Текст книги "Танцующая с грозой (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 46 страниц)
Разговоры смолкали сами собой. Воины защелкивали карабины ремней, на которых держались доспехи, благо всё серое воинство Хранитель обеспечил на полную. На хвостах появлялись специальные, с зазубренными гранями, наконечники, превращавшие хвост в дополнительное и очень сильное оружие.
Предрассветная дымка становилась все прозрачнее, скоро уже должно взойти солнце. А мы выдвигались на позиции, которые зачищались ещё ночью. Сегодня ни один орденец не вернулся из своих разъездов и обходов. Караульных сняли почти одномоментно, тревогу поднять никто не успел.
С первыми лучами солнца, орденцев разбудил рев боевых рогов и хлобыстание на ветру штандартов. Но надо отдать должное, паники не было. Недолгая, деловая суета, и первые три шеренги воинов ордена уже перекрыли границу орденского лагеря. С удивлением узнала в этом построении македонские фаланги. К тому же, пока мы рассматривали лагерь, полностью готовых к бою шеренг стало семь.
– Железный строй… – выдохнул кто– то из нагов.
– Вскрыть этот щит нам дорого встанет. – Добавил кто-то ещё
– Подождите! – Я судорожно вспоминала школьную программу по истории древнего мира.
Мне повезло. Наш учитель свой предмет знал, любил и буквально заражал интересом к этой дисциплине. Он разъяснял нам такие тонкости, умел так преподнести самый нудный материал, что что-то заучивать было просто ни к чему. Но я и сейчас помнила разницу в захоронениях фараонов в зависимости от династии.
Македония, Македония… Походы Александра… Но фаланги создал его отец, Филипп, причем не от хорошей жизни. Ему нужно было построение, в котором смог бы воевать даже самый необученный новобранец. Точно! Команду «стоять» знали все! А маневрировать, сохраняя строй, учить было некогда, поэтому фаланга могла остановить любой лобовой удар, даже тяжёлой конницы. Но ничего не могла противопоставить ударам с флангов и тыла. Другой вопрос, что сейчас перед нами были хорошо натасканные воины, а не вчерашние землепашцы. Но проверить-то можно!
Я вышла чуть вперёд, с рук сорвались две ветвистые молнии, улетевшие в ряды орденцев. Послышались первые крики, но снова продемонстрировав отличную выучку, на место выбитых тут же продвинулись воины из задних рядов. Но моей задачей было не вскрыть строй, а прощупать противника, и либо подтвердить свою догадку, либо опровергнуть. Новые молнии полетели по флангам. Рис, словно поняв мою задумку, отправил широкую огненную волну по центру, а Раф, вырастил свои лианы со спины. Пользуясь тем, что все отвлечены на первые прощупывания противника, я переместилась чуть в сторону и нанесла удар сбоку.
Орденцы быстро заполнили собой пробоины, но разворачиваться в полноценное каре не стали. А ведь могли бы! Ощетинься они длинными копьями со всех сторон и прикройся щитами, наподобие римской черепахи, и мы положили бы только на преодоление этого заслона стольких бойцов, что орден сразу получил бы значимое численное преимущество.
Следующие плети молний били уже прицельно именно в бок фаланге, более того, как будто прочитав мои мысли, а может и прочитав, Кайл что-то крикнул Наарлейду, и огненные шары полетели в другой бок построения противника.
И возможно, орденцы устояли бы и сейчас, но сверху на них посыпались эльфийские стрелы, прицельно выбивая копейщиков. Серые наги, почти полностью получившие графитово-зеркальную чешую с белыми разводами, резко вскинули глефы, я поняла, что сейчас один стремительный бросок, и начнется лобовая атака на фалангу, которая, не смотря ни на что ещё держала строй и по-прежнему была грозной силой. Всё-таки слава орденского "железного строя" была заслужена.
Но буквально за мгновения до начала атаки, вперёд вышел Сид, отправивший в сторону светляков свою воздушную волну. Только на пару минут он смог приподнять хищно наклоненные копья, но нагам этого хватило, чтобы прорваться и лишить орденцев возможности восстановить построение. Железный строй распался, превратившись в поединок, стенка на стенку. Но свою роль выполнил, основные силы ордена, а главное их непонятный артефакт, отходили в соседнюю долину, где перекрывая возможные пути к отступлению, стояли наги.
Эльфийские рейнджеры вели обстрел самого лагеря, не позволяя приблизиться к месту боя подкреплению и разделяя войско ордена на несколько групп. Обходя по дуге бой, в долину хлынули оборотни-гвардейцы. Лагерь запылал, закрывая небо смогом пожарища.
Казалось, сопротивление в этой части захлёбывается, но тут вернулась часть ранее ушедших орденцев. Те, кто уже практически оказался во второй долине и теперь принес весть, что отступать некуда, что речь идёт не о боёвом столкновении, а об уничтожении.
В нашу сторону полетели сосуды с огненным маслом, а стоило пересечь половину вражеского лагеря, как мы попали под прицельный обстрел требушетов. Орденцы, сообразив, что их командование сильно просчиталось со своими планами, впали в отчаяние. Сражение перешло на совсем новый уровень. Сейчас светляки бились не за богатства и новую территорию, не ради эфемерной мести за прошлое, а за возможность выжить. И это делало их, куда более опасными противниками.
Понимая, что как воин, я не просто слаба, а вообще из себя ничего не представляю, я старалась проскочить как можно ближе к требушетам и вывести их из строя при помощи магии. В ордене тоже были не дураки и на мою надоедливую особу обратили внимание. Стоило мне на полную отправить разряд в сторону орудия, как не успев толком выдохнуть, я увидела, что оказалась между летящим прямо на меня снарядом, и разъяренным орденцем, чей меч уже опускался на мою голову.
Почти одновременно Раф меня вытолкнул из под удара снаряда, а Сид принял на себя удар меча. Я даже не поняла, каким образом у меня в руках оказался, кем-то оброненный клинок, перед глазами стояла картина моих окровавленных нагов. Я подскочила к вновь замахнувшемуся воину, собирающемуся добить нага, и всадила клинок в открытый участок шеи, несколько раз провернув от злобы.
Бой перестал быть важным, я не знала что делать, чтобы сохранить жизнь спасшим меня мужчинам. Как наяву зазвучал голос Ариссы, рассказывающий о проклятии всех мужчин синего клана. Как я могла забыть!
– Рииииссс! – Никогда в жизни я так не кричала.
Меня, наверное, слышали даже на другой стороне долины, но то ли Рис действительно услышал, то ли был недалеко, но он оказался рядом.
– Принимай их в свой клан! Быстро! – Пропахший дымом, грязный по самые глаза мальчишка понял меня с полуслова. Хранитель переносил в замок, в надёжные руки Элины, уже нагов Грозового клана.
За это время, сопротивление ордена здесь было сломлено, кто был в состоянии, отступили в соседнюю долину, где тоже кипел бой. Остатки армии ордена напоминали расширенный зрачок в обрамлении двух наших частей союзных войск. И именно сейчас их магистры решили активировать свой артефакт.
Едкая, серо-зелёная пылевая волна пронеслась во все стороны. Тех, кто был ближе всего, просто развеяло, но самый страшный удар пришелся по магам. Дико болезненная судорога скрутила так, что практически стало невозможно дышать. Сквозь слёзы боли я видела, как вперёд вышел Рис, сжимавший медальон, подарок деда. Его волна пламени хоть и была в разы слабее предыдущих, но прошла, словно выжигая, что-то в воздухе, давая возможность встать.
– Эта дрянь не просто уничтожает, она высасывает магию! – Голос мамы был полон страха и напугавшей меня решимости. – Второй волны, мы все просто не переживём.
– Мама, что ты задумала, что…
– Последний зов Лангранов, пока в родовых артефактах есть хоть капля силы.
– Мамочка, мама… Нет…
– Нет времени на разговоры, дитя. Это очень страшный и тяжёлый выбор, но он потому и тяжёлый, что имеет свою, очень высокую цену. Что значит моя окончательная смерть, против тысяч жизней, получивших шанс на будущее? Всегда помни, что ты моя дочь, чтобы ни было в самом начале. Я люблю тебя и горжусь тобой! – Напротив меня, словно отражение из памяти, стояла Алиена Лангран.
Та, которую я увидела в старом зеркале своей бабушки. Лёгкое, невесомое касание ее губ к моему лбу. И вот, красавица-аристократка стоит почти напротив артефакта и словно обезумевшего верховного магистра, готового вновь использовать артефакт.
Мама, в своем черном бархатном платье с родовым медальоном из ярко– оранжевого камня на груди, только надменно вскинула голову в ответ на его усмешку.
– Я, Алиена Лангран, по праву рода и крови, призываю семью из тьмы времён!
Мама резко сжала в руках амулет, от которого, как круги на воде от упавшего камня, стали расплываться ярко оранжевые полосы, заполненные непонятными рунами. От камня один за другим отделялись черные сгустки, становящиеся черепами, но земли касался уже воин в доспехах с родовым гербом. Многих узнавали, называли по именам, но мне это было не важно.
Мама превращалась в тень. Тонкие струйки пепла уносились ветром от ее силуэта, в котором уже невозможно было узнать гордую некромантку. В какой-то момент, я даже не знаю, потому что не могла отвести глаз от мамы, призванные Ланграны единой волной заполнили собой пространство вокруг артефакта и только дикий крик магистра дал понять, что его детище не срабатывает.
А перед ним самим вырос канцлер королевства оборотней. Один удар и магистр на коленях, а клинок оборотня вспарывает его шею, как и обещал сам канцлер в фамильном склепе королей.
Темно-синяя завеса душ Лангранов качнулась и завертелась вокруг помоста на колесах, на котором был расположен артефакт, образовывая вокруг него воронку торнадо. Нас всех разметало взрывом такой силы, что ему эхом ответили обвалы в горах.
Ко мне даже ещё толком не вернулась способность слышать и видеть, а я со всей силы звала маму, ища хотя бы отголоски её тепла, что всегда присутствовало в моём сознании. Но чувствовала только холод и пустоту… Оглушающую тишину, как бы не кричала…
– Мааааама, нет, нет, нет…
Абсолютной пустоты не бывает. И если где-то что-то исчезает, значит, скоро это место заполнится чем-то другим. Чем-то новым, возможно, совсем противоположным исчезнувшему.
Обжигающая холодом тьма, разрывающая сердце своими шипами до кровавой пелены перед глазами. Иссушающее все светлые чувства, раскалённое пламя боли от невосполнимой потери. Вот что заполняло мою душу всё больше с каждой минутой. Всё моё существо кричало и требовало мести, уничтожения тех, кто осмелился прийти на мою землю и отнять самое дорогое.
Пошатываясь, как после удара чудовищной силы, я шла вперёд. Краем глаза отмечала замершие войска, и наши, и ордена. Магов, к которым ещё не вернулась их магия. Где-то на краю сознания слышался разъяренный рёв стремящегося сюда Хранителя. Почувствовав уход одной из Лангран, он оставил замок, который должен был охранять, и возвращался на место битвы.
Мне было все равно. Что-то теплое кольнулось где-то в сердце, когда я заметила, что вместе со мной, всего на шаг отставая, идёт Дарден и ползут Гар и Зубейр, не отговаривая от смертоубийственной атаки, а признавая мое право на месть, и молчаливо поддерживая в этом праве.
Отделялись от толпы и направлялись вслед за мной Кайл, Торрен и Маркус. Я уже почти дошла до Наариса, что стоял ближе всех к артефакту, сейчас закрытом все больше распухающей воронкой торнадо.
Что-то происходило с моим зрением. Я видела туманные силуэты, пронизанные яркими нитями, яростную пульсацию сердец.
– Ярость Лангран… Ярость… Гнев некромантов… – слышалось со всех сторон, долетало неясными обрывками.
С Наарисом тоже что-то происходило, туман его силуэта клубился, уплотнялся, темнел.
Но я не остановилась. Чувствуя безумную жажду уничтожения, я стремилась туда, где грязно-желтым туманом с редкими чистыми проблесками золота находились виновные в моей боли. Меня не волновала разрастающейся вихревая воронка за спиной, темнеющее небо, которое быстро затягивали грозовые кучи, свист ветра, заглушавший все звуки вокруг.
Крик, рождавшийся где-то глубоко внутри, вдруг покатился словно цунами, выплескиваясь наружу.
– Лааанграан! – То ли звала, то ли предупреждала я.
И вместе с этим безумным криком, я выплескивала всю тьму, что сейчас царила в моем сознании, что лилась потоками темного пламени, пронизанного слепяще-белыми разрядами молний. Ровно такими же, что уже исполосовывали грозовое небо.
Я рвала, вырывала светящиеся нити жизни, собирая кровавую жатву среди орденцев. Слышала приветственные крики нагов с той стороны долины, панические вопли этого светлого стада. Скорее почувствовав, чем увидев, что вслед за мной качнулись союзные войска, я развернулась буквально на секунду.
– Стоять! Это только мой бой! Никто не смеет встать между мной и убийцами моей матери! – Это был не голос, а рык злобного зверя, уже успевшего запустить клыки в горло своей добыче.
Целый атомный гриб сверкающих молний рос из моей груди. Я уже не могла его удерживать в своей воле и с диким, ломающим мои ребра, криком разорвала связующую нас нить. Часть этой силы упала на армию ордена, уничтожив одним страшным ударом, практически половину. Часть оплела силуэт Наариса, а остатки ударили по воронке.
Яркий, сине-фиолетовый свет разлился на месте платформы с артефактом, открывая портал в мир, где даже небо бушевало пожаром, и только на скалистом плато скопились живые.
Затянутые в кожу и металл женщины и мужчины с кипельно-белыми волосами и темно-графитовой кожей. Они приветствовали открытие портала воинским салютом клинками и хлынули потоком на нашу сторону. Огненные волны лавы уже захлестывали площадь, на которой они до этого стояли.
Последними в портал вошли пять старух и закрыли за собой арку перехода. Секунду они медлили. Потом одна из них протянула в мою сторону свой посох с кристаллом навершием.
– Вот та, что наполнила своей силой светлый лик Тёмной Прядильщицы. – И склонила голову в знаке признательности и уважения.
Пришедшие не тратили больше времени, оценив происходящее, и в неимоверных прыжках достигли линии войск ордена, превращая бой в истребление.
Болезненный то ли рык, то ли вскрик, словно вернул меня обратно. Я развернулась и остолбенела. Наарис корчился в диких судорогах, его хвост извивался и сплетался, его отцы и белый жрец пытались влить в него силы и забрать себе его боль. Мальчишка полностью покрылся остроконечной чешуёй, огромные роговые наросты вспарывали кожу на голове и хребте. Чудовищно-гротескный зверь увеличивался, вспарывал землю огромными когтями появившихся четырёх лап. Здоровенный горб прорвался, выпуская на свет мощные кожистые крылья. Крылья, что уже через мгновение подняли небольшой смерч, поднимая эту тушу в небо, где новорожденного дракона встретил Хранитель.
Несколько синхронных разворотов, два зверя стрелами взмыли к самым тучам, приветствуя очередной раскат грома торжествующим рёвом, и сумасшедшее пике к остаткам воинов ордена. И в десятке метров от земли, прямо посередине зажатых между нагами и пришельцами орденцев и Кельт, и Наарис выплеснули широкую огненную струю, что сжигала все на своем пути, и даже землю пропекала глубоко внутрь.
Вместе с пришельцами пришли и здоровенные, с хорошую собаку ростом, пауки, которые спеленовывали некоторых орденцев белой нитью и оттаскивали в одну сторону, а некоторых, черной и тащили в другую.
Одна из тех пяти, видимо главных у этих народов, заметив мое недоумение, скупо объяснила, хоть и было заметно, что для нее сложно вместо привычных слов слышать речь этого мира.
– Эти отличаются аурой, – ткнула она в сторону светлых коконов. – А эти, на прокорм детей Прядильщицы.
Самая молодая из пятёрки вдруг мягко тронула меня за руку.
– За что ты их истребляешь, Открывшая врата? – Голос был полон участия, а не любопытства.
– Они виновны в гибели очень многих. Детей, женщин… Моей мамы. – Даже произносить это было больно, а не то, что смириться.
– Дочерний долг нам понятен. – Склонили головы мои собеседницы.
Я ответила им тем же. Кто они и как они теперь будут жить, решится позже. А сейчас я срываюсь и бегу туда, где сейчас самое пекло.
Озверела? Возможно. Сошла с ума? Наверное. Проснулась семейная кровожадность? А зачем вы её будили?
Не прошло и часа, как с воинством ордена было покончено. Из той лавины, что хлынула в предгорья нагаата, выжили только те, кого отобрали пришельцы, которых я про себя начала называть "дроу". Судьба тех, кого пауки обмотали черными нитями, была ужасна. Но я посчитала, что заслужили. За все свои дела заслужили.
Моя месть ордену свершилась, но не принесла мне ни облегчения, ни удовольствия, ни радости. Только чувство тупой опустошенности.
В небе все тише громыхали раскаты грома, уже почти не сверкали молнии, словно сама стихия собрала богатую жатву и, насытившись, удалялась. Я устало подняла глаза и замерла, боясь спугнуть даже слишком громким дыханием то видение, которое было передо мной.
Словно в далёком детстве, я разглядывала шар пульсирующего пламени. И от этого узнавания в душе поднималась волна тепла. И надежды.
– Ритуал "Привязка душ", – прозвучало в моей голове.
И как оказалось, не только в моей.
– Нет. – Рыкнул Хранитель. – Этот ритуал изобретён Лангранами, и Лангранами же запрещён. Слишком опасен, слишком мал шанс и высока цена…
– Кельт… Она моя мама…
– Не получится. Ты – якорь. Но в каждую вершину пентаграммы должен встать связанный с тобой член рода. В случае неудачи погибнете все.
– А если разделить… – влез Кайл. – Допустим, что мы станем якорями для притянутой обратно души Алиены? Свяжем ритуалы, заключив пентаграмму в пирамиду брачного обряда… Тогда…
– Тогда, в случае неудачи, сдохнете все. – Разъярился Хранитель.
Дар и Гар, оказавшиеся рядом, обняли, пряча между собой.
– Решай, а мы с тобой.
– И мы – неуклюже из-за ран и наложенных повязок, подползали Раф и Сид. – Еле вырвались от Элины, но портал откинул нас, чуть ли не к лагерю.
– Вершин пять, а мужей, слава богам, только четверо. Марина, твоя мама не позволила бы тебе так рисковать, поверь мне! – Кельт опустил голову. – Но и хорошо, что ты не сможешь провести этот самоубийственный обряд.
Чей– то хвост обвил мои щиколотки. Я развернулась в объятьях мужей и встретилась взглядом с улыбающимся Зубейром, молча ударившего себя кулаком в грудь.
– Пятый…
Прости меня, мама, но кажется, я выдам тебя замуж!
Глава 83
Я всегда наивно полагала, что самое главное на войне, это закончить сражение. Но суровая реальность грубо разрушила мои глупые представления. До этого, подобные моменты меня обходили стороной. Сейчас же…
Мало победить врага. Каждый бой, это открытая, рваная рана, которую нужно лечить. Первым делом, было необходимо развернуть лекарские шатры. Как я поняла, примерно, то же самое, что наши полевые госпитали. Собрать раненных, натаскать воды в количестве… Ну, вот представьте, что вам надо отмыть пяти – семиметрового змея. А если сотню таких змеев? И не по одному разу?
Дрова для костров. Обеспечить питанием выживших. Собрать все оружие с места битвы.
И самое страшное. Оказать последние почести павшим. И если с орденцами разобрались, пока я носилась, как попрыгушка – стрекозёл, между главной лекарской палаткой, опустошая свой хран, щедро делясь запасами трав, зелий и подпитывающими амулетами и жилым лагерем, опасаясь, что у меня будет новая вспышка ярости. То вот тех, кто погиб, будучи верен союзному долгу, я считала обязанной себя проводить с почестями.
Пока похоронные команды, под начавшимся моросящим дождём собирали тела, я стояла у входа в ту самую долину.
– Что тебя гложет? – Рядом раздался усталый голос Хранителя, что несколько часов пытался достучаться до моего разума и убедить, что стоит отказаться от безумной затеи вернуть маму.
– Мысли. Через сколько столетий все забудут, что здесь произошло и почему? Забудут, как все вместе защищали свой дом от лютого врага. – Сколько таких примеров было в истории моего мира.
– И что ты хочешь?
– Хочу наполнить это место памятью, чтобы каждый, кто сюда приходил, вспоминал о сегодняшнем дне. – Неясные образы в голове обретали все более четкие черты. – Я хочу, чтобы здесь был мемориал.
– Что? – Хранитель искренне не понял о чём это я.
– Место, куда каждый может прийти, вспомнить и почтить память павших.
– Ааа… Ты хочешь воздвигнуть престол богов. – Кельт ненадолго задумался. – Достойная идея и высокая честь для воинов.
– Престол… Что? – теперь не понимала я.
– Место, посвященное определенному богу-покровителю, его символ. Если прах покоится в таком месте, то в час великой нужды, воины могут быть призваны для защиты. Говорят, такие места до сих пользуются особым покровительством богов.
– Да. Поможешь? – Одна я не справилась при всем бы желании.
– Как только все подготовят, и живые покинут долину.
Через несколько часов, я стояла ровно посередине прохода, образованного двумя горными уступами. Сразу за моей спиной, положив когтистые лапы мне на плечи, стоял Кельт. Мне так проще было открыть свое сознание для Хранителя, а ему направлять потоки силы, меняя подвластные ему земли.
Я знала, что за моей спиной застыли собравшиеся воины, совсем недалеко, те, кто давно стали родными и близкими. Но я, даже чувствуя все эти взгляды, не оборачиваюсь. У меня сейчас иная цель.
От замершей меня в сторону уступов стремится бело-синее облако. Резкий, неприятный, просто режущий слух звук заполнил обе долины. Облако силы разделилось у самого входа в долину и двинулось вдоль отвесных склонов, соединившись на противоположной от входа стороне.
Воздух наполнился каменной пылью, зависшей словно туман, закрывающий все происходящее. Рядом встал Сид, запуская свои вихри и разгоняя этот пыльный туман, и открывая нашим взглядам происходящее.
Горные остовы, разделявшие долины и придававшие им форму тех самых песочных часов, теперь оканчивались скульптурными группами воинов всех союзных войск. Отвесные скалы, обрамляющие долину, украсились барельефами со сценами боя. От самого входа в долину сверкала белым мрамором широкая дорога, оканчивающаяся у ступеней, что вели к двум пьедесталам.
На одном, стояла увеличенная копия статуэтки, принесённой мною ещё из прошлой жизни, и давно уже ставшей для меня образом Морины. А на втором, расположилась статуя Ссаарды, какой я запомнила её в заброшенном храме, где была свадьба Каяны.
Между двумя статуями расположилось высокое, вытянутое вверх здание, фасад которого, был выполнен в виде дерева, держащего на своих ветвях полную луну. Корни этого дерева были увиты вьюнком Живы. А чуть выше, два паука держали в своих тенетах боевой рог, символ бога орков.
– Храм всех богов… – прошелестело по толпе за спиной.
А мне оставалось последнее… Вдоль всей дороги, на высоких, кипельно – белых столбах, открыли свои лепестки погребальные чаши – бутоны. Я выдохлась. Сердце стучало, как сумасшедшее, если бы не поддержка Хранителя, я упала бы выжатой тряпочкой.
Неожиданно, в погребальные костры одновременно ударили слепящие молнии, мгновенно воспламеняя их. Лёгкий ветер подхватил ещё горячий пепел и бережно опустил в тут же закрывшиеся и ставшие монолитными чаши.
Вся земля, оставшаяся свободной, покрылась сиреневой дымкой, а когда та развеялась, оказалось, что вся долина покрыта разноцветным ковром следовок. Значит, это место будет под охраной богов каждого народа. И это было очень важным.
Но мне предстояло ещё одно, не менее важное событие. Я не могла провести ритуал по возвращению мамы, пока нет тех, кого я могла бы поставить в углы пентаграммы. Мелькнула мысль о девочках, но я быстро ее откинула. Я могла рисковать своей жизнью, но не ими.
К тому же, уже от каждой из них тянутся нити к другим существам. Тем, которые любят их и для кого, жизнь без девочек потеряет смысл. Молчу уже о том, что в положении Элины и вовсе не стоит принимать участия в любых ритуалах.
Поэтому, практически единственным вариантом для меня были мужчины, что уже столько времени провели рядом, с которыми столько вместе пережито, и которые каждый раз оказывались рядом, поддерживая и раз за разом доказывая, что достойны доверия и просыпающихся чувств.
Мысль о таком количестве мужчин в семье по-прежнему вызывала панику и смущение, но вместе с тем, их поведение в последнее время давало надежду, что мы сможем достичь взаимопонимания. Раз уж даже непримиримый Дарден принял нагов, как членов своей семьи.
Однако был и ещё один очень спорный момент. Тень. Я помнила, на что он был готов, и пошёл на это, желая разорвать мои связи с мужьями по выбору. Для меня самым болезненным было понимание, что ради своих интересов он оказался способен на удар в спину. Смогу ли я доверять ему, как остальным? Не станет ли он отверженным уже во второй своей семье? Но сейчас, мне нужно было, что бы в пятой вершине стоял связанный со мною член рода и семьи.
В палатку впорхнула Мия.
– Ты готова? Все уже ждут только тебя. – Она окинула меня задумчивым взглядом, узнавая сшитое ею платье и украшения, созданные её мужем. – Я думала, что ты будешь в родовых…
– Нет, Мия. Те украшения принадлежат старшему в роду. Сейчас, моей маме. Заявив на них права, я словно для себя приму, что её нет. – Я вскинула голову к потолку, надеясь удержать слёзы. – Я всегда считала, что в этот день она будет рядом.
– Всё получится. Вы справитесь. – Мия обняла и прижала меня к себе, делясь своим теплом. – Я, правда, в это верю.
Глубоко вздохнув и взяв себя в руки, я вышла из палатки. Шквал приветственных криков оглушил. Стоило мне переступить порог, как меня подхватил на руки Гар и пополз куда-то в центр толпы. Я видела уже знакомые артефакты, которые показывали происходящее здесь сразу в сотнях мест. Гар полз с гордо поднятой головой, опуская её только чтобы коснуться волос мимолётным поцелуем. Затем передал меня Сиду.
– Ты с ума сошел? Ты же ранен! – Я попыталась убедить нага, что дойду сама. Безуспешно.
– Всё зажило. – Сид рассмеялся. – Элина сказала, что не допустит, что бы мужья её сестры были не в состоянии носить её на руках.
– Не бойся и не переживай, хорошо? – Успокаивал меня Раф, принимая меня на руки в свою очередь.
Небольшая заминка произошла только тогда, когда перед нами вырос Тень. Даже толпа смолкла. Он неуверенно протянул руки вперёд, словно ожидал, что я откажусь, заранее глядя на меня глазами побитой собаки. Но я только улыбнулась. Мои сомнения, возможно, разрешатся, а возможно никогда не оправдаются. Поэтому не стоит из-за них наносить обиду, к тому же публичную, тому, кого принимаешь в свою семью.
Как только Зубейр взял меня на руки толпа взорвалась криками и свистом. Особенно старались наги, что под его началом защищали перевал, радуясь за своего командира. Со мной на руках и с Гаром, Сидом и Рафом за спиной, он пересек большую половину второй долины и поставил меня на ноги перед тем храмом, который мы с Хранителем создали буквально несколько часов назад. Тут же с двух сторон от меня встали Хранитель и дракон – Наарис. Первым ко мне подошёл Гар.
– Я не маг, не великий воин. Я обычный наг. И уже успевший нанести тебе не одну обиду. Но ты единственная, от кого теплеет моя кровь и ради кого, я готов отдать эту кровь до капли. В моем небе только одно солнце, моя Искорка. Я прошу тебя, прими мою жизнь и сердце в свои руки. – Наг начал обвивать мои ноги своим хвостом.
– Я принимаю твою жизнь. Пусть она навсегда будет связана с моей. – Гар смотрел на меня с такой надеждой и счастливым неверием, словно сейчас сбывалась его заветная мечта.
– Моя госпожа, – Раф прижался лицом к моим ладоням. – Я давно принадлежу тебе и душой, и сердцем. В моих мыслях ты одна. И так будет до моего последнего вздоха.
– Я не хочу быть твоей госпожой, я хочу быть женой. Ты разделишь со мной свою жизнь? – Моя рука легла на украшенную моим родовым гербом мужскую грудь.
– Это самое заветное мое желание. – Сияя, ответил Раф, делая своим хвостом несколько витков вокруг моих ног.
– Мое сердце служит тебе, моя сила покорна тебе, моя душа умирает без тебя, в моей жизни нет смысла без тебя. – Сид смотрел мне прямо в глаза. – Прошу тебя, прими меня или убей.
– Я сохраню твою жизнь. Но и ты храни нашу семью.
– Я буду хранить её живой или мёртвый. – Сид прижался губами к моим запястьям, его хвост обвивал уже колени.
Зубейр подошёл последним. Он смотрел мне в глаза, не отводя взгляда и прижимал мои руки к сердцу.
– "Загляни в моё сердце, прошу…"– в голове зазвучал уже давно не слышанный голос Тени.
– Как…
– "Подарок богини"– улыбнулся Зубейр, видя мое недоумение, поймал мой взгляд, и я словно нырнула в толщу воды.
Я не видела ничего, но знала точно, какой силы чувства обуревали этого змея. Одержимая тяга, жажда… Я понимала, что он просто не будет жить дальше. Он не ждал ничего, он был благодарен за возможность быть рядом, сам факт принадлежности приводил его в восторг и дарил надежду на счастье.
– Не предавай меня. Никогда, слышишь? – Меня начинало пробивать нервной дрожью от происходящего.
Тень вдруг распорол клинком себе кожу на груди напротив сердца и прижал к ране мою ладонь, по-прежнему не отводя взгляда. Я, молча, откинула голову, зная, как горячо желание нагов оставить свои метки на моей шее. Короткая боль действительно быстро прошла, зато по телу одна за другой прошли волны жара.
Стоило нагам разомкнуть объятия со всех сторон, как появился вербер. Резко подхватил на руки, и, смеясь, закружил, заражая своей радостью и ликованием зверя.
Вокруг вдруг резко наступила тишина. Даже вездесущих воробьев не было слышно. Вокруг резко потемнело. Все подняли головы к небу. Я не сразу поняла, почему все вокруг, даже недавно пришедшие дроу, опускаются на колени в восхищённом почтении. Следом за остальными я посмотрела наверх.
Луна взошла на небе днём и закрывала собой солнце. Полное лунное затмение. Пик силы. И знак редчайшего расположения богов для оборотней.
– Всё, что у меня есть, мой зверь, и я сам давно принадлежим тебе. Одной тебе и никому больше, мое беспокойное сердце! – Спрятанная в объятьях этого огромного и сильного мужчины, я почувствовала себя увереннее, все сомнения отступили.
Если у меня одной могло и не получиться, то с ними всё получится обязательно.
– Ты мой! – Шепнула только для него.
Его губы накрыли мои, срываясь в безумный танец. Жадный, голодный, обещающий сжечь дотла поцелуй, подаренный моим медведем, вызвал задорное улюлюканье и споры, будет ли следующий Лангран иметь ипостась или все же хвост.
Тем не менее, оставалось лишь несколько часов до начала подготовки ритуала привязки. Все вокруг, словно понимали, насколько сложное и опасное действие мы собираемся совершить.
Долина, где был лагерь светляков, была расчищена. На выровненной, лишённой слоя дерева площадке, я, под тщательным контролем Кельта и Кайла, чертила пентаграмму. Каждый символ был доведён до абсолюта, не малейшей погрешности не допускалось.
