ты думаешь, они пойдут дальше?
– Это станет ясно завтра. Если они не появятся завтра, они не появятся никогда.
Пришла ночь. Затем прошла. Чани не появились. Аргументы, предъявленные Скиллом, оказались достаточно вески – мириад несуществующих неуязвимых конников смутил яростные души кочевников, заставив их закончить поиски мира, в котором умирает бог Хорр. Отныне чани были обречены навсегда остаться смертными, а Бактра обрела два с половиной столетия спокойствия, которое нарушил лишь величайший из завоевателей, вошедший в историю под именем Александра. Имя это стало знаменитым, а потом и обыденным как раз благодаря ему – сокрушившему дряхлую громаду Востока и напитавшему ее свежей кровью Запада. Но те грандиозные события произойдут лишь спустя века, и нашим героям не суждено участвовать в них. Хотя кто знает… Мир не только полон загадок, он еще полон и необъяснимых причуд. О, этот таинственный капризный мир!
– Мне пора, – сказал Скилл наместнику.
Они стояли у большого, украшенного серебром и золотом шатра. Наступил вечер, и уже было ясно, что чани отступили, не решась продолжить свое победоносное шествие вслед за солнцем.
– Я был бы не прочь получить свое серебро и убраться восвояси.
Властелин Бактры не мог доискаться причины случившегося.
– Ты заставил убраться их. Ты сумел убедить этих кровожадных зверей. Но как?
– Даже к зверю можно найти подход, – с улыбкой заметил Скилл. – Но мне пора.
– Да-да.
Взгляд наместника стал как-то не по-хорошему суетлив. Покосившись по сторонам, Скилл обнаружил, что вокруг них откуда ни возьмись появились воины. Тогда он начал пятиться к пасущемуся неподалеку Черному Ветру, к седлу которого был приторочен верный лук. Должен был быть приторочен, потому что сейчас этот лук оказался в руках наместника. Ласково улыбаясь, тот сообщил Скиллу:
– Теперь, когда нет больше перстня, я, наверно, не самый меткий стрелок, но тем дольше будет твоя агония. Мой друг! – В голосе правителя Бактры пробудились поучительные нотки. – Ты – чрезмерно доверчив.
– Ты обманул меня! – процедил Скилл.
Наместник утвердительно качнул головой:
– Конечно. Людям свойственно коварство. Ты, видимо, не знаешь о том, что владыке земному можно верить не более, чем владыке небесному. Куда ж до идеала мне, когда лгут даже боги! Тебе не стоило обыгрывать меня.
С этими словами наместник вскинул лук.
Глядя прямо в лицо нацеленной в него смерти, Скилл ответил, подражая тону наместника:
– Милый мой, ты тоже кое о чем, видимо, не знаешь.
– О чем? – поинтересовался наместник, готовясь отпустить тетиву.
– О том, что через миг ты будешь лежать здесь со стрелою в горле, а я продолжу свой путь.
– Наивно полагать… – Наместник разжал пальцы и в тот же миг замертво рухнул на землю. Стрела, предназначавшаяся Скиллу, описав причудливую дугу, вонзилась владыке Бактры в шею, заставив того подавиться собственным кадыком.
Не дожидаясь, пока придут в себя ошеломленные случившимся телохранители, скиф вспрыгнул на коня и погнал его прочь по сереющему в вечернем сумраке ковылю. Отскакав на приличное расстояние, он остановил Черного Ветра и призадумался. Куда держать путь? Он мог скакать на запад, где его ждали жена и спокойная жизнь. Он должен был скакать туда.
И тут чуткий слух Скилла различил отдаленный топот копыт. Скиф всмотрелся в даль. На горизонте появились маленькие точки, отчетливо различимые на фоне малинового солнечного лика. По его пятам вновь гналась погоня. И так будет всегда!
Скилл тронул узду и решительно направил Черного Ветра на юг, в неведомые ему земли, оставив за собою лишь взметнувшуюся из-под конских копыт пыль да крик, пронесшийся по бескрайним степным просторам:
– Хоу, Черный Ветер!