Текст книги "Танцующая с грозой (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

Задумавшись, я налетела на нага, поймавшего меня и не позволившего мне растянуться на мостовой.

– А что ты здесь делаешь? – Странно было видеть Сарга таким уставшим и поникшим.

– Смотрю.

– В смысле? Куда смотришь? – Наг кивком головы указал вперёд.

– На них.

Улица здесь заканчивалась широким тупиком, который местные жители, видимо, превратили в площадку для игр малышни. Сейчас здесь была целая семья, три нага, женщина с черными волосами и пара мальчишек очень похожих друг на друга. Один, который помельче сидел на руках у одного из нагов, и активно болел за брата, старавшегося попасть метательным ножом в одну из мишеней, развешанных на столбах.

Второй мужчина что-то ему тщательно разъяснял, улыбаясь и ероша волосы на макушке. Женщина смотрела на эту сцену, почему-то хмурясь, и обняв себя за плечи.

Третий наг, что полулежал под деревом на краю площадки, резко вскинулся и тут же оказался возле женщины. Положив руки ей на плечи, развернул к себе, что– то начал ей говорить, а потом крепко обнял, прижав к себе и целуя в висок. Женщина подняла голову, подставляя под поцелуи губы. Развернувшись, облокотилась спиной на мужчину и наблюдала за обучением ребенка уже с улыбкой.

Так сложилось, что именно после этой улыбки, мальчишка поразил цель. И с криком "Попал, я попал! Мама, ты видела? Попал!" маленький наг рванул к матери, получать свои наградные объятия. А второй детёныш ликовал, подпрыгивал на руках у отца, вскинув вверх руки и издавая крики, которые издавали мальчишки в моём мире, изображая индейцев.

После того, как маленький воин немного успокоился, семья направилась к воротам дома напротив. Вдруг женщина остановилась и, что-то шепнув своим мужчинам, направилась к нам. Подойдя ко мне, она взяла меня за руку, и сжав мою ладонь в своих, произнесла только одну фразу.

– Иногда, чтобы найти счастье, нужно просто перешагнуть через тьму прошлого. Это посложнее многих подвигов, но оно того стоит. – Она улыбалась, и ее улыбка отражалась в серо-зеленых глазах. А ещё мой взгляд зацепился за широкую седую прядь у виска.

Видно и у нее была своя тьма. Наверное, до конца она ещё не забыта, раз иногда ее накрывают воспоминания, как совсем недавно, у мишеней. Но сейчас, ее счастье было неподдельным и очень щедрым, раз она решила подойти ко мне. Что она заметила или почувствовала во мне, раз подошла?

– Жаль, что этих слов не слышала Каяна… – Сарг поднял лицо к небу, на мгновение мне показалось, что он просто прячет от меня глаза, чтобы я не увидела что-то очень личное. – Братья уже догадались, что их жена уходила, скорее всего, беременной, или ты им просто подсказала?

– А ты… Ты как? – Этот наг в последнее время меня сильно удивлял

– Как я догадался? Предположил. Девочка сама по себе была в безопасности. Вполне могла пойти к местным властям с жалобой. Аристократка с даром, поверь, никто бы не разбирался насколько сильный там дар и что за род, сам факт. Уважаемая горожанка, сама понимаешь, травница. Одно её слово, и все следующие заказы в своей жизни братья принимали бы в местном борделе. А она в панике сбежала. Думаю, она не просто перечисляла, когда спрашивала, что будет дальше с ней и с ребенком. Женщина, когда любит свое дитя, на многое пойдет, чтобы ему было хорошо.

– Откуда познания? А… Каяна?

– Каяна.

– Слушай, вот объясни мне одну вещь. Вроде ж вы нормальные мужики. То бывшую… Хорошо, не рычи только! То жену кидаетесь спасать, рискуя закончить, как Ард. То Мию выручать помогаете. Средний из вас и вовсе ритуал прошел. Вокруг Наариса петли с кругами вырисовываете. Если думаете, что ваши утренние тренировки с мальчиком тайна, то зря. Наарис сам пришел и рассказал о вашем предложении. Только, где ж ваши мозги раньше-то были? Неужели, унижение и боль другого существа настолько притягательны?

– Мозги? Сопливый дурак с больным самомнением потому что был. Как же! Вдруг кто заметит, увидит, как пришедшая жена понравилась. Надо рыкнуть на нее, чтоб никто не сомневался, насколько ты крут, показать, кто здесь хозяин. Но испуг в ее глазах злит, уничтожает все хорошее. Но и это не настолько задевает как… разочарование в ее глазах. И просыпается бешенство. Ии… А потом, словно выныриваешь из-под толщи воды, и ужасаешься. Думаешь, откуда это в тебе, почему. Хочешь кинуться, успокоить, поклясться, что это больше не повторится. Но в ее глазах только страх, уходишь, чтобы дать успокоиться. Идёшь в храм, думаешь, как и с чего начать, а от этих мыслей вдруг просыпается злость и бешенство, и все по новой. А потом, ты понимаешь однажды, что чтобы ты не сделал, в её глазах ты не мужчина. Я бесился, Марина, из кожи вылезти хотел, когда смотрел, как она беседует с животом, в котором рос Наарис, как гладит… Ни к одному из нас она так не прикасалась. Смешно. Но я мечтал, чтобы она хоть раз вот так, как с животом с выпирающим бугорком… В ночь, когда родился Наарис, я пришел после того, как ушли лекари. Я вернулся с охоты и узнал о наказании жены. И про роды, раньше времени. Спрятался под окном. Слышал ее крики, думал роды всегда так… Знать бы тогда… Я тогда ее первый раз своей кровью поил. Она почти без сознания была. А потом, я как-то принес молока, глупо, но я просто не знал, что ещё нести. А она спросила, что она должна будет за него. Так Наарис стал предметом шантажа. Мне не нужен ритуал. Я и так помню. Я так боялся, когда в доме были нагини из чужих кланов, а она выходила из своего дома…

– Ты поэтому, накинулся на нее, в тот день, когда стало известно, что Риса травили?

– Да. Как ещё, кругом наги. Не мог по-другому. Хотя, знаешь, вру. Трусливое дерьмо. Тому же Варду Изумрудному было бы чихать на всех, но жену бы не обидел.

– Подожди, ты говоришь, в храме накрывало бешенство? – Что-то царапнуло в этих воспоминаниях.

– Да. Бесполезная трата времени. Ещё лит тридцать назад в надежде, что если наги будут в храме каждый день, то богиня всё же вернёт нам свое внимание, всех нагов поголовно обязали приходить в храм на ежедневный ритуал воззвания. Так что, как идиоты, в полдень тащимся в храмы.

– Сарг, поправь, если путаю. В храме проявлялось неконтролируемое бешенство, потом словно пьяный себя чувствовал, раз говоришь, что как сквозь толщу воды выныривал, сам охреневал от собственных дел, а потом шел в храм и все по-новой?

– Что– то звучит как– то…. Но, да, так и было. Ты что, хочешь сказать, что такую жестокость в нас вселяла наша богиня?

– Нет, тут явно что-то другое. Почему именно в полдень?

– " Храмы на поверхности, в полдень температура достигает пика, и кровь у нагов бежит по сосудам в разы быстрее"– Мама, как всегда, видела самую суть.

– Кровь значит, у вас быстрее бежит. Чем быстрее бежит кровь, тем быстрее она разносит отраву. Отрава на нагов не действует, но может быть вот такая побочная реакция. А как она попадает в кровь эта отрава? Вы пьете что-то на этих ритуалах, едите?

– Нет. Точно нет. – Сарг понял к чему я клоню, и весь подобравшись тщательно вспоминал. – В храмах не продохнуть от благовоний, так что ничего не хочется.

– Благовония? Благовония!

– К жрецу?!

До дома мы не добрались, так как уже возле калитки нас дожидался Гар. А я-то надеялась, что ушла незаметно. С первого взгляда на нас наг понял, что мы оба нервничаем и озадачены, но выступаем единым фронтом, а не сцепились на почве выяснения "кто в доме хозяин, а кого и на порог не пустят".

– Что вы раскопали? – Ну, хоть не "что вы натворили" и уже хорошо.

– Где жрец? – Не сговариваясь, мы с Саргом спросили одновременно.

– В доме – удивился подобному единодушию с нашей стороны Гар.

Проходя мимо него, я ухватила нага за ладонь и потянула за собой. Нам сейчас каждая голова нужна. В комнате царила обстановка, напоминающая подготовку к какому-то сражению. Несколько карт, какие-то значки, тут же блюдо с закусками, пододвинутое поближе к Мие. Сама девушка, укутанная пледом, с ошарашенным взглядом наблюдала за мужчинами, которые в данный момент увлеченно спорили.

– Как это ты не знаешь, живут ли здесь оборотни-рыси? Ты же князь! – С возмущением спрашивает один из синих наёмников.

– Я не князь. Я сын князя, причем далеко не старший. И надеюсь, моя очередь никогда не дойдёт. Слишком тяжкая эта ноша. Коты – свободолюбивые оборотни. Многие живут за пределами княжества, женятся, заводят котят, или, наоборот, до конца жизни наемничают, даже не показываясь в родных краях. Многие коты и вовсе княжества никогда не видели. И потом, для вас может, конечно, и новость, но не все кошки, и даже рыси, оборотни. – Ответил барс.

– Если это не оборотень, то как Рин уговорила дикого зверя помочь? – Спросил второй.

– Почему мы решили, что это инсценировка, а не реальное нападение лесного зверя? – Уточнил серый, за что тут же получил, прилетевшей в лицо подушкой.

– Думай, что несёшь! – Братья высказались хором.

– Ну, почему сразу нападение, если девушка уходила на сбор трав в одни и те же места, то вполне могла прикормить и приручить зверя. А обмазаться кровью, да хоть купленной на рынке, труда не составит. – Подсказал жрец.

Наги переглянулись и, решив утром поговорить с охотниками, не знают ли те мест обитания рысей поблизости от того места, где по словам очевидцев якобы погибла их жена, поблагодарили белого за подсказку.

– А не мог бы ты и нам кое-что подсказать? – Поинтересовалась я.

– Я? Подсказать самой Лангран? Это что-то новое в истории нагов! – Съехидничал жрец.

Рассказывать, в чём именно нам нужна подсказка жреца, начал Сарг. И чем дальше он говорил, тем серьезнее и мрачнее становился жрец. С каждым словом, все острее проступали змеиные черты, лицо словно каменело, а выражение "ледяной взгляд" переставало быть художественным эпитетом. Сейчас я понимала, почему этот мужчина имеет такой статус в нагаате. Мало кто б решился с ним спорить. Наг сжал в ладони небольшой кристалл, который достал из кармашка на широком ремне, что-то прошипел и резко бросил на стол. Потом обратился уже к нам.

– Братья получили мое обращение, и уже сейчас начинают перетрясать общинные храмы в поселениях. – Сказал наг.

– А ваш храм? – Поинтересовалась я.

– Наш храм, скорее напоминает небольшое селение. И воззваний у нас не проводится. Зачем? Если каждый из нас и так принят богиней. Также знаю, что кланы наемников не посещали эти ритуалы, жалобы и кляузы поступали и на изумрудных, и на жёлтых, и на песчаных. Благовониями мы не пользуемся. В нашем храме цветы растут в специальных чашах. – Разъяснял белый, между тем, явно о чем-то размышляя.

Неожиданно от кристалла пошел белый дым, быстро сложившийся в фигуру нага.

– Приветствую. Воины проверяют все общинные храмы. Потоком идут сообщения, везде находят благовония, которые привезли с юга. – Отчитывался незнакомец.

– С юга? Но ведь благовония делают на севере, потому что их основа это смола, а смолистые деревья растут только там! – не могла не влезть я.

– Вы правы, фрея! – Ответили мне. – Но эти благовония для храмов по всему нагаату поставлял клан бурых и именно с юга. В смоле сок цветов аруты.

Наги дружно застонали в голос.

– Что не так с этими цветами? – Я не боялась показать, что чего-то не знаю, страшнее было упустить что-то важное.

– Сок этих цветов разводят с водой и понемногу дают нагам-воинам, во время войны. Перед безнадежным боем. Наги не помнят себя, становятся агрессивными и кровожадными. Шанс умереть достойно, забрав как можно больше врагов. Но таких войн давно не было, поколения, которое могло узнать запах давно нет, я бы и сам не опознал. – Пояснил мне жрец. – В воспоминаниях многих бурых мелькали эти благовония. Но мы посчитали их просто заработком, источником дохода для клана, вполне безвинным на фоне прочего. Твари! Слишком легко они сдохли!

– Вы жалеете, что казнь была недостаточно жестокой? – Взвился Сарг – а как нагам теперь это исправлять? Как перед женами оправдываться? Прости, родная, это был не совсем я, а так я хороший, дай ножку поцелую? А у кого жёны… Кто без жён остался? Им как быть?

– Подождите! Благовония с отравой привозились с юга, тот род оборотней, неожиданно разбогатевший на торговле с югом – молчаливый кивок Эрара в подтверждение. – А на Юге у нас разве не королевство воинов света, чей основной постулат, уничтожение рас отличных от людей и всех наделённых магией. Разве нет?

– Да, но это слишком долгий план, никто не прожил бы достаточно, что бы воспользоваться плодами этой победы.

– Правители могут меняться, а империя будет стоять. – Вспомнила я одно известное изречение. – Сил для удара по нагам и оборотням одновременно, у этих светлячков никогда бы не хватило. Поэтому максимально ослабили, довели, фактически до грани вырождения. Уровняли шансы, ведь воинов таких, как раньше у нагов нет, магов той силы тоже, у оборотней магов и вовсе нет. А сейчас, вдруг, ещё и неожиданное, но массированное нападение в ту же копилку.

– Слишком. Слишком жуткий план. Они же люди! А под удар на протяжении всего этого времени подпадали именно человечки. – Прошептал канцлер.

– И кого это останавливало? Легенды о проклятье вспомните, что там про отношение к женщинам? А тут, рожающие для нелюдей? Ну и пусть дохнут. Кому их жалко? Явно не этим воинам света. – Я перебирала в голове все вскрывшиеся моменты, и становилось жутко от того, что столько времени никто не замечал того, что сейчас казалось таким очевидным.

Одноглазый жрец что-то усиленно нашептывал в кристалл, остальные мужчины были просто раздавлены этой новостью и пытались ее переварить.

– Я всё-таки прогуляюсь по саду – предупредила всех и вышла из комнаты.

Ещё совсем молодые деревья шелестели листвой на ночном ветерке, напоминая о другом саде, и наге, его создавшем. Где он сейчас? Куда ушёл, вернётся ли? Широкая деревянная беседка с резными стенами была увита цветущей глицинией нежно розового цвета. Усевшись на ступеньках, облокотилась спиной на резной столбик входной арки и рассматривала звёзды, что густо-густо усеяли весь небосвод.

– О чём задумалась? – Поинтересовалась Мия, присаживаясь рядом и протягивая мне кружку с горячим отваром.

– Ни о чем. Звёзды рассматриваю.

– Моя мама мне рассказывала, что каждая звёздочка это женская душа, погибшая во время той войны, из-за которой боги отвернулись от нас. – Тихо сказала Миа.

– Как много…

– Да. Мы теперь в нагаат, обратно?

– Зачем? Миа, мы, пусть и случайно, нашли одну из причин, того что творилось. Но это не отменяет очень и очень многого. Объясняет, почему вовремя не нажимали на тормоза. Тут не поспоришь. А жестокость, издевательства, унижения… Это все не зависело от отравы. Кто-то надышавшись, действительно, раздражался от каждого вздоха и впадал в ярость, а потом ужасался содеянному, старался, исправлял. Тот же Сайрус из чёрных. А кому-то просто нравилось такое. Мальчишки мучают котят на улицах, а они жён. – Я немного помолчала, собираясь с мыслями. – Эта новость многое объясняет, но не оправдывает никого из нагов. От одного этого знания, им их прегрешения не простятся. А вот тем нагам, которые на самом деле не были чудовищами, будет ой как не просто. В первую очередь перед собой. Но вот мне там, делать нечего. Тут наги должны исправлять все сами.

Глава 59

То ли теплый поздний вечер, наполненный ароматами ночных цветов, то ли атмосфера этого места, ещё помнившего светлый дар своей хозяйки, так умиротворяюще действовали на меня. Но всё, чего я сейчас хотела, это оказаться дома. В замке. В библиотеке. Залезть на широкий подоконник, укутавшись в одеяло, и читать один из многочисленных дневников моих предков. Или слушать добродушное ворчание Хранителя.

Вспомнив Кельта, я почувствовала, насколько сильно соскучилась по его рассказам, разговорам с ним, его постоянной опеке и вездесущей заботе. Перед глазами встал настолько живой образ Хранителя, словно я находилась всего в паре шагов от внимательно наблюдающего за чем-то существа.

Неожиданно Кельт поднял голову и улыбнулся, смотря чётко на меня.

– Вспомнила! Наконец-то! Я уж думал, опять пропала невесть на сколько.

– Я не знала, что так можно! Иначе бы вспоминала чаще. – Искренне порадовалась встрече. – Я скучаю!

Вырвавшееся у меня признание обрадовало Хранителя. Но не поворчать в привычной для него, ехидной манере, он просто не мог.

– Так там же, возле тебя, мужья околачиваться должны, аж трое, насколько я понимаю. Что ж ты у них по старой развалине-то скучаешь так, что вон, даже дозвалась? – Но при этом на морде расцвела довольная ухмылка.

– Ну, вот как-то так. А почему думаешь, что возле меня трое? – Как же тепло на душе становится от этих разговоров! Хочу домой!

– Так, твой влюбленный садовник, вон он! Только успевает огребать. А не, ты смотри, как отмахивается! А то все цветочки, лепесточки, деревца, веточки… – Кельт задумчиво почесал когтистой лапой затылок. – Хм… Интересно, а может его заставить такие вьюнки вдоль рвов у замка посадить, а? Мне определенно нравится этот огородник.

Я невольно осмотрелась. Сейчас, находясь в днях пути от меня, Хранитель вольготно развалился на выступающем карнизе. Внизу, на небольшой площади дна ущелья, шло сражение. Как я не услышала шума боя сразу? Наверное, Хранитель перекрывал или такая особенность, ведь физически мое тело находится в саду с Мией.

Я внимательно вглядывалась в происходящее внизу, пытаясь найти того самого "садовника". Около десятка нагов оказались прижаты воинами-людьми в доспехах и с белыми эмблемами, в виде руки с бьющими из нее лучами. Уставшие и израненные наги яростно отбивались, но даже мне было понятно, что долго они не продержатся. К тому же, к рыцарям подошли новые отряды.

Чуть сбоку, так что его оказалось очень хорошо видно с карниза, отражал атаки молодой синий наг, в котором я сразу узнала Рафа, не смотря на непривычно суровое лицо, свежий шрам на щеке и коротко остриженные волосы. Он за секунды выращивал на голых камнях толстые шипастые лианы, что набрасывались на рыцарей голодными псами. Их шипам рыцарские доспехи не были помехой.

Судьба павших товарищей рыцарей не страшила, они старались достать, именно этого нага. Причина стала ясна, когда я разглядела на груди Рафа клеймо в виде герба Лангранов. Заметив, что именно я разглядела, Хранитель язвительно прокомментировал подобное дополнение к внешности нага.

– Аааа, заметила? Ну что, простенько и с большим вкусом. Дед твой, правда так лошадей клеймил. Но и на муже неплохо смотрится. Зато, как на этих светочей действует, лезут, словно им обещают сразу трон, корону и вечную жизнь каждому. А наш парень, я смотрю, явно знает толк в растениях, смотри, уже скольких покрошил.

Но и этот успех не спасал ситуацию. Я повернулась к Хранителю, собираясь попросить вмешаться, но Кельт меня опередил. Что-то рыкнув, резко ударил лапой по скале. Лёгкая, секундная дрожь под ногами и карниз, на котором мы беседовали, осыпался вниз крупной крошкой, погребая под собой нападавших. А тех, кто остался по ту сторону завала, быстро добили, воспрявшие духом наги.

– Ну что ты так на меня смотришь? – Кельт улёгся на выступ повыше. – Я Хранитель, и храню всё, что принадлежит Лангранам. Муж, считай, тоже самое имущество, насколько ценное, другой вопрос. Так что, вот. Присматриваю.

– Я думала, ты силён только в замке. – Прижалась к мощному крылу, желая почувствовать тепло древнего Зверя. Безуспешно, правда. Здесь от меня был только образ, мысль, кусочек сознания.

Тем временем, крики внизу усилились. И, из совсем недавно, бывших почти победными, превращались в крики ужаса и предсмертные хрипы.

– О, мой любимец пожаловал. Только его так встречают. – Проговорил Хранитель, но все мое внимание было сосредоточенно на входе в ущелье, где появился отряд серых нагов.

Мрачные и решительные, они просто прорезали скопище рыцарей, проходя смертоносным клином, сквозь дрогнувшие ряды воинов света. Четкие, уверенные движения, выверенные удары бойцов, явно знающих о сражениях не понаслышке, завораживали, притягивали взгляд.

На острие этого клина, бились несколько нагов, чье смертоносное мастерство восхищало. Столько ярости, столько опасной силы! Они не дрались, не воевали. Они жили этим состоянием боя, растворялись в нем. Жнецы войны. По другому и не скажешь. И в этой, такой ужасной, но такой родной для них стихии, они были удивительны и прекрасны.

Их вожак, единственный наг с закрытым лицом и телом, безо всякого доспеха, кидался в самую гущу противников, словно боялся, что на его долю не достанется врагов, в самых жарких схватках, всегда мелькал край черного платка, которым были обмотаны голова и лицо мужчины, оставляя только небольшую щель для глаз.

– Кто он? – Уж Хранитель то точно должен знать. – Почему защищает мои земли?

– Да кто ж его знает? Лица не открывает, все время молчит, о себе не рассказывает ни кому, на привалах укладывается отдельно. – Кельт пошевелил крыльями. – Дожили, наги охраняют покой Лангранов. В фамильный склеп боюсь заглядывать, там уже от таких новостей, наверное, поколений восемь поднялись, и девятое собирается. Но дерутся красиво! Этого не отнять. А вот тебе, детёныш, уже пора!

Я, хоть и помня о нематериальности своего тела, все равно прижалась к Хранителю, обнимая его на прощание. От довольного рыка и расцветшей улыбки заулыбалась сама. И…

Возможно это глупо, но я спустилась к Рафу, устало опустившегося на камни. Бой дался ему нелегко. Я, пользуясь тем, что сейчас, я лишь кусочек собственного сознания, внимательно рассматривала этого нового Рафа. Резко повзрослевшего, с обострившимися чертами. Я так увлеклась, что и не заметила, когда он распахнул глаза и начал вертеть головой, словно выискивая кого-то и все время облизывая губы кончиком языка, как будто пробовал воздух на вкус.

– Моя Госсспожсса… – и столько восторга и радости в глазах, хотя видеть он меня не мог, ведь пришла я к Хранителю.

Но, я улыбнулась в ответ, и накрыла ладонью собственный герб на мужской груди.

– Береги себя! – Не знаю, услышал или нет, в следующую секунду я ощутила себя уютно облокотившейся на арку беседки.

– Боги, как ты меня напугала! – Мия и не скрывала, что волновалась.

– Мийка, пора уже привыкнуть – сказала, обнимая девушку.

– С мамой общалась, да?

– Нет, с Хранителем. И видела нагов, сражающихся с воинами света. Но ты мне лучше скажи, когда примешь предложения эльфов и барса? – Перевела я тему. – Не уверена? Или боишься?

– Нет, что ты! Они… Они просто… Просто я хочу им нравиться, понимаешь? Они заботливые, добрые, с ними тепло. – Мия говорила, все больше загораясь, улыбаясь только ей известным моментам, важным и значимым именно для нее. – Марина, я не боюсь, когда они предлагают мне пищу или питье.

– Тогда почему мы ещё не гуляли на свадьбе? Только всем присутствующим нужно запретить чего-либо просить и произносить слово "справедливость" даже мысленно!

– А как же ты? – Миа резко погрустнела и смотрела на меня глазами, полными слёз.

– А что я, Миа? Мне будет тебя очень не хватать. И я буду безумно скучать по приготовленным тобой обедам и ужинам. Но я буду при этом безумно счастлива знать, что ты счастлива! Что у тебя надёжные и любящие мужья, что есть, кому кинуться через всю страну и тратить последние силы, чтоб поддержать и успокоить тебя, если вдруг какие неприятности. Я буду с нетерпением ждать, когда же тебя можно будет поздравить с появлением у вас эльфят или котят!

– Я чувствую себя, словно бросаю тебя…

– Миа, ну что ты такое говоришь?! – Наши объятия стали крепче. – Помнишь, в ту ночь, когда ты впервые пришла в себя, ты поклялась?

– Помню, конечно. Каждое слово.

– А помнишь слова о моей воле? – Я дождалась кивка девушки. – Так вот тебе, моя воля! Иди, и стань самой счастливой и любимой девушкой этого мира! И вообще, не пора ли успокоить своих мужчин? А то мне кажется, что вот в тех кустах уже пару раз мелькал белый кошачий хвост.

Миа рассмеялась и, поцеловав меня в щеку и пожелав мне самых лучших снов, убежала в дом. Из тех кустов, на которые я ей показывала, действительно, вылез барс. Подошёл, понюхал руку, ткнулся головой в живот и убежал вслед за девушкой.

Но в одиночестве я пробыла не долго. Очень скоро к беседке вышел медведь с зажатым в пасти одеялом. И растянувшись под яблоней, положил свёрток рядом с собой. Завернувшись в одеяло несколько раз, я этакой куколкой вытянулась под теплым медвежьим боком. В эту ночь мне было тепло и спокойно. И только звёзды подмигивали с небес.