Текст книги "Пятеро из Рубежного Легиона. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Аверков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19 Сообщество счастливиц и зона неказистых

– Ведьма, ты как хочешь, а я здесь остаюсь! – отважно заявил Безымянный. – Многообещающий, но нисколько не оправдавший наших надежд, мир Издыр мы покинули, а в итоге ничего не потеряли! Получили на блюдечке целый остров полуголых красоток!

– А ты особо не верь глазам и ушам своим, – ухмыльнулась Дангомила. – Быть может, тут не всё так просто, как тебе кажется. Впрочем, развлекайтесь пока. Мешать не буду.

Легионеры тупо стояли на одном месте и жадно озирались, разглядывая схваченные бронзой блестящие женские тела, только Мизинец вдруг смущенно потупил глаза. Средний по-товарищески пихнул его в бок и хохотнул:

– Опять застенчивым стал, салага?! Недавно на девок, как коршун бросался! Смотри смело, не дрейфь! Отчего не разглядывать, если девицы сами показывают? Они не стесняются, а ты чего раскраснелся?

– Он растерялся при виде такого количества женских «добродетелей» и тушуется из-за своих разнузданных, но вполне закономерных помыслов, – неожиданно заумничал Безымянный, видимо, от изобилия женщин и недавнего чудесного спасения (в очередной раз проявилась его глубинная разбалансировка сознания), и обратился уже конкретно к парню: – Понимаешь, Мизинец, есть люди или существа, у которых все гармонично и внутри, и снаружи. По крайней мере они так воспринимают сами себя, ну и благодаря такой внутренней установке другие тоже их так воспринимают. Вот я, к примеру, смотрю на голых девиц и для меня это гармонично, и для них тоже. А вот у тебя совсем по-другому. То ли ты недоделанный природой, то ли переделанный. Понимаешь? То есть у меня – золотая середина, как и то, что считается добродетелью. А у тебя – перекос: или недолет, или перелет. Не переживай, не один ты такой. Бывает, глянешь на нее или на него – вроде все на месте, но какая-то неказистость прямо настойчиво бросается в глаза. Не хватает вот этой гармоничности, тесной связи с окружающим миром, что ли…

– Ну, это как посмотреть, – обиженно буркнул новобранец. – Может, это твое поведение – крайность, а у меня всё в норме?

– Да не может быть у тебя ничего в норме! – хохотнул раздолбай. – Ты – дитя разума и больного воображения. А я – истинное дитя природы. Улавливаешь разницу?

– Ну да, что ты примитивный и мозгом крайне изредка пользуешься, – внезапно расхорохорился Мизинец, видимо, его терпение лопнуло.

– Ну, полноте, каскад моих рассуждений явно достиг цели и попал в точку, – гоготнул Безымянный, но для убедительной весомости своих слов еще и размахнулся, чтобы поучить молодого уму-разуму.

Вдруг он резко передумал, перенаправил руку к своему затылку и сделал вид, что собирался его почесать. А повел связист себя так, поскольку одна из девиц заинтересовалась темой их разговора и выжидающе повернулась к ним.

А раздолбай еще не понял, как себя надо преподнести, чтобы быстро снискать расположение местных барышень: как грубый мужлан, поигрывающий мышцами и тестостероном, или как галантный кавалер.

– У нас тоже неказистых хватает, – сообщила девица. – Но живут они на другой половине острова. Здесь только мы – совершенные и гармоничные.

– И как нам с вами сблизиться скорее? – облизнулся Безымянный, откровенно таращась на ее обнаженную грудь.

– Вечера дождитесь, тогда всё и прояснится, – весьма обнадеживающе улыбнулась красотка. – Мы сейчас отдыхаем, так что лучше нас не беспокоить по пустякам.

– И тут получается своеобразный мир Пополам, – ухмыльнулся Субботин. – Только всегда ли «пополам» – это равные половины?

Тем временем данги забрали с плота артефакты и Брянгомира и вслед за Бледной феей отправились вглубь острова, оставив землян любоваться пляжными красотами.

Если и впрямь это остров, то легионерам бежать некуда. Можно их оставить и без присмотра.

Ничего похожего на дворец или хоть что-то, напоминающее административное здание, в ближайшей округе не высилось и не виднелось.

Это неимоверно разозлило Дангомилу.

Как бы ведьме не хотелось, но ей все-таки пришлось обратиться за помощью к местным. Весь остров буквально кишел полуголыми девицами модельной наружности и больше никого, кроме них, барафлекстцам не повстречалось на пути.

– Кто тут главный? – презрительно бросила проходящей мимо красотке Бледная фея.

Та не менее презрительно фыркнула в ответ и, не останавливаясь, продолжила свое движение. Ведьма толкнула в плечо гениального технаря:

– Давай ты разузнай, мне с ними не с руки как-то разговаривать.

Брянгомир оторвался от своих мыслей и принялся бросаться наперерез каждой встречной барышне. Те, безусловно, шарахались от странного типа с безумными глазами, но в итоге одна из девиц, вероятно, питающая определенную слабость к мужчинам подобного склада или просто любительница пообщаться всё равно с кем, лишь бы с кем-нибудь, пояснила:

– Власть и какие-то небывалые возможности и способности, да и просто везуха, позволившая случайно задрать свою задницу выше таких же точно соседних задниц, портят любого – подпитывают его тщеславное убеждение, что он лучше других. А мы просто живем, плюем на всё и веселимся, пока жизнь движется. А если она невзначай остановится, то двигаем ее принудительно! Короче, нет на острове главных. Тут только мы – счастливые. Любуемся собой и радуем своей красотой других. Есть, правда, еще неказистые, но они с удовольствием заботятся о том, чтобы мы были счастливы, потому что им больше заняться нечем.

Данги разыскали свободное жилище и временно там осели. Передышка была необходима, а после штормового потрясения – и подавно.

А легионеры все-таки предприняли ряд попыток наладить близкий контакт с отдыхающими красотками, но все девицы мило отказывали им, откладывая общение до вечера.

* * *

Долго ждать не пришлось. Вечер оказался не временем суток, а моментом появления на острове каких-то особых гостей. Шикарные длинномерные яхты и парочка вертолетов прибыли в это сказочное место практически друг за другом.

– Спонсоры! Спонсоры! – ликовали девицы и хлопали в ладоши.

Представители из свиты важных гостей – ясно было сразу, что не впервые – принялись за дело. В центре пляжа быстро вырос подиум, украшенный праздничной иллюминацией, и выстроились кресла для немногочисленных знатных зрителей.

У легионеров неожиданно возникла бешенная популярность, правда, скоротечная. От девиц не было отбоя. Каждая подходила и просила проголосовать именно за нее, а она уже потом отблагодарит их – по отдельности или при желании всех вместе – всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Мол, они, сокрушенно признавались девицы, не подумали заранее, а то бы «проавансировали» чужаков, хотя, быть может, их голоса ничего и не будут значить, да и вообще им, вероятно, не позволят проголосовать, но на всякий случай – не помешает заручиться их поддержкой.

На подиум выскочил какой-то тип в сверкающем костюме и зажигательно замахал руками над головой. Девицы на пляже тоже вскинули руки и начали ими размахивать, весело повизгивая.

– Процветай остров Эвдемония! – прогорланил сверкающий. – Здесь царят благополучие и блаженство! – и крикнул призывно публике: – Где живут настоящей жизнью?!

– Здесь! – хором завизжали красотки.

– Где навсегда поселилось счастье?!

– Здесь!

– Где и когда испытаем мы радость?!

– Здесь и сейчас!

– Итак, феерия начинается! – объявил ведущий, и барышни разразились аплодисментами. – Запускаем Чих-Пых, и конкурс красоты стартует!

После его слов в глубине подиума появился непонятный квадратный агрегат. Он довольно смешно запыхтел и «зачихал», выстреливая во все стороны залпами искрящихся блесток и разноцветного конфетти. Со всех углов высунулись телескопические телевизионные камеры, взявшие в прицелы каждый сантиметр помоста, и праздник начался.

Раззадорившиеся девицы взбегали на подиум небольшими группами и скакали на нем, очаровывая своими выкрутасами спонсоров, наслаждаясь собой, своими душевными всплесками и телесным энтузиазмом.

– Так к чему вам победа? – поинтересовался Субботин у одной из конкурсанток, спустившейся с первой волной красоток со сцены. – Вы ведь вроде и без этого счастливые и всё у вас есть.

– Ну как же?! – откликнулась девица. – Победа помогает испытать истинную радость! А что в нашей жизни важнее всего? Радость! И радость, которая – здесь и сейчас! Это важная ступенька к полноценному ощущению счастья. И больше ничего не нужно. Остальное уже есть. У нас красивая внешность, и как результат – уважаемое социальное положение. Ведь мы оказались на этом острове – и живем тут без хлопот и забот. Мы уже априори победили во всех «конкурсах» существования. Ну а этот – просто ради удовольствия. Он помогает нам жить приятно! Среди неразумных животных ведь тоже подобные «парады красоты» проходят, то есть – это нормальное стремление… Ну, еще можно получить дополнительное обеспечение от спонсоров, хотя и того, что здесь и сейчас есть – вполне хватает, но все-таки отрадно иметь больше!

Безымянный и Средний пытались проголосовать, чтобы обязать красоток своей услугой, вынудить тех скорее пойти с ними на контакт и «вручить» кавалерам обещанные благодарности. Однако сколько они ни толкались, ни расспрашивали, но так и не разобрались: где и как это сделать.

Легионеры попробовали облапошить девиц, заявляя каждой встречной, что отдали свои голоса именно за нее. Но местных красоток обвести вокруг пальца оказалось не так-то и просто. Весть о том, что чужаки «безголосые» быстро разнеслась по пляжу, и девицы при приближении легионеров пренебрежительно отворачивались и делали вид, что не замечают их.

Все-таки одна словоохотливая пояснила: поскольку у легионеров нет права голоса, то значит, они и сами – «никто», и счастливые красотки их отныне в упор не видят. Пусть ступают на другую половину острова – к неказистым.

Там таким и место…

Дангов привлек шум и гам, доносящийся с пляжа, они покинули жилище и выбрались на бурлящий берег. Шоу не вызвало у них особого интереса, чего не скажешь о праздничном механизме. Дангомиле Чих-Пых очень понравился. Ну, прямо до истерики.

Почти.

Конечно, у ведьмы наверняка появился некий бзик в отношении всяческих механизмов, пусть даже очевидно неподходящих, не вписывающихся в контекст их поисков. Поскольку все ее устремления сознательно и подсознательно и были нацелены на поиск всяческих механизмов. К тому же ей никак нельзя было облажаться перед Дангомором. В случае неудачи она могла лишиться не только своих регалий и привилегий, но и собственной головы.

Вот на почве этого ее психика вполне могла трансформироваться.

Хотя, что ж тут такого особенного? У всех имеются свои слабости и определенные отклонения в той или иной мере.

Тщательно скрываемые или выставляемые напоказ.

На явное помешательство рассудка бзик Бледной феи еще не походил, так что можно было не заострять на нем особого внимания. Правда, если бы он тихо и мирно отсиживался где-то в глубинах Дангомилы и лишь изредка выбирался наружу, было бы вообще превосходно. Но этот ее бзик стал вдруг крайне агрессивным и принуждал всех к немедленному действию.

То есть Бледная фея решила заполучить Чих-Пых во что бы то ни стало и уже разрабатывала план, как его захватить. Правда, даже дураку было ясно, что он абсолютно не применим для вызова и включения Пуповины Вселенной.

Возможно, в Дангомиле просто проснулись женские позывы и ей возжелалось своей собственной феерии или, точнее, она захотела завладеть механизмом, создающим видимость этой феерии.

Получить его лишь для себя.

Земляне кое-как сумели отговорить ведьму действовать открыто – взять и прямо здесь и сейчас отнять приглянувшийся ей аппарат.

Упросили ее немного подождать.

Легионеры и сами с удовольствием напакостили бы незамедлительно этим заносчивым девицам, которые только что откровенно наплевали в их мужские сердца и души. Но ведь лучше сначала выяснить все обстоятельства, основательно подготовиться, причем на холодную голову, а потом уже нанести сокрушительный удар по обидчикам!

А для того чтобы более-менее вникнуть в принципы островной жизни счастливых барышень, правильнее будет пообщаться с противоположным им лагерем – с теми, кого красотки называют неказистыми. Оскорбленные легионеры надеялись, что кроме Чих-Пыха есть еще нечто более значимое, лишившись чего, красотки получат заслуженное наказание. И кому, как ни неказистым, знать об этом наверняка?

Пока Бледная фея неожиданно пошла на поводу у землян, легионеры тотчас и подбили всех немедля отправиться на другую половину острова.

* * *

Неказистые, видимо, стеснялись своей безрадостной участи и умело скрывались от посторонних глаз. Во всяком случае путешественники нашли их не сразу. Скорее всего, поиски затянулись бы еще на долгий срок, если бы у неказистых не случилась чрезвычайная ситуация.

Указательный приметил возле небольшой рощи группу копошащихся существ. Приблизившись к ним, поисковики были удивлены происходящим – четверо невзрачных аборигенов обступили со всех сторон пятого и нещадно поливали его пеной из огнетушителей.

– Что происходит? – остановила их Дангомила.

Туземцы в рубищах прекратили поливать свою жертву и обратили лица к незнакомцам.

– Ничего страшного, – помедлив, ответил один из них. – Наш товарищ просто сорвался. Эмоционально. Вот мы его и остужаем.

– Веселые у вас методы, – ухмыльнулся Субботин. – Вы ведь местные? Не расскажете нам, что творится на этом острове?

– Ну, если вы впервые здесь, то, конечно, поясним, – отозвался настороженно говорящий.

И неказистые повели поисковиков прямо в рощу. Вскоре показалась небольшая территория, освобожденная от деревьев, там и сям все еще валялись выкорчеванные пни, а по краям очищенной площадки, ближе к деревьям, проваливались в землю неприметные входы в землянки.

– Как это так?! – недоуменно воскликнул Безымянный. – Красотки в бунгало расслабляются, а вы под землей маетесь?! За что вас так?! Или вы так обижены на природу за неказистость свою, что готовы под землю провалиться?

– Это наш собственный выбор, – спокойно ответил говорящий. – А по поводу неказистых – нам вообще без разницы, что там о нас говорят и что думают. Мы избавились в своем сознании от пустых мнений. Нам ближе простой образ жизни. Как он есть. Без всяких выдуманных затей. Мы стремимся к тому, что нам действительно необходимо для существования, и не бросаемся вдогонку за тем, на что обычно большинство впустую тратят свои жизни, пытаясь это получить.

– А нас уверяли, что на этом острове все стремятся к счастью и удовольствиям, – сказал Средний. – А вы, стало быть, не в их числе? Пространство эвдемонии – не для вас? Оно стороной вас обошло?

– Все зависит от того, как ты себя ощущаешь и оцениваешь свои потребности, – ответил говорящий. – Дух праздности – не для нас. Там, на той стороне острова, ограниченное понятие счастья – это лишь благополучие. Ну и нескончаемые телесные и эмоциональные удовольствия.

– И что в том плохого? – ухмыльнулся Безымянный. – Да всё с вами понятно! Что вам таким, неказистым, остается? Только так и жить. Без надежды. Во весь голос хаять то, что вам недоступно, и унизительно довольствоваться тем, что вам перепало. Еще и уговаривать себя, что именно так существовать, как вы – правильно и рационально!

– А отчего же вы у девчушек-веселушек не остались, если вам там понравилось? Зачем к нам пришли? – задал встречные вопросы говорящий.

– А ты у них главный небось? Раз всё время отвечаешь, – уточнил Средний.

– Нет, я просто дежурный сегодня, обязанность у меня такая: говорить, – отозвался туземец. – Завтра буду молчать, как и остальные. Лишние разговоры ни к чему.

– Вы прямо всё пытаетесь минимизировать? Ограничиваете себя по максимуму? – поинтересовался Субботин, не сдержав легкую усмешку.

– Экономно относимся ко всему, даже к эмоциям, – ответил говорящий. – Умеренность и воздержание – вот что воистину может принести рациональное удовольствие. Именно они даруют нам свободу от навязанных привычек и от всего – абсолютно неважного и бренного. Позволяют сберечь больше физических и моральных сил для достижения главного. Ну а главное – каждый находит для себя сам и свое, без чужих подсказок. В этом-то и заключается смысл жизни…

Глава 20 «Рулетка» неказистых

– Нам «главного» искать не надо, в нашей жизни смыслов уже предостаточно. Можем поделиться, если вам своих не хватает, – нетерпеливо заявил Безымянный. – Расскажите все, что знаете о «счастливых»: их тайны, слабые места, болевые точки. Как им насолить посильнее? Есть ли у них главное добрище, которого они боятся лишиться?

Неказистые пожали плечами, а говорящий, слегка поразмыслив, посоветовал:

– Вам об этом лучше расспросить у бывших счастливиц. Есть и такие. Они рядом с нами живут. Вроде бы и с нами, но мы их не принимаем в свои ряды.

– Ага! Все-таки затаили на них обиду, а теперь мстите им за то, что они вас раньше за ровню не считали, – хохотнул раздолбай.

– Не близки они нам по духу. Изначально, – пояснил дежурный говорун. – А на нашу территорию попали после того, как вышли в тираж – по личным показателям или за свои деяния потеряли статус «совершенных».

Дежурный согласился проводить поисковиков к экс-пляжным барышням.

Девицы, отвергнутые сообществом островных моделей, обитали в более уединенном месте, чем неказистые. И отыскать их было бы совсем непросто, если бы не провожатый.

Впрочем, лагерь бывших красоток, казалось, пытался сохранить отголоски былой привлекательности его хозяек, и бросался в глаза издалека – не то, что землянки неказистых. Но в такую девственную глушь вряд ли кто-то забирался добровольно. Береговая часть острова была прекрасно благоустроена, и там вполне хватало простора, чтобы разгуляться.

Жили девицы в разноцветных палатках – к их радости, островной климат был милостив круглый год ко всем своим обитателям без разбора.

Как только путешественники подошли ближе, им невольно передалось тоскливо-навязчивое уныние, которое будто витало в здешнем воздухе. Палатки вблизи выглядели довольно потрепанными и утратившими свою яркость – поблекли и выцвели от времени и внешних неумолимых воздействий.

– Не нравится мне все это, – недовольно фыркнула Дангомила, словно только что очнувшись. – Зря я вас послушала. Двигаем назад, забираем механизм и отправляемся дальше. Куда-нибудь. Кроме Чих-Пыха я ничего занятного и стоящего здесь не наблюдаю.

У красно-тусклой палатки откинулся полог, и изнутри выбралась малопривлекательная блондинка. Ее волосы, вероятнее всего, позабыли о расческе и не только в это утро, под глазами чернели пятна размазанной туши, а на ее теле болтались лохмотья, по всей видимости, некогда роскошного вечернего платья.

Она гневно прищурилась:

– Что вы на меня уставились?! Я таким видом выражаю свой протест и несогласие с окружающей несправедливостью!

– Да нам все равно, – успокоила ее Бледная фея. – Выражай, что хочешь и как тебе это угодно. – И сразу в лоб спросила: – Ты ведь наверняка знаешь о Чих-Пыхе? Подтвердишь, что он очень важный для всех и самый нужный агрегат на острове?

– Да фигня он полная! – эмоционально отозвалась блондинка.

– Мы так и думали, – с ехидством косясь на Дангомилу, заявил Безымянный. – Если ты не в ладу с теми, кто на пляже, может, порекомендуешь действенный способ – как поелозить их смазливыми мордашками в вонючей грязи, чтобы на всю жизнь им в душу нагадить? Ну, конечно, фигурально выражаясь.

– А почему фигурально-то? – злорадно хохотнула экс-красавица. – Их мордашками не только буквально в грязи повозюкать надо, а еще бы не помешало и «мордой об стол». Да и этого даже будет мало для таких падлюк! Они меня ни за что ни про что взяли и выперли с пляжа.

– Мы вроде как «благородные» по отношению к барышням, – гоготнул раздолбай. – А вот стырить у них что-нибудь очень для них важное – в самый раз бы нам подошло!

Блондинка присмотрелась к странникам:

– Я гляжу, у вас оружие есть? Вы убивальщики?

– Ну, порой… хотя к этому не стремимся, – отозвался за всех Субботин.

– Тогда самый верный способ один – перестреляйте спонсоров, на этом «лавочка» и прикроется, – предложила она деловито. – Модельному острову сразу придет конец.

– Не до такой уж степени они нас разозлили, – ухмыльнулся Большой. – И собственно, нам они нисколько не навредили. Мужскую гордость как-нибудь утихомирим и без столь суровых мер.

Капитан внешнее «поддался» общим настроениям оскорбленных легионеров, да и недовольных всем подряд дангов – для вида. Он, теша себя надеждами, предположил: если на этом острове и есть, то, что может помочь землянам избавиться от гнета волшебников, то оно будет храниться, скорее всего, у неказистых. Жизнь они ведут неприметную, им и сподручнее скрывать что-нибудь этакое.

В чем пляжных красоток, даже если очень постараться, не заподозришь – у барышень все как на ладони.

Вот почему и хотел Субботин погостить на лоне дикой природы, а не на комфортабельном пляже. Побольше разузнать о жизни неказистых и всех ее потаенных сторонах.

А бывшие красотки его совсем не интересовали.

Нет.

Разумеется, в определенном плане и они пробуждали его интерес. Но только как легионера. Правда, именно сейчас как командир Боевого кулака потребности физиологического аспекта Большой умело задвинул подальше и заботился лишь о будущем своих бойцов.

Бледная фея тоже была не в восторге от общения с девицей из «эксов», которая всего лишь одним предложением умудрилась нанести глубокую рану чуткому девичьему восприятию Дангомилы.

Да!

Тем своим уничижительным отзывом о понравившемся волшебнице праздничном чудо-механизме…

Пусть она и гвардейская ведьма, но порой, хоть и крайне редко, но все-таки и у нее внутри просыпается что-то женское.

Что-то нежное и воздушное…

Вот такое, какое вспыхнуло недавно к этому Чих-Пыху.

Проводник, несмотря на практические навыки самоконтроля, все-таки не смог скрыть свое недовольство – спихнуть непрошенных гостей барышням, лишенных статуса, у него не получилось.

Он предупредил на всякий случай, что у них для чужаков нет ни места, ни припасов. Так что правильнее будет вернуться им на пляж – там уж точно «гости» не пропадут. Хоть какие-то крошки с праздничного стола им перепадут.

Как ни странно, говорящий, который совсем недавно разглагольствовал о принятой за правило – чуть ли не за важнейший жизненный постулат – эмоциональной «экономии» у неказистых в один присест и вспылил, и съязвил.

Безымянный иронично прищурился и осуждающе покачал головой, давая проводнику понять, что поведенческий прокол аборигена он приметил и взял на карандаш.

Дангомила вовсе не помышляла возвращаться к землянкам. А Субботин, незаметно показывал легионерам, что им следует остаться здесь, в роще. Бойцы, конечно, кривились и морщились, но он ведь – командир, и ему виднее, что делать.

Ведьма сначала встала в позу: земляне снова пытаются проявить непослушание?! Однако чуть позже согласилась – желают наемники поторчать в лесных дебрях вместо прекрасного морского берега, пусть так и будет. Мозги себе прочистят и, может, вдобавок выяснят что-нибудь для общего дела.

Но недолго.

Выделила им сутки на призрачную свободу и условную самостоятельность. Пусть потешат и почешут свое чувство собственного достоинства.

Или что у них там взыгралось?

Пускай порезвятся на воле.

Ей все равно потребуется какое-то время, чтобы спланировать красивый отъем Чих-Пыха и заранее присмотреть подходящий транспорт из собственности спонсоров для отхода с острова.

Она пока полюбуется Чих-Пыхом на расстоянии.

Потерпит.

Вскоре без сомнений агрегат станет ее личной игрушкой, если он действительно не подпадает под классификацию «древний механизм-добродетель».

Вот запал он Дангомиле в душу, да так что – не вырвешь, не отскоблишь! Втемяшился в голову, и ничего с этим не поделаешь!

* * *

Легионеры, следуя за говорящим, вернулись в «микрорайон» неказистых. Провожатый пробубнил что-то невразумительное и пропал бесследно. Пальцы остановились прямо посередине расчищенного лесного участка и осмотрелись.

– Командир, землянки?! Серьезно? – ухмыльнулся Безымянный. – Братьев по разуму встретил, что ли? Войны нет вроде бы, а ты все равно в блиндаж норовишь забиться?

– Ага, настроение такое, – отозвался Субботин. – Блиндажное… Поглядим, может, и выглядим что-то для себя у этих странных типов.

– Точно! – вскинулся раздолбай. – Добрище у них наверняка припрятано. Стали бы они в глушь забираться, если бы им скрывать и оберегать было нечего?!

– Да они просто закомплексованные и малахольные! – высказал свое мнение Средний. – Вот и подались от всех куда подальше.

– Может, действительно они живут по принципу умеренности во всем, – предположил Мизинец. – Чужие принципы надо уважать, как и стремление к их соблюдению. Кстати, некоторые существа считают умеренность одной из добродетелей.

– Ну, у тебя-то одно стремление! – гоготнул Безымянный. – Как к чьей-нибудь волшебной добродетельной «ТИТЬКЕ» присосаться! И готов ты это сделать совершенно беспринципно!

Новобранец с возмущенным лицом беззвучно открывал и закрывал рот, потеряв дар речь от приступа злости и обиды.

– Давайте-ка проясним, мы сейчас вообще понимаем друг друга? – вмешался Субботин. – Вот для чего мы здесь остались? Кто что думает на этот счет?

– Добрище надыбать! – оскалился Безымянный.

– Неказистые бабы – всегда сговорчивые! – выпалил Средний.

– Найдем древний механизм, отдадим его дангам и заслужим их расположение, – заявил Мизинец, несколько успокоившись.

– Все с вами ясно, – с досадой вздохнул Большой и добавил: – Ладно, что есть, то есть. Пошумим, чтобы контакт наладить скорее. У нас сутки всего. Ждать некогда.

Средний неожиданно вскинул автомат, выпустил несколько одиночных в воздух и для надежности завершил свой «салют» короткой очередью.

– Ну, это слишком, – поморщился Субботин.

– Ему не терпится местных баб из землянок выманить! – гоготнул связист.

Перепуганные неказистые высунули носы из землянок. Но не сразу. Минут через пять.

То, чего хотели легионеры – они добились.

Сегодняшний говорящий объявился снова.

– Раз ты дежурный, значит, у вас все-таки подразумевается общение со случайными посетителями? – уточнил у него Субботин. – Нам просто интересно, как вы поживаете. Послушаем, поглазеем на вас. В сторонке потихоньку перекантуемся день-ночь, удовлетворим свое любопытство и отчалим отсюда. Да, пожалуй, и с острова тоже.

– Что вам рассказать? – явно с огромным нежеланием спросил говорящий. – Мы-то вам зачем? Вы ведь хотели только информацию получить, как напакостить пляжным счастливицам. Чем могли, мы помогли. Оставьте нас в покое.

– Быть может, мы желаем так, как и вы, вооружиться умеренностью и убрать из своей жизни все лишнее и наносное, – выдал Мизинец, приняв смиренный вид.

– У вас есть в руках оружие, поэтому вы уже не годитесь, – отозвался дежурный. – Воздерживаться ведь нужно и от всякого насилия по отношению к другим. А судя по вам, понятия добра и зла в ваших головах размыты, вы способны в любой момент причинить боль кому угодно, даже убить всякого, особо не разбираясь в причинах своих поступков.

– Как это «не разбираясь»?! – взвился Безымянный. – Тебя же пока не грохнули. Хоть ты и нарываешься на каждом шагу! Ты лучше нам мозги не полощи! Сам-то хреново со своими эмоциями справляешься. Может, рассказать твоим? Пусть тебя из огнетушителя остудят?

– Ладно, – тотчас состроил невозмутимую физиономию говорящий. – Что вы хотите узнать?

– Как у вас дела обстоят с телесными удовольствиями? – быстро спросил Средний.

– Да что такого в этих постыдных удовольствиях? Туда-сюда и все… – презрительно хмыкнул говорящий и, спохватившись, снова принял серьезный вид. – Только болячки и ссадины остаются, а радость испаряется махом. Легче отказаться от таких чувственных удовольствий, чем потом из-за них лечиться и в физическом, и в душевном смысле.

– Ну не скажи, – недовольно мотнул головой сапер.

– Хорошо, если пообещаете, что не будете лезть в нашу жизнь, уберетесь отсюда и больше никогда не вернетесь, то я вам помогу, – вдруг хитро подмигнул землянам говорящий.

– Смотря как поможешь, – отозвался Субботин.

– Утром заступит на дежурство тот, кто, откровенно признаться, контактирует определенным образом с пляжным сообществом, – пояснил говорящий. – Ему это позволяется и прощается. Вот он и подскажет, как отомстить наглым красоткам и удовольствий всяких телесных заодно испытаете – сколько пожелаете.

Легионеры охотно приняли его условие и заверили, что пока просто понаблюдают со стороны. Нет, конечно, если что-то им покажется крайне интересным в жизненном укладе неказистых и местных порядках, они попросят дежурного растолковать им суть происходящего.

Но не больше.

В подкрепление своих обещаний земляне показательно отошли за деревья и обосновались неподалеку от «микрорайона» отшельников. Оттуда отлично было обозревать всю заселенную территорию, и так, скрывшись с глаз аборигенов, чужаки перестали пугать их своим грозным видом.

Через какое-то время из землянки, откуда вился печной дым, выбралась дородная женщина неопределенного возраста. Она подошла к ближайшему дереву, что-то подняла с земли и принялась этой штуковиной молотить по стволу.

На глухой гул, разносящийся по всему «микрорайону», выползали из своих подземных лачуг местные обитатели и стекались к дымящейся землянке.

Прекратив колотить по дереву, женщина вернулась в жилище и вскоре вместе с помощниками вытащила наружу большой ящик на деревянных колесах. Они выкатили загадочное устройство на ровную площадку и принялись приводить его в действие. Разложили ящик в разные стороны, как трансформер, – получилось что-то наподобие небольшой виселицы.

Как только на верхней перекладине появилась веревка с петлей на конце, а под ней поставили узкий табурет – сомнения в первоначальной догадке у легионеров отпали сами собой.

– Пробил час откровений! – внезапно проорала женщина, нарушив уже ставшее привычным для землян поголовное молчание неказистых.

С понурым видом отшельники выстроились кривой змейкой перед установленным устройством. Поочередно они поднимались на деревянную площадку, взгромождались на табурет и просовывали голову в петлю. Застывали в таком положении на несколько секунд, а потом надрывно кричали каждый о своем.

– Я пил неразбавленное вино!

– Ела дорогие продукты, которые раздобыла на пляже!

– Ругался вслух в часы молчания!

– Стащила зеркало у изгнанных красоток и полдня в него украдкой глазела!

Легионерам захотелось получить объяснения. Средний вскинул автомат и громко лязгнул затвором…

Говорящий не заставил себя долго ждать, выскочив из смиренной очереди к виселице, подбежал к беспокойным гостям – еще не хватало, чтобы чужаки испортили им ритуал.