Текст книги "Болото (СИ)"

Автор книги: Дина Снегина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Действительно! – поддержала его Лиза.

И они оба горько усмехнулись.

Дорога привела их к тупику. Далее нужно было пройти через чужое домовладение на соседнюю улицу, что друзья и сделали. Участок не был ограждён, и никто останавливать их не стал. Они спокойно прошли мимо поросшего моховым ковром дома, и Лизе на миг показалось, будто здесь уже сотню лет никто не живёт, в таком запустении теперь находился этот дом, хотя ещё недавно отсюда привозили девочку в её класс.

Теперь их путь пролегал в гору. Жижа мельчала, и катить тележки становилось легче. В начале новой улицы располагались несколько офисных зданий, затем шли несколько многоэтажек и, через переулок, переход в частный сектор.

– Вот ещё один прекрасный пример людской глупости, – произнёс Эндрю, указав на один из офисов с парадным входом.

На заиленной вывеске над крыльцом едва читалось: "Общественная организация "Нерождай". Мир без детей – мир без будущего".

– О, да! – округлила глаза Лиза. – Эти женщины хотели продвинуть человечество вперёд, но совершили шаг назад.

Общество "Нерождай" образовалось в Вэллпорте лет десять – двенадцать назад. Лиза тогда была студенткой, и хорошо помнила, как быстро радикальные настроения разлетелись по всей Америке. Идеи Общества были восприняты женщинами "на ура". С момента вступления они начинали гордо именовать себя "Нерождайками".

Создательницы общества, мисс Рена Делет и миссис Эмили Стоун, которая была в последствии арестована, две женщины в возрасте и с детьми, отталкивались от того, что наш мир – ужасен. Он страшен, жесток, убог и бесконечно грязен. Эти женщины выступали против рождения детей. "Сначала сделай мир лучше, и только потом дари ему новую жизнь" – таков один из их основных лозунгов. Большинство понимала его буквально, но Лиза видела в нём двоякий смысл.

Женщины, которые вступили в общество, добровольно делали операцию по перетяжке маточных труб, и после этого никогда больше не моли забеременеть. Отдельные личности готовы были удалить себе матку и яичники, но врачи не соглашались на это. Взрослые женщины, молодые девушки пытались доказать окружающим, что только такой шаг, только массовый отказ от продолжения рода, поможет убедить сильных мира сего в пересмотре своих взглядов на экологию планеты Земля и нравственное состояние её жителей.

Они были фанатично преданы этой идее, не понимая, что такой противоестественный поступок не повлияет на других, что они сделают хуже только себе.

Это Общество рушило семьи, расстраивало готовые было сложиться союзы: мужчины не разделяли таких радикальных взглядов женщин. Многие потом одумывались, но было поздно: родить после операции они уже не могли.

С дюжину женщин погибли от операции или её последствий. Это вызвало истерию в СМИ, но уголовные дела не заводилось, ведь пациентки давали письменное согласие на вмешательство, их вроде бы никто и не принуждал.

Ещё возмутительнее оказался вскрывшийся однажды конфликт внутри самой организации. Одна из её основательниц, Эмили Стоун, заставляла сделать операцию и свою дочь.

Девушка, которую звали Элла, упорно противилась матери. Ей хотелось семью, детей. Однажды, устав от нападок воинственной матери, Элла договорилась со знакомым врачом, и тот продал девушке липовые документы о выполнении операции трубосечения. Прошло время, девушка забеременела. Она хотела рожать, но до безумия боялась сказать матери о своём положении. Она надеялась, что, увидев округлившийся живот, мама проникнется, обрадуется скорому появлению внука или внучки.

Но мать не прониклась. Едва поняв, что произошло, она не замедлила обвинить дочь в предательстве интересов человечества и стала принуждать её сделать медицинский аборт. Но Элла не хотела убивать ребёнка, и была непреклонна. Она заявила матери, что сбежит с любимым человеком, и несостоявшаяся бабушка никогда больше не увидит ни её, ни малыша.

После такого заявления Эмили внезапно изменила своё мнение. Она сказала, что постарается простить Эллу, лишь бы та не сбегала, что будет даже любить малыша, только бы они не уходили. А через пару часов, когда бдительность обрадованной Эллы притупилась, Эмили усыпила её хлороформом и сама, с помощью тонкого кухонного ножа, удалила ребёнка, у которого уже были ручки и ножки, из чрева дочери.

Элла едва не погибла от кровопотери. Её любимый, отец ребёнка, был обеспокоен тем, что Элла не отвечала на его звонки. Он пришёл в дом миссис Стоун. Она отворила ему дверь и вежливо объяснила, что Эллы нет, она временно уехала из Вэллпорта. Доброжелательность Эмили насторожила парня – прежде женщина воспринимала его в штыки. Он прокрался на задний двор дома и заглянул в окно. То, что он увидел, было выше его разума. С тех пор парень стал невыносимо заикаться.

Однако в тот момент ему хватило сил, чтобы вызвать полицию. Эллу спасли, её долго держали в реанимации, переливали кровь. Эмили Стоун судили. Её приговорили к высшей мере наказания, и на момент появления болота в Вэллпорте она ждала своей очереди на смертную казнь в федеральной тюрьме.

Это был переломный момент в настроениях "Нерожаек". Многие женщины тогда вышли из общества в знак протеста перед поступком его создательницы. Но общество выстояло, и спустя время удвоило количество участниц.

Элла попала в психиатрическую клинику.

А Лиза, вспомнив всё это, подумала о том, что рожать для женщины – не наказание, не бремя, а великий дар. Возможность быть материю – награда, прелесть которой никогда не понять мужчинам, а также тем, кто самолично отказался от неё.

– Давай поторопимся, – обратилась она к Эндрю. – Майкл, наверно, уже волнуется.

И они поспешили домой. Дорогой Лиза продолжала размышлять о других странных обитателях города. Все люди, о которых вспоминала она, удивительным образом попали в Вэллпорт. Город никого не отверг. Кто-то находил здесь умиротворение, кто-то прятался в его зависшей тишине и размеренности. Этот город был светел и тёмен одновременно. Всё зависело от того, каким его хотели воспринимать.

В этом городе нашлось место убийцам и предателям, насильникам и обрекшим себя на смерть от медленно разрушающих тело и душу ядов – наркотиков, алкоголя. По соседству с ними жили праведники, чья верность убеждений подтверждалась только их собственными доводами, и те, кто действительно обладал внутренним светом. Разве мог город кого-то не принять, не пустить на свои улицы?! Для него все были равны.

Этот самый обычный, похожий на тысячи других таких же, город, был полон всегда. И существование его казалось таким же незыблемым, как прежде – почва под ногами. И теперь события в Вэллпорте лишь подтверждали истину о том, что ничего вечного в нашем мире нет.

8. Свет

Электричество пропало на следующие сутки около пяти утра.

Лиза по привычке встала в половине седьмого. Она быстро привела себя в порядок, оделась, вышла из дома и пробралась через заполненную жижей улицу к дому Греты. Её дом тоже был обесточен. Похоже, что света не было повсеместно, и она с содроганием осознала, что точка невозврата пройдена.

Холодильник на кухне начал размораживаться, и Лиза принялась разгружать морозильную камеру. Она не представляла, куда девать скоропортящиеся продукты. Вначале хотела разместить их на заднем дворе – на улице было прохладно, и еда пришла бы в негодность медленнее. Но – трясина! Лиза испугалась, что она уничтожит все её запасы быстрее, чем они сумеют испортиться.

Она сбилась с рук, перекладывая упаковки из одной комнаты в другую, и не представляла, как быть. Наконец, она оставила бессмысленные попытки что-то придумать, и пошла к Грете. Та предложила неожиданное решение: привязать пакеты с едой к флюгеру на крыше.

К тому моменту дом Лизы покрылся мхом до середины второго этажа. На внутренних стенах первого этажа начала появляться слизь, но не везде. Болотная вода появилась на полу лишь вчера, и Лиза приняла решение ходить по дому в верхней обуви. Крыша же пока оставалась нетронутой.

Обрадованная Лиза вернулась домой. Майкл только что проснулся. Она накормила его бутербродами. Обычно они с сыном завтракали кашей на молоке, но сейчас варить было не на чем. Пришлось довольствоваться сухомяткой.

Затем она взялась за упаковку продуктов в пакеты и сумки. Майкл с удовольствием помогал маме, но делал это неловко. Он разбил три яйца и последнюю бутыль с молоком, из-за чего очень расстроился и даже заплакал. Лиза утешала сына. Успокоившись, Майкл задал ей неожиданный вопрос:

– Знаешь, мам, мне на миг показалось, что это – последняя бутылка молока в моей жизни. Но это ведь не так, правда?

– Конечно же, мой хороший! – поспешила заверить его Лиза.

Про себя же она подумала, что надо было взять молоко в тетрапаке, тогда бы и стекла не было, и Майкл бы не расстроился. Но мама всегда говорила ей, что в стеклянной таре оно более качественное. Мамы давно не было, а Лиза всё так же, по её привычке, покупала молоко в бутылках.

Прибежала Айша. Она тоже не представляла, что делать с продуктами. Её волновало, когда электроэнергия начнёт вновь поступать в дома. Лиза попыталась убедить её, что ждать не стоит, и лучше принять меры сейчас.

Мысль расположить еду на крыше не пришлась Айше по душе.

– Мне, что ли, лезть эти сумки вывешивать? Да и кто потом будет регулярно лазить наверх и доставать еду – опять я?!

– Попроси Грейера, – парировала Лиза.

Айша лишь усмехнулась. Муж никогда не помогал ей по хозяйству, и отчего-то она была уверена, что он не станет помогать даже будучи на грани вымирания.

Лиза, которая всё поняла, вновь решила помочь советом:

– Тогда попроси Эндрю. Тебе он не откажет.

– Он-то не откажет, да! – лицо Айши помрачнело. – Только потом Грейер его убъёт.

Внезапно раздался голос Алекса:

– Тогда пусть Грейер оторвёт свою задницу от дивана и позаботится своей семье!

Лиза вздрогнула и обернулась. Алекс, которого минуту назад впустил в дом Майкл, стоял в дверном проёме, ведущем в кухню. Он сложил руки на груди и облокотился о стену.

Айша поздоровалась с ним, а тот вместо приветствия ответил:

– Если хочешь, я помогу тебе и с продуктами, и с Грейером. Надо будет – и вышвырну его. Он давненько меня раздражает.

Алекс привык к ранним подъемам на флоте. Едва поняв, что элетроэнергии больше нет, он заторопился к Лизе. Но его мать, миссис Норма, остановила его.

– Вначале позаботься о собственном доме, и лишь потом отправляйся помогать другим, – сказала она.

Алекс не посмел ослушаться. Слово матери было для него законом.

Дома у него имелся портативный электрогенератор. Заряда должно было хватить на некоторое время. Он подключил генератор к домовой электросети – в умелых руках это заняло не так много времени – и, попросив маму не расходовать энергию без крайней на то необходимости, отправился к Лизе.

– Не надо его вышвыривать, – робко ответила Айша. – Пусть остаётся. А вот за продукты – спасибо. Мне никогда не поднять их так высоко. У меня спина сорвана...

И Айша потупила взгляд, словно извиняясь перед Алексом и Лизой за свою беспомощность. Она направилась к выходу, Алекс последовал за ней.

– Помогу Айше и вернусь к тебе, – тихонько шепнул Алекс.

– Я справлюсь, – ответила ему Лиза. Теперь она, как и Алекс, стояла, скрестив руки на груди, и провожала внезапных гостей.

– Лиза, не упрямься, – с теплом в голосе сказал Алекс. – Не лезь без меня на крышу, хорошо?

Но Лиза пошла на поводу у своего упрямства. Едва только дверь за Алексом и Айшей закрылась, она поспешила на кухню. Она завершила приготовление замороженных продуктов к помещению на крышу. Скоропортящиеся оставила на кухне, планируя приготовить их в ближайшее время. Затем переоделась и, взяв мешки с едой, отправилась на чердак.

– Мамочка, не ходи! – с мольбой сказал Майкл, бросившийся за ней следом вверх по лестнице.

Лиза обернулась, улыбнулась ему и произнесла:

– Я быстро, мой маленький! Будь внизу.

Она поднялась на второй этаж, вошла на чердак. В скате крыши имелось небольшое квадратное окошко, рядом с которым расположилась деревянная лестница с упором на карниз. Лиза вылезла на карниз, осторожно подошла к лестнице и стала взбираться вверх по ступенькам. Она подтянулась, встала на цыпочки и перебросила ручки сумок за флюгер, расположив сумки так, чтобы не бросалось в глаза с улицы. Теперь увидеть их можно было только со стороны дома Катрин Санрайз. Затем Лиза спустилась вниз. Она хотела было уже залазить обратно, но из окошка неожиданно появилась тонкая рука, которая протянула Лизе ещё одну продуктовую сумку.

– Майкл?! – воскликнула Лиза. – Зачем ты поднялся на чердак?.. Я же велела тебе оставаться внизу!

– Но, мама! Я хочу тебе помочь! – обиженно сказал мальчик. Мама привыкла всё делать сама, а он считал себя уже достаточно взрослым для того, чтобы работать по хозяйству с ней на равных.

Увидев, как сильно сын расстроен, Лиза смягчилась.

– Хорошо, птичка моя, – она, наконец, взяла сумку из рук сына. – Только, смотри! Не высовывайся в окошко, это опасно!

– Это ты будь аккуратнее, – прошептал мальчик, но мама его уже не слышала. Она вновь полезла наверх. Добравшись до конька, она обхватила руками флюгер и, подняв сумку наверх, стала пытаться перебросить ручки через стержень. Ей удалось сделать это с третьей попытки. Затем нужно было, разведя ручки вширь, пробросить их через стрелку флюгера. В прошлый раз их длина позволила Лизе управиться довольно быстро, но теперь сумка застряла. Она тянула её вниз, всё сильнее, балансируя на скользком от влажности коньке. Внезапно ручки, чуть разрезавшись о металл, проскользнули, и сумка свалилась вниз. От неожиданности Лиза выпустила из рук и продукты, и флюгер, завалилась назад, покатилась колесом по скату крыши и рухнула вниз, в слизкую болотную жижу, укрывавшую землю. Трясина смягчила падение, но не предотвратила травм. В момент падения Лиза ощутила сильный удар о землю, которая была скрыта водой, и пронзительную боль в голове и правом плече. Она потеряла сознание.

О том, что происходило потом, Лиза узнала из рассказов сына и друзей после того, как пришла в себя. Майкл, увидев маму на земле, закричал не своим голосом. Но плотный воздух заглушил крик, и в соседних домах его не услышали.

Майкл побежал к Грете, так быстро, как только мог. По дороге он два раза падал ничком в мутную жижу, с трудом поднимался и, когда мальчик, перепачканный болотной зеленью, предстал на пороге у Греты, та поняла, что случилась беда.

Грета хотела сразу же бежать за Джейком, но Майкл вовремя вспомнил, что Алекс сейчас у Айши. Грета бросилась туда, Майкл вернулся к маме. Он попытался поднять её и перенести в дом, но сил хватило лишь на то, чтобы сдвинуть маму с места. Тогда он присел рядом и заплакал от бессилия.

Он гладил маму по лицу и опутанным тиной волосам. Шептал:

– Только не умирай, пожалуйста...

Он следил за каждым робким движением маминой грудной клетки:

– Только не переставай дышать...

В тот момент мама вдруг показалась ему необычайно красивой. Её лицо стало умиротворённым. Такой спокойной и радостной мальчик не видел мамочку даже когда она спала, и это испугало его ещё сильнее.

Прибежали перепуганные Грета и Айша. Они вдвоём подняли Лизу и перенесли её в дом и попытались привести её в чувство. Правая рука Лизы висела как плеть.

Алекс, тем временем, поспешил за Джейком. Но в нынешних условиях любая спешка обречена была на провал, и потому, пройдя три квартала, Алекс решил вернуться. Ведь он мог и не застать доктора дома.

К возвращению Алекса Лиза была уже в сознании. Она едва не выла от дикой боли, из глаз её катились крупные, с горошину, слёзы. Алекс, изучавший первую помощь во время службы, сразу определил, что у Лизы вывих плечевого сустава. Он выгнал из комнаты, где лежала Лиза, Айшу и Майкла. Грету же попросил остаться и помочь.

– Будем вправлять, – сказал он Лизе. Голос его предательски дрогнул, и Грета поняла, что Алексу страшно.

Лиза кивнула и спрятала лицо под ладонью левой руки. Она не хотела, чтобы Алекс видел жуткие гримасы, которые боль рисовала на её лице.

– Держите её за грудь, – обратился Алекс к Грете. – Кручу...

И он стал вправлять сустав на место. Лиза вскрикнула и до крови закусила палец, чтобы не испугать Майкла. Даже в такой момент она думала о сыне. Боль была нестерпимой, она закрыла глаза и стонала. С первого оборота плечо не встало не место, и Алексу пришлось крутить по новой. Внезапно раздался глухой хруст, и рука, свисавшая длинной плетью, оказалась на своём месте.

Боль ослабла, но продолжала тупой волной разливаться вниз по руке и грудине. Грета протёрла покрывшийся испариной лоб Лизы.

– Ничего, скоро пройдёт, – произнёс Алекс, успокаивая то ли Лизу, то ли себя.

– Как ты? – обеспокоенно спросила Грета?

В ответ Лиза едва прошелестела губами:

– Голова кружится... Тошнит...

Алекс нахмурился:

– Возможно, от боли. Но, сдается мне, что ты и головой могла хорошенько удариться. Может, сотрясение?

– Пусть не встаёт, лежит, – ответила Грета. – Я заберу Майкла к себе.

– Мне бы помыться, – попросила Лиза.

– Потом, всё потом, – ответила Грета. – Сейчас отдыхай.

Лиза не стала спорить. Перемазанная тиной, ослабшая, с раскалывающейся головой и болью в руке, она уснула, словно провалилась. Сновидений не было, лишь тёмный, тяжёлый сон. Он обволакивал её руки и ноги, затуманивал разум. Несколько раз Лиза пыталась пробудиться, но сон брал вверх и она тут же проваливалась обратно.

Когда она проснулась, уже стемнело. Из кухни, где слабо горела свеча, доносились знакомые голоса. Это были Алекс и пришедший недавно Эндрю. Постепенно сознание Лизы прояснялось, и разговор друзей начал принимать очертания, обретая смысл.

– Самый настоящий конец света! – восклицал Алекс. – Если за ним случится ещё и конец воды...

– У меня он случился ещё вчера, – сокрушался Эндрю. – Вечером из крана стала бежать тина. Представляешь, эта зелёная тошнотворная слизь бежит прямо из моего крана! Я испугался, воду больше не открывал. Умывался бутылированной, на ней же и варил.

– Очевидно, скважины, из которых идёт водозабор по твоей ветке, окончательно заболотились. Но, подожди. Насосы, которые установлены на городской системе водоснабжения, работают от электричества. Некоторое время они могут работать автономно, но – недолго. Так что скоро, Эндрю, тина перестанет течь из твоего крана, можешь быть спокоен. А вместе с ней пропадет и вода во всём Вэллпорте. Теперь понимаешь масштаб катастрофы?!

– Возле городской администрации пикет. Человек двести, как мне показалось. Люди требуют действий от мэра. Они напуганы и растеряны. Мне показалось, безумие берет над ними верх: они били окна здания администрации. Потом, по дороге, я видел, как бьют окна в частных лавках. Похоже, началось мародёрство. Скоро грабить и убивать за кусок еды и глоток воды. Что с нами всеми будет – не представляю...

– Зато я представляю. Без водоснабжения, без электричества, а вместе с ним – и без тепла, нам действительно придёт конец. Температура на улице близится к нулю. Вскоре такой же она станет и в зданиях. Нечем мыться, нечего пить. Продукты заканчиваются. Мы отрезаны от мира и – словно погребены заживо.

– Кстати, по поводу еды. Грета звала нас на ужин к восьми, – при мыслях о еде настроение Эндрю сразу же улучшилось. – Скоро идти. Да, хорошо, что у Лизы есть ходики, хоть знаем, сколько время.

– Думаю, лучше будет поужинать здесь. Вряд ли Лиза сможет перейти через дорогу. Оставлять её одну тоже не хочется, сам понимаешь. Кстати, пойду, проведаю её, – ответил Алекс, и Лиза услышала приближающиеся шаги.

Она прикрыла глаза, сделав вид, что спит. Алекс осторожно подошел к ней. Он присел на корточки рядом с диваном, и несколько секунд разглядывал спящую Лизу. Потом прикоснулся рукой к её лбу, провёл по лицу, и от этих прикосновений у Лизы побежали мурашки по коже.

Ресницы её предательски дрогнули.

– Проснулась? – шепнул Алекс.

Пришлось открыть глаза. Алекс смущённо улыбнулся, будто считал себя виновным в преждевременном пробуждении Лизы.

– Да... Сколько времени? – хриплым, ещё не пробудившимся полностью, голосом, спросила она.

– Доходит восемь. Как ты?

– Ого!.. Как долго я спала! – воскликнула Лиза.

– Болит голова?

Лиза прислушалась к внутренним ощущениям.

– Болит. Но уже меньше. Плечо ноет...

– Пройдет. Главное, что нет перелома.

И Алекс взглянул на Лизу с таким теплом, что её обожгло изнутри. Она быстро замотала головой и до боли впилась ногтями в кожу ладони – проверенное средство против чар Алекса, оно всегда ей помогало. Но теперь резкие движения отозвались острой болью в затылке. Она застонала и прикрыла глаза, перед которыми всё плыло.

– Тише, тише, – успокаивающе зашептал Алекс. – Зачем так трясти головой?.. Лежи. Что же ты полезла на эту крышу? Я же просил... Милая...

Лиза хотела возразить, но на неё накатила внезапная слабость. Вести беседы не хотелось.

Тут в полумраке дверного проёма возник Эндрю.

– Очнулась?! Слава богу!

Алекс сердито ответил ему:

– Она была не без сознания. Она спала.

– Виноват, – примирительно улыбнулся Эндрю и, тряхнув кучерявой головой так, что очки едва не слетели с крупного носа, приблизился к дивану. – Как ты себя чувствуешь? Где болит? Пить хочешь? Покушать принести?

– Воды, пожалуйста, – прервала поток вопросов Лиза.

– Я мигом! – и Эндрю бросился на кухню. Вернулся он с двухлитровой бутылкой чистой воды.

– А где же кружка, друг? – с ехидством спросил Алекс.

– Ой! Забыл! – Эндрю хлопнул себя по лбу. – Сейчас принесу!

И он развернулся, чтобы бежать обратно на кухню, но Лиза остановила его:

– Не надо кружки. Из бутылки мне будет удобнее. Я не смогу сесть, голова сильно кружится.

Эндрю торжествовал всем видом: Лиза признала его правоту перед Алексом. Их негласное соперничество за внимание девушки длилось ещё со школы. Эндрю поднёс бутылку с водой к губам Лизы. Она пила жадно, захлёбываясь. Затем спросила:

– Что с Майклом?

– Он у Греты, – ответил Алекс. – Мы были с тобой и не ходили к ним.

– Надо сходить, – сказала Лизы и попыталась сесть. Но голова закружилась сильнее, и она рухнула обратно на диван.

– Не вставай, лежи! – обсеспокоено воскликнул Эндрю.

Лиза повернулась на бок. Боль из затылка переместилась влево и запульсировала в районе виска.

– Он сильно переживал? Не плакал? – спросила она.

– Не знаю, я его не видел, – вздохнул Эндрю.

– Не плакал, – перебил его Алекс.

– Кстати, мы собираемся на ужин к Грете. Она приходила, звала нас, – сказал Эндрю, метнув сердитый взгляд на Алекса.

– Я вот что думаю, – друг опять перебил его. – Пока есть вода... Я имею в виду воду в кране. В общем, я набрал воды во все ёмкости, что были у вас в доме. Грета разводила костер на сухом пятачке во дворе, чтобы приготовить ужин. Предлагаю нагреть воды, чтобы ты могла отмыться от тины. Только нужно поторопиться, если хотим успеть заполнить ёмкости, которые освободятся, водой из водопровода. Они скоро перестанет течь, если ещё не перестала. Эндрю, будь другом, посмотри, бежит ли что-то из крана?

Эндрю удивился предусмотрительности Алекса – ему подобное даже в голову не пришло, – но в слух ничего не сказал. Он отправился в ванную, открыл кран и крикнул, громко, чтобы услышали в соседней комнате:

– Бежит! Холодная, напор слабый. Из горячего крана – ничего!

– Водонагреватель работает от электричества! – ответил ему Алекс. – Ладно, я пошёл к Грете.

И он встал и напрвился к выходу.

Вдруг Лизу осенило. Она окликнула Алекса:

– Погоди! Электричества ведь нет... Почему не холодно дома?

Алекс улыбнулся:

– Я затопил камин в зале. Уголь нашёл у тебя в гараже. Через него немного прогреваются эта комната и кухня. Наверху, конечно, будет холодать, но вы с Майклом можете жить и внизу, верно? В дальнейшем можно приспособиться и варить еду прямо в камине. Котелок я тебе принесу. Жаль, металлические вёдра туда не поместятся, не нужно было бы бегать к Грете.

– Почему она варит на улице? – перебила Лиза.

– Я же говорю: котелка нет, – с улыбкой произнес Алекс. – Вот она и варит в ведёрке на костре. Завтра принесу вам котелок. Что ж, я пошёл.

– Спасибо, – прошептала ему вдогонку Лиза.

И Алекс растворился в сумерках коридора. Его место возле Лизы занял Эндрю.

– Как голова? – поинтересовался он.

– Пройдёт, – шепнула Лиза, хотя голова продолжала раскалываться и кружилась. – Скажи мне, что слышно? Что будет теперь с нами?

Эндрю рассержено взмахнул рукой:

– Ничего не говорят! Мэр молчит, телефоны – тоже... Лиза, ты помнишь, я рассказывал тебе об опытах, которые проводил со слизью и тиной?

– Раскопал что-то новое? – встревожилась Лиза. – Рассказывай, не тяни!

– Знаешь, я решил проверить, какое влияние трясина оказывает на почву. У себя во дворе я попытался раскопать жижу, чтобы добраться до земли. Ударял лопатой вглубь, по субъективным ощущениям определяя нужную глубину. Но – вот в чем проблема. Вроде бы ноги мои и упираются во что-то твёрдое, и мне кажется, что здесь – земля. Но лопата поднимает не почву, а ту же трясину, что и на поверхности!

– Эндрю, земля ведь могла просто упасть с лопаты! Жижа густая, ничего удивительного.

Эндрю поправил съехавшие на нос очки и продолжил:

– Слушай дальше. Я всё же взял образцы трясины с наибольшей глубины, до которой смог вогнать лопату. То же самое я проделал и на проезжей части. Там, кстати, жижа была гуще, слеплена из жёстких комков. Эти комки я очистил от слизи, и они оказались асфальтом! А в том образце, что я взял у себя во дворе, обнаружились кусочки земли. Понимаешь, что это значит?!

– Скоро у нас не будет почвы под ногами, – с ужасом сказала Лиза.

– Научный мир никогда прежде с подобным не сталкивался, – продолжил Эндрю. – Эта трясина медленно разлагает всё, что есть в природе. Даже землю. Мыслимо ли это?! Скоро она уничтожит город вместе с жителями. Лиза, я думаю, нам всем надо искать пути к отступлению, и как можно скорее.

Вернулся Алекс с ведрами кипятка. Он разбавил воду, и затем друзья помогли Лизе встать и дойти до ванной. Эндрю принёс лимонную кислоту.

– Давай я всё же помогу тебе, – настаивал Алекс.

– Справлюсь, – отказывалась Лиза.

– Уже справилась однажды, – пробурчал Алекс, но спорить не стал.

Пока Лиза отмывала тину, друзья наведались к Грете. Эндрю принёс ужин – тушёное мясо с макаронами. Алекс принёс Майкла на руках. Пришла и Грета. Она устала за сегодняшний день и переволновалась, но держалась бодро.

Лиза вышла из ванной, и Майкл сразу же бросился к ней.

– Мамочка! – крикнул он и прижался к Лизе. – Больше ни на какие крыши ты не полезешь, поняла?

Тон его голоса был таким строгим, что Лизе не оставалось ничего, кроме как согласиться.

В небольшой, прогреваемой камином, комнате, поставили принесённый из кухни стол и зажгли свечи. Свет не прогнал сумрак, а, напротив, углубил его. Но с появлением свечей сразу стало уютнее. Грета расставила столовые приборы, разложила еду, разлила принесенный с собой чай по чашкам. Все ели с удовольствием – готовила Грета на славу, и даже самое простое блюдо, сваренное в непривычных условиях, оказалось невероятно вкусным.

Потом пил чай с печеньем, которое Грета испекла вчера. Майкл, взволнованный происходящими событиями, принялся расспрашивать Алекса о том, куда же пропал свет и как скоро его подадут. Алекс пытался объяснить ему. В разговор плавно включился Эндрю, поведав собравшимся о том, что ранее рассказывал Лизе – об уничтожении слизью почвы и асфальта.

Неожиданно хлопнула входная дверь – в суматохе её забыли запереть. В доме раздались звонкие детские голоса, а следом на пороге возникла Айша с дочками. Они сняли резиновые сапоги при входе в дом, а куртки и шапки – уже здесь, в комнате. Лиза засердилась на них и тут же потребовала обуться.

Гостей усадили за стол, пробовали накормить, но оказалось, что они не голодны. Правда, никто не отказался от чая с печеньем Греты.

– А девочек ты зачем с собой взяла? – шёпотом спросила Лиза у Айши.

Вместо ответа Айша горестно вздохнула. В её глазах стояли слёзы.

– Понятно, – сквозь зубы процедила Лиза. – Опять Грейер... Бил?!

Айша замотала головой, но по её устремлённым в пол глазам Лиза поняла, что она не хочет говорить правду, возможно, из-за присутствия девочек.

Грета, которая слышала разговор, решила отвлечь малышек, и громко спросила:

– Вишенка, Мышка! Почему не помыли руки перед тем, как сесть за стол? Пойдёмте-ка в ванную!

И девочки вместе с Гретой, державшей в руках свечу, отправились мыть руки.

– Так что произошло? – негромко спросила Лиза у Айши.

– Я ему говорю: затопи камин, – сбиваясь и всхлипывая, начала рассказывать Айша. – А он: "тебе надо, ты и топи, я под одеялом не замёрзну!". Ну, затопила. Есть приготовила. Говорю: принеси луку, мне не хватило. Ничего не хочет... Психанул. Сказал, что свалит из города, как только Пищекомбинат даст транспорт. А мы для него – только обуза...

Она разрыдалась. Лиза обняла его за плечи. Рассерженный Эндрю стукнул кулаком по столу:

– Вот гад! Проучить его хорошенько, а, Алекс?

– Не надо, он меня потом так проучит, что мало не покажется, – прошептала Айша и разрыдалась сильнее.

Алекс возразил ей:

– Думаю, мы с ним так разберёмся, что у него "проучалка" отпадёт. Я с ним беседовал как-то... Но, видимо, не дошло. А вот скажи, Айша, о каком транспорте от Пищекомбината он говорит?

Айша пожала плечами и хотела что-то ответить, но её перебил внезапный крик из ванной:

– Вода кончилась!..

С минуту собравшиеся молча переглядывались. Затем Алекс произнёс:

– Долго же продержалась наша система. Я думал, воду разберут быстрее.

– Что это значит? – спросила Айша, вытирая слёзы.

– Насосы перестали работать, – пояснила ей Лиза. – Город остался без воды...

Вернулась Грета с девочками. Они вновь сели за стол. Вишенка стала шутливо дразнить Майкла и тыкать его в бок чайной ложкой. Тот смущался: они всегда ладили, но порой в Вишенке просыпался маленький чертёнок, и Майкл не знал, как себя вести. Айша сделала замечание дочке. Та вроде угомонилась. Но, стоило только Майклу отвернуться, Вишенка тут же стянула с его тарелки печенье и подбросила его Эндрю.

– Ах ты, проказница! – возмутился тот. – Ну, сейчас я тебе покажу!

Вишенка расхохоталась и спрыгнула со стула. Эндрю, шутливо рыча, стал её догонять. Мышка тоже включилась в игру. Комната наполнилась радостным визгом и смехом. Лишь Майкл сидел, с тоской глядя на играющих в догоняшки. Из-за хромоты он стеснялся бегать.

Лиза погладила сынишку по голове и улыбнулась.

"Не грусти!" – говорил её взгляд.

Но Майкл вдруг прижался к Лизе, а потом и вовсе залез к ней на руки. Тоска всколыхнула в нём утренний страх потерять маму.

– Какие всё-таки чудесные у тебя девочки! – воскликнула Грета.