Текст книги "Скифские саги"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– С тебя причитается! – крикнул Скилл, на что Дорнум скорчил физиономию, означавшую – о чем речь!

Наконец мишени установили. На этот раз задание оказалось очень сложным. Нужно было с трехсот шагов поразить цель размером с голову человека. Хороший лук бьет немногим далее назначенного расстояния, и можно представить, какой расчетливостью нужно обладать, чтобы проделать подобный фокус.

Первым стрелял сородич Скилла. Он выцеливал мишень столь долго, что у зрителей затекли от напряжения шеи. Из толпы уже стали раздаваться нетерпеливые выкрики, когда скиф наконец отпустил тетиву. Зрители зачарованно проследили за долгим полетом стрелы и исторгли вздох разочарования. Стрела улетела так далеко в сторону, что эту неудачу нельзя было отнести на счет внезапно поднявшегося ветра. Стрелок просто переволновался и откровенно смазал. Скилл знал, что такое случается даже с самыми лучшими. Потому он заставил себя успокоиться. «Ты должен стрелять так, как будто от этого зависит твоя жизнь», – сказал Скилл самому себе, нежно поглаживая древко стрелы. В отличие от своего предшественника он выстрелил очень быстро, почти навскидку – от долгого прицеливания могли задрожать руки. Взвившись вверх, стрела по причудливой кривой пересекла заданное ей расстояние и уткнулась в мишень. Пусть не в самый ее центр, а в край, но важно было, что она попала и уцепилась своим трехгранным острием в деревянную плоть цели. Зрители закричали. Скилл посмотрел на наместника, тот был хмур. Он выглядел явно недовольным меткостью иноземца, нарушавшего заранее заготовленный сценарий празднества. Однако еще не сказал своего слова Лучший стрелок.

Подобно Скиллу, бактриец выстрелил очень быстро, и прицел его был верен, но недостаточно сильно оттянутая тетива не задала стреле нужной силы, и, ударившись о щит, та отскочила в траву. Толпа разразилась воплем, в котором смешивались недовольство Лучшим стрелком и восторженная оценка мастерства Скилла. И громче всех выражал восторг Дорнум, который ухитрился срезать свой самый увесистый кошель как раз в тот миг, когда его обладатель, раскрыв рот, следил за полетом стрелы, выпущенной Скиллом.

Ну вот и все! Скиллу захотелось заорать, неистовым воплем выразив восторг по поводу своей победы. Однако он не стал этого делать, наученный вести себя вежливо по отношению к проигравшим, но достойным уважения соперникам. И правильно сделал, потому что внезапно выяснилось, что победа, бывшая уже в его руках, вдруг отступила на шаг назад. Руководивший состязанием вельможа, облаченный в канареечно-пеструю одежду, выслушал какое-то указание, данное ему наместником, после чего, быстро сбежав с трибуны, объявил:

– Состязание завершилось ничейным результатом. Стрелкам придется показать свое мастерство вновь.

– Почему ничейным?! – возмутился Скилл, уже предвкушавший добрую попойку в облюбованном накануне заведении. – Разве моя стрела не торчит из мишени?!

– Да, это так, – согласился распорядитель, сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица, – но ведь стрела твоего противника тоже попала в мишень.

– Однако не удержалась! – заметил скиф. – А это значит, что она была послана с недостаточной силой!

– Но ведь попала, – упрямо повторил вельможа. – Наместник считает, что состязание нужно продолжить, а с наместником, – тут распорядитель понизил голос с таким расчетом, чтобы его слышал только Скилл, – не следует спорить. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Понимаю, – процедил Скилл.

– Вот и хорошо. Кстати, мой друг, – распорядитель перешел на шепот, – настоятельно советую тебе быть менее метким. В таком случае тебя ожидает награда – не тысяча монет, естественно, но сотню я обещаю. Иначе тебя ждут лишь неприятности. Так что подумай над моим предложением.

– Хорошо, я подумаю, – ответил Скилл, чувствуя, как в душе его просыпается ярость. Его пытались подкупить, пытались уговорить продать честь и славу лучшего на земле стрелка! Скиф по-настоящему рассердился.

– Тогда к барьеру! – приказал распорядитель и кивнул Скиллу. – На этот раз первый выстрел за тобой.

Ярость – плохой помощник. Скилл смог лично убедиться в этом, когда посланная им стрела миновала мишень и исчезла в траве. Обозленно чертыхаясь про себя, кочевник отошел в сторону, стараясь не глядеть на ухмыляющегося распорядителя.

Теперь настала очередь Лучшего стрелка. Но и его рука была нетверда. Зрители разочарованно вздохнули, физиономия распорядителя слегка побагровела.

– Еще одна попытка! – выкрикнул он, посмотрев на наместника и дождавшись, когда тот кивнет ему. – Теперь первым стреляет Лучший стрелок!

Состязание настолько захватило зрителей, что они позабыли обо всем на свете, возбужденно следя за тем, как два великолепных лучника пытаются оспорить друг у друга щедрый приз и доказать свое право быть первым. Даже Дорнум оставил на время прибыльную работу и подбадривал скифа:

– Давай! Давай, парень, докажи им, кто ты такой есть! – Его явно тешила перспектива в старости, показывая отметину на плече, рассказывать своим внукам, что она была оставлена стрелой величайшего в мире лучника.

Лучший стрелок явно нервничал. Две подряд неудачи выбили его из колеи, лишив уверенности, присущей победителю. Он целился слишком долго, и Скилл еще до выстрела мог поспорить на собственную голову, что стрела пролетит мимо цели. Так и случилось. На этот раз Лучший стрелок пустил ее слишком сильно – настолько сильно, что она буквально лишь пару шагов не долетела до тесного ряда зрителей, заставив тех шарахнуться в стороны. Теперь все зависело от Скилла. Один лишь выстрел – и все будет закончено. И скиф сделал этот выстрел. Его стрела вонзилась в мишень с такой силой, что та не устояла на месте и упала на землю. Не в силах сдержать эмоций, Скилл вскинул вверх руку с луком, приветствуя собственный успех. Зрители бурными возгласами поддержали его радость, людям свойственно любить победителей, разделяя тем самым частичку их славы.

Скилл повернулся к распорядителю, физиономия которого была белее мела:

– Я победил! Когда я могу получить мой приз? Ответа не последовало. Вельможа как-то странно посмотрел на Скилла и поспешно ретировался на трибуну, где начал о чем-то шептаться с наместником. Зрители, заподозрившие подвох, приумолкли.

«Начинается», – подумал Скилл, вспоминая о рассказе Дорнума. И он не ошибся в своем предположении. Голос спустившегося вниз распорядителя был до приторности сладок:

– Стрелок! Мой господин предлагает тебе теперь посоревноваться с ним.

– А если я откажусь? – ради проформы поинтересовался Скилл.

– В таком случае, – распорядитель развел руками, – тебе придется уйти ни с чем.

– Но, насколько я понимаю, я уже заработал тысячу монет?

– Да, если примешь участие в соревновании с наместником. И князь прибавит к этой тысяче свой драгоценный перстень.

– С зеленым алмазом? – полюбопытствовал Скилл.

– Приходилось слышать.

На физиономии вельможи появилась гаденькая ухмылка.

– В таком случае полагаю, тебе известно, какая ставка должна быть с твоей стороны.

– Моя голова, не так ли?

– Именно так. – Распорядитель, казалось, был готов захлебнуться от восторга. – И каков будет твой ответ?

Скиллу очень хотелось надеяться, что его ответ разочарует канареечного человечка.

– Я согласен.

– Вот как… – Оставив скифа в покое, распорядитель умчался на трибуну. Тогда к Скиллу подошел его менее удачливый соплеменник.

– Я все слышал, – сказал он, стараясь не глядеть в глаза Скиллу.

– И что же?

– Ты напрасно рискуешь.

Скилл изобразил удивление:

– И ты предупреждаешь об опасности отверженного, смерти которого будет рад каждый скиф?!

Соплеменник сердито блеснул глазами.

– Что было, то было, и я считаю – тебя осудили верно. Законы кровного родства сильнее любых других соображений, даже если эти соображения исходят из самых благих намерений. Но ты слишком хороший стрелок, чтоб я желал твоей смерти. В нашем племени нет стрелков, подобных тебе. И потому я желаю, чтоб ты жил хотя бы во славу скифов.

– Спасибо, я растроган твоей заботой, – сказал Скилл. Он и впрямь был почти растроган. – Но я не привык отступать.

– Как знаешь, мое дело предупредить тебя.

– Еще раз спасибо.

– В таком случае удачи! Она тебе очень пригодится.

Скилл кивнул, и его земляк отошел в сторону, уступая место вернувшемуся с трибуны распорядителю.

– Сейчас наместник будет готов. А заодно приготовят новые мишени.

– Что вы придумали на этот раз? – с усмешкой поинтересовался Скилл.

На лице распорядителя была змеиная злоба.

– То, с чем тебе, глупец, никогда не справиться! – процедил он. – Кстати, у нашего палача острая секира. Надеюсь, она понравится твоей шее.

– Не думаю, что дело до этого дойдет.

Ярость, зародившаяся в сердце Скилла, обрела ровные очертания. Скиф мечтал именно о такой ярости, вселяющей уверенность и спокойную злость. Это ярость воина, знающего, что ему некуда отступать и готового дорого продать свою жизнь. Обладающий подобной яростью один может противостоять сотне.

– Скилл стал следить за слугами, суетящимися посреди лужайки. Они устанавливали какое-то приспособление, нечто вроде закрепленного на шесте колеса. Вот шест вкопали в землю, после чего к колесу прикрепили тонкую бечеву, на конце которой был привязан самый обычный гранат. Скилл подумал, что это не самое сложное испытание. Расстояние до мишени было не столь велико, чтобы умелый стрелок не мог попасть в гранат. Однако фантазия устроителей состязания оказалась куда более изощренной, чем предполагал Скилл.

Вскоре появился наместник, приготовившийся к соревнованию. Он успел переодеться в добротный походный костюм, а в руке князь держал лук Лучшего стрелка или точную его копию. Холодно улыбнувшись Скилу, он занял место на линии рядом с ним, после чего распорядитель принялся объяснять суть состяния.

– Каждому из участников, – громогласно объявил он звенящим от плохо скрываемого торжества голосом, – даются три стрелы, какими следует поразить приведенную в движение мишень. Побеждает тот, кто первый сделает это. Победитель получает назначенную награду… – Тут распорядитель ехидно улыбнулся Скиллу. – А проигравший не вправе воспрепятствовать ему сделать это. Можно начинать!

Канареечно оперенный вельможа махнул рукой, и один из слуг раскрутил колесо, придав ему такую скорость, что глаз едва мог уловить движение болтающегося на бечеве граната.

– Ну давай, герой! – процедил наместник, беря первую из стрел. – Сейчас я проверю, действительно ли ты хорошо стреляешь!

Положение было не из приятных. Гранат – сам по себе очень маленькая мишень, а движущийся с подобной скоростью он становился практически неуязвимым. Наместник рассчитывал на колдовские чары своего волшебного камня, притягивающего стрелы к цели. А на что мог рассчитывать Скилл?!

Зрители настороженно стихли, с замирающим сердцем наблюдая за смертельным поединком. Большинство из них знали о ставке, сделанной участниками этой игры. Симпатии зевак были явно на стороне отважного чужеземца, но мало кто верил в его победу: все знали о неестественной меткости наместника, соревноваться с которым просто не по силам обычному человеку, как бы хорошо он ни владел луком.

Гранат крутился, словно надоедливое насекомое, и Скилл невольно вспомнил о фразе Дорнума насчёт того, что наместник может сбить на лету муху. Гранат походил именно на такую, стремительную и надоедливую муху, от которой зависела жизнь и смерть Скилла. Затаив дыхание, скиф поднял лук и, прицелившись, сделал первый выстрел. Как ни пытался он рассчитать движение мишени, это ему не удалось. Стрела пролетела мимо, вызвав разочарованный вздох зрителей. Наместник глухо рассмеялся.

– Давай стреляй! – поощрил он. – Сделай-ка еще пару выстрелов! – Владыка Бактры с помощью волшебного алмаза мог поразить цель когда угодно, но он получал удовольствие от продления игры с заранее известным исходом.

Скилл, уже приладивший к тетиве вторую стрелу, после этих слов повременил с выстрелом. Он вдруг сообразил, что колесо постепенно замедляет ход и через некоторое время должно достичь скорости, вполне приемлемой для того, чтобы поразить заветную мишень.

– Ну что же ты?! – прошипел наместник, раздраженный непонятным ему бездействием своего соперника.

– Я не спешу, – ответил Скилл и с усмешкой опустил лук. Сколь бы ни велики были колдовские чары, помогавшие его противнику, тот не мог сравниться в скорости владения луком со Скиллом, а значит, скиф в любой момент успеет первым выпустить стрелу.

Расчет оказался верен. Колесо постепенно замедляло ход. Гранат, поначалу вертевшийся словно сумасшедшая юла, уже двигался не столь быстро. При известной доле везения Скилл мог поразить его, однако скиф не спешил. Ведь в случае промаха у него осталась бы всего одна стрела против трех наместника, потому кочевник решил заставить противника израсходовать хотя бы одну из своих попыток.

А князь, в свою очередь, решил закончить игру. Он поднял лук и начал целиться. Камень в его перстне на правой руке заиграл тусклым зеленоватым блеском. Этот блеск завораживал своей мертвенной красотой, но Скилла занимал вовсе не он. Скосив глаза, скиф наблюдал за побелевшими от напряжения пальцами, готовящимися вот-вот расстаться со стрелой. Он уловил то едва приметное движение, означающее, что пальцы готовы разжаться, и упредил их. Вскинув лук, Скилл послал свою вторую стрелу, но не в гранат, а в обод колеса, куда попасть было гораздо легче. Следом за стрелой Скилла метнулась вперед стрела, выпущенная наместником. Она летела точно в цель, куда направила ее магическая сила камня. Она несла смерть Скиллу, но скиф в который раз перехитрил свою смерть. Стрела, пущенная им на крохотный миг раньше, вонзилась в обод колеса, придав ему дополнительную скорость. Мишень, уже ощущавшая прикосновение стрелы, рванулась вперед, заставив и наместника, и зрителей охнуть. Наместника – разочарованно и злобно, толпу – облегченно.

– Подлец… – прошептал наместник, одаривая Скилла ненавидящим взглядом.

– Честь имею, – ответил скиф, после чего с улыбкой осведомился: – Надеюсь, я не нарушил правил игры?

– Ладно, умник, – голос князя брызгал ядом, – не забывай, что у тебя осталась последняя стрела.

– Но и у тебя немногим больше!

Заскрипев зубами, наместник торопливо достал вторую стрелу. Однако торопливость – плохой помощник, даже если на твоей стороне колдовские чары. Князь занервничал, и Скилл воспользовался этим. В тот самый момент, когда пальцы его противника готовы были разжаться вновь, он звонко отпустил тетиву, заблаговременно освобожденную от стрелы. Этот неожиданный звук ударил по напряженным до предела нервам вельможи. Вырвавшаяся из его руки стрела улетела так далеко от мишени, что в толпе раздались смешки, сопровождаемые не очень лестными для стрелка замечаниями.

– Один – один, – заметил Скилл.

На этот раз наместник ничего не сказал, но выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он извлек третью стрелу, и сделал это очень быстро, потому что колесо значительно замедлило свой ход. Волшебный камень запульсировал, словно собирая энергию для того, чтобы бросить стрелу точно в цель. Но теперь Скилл не стал дожидаться действий соперника. Гранат двигался не быстрее, чем пикирующий вниз ястреб, которых Скиллу неоднократно доводилось поражать своими стрелами. Свист тетивы был звонок, полет стрелы точен. Наконечник вонзился в центр спелого плода, рассекши его на куски, липкими ошметками брызнувшими во все стороны. Злобно закричав, наместник выстрелил вслед исчезающей мишени, но его стрела поразила лишь пустоту.

Толпа, взорвавшаяся было криками, настороженно затихла. Скиф тоже молчал, ожидая, что станет делать его сиятельный соперник. У него в колчане были две стрелы, и он не собирался задаром расставаться со своей беспутной жизнью. Но наместник совладал с собой. Изобразив улыбку, он вымолвил столь сладко, как только был способен:

– Ты отлично стрелял и заслуживаешь самой высокой награды. Пойдем во дворец, и ты получишь ее.

Краем глаза Скилл увидел Дорнума, делающего ему какие-то знаки. Возможно, тот хотел предупредить своего приятеля об опасности. Скилл и сам знал о ней. Опасность преследовала его всегда. К тому же сейчас он ничего не мог поделать. На его две стрелы приходилось не менее десятка вооруженных до зубов воинов, незаметно замкнувших соревнующихся в тесный круг.

– Хорошо, – сказал Скилл. – Я только возьму своего коня.

– О нем побеспокоятся мои люди. Пойдем. – Крепко вцепившись рукой в плечо скифа, наместник повлек его за собой. – Кстати, у тебя очень хороший конь, – заметил он как бы про себя. – Очень хороший…

Глава 4
ЗАГОВОР

Да, у Скилла и впрямь был очень хороший конь. Какое однако скверное слово – «был»!

Постанывая от боли, Скилл медленно брел по темной улочке Бактры. Слуги наместника на славу поработали над его боками, не забыв уделить должное внимание и остальным частям тела.

Все случилось именно так, как опасался Скилл. Едва он очутился во дворце – на его руках повисли несколько дюжих воинов, а наместник получил возможность наконец-то высказать свое неудовольствие чересчур меткой стрельбой скифа.

– Тебе показалась недостаточной награда в сто монет… – процедил он. – Ты захотел еще и мой перстень, а заодно решил осрамить меня, повелителя Бактры! Что ж, второе тебе вполне удалось, но вот первого ты никогда не получишь!

– А как же твое обещание? – попробовал было заикнуться Скилл.

Наместник развеселился.

– Обещание? – переспросил он, заливаясь веселым гоготом, которому вторили воины и подоспевшая свита. – Конечно же я исполню его! Но лишь отчасти. Ты не получишь ни серебра, ни кольца, а заодно расстанешься со своим конем и с луком. Твой конь слишком хорош для такого оборванца, ну а лук я забираю исключительно в целях личной безопасности. Кто знает, какая мысль может прийти в такую сумасшедшую голову. Но взамен ты получишь самую великую из наград, о какой только может мечтать человек.

– И что это за награда? – спросил скиф, уже понимая, каков будет ответ.

– Жизнь, идиот! Свою собственную жизнь! Хоть ты ее и не заслуживаешь. – Наместник кивнул воинам и приказал: – А теперь отделайте его как следует, а когда наступят сумерки, выкиньте прочь из дворца.

Скилл попытался вырваться, но рук, вцепившихся в него, оказалось слишком много, и они были очень крепки. Под злорадный смех вельмож воины потащили скифа в небольшую темную комнатушку, все убранство которой состояло из брошенной на пол грязной подстилки, и как следует отдубасили его. Потом они повторили эту операцию еще и еще, после чего, схватив незадачливого стрелка за руки, за ноги, просто-напросто швырнули его через изгородь в ров, в который бросали отходы с дворцовой кухни, пожелав больше никогда не попадаться им на глаза.

Скилл, весь перемазанный вонючей жижей, с трудом выбрался из рва и теперь брел по темным улочкам, распугивая своим видом и запахом немногочисленных, спешащих по домам прохожих. Он был вне себя от бешенства. Мало того что ему не выплатили положенную награду, за какую он рисковал собственной головой, мерзавец наместник вдобавок лишил его коня и лука, превратив лучшего в мире стрелка в вызывающего отвращение у порядочных людей бродягу. Нет, Скилл не прощал подобных обид. И если наместник думал, что все его неприятности уже закончились, он заблуждался. Неприятности только начинались.

Скилл пересек небольшой пустырь и вышел к майдану, рядом с которым находилась харчевня, в которой он так славно поужинал накануне. Тут можно было встретить кого-нибудь из знакомых или, по крайней мере, людей, наблюдавших за состязанием и переживавших за Скилла. Но больше всего скиф надеялся, что застанет в харчевне Дорнума, и он не ошибся. Разбойник действительно сидел за тем самым столиком, за каким они со Скиллом недурно попировали накануне. Увидев скифа, Дорнум махнул ему рукой. Скилл нерешительно ступил через порог, чувствуя, как взгляды сидящих за столами людей обращаются на него. Помятая физиономия скифа и, конечно, исходившее от него зловоние не могли не привлечь внимания. Другой в подобной ситуации почувствовал бы себя не в своей тарелке, но Скилл не отличался особой стыдливостью, а кроме того, он был слишком разозлен, чтоб обращать внимание на такие мелочи. Пройдя через всю залу, он уселся рядом с Дорнумом и без промедления поднес к губам его кубок. Живительная влага освежила пересохшее горло, огнем брызнув в кровь.

– Еще!

Скилл пододвинул емкость Дорнуму, и тот без промедления наполнил ее до краев. Теперь скиф пил медленно, смакуя напиток и ощущая, как силы возвращаются к нему. Осушив бокал до дна, Скилл поставил его на стол и только сейчас посмотрел на Дорнума. Хотя вор и улыбался, но вид у него был такой, словно ему больше всего хочется зажать пальцами нос. Скилл криво усмехнулся:

– Благоухаю, словно розовый куст, не так ли?!

– Чуть сильнее, – ответил Дорнум. – Похоже, ты получил свою награду.

– Сполна, – подтвердил скиф.

– Я предполагал, что все примерно так и будет.

– Умник! – проворчал скиф. – Можно подумать, я не предполагал! Полагаешь, я мог отказаться от приглашения наместника посетить его дворец?!

– Пожалуй, нет.

– То-то же…

Дорнум наконец-то сдался и зажал нос пальцами.

– Тебе недурно бы сменить одежду.

– Не мешало бы, – согласился Скилл. – Но как? Где ее взять? Кроме того, у меня нет денег. Эти мерзавцы отобрали у меня не только коня и лук, но и кошель.

– Ну, деньги это не проблема. Я – твой должник. Притом дважды. Вчера ты угостил меня отменным ужином, а сегодня благодаря тебе я обеспечил по крайней мере полгода безбедной жизни.

– Рад это слышать.

– Сейчас я поговорю с хозяином. – Дорнум подозвал к себе владельца харчевни и принялся о чем-то говорить с ним, указывая глазами на Скилла. Тот внимательно оглядел гостя, брезгливо морща при этом нос, после чего кивнул и указал на виднеющуюся неподалеку дверь. – Иди за ним, – сказал разбойник. – Он даст тебе одежду и воду, чтобы помыться. Пока ты будешь приводить себя в порядок, я закажу еду.

– И побольше, – попросил Скилл. – Я чертовски проголодался!

Когда он помылся и переоделся в принесенную владельцем харчевни одежду, стол был уже накрыт. Дорнум не поскупился, заказав много и только самое лучшее. История повторялась с точностью до наоборот. Теперь жадно насыщался Скилл, а разбойник, потягивая вино, наблюдал за ним. Наконец скиф набил брюхо и с довольным стоном отвалился от стола.

– Ну все…

– Хорошо бы, если так. – На лице Дорнума появилась хитрая усмешка. – Но, насколько я разбираюсь в людях, ты захочешь отомстить за нанесенное тебе оскорбление.

Скилл кивнул, прибавив:

– И не только за оскорбление. Я намерен вернуть коня, лук, мои деньги и перстень, честно мною выигранный. Кроме того, ты не совсем правильно выразился – я не захочу, я уже хочу!

– Это непросто, – задумчиво произнес Дорнум. – У наместника много воинов, а дворец его охраняется на совесть.

– Значит, надо что-то придумать. Я не могу уйти вот так, не отомстив и не вернув коня и лук. Ты поможешь мне?

– Я должен подумать. Пойми меня правильно, мне вовсе незачем без всяких на то причин подставлять шею под топор палача.

– Вот как… – процедил Скилл. – А я думал, мы – друзья!

Дорнум покосился на скифа, после чего рассмеялся и хлопнул его ладонью по плечу:

– Ладно, я с тобой. В конце концов, голова не самая важная часть тела! Но как нам попасть во дворец?

Скилл задумался, и в этот миг из-за его спины послышался негромкий голос:

– Мне кажется, я могу помочь вам.

Скилл рывком обернулся, правой рукой хватаясь за пояс, где обычно висел остро отточенный нож. Его взору предстал сухой старичок, чье сморщенное личико украшала острая седая бородка.

– Ты все слышал!

– Да, – подтвердил незнакомец, жестом руки предупреждая намерение скифа броситься на него. – И я могу помочь тебе в твоем деле.

– И я, – донесся возглас из-за соседнего столика, и Скилл с изумлением узнал в говорившем того самого скифа, что отличился на состязании. – Я тоже хочу помочь.

Судя по тому любопытному взгляду, которым старичок смерил соплеменника Скилла, они не были знакомы друг с другом, но, с другой стороны, все это могло быть заранее подстроенной ловушкой.

Тем временем сморщенный старик, переведший взор на Скилла, заметил его сомнения.

– Я вижу, ты колеблешься, не знаешь, можно ли мне доверять. – Скилл кивнул, и собеседник продолжил: – Я понимаю тебя. Я не могу поручиться за этого человека, он незнаком мне, хоть его лицо и кажется мне честным. Но если говорить обо мне, поверь, я искренне хочу помочь тебе. Кроме того, в этом деле у меня есть свои интересы.

– Какие? – спросил Дорнум.

Старичок улыбнулся. Губы его были тонки, словно змеиное жало, немигающие глаза казались способными подавить чужую волю.

– Думаю, об этом лучше поговорить в другом месте. Здесь полным-полно соглядатаев, доносящих наместнику о каждом неосторожно сказанном слове.

– А откуда мы знаем, – продолжил свой допрос разбойник, – вдруг ты тоже соглядатай?!

Старичок ответил новой улыбкой:

– Если б это было так, вами давно занимались бы палачи наместника. Вы говорите уже долго, и беседа ваша далеко не безобидна.

– Он прав. – Скилл кивнул Дорнуму. – Ладно, где мы можем поговорить?

– Я знаю такое место. – Загадочный старикан неторопливо поднялся из-за стола. – У меня дома…

Жил старичок очень даже небедно, что входило в явное противоречие с его внешним видом. Скромная одежда, какую носят простые торговцы, мало сочеталась с большим особняком, окруженным от посторонних глаз глухой стеной. Ворота открыл черный как смоль, огромного роста привратник, на поясе которого болтался столь внушительных размеров меч, что Скилл невольно переглянулся с Дорнумом и скифом. Старичок не заметил или сделал вид, что не заметил этого. Хозяин дома куда-то удалился, а одетый в красный хитон слуга проводил гостей в залу, отделанную с поистине царской роскошью. Стены ее покрывала дорогая парча, потолок блестел переливами самоцветов, а стоявший посреди шестилапый столик был отлит из чистого золота, о чем сообщил Дорнум, не замедливший впиться зубами в одну из ножек. Через мгновение разбойника посетило настойчивое желание прихватить столик и более никогда не объявляться в этом гостеприимном жилище, но, к сильному огорчению грабителя, груз весом не менее чем в тридцать талантов был явно для него неподъемен, а Скилла занимали совсем другие проблемы. Потому он одернул Дорнума, и все трое уселись на шелковых, расшитых сверкающими нитями подушках.

Хозяин дома не заставил себя ждать. Он переоделся и теперь, облаченный в дорогой, украшенный золотом и каменьями парчовый халат, вполне соответствовал своему действительному положению. Вошедший следом за ним слуга внес поднос с кувшином вина, фруктами и сладостями и, поставив его на стол, беззвучно удалился.

– Прошу.

Хозяин собственноручно наполнил бокалы и жестом предложил гостям не стесняться. Он сделал первый глоток, верно желая показать, что не задумал никакого подвоха, но более к вину не притронулся. Зато гости воздали напитку должное, тем более что он был поистине великолепен. Насколько помнил Скилл, похожее вино он пил лишь однажды, волею судьбы занесенный на пир слуг Аримана. Дождавшись, когда гости удовлетворят жажду, старичок приступил к делу:

– Для начала нам надо представиться. Со Скиллом мы знакомы давно, а вот остальных я не знаю.

Заявление хозяина дома несколько обескуражило Скилла. Он никак не мог вспомнить, где встречал этого хитро улыбающегося старичка с глазами, властно притягивавшими взгляд. Впрочем…

– Я помню тебя, – прошептал Скилл. – Вернее, я помню, что встречался с тобой, но не помню, кто ты.

– Меня зовут Рашну…

И Скилл вспомнил все. Он вспомнил судилище, которому его подверг Ариман, и этого старичка, сидевшего за столом с весами в руках. Тогда нынешний хозяин дома был не слишком благосклонен к Скиллу.

– В каком-то роде, – подтвердил Рашну.

– Но разве ты не погиб вместе с его миром?

– Отчасти.

Подобный ответ не мог удовлетворить Скилла.

– Быть может, ты перестанешь говорить загадками?!

– Изволь, я поясню. Дело в том, что сущность моя была двояка. С одной стороны, я являлся демоном, сгустком волшебной воли Ахурамазды, с другой – самым обычным человеком. Когда Ахурамазды не стало, – старичок выговорил последние слова с видимым трудом, – я утратил суть демона, но сохранил естество человека. Теперь я такой же, как вы, хотя и, не буду скрывать, сохранил кое-какие возможности, которыми обладал демон Рашну.

– Вот так встреча!

Скилл чувствовал себя почти что растроганным. Он был готов предаться воспоминаниям, но тут в разговор вмешался Дорнум, чье не отличающееся чрезмерной чуткостью сердце волновали не какие-то там пустые воспоминания, а осязаемый блеск золота.

– Меня зовут Дорнум, я родом из Согда, по занятию своему – разбойник.

Рашну улыбнулся:

– Это я уже понял. А кто мой третий гость?

Скиф склонил голову.

– Мое имя Гартикс, я – скиф, сородич вот этого человека. – Гартикс кивнул на Скилла. – Он может подтвердить. Я живу тем, что воюю за того, кто мне платит.

– Наемник? – уточнил Рашну.

– Да.

– Отлично! – Бывший демон оживленно потер сухие ладошки. – Хорошая собралась компания. Хорошая для того, чтоб провернуть какое-нибудь дерзкое дельце. Как вы на это смотрите?

– Ну, дело у нас общее. Насколько я понял из разговора между тобой и этим разбойником, – Рашну кивнул в сторону Дорнума, – вы хотели бы вернуть то, что забрал у тебя наместник.

– Да, – не стал спорить Скилл.

– И поквитаться, насколько это возможно, за обиду.

Скилл подтвердил и это. Рашну удовлетворенно кивнул.

– Теперь я хотел бы узнать, что нужно Гартиксу.

– Я хочу, – скиф сделал небольшую, но осязаемую паузу, – помочь ему. – Он указал глазами на Скилла. – Пусть он отвержен всеми нами, его сородичами, но он честно выиграл состязание, я свидетель тому. Он стрелял так, как не стрелял еще ни один человек, и заслужил свою награду. Я не позволю, чтобы какой-то мерзавец издевался над моим соплеменником!

– Мотив ясен. – Рашну вновь потер ладошка о ладошку. – Теперь о моем предложении. Я хочу помочь вам. И поверьте, я в силах сделать это. Я помогу вам проникнуть во дворец и исполнить ваш замысел. А за оказанную услугу я хочу получить небольшое вознаграждение.

– Какое? – поинтересовался Скилл.

– Перстень с зеленым алмазом, который ты выиграл у наместника. – Тут Рашну заколебался, но все же решил быть честным до конца: – Не буду уверять вас, что он дорог мне лишь как красивая безделушка. Нет. Этот перстень некогда принадлежал Ахурамазде и наделен магической силой, коей наместник совершенно не умеет пользоваться. Я же с помощью перстня обрету могущество, правда не очень большое.