Текст книги "Женщина не прощает"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Лариса Ивлева, пожалуй, единственная, кто выбивался из этого ряда во многом схожих женщин. Скорее всего, именно этим она его и привлекла. Хоть он и лишен авантюрной жилки, но в ней эта черта интриговала. Быть может, ему уже надоели одинаковые любовницы, и захотелось чего-то новенького?..

Евгений уже не раз думал о Ларисе, подспудно сознавая, что именно она способна перевернуть его устоявшуюся жизнь, но почему-то такая перспектива не пугала.

Даже самый разумный человек хоть раз в жизни совершает безрассудный поступок. И Евгений Ростоцкий психологически готов был его совершить.

Эта женщина ему очень нравилась. И даже больше, чем просто нравилась.

– Вы что тут вытворяете, поганцы? – В воротах появился мужчина, держа в руках нечто длинное и не внушающее оптимизма, но, узнав в лежащих на земле парней, сменил гнев на милость и добродушно спросил: – Чего вы тут прыгали-то?

– Еловых веток хотели наломать, – ответил Вениамин, сползая с приятеля.

– Сейчас я вам лестницу дам, – пообещал хозяин и скрылся во дворе, даже не поинтересовавшись, зачем им посреди ночи понадобились еловые ветки. Через несколько минут он появился, держа в руках складную алюминиевую лестницу и секатор.

– Давай ты, у тебя руки длиннее, – слегка отомстил приятелю Веник, и лезть на лестницу пришлось Егору.

Вскоре у обоих было по еловому букету, и только тогда сосед спросил:

– А зачем вам елка понадобилась?

– Девчонкам хотели в комнату отнести, а то мы там накурили, – нашелся Егор, чтобы приятель не ляпнул про “еловый веник”.

– А-а, – понимающе протянул собеседник и предложил: – Может, к нам заглянете? С девчонками, – прибавил он после секундной паузы. Не узрев радости на лицах парней, сосед торопливо проговорил: – А то моя язва уже спать собралась. Весь вечер меня пилила, притомилась, – хихикнул он, радуясь, что уел благоверную, пусть и в ее отсутствие.

– А чё вы с такой пилой живете-то? – брякнул неискушенный в тяготах супружеского бремени Вениамин.

– Эх, парень... – безнадежно махнул рукой несчастный супруг. – Долго рассказывать. Если интересно – поделюсь.

– Не надо, – быстро пресек его попытку исповедоваться Егор, боясь, что это затянется до утра. – Мы все понимаем – дети и все такое.

– Детей у нас нет... – вздохнул собеседник. – У меня есть любовница, а с Виолой развестись нельзя.

– Боитесь ее, что ли?

– Боюсь, – честно признался сосед.

– Юрий, ты с кем там разговариваешь? – раздался недовольный женский голос.

Все трое непроизвольно вздрогнули и уставились в окно, проем которого почти полностью закрывала обширная фигура Виолетты.

– Да ребята приглашали посидеть за преферансом, – блеющим голосом отозвался супруг. – Ты ложись, Виолочка, я всего на пару часиков.

– Знаю я твой преферанс и твои пару часиков! – громогласно заявила сварливая супруга. – На девок пойдешь пялиться, кобель чертов!

– Да что ты, Виола, у них свои кавалеры есть, – опять заблеял Юрий. – Я сыграю тридцатку и сразу домой.

– Я с тобой! – оповестила ревнивая жена и тут же скрылась из виду.

Егор с Веником переглянулись, безмолвно сказав друг другу: “Только этого нам не хватало!”

– Выручайте, ребята, – прошептал сосед, воровато оглядываясь, – не слышит ли грозная благоверная. – Я немножко посижу за пулькой, Виола успокоится и уйдет – она рано спать ложится, а потом ее и пушкой до девяти утра не разбудишь. А я уйду к своей любовнице. Она меня давно ждет, да моя корова никак не угомонится.

Приятели решили проявить мужскую солидарность, тем более, сосед с готовностью предоставил им лестницу.

В воротах появилась монументальная фигура Виолетты. Оглядев всех троих, она задержала взгляд на Егоре и расплылась в улыбке. За свадебным столом этот симпатяга ничего плохого ей не говорил, и толстуха одарила его еще одной улыбкой, от которой парень поежился.

– Пошли, – скомандовала она и двинулась по переулку первой.

Мужчины, без особой радости на лицах, потянулись за ней. По пути Юрий делал ребятам знаки, и более трезвый Егор согласно кивал, мол, все понял, разыграем, как по нотам.

Наконец из бокового коридора вышла Лариса, и Евгений издалека увидел, как она напряжена. Вскочив с места, он сбежал со ступенек и устремился навстречу.

Лара двигалась как-то странно – ни на кого не глядя, никого не замечая, вся в себе. Попавшийся ей навстречу гость попытался с ней заговорить, но она прошла мимо, не ответив. Дойдя до курительной, Лариса опустилась на диван, будто у нее внезапно ослабели и подломились ноги. Сидящая напротив эффектно одетая женщина дала ей прикурить и попыталась с ней заговорить, но Лариса лишь кивком поблагодарила и застыла, глядя в одну точку. Ее от природы бледное лицо еще больше побледнело, рот был твердо сжат. Когда она подносила ко рту сигарету, Евгений заметил, что ее пальцы подрагивают.

Он сел рядом. Лара перевела на него взгляд, а ее спутник с удивлением отметил, что ее глаза, обычно изумрудно-зеленые, сейчас почти серые – от гнева или иных сильных эмоций.

При виде поклонника она сразу успокоилась, улыбнулась, выражение лица смягчилось, глаза потеплели и приобрели обычный цвет.

Бросив недокуренную сигарету в стоявшую рядом с ее креслом вазообразную пепельницу, Лариса поднялась и сказала:

– Поехали, Евгений. Больше здесь делать нечего.

В комнате, избранной для продолжения веселья, орал магнитофон и топтались пары, на кроватях сидели и полулежали парочки. В углу Саша, не обращая внимание на танцующих, бренчал на гитаре, рядом с ним устроилась пьяненькая Надя, обнимая его одной рукой и положив голову ему на плечо.

В общем, полная идиллия и типичная картина разгара студенческой вечеринки.

– Тихо! – призвал к вниманию Егор, выключив музыку. – Требуются минимум два добровольца мужского пола, всего на полчаса.

– А чё делать? – лениво осведомился Петрушка.

– Сыграть в преф с мужем той жирной кабанихи, что сидела напротив тебя.

– Зачем? – удивился тот.

В преферанс играли все сокурсники и частенько просиживали за пулей всю ночь, но сегодня у них были другие планы.

– Надо отмазать ее мужа. У него есть баба, и он хотел удрать к ней, а старая корова увязалась за ним – не верит, что муженек пошел перекинуться в преф.

– Давай поможем человеку, – вызвался почти альтруист после выпитого Петрушка. – Кирюха, пошли?

– Пошли, – встал Кирилл. Потрепав по щеке герлфренд, парень направился вслед за сокурсником. Их роману с Ниной уже полгода, так что нетерпеливого желания он уже не испытывал.

Петрушка оказался и вовсе без пары. Он бы не прочь приударить за Ириной, – она произвела на него сильное впечатление уже с момента появления в ресторанном зале, – но почему-то парень немного робел, хотя соблазнить сверстницу для него не составляло труда. Пока он набирался решимости, подпитываясь для храбрости алкоголем, Ирина попрощалась с ребятами и ушла спать, а Петрушка от огорчения взял на себя обязанности виночерпия. Время от времени его посещала шальная мысль выведать, какую комнату предоставили Ирине, и пробраться к ней. Правда, Петрушка не был уверен, что она примет его с объятиями, а потому легко согласился скоротать время за пулькой.

Большинство гостей уже разошлись, со столов все убрали, лишь у бара паслись четверо мужчин.

Юрий устроился в нише, предназначенной для  настольных игр и прочих сидячих развлечений. Виолетта восседала там же, грозно поглядывая на благоверного. Увидев своего обидчика Петрушку, толстуха скривилась, но промолчала. Не обращая на нее внимания, трое партнеров сели вокруг низкого столика. Юрий, частенько бывавший в доме Заграйского, извлек из стоящей рядом тумбы запечатанную колоду карт, трафарет для преферанса и ручку, раздал карты, и игра началась.

Вениамина не было видно, и Егор решил, что приятель слинял от греха на кухню. Решив тоже быть при деле, он порылся среди дисков и нашел подходящее музыкальное сопровождение, не мешающее игрокам сосредоточиться.

– Посмотрю-ка, кто плещется в бассейне, – оповестила сразу поскучневшая Виола и направилась к боковому коридору.

Егор отправился на кухню и обнаружил там Вениамина, прикорнувшего на диванчике.

– Вставай, мой друг, тебя зовут из преисподней! – замогильным голосом произнес прикольщик.

Веник вздрогнул, открыл глаза и, узрев приятеля, расплылся в пьяной улыбке и предложил:

– Егорка, давай вмажем!

– Давай! – бодро откликнулся собутыльник.

Они извлекли из холодильника запотевшую бутылку, разлили, выпили, а потом Егор вспомнил:

– Мы же в баню собирались!

– Щас пойдем, – с готовностью отозвался верный друг.

– Давай возьмем с собой полную бутылку, а то в этой только половина осталась. Тару я прихватил. – Егор похлопал себя по карману, куда предусмотрительно сунул два пластиковых стаканчика.

Открыв холодильник, он поставил туда початую бутылку и достал свежую.

– Целка! – возвестил парень, размахивая полной бутылкой. – Ну, пошли париться.

Лариса и ее поклонник молча дошли до ресторана, где остался “шевроле” Ростоцкого.

– Ларочка, давай я отвезу тебя домой, а потом вернусь сюда, – предложил он.

– Зачем? – удивилась она.

– После осмотра особняка ты пришла очень напряженной, и я подумал, что Заграйский вел себя недостойно. Хочу поговорить с ним по-мужски. Мог бы и не спрашивать твоего согласия, но боюсь, что мое вмешательство не вызовет твоего одобрения, потому и ставлю тебя в известность.

Лара улыбнулась, ее лицо было спокойным.

– Спасибо, Евгений. Но в данном случае твоя помощь не требуется.

– Не думаю, что Заграйского стоит оставлять безнаказанным.

– Этот тип не останется безнаказанным, – с усмешкой ответила Лариса.

– На мой взгляд, это обязанность мужчины.

– Нет, Евгений, твое вмешательство не требуется.

– И все же я с тобой не согласен, – настаивал поклонник.

– Поехали, – пресекла она дальнейшую дискуссию.

– Березовый веник замачивают в кипятке, – напомнил Вениамин, взбираясь на полку.

– А еловый не замачивают, – со смешком оповестил любитель приколов.

Егор со свистом замахнулся и шлепнул пучком жестких, колючих веток по распластанному телу приятеля.

– У-ух! – выдохнул Веня, когда тысячи иголок прошлись по коже.

– Ну как, пробирает? – поинтересовался друг-прикольщик, от души наяривая “веником”, да еще и “с потягом”.

– До самых печенок, – полузадушенным голосом отозвался Вениамин, уткнувшись лицом в сгиб локтя. – Колется только.

– Ничего, зато полезно. И озоном сразу запахло, чуешь?

Жертва ничего такого не чувствовала, но промычала в знак согласия.

– Сейчас все алкогольные пары из тебя выбью, а потом под душ, и будешь как новенький, – обнадежил Егор.

– Давай теперь я тебя похлещу, – предложил Веник, кожа которого уже горела, как ошпаренная кипятком.

– Я-то трезвый. Это тебе еловый массаж полезен.

Наконец Егор решил, что достаточно:

– Иди под душ, смой с себя иголки, а я пока попарюсь.

Приятели сделали еще пару заходов – хорошенько пропотев в бане, обливались под душем холодной водой, а потом снова в жарко натопленную парилку.

– Гляди-ка, в предбаннике розетка есть, – заметил Вениамин. – Надо было захватить с собой магнитофон для полного кайфа.

– И девчонок... – мечтательно добавил Егор.

– Да и без девчонок классно попарились.

Веник уже еле держался на ногах, но боевого духа у него не убавилось.

– Дай-ка я еще поддам парку! – оповестил он приятеля.

Нетвердо ступая, Вениамин вошел в душевую кабинку, где в этот момент плескался Егор, набрал воду в пластмассовое ведерко и вышел в предбанник. То ли ведро не было предназначено для этой цели, и дужка выскочила, то ли любитель пара поскользнулся на мокром полу, – в общем, Веник с размаху плюхнулся на пятую точку, ведро описало дугу, вода выплеснулась на стену, попав в электрическую розетку, и свет погас.

– Ну ты и козел, Венька! – в сердцах вскричал напарник по мойке.

– А чё – ты в темноте не услышишь, куда мыло трешь? – раздался голос виновника, все еще сидящего на полу.

– Да теперь и мыла-то не найти. – Егор еще раз пошарил по полочке. – Видно, соскользнуло, когда ты рухнул.

Выключив воду, он вышел в предбанник и, руководствуясь верхним чутьем, направился в угол, где стояли плетеные кресла и столик, на который они водрузили драгоценную бутылку, решив выпить после окончания банно-помоечных процедур.

– Черт, ты и водку умудрился уронить, слон в посудной лавке, – проворчал Егор, опустившись на корточки и шаря руками по полу.

В предбаннике не было даже окон, а открыть дверь нетрезвые приятели не догадались и возились в темноте. Вскоре бутылка обнаружилась, и Егор с облегчением удостоверился, что она цела, но пластиковых стаканчиков он на полу не нашел.

– А вот оно, мыло, как раз подо мной, – обрадовался Веник.

Желая быть хоть чем-то полезным, раз уж по его вине баня погрузилась в полную темноту, он, кряхтя, встал на четвереньки. Но ухватить скользкий обмылок ему не удалось. Без пользы неоднократно проутюжив на четырех конечностях все пространство, Вениамин успокоил приятеля:

– Да ладно, чего там, мы и так чистые. А мимо рта и в темноте не пронесешь.

– Как бы не так! Бутылку я спас, а пластмассовые стаканчики ты наверняка затоптал.

– Ничего я не затоптал! – возмутился Веник. – Щас найду.

Парень опять совершил вояж на четвереньках, но, поняв безуспешность своих стараний, сел на пол и не очень уверенно произнес:

– Можно из горла.

– А ты когда-нибудь пробовал? – подначил Егор.

– Нет, но люди ж пьют.

– Ну, тогда давай первым. Если не захлебнешься, то и я рискну.

Вениамин протянул руку, но в кромешной тьме не нащупал заветную бутылку, а шутник Егор нарочно спрятал ее за спину. Веник опять для верности встал на четыре точки – пол был очень скользким от пролитой воды и погони за обмылком, – и подобрался поближе к плетеному креслу, в котором восседал друг собутыльник. Беспомощные взмахи Вениамина не увенчались успехом, по крайней мере, бутылка в жаждущие руки не попала, и парень постоянно промахивался, задевая приятеля.

– Эй, друг, кончай телебомкать меня по важному органу, я же не педрила, – мнимо сердито осадил его Егор.

Наконец шутник сжалился и вложил бутылку в руку приятеля. Зажав ее коленями и для надежности крепко вцепившись обеими руками, Веник зубами свинтил пробку и с облегчением выдохнул:

– Пор-рядок!

– Не выбрасывай пробку, – решил приколоться Егор. – Подходящая посуда. Есть мужики, которые умеют пить из пробки.

Один из приятелей поведал ему, что всасывание спиртного происходит уже через слизистую рта, и шесть пробок водки вполне достаточно, чтобы быть впополам. Тем самым экономится драгоценный напиток, если он в ограниченном количестве.

– Да ведь в темноте больше пролью, – возразил не подозревающий подвоха Веня.

– Зато научишься пить как белый человек! – решил довести дело до конца прикольщик.

– Ладно, – согласился его наивный друг.

По характерному звуку Егор понял, что жидкость, в основном, попадает мимо “тары”, но не вмешивался. Наконец Веник решил, что набулькал достаточно, и одним глотком отправил содержимое пробки по назначению. Посидев некоторое время в ожидании эффекта, он сообщил:

– Ничего особенного.

– Тогда продолжай, – подбодрил приятель.

На сей раз Вениамину удалось довольно быстро накапать полную пробку, пролив минимальное количество живительной влаги, на пятой попытке он уже наловчился наливать наощупь, но на шестой сломался.

– Ладно, давай сделаем еще один заход, и финиш, – завершил дегустацию огненной воды Егор. Он помог собутыльнику встать и, поддерживая его, повел в парилку. Самостоятельно влезть на полку пьяненький Веник уже не мог, и верный друг забросил туда тщедушное тело сомлевшего приятеля, пообещав: -Устрою тебе еще один сеанс елочного массажа, и вмиг протрезвеешь.

Еловые ветки со свистом рассекали воздух и шлепали по распластанному телу, но Вениамин не издал ни звука.

– Эй, Веник, ты живой? – забеспокоился Егор.

В ответ – молчание. Наклонившись к лицу друга, парень услышал тихое посапывание.

– Эх, водка-злодейка сгубила бойца, отряд не заметил потери бойца, – на мотив известной песни пропел Егор и, оставив бездыханное тело приятеля в бане, отправился к сокурсникам допивать.

Евгений довез Ларису до дома и помог ей выйти из машины. О том, чтобы пригласить его “на чашку кофе”, и речи быть не могло. Лара никогда не позволяла поклонникам переступать порог своей квартиры, руководствуясь принципом: “Мой дом – моя крепость”. Да и не то сейчас настроение, не хотелось даже невинно посидеть-поболтать. Общество Евгения уже тяготило, и она мечтала остаться одна.

“Лучше бы я поехала после работы на дачу”, – подумала Лариса, взглянув на темные окна своей квартиры.

Сейчас бабье лето, на улице теплынь, в ее саду цветут поздние сорта роз и лилий, астры и хризантемы, можно было получить массу положительных эмоций, радуясь собственноручно выращенным цветам, а она приняла приглашение пойти на свадьбу Заграйского и в итоге оказалась в непростой ситуации.

Тем не менее, Лариса еще раз напомнила себе: “Пора становиться зубастой и самой решать свои проблемы”.

Евгений понимал, что неуместно напрашиваться в гости или зазывать ее к себе. Он поцеловал спутнице руку и спросил:

– Могу я надеяться, что ты позвонишь?

– Безрассудные надежды – самые долговечные, – отшутилась Лара.

Развеселая компания сильно поредела, большинство ребят разбрелись кто куда. Несколько парней спустились в бильярдную, парочки заняли пустующие спальни, а те, кому не хватило комнаты для уединения, отправились поглазеть на звезды и найти подходящую скамейку для закрепления отношений на лоне природы. В комнате, которая числилась за Кириллом и Петрушкой, в отсутствие хозяев остались лишь самые закаленные.

Напитков, экспроприированных со столов в ресторане, разумеется, не хватило, и гонцы периодически бегали вниз за пополнением, дабы поддерживать боевой дух на должном уровне.

– Баня еще не остыла? – спросила Маня, когда Егор вошел в густо прокуренную комнату, в которой топор бы не висел, а плавал на волнах табачного дыма.

– Не, там еще жарко, – со всей серьезностью заверил прикольщик.

– Вторая смена! – обрадовалась девушка. – Пошли, Инка, попаримся. Да завтра, ребята.

– А что – вы сюда уже не вернетесь? – спросил Егор.

– Нет, мы потом пойдем к себе спать. Нам выделили комнату на первом этаже.

– Какую? – заинтересовался парень, имея определенные намерения.

– Не скажу! – Маня показала ему язык.

Только после ухода любительниц парной Егор рассказал сокурсникам, что в бане нет света, а на полке лежит бездыханное тело Веника.

– Во будет прикол, когда девчонки на него наткнутся! – заранее порадовался он.

Юрий Владимирович Зорич вышел из дома Заграйского в прекрасном расположении духа. Два с половиной часа назад Виола, поняв, что ничего крамольного во времяпрепровождении супруга нет, отправилась почивать. Трио истых преферансистов увлеклись, прерываться не хотелось. Сыграли тридцатку, ребята оказались сильными партнерами, и Зорич гордился законным выигрышем, пусть и чисто символическим. Но для любого уважающего себя преферансиста дело не в деньгах, а в принципе: выиграл или проиграл.

Сейчас Юрий Владимирович решил, что пора навестить свою пассию Любашу, уже заждалась. Спустившись со ступенек, он направился к воротам и тут услышал пронзительный крик:

– А-а-а!

Оглянувшись, Юрий Владимирович увидел несущуюся по двору и вопящую на одной ноте голую девушку. За ней мчалась вторая девица, не менее голая.

Он потряс головой – не привиделось ли? – все ж сегодня выпито было немало. Но нет, обе девушки, узрев представительного мужчину, резко изменили траекторию бега и ринулись к нему. Первая споткнулась и упала, вторая добежала и уткнулась лицом ему в грудь, сотрясаясь мелкой дрожью.

– Что случилось? – отеческим тоном спросил сосед, ощущая себя спасителем обиженных кем-то юных созданий.

– Та-ам, та-ам, – клацая зубами, вымолвила спасенная, показывая рукой куда-то в сторону.

Ее подруга уже поднялась с земли и тоже нашла спасение на плече Юрия Владимировича.

– Труп! – выпалила она.

– Где? – с интонациями любящего папы, вопрошающего свое несмышленое чадо, поинтересовался он, узнав в них студенток, сидевших за свадебным столом напротив него и Виолы.

– В бане! – сообщила первая, не переставая выстукивать зубами дробь.

Обнимать сразу двух голых девушек ему еще не доводилось и, надо признать, это было приятное ощущение. Юрий Владимирович не отказался бы и дальше продолжать это занятие, но они дрожали от холода и пережитого страха, и спаситель решил, что пора предпринимать меры:

– Ну, пойдемте, посмотрим.

– Нет! – в один голос вскричали перепуганные девицы.

– Со мной ничего не бойтесь, – заверил он, ощущая себя просто-таки рыцарем без страха и упрека.

Обе студентки сразу успокоились. Продолжая обнимать их за худенькие плечи, Юрий Владимирович молодцевато расправил свои и двинулся в сторону соседского участка.

Войдя в предбанник, он отпустил своих спутниц и нажал на выключатель.

– Света нет, – оповестила одна из девушек.

– Почему? – удивился сосед. Не дождавшись ответа, он уверенно пообещал: – Сейчас исправим.

Привстав на цыпочки, Юрий Владимирович пошарил рукой по стене, чем-то щелкнул, и лампочка, одетая в водонепроницаемый плафон, загорелась.

– Какой вы молодец! – восхитилась вторая из подбежавших к нему студенток.

Сосед еще пуще загордился, ощущая себя не только спасителем голых девушек, но и умельцем на все руки.

– Меня зовут Маней, – представилась одна из спасенных.

– А меня Инной, – сообщила вторая.

– А я Юра, – завершил он церемонию знакомства, решив, что отчество в обществе обнаженных нимф, ни к чему. – Ну и где же труп?

– Там. – Инна показала на открытую настежь дверь парной. – Лежит на полке.

Юрий Владимирович смело устремился навстречу опасности и обнаружил мирно спящего голого парня.

– Да он просто спит, – успокаивающим тоном сообщил он подругам, оставшимся в предбаннике и за отсутствием надежного плеча, испуганно прижавшимся друг к другу.

Маня заглянула в парную, узнала в “трупе” Вениамина и всплеснула руками:

– Батюшки! Это же Веник!

– Нажрался, дурень, – поставила последнюю точку Инна.

– А мы из-за него так и не попарились, – с сожалением произнесла Манюня.

– Я могу перенести парня в предбанник, а вы продолжите, – предложил сосед

– Давайте и вы с нами, Юрик, – с кокетливой улыбкой пригласила Инна.

Маня, оглядев себя и подругу, расхохоталась:

– Идея хороша! Мы уже и так голые, осталось раздеться Юрочке.

“Юрочка” просиял и стал быстро разоблачаться.

И, надо сказать, более приятно он не проводил время за всю свою жизнь.

После ухода Юрия Владимировича его место занял Ашот Гаспарян, и партнеры решили расписать еще одну тридцатку.

Студенты сразу смекнули, что преферансный стаж у Ашота небольшой, видимо, он научился из соображений престижа – какой же деловой человек не пишет пулю[24]24
  Пуля (пулька, пулечка) – синоним слову преферанс. “Расписать (или писать) пулю” – играть в преферанс. Одновременно “пуля” означает то место на трафарете для преферанса, куда игрокам записываются очки за сыгранные игры; попросту говоря, это плюсовые очки. Если играется тридцатка, то каждый игрок должен набрать в пулю тридцать очков.


[Закрыть]! – но у него не было ни одного из качеств, нужных для того, чтобы стать хорошим игроком, а уж асом и подавно. Ашот не утруждал себя даже элементарными вещами. Приличный преферансист с ходу запоминает все, что партнеры сносят в каждой из десяти взяток. Разбуди его посреди ночи, даже спустя длительное время, – и он выдаст весь расклад любого кона. Помимо умения моментально все просчитывать и запоминать, нужно еще и обладать чутьем. “Знать бы прикуп – можно не работать”, – девиз плохих игроков. Преферансный ас интуитивно чувствует, что прикуп – тот, который нужен, и будет торговаться, даже не имея на руках ничего особенно выдающегося. При этом он умеет вовремя остановиться. Да и много чего требуется, чтобы стать хорошим игроком. В первую очередь – хладнокровие.

У Ашота не было ни опыта, ни желания запоминать карты, ни умения играть комбинационно, ни чутья, а самое печальное – выдержки. Одно слово – кавказский темперамент! Он отчаянно торговался при явно неприкупной карте, неизменно брал не то, чего ожидал, злился, матерился. Его пуля была девственно чиста, зато гора[25]25
  Гора (горка) – место на трафарете для преферанса, куда записываются очки за несыгранные игры (в упрощенном значении – минусовые очки). Если игрок, взявший прикуп, не сыграл заказанную игру, говорят “подсел на горку” или “полез на гору”. Соответственно, чем больше “гора”, тем больше человек проигрывает. Он может частично компенсировать будущий проигрыш так называемыми вистами, однако одно очко на горке (и в пуле) в десять раз “дороже”, чем вист.


[Закрыть] неуклонно росла.

Кирилл с Петрушкой вели себя как ни в чем ни бывало и писали на него висты[26]26
  Вист – очки, которые записывают игроки против того, кто взял прикуп и заказал игру. В зависимости от ценности заказанной игры висты различаются. На шестерной игрок должен взять шесть взяток, вистующие, соответственно, – четыре, и за это запишут на играющего восемь вистов. На девятерной – каждый вист стоит уже восемь очков, а если игрок не добрал, то за каждую недобранную взятку вистующие записывают вистов вдвойне. Поэтому вистующие заинтересованы “подсадить” играющего – тот и в гору получит, да еще и вистами его окрутят.


[Закрыть], хотя обоих немного раздражало, что Ашот почти каждый раз забирает прикуп, не давая им играть. Висты, конечно, дело хорошее, опять же горка у неумелого игрока прогрессивно растет, что сулит обоим противникам немалый выигрыш, но ведь настоящий преферансист играет ради самого процесса.

Мизера[27]27
  Мизер – одна из наиболее дорогих и рискованных игр в преферансе, когда игрок не должен взять ни одной взятки. Если возьмет, то за каждую ему пишут по десять очков на горку. Одного несыгранного мизера порой достаточно, чтобы проиграть, даже если в пуле немало очков.


[Закрыть]  Ашот вообще не умел играть, но взял прикуп, имея на руках длинную масть без “хозяйки”[28]28
  “Хозяйка” – семерка, самая младшая карта, имеет колоссальное значение именно при мизере. Длинная масть без “хозяйки” – это почти всегда “паровоз”, то есть, много взяток. После такого проще застрелиться.


[Закрыть]. Кирилл, подавив вздох, посмотрел на приятеля, а тот ответил ему выразительным взглядом. Горка Ашота уже и так выросла, да плюс несыгранный мизер... В общем, парни были уверены: на ближайшие месяцы они обеспечат халявной выпивкой всю свою большую компанию.

Получив, как и предполагалось, на мизере “паровоз”, Ашот в бешенстве разметал карты по столу, некоторые упали на пол. Ребята сидели с невозмутимым видом – по неписаному правилу, кто уронил, тот и должен поднять. Пусть этот спесивый нувориш, который ведет себя как форменный псих, сам ползает по полу, собирая рассыпавшиеся карты. Ашот громко матерился, тяжело дышал, сверкал глазами, но подбирать карты не желал. Видя, что и партнеры не двинулись с места, он вскочил и отошел к бару. Взяв с полки бутылку виски, налил себе полный стакан и, повернувшись спиной, стал пить большими глотками.

– Слушай, этот мужик с головой не дружит, – шепотом произнес Петрушка.

– Га-арячий джигит! – в тон ему ответил Кирилл.

– Ну что, закончим игру? – как ни в чем не бывало, спросил проигравшего Петрушка, подмигнув приятелю, – мол, и так прилично обули дядечку.

Закрывать недоигранную игру – моветон. Это позволительно лишь в обстоятельствах неодолимой силы, к примеру, явилась разгневанная супруга одного из игроков.

Ашот, не оборачиваясь, кивнул. Кирилл быстро подсчитал очки и оповестил, что партнер проиграл тысячу триста восемьдесят долларов. Тот подошел, извлек из кармана зеленую пачку и, не глядя на партнеров, бросил на столик. Петрушка молча взял, отсчитал нужную сумму, остальное протянул проигравшему.

– Оставьте себе, – глухо произнес Ашот.

– Спасибо, не надо, – с вежливой улыбкой отказался парень.

Наконец проигравший перевел на него взгляд и неожиданно улыбнулся.

– Ладно, пацаны, я погорячился, – примирительно сказал он.

– Бывает, – пожал плечами Петрушка.

– Я тоже, когда начинал, проиграл астрономическую, по моим понятиям, сумму, – поделился Кирилл.

– Отдал? – поинтересовался Ашот.

– Отработал.

– Завтра еще сыграем?

– Сыграем, – ответил парень.

Утром Егор проснулся от заунывного голоса соседа по комнате. Продрав глаза, он увидел сидящего на полу Вениамина – обхватив голову руками, тот раскачивался и заклинал: “Голова, не боли! Голова, не боли!!!”

– Веник, кончай стонать. Лучше махни стоху водяры, – посоветовал страждущему Егор.

– Бр-р, – передернулся несчастный и жалобно попросил: – Пивка бы... Холодненького...

– Да где же я возьму тебе пива, да еще холодного?

– Может, в кухонном холодильнике есть?

– Ладно, сейчас схожу, – сжалился верный друг.

Спускаясь по лестнице, Егор услышал в холле голоса. Не дойдя один пролет, он перегнулся через перила, посмотрел вниз и узрел накрытый стол. Все честь по чести – бутылки, закуски, тарелки. За столом восседало человек тридцать и, судя по оживленной болтовне и взрывам смеха, все уже поправили здоровье и замечательно себя чувствовали. Позавидовав им белой завистью, Егор вспомнил про страдальца и отправился в обратный путь.

– Веник, в холле накрыт стол, там тебе и пиво, и шампанское, и все тридцать три удовольствия. Быстро надевай галстук и пошли.

– Какой галстук? – простонал несчастный. – Я его отродясь не носил.

– Ну, я имел в виду – сполосни рожу, почисть зубы, а то у тебя видок непрезентабельный, за стол не пустят.

– Я зубную щетку не взял...

– Пальцем почистишь.

Вениамин с оханьем и кряхтением встал и, еле переставляя ноги, направился в ванную. Вспомнив, что он тоже еще не умывался, Егор вошел следом, поплескал в лицо воды, прополоскал рот и счел, что утренний туалет завершен.

Не лучше обстояли дела и у девушек. Банно-сексуальные игры закончилась в пятом часу утра, после чего участники решили, что надо немного передохнуть, поднабраться сил для нового дня, и расползлись на спальные места.

Мане и Инне выделили комнату рядом с кухней, а там с девяти часов хлопотали официанты и посудомойки, которыми зычно командовала Вера Дмитриевна. Звяканье посуды и голоса явственно доносились через тонкую стенку, так что поспать вволю не удалось. Провалявшись пару часов, девушки осознали, что придется вставать. В данный момент обе не чувствовали прилива жизненных сил: недосып, плюс сушняк, плюс слабость во всем организме и ощущение “все тело стонет, а во рту будто кошки нагадили”.

– Что ж так жопа-то болит? – со страданием в голосе вопросила Манюня, сползая с кровати.

– А у меня голова на части раскалывается, – с тяжким стоном пожаловалась Инна, не в силах открыть глаза.

– Ну – почему голова,  понятно. Но при чем здесь моя корма?

– Так ты ж вчера, когда мы в бане на “труп” наткнулись, поскользнулась и приложилась пятой точкой, – внесла ясность подруга, несколько оживившись от воспоминаний – не только драматических, но и приятных.

Маня подошла к зеркалу, задрала рубашку, приспустила трусы и попыталась через плечо разглядеть урон, причиненный мягкому месту, но ничего не узрела. Тогда девушка наклонилась, приняв Г-образную позу, и попробовала обозреть повреждения из этого положения.

– Инка, не могу рассмотреть собственный зад, – оповестила она. – Может, ты увидишь, что там такое.

Подойдя к подруге, все еще лежащей со страдальческой миной, Манюня опять встала в Г-образную позу и спросила:

– Ну что?

– Девчонки, а чем это вы тут занимаетесь? – послышался удивленный голос.

Подруги повернулись к окну, где торчала голова Егора.

– Да вот, жопа болит, – поплакалась Манюня, выпрямляясь.

– Дай и мне посмотреть, – вызвался Егор, перемахнув через подоконник.

Немного поколебавшись, пострадавшая решила, что осмотр имеет чисто медицинские цели, ведь сокурсник – будущий врач, и продемонстрировала ему больное место.

– Синяк на полметра, – поставил диагноз Егор и жизнерадостно оповестил: – Очень помогает водочный компресс. Щас, я мигом, – обнадежил он и покинул комнату тем же путем – через окно.

– На задницу – водочный компресс? – засомневалась девушка, задумчиво глядя ему вслед.

Минут через десять сокурсник появился, держа в руках бутылку водки, бокал и пузырек с йодом.

– А йод зачем? – поинтересовалась Маня.

– Йодную сетку сделаю, чтоб синяк быстрее рассосался.

– И водочный компресс тоже? – дивилась студентка второго курса медицинского института.

– Нет, водочный компресс мы примем внутрь. Ты – как обезболивающее, а я – для придания творческого стимула. Подставляй задницу, сейчас разукрашу твою пикантную округлость. Бывает наскальная живопись, а у тебя будет напопная.