Текст книги "Болото (СИ)"

Автор книги: Дина Снегина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Проклятье! – прорычал мэр и озлобленно стукнул кулаком по столу секретарши. Миндси испугалась ещё сильнее и подалась на стуле назад, а мэр стал ходить взад-вперёд по приёмной. Он размахивал руками и кричал:

– Где я возьму другой транспорт?! Дороги – заболочены! Не проехать! Вертолёт... Этот вертолёт был моей последней надеждой! Что делать? А, Миндси?

И он с силой ударил ладонью по лежавшей на столе секретарше стопке бумаг, и ворох белых листков, исписанных чёрными буквами, разлетелся по кабинету.

Тут Джейк с ехидством, которого он сам от себя не ожидал, произнёс:

– Бежать вздумали, господин мэр?

Теперь-то мэр, наконец, обратил внимание на доктора. Вновь смерив его оценивающим взглядом, он рявкнул на Миндси:

– А это ещё кто?!

Та окончательно вжалась в кресло, словно хотела раствориться в нём. Глаза её от страха сделались маленькими, лицо побледнело, шея исчезла, и Миндси стала похожей на мышонка.

Она пролепетала, с робостью глядя на своего начальника:

– Это доктор... Он пришёл просить у вас лекарства...

– Лекарства?! – взревел мэр. – А я что, аптека?! Или больница?! Какого дьявола ты не выгнала его, а, Миндси?!

Глаза мэра сверкали злобой, лицо его раскраснелось. Джейк подумал о том, что этот человек явно неуравновешан, к тому же, загнан в угол сложившимися обстоятельствами в паре со своим высокопоставленным положением. И это придало ему решимости.

Он хладнокровно сказал:

– В аптеках нет лекарств, господин мэр. Впрочем, как и в больницах. Люди умирают без медикаментов и нужной помощи. Скорые не могут проехать по улицам. А вы, как я вижу, заботитесь не о благе горожан, а лишь о своём собственном спасении. Как низко, господин...

Но мэр не дал Джейку договорить.

– О своём спасении?! – взревел он. – О своём спасении?! Да что ты понимаешь, докторишка!

И он подлетел к Джейку и потряс кулаком перед его лицом, силясь решиться на удар. Но затем опустил руку, развернулся, и в ярости долбанул обоими кулачищами по столу Миндси, от чего та вскрикнула.

А мэр, стоя к Джейку спиной, сквозь зубы проговорил:

– Почему вы все считаете, что я ничего не делаю? Не пытаюсь что-то предпринять, чтобы ситуация в городе улучшилась, не пытаюсь наладить связь? А, доктор? Какое право вы имеете обвинять меня в низости, если толком не знаете, о чём идёт речь?

Мэр развернулся лицом к Джейку и продолжил:

– Мои люди прочесали все окрестности. Результаты обследования неутешительны: Вэллпорт со всех сторон окружён болотом. Выбраться из города по земле не представляется возможным. Военная база, что в двенадцати километрах, теперь недоступна нам, да и судьба её неизвестна. И вертолёт, который есть у Спэллнера, был нашей последней надеждой дать о себе знать. Или, может, доктор, вы знаете ответ на вопрос, какие способы связи с внешним миром у нас ещё есть, а? Поймите, я не трус, который решил спасти свою шкуру и бросить горожан на произвол судьбы. Я прекрасно понимаю, что скоро у нас закончатся не только еда и лекарства, но и электричество, и водопроводная вода. Да-да, доктор, всё более чем печально. Слизь разъедает провода. Одна из линий Пищекомбината со вчерашнего дня без света – проводов просто нет! Скважины, из которых мы берём водопроводную воду, тоже заболачиваются. Вода уходит, вместо неё – тина и вязкая болотная каша. Так что уже совсем скоро нам будет нечем мыться и, самое главное, нечего пить. И самое страшное, доктор, что я даже не знаю, известно ли правительству о том, что происходит у нас! Идут ли к нам на помощь, или же мы погибаем здесь, позабытые всеми?.. А может, и вся Америка теперь – сплошное болото, и помощи просто неоткуда ждать. Вот именно для этого мне и нужен был вертолёт, я хотел найти подмогу. А не сбежать, как почему-то решили вы.

Через некоторое время ошарашенный услышанным Джейк брёл по улице. В его голове всплывали лишь смутные обрывки слов извинений перед мэром и просьбы сделать всё, что в его силах, и, в первую очередь, достать для астматиков ингалин.

Его хладнокровие ушло. Он сел на какую-то скамейку, полностью покрытую мхом, и разрыдался. Он боялся за Эрин. Что будет с ней, если этот мальчик, Робин, действительно погибнет? Нет, надо срочно что-то предпринять. Нужно где-то спрятать и Эрин, и Джули, чтобы эта сумасшедшая мамаша не смогла добраться до них.

Чем яснее становились мысли Джейка, тем отчётливей становилась тревога в его сердце. Он начал медленно осознавать слова, сказанные мэром, и теперь его страх был не только за дочь и жену. Этот страх, словно невидимый шар, разросся в размерах и заполнил Джейка целиком, так, что стало колоть в кончиках пальцев рук и ног, так, что сердце готово было ухнуть вниз.

Что если помощи действительно ждать неоткуда?.. Если весь мир – заболочен, и все остальные люди планеты попали в такую же беду, как и жители Вэллпорта, и, возможно, уже мертвы?! Тогда весь город погибнет, засосанный возникшей невесть откуда болотной раной, страшным гнойником. Да! Именно тогда в голову Джейка пришла мысль о том, что слизь вокруг – не что иное, как гной из возникшего нарыва.

Он потрогал рукой вязкую жижу под ногами. Она ненадолго задержалась, а затем с тягуче сползла вниз, смачно чавкнув и оставив на коже Джейка въедливый тёмно-зелёный налёт. Что есть гной? Отмершие лейкоциты, клетки, погибшие для того, чтобы заживить нарыв, затянуть рану. Так может быть, создав это болото, наша земля пытается излечиться от болячки – человечества, от продуктов нашей жизнедеятельности, от гнили и мусора, вредноносного дыма и всей той гадости, которой мы отравляем планету?!

Это звучало глупо, но только на первый взгляд. Чем больше Джейк думал о своей гипотезе, тем больше казалась она ему походящей на правду. Нужно было срочно поделиться соображениями с Джули, а ещё лучше – с её знакомым Эндрю. Он ведь учёный – биолог, и разбирается в природных процессах куда лучше Джейка. Ему вдруг стало так интересно узнать, что же скажет Эндрю, услышав его доводы, что Джейк решил немедленно отправиться к нему. Он встал со скамейки и захлюпал резиновыми сапогами в сторону той улицы, где жил Эндрю, даже не обратив внимания на то, что мох за время сидения на лавке прирос к его брюкам. С Эрин и Джули он непременно поговорит с вечером, и, пожалуй, попросит их не выходить на улицу совсем, пока ситуация в городе не придёт в норму.

А тем временем Лиза в сопровождении Эндрю отправилась в супермаркет для того, чтобы закупить побольше продуктов. На полках магазинов уже практически ничего не оставалось. Люди начинали паниковать, и потому сметали всё, что мало-мальски могло им пригодиться.

Майкл был оставлен с Гретой. Он противился этому: мальчик любил поездки с мамой в супермаркет, но сейчас взять его с собой не представлялось возможным.

Лиза обула оставшиеся от отца высокие резиновые сапоги – хотела их выкинуть, но руки не дошли, как оказалось, не зря – и надела брезентовый плащ с капюшоном. Случалось, что слизь капала с деревьев, фонарей и проводов прямо на голову, и приятного в этом было мало. Кожа начинала зудеть, краснела. Ходили слухи, что волосы некоторых людей в тех местах, где на них попала слизь, мгновенно седели. Лиза сама не видела ничего подобного, и потому не знала, стоит ли верить таким рассказам, или же это – просто слухи, но голову всё же было бы лучше укрыть.

Эндрю встретил её и помог донести Майкла до дома Греты. Лиза доверяла ему сына. Затем они отправились в центр города. Их ноги увязали в зелёной грязи чуть ли не по середину голени, поэтому идти было тяжело. Они быстро устали, но поход их был необходимостью: холодильник Лизы почти опустел.

Дорогой они только и говорили о происходящем в Вэллпорте. Теперь оба окончательно перестали считать изменения случайными или временными. С каждым новым днём оба всё сильнее верили: это просто так не кончится.

– Порой у меня возникает такое чувство, – говорила Лиза, – будто сама природа восстаёт против нас. Я имею в виду не конкретно меня или тебя, а людей в общем. Весь Вэллпорт, всё человечество.

Эндрю грустно вздохнул:

– Если окажется так – знаешь, я не буду удивлён. Я мало чему удивляюсь в последнее время.

И он рассказал Лизе об экспериментах, которые проводил. Эндрю исследовал снятую с деревьев слизь и жижу под ногами.

– У них крайне странная клеточная структура, я первый раз сталкиваюсь с такой. Клетки размножаются делением, но в привычной мне биологии одна клетка делится на две. Эти же могут разделиться сразу на несколько, причём всегда – на разное количество. Потом, жижа, в отличие от моноклеточной слизи, состоит из большого числа разных клеток. Удивляет то, что движутся они не хаотично, а направленно, словно имеют некую цель. Как думаешь, что это за цель?

Лиза пожала плечами.

– Я долго не мог понять, как клетки выбирают направление движения и на каком основании меняют его. И вдруг меня осенило! Их притягивает человек! Да, именно так. Не тепло, исходящее от нашего тела – я проверял, неживые нагретые поверхности не влияют на их движение. А вот моя рука... Клетки двигались именно туда, с какой стороны от микроскопа находились мои пальцы! Поразительно, правда?

– Впечатляет, – ответила Лиза. – Но какие из этого выводы? Ты ведь не можешь ответить на вопрос, откуда взялось это болото, и, что важнее, как от него избавиться.

– Пока нет. Мне не хватает времени на все запланированные опыты. Но, думаю, ответы ждут нас впереди.

Они приближались к центру города. Шли медленно, и Лиза мысленно представляла обратный путь с полными пакетами продуктов. Да, возвращаться будет тяжелее.

Центр города был печален. Город хворал, и эпицентр его болезни был именно здесь. Нет, он не был одинок или пуст, здесь пока ещё можно было встретить людей, пришедших за продуктами, лекарствами, проводящих небольшие пикеты у мэрии. Кто-то пришёл сюда просто так, лишь бы не сидеть дома, только бы побыть среди людей, с кем-нибудь поговорить. Кого-то интересовали свежие новости, и главная городская площадь была единственным местом, где можно было их услышать.

Но, несмотря на скопление жизни, центр города погибал. Казалось, он едва дышал, ведь его лёгкие – городской парк – были воспалены. Городу не хватало кислорода.

Здесь глубже прочих мест была болотная грязь. Здесь отчаяние становилось острее от того, что когда-то это было самое красивое место в городе.

И всё же, центр пока жил. Работали магазины, передвигались, хоть и с трудом, люди. Тут можно было найти движение, которое уже почти прекратилось на окраинах.

– Кстати, насчёт причин появления болота, – продолжил разговор Эндрю. – Мне удалось услышать удивительные версии. Их высказывают люди на улицах Вэллпорта, и передают друг другу, нередко искажёнными. Вот, послушай! Довольно часто речь ведут о Пищекомбинате Спэллнера. По слухам, это мини-химзавод, и от пищевого производства там – только название.

– Согласна, – кивнула Лиза. – Но эта версия была, сразу.

– Теперь взгляды стали глобальнее. Помнишь огромную городскую свалку? Да, я согласен, основным источником загрязнения нашего города является Пищекомбинат. Но он же и основной источник отходов на свалке. А если вспомнить, сколько таких помоек по всей стране?.. Горы! Вот и новая версия – наша земля решила сама избавиться от помоек, раз уж её главное дитя – человек – не может её от них избавить.

– То есть, теперь нас переработают вместе с отходами? – усмехнулась Лиза.

Эндрю скептически покачал головой.

– Не знаю. Лучше послушай, какие ещё ходят слухи, – они почти добрались до магазина, и тут нога Эндрю неожиданно скользнула вниз и провалилась почти по бедро. – Ах, чёрт! – воскликнул он.

Лиза помогла ему выбраться из ямы.

– Ну, вот! – Эндрю был раздосадован. -Теперь это болото будет хлюпать не только под сапогами, но и внутри них!

– Не расстраивайся, – улыбнулась ему Лиза и взяла друга под руку. – Что ещё ты хотел мне сказать?

– Про реки. Говорят, в Сибири повернули реки вспять. То есть, раньше они текли с материка в Северный Ледовитый океан, а теперь наоборот – забирают воду из океана и несут её в Центральную Азию. Это привело к значительному похолоданию в Сибире и Европе, и повсеместно начались изменения климата. До нас они докатились в таком виде, – и Энрю обвёл рукой окружающее пространство.

– Странно, никогда об этом не слышала, – удивлённо сказала Лиза.

– Я слышал, – сказал Эндрю. – Этот проект обсуждался ещё во времена СССР, но тогда его признали нецелесообразным. Или советской власти пришёл конец, точной причины не знаю. В общем, проект заморозили. Но в две тысячи десятом его обсуждение неожиданно вновь возобновили. Речь шла об орошении степей Казахстана и повороте вспять рек Оби, Лены и Енисея. Есть такие реки в Сибири.

– С русской географией у меня не очень, – виновато улыбнулась Лиза. – Ещё хуже, чем с русским языком!

Она по-доброму рассмеялась, и Эндрю рассмеялся в ответ. Они поняли друг друга.

Затем Эндрю продолжил:

– Но, насколько мне известно, проект поворота рек так и не был претворён в жизнь. То ли вовремя одумались и решили не губить природу, то ли денег пожалели. А может, поняли, что казахи им потом их же воду будут в три дорога продавать, – Эндрю засмеялся. – Так что мне слабо верится в эту версию. Даже если бы в России и начали поворачивать вспять реки, то это, во-первых, давно стало бы мировой сенсацией, и было бы у всех на устах. А во-вторых, изменения в климате не были бы такими резкими и внезапными. Прошло бы много лет, прежде чем мы, живущие в Западном полушарии земного шара, ощутили бы первые изменения на себе.

Внезапно Лиза остановилась. Её внимание привлекло небольшое собрание на проспекте, убегавшем вниз от главной площади. Из толпы раздавались громкие выкрики, народ шумел, но разобрать смысла произносимого пока не удавалось.

Заметил стихийное собрание и Эндрю.

– Подойдём поближе? – предложил он.

– Доковыляем? – с сарказмом спросила Лиза.

– Доковыляем! – тряхнул кудрявой головой Эндрю и уверенно свернул вправо. Он по-прежнему держал Лизу под руку, думая о том, чтобы та не упала в трясину, но на деле выходило так, что больше Лиза поддерживала его.

Собравшихся было человек тридцать. Похоже, что все они, как и Лиза с Эндрю, совершали вылазку ради приобретения жизненно необходимых продуктов и лекарств, ведь одеты они были соответствующе. На плечах у многих висели походные ранцы. Некоторые держали в руках полиэтиленовые пакеты, немногие, выжившие после разрастания мха благодаря тому, что были вовремя перенесены своими хозяевами из кухонь во внутренние кладовые.

Столпившиеся люди окружали Джереми, Вэллпортского юродивого, зажатого между человеческим кругом и глухой, затянутой слизью, стеной дома на углу проспекта. Джереми то громко кричал, срываясь на фальцет, то переходил на утробные низкие ноты, начиная тараторить.

– Вы все! Все! – надрывался он. – Все до единого повинны в этом!

Он обвел взглядом молчаливую толпу и вдруг словно сделался выше.

"На цыпочки встал?" – подумала Лиза и взглянула на Эндрю. Он метнул глазами вверх, видимо, подумал то же самое.

– Вообразите себе, как был бы чист мир без нас. Кристаллен, до прозрачности совершенен, – зачастил Джереми. – Избавиться от человечества – вот цель, которую преследует природа. Наконец-то ей будет облегчение! – Джереми поднял лысую голову к небу, а затем торжественно воздел руки вверх, сцепив ладони в замок, словно поздравляя кого-то, видимого только ему одному, и продолжил. – Вы считаете её злодейкой, убийцей, разорительницей городов, уничтожительницей жизни. Но – задумайтесь! Кто, как не вы, есть убийцы?! Кто кроме вас повинен в этом?!

Толпа продолжала молчать. Экипированные для защиты от трясины люди, раскрыв рот, слушали этого полуголого человека. Джереми был бос, Лиза поняла это, когда тот вынул из болотной жижи ногу и переставил её поудобнее. Из одежды на нём имелись только потрёпанные временем и позеленевшие от тины шорты – бермуды и такая же изношенная футболка с коротким рукавом. От долгого хождения босиком по тине кожа его ног была совершенно зелёной, да и всё его тело покрылось болотным налётом. Джереми совершенно не боялся изменений в природе и призывал к этому остальных.

Он вновь заговорил:

– Посчитайте, сколько мусора удалось вам скопить за всю вашу жизнь. Нет-нет, я веду речь вовсе не о помойках, хотя и они – ваша вина, варварский плевок в лицо родившей вас матери. Подумайте, сколько грязи в вас самих! Вы загадили мир вокруг своими чёрными мыслями и злыми делами. Сосед травит соседа, брат подстрекает на злодеяния брата. Сколько ругательств змеями выпало из ваших ртов за прожитую жизнь?! А?! Ответьте! Признайтесь сами себе! Сколько раз вы проходили мимо крика о помощи, мимо мольбы умирающего, оставляя погибать – не физически, духовно? Сколько раз проявляли равнодушие, поступали как эгоисты?! – голос Джереми вновь надрывно зазвенел. – Вы! Люди! Высшие существа! Венцы природы! По какому праву вы присвоили себе это звание?! Вы его заслужили?! Признайтесь, наконец, себе! Вы – недостойны быть на вершине! Вы, жестокие, ограниченные! Ответьте, наконец, за свои поступки!

Джереми протёр лицо и лысую голову рукой, осмотрел бледно-зелёную ладонь. Лизе на миг показалось, будто он видит нечто такое, чего не могут разглядеть остальные. Лицо Джереми было сосредоточено. Он продолжил свой монолог, не поднимая с ладони глаз. Говорил он теперь тихо, почти шёпотом и на выдохе. И люди вокруг словно не вдыхали вместе с ним, дожидаясь когда он сделает паузу.

– Примите происходящее как должное. Эта гниющая рана однажды заживет, поверьте. Правда, случится это не скоро. Но стоит подождать, стоит. Зболачивание не вечно. Оно пройдёт, и наша планета обновится. И только тем людям, кто обновится вместе с ней, найдётся место во вновь созданном мире. Поэтому – не бойтесь кары! Покайтесь, примите мучения – и грехи будут вам отпущены! Прозрейте, наконец! Вам дана возможность исправиться! Сбросьте нелепую одежду и тёмные очки с глаз! Станьте ближе к земле, к природе! Признайте свой грех и примите наказание за него! Отбросьте страх – и тогда вы сможете выстрадать прощение.

7. Назад

Полки супермаркета поражали непривычной пустотой. Лиза и Эндрю молча прогуливались по помещению, на полу которого только вчера вечером появилась подёрнутая ряской болотная вода. Они шли вдоль рядов и складывали в тележку, то и дело норовившую выскользнуть из рук, всё, что попадалось им на глаза и могло пригодиться в ближайшее время. Основные товары – спички, соль, сахар, мука, питьевая вода были подчистую вынесены со склада в торговый зал, но и здесь их оставалось мало. Разбирали всё. В предчувствии массового отключения электричества огромным спросом пользовались переносные светильники на батарейках и парафиновые свечи. Обычных, хозяйственных свечей, не хватало. Владельцы магазина с радостью выложили на полки рождественские, не распроданные с прошлого года, и они тоже шли на ура.

Кроме друзей, в супермаркете было ещё несколько покупателей, таких же перепачканных и не менее взволнованных. Одна женщина едва сдерживала слёзы, громко причитая о том, что если так будет дальше продолжаться, то скоро ей нечем будет кормить семью. Ни продуктов, ни денег – предприятия стоят, на что жить?!

Эндрю заговорил первым.

– Бред какой-то! Я ещё больше уверился в том, что Джереми – сумасшедший, – он тряхнул кучерявой головой и покрутил пальцем у виска.

– Да, очень похоже на бред, – вздохнула Лиза. – Но как же тогда твои опыты, Эндрю? Ещё недавно ты говорил, что болотные клетки ведут себя, словно являются единым живым организмом...

– Я не говорил такого! – тут же возразил Эндрю.

– Но всё сводилось к этому, я правильно поняла?

– Получается, что да, – ответил Эндрю, удивившись тому, что мысль эта пришла в голову не ему, а Лизе.

– Пожалуй, больше мы здесь ничего не купим, – Лиза грустно осмотрела содержимое тележек, которые они с Эндрю везли.

Дешёвые макароны, гречка и горох, пять вилков капусты, морковь, перец – овощной прилавок они опустошили до конца, а о фруктах теперь даже и не приходилось мечтать – четыре тощие куриные тушки, пара дюжин банок рыбных и бобовых консервов, листовой чай, две больших банки дешёвого кофе, по десять упаковок замороженных бифштексов, сосисок и наггетсов, одна дефростированная рыбину, пятикилограммовый мешок муки и двухкилограммовый мешок сахара. Лиза хотела взять больше сахара и муки, но побоялась, что ей не хватит денег, чтобы рассчитаться за продукты. Потом, Лиза взяла много свечей, в том числе ароматических и рождественских, батарейки, запас порошка для ручной стирки, мыла, зубной пасты и туалетной бумаги, и прочих предметов бытовой химии, которые Лиза сочла необходимыми приобрести.

– Да, продуктов маловато, – протянул Эндрю.

– Ненадолго хватит, – согласилась Лиза. – Стой, вспомнила! Ещё воду не взяли!

– Боюсь, если мы возьмём ещё и воду, то просто не дотащим это всё до дома.

– Но как же без воды?.. Сам слышал, что говорят на улицах – из кранов вода скоро течь перестанет, скважины заболачиваются.

– Я знаю, Лиза. Но, может, оставим покупку воды на следующий раз?

– Ах, Эндрю! – расстроено всплеснула руками Лиза. – Следующего раза может и не быть!

– Пожалуй, да. Давай тогда сделаем так: сейчас возьмём столько воды, сколько сможем унести, а остальное я докуплю и принесу тебе завтра.

Тут глаза Лизы азартно блеснули.

– А я предлагаю, – сказала она, – Хоть это и не в моих правилах, но всё же. Пока никто не видит, выкатить тележки за двери магазина, словно мы идём на парковку. В общем, давай попробуем довезти в ней продукты до дома, так будет проще.

– Ты думаешь, тележки не увязнут в трясине?.. – начал Эндрю и вдруг осёкся. – Постой! Какая парковка, какая машина?! Все же понимают, что мы могли прийти только пешком! Охранник, – он метнул боязливый взгляд в сторону двери, – просто не выпустит нас!

Но Лиза продолжала гнуть свою линию.

– Двери открываются автоматически. Мы можем дождаться, когда охранник отойдёт к противоположной стороне кассовой зоны, и попробовать выбежать через вон те, крайние, – и она указала рукой в сторону последних слева дверей. – А затем – бегом, так быстро, как только можем! Уверена, чем глубже будет болотная жижа, тем меньше будет желание охранника нас догонять, – и она заговорщицки подмигнула другу.

– Чем-чем, а воровством тележек в супермаркете мы с тобой ещё не занимались! – улыбнулся Эндрю. Азарт Лизы заразил его, да и перспектива тащить тяжёлые пакеты с продуктами на себе его тоже не очень устраивала.

– Значит, за водой? Возьмёшь ещё одну тележку?

Эндрю кивнул. Они дошли до отдела с водой, и взяли восемь пятилитровых бутылей с водой. Поверх них Эндрю наложил ещё полуторалитровых, сколько влезло. Затем он указал Лизе на соседний отдел:

– Предлагаю тогда взять ещё готовых завтраков, Майкл их любит.

– Можно. Но, боюсь, у меня не хватит денег, – вздохнула Лиза. – Цены взлетели – сам видишь...

– Я добавлю, – ответил Эндрю.

Лиза благодарно улыбнулась. Они прошли к полкам с завтраками и взяли несколько коробок.

– Всё? – спросил Эндрю.

– Вроде да.

– Тогда идём к кассе? – и Эндрю резко развернул нагруженную доверху тележку в сторону кассовой линии, отчего та по инерции проехала по скользкому полу лишнее расстояние.

Они рассчитались. Денег Лизе действительно не хватило, и Эндрю добавил свои. На вопрос: "когда отдать?", он лишь отмахнулся.

Дальше друзья, как и планировали, выждали, пока охранник супермаркета окажется в противоположной от них стороне. По кивку Лизы они толкнули тележки и бросились в раскрывающиеся двери.

Увидев это, кассир крикнула им вдогонку:

– Охрана! Опять тележки угоняют!

Мужчина в чёрно-бежевой униформе рванул было за ними. Но Лиза верно всё рассчитала: ему не хотелось портить одежду и обувь болотной кашей. Охранник вернулся в магазин, пояснив женщине-кассиру:

– Если бы только работала рация, я бы мог вызвать подкрепление. А так – бесполезно, всё равно уйдут...

А радостные Лиза и Эндрю возвращались обратно. Их план удался, и теперь они катили тележки, полные продуктов и хозтоваров, по вязкой каше. Ехали тележки с трудом, к тому же, их обратный путь пролегал в гору. Правда, теперь они шли другими улицами. Изменить маршрут пришлось из-за опасности погони. Их путь стал длиннее, да и трясина в некоторых местах доходила до самого днища тележек. Но так было безопаснее.

– Но мы обязательно их вернём, – наполовину утвердительно, наполовину вопросительно сказала Лиза.

– Конечно, – то ли согласился, то ли переспросил Эндрю.

Азарт ушёл, ему на смену пришло смятение. И Эндрю, и Лиза, были воспитаны так, что не могли принять воровство, даже самое мелкое, даже временное и вынужденное. Лиза оправдывала свой поступок крайней необходимостью. Одновременно, её поражал тот задор, который возник у неё в магазине. Она подумала о том, что когда человек на грани выживания, он преступает любые моральные принципы. Но она, её семья, пока были далеки от этой грани. Пожалуй, Лиза слишком боялась её достигнуть. Она ужаснулась тому, что до конца сама себя не знает. Человек никогда не знает, как поведёт себя в критической ситуации. Можно сколько угодно заявлять, что ты никогда, ни за что... Но, пока не окажешься в беде сам, пока не прочувствуешь на себе всё отчаяние физических и духовных лишений, ты не узнаешь, какими поступками отзовётся твоё сознание.

Вот этого Лиза и боялась. Её пугал стыд, который может возникнуть, когда критическая ситуация исчезнет. Она подумала, что при любом раскладе постарается сохранить достоинство. Пожалуй, будь она одна, то она бы лучше умерла с голоду, чем стала бы унижаться или же, напротив, идти по головам. Но у неё был Майкл, а его жизнь она ценила на порядок выше собственной.

Улица, по которой они шли назад, утопала в болотной растительности куда больше той, что вела их вперёд. Здесь не находилось места, не изъеденного тиной, не поросшего мхом. Похоже, что во многих домах уже не было электричества, потому что в сгущающихся Лизе удалось различить мерцание огоньков свеч в окнах.

"Значит, и мы на подходе", – с грустью подумала она. Что же будет дальше?..

Думать о мрачном будущем не хотелось. В голову настойчиво лезли мысли из прошлого. Раньше им некогда было оформиться, а теперь, когда голова была высвобождена от рабочих забот, эти мысли резвились вволю.

Лизе вдруг вспомнился бывший муж. Где он и что с ним теперь? Удалось ли ему спастись, или же у Майкла больше нет отца?.. Когда-то давно, когда он оставил их, Лизе было невыносимо больно. От наваливающихся одна за другой катастроф хотелось наложить на себя руки. Её остановил малыш Майкл. Если ребёнок не нужен родным маме и отцу – кому он будет нужен вообще?! Судьба ещё до рождения была жестока к нему, и Лиза считала, что просто не имеет права своим уходом, своим освобождением от страданий, причинять ещё больше горя ни в чём не повинному крохе.

Годы чередовались быстрой круговертью. В этом временном вихре Лиза не сразу заметила, как простила бывшего мужа.

Неожиданно Эндрю вырвал Лизу из потока размышлений.

– Помнишь тот чудесный плакат? Посмотри, во что он превратился! Сразу бы так, чтобы мозги людям не замусоривали!

Лиза посмотрела на конструкцию на обочине дороги, по форме напоминавшую рекламный щит. Вернее, раньше это действительно был рекламный щит. Сейчас же он был полностью покрыт мхом и слизью. Углы прямоугольной конструкции начали скругляться, и это свидетельствовало о том, что конструкция от действия болотной растительности разрушается.

Когда-то на этом плакате красовалась реклама эзотерической школы "НеоЛайф".

Они пропагандировали некое учение, что-то сродни фэн-шую. Но, в отличие от стройной и проверенной мудростью веков концепции последнего, учение новоявленных эзотериков было явным бредом. Суть его сводилась к давно известной истине о том, что всё в нашем мире взаимосвязано. Но вот методики учения вызывали недоверие у всех трезвомыслящих людей, и приводили в восторг своей простотой людей зависимых, легко поддающихся влиянию.

"Для того чтобы жить хорошо, – вещали адепты школы с рекламных буклетов и плакатов, – необходимо выстроить гармоничные отношения с окружающим вас миром. Для этого нужно соблюдать несложные правила. Например, переступать порог дома следует только правой ногой. Так вы оставляете положительную энергию внутри дома. Правой же рукой стоит отдавать деньги, а вот принимать – только левой. Если вы держите домашних животных, то правила таковы: грызунов следует поселить на первом этаже – они должны быть ближе к земле, а вот на этажах высотных лучше разместить пернатых. Так вы привлечёте в свой дом удачу. Хотите подробностей? Желаете стать богаче, вернуть здоровье, найти любовь? Пути в нашу школу открыты для всех! У нас разочарованных нет!"

Со страниц методических пособий нехитрые правила рвали сознание своей чушью уже на полную мощь. Адепты давали подробные инструкции о том, в какой час лучше ложиться спать, и как пересчитать время, установленное для региона вашего проживания, на поясное, которого и стоит придерживаться, с точностью до минут. Объясняли, почему не стоит сушить ботинки на батарее отопления, перевернув их подошвой вверх, а вот женские туфли, напротив, нужно переворачивать. Рассказывали, как через оконные стёкла запустить в дом Невидимую Радугу Бытия, а среди предметов интерьера по тактильным ощущениям отыскать свой жизненный талисман.

Удивительно, что из года в год это учение становилось всё популярнее. Число вступивших в школу и решивших жить по сочинённым псевдоучителями правилам только возрастало. Желающих достичь всего, сразу и задаром было много, за их счёт кормились как адепты, так и работающие на привлечение клиентов профессиональные менеджеры. Деньги лились рекой, ведь за посещение семинаров и покупку методической литературы надо было платить, и немало. Цепкие руки школы "НеоЛайф" протянулись далеко за пределы Соединённых Штатов. Филиалы открывались в Европе и Азии, в геометрической прогрессии росло число последователей.

Удивительно, но кому-то это псевдоучение действительно принесло пользу. Лиза считала подобное – совпадением, либо же эффектом плацебо. Человек начинает абсолютно и непоколебимо верить, что его жизнь изменится к лучшему, и благодаря такой вот искренней убеждённости это действительно случается.

Лиза вспомнила надпись на рекламном плакате и усмехнулась.

– "Почешите кошке пятки – станет мир вокруг в порядке", – процитировала она.

– А что, новые эзотерики не врали, – саркастически заметил Эндрю. – Мир действительно изменился. Видимо, кто-то не в том месте кота почесал!