Текст книги "Пятеро из Рубежного Легиона. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Аверков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Погоди, еще разуют глаза, – усмехнулся Безымянный, даже не догадываясь, как ошибался в своем предположении.

Субботин перекинулся с Мырмомой парой слов и объявил разведчикам, что они возвращаются в лагерь. Заберут остальных и перебазируются временно сюда. Пока их приглашают, и пока Дангомила не найдется. А потом уже и будут думать, что делать дальше.

Безымянный заявил, что останется здесь и постарается скоренько разузнать о самом главном. О том, что, безусловно, интересно каждому легионеру:

«Как местное племя размножается, если мужиков у них совсем не осталось?»

Несмотря на гостеприимность новых знакомых, капитан не хотел оставлять здесь одного связиста, он вопросительно посмотрел на дангов. Но по лицам черных плащей стало ясно, что они предпочитают вернуться назад – туда, где затерялась Бледная фея.

Так они и поступят.

Пришлось на пару с Безымянным оставить Мизинца, чему новобранец был рад по самую макушку.

Еще раз осмотревшись украдкой и более тщательно, Субботин с черными плащами двинулся в обратный путь.

Указательный был на месте.

В лагере тоже никаких изменений не произошло. Средний и Брянгомир кашеварили, а данги неусыпно наблюдали, таращась во все стороны и ожидая появления гвардейской волшебницы.

Так и не убедив полевых магов перебраться в деревню, Субботин повел туда легионеров и брянга уже ближе к вечеру. Сапер всю дорогу охал и вздыхал, услыхав, что в племени, куда они идут, живут только одни бабы.

* * *

Безымянный, наконец-то попавший в «оазис» женских прелестей, попытался сразу же пробиться к этим «достопримечательностям». Но Мырмома пресекла его разнузданные посягательства, пояснив, что женщины племени – все до единой благопристойные и добропорядочные самки. Но как только она куда-то унеслась по делам, раздолбай снова включил свою программу «обольщения» на полную катушку.

– В природе действуют примитивные, но в тоже время самые надежные и правильные законы выживания, – пыжился он перед женщинами, обступившими его и Мизинца плотным кольцом. – Есть сила и есть хитрость, есть рука и есть… клешня! Есть палочка и есть дырочка! По поводу клешни у моего товарища – не переживайте. Там откуда он, это нормальное явление. Обо всем остальном, что у него еще есть, судить не буду. Сами проверяйте! Ха-ха!

Он приобнял двух дев и, отведя их в сторонку, попросил о том, что в последнее время крепко засело у него в мозгу:

– А поворотитесь-ка, чтобы удостовериться, что у вас хвостов нету! А если их нет, то я просто полюбуюсь!

Девы повернулись к нему спинами.

– Ну, так не годится! – возмутился Безымянный. – Из-за юбок я ничего разглядеть не могу! Скидывайте одежки!

– Разве это пристойно? – усомнилась одна их дев, быстро-быстро захлопав от смущения глазами. – Там неприличное место!

– Еще какое приличное! – подтвердил он самым убедительным тоном, каким только умел.

Но девицы хихикнули и сбежали от него прочь, оставив разнервничавшегося связиста в легком замешательстве. И он понял, с такими барышнями женская ласка сама в руки к нему не приплывет, все-таки ему придется попотеть, поуговаривать, а действовать нахрапом в этой дремучей провинции – не вариант.

Расстроившись, раздолбай подумал сокрушенно, что с добрищем у него «любовь» реализуется намного проще.

У Мизинца взаимоотношения с местными женщинами складывались иным образом. Причем без каких-либо усилий с его стороны. Местных барышень так увлекла его необычная конечность, что они ходили за парнем гурьбой, а он чувствовал себя весьма неловко от столь пристального и обильного женского внимания и шарахался от них из угла в угол.

Безымянный о неудачах забывал махом, тем более таких, особо ничего незначащих. С этими девахами не получилось, наверняка получится с другими.

Он поспешил к новобранцу – на выручку.

– Мы специалисты по волшебным женщинам! – сходу заявил раздолбай, ворвавшись в женский круг, «обнявший» Мизинца.

– Какие специалисты? – переспросила одна из девиц.

– Благородные! – гордо вскрикнул Безымянный. – И я больше всех! Даже пострадал из-за них! Баб волшебных! Так что можете мне за них компенсировать!

– Что ты так на меня уставился? – поинтересовалась другая девица, в которую раздолбай уперся взглядом.

– Рассматриваю твои зоны моих будущих удовольствий! – гоготнул он с похотливой улыбкой. – Ты бы потрясла чем-нибудь… своим… для меня…

– Это неприлично! – возмутилась она и влепила ему звонкую пощечину.

– Я же не просто так, я – полюбовно! – продолжал лыбиться Безымянный. – Вы вообще про любовь не думаете? Про тычинки-пестики? И ни чем таким не занимаетесь?!

– Думаем и занимаемся, – отозвалась взволновано девица. – Но говорить об этом у нас не принято!

– Как так?! – усмехнулся легионер. – Думать – думаете, заниматься – занимаетесь, а говорить об ЭТОМ нельзя? Кем так принято? И для кого? Да у вас деревня сплошного ханжества!

– Не принято и все тут! – выкрикнула девица и для убедительности врезала еще одну пощечину прилипчивому землянину.

Тут в поселение вошли остальные легионеры вместе с Брянгомиром. Безымянный поспешил к ним и сразу раздраженно сообщил Среднему:

– У них мужиков давно нет, но они строят из себя недотрог! Вообще не понимаю ни их, ни всего того, что здесь творится! А может, у местных баб из-за отсутствия мужского внимания в головах зацементировалось всё, и они заменили базовый инстинкт какими-то невразумительными нормами «ПРИЛИЧИЙ»?

– Вы так не убивайтесь, не нервничайте, – хихикнула Мырмома, внезапно вынырнувшая откуда-то для встречи новых гостей. – Завтра праздник. Завтра многое изменится. Вам наверняка понравится.

Глава 15 Славься, Циррус!

Ночевать легионерам пришлось на улице. Их попросту не пустили ни в один из домов – в этой женской деревне так «не принято». Сооружать шалаши земляне поленились, да и Мырмома их успокоила, ночи тут теплые, так что не замерзнут.

Гости побродили по окрестностям и насобирали приличный запас дров, сложили костерок на окраине поселения, чтобы не мозолить глаза местным жительницам, но и не выпускать из виду все, что может произойти в деревеньке.

Поселянки – те, кто вдоволь не насмотрелся на чужаков при дневном свете или раньше постеснялись, а теперь спохватились и решились, а может, те, что были в отлучке, когда заявились гости – до глубокой ночи шмыгали мимо легионеров, сидящих смирно у костра. Женщины мелкими группами и в одиночку проскальзывали мимо беспокойными тенями, обозначив свое присутствие только тихими смешками в кулачок.

Безымянный не удержался, сорвал под ногами несколько чахлых цветков и подманил одну из девиц, понадеявшись, что в вечернем сумраке, местные барышни становятся более сговорчивыми. Он протянул ей букетик. Она радостно схватила цветы, а раздолбай с еще большей радостью ухватил девицу за задницу…

Получив третью по счету пощечину за сегодня, хотя может уже и больше (кто же их считал?), связист недовольно подметил:

– Бабы любят сразу всё хватать и пробовать, а когда сразу хватают и пробуют их – они кочевряжатся! Завтра праздник обещают. Хочется верить, что хоть там немного оторвемся. Правда, с такими недотрогами не сладишь, каши не сваришь… Но все-таки это же мир Издыр! И я буду не я, если кого-нибудь завтра не издырявлю!

Поутру, когда все только-только стали просыпаться, свежо выглядящий Мизинец уже сидел у потухшего костра с большой охапкой полевых цветов.

– К празднику готовишься? – рассмеялся Средний, потягиваясь. – Молодец, будь настойчивее.

– Настойчивость – фигня! – встрял Безымянный, наполовину приоткрыв глаза. – Можно настойчиво ходить следом за дамой с букетиком цветов и скромно молчать. И очень долго ходить… Да так настойчиво… А в результате – кукиш с маслом! А вот наглость позволит тебе быстро понять: оседлаешь барышню или нет!

– Действуй, малой, – подбодрил парня сапер, посмеиваясь. – Пока мы в таком чудесном месте зависаем, даже у тебя много шансов. Вот это мир! Вот это я понимаю! Бабы – одна краше другой!

И тут, словно в подтверждение слов Среднего, появилась внушительная толпа местных жительниц, и были они действительно одна краше другой.

Вернее, накрашенные одна больше другой.

Их волосы пестрели яркими насыщенными расцветками и отливали мягкими радужными оттенками. Густые пятна макияжа на их лицах походили на боевой раскрас. Легионеры невольно передернулись и напряглись, по инерции потянувшись к оружию.

Как именно местные женщины проводят праздники, земляне по легкомыслию своему не удосужились выяснить заранее.

Может, и тут им, представителям противоположного пола, отводится роль жертв в предполагаемых подношениях каким-нибудь колдовским сверхсуществам?

Но все обошлось.

Крашеные женщины прошли мимо, откровенно бросая игривые взгляды на легионеров. Земляне от удивления раскрыли рты: вчерашние скромницы за одну ночь превратились в распутных дьяволиц?!

А Брянгомир усмехнулся, пробубнив что-то о находчивости генов и запутанности природных алгоритмов размножения у организмов, разделяющихся по половым признакам.

Выскочившая откуда-то сбоку фурия с огненно рыжей гривой не на шутку переполошила легионеров. Они не сразу признали в ней вчерашнюю брюнетку Мырмому. Она лукаво взглянула на мужчин и поманила их за собой.

То, чему земляне стали свидетелями впоследствии – привело их одновременно и в замешательство, и в восторг.

Все женщины племени собрались у трех отдельно стоящих деревьев, возле которых разведчики встретили накануне первых из здешних обитательниц. Котлы с закопченными боками по-прежнему висели над грудами пепельных углей, оставшихся после потухших костров.

Возле этих котлов поселенки и сгрудились.

Мырмома подвела гостей поближе и предложила устроиться на траве и понаблюдать за предстоящим действом.

Вдруг, как по команде, женщины сбросили с себя мешкообразные одежды, явив страждущим землянам скрытые прежде «прелести» всевозможных калибров.

Мизинец аж подскочил от неожиданности и тут же попытался ринуться к барышням, все еще сжимая в человеческой руке заготовленный заранее букетик.

Но его осадили старшие товарищи, а Безымянный доходчиво пояснил:

– Больше нам не надо за ними бегать. Видишь, они уже разделись и готовы ко всему. Теперь лучше всего сидеть и ждать, когда они сами к нам прибегут. Вот тогда и получим все, что захотим.

– Как же так? – усмехнулся Субботин, обращаясь к Мырмоме, но, не отрывая глаз от обнаженных барышень под деревьями. – Еще вчера для вас ничего не было важнее, чем соблюсти приличия, а сегодня – вон что происходит… И надо полагать, одним лишь оголением праздничные действа не обойдутся?

– Все это только на время праздника, потом наша жизнь вернется в привычное русло, – с серьезным видом пояснила фурия. – Приличное русло!

– Да ханжи вы и лицемерки! – хохотнул Средний. – Строите из себя не пойми кого! А как припрет – так вон как с голыми задницами скачете!

– Это жизнь, – сухо ответила Мырмома, быть может, даже слегка и обиделась.

Точно было непонятно, потому что она тотчас упорхнула к своим соплеменницам, и там такое началось!..

Земляне так не радовались и не тешили глаза со времен чучканских праздников.

Барышни извлекали пригоршнями со дна котлов сваренную из трав краску и старательно обмазывали ею друг дружку. И вскоре разноцветные обнаженные тела местных жительниц были повсюду: они исполняли дикие танцы под раскидистыми кронами деревьев; они с безумным видом бегали вокруг довольных легионеров и наперебой трясли перед землянами своими прелестями; они выстраивались в шеренгу и завывали ту самую заунывную песню.

И все это продолжалось до тех пор, пока из лесного массива, раскинувшегося недалече, не донеслось ответное громкое пение.

Тотчас голые барышни сбились в кучу и тесной безмолвной толпой, будто зачарованные доносившимися звуками, медленно побрели на зов леса.

Легионерам совсем не понравилось, что о них так просто позабыли и бросили их сидеть на траве. Земляне уже успели в своих фантазиях придумать себе такие умопомрачительные роли в грядущих праздничных действах, что любой бы им позавидовал. А тут вдруг аборигенки вмиг утратили к гостям всякий интерес.

Мужчины поспешно бросились следом и вытащили Мырмому из толпы «зомбированных» женщин.

– Отличный у вас праздник-проказник! – кричал ей в уши Безымянный. – А куда вы так навострились? У меня тут эрекция образовалась. Куда бы ее пристроить?

Но она словно и не слышала его.

А Мизинец сунул ей в руку свой букетик и приклеился глазами к ее голому телу. Мырмома и на это не обращала никакого внимания, видимо, считая, что краска ей вполне заменяет одежду. Хотя она ведь предупреждала, что во время праздника многое меняется, и очевидно, что меняются и женские мозги. Они воспринимают происходящее уже по-другому.

А судя по поведению туземок, мозги у них совсем отключаются.

Мырмома не реагировала на легионеров, но цветы взяла, а когда они стали загораживать от глаз новобранца интересные участки ее тела, он выхватил свой букет из ее рук и отшвырнул далеко в сторону.

– Пацан! Да ты вообще разошелся! – гоготнул Безымянный. – Вчера от девок убегал, а теперь, словно коршун над добычей, над бабой вьешься! Веди себя ПРИЛИЧНО! Ха-ха-ха!

– Потому и убегал, что за ним гонялись, а сейчас-то его никто не преследует, вот он почувствовал себя самцом! – хохотнул Средний.

Мырмома оставалась всё такой же отрешенной и медленно брела за своими соплеменницами. Легионеры, чтобы отвлечься от все-таки в определенной степени пугающего зрелища (не в смысле – толпы голых баб, а в смысле – их непонятного поведения) переключились на новобранца.

– Ты, салага, небось до того как попал в Легион женщин без юбки даже и не мог представить в своем сознании. А тут сразу столько на тебя навалилось: и чучканки, и вот эти…

– Представлял! Даже видел! – словесно отбивался от насмешников Мизинец. – И без трусов тоже!

– Ну да, на пляже? – подтрунивал Безымянный. – Или в раздевалке подглядывал?

Парень то краснел, то бледнел, а его соратники все посмеивались над ним грубо и пошло, пока они наконец-то не добрели до лесной опушки.

Женщины слепо пробирались по лесу, натыкаясь на деревья, спотыкаясь о валежник, но продолжали неуклонно двигаться вперед.

Выбравшись на большую круглую поляну, в центре которой возвышалась невысокая пирамида, сложенная из крупных замшелых камней, «обамбученные» барышни окружили ее и опустились на колени.

И когда «Песнь леса» многократно усилилась, из основания каменного сооружения вылезло что-то непонятное, похожее на огромный гриб, и очень быстро принялось расти, устремляясь своей шляпкой вверх и напружинено выгибаясь.

Женщины, все еще пребывающие в состоянии транса, вскидывали руки к небесам и возбужденно выкрикивали:

– Ебулда! Ебулда! Ебулда!

Легионеры в некотором замешательстве наблюдали за развернувшимся действом. Отчего-то ни зов леса, ни его «песнь» – да хоть как эти звуки не назови – на них совершенно не действовали.

Брянгомир предположил, что мужские органы слуха настроены несколько иначе в отличие от женских и, вероятно, в этом все дело.

– Что-то не разберусь: это массовый гипноз или это массовый психоз? – гоготнул Безымянный, разглядывая выросший до невероятных размеров гриб фаллической формы.

Вдруг «Песнь леса» резко оборвалась, и женщины постепенно стали приходить в себя. Земляне понадеялись, что вот теперь-то и начнется «праздник», которого они так ждали: с групповыми увеселениями и увлекательным восхождением к вершинам экстаза.

– Сейчас девки запищат и потребуют разврата! – радостно заявил Безымянный и крикнул барышням, чтобы скорее привлечь их внимание: – А я естественный носитель Ебулды!

Женщины оживились: в их глазах заблестели искорки безудержной похоти, их руки и ноги приобрели прежнюю гибкость, их соски набухли и приготовились к «битве»…

Но вдруг, как обычно на самом интересном месте, неподалеку в кустах раздались подозрительные шорохи.

С каждой секундой шорохи усиливались и умножались.

Легионерам пришлось хоть и с огромным нежеланием переключиться в боевой режим, взять оружие и проверить: кто или что там такое шумит, да к тому же так не вовремя?

Земляне тихо подобрались к беспокойным кустам. Прислушались и осторожно проникли вглубь. За первой линией кустарника было что-то вроде небольшой просеки, а дальше сплошной стеной стояла вторая линия.

– У нас тут такой «банкет» намечается! – прошипел Безымянный. – Может, я по-быстрому зачищу из пулемета?

– А если там кто-нибудь разумный? Некрасиво получится, – остановил его Субботин.

– Да и хрен с ним! Потом разбираться будем! – нетерпеливо настаивал связист.

Вдруг кусты впереди зашевелились, и оттуда донесся удивленный человеческий голос:

– Во славу Рубежного Легиона?!

– Ну да. Во славу… Черт его побери… – растерянно отозвался Субботин.

Из густых веток высунулась одна голова, затем вторая, потом еще несколько…

– Капитан! Это мы! – раздались радостные голоса, и на открытое место выскочили «погибшие» легионеры Южного рубежного поста.

Они бросились обниматься с не менее обескураженными товарищами.

Как только Субботин успокоился, он критически оглядел своих бывших бойцов. По их виду и не скажешь, что они легионеры: обмундирование изорвано, у кого нет одной штанины, у кого и обеих, с рукавами такая же история.

– Как вы здесь оказались? Что с вами произошло? – уточнил он сухо, кое-как усмирив свои эмоции.

Южане возбужденно, перебивая друг друга, рассказали, что как только их засосало в дыры на туманно-молочной стене, так практически сразу и выбросило сюда, в этот лес. Здесь они обжились потихоньку, а потом и на местных баб наткнулись. Вот с тех пор они тут, у поляны, и околачиваются… по праздникам.

Форму бойцы специально привели в негодность для пущего эффекта, чтобы казаться необычными существами. В первый раз они только подглядывали и оценивали все, что тут бабы вытворяли. А потом и сами включились в их игры…

Женщины с удовольствием приняли новых «игроков».

Но привечают их – бывших легионеров – только по праздникам, которые бабы проводят дважды в неделю. В поселение к себе не пускают, а тут, на поляне, целые сутки – пожалуйста, безграничные забавы и утехи.

– Ясно, – усмехнулся Субботин. – Хорошо устроились. Ладно, собирайтесь. Отправимся все вместе обратно.

– Стой, командир, – неожиданно воспротивились «погибшие». – Мы тут действительно хорошо устроились. Здешние бабы нам по нраву. Так-то к ним не подступишься, но когда они празднуют, то превращаются в отчаянных распутных оторв! На фига нам обратно? Женщины в будни нас не напрягают, а в праздники – мы и наедимся, и напьемся, и на… любимся. Красота!

– Ну как знаете, – с досадой буркнул капитан. – Настаивать не буду. Уже не имею права.

Отныне он снимает с себя всякую ответственность за их судьбу. Бойцы целехоньки, и он больше для них не командир.

– Все обговорили? – нетерпеливо дергаясь, уточнил Безымянный. – Так скорее пойдем к бабам! Вместе с вами они и нас к себе махом подпустят!

– Да, а вы не в курсе, кто или что такое Циррус? – спросил на всякий случай Субботин, вдруг, и правда, это какая-нибудь здешняя агрессивная субстанция, не зря же женщины упоминали о нем с опасением.

Оказалось, что бывшие легионеры и сами до конца с этим они не разобрались, но полагают, что Циррус – некая неведомая волшебная сила. И вот этот «ебулдовый» гриб, и звуки-песни в лесу – все это порождение Цирруса. А почему местные женщины остерегаются его? Да потому что он, Циррус, делает баб абсолютно безвольными и послушными, и они не в силах сопротивляться ему.

Однако Циррус «порабощает» их тела и умы только на время праздника. Хотя, возможно, это всего лишь женская придумка-отговорка, надо же им как-то объяснять свое «неприличное» поведение, пробуждающееся в них дважды в неделю.

Брянгомир, решивший, что ему будет безопаснее идти по пятам за землянами, чем оставаться на поляне одному, да еще и окруженному толпой голых баб, услыхав этот разговор, снова пробубнил что-то о простоте и мудрености природных механизмов размножения.

Легионеры наконец-то рванули к уже наверняка заскучавшим женщинам, спешно продираясь сквозь кусты, а выскочив на поляну, уперлись… в безмолвную стену черных плащей.

– У вас тут «произвольная программа» намечалась? – усмехнулась Дангомила, заметно взбодрившаяся и похорошевшая.

Еще бы! Столько времени отсиживалась в коконе, приводя себя в порядок.

– Отчего же «намечалась?» – гоготнул Безымянный. – Всё в силе!

– Да неужели? – злобно хмыкнула Бледная фея. – Я осмотрелась. Здесь нам ничего не нужно.

– А как же вот тот «артефакт»? – давясь смехом, Средний ткнул пальцем в возвышающуюся над поляной Ебулду. – Вот это я понимаю, механизм так механизм!

– Это хреновина какая-то, а не механизм, – оценила ведьма пренебрежительно. – Если и механизм, то точно не из тех, что мы ищем. Всё. Двигаемся дальше. Не будем тратить время впустую.

– Нас бабы ждут! – возмущенно воскликнул Безымянный. – Тебе еще нужно в своем коконе поспать немного, а то сейчас ты злая и некрасивая! Смотреть на тебя страшно! Так что отдохни пока, а мы тут быстренько управимся.

Светло-зеленые глаза Дангомилы залила чернота гнева, ее серебристые волосы стали похожи на колючую проволоку, а на ее нарисованном лице расплылись яркие кляксы раздражения.

Она тонко и пронзительно просвистела. Как только появился горизонтальный лифт, полевые маги молча затолкали землян за его призрачную границу. И тотчас всё вокруг завертелось и скрылось с глаз…

Странно, но в лифте перемещался только Боевой кулак.

Куда их решила забросить разгневанная ведьма? Выяснит ли она, что «погибшие» легионеры Южного поста нашлись, и этот «рычаг давления» на Боевой кулак дангами утрачен?

– Сделка отменяется. Договор расторгнут! – с довольным видом произнес Субботин. – Указательный, доставай прибор.

Снайпер молча кивнул, вынул небольшую плоскую коробочку – подарок Брянгомира – и щелкнул тумблером…